Текст книги "Легат (СИ)"

Автор книги: Владимир Василенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

-19-

– Ника...

Это имя слетело с моих губ с первым же выдохом после пробуждения.

Когда от Эйдоса отключают принудительно – процедура выхода в реальность упрощается до максимума. Ты минуешь Шлюз и сразу погружаешься в некое промежуточное состояние между эйдетическим трансом и обычным сном. Благодаря этому мозг удается вывести из ЭТ-фазы очень быстро – буквально за пару минут реального времени. Это полезно, когда нужно срочно разбудить человека. Но злоупотреблять этой функцией строго не рекомендуется, потому что она вызывает у разбуженного сильнейшую мигрень и дезориентацию.

Есть и еще одна побочка, про которую медики редко упоминают в инструкциях. Когда твой мозг таким способом вытаскивают из мира грез, тебе снятся чудовищные, душераздирающие кошмары. И две минуты превращаются в вечность.

Я рывком сел в постели, жадно хватая ртом воздух. Горячая и мокрая от пота футболка неприятно липла к груди. Сердце надрывно колотилось, будто я пробежал изматывающий кросс километров на десять. И тошнило так, что казалось, меня сейчас вывернет наизнанку.

Но обошлось.

Я медленно спустил ноги на пол. Растер лицо дрожащими ладонями. Тошнота и головокружение постепенно отступали, но виски по-прежнему ломило от острой вибрирующей боли. Я зажмурился и снова завалился набок. Какое-то время валялся, пытаясь хоть немного прийти в себя.

Комнату расчерчивали малиновые сполохи, сопровождаемые неприятным писком. Ноздри щекотал едва различимый запах дыма. Он становился всё явственнее, и даже на языке стал ощущаться горьковатый привкус пепла. Сквозь дурноту и вспышки боли, наконец, пробилась догадка.

Пожар?!

Я снова сел на кровати.

Красные тревожные вспышки – это от модема Эйдоса. Судя по пульсирующему в центре дисплея сообщению, он работает на аварийном аккумуляторе. Энергосистема квартиры отключена. Собственно, поэтому меня и разбудили. А писк в ушах – это сигнал о срочном оповещении через НКИ.

– Внимание! На седьмом этаже комплекса были обнаружены очаги сильного возгорания, – синтезированный голос оператора был бесстрастным, будничным, будто он озвучивал суммы задолженности по квартплате. – Ситуация под контролем. Автоматические системы пожаротушения активированы. Подан сигнал в окружную службу пожарной безопасности. Объявлена эвакуация квартир на этажах с пятого по девятый. Остальные этажи – вне зоны риска, однако на этажах с десятого по пятнадцатый могут наблюдаться неполадки в системах энергоснабжения, водоснабжения, вентиляции и фильтрации воздуха. Убедительная просьба – сохранять спокойствие и сообщать обо всех нештатных ситуациях в диспетчерскую службу комплекса. Благодарим за сотрудничество. Повторить сообщение?

– Нет, – буркнул я и, пошатываясь, выбрался из комнаты.

Мы на двенадцатом. Опасности вроде бы нет.

Ноги еще подкашивались от слабости, но постепенно я приходил в себя. Квартира тонула во мраке – светились только красные огоньки аварийных лампочек и невесть откуда взявшиеся стрелки на полу, видимо, показывающие маршрут эвакуации.

Да, так и есть – стрелки ведут прямиком к зияющему, как портал, дверному проему, над которым светятся буквы «Выход».

Я добрался до кухонной раковины, открыл кран. Вода, к счастью, все-таки есть – кран, фыркнув, зашипел, выбрасывая тугую холодную струю. Я ополоснул лицо, немного хлебнул воды с ладоней.

Оглянулся в сторону маминой комнаты. Дверь в нее приоткрыта – это видно по краю светящейся стрелки, нарисованной на полу внутри комнаты.

Я, шлепая по полу босыми ступнями, подошел ближе. Открыл дверь пошире – полотно с тихим шелестом съехало вбок, скрываясь в стене.

– Мам, ты спишь? – шепнул я.

Глаза уже адаптировались к темноте, так что даже скудного света от аварийных огоньков и стрелок мне хватило, чтобы сориентироваться в комнате. Смятая пустая постель. Одеяло на полу. Опрокинутые с прикроватного столики вещи.

– Мам?!

Накатившая на меня волна ужаса ощущалась почти физически. Я пошатнулся, схватился за дверной косяк. Дыхание перехватило. Казалось, в мою реальность вторгся тот кошмар, что я пережил только что, во время экстренного выхода из Эйдоса. Я толком не помнил, что мне тогда снилось – сознание благоразумно спрятало все это безумие подальше, оставив лишь смутные образы – жуткие, бесформенные, как клубки скользких извивающихся щупальцев.

Но сейчас кошмар обрел вполне явное воплощение.

Я бросился к входной двери. Не заперта. Замок выжгли чем-то мощным, а сигнализация при вырубленной энергосистеме, похоже, не сработала.

Выскочил в коридор – длиннющий и темный, как туннель. Светящиеся стрелки на полу, кажется, уходят в бесконечность. На стенах, примерно через равные промежутки – подсвеченные прямоугольники дверей в другие квартиры.

Я нашарил рядом с дверями кроссовки. Уже натягивал второй, когда раздался переливчатый сигнал входящего вызова.

Абонента нет в моем списке контактов. Видеосвязь отключена. Даже вместо аватарки – пустой черный прямоугольник. Но в глубине души я уже знал, что услышу.

– Как-то мы с тобой по-дурацки расстались в прошлый раз, Эрик...

Голос спокойный, вкрадчивый, так и сочащийся собственным превосходством.

– Даже попрощаться не успели. Я решил это исправить. А заодно поближе познакомиться с твоей семьей...

– Что тебе нужно, Стэн?

– Ммм... хороший вопрос... Я хочу, чтоб ты сдох, мой друг, – в голосе, как раскаты далекого грома, начали звучать нотки надвигающегося гнева. – Но не просто сдох. Перед этим...

– Ты это серьёзно?! – прервал я его. – Ну, давай, еще злодейский монолог тут изобрази минут на пять! Ты понимаешь, как ты смешон?

– Ах, смешон? А матери твоей, как я погляжу, совсем не до веселья.

– Где она?

– Рядом. Мы тут решили прогуляться, подышать свежим воздухом. А заодно полюбоваться на город с высоты.

– Кончай уже этот цирк! Отпусти её!

– Конечно, отпущу. Но чуть позже. Хочу, чтобы это произошло на твоих глазах. Отправлю её полетать. Сколько там этажей в вашем здании? Сорок? Пятьдесят?

Они на крыше!

Я бросился по коридору к ближайшему лифту. Заблокирован. Чёрт! Я заметался в поисках выхода на пожарную лестницу.

– Слушай, Стэн! – прорычал я на бегу. – Какого хрена ты творишь? Ты вообще, в своем уме? Ты похитил человека. Устроил пожар в здании. Угрожаешь убийством. Это же прямая дорога в тюрягу. Ради чего?!

– Еще пару недель назад я был почти богом. Но ты отнял у меня всё!

– Очнись! Это же игра! Ты мстишь мне из-за проигрыша в грёбаной игре?!

Крушитель лишь хрипло расхохотался.

Я, наконец, нашёл пожарный выход. Вылетел на лестничную клетку, озаренную багровым светом аварийного освещения. Глянул вверх. Витки лестницы казались бесконечными. Будто стоишь на дне глубокого колодца.

– Так где вы? – спросил я снова.

– Не очень-то ты догадлив, мой друг. Сказал же – дышим свежим воздухом. На крыше.

Я еще раз взглянул наверх, стараясь выбросить из головы нарастающие вибрации паники.

– Ну да, ну да. И как же ты затащил мою мать наверх? При отключенных-то лифтах?

Крушитель молчал, и я понял, что подловил его.

Я выскочил обратно в коридор.

Собственные мысли казались вспышками – короткими, яркими, на короткий миг выхватывающими из темноты детали головоломки.

Итак, он устроил пожар, чтобы вывести из строя энергосистемы и системы сигнализации на этаже. Выжег замок, выкрал маму. Но он не мог уйти далеко. У него было совсем немного времени – максимум четверть часа. Экстренная процедура выхода из Эйдоса активируется почти сразу после отключения энергоснабжения. Поэтому он сейчас пытается водить меня за нос, чтобы выиграть еще немного времени.

– Ну, так чего замолк? – с долей издевки спросил я. – Где ты?

– А ты не так глуп, как кажешься. Ладно. Если ты в общем коридоре – то пробегись к окнам на северной стороне здания. Там как раз увидишь парковку внизу.

Я рванул вперед так, что позавидовал бы и профессиональный спринтер. В конце коридора едва не врезался в панорамное окно, занимающее всю стену. Опершись ладонями о стекло, взглянул вниз. Там, действительно, к зданию была пристроена большая парковка – то ли в три, то ли в четыре этажа, плюс подземные ярусы. Верхний ее ярус был без крыши, и можно было увидеть машины.

– Ну, ты на месте? – насмешливо спросил Крушитель. – Взгляни на дальний ряд. Темный минивен. Вот, я даже помашу тебе рукой. И ты помаши рукой маме.

Из окон несколькими этажами ниже валил густой дым, поднимающийся вверх. Это затрудняло обзор. Но я, наконец, разглядел высокого сутулого парня в куртке с капюшоном. Он стоял рядом с большим черным минивэном. Мама была тут же, в инвалидной коляске, прикрытая пледом.

У меня гора с плеч свалилась. Она жива!

Крушитель, и правда, помахал мне рукой и открыл заднюю дверцу машины.

– Мы еще вернемся к этому разговору, Эрик. Но я перезвоню тебе из другого места.

Он отключился.

Я, зарычав, долбанул в стекло кулаками. Оно дрогнуло, но не более того. Я оглянулся в поисках чего-нибудь, чем можно его вышибить, но тут же отбросил эту мысль. Стекла здесь многослойные, закаленные. Пока пробью – потеряю уйму времени. Да и что дальше-то, в конце концов? Не прыгать же мне с двенадцатого этажа!

Я взглянул на клубы дыма, вялящие из окон несколькими этажами ниже. Там, похоже, стекла выбили – возможно, сами пожарные.

Бросился обратно к пожарной лестнице. На каком там этаже было зафиксировано возгорание? На седьмом?

Я мчался, перепрыгивая через несколько ступеней, но все равно казался себе чудовищно медлительным. Сколько Крушителю понадобится времени, чтобы усадить маму в машину и вырулить с этого долбанной парковки? Минута? Меньше? Больше?

Я выскочил в коридор на седьмом этаже, и тут же столкнулся с пожарным. Огнеупорный костюм и шлем с плотным забралом делали его скорее похожим на космонавта.

– Сэр, здесь опасно! Пожалуйста...

Я оттолкнул его и рванул дальше по коридору. Легкие тут же обожгло едким дымом, глаза заслезились Я задержал дыхание и мчался почти вслепую – вперед, где зиял оконный проем, обрамленный языками пламени, клубами черного дыма и острыми осколками застрявшего в раме стекла. На участке прямо перед ним вовсю пылал полоток – пламя лизало его, растекаясь причудливыми разводами. Пожарные обстреливали его из своих огнетушителей какой-то белоснежной вязкой пеной.

Один из них тоже попробовал преградить мне путь, но я увернулся и помчался дальше, преодолев последние метры коридора буквально в пару прыжков.

И вылетел наружу.

В полете сердце замерло, подскочив к самому горлу. Мелькнула запоздалая мысль, что до крыши парковки все равно высоковато – метров десять, не меньше.

Я приземлился на яркую спортивную машину, стоящую в крайнем ряду. Под моим весом её крыша основательно промялась, немного смягчив удар. Я перекатился вперед по капоту, и вот уже подошвы моих кроссовок ударились в бетонное покрытие. Сигнализация машины противно завизжала, оглашая всю округу.

Суставы ног слегка гудели от удара, и когда я двинулся вперед, то ощутимо прихрамывал. Но боль быстро прошла. Оглянулся в сторону охваченного огнем этажа. Мда... И правда, высоковато. Я даже в Артаре, пожалуй, постарался бы спуститься более безопасным способом.

Я пробежался мимо рядов машин к центральному проезду и увидел черный минивэн. Тот уже вовсю двигался к выезду с парковки. Крушитель, похоже, заметил меня, потому что машина, взревев двигателем, рванула вперед еще быстрее.

Я, скача по капотам и крышам припаркованных машин, которые тут же начинали верещать своими сигналками, срезал последние несколько метров. Выскочил в нескольких метрах перед минивэном. Крушитель инстинктивно вильнул чуть в сторону, но тормозить не стал. Я сиганул вперед и глухо охнул, впечатавшись в лобовое стекло машины. Успел уцепиться левой рукой за рейлинг на крыше, ногой уперся в бампер.

Лицо Крушителя было сплошь замотано темным шарфом, но глаза его я успел разглядеть. В них читалось неподдельное изумление и ужас.

– Тормози!! – заорал я и долбанул свободной рукой в стекло. По его поверхности побежала паутинка белых трещин.

Крушитель вильнул в сторону, пытаясь сбросить меня, но я вцепился в рейлинг намертво. Долбанул по стеклу еще раз. Костяшки на кулаке резануло болью – кажется, здорово рассек кожу. Но зато лобовое стекло лопнуло, обрушилось в салон мелкими белыми гранулами.

– Тормози, я сказал! – зарычал я.

Крушитель, наоборот, дал по газам. Я рывком подтянул ноги, ввалился в салон через лобовое стекло. Машина вильнула в сторону, и меня швырнуло в боковую дверь. Почти сразу же ощутимо тряхнуло – Крушитель не вписался в поворот, выруливая в арку, ведущую к выезду. Левая сторона машины проскрежетала по бетонной стене.

Я ухватился за руль, выкручивая его еще сильнее влево и окончательно гася скорость. Крушитель вцепился в мою руку, потом попробовал ударить меня по лицу. Жалкие потуги.

Когда машина, наконец, замерла, я ухватил его за шиворот и буквально выволок наружу. Он выхватил из-за пазухи пистолет – небольшой, с коротким толстым дулом, но даже навести на меня толком не успел – я выбил его одним ударом. Я рычал, как зверь, и только мысли о матери помешали мне разорвать противника на месте. Я лишь шваркнул его о бок минивэна, пинком отбросил пистолет подальше и метнулся к задним дверям.

Двери были заперты, но я сейчас готов был мять металл голыми руками. Вырвал с мясом ручку, отбросил в сторону. Выбил стекло, потом, ухватившись за раму, взревел, выдирая дверь напрочь.

Мама лежала, согнувшись, на заднем сиденье. Я просунулся в салон, бережно убрал волосы с её лица.

– Мам...

Она открыла глаза. Уф, слава Богу!

Её кресло я нашел в багажнике. Помог ей выбраться, усадил в кресло, укрыл пледом. Я был так рад, что с ней все в порядке, что даже злость на похитителя разом выветрилась.

Но ненадолго. Крушитель застонал, приходя в себя. Пошатываясь, поднялся. Зашарил за пазухой.

Я подлетел к нему и, ухватив за шкирку, впечатал в стену. Он попытался ударить меня. Я перехватил его руку, резко дернул, ломая её в запястье – легко, как хворостину. Вопль боли прозвучал для меня, как ласкающая слух музыка.

Я сорвал с него капюшон, дернул вниз шарф, скрывающий нижнюю часть лица. И вздрогнул.

Все лицо его было в чудовищных рытвинах и шрамах, будто его основательно искупали в кислоте. Рот скривился в усмешке.

– Красавец, правда? – прохрипел он. – Полюбуйся, полюбуйся. Твоя работа!

– Что ты несёшь? – брезгливо поморщился я.

– Я не знаю, как тебе удалось убить меня, – размазывая слезы по щекам, простонал Крушитель – Но та дрянь, что выжгла мне лицо там, в Артаре, и в реале меня подпортила. Врачи говорят – синдром Джанкеля. Это нельзя вылечить. Только пересадка кожи.

– Зато ты ещё жив, дубина! – процедил я. – Радуйся хотя бы этому!

– О, да! – сплевывая кровью, осклабился он. – Да лучше бы я сдох! Я потерял всё! Славу, силу, источник дохода. И своё лицо...

Он тяжело дышал, сверля меня взглядом, в котором ненависть смешалась с ужасом.

– Но ты... Ты... Как ты стал...

Слушать я его не стал. Ухватил за глотку, приподнимая над землей.

– Эрик!!

Мама, вцепившись в подлокотники кресла, напряглась, будто силилась подняться.

– Эрик, пожалуйста... – прошептала она. – Не надо...

Я, все еще дрожа от ярости, отпустил похитителя. Он, шурша курткой по металлу, сполз по боку машины и села прямо на землю. Скорчился, баюкая сломанную руку. Я рассматривал его с изрядной долей брезгливости. И это – грозный Крушитель, державший в страхе половину Артара? Это вот нескладное сутулое недоразумение, пытающееся мне гадить исподтишка?

Может, он и прав. Тот персонаж в Артаре – это всё, что у него было. Вершина его достижений в жизни.

– Я убил тебя однажды, – тихо сказал я. – Убью и второй раз, если снова встанешь у меня на пути. И это уже не игра.

Вернулся к матери, получше укрыл её пледом. На улице было прохладно – изо рта при выдохе вырывались маленькие облачка пара.

– Ты в порядке? – спросил я.

Она кивнула, и я покатил её кресло прочь с парковки.

– Эрик! – окрикнул меня Крушитель, когда мы уже удалились на десяток метров.

Я обернулся.

– Как?! – прохрипел он, подавшись в мою сторону всем телом и опираясь на пол здоровой рукой. – Ты же... не человек! Такая силища... Как ты стал таким?!

– Ты сам меня таким сделал, – ответил я, отворачиваясь.

Вряд ли он меня расслышал. Но мне было плевать.

-20-

Входящий вызов от Макса застал меня, когда мы с мамой как раз добрались до цокольного этажа парковки. Я и сам хотел ему звонить сразу после пробуждения, но потом, понятное дело, было не до того.

То, что меня выдернули из Артара по экстренному протоколу, до сих пор давало о себе знать. Физически я был уже в норме – тошнота прекратилась, голова почти не болела. Но я никак не мог прийти в себя – все вокруг проплывало мимо меня, как в бреду. Я потерял ощущение реальности, ощущение времени. То казалось, что я сплю, то вдруг накатывал приступ необъяснимой паники, то, наоборот, апатии.

– Ты как сам, Эрик? – вместо приветствия спросил Макс. – Ты снова исчез как-то неожиданно, не через Возврат.

– У нас пожар в здании. Энергосистему вырубило, так что меня из Эйдоса вышвырнуло по аварийной схеме, – пояснил я. – Как там Ника?

– Я потому и звоню, – голос его заметно дрожал и был непривычно серьезен. – Какая-то хрень творится, друг. Я уже и Стелле позвонил. Но она тоже пока ничем помочь не может. У тебя же есть контакты Вульфа? Ну, то есть, Патрика?

– Да. Но зачем?

– Ника... она застряла.

– Что-что?

– Ну, ты же видел – её утащил Резчик. Мы пробовали связаться с ней, но без толку. На сообщения в чате она не отвечала. Да и вообще статус показывал, что она не в игре. Тогда вышел и я. Но...

Голос его под конец стал тихим и сдавленным, будто он сдерживал слезы.

– Не раскисай, Макс! Что там с Никой?

– Она в Эйдосе до сих пор! Подключена к серверу Артара. Вроде бы.

– Что значит «вроде бы»?!

– Мы попробовали разбудить её по экстренному протоколу. Бесполезно. Вызвали медиков. Вон они, до сих пор у нас. Понятия не имеют, что делать. Говорят, что она в ЭТ-фазе, но энцефалограмма какая-то странная. Будто она в коме! Разбудить её не могут, но и оставлять в таком состоянии опасно. Она уже превысила рекомендованную продолжительность сеанса.

– Ну, а если просто отключить её от модема? Без всяких протоколов?

– Жесткое отключение? Ты с ума сошел? Последствия непредсказуемые. Она может и не выйти из комы. Или инсульт схлопотать! Все эти процедуры выхода из Эйдоса не просто так придуманы!

Он прав. Рисковать здоровьем Ники нельзя. Да и вообще, если уж у Хтона есть способ удерживать человека в Артаре – то от него так просто не избавишься.

– Нужно вернуться в Артар! – сказал я. – Там всё началось, там и должно закончиться

– Так в том-то и проблема! Сервер закрыт!

Меня снова будто молотом оглоушили.

– Я потому и спрашиваю тебя про Вульфа, – продолжил Макс. – Он же, как-никак, в совете директоров, может как-то повлиять...

– Что значит «сервер закрыт»?

– То и значит! Не пускают никого в Артар. И, похоже, тех, кто сейчас онлайн, отключают принудительно, целыми пачками!

– Думаешь, это Хтон?

– Вряд ли. Если бы он умел такие трюки проворачивать, то в той же Бухте Левиафана просто разом вырубил бы всю нашу армию. Это админы.

– Ладно, я попробую связаться с Вульфом. Перезвоню позже, расскажу, что выяснил.

У входа в здание было целое столпотворение – пожарные машины, медики, эвакуированные с пострадавших этажей здания жильцы. Пробиться домой будет не просто. Мы остановились возле одной из машин скорой помощи, и я обратился к медикам, чтобы они осмотрели маму. Та протестовала, говорила, что с ней все в порядке. Но я видел ссадину на ее виске. Да и вообще, лучше перестраховаться.

Пока врачи осматривал маму, я набрал Вульфа. На звонок он ответил почти мгновенно – я даже удивился, учитывая, что глубокая ночь на дворе. Но он, похоже, тоже уже не спит.

– Патрик? – после довольно продолжительной паузы спросил я.

Выглядел он совсем не так, как в игре. С мягкими, округлыми чертами лица, чуть полноватый. Ничего общего с мощным горбоносым индейцем-целителем, каким он представал в Артаре.

– Да, да, Эрик.

– Ты можешь объяснить, что там творится с Артаром?

– Я сам пытаюсь разобраться. Нас всех выбросило из игры – принудительно, по запросу админов. Разговаривал сейчас с диспетчерами. Там такое творится...

– Да что там могло произойти этакого?

Я лихорадочно пытался припомнить, сколько было на часах, когда я очнулся. Сколько заняла вся эта нервотрепка с Крушителем? Ну, пусть полчаса, максимум. Значит, в Артаре прошло около четырех часов.

– Что там могло случиться за такой короткий срок? Небо упало на землю? Океан вскипел?

– Ну, почти. Демоны, Эрик. Они вырвались на поверхность. Апокалипсис начался.

Я, похоже, исчерпал на сегодня лимит потрясений, поэтому на новость эту почти не отреагировал. Как раз освободилась мама, и я покатил её коляску дальше, к входу в здание.

– Но как... – только и смог выдавить я. – Выходит, всё зря? Мы ничего не успели сделать, чтобы помешать Хтону?

Вульф вздохнул.

– По крайней мере, мы хоть что-то пытались сделать, пока остальные игроки были заняты своей обычной вознёй. Но, как не раз говорил твой приятель-ксилай, мы даже общей картины-то так и не увидели. Вестники, измененные мобы, погоня за Сердцами, Маверик, пророчества о новом божестве...

– Ника!

– Причем здесь Ника?

– Так я поэтому и звоню! Нам нужно вытащить её! Резчик уволок её в Бездну, и мы не можем до неё достучаться.

– Не беспокойся об этом. Всех игроков все равно отключают сейчас от сервера. Этакая массовая эвакуация. Мне сказали, что буквально через полчаса в Артаре не останется ни одного игрока. Возможно, Нику уже тоже отключили.

– Да ни хрена подобного! Я только что разговаривал с Максом! Над Никой бригада медиков сидит, не могут решить, что делать. Её не удается разбудить даже по аварийному протоколу. Она застряла там, слышишь?!

Патрик ошарашено помотал головой.

– Проклятье! Я даже не думал, что такое бывает...

– Да никто не думал! Но ты же понимаешь – нам нельзя время терять. Надо вытаскивать её оттуда!

– Как?

– Не знаю. Поговори с вашими технарями. Может, у них больше информации. А ещё – пусть меня пустят в Артар.

– Зачем туда лезть? Тем более тебе? Ты забыл, что смертен?

– Да плевать! Там, в Артаре, я все равно сильнее любого другого игрока. И вооружен лучше. Если кто-то сейчас и сможет остановить Хтона – то только я! Стелла же сама говорила, что вторжения демонов все равно не избежать. Но туннель в Бездну-то двухсторонний. И это единственный способ добраться до Хтона.

– И ты что, в одиночку собрался его валить?

– Если честно – мне сейчас похрен. На Хтона, на демонов, на весь Артар – пусть хоть на части развалится. Но я должен вытащить оттуда Нику!

Патрик кивнул.

– Хорошо, я выясню, что можно сделать. Перезвоню.

– Патрик, поторопись, прошу! Каждая минута дорога! У Ники и так уже время сеанса превышено.

Он снова кивнул и отключился.

Следующие полчаса растянулись для меня в целую вечность. Пожар был уже ликвидирован, но в здание удалось пробиться с огромным трудом. Лифты все ещё не запускали и я, плюнув, потащил маму наверх по лестнице. Она поначалу запротестовала, но видя, как я легко, будто диванную подушку, поднимаю её вместе с коляской, притихла и по дороге только пару раз просила не торопиться.

Света на нашем этаже тоже по-прежнему не было. Я завез маму в комнату, уложил в кровать, принес воды. И только там, в темноте собственной комнаты, она, наконец, разрыдалась.

Я молча сел рядом с ней, обнял, прижался лбом к её горячему виску.

– Я так боюсь, Эрик...

– Этого больше не повторится, мам. Я не допущу. Обещаю.

– Да я не за себя боюсь. За тебя! Я же вижу – ты запутался. Ты соскальзываешь в какую-то бездну.

Я склонился над ней, положил голову ей на живот. Совсем как в детстве. И совсем, как в детстве, она погладила меня по коротким, жестким, как щетка волосам.

Багровые огоньки в комнате разом погасли, и раздался мелодичный сигнал.

– Энергосистема этажа восстановлена, – проговорил оператор. – Приносим извинения за доставленные неудобства.

Я поднял голову.

– Мне нужно идти, мам.

– Куда?!

– Не в прямом смысле, – я погладил её по руке, – Я буду здесь, в соседней комнате. Но мне нужно будет еще раз подключиться к Эйдосу. Есть незаконченное дело.

Её губы сжались в тонкую полоску. Я отвернулся, избегая взгляда её глаз, снова заблестевших от слез.

– Так надо, мам. Я должен все исправить. Это ненадолго, я надеюсь.

Я поцеловал её в лоб и выдавил из себя фразу, которую говорю непростительно редко:

– Я люблю тебя, мам.

Она подняла на меня глаза и вдруг вцепилась мне в рукав дрожащими от напряжения пальцами.

– Не ходи туда!

– Мам, ну я же сказал...

– У меня... дурное предчувствие. Не ходи туда, пожалуйста!

– Мам, ну это же всего лишь Эйдос. Игра. Виртуальная реальность.

У меня было такое чувство, что я пытался убедить не её, а себя. И я не мог избавиться от него, даже когда вышел из её комнаты. Когда настраивал модем для очередного сеанса. Когда лежал, закрыв глаза и постепенно проваливаясь в сон.

Я понимал, что я должен попытаться спасти Нику. Я попросту не прощу себе, если с ней что-то случится. Но еще никогда я так остро не чувствовал опасности, исходящей от Артара. Никогда ещё так ярко не осознавал своей беззащитности перед ним. Пожалуй, именно в этот момент – когда я завис на грани между реальностями – грань эта для меня окончательно стёрлась.

Я – смертный. Второго шанса у меня не будет.

Поэтому надо сделать так, чтобы он мне и не понадобился.

***

Заходя на посадку, Тенептица, как всегда, напоследок заложила широкую дугу, пролетая над долиной.

Вульф сказал, что, по данным системы отслеживания игроков, Ника где-то здесь, в районе Кэлауокана. Но где конкретно её искать – непонятно.

В полете я с ужасом оглядывал Долину Лазурного Ока. Точнее, то, что от неё осталось. Когда-то она была своего рода оазисом в скалистых пустошах Арнархолта – со своими поросшими лесом склонами и чистым глубоким озером посередине. Теперь на месте всего этого зияла гигантская воронка – будто от ядерного взрыва. В центре её круглым зрачком чернел бездонный провал колодца, ведущего прямо в Бездну. Из него, как муравьи, лезли бесчисленные толпы черных, как смоль, демонов. Те из них, что умели летать, тут же взмывали ввысь и кружились над кратером, как рой пчел. Вся эта орда увеличивалась с каждой минутой, но не спешила растекаться вширь. Демоны будто ждали чего-то.

И не они одни. Все плато рядом с Кэлауоканом было заполнено людьми. Их были тысячи. Когда Тенептица, подлетая к самой башне, снизилась, я разглядел, что это в основном дау из окрестных поселений. Но были и другие неписи. Камнекожие. Трогги.

С высоты башни открывался прекрасный, и вместе с тем ужасающий вид на плато и долину. Едва мои ноги коснулись железного настила, я выхватил Серп, готовясь, что, как только меня заметят – толпы демонов ринутся ко мне. Я не знал, насколько сильны рядовые приспешники Хтона. Если здесь все такие же, как Резчик или Фурия – то меня сметут, как соринку.

Напротив имени Ники в чате стояла серая точка, означающая, что игрок неактивен. Но перед самым входом в Артар я снова созванивался с Максом и с Вульфом. Ника по-прежнему заперта здесь, и каждая минута реального времени на счету. Слишком долгое нахождение в Эйдосе само по себе губительно.

Но как мне искать её среди этой вакханалии?!

Я подошел к краю обзорной платформы и заглянул вниз. Неподалеку от башни, на самом краю кратера, располагался большой треугольный выступ, торчащий далеко вперед над пропастью, как бушприт корабля. Неподалеку от него я увидел целую процессию ксилаев, держащихся особняком от остальных неписей. А ещё – знакомую фигуру, возвышающуюся над остальными, как наседка над цыплятами.

Дракенбольт!

Несмотря на напряженность ситуации, я не удержался от радостного возгласа. Я действительно был рад увидеть двухголового, и рад, что он жив.

Надо мной промелькнул темный силуэт. Я развернулся вслед за ним, замахиваясь для удара.

Летающий демон был очень похож на Фурию, но поменьше, и двигался помедленнее. Он завис буквально в паре метров передо мной. По-птичьи повернув голову набок, разглядывал меня несколько секунд.

И улетел прочь.

Я ожидал чего угодно. Что буду пробиваться через толпы монстров, отвоевывая каждый шаг. Или что никакой битвы не получится, и меня разорвут на клочки, едва я приземлюсь на вершине башни. Но что меня будут попросту игнорировать... Это даже слегка оскорбительно.

Спустившись вниз и пройдя пару сотен метров в сторону кратера, я убедился, что летун не был исключением. Неписи и демоны скользили по мне равнодушным взглядом и тут же разворачивались в сторону пропасти.

Им действительно плевать на меня. Они с нетерпением ждут чего-то куда более важного.

Я медленно, оглядываясь на каждом шагу и до боли в пальцах стискивая рукоять Серпа, брел в этой толпе и чувствовал себя чужаком, хотя некоторые из неписей мне были хорошо знакомы. Вон Вендел из «Орлиного гнезда». Вон Делун Тао из разрушенного лагеря ксилаев во Фроствальде. А вон Пепельный Лис и другие старейшины дау из стойбища, что у подножия плато. Я, помню, не один десяток заданий для них выполнил.

Я остановился в нескольких метрах за спиной огра, у самого основания каменного бушприта. Рядом с двухголовым увидел Бэй Фу. Ксилай, оглянувшись на меня, приветственно кивнул – первый из всех встреченным мной на этом пути.

– Дракенбольт? – позвал я.

Огр медленно обернулся через правое плечо.

– Теперь... просто Больт, – глухо отозвался он.

Я заметил, что глаза у левой головы плотно закрыты, будто она крепко спит. Выходит, наши целители оказались бессильны. Старина Дракен покинул нас.

– Мне очень жаль, дружище, – искренне сказал я.

– Я знаю, – кивнул огр. – И это главная причина, по которой я в свое время пошёл за тобой.

– Из-за того, что мне жаль?

– Из-за того, что тебе не насрать на таких, как мы. Кстати, именно поэтому ты ещё жив.

Огр проводил взглядом очередного демона, пролетевшего над нашими головами.

– Что здесь вообще за столпотворение? Можешь объяснить, что происходит?!

– А разве не видно? – огр пожал могучими плечами, и цепи на его броне тяжело звякнули. – Бездна разверзлась.

– И вы просто стоите здесь, как бараны, готовящиеся на убой? Даже не попытаетесь драться?

– Разве похоже, что на нас кто-то нападает? – попыхивая трубкой, усмехнулся Бэй Фу. – Хтон не враг нам, юный искатель. Я ведь много раз говорил вам – вы задаетесь не теми вопросами. Вы выясняли, что делает Хтон, и как остановить его. Но ни разу не задумались, для чего он все это делает.

– И так понятно, для чего. Как любое зло, он стремится поработить мир или уничтожить его...