Текст книги "Легат (СИ)"

Автор книги: Владимир Василенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

-13-

К вечеру изрядно похолодало – до пара изо рта и тонкой хрусткой пленки льда на лужах. Для начала ноября такие заморозки – редкость. Но я был даже рад – это лучше, чем уже порядком надоевшие дожди и туман.

До «Айсберга» я поехал на монорельсе, но вышел на одну остановку раньше и оставшийся путь проделал пешком. Можете назвать меня параноиком, но мелькнула мысль, что у остановки рядом с баром меня мог кто-нибудь караулить. Но главное – хотелось просто пройтись, собраться с мыслями.

Страха не было. И это даже беспокоило. Шагая в сумерках по сырым промозглым трущобам, я сам себе твердил: «Это серьезно, Эрик. Это не игра. Это гребаная реальность. Нужно быть осторожным». Но если я чего и боялся сейчас – так это не бандитов, а полиции. И того, что обо всей это истории узнает мать.

Я не пай-мальчик, конечно. Таких в наших краях просто не бывает. Но даже в бесшабашные подростковые годы я умудрялся обойтись без приводов в полицию. Хотя тогда и в уличных драках участвовать доводилось, и легкую «синтетику» пробовать. А пару раз мы с Беккетом даже взламывали почтовых кибов и тырили из них бандероли.

Но, чуть повзрослев, я стал избегать всего противозаконного. Во многом из-за этого мой круг общения резко сузился, еще до аварии. Некоторые бывшие дружки откровенно стали меня презирать, называть маменькиным сынком и стукачом, хотя повода для этого я не давал.

Мне было плевать. Просто, когда растешь здесь, на окраине у тебя не так много вариантов. Можно вкалывать всю жизнь на окрестных промзонах и гидропонных фермах. Либо пойти в полицию или в службу санации, пытаясь очистить город от дерьма – в фигуральном смысле или в буквальном. В обоих случаях это – унылая работа за гроши. И есть всего два способа подняться над этой серой массой. Первый – это прибиться к одной из местных банд. Второй – гораздо более сложный – получить хорошее образование, работу в центре и уехать, наконец, из этих трущоб. И почему-то, если делаешь ставку на второй способ, окружающие начинают тебя тихо ненавидеть. Особенно, если у тебя что-то начинает получаться.

Как крабы в ведре. Стоит одному попытаться выбраться на свободу – остальные хватают его клешнями и тянут обратно на дно.

Беккета я обнаружил за углом «Айсберга» прячущимся за мусорными контейнерами. Судя по тому, как он нервно пританцовывал на месте, ждал он меня уже довольно долго.

19.14. Ну да, когда я позвонил ему и сказал, что выезжаю, еще шести не было.

– Что-то мы в последнее время видимся с тобой на каких-то помойках, – проговорил я, приближаясь.

Беккет вздрогнул, обернулся ко мне, стягивая с головы капюшон.

– Уф, чувак, я уж думал... Спасибо, что пришёл!

– Я же обещал.

От стены здания отделилось многоголовая и многорукая тень. Беккет затравленно оглянулся на неё, вжимая голову в плечи.

Для меня появление уже знакомой четвёрки головорезов сюрпризом не стало. Наоборот, удивился бы, если бы они оставили нас в покое.

Они подошли вплотную, окружая нас. Один попробовал зайти мне за спину, но Беккет прикрыл меня. Ну, если это можно так назвать. Он спрятался за моей спиной, вцепившись в рукав моей куртки.

– Ну, что, явился, наконец? – процедил бритоголовый молодчик со шрамом на башке. Правая рука у него была закована в пластиковый медицинский наруч. У того бугая, что справа, на шее белел корсет, удерживающий его голову в ровном положении. У седого был похожий, но полегче – из полупрозрачного гибкого пластика.

Да, всё-таки основательно я их помял в прошлый раз.

– Да, я же говорил, он придёт, – с тошнотворной ноткой заискивания в голосе отозвался Беккет.

А что, если вся эта история с его ограблением – это просто способ заманить меня сюда и сдать этим четверым?

Запоздалая мысль. Да и нелепая. Если бы это была ловушка – они бы не выходили в открытую. По крайней мере, не тем же составом.

– Вы-то чего припёрлись, инвалиды? – спокойно ответил я.

– Ах ты, паскуда! – рванулся было ко мне бритоголовый, но его тут же ухватили с обеих сторон и оттащили назад.

– Тихо, тихо, Зак! Не кипятись!

– Ты мне, падла, за вот это ответишь! – не унимался тот, тряся запакованной в наруч рукой. – Ты мне запястье сломал, гад!

Отпихнув в сторону дружков, он снова ринулся ко мне и, схватив за отворот куртки, процедил в лицо:

– Твоё счастье, что ты нам сейчас нужен. Если бы не это – я бы тебя по асфальту размазал, ты понял?! А потом – нашёл бы твою мамашу и...

Я ухватил его за глотку и приподнял над землей. Бритоголовый захрипел и бестолково задергал конечностями. Глаза его выпучились, лицо налилось кровью. Сдержать мгновенно вскипевшую внутри ярость стоило мне огромных усилий. Хотелось ухватиться за этого хмыря обеими руками и попросту оторвать ему башку. В буквальном смысле. Сил на это, похоже, хватило бы.

– Ты понятия не имеешь, с кем связался, – процедил я, с трудом узнавая собственный голос. – Ещё раз вякнешь что-то подобное – убью.

Во взгляде бритоголового я, наконец, увидел то, чего хотел. Ужас.

– Эй, отпусти его! – негромко сказал седой.

В бок мне уперлось что-то твёрдое. Ствол пистолета.

Я, чуть помедлив, поставил бритоголового на землю. Тот еле удержался на ногах, и двум дружкам пришлось поддерживать его. Я же повернулся к седому и, делая вид, что меня совершенно не волнует огнестрел, приставленный к моему брюху, спросил:

– Дальше будем яйцами меряться, или вы всё-таки за делом сюда пришли?

– Пацан прав, Доминик. Теряем время, – прогудел басом бугай в белом ошейнике.

Седой, не спуская с меня глаз, кивнул.

– Беккет, веди. Показывай, чего ты там раскопал.

Мы отправились прочь от «Айсберга». Срезали путь через дворы, перелезли через пару заборов и углубились в складскую зону. В пути я старался держаться чуть позади. Не то, чтобы искал возможности сбежать. Просто все эти типы – не из тех, кого хотелось бы терпеть за спиной. Даже Беккет. Мне было жаль его и хотелось помочь, но и злость на него не проходила. Как говорится – с такими друзьями и врагов не надо.

– Вон тот ангар, – шепнул Беккет.

Он указал на ржавое строение, похожее на гигантскую лежащую трубу, наполовину вросшую в землю. Таких тут не меньше двух десятков – они выстроились в ряд, будто патроны в обойме. В высоту каждый – метров шесть-восемь, а в длину – пожалуй, все пятьдесят. Выглядят заброшенными, но, конечно, это не так. Просто здесь безлюдно, только кибы. И автоматизированные системы охраны, да и те чисто символические. Красть здесь особо нечего, соответственно, и охранять тоже. Насколько я знаю, эта территория принадлежит коммунальным службам. По крайней мере, мусоровозы стекаются сюда. А вот то приземистое здание с высоченной трубой – похоже, мусороперерабатывающая станция.

– Уверен?

– Я одного из них на улице увидел. Узнал, проследил. Его сложно не узнать, урода этакого. Верзила, метра два ростом. Тощий, как скелет. Похоже, нарколыга конченый...

– Так тебя нарколыги грабанули, Беккет?

– Да ну вас! Я же говорю – неожиданно всё было....

– Ладно, ладно, только не расплачься, – брезгливо одернул его Зак. – Рассказывай дальше.

– Я понаблюдал какое-то время. В тех ангарах, которые поближе к заводу – постоянно какие-то движняки. Мусоровозы прибывают, автопогрузчики шустрят и всё такое. Вон, видите, очередной подъехал. Они почти круглосуточно здесь...

Мы спрятались за стеной, хотя особой надобности в этом не было – до прибывших машин было метров двести, не меньше. Подобная техника, по большей части, автоматизирована, а те работяги, что там всё-таки вкалывают, слишком заняты, чтобы вертеть головой по сторонам.

– Так вот... – продолжил Беккет. – А в крайние эти – штуки два-три – вообще не заглядывают. Я так понял, там списанная или ожидающая ремонта техника складируется, и всякое такое.

– Эти типы-то там что делают?

– Да хрен знает! Может, живут. Может, мутят что-то. Я их там целый день пас. Этот длинный два раза уходил, возвращался с полными сумками.

– Что в сумках?

– Я тебе что – телепат? Не знаю.

– А внутрь они как попадают?

– Не знаю. Он как-то там, слева обходил, доходил до середины ангара, а потом – как под землю проваливался. Наверное, там лаз какой-то.

– Так сходил бы, проверил?

– Ага! Один?!

– Ладно, попробуем разведать...

Седой двинулся было вперед, но Абдул вдруг схватил его за куртку.

– Стой! – шикнул он. – Смотрите!

У стены ангара, метрах в двадцати от нас, маячили какие-то фигуры. Я пригляделся, и НКИ автоматически немного приблизил изображение и набросил на него зеленоватый фильтр – как в очках ночного видения. Конечно, это всего лишь имитация – глаза-то у меня обычные, так что НКИ может разве что произвести постобработку поступающих сигналов. Это все равно, что пытаться навести резкость на заведомо мутную фотографию.

Но, как ни странно, частично сработало.

Я разглядел высокого худющего типа. За ним шагали еще двое, один из них тащил здоровенную продолговатую сумку. Судя по всему, тяжелую.

Потом двое, согнувшись в три погибели, куда-то исчезли. Третий остался стоять, прислонившись к стене.

– Да что там? – шипели друг на друга головорезы Беккета, пытаясь что-то разглядеть.

– На месте ваш долговязый, – подсказал я. – С ним еще двое. Один остался снаружи.

– Твою мать... Выходит, их там уже, как минимум, четверо?

– А нас шестеро! И стволы при нас, – огрызнулся Зак.

– Ага, нашел вояк! Четверо побитых и два пацана, которые свалят при первом же шухере. Эй, ты, как тебя там... Эрик...

– Чего?

– Вперед пойдешь. Разведаешь, что там к чему.

– Эй, он что вам, пушечное мясо? – возмутился Беккет.

– Заткнись! – шикнул на него Зак.

– Но почему он...

– Вы все заткнитесь! – оборвал я их шелестящую перепалку. – Услышат еще. Я пойду.

– Эй, ты куда? Ангар-то там!

– Ну не прямиком же я к нему попрусь, придурок! Говорю же – заткнитесь и ждите меня.

Напрямик до оставшегося на шухере бандита было метров двадцать – двадцать пять, не больше, но разделяла нас практически открытая площадка, на которую, к тому же, падали отсветы дальних фонарей. Я сделал немалый крюк, под прикрытием забора и сваленных в кучу ржавых агрегатов пробравшись к дальнему торцу ангара. Уже оттуда можно было попробовать подкрасться поближе.

Ощущения были, как при охоте на редкого и опасного моба в Артаре. Сердце так же томительно забилось в азарте, движения стали аккуратными, бесшумными. Экономными. Вот только верного меча на поясе не хватало. Или хотя бы охотничьего ножа – его я в игре наловчился метать довольно метко. И даже не будь я ходячим экспонатом по изучению синдрома Джанкеля – часть этих навыков передалась бы мне и в реале.

Я подобрал в грудах хлама пару обрезков железных труб. Один – в полметра длиной. Не меч, конечно, и с балансировкой полный ахтунг. Но, когда шершавая от ржавчины труба легла в ладонь, почему-то стало гораздо спокойнее. Второй обрезок был коротким, в ладонь длиной. Сгодится швырнуть.

Железные трубы, черт возьми. Водопроводные, судя по диаметру. Я уж думал, их все демонтировали еще до моего рождения.

Охранник стоял почти неподвижно, лишь изредка поворачивая голову туда-сюда. Поза его выглядела расслабленной – непохоже, что он всерьёз ожидает какой-то опасности. Возможно, они уже давно здесь обосновались? Или знают, что территория вокруг чиста?

Я добрался, наконец, до торца ангара и на некоторое время потерял часового из вида. Из-за угла выглянул, согнувшись так, что голова моя показалась на уровне коленей.

На месте бандит. Стоит, зыркает. Я хотел было понаблюдать за ним еще пару минут, засечь, с какой периодичностью он поворачивает голову. Но вовремя одернул себя, что это не непись. Наоборот, не надо терять времени. В любой момент могут вернуться его дружки. Или банда Доминика, устав меня ждать, наделает глупостей.

Я медленно, будто тягучая капля, продвинулся вперед, прячась в тени ангара. Согнулся, двигаясь почти на четвереньках.

Пятнадцать метров...

В левой руке зажал ту трубу, что подлиннее, перехватив её посередине. Правую, «метательную», держал наготове.

Двенадцать метров...

В Артаре я швырял ножи и с большего расстояния, но, несмотря на всю его реалистичность, я бы сейчас не доверился своему наработанному в игре чутью. Надо подкрасться поближе...

Десять метров...

Восемь.

Сердце гулко колотилось в ребра, но на мгновение замерло, когда часовой повернул голову в мою сторону. Уши заложило, будто при погружении под воду, по телу прошла волна жара. Ощущения от перехода в боевой режим в реале немного отличались от тех, что в Артаре. Но узнал я их безошибочно.

Часовой заметил меня, и рука его дернулась к поясу. Я рванул вперед, на бегу швырнул в него короткий обрезок трубы, целясь в голову.

Расстояние, разделявшее нас, я, кажется, пролетел за два-три биения сердца, гигантскими скачками, едва ли не опережая собственный снаряд.

Видимо, зря я сомневался в полученных в Артаре навыках. Труба угодила бандиту точно в голову, с коротким влажным хрустом. Отскочила, улетев далеко в сторону и тяжело звякнув где-то в груде хлама. Сам часовой, будто получив мощнейший прямой хук, отлетел назад, заваливаясь на спину.

Подбежав, я замахнулся было длинной трубой, но тут же опустил руку.

Бросил-то я метко. Но с силой броска не рассчитал. Вместо лица у бедняги расплывалось сплошное месиво, в полутьме кажущееся чёрным.

Но я-то знал, каков его реальный цвет.

Времени на рефлексию не было. Я оглянулся в сторону притаившихся за грудой металлолома подельников. Те и сами уже сообразили, что пора выдвигаться.

Ход внутрь обнаружился быстро – часть железного листа была аккуратно выпилена и держалась, как дверь на петлях, на толстых эластичных кусках монтажного скотча.

– Давай, вперёд! – шепнул седой, стволом пистолета подталкивая Беккета к импровизированной двери.

Я отстранил его и полез первым сам. Беккета втолкнули за мной, и только потом внутрь протиснулась остальная четверка.

Внутри ангар удивил прямо-таки идеальным порядком. Всякого старья и ржавого хлама здесь, как и снаружи, хватало. Но все было аккуратно разложено на железных стеллажах, поднимающихся до самого потолка. Для доступа к верхним ярусам стеллажей была сооружена целая система лесов, связанных между собой лестницами и горизонтальными переходами. Всё – из решетчатых железных пластин, уже основательно побитых ржавчиной.

Освещение в основном состояло из красных тусклых ламп, натыканных на стеллажах через равные промежутки. Они давали только различить очертания предметов, но лица в их свете выглядели едва различимыми мутными пятнами.

Впереди, в дальнем конце ангара, виднелся источник более яркого света. Оттуда же доносились голоса, приглушенные царящим здесь низким гулом каких-то работающих механизмов. Гул шел откуда-то сверху, поэтому я решил, что это работают вытяжки.

– Аккуратнее... – шикнул кто-то из бандитов.

Мы начали продвигаться вперед, стараясь не поднимать ноги высоко. Но, как бы осторожно мы не ступали – на этих железных пластинах звуки шагов разносятся далеко вокруг. Плелись цепочкой, впереди – мы с Беккетом. Продвигались мы медленно – нервы были на пределе, мы озирались на каждый шорох.

Это мало помогло.

Выстрелы были негромкими, больше похожими на резкие хлопки. Будто лопающиеся воздушные шары.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Стрелок оказался справа и чуть позади нас. Я едва успел развернуться в сторону вспышек, а на меня уже завалился Зак – с выпученными, застекленевшими глазами. Изо рта у него вдруг хлынула черная кровь, обильно заливая подбородок. Доминик и остальные, матерясь, бросились врассыпную, на ходу открыв ответный огонь.

– Уходим!!

Бах! Бах! Бах!

В спину Заку угодила еще пара пуль – его тело резко дёрнулось, заваливаясь на меня еще сильнее. Абдул, или как там звали этого бугая с корсетом на шее, успел отбежать всего на пару шагов. Дернулся, будто получил апперкот. Лицо его взорвалось фонтаном черных жирных брызг. В запоздало врубившемся боевом режиме я разглядел эту картину во всех подробностях.

Я отшвырнул от себя истекающего кровью Зака и, наконец, разглядел стрелка – тот высунулся из-за массивной колонны – одной из тех, что шли по центру всего ангара, поддерживая его свод. Я бросился в сторону, на ходу инстинктивно выбрасывая руку вперед, чтобы поставить Щит.

По руке пробежал холодок, будто меня ударило слабым током. Щит повис в воздухе, переливаясь знакомыми росчерками голубоватых рун. И тут же разлетелся вдребезги под пулями.

На секунду я оцепенел.

– Бежим, Эрик! – выкрикнул Беккет мне в лицо.

Куда бежать, было непонятно. В пространстве ангара выстрелы отдавались эхом, и казалось, что пальба идет со всех сторон.

– Спрячься! – рявкнул я Беккету и, схватив его за шкирку, буквально впихнул куда-то под полку стеллажа. Сам, превозмогая кажущееся жутко медлительным тело, рванулся в сторону.

Увидел лестницу на верхний ярус. Взлетел по ней вверх, отметив на бегу, как пару раз в ступени будто молотком долбанули снизу. В меня продолжали стрелять.

Я не знал, сколько может продлиться мой «боевой режим» в реале. Пульс подскочил ударов до трехсот в минуту, и сколько организм сможет протянуть в таком состоянии – неизвестно. В прошлые разы драка занимала считанные секунды. Сейчас всё куда сложнее.

Я пробежал несколько метров по верхнему ярусу, который, как строительные леса, опоясывал стеллажи. Одним махом, не задумываясь, перепрыгнул на соседнюю «ветку» – метра через три.

Стрелок, кажется, потерял меня из виду. Но я его видел прекрасно – вон он, буквально в трех метрах подо мной.

Сиганул прямо на него, в полете замахиваясь трубой. Он даже, кажется, успел среагировать и начал поворачиваться в мою сторону. От удара его череп треснул, как скорлупа, и тело грузно рухнуло на железный настил.

Бах! Бах!

Пара вспышек справа. Правую ногу обожгло резкой болью. Пуля прошла вскользь, черканув по внешней стороне бедра. Я снова, на этот раз вполне осознанно, скастовал Щит – один за другим, в три слоя. Все тут же рассыпались после очередных выстрелов.

Нет, пустая затея. Даже если Щит и правда работает так же, как и в игре. Три слоя – это замедление снаряда в восемь раз. Но какая скорость полета у пули? Метров четыреста в секунду, не меньше. Все равно не замедлю настолько, чтобы успеть увернуться.

Я помчался по узкому проходу между стеллажами. Слева, из перпендикулярного хода, выскочила темная фигура с огнестрелом в руках. На ходу хлестнул противника трубой по руке, по коленям, потом, сверху – по шее.

– Э-э-ри-и-и-к!! – раздался крик Беккета, изрядно замедленный из-за моего состояния.

Ч-чёрт! Ну что за недоумок? Сидел бы тихо. Заметят – точно пристрелят!

Впереди, на освещенном участке, тоже разгорелась нешуточная перепалка, сопровождаемая истошными криками и выстрелами. Я разглядел там не меньше шести человек, и рванул в сторону, пока меня не заметили. Но на бегу успел заметить, что трое из них уже рухнули на пол, изрешеченные пулями. Причем стреляли друг в друга в упор.

Я уже мало что понимал. Тихая вылазка вдруг в считанные секунды обернулась кровавым хаосом. Казалось, ангар кишмя кишит головорезами, которые только и хотят, что нашпиговать друг друга свинцом.

Повернув в другой проход, едва не споткнулся о валяющегося на полу Доминика. Он ещё шевелился, но тоже явно был не жилец – под ним растекалась темная лужа, а пистолет в блестящей от крови ладони дрожал, направленный куда-то мне за спину. Я едва успел отпрянуть назад, скрываясь за стеллажом – стрелок, засевший напротив Доминика, как раз высунулся из своего убежища и снова открыл огонь.

Бах! Бах! Бах!

Каждый выстрел отзывается невольной дрожью в позвоночнике. Я рванул дальше по проходу, огибая стрелка и заходя ему в тыл. Он переключился на меня, но поздно – я вынырнул в паре метров от него и, понимая, что не успею добежать, швырнул в него трубой. В голову, как часовому, не попал, но сила удара была такой, что противник не удержался на ногах. Я налетел на него с голыми рукам. Пары ударов оказалось достаточно.

Оглянулся в поисках отлетевшей в сторону трубы и вдруг сообразил, что за все время даже не попытался забрать с трупов огнестрел. Ещё один психологический выверт, заработанный в Артаре. Ржавая труба мне кажется привычным и надежным оружием, а пистолет – чем-то непонятным и бесполезным.

Впрочем, стрелять я и правда не умею.

Я все-таки подхватил из ослабевших пальцев последнего громилы пистолет. Надо же, тяжелый. Сколько в нем патронов, и как это проверить, я понятия не имел. А времени на то, чтобы разбираться, не было.

– Эрик! – снова раздался крик Беккета, на этот раз куда ближе. И почти в нормальном темпе. Кажется, мое ускорение начало заканчиваться. Сердце все еще колотилось, как бешеное. Грудь сдавило, будто обручем, даже дышать стало тяжело.

Беккет выпрыгнул на меня откуда-то сбоку, и я едва не выстрелил в него.

– Какого хрена ты орёшь? – зло процедил я.

– Они... там... там... убили...

Глаза его лихорадочно блестели, он лихорадочно хватал воздух, но ему его все равно не хватало больше, чем на короткий выкрик.

– Кончай истерику!

Я дал ему пощечину. Снова слегка не рассчитал силу – Беккет едва не свалился. Ошарашено замотал головой, приходя в себя. Ну, хоть заткнулся.

– Давай обратно выбираться, к лазу, – скомандовал я.

– Стой!

Он отчаянно вцепился мне в куртку.

– Нельзя туда! С той стороны... ещё идут. Четверо... Или больше...

Зарычав от досады, я бросился в противоположную сторону, не особо обращая внимания, поспевает ли он за мной.

Путь оставался один – в дальний конец ангара, обратно к освещенному участку. Я заметил, что на уровне второго яруса по всему периметру ангара часть стен – не железные, а из светопрозрачного пластика. Уж не знаю, насколько он прочный, но надеюсь, не как металл, и получится пробить его, чтобы выбраться наружу.

Перестрелка тем временем стихла. Мы с Беккетом добежали до торца ангара. Я высунулся из-за стеллажа, оглядывая освещенный участок. Здесь, на свободном от стеллажей пятачке, было устроено что-то вроде импровизированного лагеря. Пара лежанок, столы, заваленные какими-то склянками, маленькими, в пол-ладони, пластиковыми пакетами и... наличкой. Денег была просто огромная гора – в толстенных пачках, и свернутые в рулончики, и просто россыпью.

И поверх всего этого – с полдюжины трупов.

В живых здесь остался только один. Он стоял к нам спиной и торопливо набивал сумку пачками наличных.

Я, не особо задумываясь, поднял пистолет.

Бах! Бах! Бах!

Стрелять мне раньше не доводилось, но с пяти метров и дурак не промахнется.

Я рванул мимо трупов к лестнице, ведущей на верхний ярус. Но меня притормозил Беккет.

– Погоди! Здесь же... столько бабла!

Он попытался выдернуть из-под трупа сумку, уже почти доверху набитую купюрами.

– Брось! – рявкнул я.

– Ну, ты чего?!

– Брось, я сказал!

Я схватил его за шкирку и буквально отшвырнул от стола с наличными. Подобрал несколько толстых пачек и всучил ему.

– На, возьми. И валим отсюда!

Мы взбежали на верхний ярус, добрались по нему до дальней стены. С окнами все оказалось даже проще, чем я думал. Разбивать ничего не пришлось – одна из огромных фрамуг была слегка приоткрыта и мне с трудом, но удалось провернуть её еще сильнее, так что в образовавшуюся щель смог протиснуться Беккет. Наверняка у этих окон есть механическое управление, но искать пульт времени не было.

– Спускайся! – скомандовал я Беккету.

– Так высоко прыгать-то! Тут метра четыре...

Что-то в моем взгляде заставило его заткнуться. Он вылез наружу, повис на руках. Затем разжал пальцы, и ухнул вниз. Я проводил его взглядом. Вроде все в порядке.

С той стороны, откуда мы пришли, донесся звук приближающихся шагов. Тяжелые, будто окованные железом, ботинки. Ступают неторопливо, осторожно.

Я одним махом протиснулся в окно, спрыгнул вниз. Приземлился удачно, на обе ноги. Подхватил за шкирку Беккета, до сих пор барахтающегося на земле.

– Ты как?

– Ногу немного подвернул... – пожаловался он.

– Давай, не раскисай! Сваливаем!

Мы доковыляли до забора, огораживающего территорию, и я перекинул через него Беккета, как мешок. Сам перемахнул через ограждение одним махом, лишь слегка придержавшись за верхний край.

– Ну и силища у тебя... – чуть отдышавшись, пробормотал Беккет. – Ты... Вообще, что с тобой такое творится?

– А с тобой? – огрызнулся я. – Нас там чуть не сцапали!

Беккет пошарил за пазухой, доставая толстые пачки купюр. Даже в потёмках было заметно, что они были изрядно выпачканы в крови.

– Блин, чувак, там ведь было столько бабла!

– И что? Если бы мы его забрали – нас бы точно искали. А так, может, есть шанс, что нам удалось под шумок смыться. Уж пусть сами разбираются, кто там кого перевалил.

– Эрик, я...

– Всё! Забирай эти деньги, сгребайся и уезжай подальше, пока всё не утихнет.

Я зашагал прочь.

– Эрик... – растерянно окликнул меня Беккет.

– И не звони мне больше! – рявкнул я через плечо. – Никогда, понял?

Я побежал прочь, петляя по дворам и закоулкам, пока на глаза не стали попадаться авто и прохожие. Спрятался под эстакадой монорельса. Отдышался, оглядел себя. Стянул сырую и липкую от чужой крови куртку. Вытащив все из карманов, свернул её, затолкал в щель между бетонными колоннами.

И тут меня, наконец, накрыло.

Ноги подкосились, и я сел прямо на землю, оперся спиной о колонну. Она заметно дрожала – по эстакаде как раз проходил монорельс. Я коснулся затылком холодного бетона и зажмурился.

Я только что убил несколько человек. В реале, чёрт возьми, не в игре!

И – ничего.

Ни сожалений, ни страха, ни угрызений совести. Пусто внутри. Только дрожащий голос матери, с той самой её фразой, что она в сердцах бросила мне во время нашей последней ссоры.

«Ты стал мясником, Эрик!»