Текст книги "Афёра"

Автор книги: Владимир Силкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

50

– Удивительное все-таки у нас в этом году лето, – сказал начальник линейного отдела милиции полковник Сычёв, открыв нараспашку форточку и возвращаясь к своему столу. – Тридцатое августа, а температура – двадцать шесть градусов, и вода в море – девятнадцать. Как в конце июля… И ведь ни облачка на небе, ни облачка. Чудеса да и только. Совсем Балтика уснула, разнежилась.

Полковник пролез в узкую щель между столом и сейфом и опустился в кресло.

– Ну что, Алексей, – сказал он, добро душно глядя на Макарова, – можно считать, отделался лёгким испугом?

– Лёгким сотрясением мозга, поверхностными повреждениями и ушибом правого бедра, – Алексей помахал вынутой из кармана брюк бумажкой. – Вот, эскулапы из местного госпиталя заключение написали, – пояснил он. – Ещё брюки новые купить пришлось, если уж все материальные убытки называть.

– Да, оплошали мы тогда, не подумали, что тот парень, который остался в переулке, стрелять начнёт: Стоял себе спокойно, а потом вдруг выхватил ПМ и давай палить в моих ребят, – с досадой в голосе произнёс полковник. – Оплошали, конечно. Давно у нас таких горячих дел не было. Да и ты, наверное, не ожидал, когда шёл в студию, что этот фотограф с братцем встретится не в мастерской, а во дворе…

– Не ожидал, – подтвердил Алексей. – После того, как его комбинацию с ожерельем разгадал, представлял себе, что он очень осторожный и умный, но что лишний раз подстрахуется, не подумал. Слава Богу, все хорошо кончилось.

– Да и, ты говорил, таможенник наш запоздал, – подсказал Сычёв. Алексей кивнул. – Слушай, а ты когда за ним-то рванул, догадывался уже, что он братца шлёпнул?

– Нет, – честно ответил Макаров. – В кутерьме этой слышать-то шлёпок какой-то слышал – если вспомнить, достаточно характерный звук был, – но почему-то не подумал в тот момент о глушителе. Уже потом, когда увидел, как он свою «пушку» в шею парню в машине тыкал, понял.

– Ты ещё там что-то понять успел? – удивлённо воскликнул Сычёв. – Перед тем, как на капот машины сиганул, что ли? Вообще-то, скажу я тебе, ты – каскадёр прирождённый. Я бы на твоём месте не рискнул, ей-богу.

– Не скромничайте, – махнул рукой Макаров, успевший за несколько дней пребывания в местном госпитале устать от восхищения его прыжком в стиле Рэмбо на лобовое стекло набиравшей ход машины. – Вы, может быть, что-то более умное придумали бы, – усмехнулся он.

– А как ты после этого сумел его вытащить из машины и скрутить до нашего приезда?.. А? Грохнулся-то, наверное, дай боже? С искрами из глаз…

– Это уже не я, – качнул головой Макаров. – Пока я с асфальта поднимался, водитель и ещё какие-то парни, что здесь же, у кабака этого стояли, вытащили гада этого из машины и пистолет отобрали. Ему же стекла в лицо полетели, и потом, резкое торможение, удар, шок…

– Ладно-ладно, скромник, – усмехнулся полковник. – Если б не ты, хрен бы мы его поймали. Скрылся бы, отлежался где-нибудь в тихом месте, а там – хочешь в Польшу, хочешь – в Литву, границы-то рядом. А теперь он влип: с пистолетом попался, на котором труп братца…

– Почему он его пристрелил, как вы думаете? – перебил Сычёва Алексей.

– Не знаю точно, прокуратура теперь им занимается. Думаю, этот Андрей слишком много знал, и фотограф боялся, что он разговорится перед следователем. На нем же, кроме таможенных фокусов, ещё два убийства, как минимум, висело. Глядишь, и не захотелось бы одному за все отвечать, братца потащил бы. А тот уже тогда попадает не как соучастник, а как главарь, ни больше ни меньше…

– Три убийства, – поправил полковника Алексей.

– Ты имеешь в виду того, которого они придавили машиной?

– Да, вместо меня…

– И это тоже ему бы зачли, – согласился Сычёв. – Но это все-таки могло сойти за неосторожность, и неизвестно, кто за рулём сидел. Неужели они тогда уже догадывались, зачем ты сюда приехал?

– Да нет, этому была другая причина, – усмехнулся Макаров.

– Интересно, какая же? Чем ты этому Андрею успел за два дня насолить?

Макаров улыбнулся и, чуть-чуть наклонив голову, покачал ею.

– Не скажу. Точнее, – он взглянул на часы, – немного позже скажу, хорошо?

Полковник усмехнулся.

– Ладно, твоё право. Когда выезжаешь, давай позвоню насчёт билета?

– Денька через три можно? – спросил, подмигнув Сычёву, Алексей.

– Если твои начальники в Москве не возражают, – развёл руками полковник. – Я бы такого сотрудника при себе держал, – пошутил он, – и берег как зеницу ока. Я тут говорил со следователем из прокуратуры. Он сказал, что по твоему совету они подняли служебную документацию музея за последние три года, определили даты, когда ожерелье было у фотографа в аренде, и уже по квитанциям, изъятым в мастерской (он очень аккуратно хранил документы), успели найти на сегодня ещё двоих или троих незадачливых любительниц дорогих украшений.

– Неужели? – усмехнулся Макаров.

– Да. Скорее всего это только начало. Нелегальная «таможня», особенно в курортный сезон, работала с полной нагрузкой.

– Вот интересно. Когда я догадался, что пляжный фотограф через подставных лиц находит богатых и легковерных дамочек и продаёт им, скажем так, на время музейный экспонат, самым странным показалось, что никто из потерпевших не попробовал поискать правды, вернуть свои деньги, – сказал Алексей. – Я и в серьёзность-то предприятия поверил только тогда, когда понял, из-за чего могли решиться на убийство такого авторитета, как Красавчик. Кстати, что выяснилось: участвовал Иваненко в их комбинациях или, может, только брал с них «дань»?

– Нет, – покачал полковник коротко стриженной седой головой, – тут другое. Он, видимо, догадался о чем-то только в этом году, когда случайно увидел на стенде у пляжного фотографа снимок, где было запечатлено то самое ожерелье, которое в прошлом году он помог купить этой женщине, Элине. Калач он тёртый, наверняка сразу сообразил, что здесь афёра. Сам похожие дела проворачивал. Да ещё Паша ему сказал, что у Элины ожерелье отобрали.

– И, видимо, он просто забрал у фотографа ожерелье?

– Скорее всего. Кто такой этот пляжный аферист для Красавчика – вора в законе, авторитета? Вряд ли братья решились ему перечить. Но через какое-то время сумели все же и от него избавиться. Кстати, а Гостенин-то как вышел на Андрея Викторова?.. Как узнал, что тот – одно из главных действующих лиц?

– Покрыто мраком, – пожал плечами Макаров. – Может, сам доискался, про фотографа-то он наверняка знал – с него вся история начиналась, с фотографий.

– Сам нашёл себе смерть, – задумчиво сказал Сычёв. Он потянулся к лежавшей на столе пачке сигарет, но в это время зазвонил телефон. – Да, Сычёв, – сказал полковник, взяв трубку, – Алексея?.. Девушка?.. Да-а, Алексей, – сказал он, прикрыв трубку ладонью, – а ты не промах. Там тебя какая-то девушка спрашивает; что сказать?

Алексей поднялся со стула.

– А это как раз та самая причина; по которой меня хотели слегка придавить машиной, – сказал, улыбнувшись, Макаров. – И почему я ещё на три дня хочу остаться у вас, у вашего моря. Если я вам больше не нужен…

Начальник линейного отдела уже не слушал его.

– Да-да. Скажи, уже идёт, – прокричал он в трубку и протянул Макарову руку через стол. – Билеты я тебе сделаю, получишь у администратора, в гостинице.

51

Красивая загорелая девушка в широкополой шляпе, тёмных очках, белой с голубым дельфином на груди майке и коротких голубых шортах, отлично оттенявших ровный шоколадный загар стройных ног, стояла неподалёку от выхода из помещения отдела милиции, и проходившие мимо мужчины дружно, точно по команде, поворачивали в её сторону головы.

– Ты все-таки решила встретить меня здесь? – спросил Макаров, пожимая своей рукой маленькую крепкую кисть Паулы. – Зачем? Я же так или иначе приехал бы в Янтарный…

Паула усмехнулась и махнула рукой.

– Ну и что, что приехал бы?.. С тобой же теперь, наверно, не поплаваешь? Покажу тебе город.

– Кто это сказал, что не поплаваешь? – удивился Макаров. – Очень даже поплаваешь. А город можно и в другой раз, в дождик, посмотреть.

– Серьёзно?

– Абсолютно. Мне для полного выздоровления врачи рекомендовали как раз водные процедуры, – не сморгнув, соврал Макаров. На самом деле лечащий врач пока даже и не знал, что больной, обманув доверчивую медсестру, прежде установленного врачами срока «выписал» сам себя из госпиталя.

Небо было голубым и ярким до боли в глазах. Солнце карабкалось в зенит, а бирюзовое море дышало солью, йодом и горьковатым запахом застывшей сосновой смолы. Горьковатым запахом янтаря.