Текст книги "Браслет Агасфера"

Автор книги: Владимир Синельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Хозяин, к вам посетители, – просунулась в дверь комнаты голова служки.

– Проси. – Ривас смел деньги в шкатулку и запер ее на ключ.

Вошедший в комнату северянин, – а то, что он из Зангары, Ривас наметанным глазом определил мгновенно, – не походил на эрла. На нем были темный камзол и такие же штаны из добротной материи, заправленные в сапоги. Поверх камзола красовался прочный кожаный панцирь, на нагрудной части которого блестел серебром орел, терзающий змею. Северянин огляделся и перевел взгляд на сидящего за столом Риваса.

– Я вас слушаю, – в свою очередь вопросительно уставился на него Ривас.

– Я прибыл по поводу товара, – произнес зангареи.

– Вы уполномочены совершить покупку? – поднял одну бровь Ривас.

– Нет, – отрицательно качнул головой северянин. – Мой хозяин хотел предварительно осмотреть то, что ты предлагаешь.

– И где же он? – холодным тоном осведомился Ривас, которому не понравилось, что слуга обращается к нему на ты.

– У себя, – коротко произнес зангарец.

– И как же он собирается осматривать товар?

– Ты отвезешь, – коротко произнес посланец.

– Куда? – Ривас решил быть таким же лаконичным.

– За город.

– И как ты себе это представляешь? – едко вопросил ривас. – Верхом на лошади на виду у всего Галата? Или нанимать повозку с местным возницей, что равносильно тому, чтобы вести товар просто пешком?

– Карета у дверей, – произнес посланец.

Ривасу показалось, что в его непроницаемом взоре на миг мелькнула плохо скрытая насмешка.

– Что ж, тогда можно ехать. – Он поднялся, подавив приступ раздражения. Этот северный варвар переиграл его по всем меркам. – Ты гарантируешь, что мы благополучно доберемся? Или мне взять свою охрану?

– Охрана со мной. – Зангарец повернулся и затопал вниз по лестнице.

На миг у Риваса мелькнула мысль плюнуть на этого таинственного эрла и никуда не ездить, но вторая мысль была о том золоте, что можно слупить с покупателя, и она в корне пресекла сомнения, зарождающиеся в душе работорговца.

Он прошел в комнату, где находилась солла. Девушка сидела на лежанке, безучастно глядя в окно. Она не обратила никакого внимания на вошедшего. Ривас чуть заметно поморщился. Икейра предупреждала его, что первые дни после воздействия на мозг девушки та будет напоминать скорее куклу, чем живого человека. Таковы последствия глубокого вмешательства, и от них никуда не уйдешь. Со временем это должно было пройти. Ривас опасался, что такое поведение девушки послужит для неведомого покупателя поводом к снижению цены.

– Вставай, – скомандовал он пленнице. Девушка послушно поднялась. Ривас накинул ей на голову покрывало, чтобы скрыть роскошную гриву пепельных волос.

– Пойдем. – Он взял ее за руку. Девушка послушно последовала за ним.

У дверей действительно стояла карета с предупредительно распахнутой дверцей. Вокруг кареты, запряженной двумя лошадьми, молчаливыми статуями возвышались десять конных воинов, одетых так же, как и давешний северянин, стоявший рядом с каретой. Наряд всадников дополняли железные кирасы и открытые шлемы, позволявшие воздуху без препятствий охлаждать голову и служившие неплохой защитой от рубящих ударов.

Ривас подсадил покорную девушку в карету и полез за ней следом. Дверка тут же захлопнулась, северянин легко вспрыгнул на козлы и щелкнул кнутом.

Карета быстро покинула пределы города, и очень скоро за окошком, куда внимательно смотрел Ривас, замелькали предместья Галата. Здесь селилась в основном беднота, которой было не под силу платить городские налоги, и немногие богатые любители покоя, чьи поместья напоминали собой хорошо укрепленные замки. Скоро и эти строения остались позади. Возница, не снижая скорости, продолжал гнать храпящих лошадей. В душу Риваса закрались смутные подозрения, что его просто-напросто надули и не видать ему ни золота, ни сидящей рядом соллы. Он уже начал серьезно беспокоиться за свою жизнь – и не раз пожалел, что так опрометчиво согласился на предложение трактирщика, как кони начали сбавлять ход и карета, сопровождаемая охраной, взлетела на каменистый холм, продолжением которого служили высокие крепостные стены. Неведомый эрл и в Койгарде оказался верным привычкам своей родины, выстроив замок на едва ли не на единственном холме в окрестностях Галата. «Интересно, где он взял на это великолепие деньги?» – мелькнула мысль у Риваса, когда он выбирался из кареты. Но за одно он мог быть спокоен: если у неведомого покупателя нашлись средства, чтобы отгрохать такой замок, то уж заплатить за соллу он должен был не скупясь.

Их долго вел по длинным коридорам посланец эрла. Наконец они очутились в большой зале, украшенной шкурами снежных кошек. Несмотря на довольно теплый день, в зале было прохладно. У одной из стен находился массивный камин, в котором пылали поленья горной ярчи, распространявшие по залу волны хвойного аромата, Ривас еще больше утвердился в мысли, что человек, позволяющий себе использовать для растопки столь редкое в здешних местах дерево, не поскупится.

В противоположном конце залы открылась дверь, и работорговцу наконец-то довелось увидеть таинственного хозяина замка. Это был рослый темноволосый мужчина лет сорока, высокий лоб которого и гордый орлиный профиль прямо указывали на зангарское происхождение. Одет хозяин замка был так же, как и приведший сюда Риваса и девушку сопровождающий. Только камзол и штаны его были из тончайшего черного бархата, а за сапоги можно было выручить на базаре столько же, сколько стоил десяток невольников.

Незнакомец кинул мимолетный взгляд на Риваса и сразу же двинулся по направлению к девушке. Работорговец предупредительно сдернул покрывало, укутывающее соллу, и ее волосы засияли и заискрились в пляшущем свете, отбрасываемом горящими поленьями в камине. Мужчина чуть заметно поморщился, но Ривасу хватило и этого, чтобы шагнуть назад, оставив хозяина замка наедине с девушкой. Зангарец обошел соллу, потом неожиданно протянул руку и, взяв пленницу за подбородок, долго вглядывался в ее глаза.

– Кто ее обрабатывал? – повернулся он в сторону Риваса.

– А? – не сразу сориентировался тот.

– Человек или шелт?

– Шелт, – выдавил из себя Ривас, не в силах лгать под пронзительным взглядом серых глаз.

Мужчина опять еле заметно поморщился.

– Это пройдет, уважаемый, – заторопился с объяснениями Ривас. – Всего лишь несколь...

– Как ее звать? – прервал поток объяснений зангарец.

– Ая, – неизвестно почему сократил имя девушки работорговец.

– Сколько ты за нее хочешь?

Ривас с замиранием сердца назвал сумму.

– Ты ее получишь, – утвердительно склонил голову хозяин замка.

Ривас почувствовал мимолетное сожаление, что побоялся удвоить сумму. Судя по всему, с этого богача можно было бы слупить гораздо больше.

Хозяин замка хлопнул в ладони. В зале появилась еще одна женская фигурка, облаченная в свободные белые одежды.

– Отведи девушку в приготовленные для нее комнаты, – отдал приказание хозяин замка. Женщина молча склонила голову в знак повиновения.

Хозяин замка еще раз хлопнул в ладони. На этот раз на его зов явился мужчина.

– Выдай этому человеку требуемую им сумму, – распорядился незнакомец.

Мужчина сделал Ривасу приглашающий жест. Когда за ними закрылась дверь, хозяин замка повернулся к сопровождавшему Риваса и девушку воину.

– Я бы не хотел, чтобы эта мразь трепала мое имя на всех перекрестках империи, – произнес он.

– Не беспокойтесь, – склонил голову воин, – он никому ничего не успеет рассказать.

– Не забудь трактирщика, – добавил хозяин замка, – и шелта...

Ривас дрожащими руками заканчивал пересчитывать лежащее перед ним золото. Его действительно должно было с лихвой хватить, чтобы поселиться в столице империи и до конца своих дней предаваться приятному ничегонеделанию. В Шарье для этого были созданы все условия. У дверей за ним с плохо скрываемым презрением наблюдали казначей и сопровождавший его по замку воин.

– Прошу подкрепиться. – Воин сделал приглашающий жест рукой в сторону соседней комнаты, увидев, что Ривас закончил считать и ссыпал золото в два объемистых мешка.

– Я не голоден, – возразил работорговец, – и хотел бы как можно скорее очутиться у себя дома.

– К сожалению, это возможно только ближе к вечеру, – виновато развел руками сопровождающий. – У кареты лопнула ось, кузнец обещал починить ее только к закату.

– И больше ничего нет? – недоверчиво спросил Ривас.

– Только лошади, – ответил воин. – Но я бы не советовал почтенному купцу возвращаться в город верхом. В предместьях множество всякого отребья, которое не преминет разузнать, что везет уважаемый купец во вьюках.

– А сопровождение?

– Охрана сейчас отбыла в другое место и будет тоже только к вечеру.

– Хорошо, – Ривас присел на один из стульев, придвинув под ноги мешки с золотом, – я подожду.

– Желаем приятно провести время, – Воин с казначеем склонили головы и покинули комнату.

Ривас долгое время настороженно прислушивался к каждому шороху, ожидая, что из-за портьер выпрыгнут северяне с обнаженными клинками. Но от стола так аппетитно пахло и так заманчиво светилось золотистым и гранатовым светом вино в тонкостенных стеклянных кувшинах, что работорговец в конце концов не выдержал искушения и решительно подвинул стул к накрытому столу...

Очнулся Ривас в кромешной холодной тьме. Вокруг было хоть глаз выколи. Ривас пошарил рядом с собой и наткнулся на мелодично звякнувшие мешки. Это его немного успокоило. Последнее, что он помнил, как выпил третий кубок великолепного красного вина из Ирремеля, после чего на него навалилась непреодолимая сонная дурь.

«Отравили! – мелькнула паническая мысль, прежде чем работорговец провалился в сон. – Вот тебе и заработал!»

Но деньги были с ним, он благополучно пробудился, а значит, хозяева замка не собирались его травить. Наверное, они просто перенесли захмелевшего гостя в спальню. Кто их знает, этих зангарцев? А тем более места, где они предпочитают спать. Северные дикари вполне могли соорудить из своих спален настоящие ледники, чтобы не забывать о родине.

– Есть тут кто? – наконец произнес в пространство Ривас, которому совсем не улыбалось шарить по темным углам в поисках двери.

Ответом работорговцу была мертвая тишина.

– Эй! – еще раз крикнул он. – Я проснулся!

Недалеко появилось слабое мерцание. Ривас уставился на этот источник света, радуясь, что есть хоть что-то, на чем можно остановить взгляд. Мерцание усилилось и вдруг взметнулось вверх белесым облаком.

– Что это? – чуть дрогнувшим голосом произнес Ривас.

Словно в ответ на его слова, в облаке вспыхнули два ярко-синих глаза, и до Риваса наконец дошло, что он видит.

Облако неторопливо поплыло в его сторону, от глаз исходила такая гипнотизирующая сила, что работорговец не мог отвести в сторону взгляд.

– Не-ет! – истошно заорал он. – Не хочу!! Выпустите меня отсюда!!!

В панике он торопливо заелозил по полу, стараясь как можно дальше отодвинуться от надвигавшегося на него облака.

– А-а-а! – прогремел еще раз его вопль, отдавшийся эхом где-то вверху.

«Эта ведьма все-таки обладала даром проклятия! – вспомнил он слова юной соллы. – Не хочу! Только не со мной! Все отдам!»

Облако вздохнуло и окутало непроницаемым покровом яростно сопротивлявшегося работорговца. Снежный призрак был очень голоден.

Лика

Несостоявшаяся атаманша торопливо рылась в многочисленных сундуках. Лика до утра пролежала на спасительном уступе, вглядываясь в темнеющие кусты. И лишь только когда начало светать и на деревьях и в кустарнике запели птицы, разбойница осмелилась покинуть свое убежище. Ночные убийцы, безжалостно вырезавшие шайку, исчезли, не оставив никого в засаде. Однако они могли и вернуться, чтобы проверить, все ли разбойники нашли свой конец. К тому же Лика теперь почти не сомневалась, что это были не последние посетители. Ее бывший сожитель, да сожрет Харг его душу, вляпался в какое-то гнилое дело, от которого явственно несло смертью... Надо было срочно покидать здешние места, климат которых стал губителен для здоровья. Но вначале следовало попробовать отыскать деньги, что хранил в пещере, служившей шайке убежищем и складом, атаман. К сожалению, женщине так и не удалось найти заначку Котеса. Главарь настолько хорошо запрятал золото, что для его поисков требовался как минимум день, которого у Лики не было. Она с сожалением вздохнула, охлопывая крышку последнего сундука, и тут в пещере, куда свет проникал лишь через вход, потемнело. Кто-то вошел внутрь. Лика схватила лежащий на расстоянии руки арбалет и стремительно вскочила, разворачиваясь лицом к неведомому пришельцу. А в следующий момент она замерла, глядя на бритвенно-острый наконечник копья, направленный ей точно в горло. Находилось копье в руках у дрока. Этот лесной житель, бесшумно появившийся во владениях шайки, невозмутимо разглядывал темными глазами замершую перед ним женщину. Лика прекрасно понимала, что дрок, а перед ней стоял один из хозяев Золотого леса, намного раньше, чем она нажмет на спуск, успеет отправить ее к Вседержителю или к Харгу. Реакцией жители Золотого леса уступали, пожалуй, только шелтам, да и то по слухам. А поставь этих существ в равные условия – неизвестно, кто бы одержал верх. И то, что стоящий перед ней дрок ничего не предпринимал, внушало определенную надежду.

Лика медленно опустила арбалет, одновременно демонстрируя пустую левую руку.

– Где твой хозяин? – Разбойнице впервые довелось услышать голос этого загадочного существа.

– У меня нет хозяина. – Она осторожно покачала головой.

– Есть, – все тем же тихим, чуть глуховатым голосом произнес дрок. – Где Котес?

– А-а, – поняла наконец разбойница. – Его нет.

– Где он? И когда вернется?

– У Харга, – хмыкнула Лика. – Оттуда не возвращаются.

– Умер? – после некоторой паузы вопросительно произнес дрок.

Разбойница молча кивнула.

– Тогда мне нужна ты.

– Зачем? – удивленно вскинула брови Лика, прикидывая, как бы отвязаться от этого существа.

Она знала, что Котес каким-то образом договорился с дроками и они позволили его шайке устроить свою стоянку в редколесье, окружавшем Золотой лес. Может быть, это было единственное разумное и дальновидное решение бывшего главаря, позволившее шайке достаточно долгое время безопасно существовать. Люди, неважно, кто – зангарцы, соллы или койгардцы, – предпочитали не связываться с дроками и обходили без крайней необходимости Золотой лес далеко стороной. Видимо, сейчас подошло время расчета с этими лесными лсителями, и Лике придется расхлебывать еще и это... Бот уж как начнет везти, так до упора, Харг побери ее бывшего сожителя!

– Мне надо на юг, – произнес дрок, отрывая разбойницу от раздумий, – и ты меня туда отведешь.

– На юг? – не сразу сообразила Лика. – Это я с радостью, только...

– Что «только»? – уставился на замявшуюся разбойницу дрок.

«Вот он, шанс благополучно выбраться за пределы Марвии», – мелькнула в голове у разбойницы спасительная мысль. А в Койгарде она без труда избавится от этого лесного олуха...

– Котес напал на карету, – приступила Лика к объяснениям, – это произошло в глубине Золотого леса на старой дороге...

– Я знаю, – прервал ее дрок. – И что из этого?

– В карете ехали не простые жители. – Разбойница внутренне поежилась, представив, как, пока они сидели в засаде, за ними наблюдали лесные хозяева, решая, жить или нет нарушителям, забравшимся так далеко на их территорию.

Дрок непонимающе глядел на разбойницу. «Помоги мне, Харг!» – произнесла про себя Лика и продолжила:

– Их будут искать. И искать долго и тщательно.

Дрок продолжал молчать.

– А когда найдут разбитую карету, могут решить, что во всем виноваты дроки, – на едином дыхании закончила Лика.

– Мы не делали этого, – наконец подал голос дрок. – На карету напал Котес.

– Кто в это поверит? – хмыкнула разбойница. – Котес давно на пути к Харгу, и с него не спросишь...

После этого в пещере воцарилось долгое молчание.

«Ну же, соображай, лесной пень! – мысленно подстегнула дрока Лика. – Или мне и здесь тебе надо подсказывать?!»

– Мне надо на юг, – произнес дрок, видимо, пришедший к какому-то решению. – И ты отведешь меня туда.

– Да мы дойдем только до Черной реки и попадем в руки страже!

– Реку мы перейдем в лесу, – ответил дрок.

«Слава Вседержителю! – мысленно вознесла молитву Лика. – Наконец-то до него дошло!»

В вопросах веры она была очень гибкой и не забывала упоминать и Вседержителя, и его противника Харга, справедливо полагая, что не один, так второй не оставят бедную женщину без помощи.

– А далеко ли тебе надо на юг? – осторожно поинтересовалась она.

– Далеко, – односложно ответил дрок, не вдаваясь в подробности.

– Значит, дорога неблизкая, – продолжила разбойница, решив про себя, что в ее положении не помешает прогуляться и до Мокрых гор, – а я – бедная женщина...

– У меня есть деньги, – чуть презрительно произнес дрок. Он шевельнул плечом, и в наплечной сумке звякнуло. – Я заплачу.

А это было совсем хорошо! Лика даже не сразу поверила в такую удачу. Этот лесной житель собирался вывести ее безопасной дорогой за пределы ставшей смертельно вредной для здоровья Марвии, да еще и заплатить за это. Положительно, Харг не оставил бедную женщину без поддержки!

Страйк

Ночь, несомненно, удалась. Страйк, весело посвистывая, двигался по кривым улочкам Галата в сторону дома, что снял Ривас. Светило еще только готовилось явить свой лик этому миру, но было уже довольно светло. Горожане продолжали дрыхнуть, и Страйку почти не попадалось пешеходов. Он поежился от довольно холодного северного ветерка, предвкушая, как завалится в свою теплую комнату, где его ждала удобная лежанка. Ривас вряд ли еще распродал весь свой товар, а поэтому Страйк был практически свободен. Все, что от него требовалось, – проследить, чтобы у загона с рабами всегда присутствовал кто-то из его подчиненных. Клетка клеткой, но дополнительная охрана никогда не помешает. Страйк уже давно подобрал в свою команду людей, имевших понятие о дисциплине, поэтому за охрану наемник был спокоен. Его подчиненные не всегда находились в ладах с законами Мерианской империи и зачастую разыскивались властями многих провинций, но свою службу знали. Особенно если она подкреплялась стабильным и высоким жалованьем.

Вот и сейчас Страйка должен был встретить смуглокожий Лоик родом из Тауланского канноата. Правда, на своей родине этот южанин не рискнет появиться еще очень долгое время... Страйк, да и его наниматель Ривас, легко закрывали глаза на неприглядные факты в биографиях наемников, справедливо полагая, что это послужит дополнительным фактором, способствующим повиновению.

Страйк, все еще посвистывая, отпер дверь и спустился по лестнице вниз, где его хорошее настроение моментально улетучилось.

Лоик уже никого и никогда не сможет встретить... Южанин-кочевник с безмятежным выражением лица лежал в подвале, служащим одновременно загоном для рабов и складом товаров. Страйку было достаточно одного взгляда на перерезанное горло Лоика, чтобы понять: их дом посетили не простые грабители. Так аккуратно справиться с опытным наемником могли только профессионалы из гильдии убийц. Клетка для рабов пустовала, значит, Ривас успел сбыть живой товар... И тут Страйк все еще обостренным после приема наркотика слухом уловил слабый скрип. Он метнулся из подвала и увидел, как медленно поднимается щеколда на входной двери. Проскочить лестничную площадку и скрыться на втором этаже в апартаментах Риваса наемник уже не успевал. Да и если его догадка о посетителях была верна, от того, кто сейчас почти открыл дверь, просто так не убежишь...

А дальше Страйк действовал уже на уровне подсознания. Не успев додумать до конца пришедшую на ум мысль, разбойник громко хлопнул дверью, ведущей в подвал, и нырнул под лестницу второго этажа. Скрипнула входная дверь, Страйк сжался в комок, уповая лишь на спасительный полумрак. Мимо него прошелестели шаги, и кто-то в черном нырнул в подвал. Страйк, уже больше не раздумывая, накинул на дверь, за которой скрылся незнакомец, засов и взлетел на второй этаж, краем глаза отметив, что и туповатый служка, нанятый Ривасом для работ по дому, также окончил свой жизненный путь. Это было уже очень серьезно и походило не на простое убийство с ограблением, а на планомерную зачистку нежелательных свидетелей. Отсутствие Риваса и девки с Севера наверху, а также наличие запертого денежного ящика, где работорговец хранил выручку, лишь подтверждали мысли Страйка, скачущие в его голове, подобно диким козам Зангары. Наемник с сожалением кинул взгляд на запертый сундук, где можно было неплохо поживиться, но сейчас было не до этого. На кону стоял гораздо более дорогой товар – жизнь. Страйк распахнул створки окна и, примерившись, сиганул на крышу соседнего дома. Перемахнув через конек, он съехал по скату во двор, пересчитав попутно задом аккуратно уложенную черепицу. Внизу, чудом избежав клыков свирепого цепного пса, Страйк перемахнул через высокий забор и бросился сломя голову в лабиринт восточной старой части Галата, куда даже городская стража избегала лишний раз соваться. Там давно и прочно утвердилась власть городского дна, и Страйк, имевший пару-тройку знакомых в этой клоаке, полагал, что ему не откажут в убежище.

Лика

«Разгневалось Всемирное Древо, что вечно парит в Межмирной Тьме, на Сынов Своих, коих обуяла непомерная гордыня, и отправило Оных в наказание в один из Иных Миров, обреченных вечно кружиться на одном месте.

И было изречено Им, чтобы Они научились жить в мире и согласии с Иными. А чтобы не забыли Дети свой мир, Древо засеяло часть Иного Мира своими семенами, из которых произрос Золотой лес.

И вернуться обратно Сынам Всемирного Древа будет суждено не раньше, чем Они обуздают свою гордыню...»

Священная Кора дроков.

Они брели по окраине леса уже пятый день. Вернее, брела Лика. Дрок же бодро вышагивал, как в первый день их путешествия, не выказывая никаких видимых признаков усталости. Он поначалу порывался двигаться и ночью, благо, наступило время двух лун и темноты фактически не было. Но тут воспротивилась Лика, кое-как объяснив дроку, что ей требуется гораздо больше времени для восстановления сил, чем ее спутнику. Припасы, захваченные разбойницей, давно закончились, и приходилось полностью полагаться на лесного жителя. Дрок мимоходом срывал то один, то другой плод с дерева или кустарника или, остановившись, начинал копать землю, извлекая на свет мясистые, странного вида клубни. Хотя они и двигались вместе почти пять суток, Лика знала о дроке не больше, чем в первый день встречи. Весь ее багаж знаний о попутчике пополнился только его именем. Дрока звали Инзи. Лике успела до смерти надоесть фруктово-овощная диета. Она бы с радостью променяла все эти корни и фрукты с орехами на кусок мяса, но дрок строго-настрого запретил ей еще в первый день пользоваться арбалетом. И хотя лес был довольно плотно заселен всяческим прыгающим, бегающим и ползающим зверьем. Лике приходилось, глотая слюни, только провожать полным сожаления взглядом пробегающие мимо отбивные. Вдобавок Инзи не разрешил Лике разжигать костер. Так что и корнеплоды, и орехи, и фрукты приходилось есть в сыром виде. Когда Лика наконец не выдержала и взбунтовалась, дрок лишь красноречиво провел большим пальцем по горлу, многозначительно кивнув в сторону лесной чащи. Этого оказалось достаточно, чтобы разбойница больше не стремилась к разнообразию пищи.

Ну а к концу пятого дня ее ждал неожиданный сюрприз. Они вышли к реке, струившей свои воды среди гордо возносящихся в невообразимую высь золотых стволов. Дрок дождался, пока женщина отдышится и немного придет в себя, и качнул копьем вниз по течению.

– Нам идти туда? – поинтересовалась на всякий случай Лика.

– Да, – кивнул ее немногословный попутчик.

– Но мы же выйдем из вашего леса!

– Не совсем, – покачал головой дрок. – Здесь очень много рек, – он показал в сторону леса, – а там, внизу, они сливаются в одну. Ту, что вы зовете Черной. В том месте мы переправимся на другой берег.

– Почему не здесь?

– Между реками – болото. – Он оглядел женщину с головы до ног. – Тебе не пройти.

И, не дожидаясь очередных вопросов, двинулся на восток по течению реки. Постепенно золотые деревья уступили место обычной лесной растительности. А скоро и Инзи остановился на небольшой полянке и скомандовал:

– Привал.

– Слава Вседержителю! – Лика со стоном облегчения повалилась на траву.

Дрок презрительно хмыкнул и легко начал спускаться вниз к воде. Разбойнице стало интересно, что он там забыл, так как недалеко от поляны журчал маленький ручей с кристально чистой водой. У нее мелькнула было мысль, что лесной житель решил разнообразить их стол какими-нибудь пиявками или водяными червями, как дрок опроверг ее измышления.

Инзи остановился возле большого завода, на поверхности которого плавали розово-белые кувшинки, и пристально уставился в воду. Когда Лике уже надоело разглядывать замершего в неподвижности лесного жителя, тот вдруг стремительно взмахнул копьем, вода забурлила, и дрок выволок на берег здоровенную, блистающую золотой чешуей рыбину.

Разбойница с разинутым от удивления ртом наблюдала, как дрок вытащил на поляну свой улов и швырнул его по направлению к женщине.

– Почисти рыбу, – приказал он обалдевшей Лике и нырнул в кусты.

К тому времени, когда она освободила от чешуи и внутренностей мясистый улов, дрок вернулся на поляну, волоча за собой две сухие валежины.

А немного позже Лика наслаждалась запеченной в глине, исходящей умопомрачительным ароматом рыбиной. Дрок посыпал ее вдобавок какой-то сушеной травкой из своей наплечной сумы, от которой к аромату добавились запахи тимьяна, петрушки, укропа и еще чего-то, вроде смутно знакомого и в то же время абсолютно неуловимого, придавшего рыбьей тушке своеобразный и изысканный вкус.

Дрок, к удивлению Лики, разделил с ней трапезу и с не меньшим, чем она, аппетитом поглощал рыбу.

– Разве вы едите что-то помимо растительной пищи? – поинтересовалась Лика, когда с ужином было покончено.

– Да. – Ответы дрока не отличались многословием.

– А как насчет мяса? – продолжала допытываться Лика.

– Мясо тоже, – ответил дроки, предваряя следующий вопрос, добавил: – И птицу.

– Что же ты мне запрещал пользоваться вот этим? – Лика похлопала по арбалету, лежащему рядом.

– Во время двух лун в Лесу нельзя охотиться.

– Почему?

Дрок молча смотрел куда-то во тьму.

– А костер? – спросила она, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.

– Тебе так хотелось встретиться с другими? – вопросом на вопрос ответил дрок.

– Что плохого они могли бы мне сделать?

– Людям запрещено бывать в тех местах. Или тебе надоело жить?

– Странные вы существа, – после продолжительной паузы продолжила Лика. – То нельзя, это нельзя... сидите в вашем лесу, как медведи в берлоге.

– А вы бы хотели, чтобы мы оттуда вышли? – неожиданно усмехнулся дрок.

Видеть эмоции на вечно невозмутимой физиономии лесного жителя было до того неожиданно, что Лика в первый момент даже запнулась.

– Так никто не живет – замкнувшись. – Разбойница обрадовалась, что дрок наконец-то пошел на контакт. – Ни дварфы с Триалетского хребта, ни шелты...

– А зачем? – поставил Лику в тупик вопросом Инзи.

– Как зачем?! Хотя бы ради торговли. Да вы на одной травке, которой ты сдобрил рыбу, можете сделать состояние.

– А зачем?

– Да хотя бы затем, чтобы вам не пришлось нанимать проводников среди людей, если понадобится куда-то дойти! – выпалила вконец раздосадованная Лика. – Вот тебе почему-то понадобилось идти на юг?

– Да. – Дрок опять стал односложен.

– А на кой?! Что ты там такого потерял, чего не можешь найти в своем разлюбимом лесу?

– Это тебя не касается. – Инзи лег на траву и уставился в ночное небо, давая понять, что разговор окончен.

– Вот-вот! – все никак не могла успокоиться Лика. – Когда нечего сказать, легче всего послать куда подальше!

– Мы этим отличаемся от вас? От людей? – с иронией в голосе вдруг произнес дрок. – Вы каждому встречному выкладываете, куда и зачем идете?

– Ну, не каждому, – протянула Лика, – но мы же с тобой путешествуем вместе...

– И что с того?

– Надоело смотреть, как ты корчишь из себя высшее существо! Лесной бирюк!

– Может, мы и бирюки, – сверкнул в темноте глазами дрок, – но, в отличие от людей, не уничтожаем себе подобных.

– С чего ты взял, что люди только и думают, чтобы кого-нибудь убить? – не желала сдаваться Лика.

– А что случилось с Котесом и остальными? – повернул голову в ее сторону дрок.

– Ну, это произошло из-за встречи в лесу...

– Вы там цветочки собирали? – опять усмехнулся Дрок. – Или искали травку, что так тебе понравилась?

– Хм. – Лика впервые не нашлась, что ответить.

– Вся старая дорога отмечена телами твоих сородичей, – продолжил дрок. – Это одно из развлечений людей? И ты хочешь, чтобы мы последовали вашему примеру?

– Это единичный случай...

– Нас слишком мало, чтобы перенимать ваши привычки и обычаи, – не дал ей закончить дрок. – Десяток таких «единичных случаев», и от моего народа не останется никого. – Он надолго замолк, а потом добавил: – Когда-то мы рассуждали, как и вы, люди, и были жестоко наказаны за это...

Страйк

– Ну что? – Страйк с надеждой уставился на вошедшего. – Нашел кого-нибудь?

Оборванец молча мотнул головой и начал аккуратно снимать с себя живописные лохмотья. Затем он упрятал одежду в сундук возле стены и натянул вполне сносный халат. Наемник без особого интереса наблюдал за превращением нищего во вполне приличного с виду человека. Подходил к концу третий день, как он обосновался в логове Хромого Хали, и ежедневное преображение хозяина в оборванца и обратно уже порядком приелось.

Когда-то Страйку довелось вытащить Хали из почти безвыходной ситуации. Последний еще только начинал свою карьеру нищего, когда у него случилась стычка с собратьями по цеху, недовольными появлением нового конкурента.

Страйк в тот вечер возвращался из кабака, и его внимание привлекла драка в одном из глухих переулков. Обычно наемник не вмешивался в посторонние разборки, исповедуя принцип «каждый за себя». Но в этот раз все пошло несколько иначе.

Из переулка раздался прерывающийся голос:

– Помогите! Ради Вседержителя!

Страйк лишь ухмыльнулся. Подобные шуточки ему были хорошо знакомы. Он не раз был свидетелем того, как подобным образом разводят доверчивых простаков. Человек бросался на помощь и получал чем-нибудь тяжелым по голове... Хорошо, если черепушка оказывалась крепкой и грабители оставляли хоть что-то, в чем можно было добрести до дома. Чаще городская стража находила с рассветом холодный труп, обобранный до нитки.

Но тут под ноги разбойнику выметнулось чье-то тело, за которым выскочили два типа и принялись месить убегающего костылями прямо посреди улицы. Третий тип стоял чуть поодаль и с усмешкой наблюдал за происходящим.