Текст книги "Искатель. 2004. Выпуск №7"
Автор книги: Владимир Гусев
Соавторы: Сергей Борисов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Ну что же, если это была очередная проверка – я ее с честью выдержала. Дэв еше раз убедился, что я люблю Учение так глубоко и преданно, как любят только те, кто готов отдать за его торжество свою жизнь. Много ли найдется людей на Земле и в Системе, которым по силам такое? Даже Дэв, бестрепетный Дэв посмотрел на меня с уважением. Хотя он – давно уже перфектарий, а я – все еще кредентарий. Но после завершения Миссии меня тоже посвятят в перфектарии. О, это будет замечательно! Я наконец сама смогу решать, кого и когда освобождать. Мне будут прислуживать другие кредентарии. И они будут смотреть на меня совсем не так, как остальные мужчины. Эти лживые прилипчивые взгляды… Так смотрел Янис, красавчик, что спас меня от троих подонков. Но я тогда была уверена, что это – та самая любовь с первого взгляда, о которой мечтает каждая глупая девчонка. Меня он заставлял смотреть на кингол-экран, а сам медленно расстегивал блузку, потом стянул юбку и, почти незаметно, все остальное. Мне стало стыдно, и я начала закрывать одной рукой груди, другой – низ живота. И смотрела то на Яниса, то на экран. А там было такое… Я уже не боялась, что Янис сделает мне больно. Наоборот, я даже хотела этого. Тогда он отнес меня на руках к дивану и начал целовать – всю, всю, от ушей до щиколоток. И мне казалось, что это – верх блаженства. А Янис все просил, чтобы я говорила, что люблю его. И настал момент, когда я, как дура, закричала: «Люблю! Люблю!» И сама поверила в это. И тогда он…
Не надо об этом. Хватит!
Нет, надо. Ничто так не повышает потенциал, как подобные воспоминания. Я потратила много энергии, ее нужно восстановить. И Дэв советует почаще делать это. Погладит по голове, как отец когда-то в детстве, посмотрит равнодушно… Только таким взглядам я теперь и верю, только такие – не обманывают. И если суждено мне будет в минуту утешения видеть именно его глаза – я буду счастлива. Или лучше было бы утешиться на руках, скажем, у пилота? Чем-то он мне симпатичен. Ну вот, додумалась! А ну, повторяй немедленно: «Жизнь – это мрак, и смерть – это мрак. Жизнь есть лишь длинный обходной путь к смерти. Сознание – это такое бытие, для которого в его бытии существует сознание небытия его бытия. Подлинное существование человек может обрести лишь в жизни на грани смерти. Мировой процесс начался первичным неразумным актом воли и состоит в постепенной подготовке уничтожения действительного бытия. Мир материи – это страдание. Его породил Люцифер. Мир духа – это блаженство. Его создал Бог. Тело человеческое – это темница. Освобождаются от него навсегда – только перфектарии. Остальные достойны гибели. Отрицание жизни по существу заложено в самой жизни так, что жизнь всегда мыслится в отношении к своему неизбежному результату, заключающемуся в ней неизбежно в зародыше – смерти. Жить – значит умирать…»
Так и не придумав никакого оправдания поступку неизвестного переселенца, пробежавшего мимо попавшего в беду человека, и все еще досадуя на себя за то, что скрыл этот гадкий эпизод от старпома, Ростислав вернулся в каюту и открыл рундучок – маленький шкафчик для личных вещей с автоматически блокирующимися при наступлении невесомости дверцами. Из рундучка Ростислав достал голубую коробочку с надписью: «Мнемовит. Только для взрослых. Принимать не более одной таблетки в день». Положив под язык голубую горошину, он достал из нагрудного кармана видеоки. Чужие видеоки, надевать которые так же невежливо, как заглядывать в файл «личная информацию!» чужого теркома. Но в данном случае…
Родников еще раз внимательно рассмотрел очки, которые прошедшей ночью машинально вытащил из кармана пострадавшего. Оправа очков была вызывающе-розового цвета. На ней была изображена фигурка летящего демона. Это были точно такие же очки, как те, что случайно попали к нему в Стокгольме, в кафе «Под луной». Так что о правилах хорошего тона придется забыть.
Ростислав надел очки, включил их уже знакомым способом, прикоснувшись одновременно к двум металлизированным квадратикам на оправе.
«…ракет неизвестно. Предположительно: биологическое оружие внеатмосферного типа с радиусом поражения порядка звездной системы. С учетом крайней скудости информациии, а также малого времени, оставшегося для проведения операции, принимается следующая рабочая версия.
В настоящее время на Земле и в Системе появились тайные могущественные силы, занимающиеся тем, что на официальном уровне просто не существует, – внутригалактической политикой. Под этим понимаются взаимоотношения человечества с цивилизациями иных разумных существ, населяющих Галактику. Все официальные данные о том, что следы разумной деятельности иных цивилизаций в близлежащем районе Галактики якобы не обнаружены, – искусная фальсификация, имеющая целью лишить понятие „внутригалактическая политика“ какого-либо смысла. Но тайные силы, проводящие эту политику от имени человечества, руководствуются интересами не людей, а нелюдей, или, используя традиционный термин, – гуманоидов, т. е. интересами чуждой человечеству цивилизации.
Судя по методам, которыми проводится указанная политика, она является крайне агрессивной и заслуживает определения „военная“. Цели, преследуемые проводниками этой политики, могут быть следующими.
A. Использование оплота человеческой цивилизации (т. е. Солнечной системы) в качестве тайного плацдарма, хорошо замаскированной „огневой точки“ для нанесения неожиданного удара – якобы землянами – по своим противникам.
Б. Указанный в варианте „А“ ракетный удар послужит лишь провокацией для нанесения ответного удара, в результате которого всякая жизнь в Системе будет уничтожена. Этот вариант возможен в том случае, если земляне представляют собою потенциальную опасность для гуманоидов, осваивающих наш сектор Галактики. Однако неспровоцированное уничтожение жизни является, по общегалактическим законам, тягчайшим преступлением. Провоцируя удар, конкуренты Земли остаются чистыми с точки зрения закона и вместе с тем избавляются от соперника, то есть от человечества. В эту гипотезу хорошо укладывается также тот факт, что удар наносится средствами, уже доступными земной технологии, хотя и безнадежно отсталыми с точки зрения более развитых цивилизаций.
B. Вариант, объединяющий первые два. Гуманоиды, борющиеся за господство в нашем секторе Галактики, или уничтожают одних своих соперников (населяющих район нанесения ракетного удара), или – ударом возмездия – землян, или добиваются обеих целей одновременно.
Как удалось установить, работы по созданию ракет велись на Титане в обстановке глубочайшей секретности. Все попытки заслать туда нашего агента оказались безрезультатными. Два человека при этом погибли.
Вам предлагается любой ценой воспрепятствовать пуску ракет, который, как ожидается, произойдет вскоре после смены вахты на платформе-главной радиотелескопа БИРТ-4.
Это последняя информация, которую я могу передать. Действовать дальше вам придется самостоятельно, хотя не исключено, что и мне удастся проникнуть на борт „Деметры“ после остановки на Титане».
Видеоки отключились. Ростислав попробовал запустить запись еще раз, убедился, что она, как и в прошлый раз, стерта, и спрятал видеоки поглубже в нагрудный карман летной куртки.
Странно, что информация столь секретного содержания в обоих случаях не была зашифрована. И вообще никакие меры, препятствующие попаданию очков в чужие руки, предприняты не были. Что это, недостаток опыта? Или грубая подделка? Впрочем… Вполне возможно, что первоначально записи были зашифрованы. Ведь ему в обоих случаях достались лишь заключительные фрагменты. Какие манипуляции нужно было совершить, чтобы открыть файлы, – это осталось за кадром. К тому же за первыми розовыми очками явно охотились. Не начнется ли то же самое и сейчас? Хорошо бы. Сразу можно будет узнать, кто противник.
Ростислав встал с кресла, нервно прошелся по каюте. Три шага, поворот, еще три шага…
Допустим, ему каким-то чудом удастся «воспрепятствовать пуску ракет». И что дальше? Тогда они взорвутся в Системе и уничтожат жизнь здесь? Не есть ли это скрытый «вариант Г», который и является основным? Впрочем… Если бы их хотели взорвать в Системе, можно было бы сделать это прямо на Титане. Или «биологическое оружие внеатмосферного типа» срабатывает только в открытом космосе? Голова идет кругом… Единственная ниточка – спаситель Луизы. Надо выяснить, кто этот парень. Затем – зонды, они же ракеты. О них тоже нужно разузнать как можно больше.
– Внимание! – объявил Дем по громкой связи. – Два часа назад на четвертой палубе произошел несчастный случай. Из-за разрушения изоляции силового кабеля, перекрытия и пластика пола поражен электрическим током вахтовик радиотелескопа БИРТ-4 Сильвано Донати, который в настоящее время находится в реанимационном отделении госпиталя. Службе главного борт-инженера поручено разобраться в причинах, повлекших несчастный случай, и провести ремонтные, а также профилактические работы.
Ростислав снова сел в кресло.
Ну что же, вот и первая информация. Спасибо, старпом! Значит, это всего лишь несчастный случай. Но с Донати при первой возможности нужно будет поговорить. Вернуть видеоки и поинтересоваться между прочим, не нужна ли ему какая помощь. Наверное, это будет самое правильное – сыграть в открытую.
Закончив изнурительную тренировку – столь же обязательную, как ежесуточный обход важнейших постов трансплутонника, – Отто Стакс принял душ и уселся в свое любимое кресло.
– Метр, дай оглавление подборки материалов, которую мне прислал Второй консул.
Асмеры уже наверняка проникли в Купола и вообще во Внеземелье. Значит, со дня на день аварии начнутся на Космофлоте. И, похоже, первый раунд боя с ними состоится на борту «Деметры».
Проигрывать этот раунд Отто Стакс не собирался. Не было у него такой привычки – проигрывать. Но выигрывает такие бои тот, у кого больше информации. Поэтому капитан каждую свободную минуту тратил на изучение довольно объемистого досье. Слушал, смотрел, запоминал….
И – ничего не понимал. В действиях асмеров не просматривалось ни логики, ни цеди. Они взрывали моноры и поезда, корабли и самолеты, четырежды безуспешно пытались уничтожить атомные электростанции, гибли при этом сами – но во имя чего? На этот вопрос в досье ответа не было. Хотя материалы в нем были собраны на любой вкус. Сюда целиком вошли даже несколько обширных исследований. Автор одного из них нашел предтечу асмеров среди еретиков средневековья и даже в государстве инков!
Отто Стакс отыскал по оглавлению это исследование и попросил Дема читать от вчерашней закладки.
«…В основных своих чертах доктрина асмеров весьма и весьма близка к идеологии катаров.
Папа Иннокентий Третий насчитывал до сорока сект катаров. Были и другие секты, которые в основных положениях своих учений сходились с катарами: петробрузиане, генрихиане, альбигойцы. Основой мировоззрения всех разветвлений этого движения было признание непримиримой противоположности материального мира, как источника зла, и мира духовного, как сосредоточения блага. Катары верили в единого доброго Бога, творца мира. Однако они были убеждены, что материальный мир создан отпавшим от Бога его старшим сыном – Сатаной, или Люцифером. Отражение своего дуализма катары видели в разделении Священного Писания на Ветхий и Новый Завет. Бога Ветхого Завета, создателя материального мира, они отождествляли со злым богом или Люцифером. Новый Завет они признавали заповедями доброго бога.
Тела людей, а также души большинства из них катары также считали созданием злого начала. Лишь немногие души были сотворены благим богом – это ангелы, некогда соблазненные Люцифером и заключенные в телесные темницы. В результате смены ряда тел они должны попасть в их секту и с ее помощью освободиться от плена материи.
Идеалом и окончательной целью для всего человечества являлось всеобщее самоубийство. Оно должно было осуществиться или самым непосредственным образом, или через прекращение деторождения.
Особенно был ненавистен катарам крест, который они считали символом злого бога. В двенадцатом веке некий Петр из Брюи разводил костры из расколотых крестов, за что в конце концов сам был сожжен возмущенной толпой.
Богослужения катары считали языческими обрядами, а церкви…»
Пропиликал сигнал срочного вызова. Дем приостановил чтение.
– Кто там? – недовольно спросил капитан. – Соедини.
Побеспокоил его в неурочный час Казухиса Такахаши. Белый воротничок, строгий костюм, идеально ровный пробор в волосах. Хоть на стену вешай, рядом с голографией Фудзиямы. Но в глазах – такая тревога, что Отто Стакс, не раздумывая, тут же согласился на немедленную встречу. Причем обязательно почему-то на капитанском мостике.
Переключив терминал в режим «зеркало», капитан придирчиво осмотрел свой образ.
Безупречно.
Такахаши уже ждал его. Он не сел в свое кресло, а стоял в центре большой круглой комнаты с многочисленными окнами терминалов на стенах. Руки его были вытянуты по швам, подбородок высоко поднят.
Слишком высоко, отметил Отто Стакс.
– Капитан, я должен вам сообщить…
Он оглянулся на дверь-люк.
– Дем, у нас конфиденциальный разговор. Обеспечь защиту, – приказал Отто Стакс.
Старший помощник вел себя странно. Похоже, он собирался сознаться в каком-то серьезном проступке, непростительном упущении. Но у капитана никаких, абсолютно никаких претензий к нему не было! Много лет он искал старпома, на которого можно было бы положиться, как на самого себя. Два года назад Такахаши появился на корабле. За все это время Отто Стакс ни разу не усомнился в правильности своего выбора. И вот на тебе: виноватый взгляд, нервные движения рук, бессмысленные шевеления пальцев… Неужели придется искать нового старпома?
Капитан подошел к своему помощнику почти вплотную, чуть заметно улыбнулся. Такахаши еще выше поднял голову. Голос его был спокойным и твердым.
– Капитан, перед рейсом Второй консул Ли Сюань сообщил мне, что, учитывая сложность и опасность предстоящего рейса, Агентство примет дополнительные меры безопасности. Я был представлен координатору, которому должен был подчиняться по линии Агентства и помогать всеми штатными средствами…
– Мне известно, что вы отчасти отвечаете за безопасность полета, – перебил его Отто Стакс. – В критической ситуации я должен обязательно учесть ваши рекомендации. Вы хотите сказать, что – должен был? Что теперь ваша часть ответственности перешла к претору Миссии?
– Претору… миссис? – явно не понял капитана старший помощник.
– Извините, что перебил. Продолжайте.
– Координатором Агентства был Сильвано Донати, погибший в результате несчастного случая, – выговорил наконец Такахаши мучившие его слова. – А его заместитель на меня до сих пор не вышел.
– И что из этого следует? – отстраненно-спокойным голосом поинтересовался Отто Стакс. На самом деле он был взбешен. Эти «безопасники» вконец обнаглели! Мало того, что навязали так называемого претора Миссии, которого покажут, словно невидаль какую, только на Титане, но еще и координатора какого-то внедрили! И его, капитана, отнюдь об этом не предупредили! А старпому, наоборот, ни слова не сказали о преторе. Похоже, в этой конторе правая рука не знает, что делает левая. Прислать тайком на корабль инспектора и оштрафовать капитана за нарушение тридевятого пункта тридесятой инструкции – это они могут. А как доходит до серьезного дела…
– Из этого следует, что безопасность «Деметры» обеспечивается теперь исключительно штатными средствами. А их может оказаться недостаточно, – осторожно предположил Казухиса Такахаши.
– Значит, вам придется принять дополнительные меры безопасности.
– Да, но… Использовать истеллекты корабля для слежения за людьми не позволяют инструкция и совесть, поощрять наушничество и доносчиков противно…
– Отставить панические настроения! – приказал капитан, вставая с кресла. Такахаши поспешно последовал его примеру. – Старший помощник! Учитывая сложившуюся ситуацию, приказываю вам, используя исключительно штатные средства, а также собственную изобретательность и инициативу, обеспечить полную безопасность полета трансплутонника «Деметра». У вас появился прекрасный шанс проявить себя в трудной обстановке. Надеюсь, вы его не упустите. Вопросы есть?
– Нет.
– Исполняйте.
Закончив все предстартовые процедуры, Ростислав развернул кресло лицом к салону и начал наблюдать за посадкой. Здесь, в челноке, пилотская кабина была отделена от пассажиров прозрачной перегородкой. Каждый из вновь вплывших в салон, вставив в гнездо стандартный чемоданчик с самым необходимым (остальные вещи доставлялись отдельно, транспортным челноком) и защелкнув ремни безопасности, начинал смотреть поверх головы пилота туда, где за широким передним иллюминатором челнока, ярко освещенный лучами далекого солнца, висел огромный шар Титана. К нему-то и были прикованы сейчас взгляды переселенцев. Они рассматривали планету своего будущего обитания, а Ростислав, не боясь показаться невоспитанным, разглядывал пассажиров. Одни были явно восхищены величественной картиной, другие, поддавшись невольному страху, старались поглубже вжаться в кресла, третьи пытались сохранить на лице выражение спокойствия и уверенности. Но только пытались. Вряд ли кто из них понимал, что вовсе не эти чувства легко прочитываются на их лицах, сквозят в движениях рук и чуть заметных шевелениях пальцев. Но пилоту было совершенно очевидно, что две, только две сильнейшие эмоции владеют сейчас всеми этими людьми: тревога и надежда. Да, лишь тревога и надежда, и ничего другого. Именно эти два чувства, намертво переплетенные между собой, скованные одной незримой цепью, владели долгие века становления человеческой цивилизации всеми переселенцами, откуда и куда бы они ни переселялись. А было их за прошедшие тысячелетия – тьмы и тьмы и тьмы. В крови каждого землянина, несомненно, течет кровь его предка-переселенца. И не стала ли поэтому тревога-надежда основной эмоцией человека, его главной характеристикой, как неразделимое пространство-время является главным атрибутом Вселенной?
– Посадка закончена. Просьба сохранять полное спокойствие. Полет не доставит вам ни малейших неудобств, – объявил истеллект по громкой связи. Затем, уже на ухо пилоту, добавил: «Добро на вылет получено. Старт – через десять секунд».
Биомодуль «Деметры», край которого просматривался через передний иллюминатор, медленно поплыл за левую границу поля зрения. Ростислав проверил относительную скорость. Все нормально. Теперь на полчаса можно расслабится. И только перед посадкой… На Космофлоте, как и в авиации, это самый ответственный момент.
Итак, почти половина пути к БИРТу завершена. Следующим рейсом челнока он полетит на Титан не только как пилот, но и как пассажир. Двое суток увольнения. Можно будет отдохнуть и подвести некоторые итоги. Которые пока что совершенно неутешительны.
Никаких описаний зондов в памяти истеллекта «Деметры» не оказалось.
О Сильвано Донати, спасителе Луизы, удалось узнать, с учетом нежелания вызвать какие-либо подозрения, совсем немного. Обыкновенный инженер из службы эксплуатации БИРТа. Это была бы уже вторая его вахта. Необщителен, исключительно уравновешен, хладнокровен. Любимое занятие, как у большинства молодых людей, – просмотр кингол-фильмов и виртуальные игры. Но, кроме того – занятие каким-то экзотическим видом единоборства. Тренировался он ежедневно, даже на «Деметре». Близких друзей среди вахтовиков не имел. Спасти его врачам не удалось. Как сообщалось в приказе по кораблю, «степень поражения внутренних органов пострадавшего оказалась несовместимой с жизнью»…
Легкое ускорение прижало пилота к спинке кресла: челнок корректировал орбиту. Убедившись, что в «окно посадочных параметров» челнок вошел точно, Ростислав оглянулся. Да, все было так же, как и в предыдущих рейсах. Насладившись необычным зрелищем и пресытившись им в какие-то пять минут, большинство переселенцев уже надели видеоки и наслаждались перипетиями очередных псевдореалов. Не исключено, что некоторые из них видят в своих очках тот же пейзаж, что наяву раскинулся за лобовым стеклом. Но видеоки привычнее, к тому же в кинголе подобный полет сопровождается необычайными приключениями…
Родников досадливо отвернулся.
Нужно ли было лететь за миллиард с лишним километров, чтобы, смотреть все те же кингол-фильмы? Ну, пусть их. У него есть проблемы поважнее. Например, эти розовые очки. Можно ли им доверять? Единственный способ проверить полученную с их помощью информацию – удостовериться, что вместо зондов «Деметра» действительно возьмет на борт ракеты. Точнее, боевые ракеты. Было когда-то такое словосочетание. Как это сделать, если даже погрузка зондов будет проводиться исключительно рабочими изготовившей их фирмы под наблюдением лично капитана? Впрочем… какую-то косвенную информацию…
– Дем, это пилот Родников. Мне нужен допуск на погрузку исследовательских зондов. Цель – получение практических навыков для аттестации в дальнейшем на должность второго помощника.
– Пилот Родников, по вопросу допуска вам следует обратиться лично к капитану.
– Прошу соединить меня с капитаном.
– Капитан отдыхает. Доложить старшему помощнику?
– Доложите.
– Слушаю вас, пилот Родников, – включился в связь Казухиса Такахаши. Его образ появился в окне пилотского терминала.
Ростислав еще раз повторил свою просьбу. Старпом улыбнулся.
– Если вы хотите получить практические навыки – что весьма похвально с вашей стороны, – то лучше всего это сделать во время погрузки кислородных баллонов. Мы их берем на борт сутками раньше, тысячу с лишним штук. Операции при погрузке совершаются абсолютно те же самые.
– Благодарю вас. Но обстоятельства личного порядка не позволят мне заняться этим в первые сутки увольнения. Я смогу участвовать в погрузке только послезавтра, то есть – во время отправки на борт зондов.
Казухиса Такахаши задумчиво почесал правую щеку.
– Видите ли, пилот Родников… По условиям подписанного капитаном договора раскрытие промышленных секретов фирмы, изготовившей зонды, грозит ему штрафом столь большим, что, во избежание досадных случайностей, вам лучше будет отложить подобную практику до следующего раза. Отдыхайте, пилот, отдыхайте. Впереди еще три четверти маршрута, успеете напрактиковаться.
– Насколько я помню, пункт шестнадцать моего контракта оговаривает право пилота-спасателя на повышение профессионального уровня. Ваш отказ я вынужден буду трактовать как грубейшее нарушение этого пункта.
Старший помощник вздохнул, еще раз тоскливо почесал щеку.
– Хорошо, пилот Родников. Я постараюсь помочь вам повысить ваш профессиональный уровень.
Последние три слова были произнесены с такой вежливой улыбкой, что Ростиславу захотелось, бросив в улыбающееся лицо что-нибудь резкое, тут же отказаться от непомерно большого одолжения, обещание которого он только что вырвал у Такахаши. Но он лишь коротко поблагодарил старпома и объявил конец связи.
Интересно, почему Дэв выбрал именно эту развилку? А если пилот поедет другой дорогой? Вернее, туннелем. Все эти «титанические» дороги – точная копия земных туннелей. Только соотношение обратное: здесь туннелей больше, чем открытых участков. Да и они – те же туннели, только покрытые прозрачным сверхпрочным пластиком, через который прямо над головой можно видеть Сатурн. Он похож на толстяка, который решил похудеть и ради этого сутки напролет крутит на пузе обруч.
И что Дэв там возится? Все равно этого никто не видит. Уже полчаса стоим, а мимо проехали только два или три кара. Ага, вот еще один. Быстренько повернуться так, чтобы меня хорошо было видно. Нет, опять не он. Ну да, кто про что, а Дэв про «естественность». Нашел кого учить. Любая женщина с юного возраста умеет напустить на себя самый искренний вид, когда говорит самую отъявленную ложь. Иначе она просто не имеет права называться женщиной. А тут всего ничего: упомянуть при разговоре про Институт да еще сказать невзначай, отчего у нас кар сломался. Тоже мне, трудная задача! Не такие решали. Посмотрим, как он справится со своей частью легенды. Поверит ли пилот, что у Дэва и в самом деле нет ни минуты свободного времени? Поймет ли, что я никогда не прощу своему «жениху», если не увижу Институт? То, что здесь работала моя мать, – убедительная причина? Любящая дочь не может, конечно, не посетить подобную достопримечательность. Потому что мама будет с нетерпением ждать моего рассказа. Еще бы! Ведь здесь прошла ее молодость. Не слышали, господин пилот, о красавице Марии Додсон? Нет, конечно, вряд ли вы можете что-то о ней знать. Она была простой ассистенткой, но настолько любила науку – а также мужчин, которые ею занимались, – что ринулась сюда, дабы на передовой, в самом огне, помогать ученым мужам переносить лишения. А точнее, утешать их после очередного поражения в битве за Знание. И занималась она этим, пока не забеременела – мною, да-да, мною, молодой человек. Я ведь тоже не самая некрасивая девушка на «Деметре», вы заметили это, господин пилот? Странно, что вы до сих пор не сделали ни малейшей попытки затащить доверчивую девушку в свою одинокую постель. Но сегодня у вас не будет другого выхода, господин пилот. Вы поможете Дэву оживить этот чертов кар, а я надую свои прелестные губки и скажу: ты же обещал, Дэв! Пилот тут же предложит свои услуги, а я улыбнусь ему – как тогда, на «Лесной тропе», – и пообещаю хорошо себя вести, а также во всем его, пилота, слушаться. Он, конечно, уловит двусмысленность этого «во всем», и от радости на секунду задержит дыхание… В конце концов пилот, конечно, останется с носом, а я попаду на погрузку зондов. Все-таки Дэв молодец. Предвидеть еще в начале полета, что именно у этого пилота окажется столь необходимый нам допуск – да, это мог только Дэв. Ничего удивительного, возможности перфектариев намного выше, чем потенции кредентариев.
Вот, еще один кар. Опять… Да нет же, он! Конечно, он, мой робкий, мой стеснительный пилот. Дэв со злобной физиономией тычет пальцами в клавиатуру кара, потому что на голос эта колымага, как и было задумано, перестала реагировать, а пилот, конечно, не может не помочь своим новым знакомым…
Здравствуйте, господин пилот! Я тоже рада вас видеть, очень! Потому что Дэв уже опаздывает, а эта бездушная железяка… Мы одновременно потребовали от нее ехать по совершенно разным маршрутам, и вот…
Неожиданно туннель кончился. Кар выехал под огромный купол, свернул на стоянку, услужливо распахнул дверцы. Ростислав вышел, помог подняться с низкого кресла Луизе.
– Ой, как здесь просторно! Или это – тоже лишь имреал, вроде «Лесной тропы»?
– Нет. Это не имитатор реальности. Сатурн над нами настоящий. И лес до самой стены купола – тоже настоящий. Только ветер вентиляторный, но по-другому в Куполах и не бывает. По-моему, нам сюда.
Выложенная пластобетонными плитами дорожка вела к нескольким нарядным белым зданиям. За ними тянулся невысокий земляной вал, напоминающий крепостной, каким его рисовали на старинных гравюрах. Каждый свободный клочок почвы, как повсюду в Куполах, был покрыт искусственной почвой и засажен травой и деревьями. Они обеспечивали поселение кислородом, древесиной, целлюлозой и десятками других органических веществ, без которых жизнь людей оказалась бы невозможной. За молодыми деревцами, уже взбежавшими на гребень вала – явно вопреки желанию его создателей, – просматривались мощные ребра Купола.
Луиза шла чуть впереди, беспечно помахивая изящной, в тон туфелькам, сумочкой. Куртку-ветровку она сняла и держала в руке. Ее пышные волосы падали до самой застежки лифчика, просвечивающей сквозь тонкую блузку.
– Какая расточительность! – удивлялась она. – Столько свободного места – и никто здесь не живет!
– Раньше здесь нельзя было жить, из-за ускорителя, – пояснил Ростислав. – Но очень скоро и под этим Куполом начнут строить дома для переселенцев…
– Что-то у меня плохо получается с ходьбой, – перебила его Луиза. – Никак не могу привыкнуть к этому «титаническому» притяжению. И даже ужасная «спецобувь» плохо помогает. Вы не могли бы взять меня под руку? А еще лучше – обнять. Это надежнее. Да не бойтесь, я не кусаюсь, – усмехнулась она, заметив нерешительность своего гида.
– Я просто… – смутился Ростислав. – Тут нужно…
Он уменьшил ширину шагов, приноравливаясь к походке спутницы, бережно обхватил ее правой рукой.
– Да, так намного удобнее, – одобрила Луиза.
– Мы с вами не идем, а танцуем.
– Хоть здесь-то… – лукаво улыбнулась девушка. – На «Деметре» вы ни на один из балов не пришли. А я так хотела с вами потанцевать!
– Не получилось как-то. То вахта, то еще что-нибудь… – неуклюже оправдался Ростислав и легким покашливанием прочистил горло.
Воздух, что ли, здесь плохо скупажирован? Какая-то хрипотца в голосе появилась.
Нарядными, словно на рекламном плакате, белые корпуса казались только издали. А вблизи…
Из провала в крыше зала релятивистских пучков выглядывала крона молодого клена. Многие оконные рамы были распахнуты, большинство из них – без стекол. Пластобетонную дорожку пересекала гряда крохотных вулканчиков, из кратера каждого торчал пучок травы или побег молодого деревца.
Тектоническая активность жизни… Нет, не так: титаническая. И не потому, что Купол находится на Титане. Точнее, не только поэтому.
Ростислав скосил глаза на Луизу. Чеканный профиль ее лица в зеленовато-сером свете близкого Сатурна, смешанном с желтым светом далекого солнца, был прекрасен.
Сказать ей про титаническую активность? Да нет, не стоит. Красивым девушкам нужно говорить совсем другие слова. Те, которые он говорить не умеет.
Они подошли к залу релятивистских пучков. Уцелевшая створка больших, в два человеческих роста, дверей жалобно скрипнула. Луиза прижалась к Родникову так, что он почувствовал ее грудь.
– А привидений здесь нет? – спросила она тихо.
– Не знаю, – так же тихо ответил Ростислав. – Насколько я помню, Освальд Ван, один из создателей Единой Теории инфрасубкварковых взаимодействий, покончил с собой именно здесь, на Титане, как только убедился, что теория полностью завершена и работать ему, в общем-то, больше не над чем. Так что не исключено…
Вторая створка дверей была снята с петель и прислонена к потрескавшейся белой стене.
Они вошли в огромный зал. Сквозь проломы в кровле сквозило зеленовато-серое небо, затянутое тонкой паутиной каркаса Купола. Пол в зале был снят, из полуразрушенных фундаментов, предназначенных для особенно громоздких физических установок, торчали изогнутые ржавые болты.
– Вот здесь я и должен был работать, – все так же тихо сказал Родников. – Я мечтал продолжить дело отца. Но он опередил меня. Еще когда я учился в школе, отец написал свою знаменитую статью, но работы здесь были прекращены гораздо раньше. Уже было ясно: ни один новый эксперимент не принесет никаких неожиданностей.
