Текст книги "Афёра"

Автор книги: Владимир Силкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

28

– А вот и гость из столицы! – сказал, энергично пожимая Макарову руку, невысокий моложавый человек в рубашке в светлую полосочку с короткими рукавами и лёгких летних брюках. – Садитесь, – указал он Макарову на стул, сам же, пренебрегая возможностью усесться в собственное крутящееся кресло, пододвинул себе такой же стул, как и тот, что был предложен гостю, и уселся напротив, буквально в полуметре. – Как вас называть?

– Алексей, – улыбнулся Макаров. – Или капитан Макаров.

– Тэк-с, значит, Алексей, – повторил задумчиво начальник линейного отдела милиции станции Калининград-Южный полковник Сычёв. – А меня – Михаил Маркович… Быстро реагируете на доклад – неделя, всего неделя! – и вы здесь. – И тут же сочувственно добавил: – Понимаю твоих начальников – своих дел невпроворот в столице-то, Москва не Калининград…

Макаров предпочёл в ответ на слова полковника промолчать: пока он не очень понимал его. Очевидно, начальник линейного отдела ждал представителя железнодорожной милиции из Москвы по какому-то своему донесению недельной давности. Сам же Алексей только сказал дежурному офицеру, предъявив служебное удостоверение, что ему необходимо срочно встретиться и побеседовать с проводницей по имени Вера, сопровождавшей одиннадцатый вагон львовского поезда, который отправился из Калининграда вечером тринадцатого августа. И вот после этого его, к немалому удивлению, сразу же проводили в небольшой светлый кабинет полковника Сычёва. В общем, ситуация создалась не совсем обычная, но пускаться в объяснения Макарову пока не хотелось.

– Да-а, Лёша, – можно тебя так называть? – посмотрел Сычёв на гостя изучающее и, увидев утвердительный кивок ничего не имевшего против Макарова, продолжил: – Я гостя из Москвы ждал к себе ещё на прошлой неделе, но потом решил, что раз труп был обнаружен на украинской территории, то есть за границей, вы выехали прямо туда или вообще оставили дело на усмотрение коллег с Украины.

– Труп? – удивился Алексей.

– Ну да, труп, – удивился, в свою очередь, начальник линейного отдела. – Ты же хотел встретиться с Верой, проводницей одиннадцатого вагона львовского поезда, так?

– Да-да, с ней, – подтвердил Макаров.

– И что, разве не по поводу убийства в её вагоне в ночь с тринадцатого на четырнадцатое? – Сычёв хлопнул себя ладонью по коленке.

– Может, и по этому поводу тоже, но мне пока ничего не известно об убийстве, честное слово. От вас в первый раз услышал, – сказал Алексей, решив, что пора открывать карты. – Я интересуюсь одним пассажиром львовского поезда. Он замешан в деле, ради которого меня сюда прислали. Человек этот внезапно изменил свои планы и вместо того, чтобы ехать в Питер, выехал тринадцатого числа во Львов, в одиннадцатом вагоне. Дальше его след теряется, и я хотел бы поговорить с проводницей – может быть, она случайно что-нибудь слышала; потом, узнать, где он сошёл, кто его, может быть, встречал и прочие такие мелочи. Дело в том, что этот человек рецидивист, вор в законе, очень опасен, и у нас есть основания подозревать его в убийстве.

– Понятно, теперь понятно, – задумчиво произнёс полковник. – Значит, ты прибыл не по моему докладу… Сейчас, подожди минуту. – Он встал, подошёл к телефону, стоящему на специальной тумбе, и поднял трубку. – Володя, – сказал он, – выясни, пожалуйста, где у нас сегодня Вера Терентьева, проводница львовского, если не в рейсе, то выясни, где её сегодня можно найти… Да-да, срочно; скажи: обязательно надо поговорить… Да, та самая, которая приходила к нам по поводу убийства в её вагоне, в пятницу. Жду.

– Ну вот, – сказал полковник, снова усаживаясь напротив Алексея и обращаясь к нему. – Все, что в наших силах, сделаем, поможем: если Вера не в рейсе, то встретитесь, сейчас дежурный все выяснит и доложит. – Он замолчал и побарабанил пальцами по крышке стола. – Теперь дальше: то, о чем я докладывал в Москву, возможно, напрямую связано с тем делом, которым занимаешься у нас ты. И вагон тот же самый, одиннадцатый. Только сначала ещё один вопрос: как фамилия того человека, которого ты ищешь?

– Иваненко, Иваненко Сергей Николаевич, кличка Красавчик.

– Нет, – покачал головой полковник, – такая фамилия не фигурировала. А может, это он приложил руку, убил человека в вагоне? Надо связаться со львовскими коллегами. Возможно, информация о том, что в этом же вагоне находился такой тип, как этот Красавчик, им поможет. Как ты думаешь?

– Да, надо им сообщить. А кто убит?

– У того, кого обнаружили в купе убитым, были документы на имя Левченко Игоря Анатольевича, если мне не изменяет память. Можно посмотреть, в принципе, протокол допроса Веры Терентьевой, там все указано, или позвонить во Львов.

– А когда обнаружили труп?

– При въезде на территорию Украины. Пограничники стали стучать в купе, никто не открыл; тогда позвали проводницу, открыли и нашли уже остывший труп. Очевидно, убили ночью, на территории Литвы или Белоруссии, но так как никто из ехавших в соседних купе выстрелов не слышал – их было два, в голову, оба смертельные – то скорее всего убийца использовал оружие с глушителем.

– Это вполне могло быть делом рук Красавчика, – сказал Макаров. – Тем более что накануне он резко изменил свои планы, во Львов выехал вместо планировавшейся поездки в Питер… – Алексей задумался: расследование все больше усложнялось и начинало поворачивать в самое неожиданное русло. Внезапно его осенила догадка, пока ещё неосознанная, и он, не зная ещё толком, зачем это ему нужно, спросил задумчиво курившего полковника: – Михаил Маркович, а как он выглядел?

– Кто? – переспросил не ожидавший та кого вопроса начальник линейного отдела.

– Убитый.

Ответ Сычёва откровенно разочаровал.

– Не знаю, – ответил он и развёл рука ми. – Я же не присутствовал при осмотре места преступления. Да и вообще, что ты хочешь – мы же практически не занимались этим делом. Допросили проводницу, доложили в Москву, и все. Команды до сих пор оттуда никакой не было, а случилось все на чужой территории, и убитый, кажется, гражданин Украины. – Полковник встал со стула, затушил в пепельнице сигарету и взял из пачки новую. – Поговоришь с Терентьевой, она все подробно расскажет. Мы же, видишь, даже не знали, что этот твой вор в законе в том же вагоне находился.

– А у проводницы какие-нибудь подозрения были? – продолжал расспрашивать Макаров.

– Подозрений как таковых у неё нет. Правда, у этого убитого были на границе с Литвой какие-то осложнения с таможенниками. Вера говорит, что в его купе что-то искали, все перерыли, но ничего не нашли.

– А что, всех пассажиров на границе проверяют столь тщательно?

– Да нет, обычно вообще не смотрят, в купе заглянули – и дальше.

– Значит, какие-то данные по этому человеку у таможенников были?

– Да-да, безусловно, – подтвердил полковник. – Просто так они никого не трясут, да это и физически невозможно – всех проверить. Была, наверное, какая-то предварительная информация, что валюту везёт или наркотики. Это их больше всего интересует… А может, и просто подозрительным показался. У них же свои методы работы.

– Так все-таки они ничего не нашли? – уточнил Макаров.

– Нет. А впрочем, можешь сам прочитать показания Веры. Я сейчас распоряжусь, если надо. – Сычёв подошёл к столу и хотел взять трубку, но в это время раздался пронзительный звонок другого телефона, стоявшего рядом.

– Да, Сычёв, – ответил полковник, поднеся трубку к уху. – А, это вы… Отлично. Очень хорошо. Верочка, у меня к вам большая просьба: приехал наш сотрудник из Москвы – помните, я вам говорил? – не откажите в любезности с ним поговорить… Да-да, это очень важно и срочно, срочно нужно, Вера, постарайся как-нибудь… Вот видишь, тебя три дня не будет, раз сегодня в рейс. Так что я тебя очень прошу… Конечно, когда тебе удобно. Я ведь понимаю, куча дел, надо все успеть, да… А если он прямо к поезду?.. За час до отправления?.. Да нет, никто тебя об этом не будет спрашивать, нас интересует совсем другое, можешь смело ему говорить все: мы же понимаем, как сейчас тяжело стало жить. А то, что дела не касается – могила. Куда ему подойти и когда?.. Так, ещё раз… Понял, все теперь понял. Договорились… Он?.. Высокий такой, очень симпатичный, да и вообще, – Сычёв подмигнул Алексею, – мужчина хоть куда. Скажу сразу: вы, женщины, от таких обычно без ума.

– Все, Лёша, – сказал полковник, положив трубку на место и повернувшись к Макарову, – обо всем договорено. За час до отправления поезда, четвёртый путь, одиннадцатый вагон. Сейчас дам команду, чтобы тебе выдали её заявление и протокол допроса. Изучишь предварительно, а потом уже уточнишь детали. – Он озабоченно поглядел на часы. – Ну все, давай разбирайся, а мне пора, ещё куча дел… Спустись к дежурному, он подскажет, где взять документы, а я сейчас распоряжусь. Все? – он протянул Алексею руку.

Макаров встал со стула и подал полковнику свою. Мелькавшая уже некоторое время мысль внезапно оформилась в вопрос.

– Михаил Маркович, а можно ещё одну просьбу? – сказал он, задержав кисть Сычёва в своей ладони.

– Давай, только быстро, – упёр тот руки в бока и слегка качнулся на каблуках.

– Нельзя ли узнать, кто из таможенников проверял убитого, хотя бы фамилию бригадира?

– Хочешь с ними переговорить? – остро взглянув на Алексея, спросил начальник линейного отдела, подходя к двери и открывая её приглашающим жестом перед гостем.

– Это было бы просто замечательно, – выходя в коридор, ответил Макаров.

– Правильно, – одобрительно отозвался полковник, – если уж копать, то сразу поглубже… Жаль, что я теперь занят, тороплюсь – надо ехать на совещание. Но я дам соответствующую команду. Дежурный по отделу будет в курсе, держи с ним связь. Единственная трудность в том, что таможенный контроль производится не здесь, а в Нестерове, и многие ребята-таможенники не наши, калининградские, а местные или из других городов. Но, может, тебе повезёт: начальство-то у них сидит в Калининграде, поэтому ребята часто здесь бывают – глядишь, и не придётся ехать в Нестеров, это далековато, часа два… А лучше всего – вызвать сюда старшего той бригады, что вечером тринадцатого дежурила, – сказал он и, вынув из двери ключ, слегка хлопнул Макарова по плечу: – Ладно, давай, иди вниз, все узнаешь от дежурного. Пока с Верой поговори, может, и не понадобятся таможенники…

29

Полковник ошибся. С таможенниками, вернее, с одним из них, Макаров встретился раньше, чем с проводницей львовского поезда

Алексей ещё только успел, расположившись в одном из свободных в это время кабинетов, прочитать заявление проводницы и протокол её допроса, не добавившие, в общем, ничего к тому, что он успел узнать от Сычёва, и ничего не разъяснившие, как зазвонил стоявший на столе телефон и его попросил срочно зайти дежурный по отделу.

– Давай сюда бумаги, – сказал сидевший за столом розовощёкий усатый майор, – и быстро дуй к дежурному по вокзалу: только что звонил начальник, говорит, там тебя ждёт бригадир таможенников из Нестерова. Только иди побыстрее, у них времени в обрез.

– Понял, а как туда попасть? – спросил, возвращая ему протокол и заявление проводницы, Макаров.

– Сейчас выйдешь от нас и… – майор подробнейшим образом рассказал Алексею, каким образом отыскать в здании вокзала нужное ему место.

С бригадиром таможенников, проверявших львовский поезд вечером тринадцатого августа, Макарову пришлось разговаривать на ходу. Невысокий русоволосый мужчина, одетый в голубую форму таможенника, по виду ровесник Алексея, торопился на отходившую через двадцать минут в направлении на Нестеров электричку. Он сразу же предупредил Макарова об этом, едва тот подошёл к нему в помещении, примыкавшем к кабинету начальника вокзала, где его разыскал полковник Сычёв.

– Иван Захарьев, – представился человек в синем, с погонами, кителе, пожимая руку Алексею. – Вы – Алексей Макаров? – серые глаза таможенника, очевидно, в силу профессиональной привычки, смотрели необыкновенно цепко.

– Да, – ответил Алексей. – Я – Макаров.

– Я знаю приблизительно, о чем пойдёт речь, но очень тороплюсь, нужно успеть на электричку, давайте, если не возражаете, поговорим на ходу, по пути на перрон… Успеем?

– Думаю, да, – сказал Макаров.

– Тогда я вас слушаю… Что конкретно вас интересует?

Алексей подумал несколько секунд и хотел сразу начать с вопроса о том, чем заинтересовал таможенников пассажир, который некоторое время спустя был обнаружен в своём купе убитым, но неожиданно дверь чуть впереди и слева от них (он и бригадир в это время шли по какому-то коридору) открылась и оттуда вышел ещё один таможенник, в такой же синей форме, как и шедший рядом с ним. Взгляд таможенника, равнодушно скользнув по лицу Ивана, упал на Макарова. Спокойное мгновение назад лицо сделалось озлобленным. Буквально впившись глазами в Алексея, не отводя взгляда, человек двигался навстречу.

Макарова такое отношение к себе не удивило. Он спокойно выдержал взгляд высокого мужчины с чуть вытянутым, довольно приятным лицом и гладко зачёсанными назад чёрными волосами. Это был тот самый человек, который вчера вечером лишился не без помощи Алексея общества красивой молодой женщины по имени Паула. Встречи с ним здесь, на вокзале, Макаров, конечно, не ожидал, но не растерялся. Задавать же бригадиру заготовленный вопрос не стал, потому что тот, завидев шедшего им навстречу человека, остановился, явно собираясь что-то сказать.

– О, Андрей, ты кстати, – произнёс Иван, напомнив тем самым Макарову имя высокого мужчины, которое вчера называла Паула. – Я сейчас еду в Нестеров: у нас новый график дежурств – изменения в связи с болезнью Серёжи Шишкова, завтра тебе заступать, а весь новый свой график можешь посмотреть у Жени… Понято?

– Есть, босс, – как бы нехотя усмехнулся молодой человек, переводя взгляд с Алексея на бригадира, – завтра я на месте… А это что за фрукт с тобой разгуливает? Не познакомишь? – бесцеремонно спросил он, снова не сводя глаз с Макарова. Казалось, он искал конфликта.

Но бригадир не пожелал заметить его недружелюбного тона.

– Не твоё дело, – спокойно отрезал он, – иди дальше, куда шёл. Если человек захочет, попроси его уделить тебе несколько минут попозже… Пошли, Алексей, быстрее, – добавил русоволосый, уверенный в себе человек, обращаясь уже к Макарову, – у нас теперь только четырнадцать минут, – он спрятал в карман ручной хронометр на массивной цепочке.

– Извини, приятель, – сказал Алексей, проходя мимо здорово обиженного им накануне человека. – Понимаю твои претензии, но спешу. Хочешь поговорить по поводу Паулы, подходи минут через пятнадцать на… на какую платформу мы идём? – повернулся он к бригадиру («На четвёртую», – сказал тот). – На четвёртую, – повторил Макаров и вполне дружелюбно улыбнулся оставшемуся стоять на месте сердитому парню.

– Чего ему от вас надо?.. Вы знакомы? – проницательно спросил бригадир, как только они отошли шагов на пять-шесть от места встречи с его подчинённым.

– Да нет, может, перепутал с кем, – хладнокровно солгал Алексей. – Сам подумай, кто рискнёт к знакомому человеку моей профессии обращаться таким неуважительным образом.

– И верно, – спокойно согласился Иван, но по его слегка насмешливому взгляду Макаров понял, что обман не удался. – Ну да ладно. Переходим к делу. Полковник Сычёв сказал мне, что вас интересует, кого мы проверяли в одиннадцатом вагоне львовского неделю назад…

– Да, точно. Вам не трудно будет это припомнить?

– Нет, не трудно. Поездов, конечно, за неделю – а это три наших дежурства – прошло много, но тот я помню… Там казах один валюту вёз, у нас заранее информация была, вот мы его и обыскивали. Скажу сразу: никаких эксцессов не было – все прошло как по нотам, все нашли. Как раз в одиннадцатом, там проводница ещё одна симпатичная ездит. Верой, кажется, зовут, высокая такая, блондинка.

– А вы в тот раз только одного этого узбека проверяли? – уточнил Макаров.

– Казаха, – строгим тоном поправил его пунктуальный бригадир. – Да, только его одного. Но вообще-то мы всех проверяем, а вот тщательный досмотр проводим в особых случаях.

– Как это?

– Ну, если дёргается кто-то, – пояснил бригадир, – мы это сразу замечаем. Или по оперативной информации. А в основном смотрим тамбуры, некоторые другие места, где чаще всего везут запрещённые к вывозу вещи, наркотики, валюту… Но если вас кто-то конкретно интересует, прямо скажите, – внезапно добавил он, пристально посмотрев на Макарова, – может, я что-то и припомню.

– Ладно, – сказал Алексей и вытащил из кармана конверт с фотографиями. – Меня интересует вот этот человек, – он передал таможеннику один из снимков и указал запечатлённого на нем Красавчика.

– И что конкретно по нему? – внимательно всматриваясь в снимок, спросил бригадир. – Что-нибудь по нашей части?

– Нет, никаких конкретных данных у меня нет. Просто мне известно, что в одиннадцатом вагоне тринадцатого числа досматривали купе ещё одного пассажира…

– Кроме того казаха, о котором я уже говорил?

– Да. И вот я хотел бы узнать…

– Нет, не может быть, – не дал ему закончить таможенник, возвращая снимок. – Такого просто не может быть. Тринадцатого числа я лично возглавлял бригаду и, как уже раньше сказал, проводил досмотр как раз одиннадцатого вагона в связи с оперативной информацией.

– А не мог один из ваших подчинённых проверить в это же время или чуть позже кого-то ещё из пассажиров? Может быть, заметив что-то подозрительное в поведении? – интуитивно чувствуя, что, кажется, подбирается к самому важному, задал Макаров проверочный вопрос. И ответ таможенника оказался как раз таким, какого он ожидал.

– Нет, – удивлённо поглядел на него бригадир, – я же сказал, такого просто не могло быть. Во-первых, – начал терпеливо перечислять он, останавливаясь у открытой двери последнего вагона электрички, – каждый сотрудник докладывает мне о подобных происшествиях – у нас же не шарашкина контора. Данные на подозрительного пассажира, даже если ничего не удалось у него при досмотре найти, мы передаём дальше, коллегам из Белоруссии, докладываем своему начальству. А во-вторых, я же вам уже говорил: я лично был в одиннадцатом вагоне тринадцатого числа, и без меня каких-либо действий произойти не могло. В любом случае мне бы доложили.

– Понятно, – сказал Макаров, хотя на самом деле понятно пока было немногое. – Спасибо, – улыбнулся он то и дело поглядывавшему на вынутые из кармана часы бригадиру и пожал поданную на прощание крепкую руку.

– Да что вы, – развёл руками русоволосый крепыш, – не за что.

– И ещё одна просьба, – придержав его за рукав, мягко сказал Алексей. – Пожалуйста, не раскрывайте никому суть нашего с вами разговора.

– Хорошо, – сказал бригадир и, взявшись обеими руками за поручни, поднялся в вагон. – Всего доброго, – попрощался он, стоя уже в дверях.

30

Проводница Вера Терентьева и правда оказалась хорошенькой. Увидев её лицо в окошке вагона, Макаров в очередной раз удивился: сколько здесь, на берегу Балтики, ему ни приходится встречаться с женщинами – все как на подбор. Ни одной хотя бы обыкновенной, средненькой, не говоря уж о дурнушках, – все симпатичные, каждая со своей изюминкой, каждая по-своему хороша. Может быть, это особый прибалтийский климат – воздух, напоённый запахом прибрежных сосен, и мягкое, ласковое солнышко делают оказавшихся в этих краях разными судьбами женщин столь прекрасными?

Он подошёл к стоявшему у перрона составу несколько раньше, чем ему было назначено. Боясь заблудиться в незнакомом городе и опоздать на важную встречу, Алексей не особенно разгуливал, а поторопился сесть на идущий в сторону Южного вокзала автобус. Болтаться просто так двадцать минут по вокзалу ему не хотелось, тем более что это не какой-нибудь столичный Курский, где запросто можно убить целый час, и Макаров решил дожидаться проводницу прямо у состава.

Приблизившись к одиннадцатому вагону львовского поезда, Алексей сразу припомнил слова сестры Марата о том, что брат обещал отправить друга и благодетеля со всеми удобствами – вагон был спальным, с двухместными купе. Из трубы на его крыше вился лёгкий дымок, и обрадованный Макаров подошёл к окошку напротив купе проводников.

Через несколько секунд после того, как он стукнул костяшками пальцев в толстое оконное стекло, над белыми занавесками появилась белокурая, красиво подстриженная женская головка. Аккуратно подкрашенные ярко-красной помадой губы, небольшой, чуть вздёрнутый, придающий лицу задорное выражение носик и любопытные серые глаза с длинными, подкрашенными ресницами.

– Девушка, моя фамилия Макаров, – громко, чтобы было слышно через стекло, сказал Алексей и полез в карман за удостоверением, не очень надеясь на то, что проводница его услышала. Но девушка не стала дожидаться, пока он предъявит документ, и тут же исчезла в глубине вагона. Очевидно, она ждала его, так как сразу после этого открылась вагонная дверь, и Макаров смог убедиться в том, что фигура проводницы (этого не могла скрыть даже железнодорожная форма) вполне соответствует симпатичному личику.

– Здравствуйте, это вы от начальника милиции? От Михаила Марковича?.. – спросила девушка, которой можно было дать лет двадцать.

– Да. А вы Вера? – на всякий случай уточнил Алексей.

– Вера, Вера… поднимайтесь, – девушка отступила от двери и, повернув какой-то рычаг, открыла крышку, прикрывавшую лестницу. – Проходите в первое купе, там поговорим, – пригласила молодая проводница, пропуская Макарова в вагон и снова закрывая входную дверь. – Вы пришли раньше, – заметила она, появившись вслед за Макаровым в купе, – могли и не застать меня – обычно мы все приходим ровно за час до отправления.

– Я догадываюсь, – признался Алексей, заметив приглашающий жест девушки и усаживаясь на нижнюю полку возле столика. – Вижу, титан работает пока только в вашем вагоне?

– Вообще-то, – сказала проводница, опустившись на краешек той же полки, ближе к двери купе (теперь можно было заметить, что она немного нервничает – щеки её слегка алели, а глаза, несмотря на безмятежность тона, глядели насторожённо), – некоторые девочки приходят и раньше, но я близко живу, неподалёку от вокзала, и мне ни к чему заранее выезжать из дома.

– Понятно, – сказал Алексей и, умышленно чуть дольше, чем ему на самом деле требовалось, пошарив по карманам, извлёк оттуда… шоколадку. – А это вот вам, за беспокойство, – мягко улыбнулся он девушке и протянул ей широкую плоскую плитку в яркой обёртке, чем вызвал новый прилив алой краски к её круглым щекам с ямочками.

– Ой, зачем вы это, в самом деле, – смутившись, проговорила Вера, взяв в руки очень соблазнительное кондитерское чудо, шуршащее обёрткой из фольги, и подняла на Макарова растерянный (она-то, похоже, ждала от милиционера какого-то неприятного разговора) взгляд своих милых глаз.

– Да это просто так, ей-богу, только ради знакомства, – успокоил её Алексей. – Я всем девушкам, когда впервые с ними встречаюсь, шоколадки дарю. Пассажиры же вам наверняка не часто подарки преподносят.

– Конечно, – кивнула девушка, пряча плитку в карман форменного пиджака. – Такое только в фильмах бывает, а на самом деле редко кто раскошелится на нас. Спасибо.

– Ну, раз так, я вдвойне рад, – улыбнулся Алексей. – Дарить подарки гораздо приятнее, чем получать. К тому же разговор у нас будет, наверное, не слишком приятный – вспоминать такое кому ж охота! – так что, может, хоть шоколадка немного скрасит впечатление.

– Да, – подтвердила Вера. – Не очень-то приятно… Может, чай заварить?.. Вот и съедим вместе ваш подарок…

– Нет-нет, спасибо большое, я недавно перекусил и пива напился, извините…

– Не хотите, значит, – задумчиво сказала Вера. По выражению глаз её было видно, что думает она о чем-то не слишком весёлом. – А я как вспомню то своё дежурство, так мороз по коже, – вдруг без всякого перехода произнесла она, предупреждая вопрос Макарова. Глаза её, обращённые к нему, совсем погрустнели.

– Не повезло вам, – сказал сочувственно Макаров. – А как его обнаружили, убитого? Ведь его, кажется, к вам в вагон знакомый ваш привёл? – не отдавая себе отчёта, интуитивно нащупал он нужную нить.

Вера утвердительно кивнула.

– Да, взяла пассажира на свою голову… Слава Богу, бригадир у нас женщина хорошая – приняла грех на душу, сказала начальству, что это она его посадила… А обнаружили труп украинские пограничники, когда из Белоруссии выехали: пошли, как обычно, по купе документы проверять, а он дверь на стук не открыл. Позвали меня, я ключом открыла купе и… – проводница замолчала. – Кто ж знал, что такое случится, и именно с ним, с этим безбилетным?..

Она виновато вздохнула.

– Будет вам, не переживайте так, – мягко коснулся её запястья Макаров. Сказать, что он был доволен, значит ничего не сказать: потрясающая и много меняющая новость о том, что убитый в одиннадцатом вагоне львовского поезда в ночь на четырнадцатое – Красавчик, затмевала собой все. – А по поводу того, что пассажир безбилетный был, вы со своей бригадиршей разбирайтесь – я этим интересоваться не стану. Забудем об этом, так?

Девушка подняла на него благодарный взгляд и кивнула.

– Остановимся только на личностях. Этого человека провожал на поезд ваш давний знакомый, так? (Девушка кивнула.) Как его фамилия, кто он?

– Это Марат Медвецкий, он моряк, мы с ним познакомились… – с готовностью принялась рассказывать девушка, но Алексей остановил её.

– Вот это тоже меня не интересует, – сказал он. – Пока, во всяком случае. Скажите-ка лучше, как выглядел убитый. Каким вы его запомнили?

– Ну, такой импозантный, можно сказать, красивый мужчина лет сорока пяти, может быть, пятидесяти, – проговорила проводница и, взглянув на поданную Алексеем фотографию, кивнула: – Да, это он, точно. Его ещё звали, погодите… Виктор Львович?.. Да, точно, Виктор Львович, это мне Марат сказал.

Глядя на то, как она, припоминая вымышленное имя Красавчика, усиленно морщила лоб, Алексей не сдержал улыбки.

– Что такое?.. Чему вы улыбаетесь? – заметив это, удивилась Вера

– Да нет, ничего. Не обращайте внимания. Это я своим мыслям, – ответил Макаров, вновь посерьёзнев. – А может, вы и фамилию его запомнили?

– Запомнила. Я и в заявлении фамилию указала, – с готовностью юной пионерки Союза Советских Социалистических Республик ответила девушка. – При мне же труп обнаружили и протокол составляли. Понятых ещё вызывали и прочее… Тогда у него из кармана паспорт вынули, украинский. Черненко он, Черненко Виктор Львович, кажется, из Черкасс, а билет был до Львова.

– Ясно, – сказал Алексей. – И никто из пассажиров не слышал никакого шума? В вагоне не заметили кого-нибудь подозрительного?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Я не знаю точно насчёт пассажиров, там украинская милиция всех допрашивала… И потом, обнаружили труп уже утром, остывшим, значит, убили ночью.

– Логично, – не мог не согласиться Макаров. – А вы обычно одна сопровождаете вагон?

– Нет, обычно с напарницей, тётей Шурой, то есть Александрой Павловной, – поправилась проводница, – но в тот день, тринадцатого, она не поехала, у неё мама заболела. Я поняла, что вы имеете в виду – я не спала всю ночь почти; только под утро уже, перед самой украинской границей, пару часов вздремнула, а соседка из двенадцатого за вагоном присматривала В это время остановок нет и все пассажиры обычно ещё спят.

– Понятно; он тогда, наверно, уже был убит… А ночью, когда не спали, никого подозрительного в вагоне не заметили?..

– Нет, – ответила девушка. – Но ведь я обычно нахожусь у себя в купе, а люди выходят в туалет или ещё куда… Но нет, посторонних точно не было.

– Хорошо, тогда ещё вот о чем: вы в своём заявлении начальнику линейного отдела написали, что у этого погибшего пассажира был какой-то инцидент с таможенниками, так?

Девушка быстро взглянула на Алексея и утвердительно кивнула.

– Да, было такое. Но не инцидент, конечно, а просто проверяли его, документы и прочее, даже купе обыскивали. Но, по-моему, ничего не нашли. А что, вас что-то удивляет, я что-то неправильно написала?

– Да нет, все так. Все правильно, – поторопился успокоить девушку Макаров. – Наверное, просто бригадир таможенников что-то пугает. Они же у вас в тот вечер ещё какого-то казаха задержали? С валютой?

– Совершенно верно, – подтвердила девушка. – А вот потом, когда бригадир и ещё двое таможенников валютчика увели, пришли два других – один высокий такой, симпатичный, часто мой вагон проверяет, – вот они и проверяли этого Черненко.

– Ага, – насторожился Алексей, – вот с кем бы мне ещё побеседовать. Вы бы смогли этих двух таможенников узнать, если понадобится?

– Пожалуй, второго вряд ли, а этого, высокого, запросто, – пожала плечами проводница – Он ростом примерно такой же, как и вы, в плечах чуть пошире будет, глаза темно-серые, кажется, или чёрные… Да, смогу, конечно. И знаете, этот парень, таможенник, он ведь в тот раз с нашим поездом дальше поехал.

– Вот как? – удивился Макаров.

– Да, я его потом видела, он через мой вагон проходил примерно через час, уже на территории Литвы.

– Интересно… Зачем бы это?

– Не знаю. Я в тонкостях их работы не разбираюсь, может, задание какое выполнял…

– А может, это с пассажиром вашим связано, с Черненко?.. Они же, кажется, у него ничего не нашли, может, проследить хотели?

– Даже не знаю, может быть, – сказала Вера. – Вы у бригадира нашего спросите, она-то наверняка знает.

– Ладно, спрошу. И таможенника этого высокого мне теперь придётся разыскивать. Вашей помощью, если что, можно воспользоваться?

– Да пожалуйста, только вернусь из рейса.. А зачем он вам понадобился, я же, кажется, и так все вам рассказала, как было? – спросила вдруг девушка.

– Так, на всякий случай, вдруг он что-нибудь заметил, чего вы не углядели. Надо же убийцу найти.

– Да, это верно, – согласилась Вера. – А то страшно ездить стало: как ночь наступает и одной приходится оставаться, пока тётя Шура отдыхает, так сразу же труп этот с дыркой во лбу вспоминается… Ужас. Не дай бог такому ещё раз повториться.

– Ну ладно, Верочка. Пожалуй, на этом сегодня и закончим, – сказал Алексей, решив, что вряд ли узнает от девушки ещё что-нибудь важное. – На всякий случай, когда вы обратно возвращаетесь?

– Через трое суток.

– Ну что ж, всего доброго. Постараюсь больше не беспокоить вас. Понимаете, что о нашем разговоре пока лучше никому не говорить?

– Да, конечно… А с таможенником-то как быть?

– Постараюсь все-таки найти его без вас. Начальство же наверняка знает, кто вашего пассажира проверял и потом с поездом дальше ездил, – уверенно сказал Макаров, хотя сам в это пока не склонен был верить…

– Наверное.

– Значит, найдём его. Доброго пути.