Текст книги "Амулет: Падение Империи"

Автор книги: Владимир Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Нет! Их лиц он не разглядел, но он заметил большой черный перстень у одного из них на руке.

Торн чуть не выронил меч из руки. Черный перстень! В его голове поплыли картинки из детства, когда человек с точно таким же перстнем убил его родителей и сжег его дом. Он искал его всю свою жизнь и впервые был так близок к совершению своей мести. Теперь он не мог упустить такой шанс, данный ему судьбой.

«Ему нужен амулет. Он тоже ищет его. Я должен быть рядом с его носителем. Я должен быть рядом с Джеймсом! Только так я смогу наказать убийцу!» – думал хаатин. Хотя черный перстень мог носить кто угодно, но Торн был уверен, что это был именно тот самый человек. Его чутье подсказывало ему, что он нашел, наконец, того, кого так долго и безуспешно искал, чья смерть стала смыслом его жизни.

Гарольд быстрым шагом приблизился к Габриелю.

– Так значит, ты и есть королевский отпрыск? – спросил Гарольд, схватив Габриеля руками за голову и обнажив ему шею. Увидев родимое пятно, незнакомец опустил руки и отошел назад.

– Я должен был убедиться! – сказал он в оправдание своих действий. – Мы не можем сейчас никому доверять. Слишком много людей переметнулось на темную сторону. Слишком многие знают о возвращении амулета в Элонию.

Он пристально посмотрел на Джеймса, который, услышав об амулете, положил на него руку и обхватил сквозь одежду. Гарольд нахмурил брови и покачал головой в ответ на действия юноши. Джеймс, опомнившись, тут же одернул руку. Гарольд прошел к месту, где лежало тело старца, взглянул на него еще раз и, сняв со стены горящий факел, бросил его к ногам бездыханного Корбина.

– Что ты делаешь? – закричал Джеймс и хотел рвануться вперед, но сильная рука хаатина остановила его.

– У нас нет времени на то, чтобы похоронить его по всем правилам и канонам! – объяснил свой поступок Гарольд и направился к выходу, подгоняя остальных.

Торн, не отпуская Джеймса, поспешил за ним. Джеймс попытался вырваться, но не мог ничего противопоставить силе хаатина. Он вдруг вспомнил про деревенского жителя, звонившего в колокол. Как же он спуститься вниз? Но прислушавшись, мальчик не услышал звона, который стих сразу, как только путники вошли в часовню. Он не заметил этого. На колокольню был и другой вход, со стороны улицы, через который звонарь и покинул это место.

Когда все оказались на улице, огонь уже распространился по всей часовни. Из маленьких окон повалил черный дым, обволакивая и без того закопченные стены. Деревянный настил, сопротивляясь огню, потрескивал и скрипел, но немного погодя все-таки сдался и рухнул под своей тяжестью.

– Муай темра экк! – произнес Гарольд на не понятном языке, всматриваясь в приоткрытую дверь. Затем он прикоснулся ладонью до своего лба и, будто отдавая честь, плавно отвел руку. Он воздал почести мудрому, великому человеку, чья жизнь оборвалась в тот день. Затем, не отрывая взгляд, он сказал:

– После смерти придают огню только самых достойных! Этот человек – был одним из них. Проговорив эти слова, Гарольд повернулся и оглядел лошадей, на которых прибыли путники. Уставшие от долгой дороги они едва стояли на ногах и почти не двигались.

– Зачем ты здесь? – спросил Торн, поравнявшись с ним.

– Корбин послал к нам гонца сразу, как только вы отправились на поиски Габриеля, – ответил Гарольд. – Я здесь, чтобы сопроводить вас в Соколиный замок, что на севере провинции Рапир. Старейшины нашего ордена собирают совет, на котором будет решаться дальнейшая судьба амулета. Наследник будет там в безопасности.

– Откуда ты знаешь мое имя? – спросил Габриель.

– Мы все о тебе знаем! – сказал Гарольд. – Но тебе лучше спросить об этом не меня. Нам лучше поспешить! До замка долгий путь. Да и здесь оставаться не безопасно! Но сперва вам надо раздобыть других лошадей!

Джеймс не заметил, как они оказались на другом краю деревни, далеко от часовни. На улицах было тихо и безлюдно. Как будто, все население деревни исчезло куда-то. Кривая, узкая улочка привела их к большому бараку на окраине.

Гарольд вошел внутрь, велев остальным оставаться на месте. Через несколько минут он вышел вместе с толстым лысым мужчиной в грязной хлопковой рубахе. Он с недоверием поглядел на ожидавших Гарольда и повел его в свой сарай на противоположной стороне дороги. Оттуда они вышли уже с тремя лошадьми, держа поводья в руках. Попрощавшись со своим знакомым, Гарольд подошел к троице и раздал им поводья. Сам же отвязал от столба, вкопанного рядом с сараем, свою лошадь и одним ловким движением запрыгнул в седло. Остальные сделали то же самое.

Не задерживаясь более нигде, путники покинули деревню и отправились на север. Их ожидал долгий путь до Соколиного замка, в котором должен был состояться совет ордена хранителей, к которому принадлежал Гарольд. Но он был не так прост, как могло бы показаться.

Торн сразу заметил, как незнакомец посмотрел на него. Он сразу понял, что перед ним находился хаатин, но не сказал ни слова. К тому же меч, которым обладал Гарольд, невозможно было раздобыть просто так, его надо было заслужить, а сделать это было не так-то просто. Кем же был на самом деле этот незнакомец в черном плаще?

Хаатина не волновал этот вопрос. Его мысли были полностью заняты той дюжиной черных всадников, побывавших в деревне. С тех пор, как убили его родителей, а вместе с ними и весь его род, прошло больше двухсот лет. Торн не мог понять, как обычный человек прожил так долго. Хотя, существовало множество способов продлить себе жизнь в несколько раз, и хаатин знал о некоторых из них. А с помощью черной магии, которой владели могущественные колдуны много лет тому назад, можно было обрести бессмертие.

Но время магов прошло, и сейчас про невероятные заклинания и войны между белыми и черными волшебниками слагали легенды и сказки. Но было это так давно, что теперь уже никто и не знал, правда это или миф. Так или иначе, но простые люди, занятые на полях или собственных угодьях, трудившихся в кузнице или морском порту, не знали практически ничего о тех славных временах, когда Элония была в самом расцвете. Когда гномы считали за честь поставлять свое оружие и механизмы в города и провинции, когда эльфы и люди были друзьями и вместе выигрывали сражения и войны, когда верховные маги защищали земли от темных сил. Не знали или не хотели знать.

А сейчас о былом людском величие напоминают только полуразрушенные памятники и построенные навечно, неприступные крепости и гарнизоны.

Эльфы, тысячу лет назад разорвали мирные отношения с людьми, большая часть которых уплыла обратно на свои земли, а гномы закрылись от чужих взоров в своем подземном городе и никто их с тех пор не видел на поверхности. Люди, потеряв своих верных союзников и ослабнув от постоянных междоусобиц, были уязвимы как никогда ранее. И зло, дожидаясь этого момента, разверзлось, черной пеленой покрывая землю и уничтожая все на своем пути. Оно ждало тысячу лет, в надежде возродиться и сейчас ему представилась такая возможность.

ГЛАВА VIII Вынужденный привал

Путники держали путь к восточным границам провинции Рапир, которая располагалась к северу от провинции Корим и примыкала к ней обширным горным перешейком.

Соколиный замок был возведен на вершине горы Шира прямо под облаками многие тысячи лет назад. Он служил людям сторожевой крепостью и охранял Элонию от вражеских набегов с востока, предупреждая королевскую армию о приближении войск. С его стен открывался отличный вид на равнины Холкурд, простиравшиеся на многие мили вокруг. Местность была очень ровной, и на ней невозможно было спрятаться, как и невозможно было пройти незамеченным мимо стражников замка, круглосуточно следивших за подступами к границе.

Заметив вражескую армию, стражники тут же отправляли послание королевскому легиону, привязав его к лапке сокола, который в кротчайшие сроки доставлял донесение. За это крепость на вершине горы и прозвали Соколиным замком.

Его не раз пытались захватить многочисленные отряды варваров, орков, умеров, но у них ничего не получилось. К замку вела одна единственная горная тропа. Она была настолько узкой, что по ней можно было передвигаться только в один ряд. Не успевая выбраться с тропы на широкий уступ перед замком, враги наталкивались на сокрушительный град стрел и, неся огромные потери, вынуждены были отступать. За все время существования крепости, никто не смог захватить ее.

После убийства короля и раздела земель, замок был заброшен и стал пристанищем для летучих мышей и мелких пауков, кругом развесивших свою паутину. Враги, от чьих набегов защищал замок, ослабли и ушли со своих земель далеко на восток. С тех пор прошло много лет, и сейчас замком владел орден хранителей амулета и его союзники.

Путники скакали галопом, подбираясь к границе провинции Корим. Их сопровождал всю дорогу недружелюбный северный ветер, дувший навстречу и затруднявший движение. Его сильные ледяные порывы перебивали дыхание и пытались сорвать с путников одежду. Лошади с большим усилием продвигались вперед, сопротивляясь бушевавшей стихии. Несмотря на сильный порывистый ветер, серые тучи, скопившиеся на небе, почти не двигались и, будто нарисованные на холсте, застыли на месте, украдкой наблюдая за творившимся на земле безумием.

Джеймс натянул на нос рубаху, чтобы было легче дышать, и прищурил глаза, слезившиеся от сильного ветра. Время от времени он прислонял ладонь к замерзшим ушам и отогревал их по очереди одной рукой, держась другой за поводья. Он очень устал от долгой, изматывающей дороги и держался из последних сил. С тех пор, как они с Торном нашли Габриеля, он ни разу нормально не ел и не спал. Чувство голода становилось невыносимым, а усталость брала свое, и сидеть в седле становилось все труднее. Глаза закрывались сами собой, а руки ослабляли поводья.

Отстав от остальных, Джеймс остановился и повис на лошади. Габриель, обернувшись, увидел удалявшеюся фигуру юноши и прокричал об этом Торну и Гарольду, возглавлявшему поход. Наследник повернул назад и поспешил к Джеймсу. Тот, открыв глаза, виновато покачал головой, извиняясь за вынужденную остановку.

– Ему надо отдохнуть! – сказал подоспевший Торн, видя состояние мальчика. Гарольд одобрительно кивнул и сказал:

– Неподалеку есть небольшой городок. Переночуем там, а завтра отправимся дальше.

– Нет! Я могу продолжать путь! Только немного переведу дыхание, – прошептал Джеймс, приоткрыв глаза.

– Не время геройствовать! – грозным тоном сказал хаатин.

Габриель помог Джеймсу слезть с лошади и усадил его на землю. Гарольд снял с пояса свою флягу и бросил ее Габриелю. Тот ловко поймал ее и передал Джеймсу.

– Много не пей! – сказал наследник. – Вода очень холодная. Джеймс сделал пару глотков и протянул флягу обратно. Гарольд снял плащ и набросил его на плечи мальчика.

– Спасибо! – сказал Джеймс, укутавшись плащом.

– Побудь с ним! – сказал Гарольд наследнику и отошел к месту, где стоял хаатин.

– Где находится этот город? – спросил Торн, у приближавшегося к нему Гарольда.

– На западе, в пяти милях отсюда, – ответил тот. – Не беспокойся, он не настолько крупный, как Стоунхилл. Тебя там никто не узнает, можешь не прятаться за капюшоном. Там нет стражников и тюрем.

– Что же это за город такой? – поинтересовался Торн.

– Он не представляет интереса для наместника. Люди в нем выживают в основном за счет земледелия, да скотины, которую забивают на мясо. Ротвилл. Может, слышал о таком?

Торн отрицательно помотал головой. Он бывал в разных городах Элонии, но это название он услышал впервые.

– А ведь когда-то это был крупный торговый город, через который проходили караваны купцов из разных провинций. Люди стремились попасть туда, чтобы продать что-то свое и посмотреть на диковинные вещи из заморских стран. Там можно было достать даже эльфийские клинки и подручные механизмы гномов, которые очень помогали возделывать земли и мастерить самые разнообразные поделки. Но после того, как наместник обязал всех купцов платить непомерные налоги на их товары, а эльфы и гномы отвернулись от нас, Ротвилл стал медленно умирать, пока не превратился в захолустный городок, который все путники стараются обходить стороной.

– Твой орден знает, где искать вторую половину амулета? – переменил тему Торн. – Те, кто ждет нас в Соколином замке, имеют представление, что делать дальше?

– Главы ордена хранителей мудры и дальновидны! – ответил Гарольд. – Они служат лишь одной цели – защитить амулет и наследника трона от темных сил. Это они, тысячу лет назад разделили и спрятали амулет.

– С тех пор многое изменилось! Если они действительно знали, где находится амулет, то почему не нашли его? Зачем было ждать, когда он придет? Торн указал рукой на обессилившего Джеймса.

– Зло не дремлет. Все эти годы оно искало амулет, и если бы он находился у людей, то оно непременно бы уже завладело им.

– Но если бы амулет был найден и находился бы под защитой в замке, то Габриель соединил две части воедино, и все было бы кончено!

– Ты не представляешь себе, на что способны темные силы, хаатин. Их ничто и никто не остановит в достижении их цели!

– Никто кроме нас! – вмешался в разговор подошедший Габриель. – Остановить зло в наших силах! Гарольд улыбнулся и положил свою руку на плечо наследника.

– В твоих силах восстановить Элонию и вернуть ей былое величие! – сказал он. – Как Джеймс?

– Он готов отправляться! – ответил Габриель.

– Нам всем не помешал бы крепкий сон и хорошая еда! – прокричал Гарольд, запрыгивая на лошадь. – Если поспешим, то успеем к закату!

Путники оседлали лошадей и повернули на запад, по направлению к Ротвиллу. Впереди скакал Гарольд, показывая дорогу. Чуть позади держался Торн. Габриель шел последним, пропустив вперед Джеймса. Путники двигались медленно, опасаясь за Джеймса, который временами закрывал глаза, проваливаясь в сон, но опомнившись, одергивал голову и крепко сжимал в руках поводья.

Ледяной ветер теперь бил им в правый бок, сбивая с лошадей. Временами он затихал, но через некоторое время возвращался и обрушивался на путников с новой силой.

Вдалеке, слева и справа был виден лес, который зелеными пятнами раскинулся по равнине. Путникам он казался совсем маленьким и бесконечно далеким. Словно мираж, он расплывался в глазах и становился все дальше, как будто убегая от незваных гостей, нарушавших его покой. На протяжении многих миль вокруг не было ничего, кроме редкой зеленой травы, пробивавшейся сквозь каменистую почву, да небольших засохших кустарников. На этом огромном открытом пространстве хозяйничал только быстрый и холодный северный ветер, сопровождавший путников всю дорогу.

Через несколько часов на горизонте показался Ротвилл. Гарольд, обернувшись и убедившись, что Джеймс чувствовал себя нормально и мог продолжать путь, прибавил ходу. Однако, им потребовалось еще пара часов, чтобы добраться до города. Казавшись совсем близко, Ротвилл медленно приближался, заставляя путников быстрее гнать лошадей.

Неожиданно ветер стих, а вокруг все быстро потемнело. Из черных туч, затянувших небо, посыпались большие, тяжелые капли, гроздьями падавшие на сухую землю. Их становилось все больше и через непродолжительное время редкие одинокие капли образовали непроходимую стену дождя, которая обрушилась на путников, не успевших добраться до города. Промокнув насквозь, они подгоняли лошадей. Дождь был настолько сильным и плотным, что всадники ничего не видели на расстоянии нескольких футов от себя. Холодные капли безжалостно били по ним, заставляя двигаться еще быстрее. Насытившись влагой, земля не успевала впитывать в себя обрушившуюся с небес воду, и под ногами у всадников быстро выросли большие и глубокие лужи. Поверхность их вся была покрыта пузырями, которые лопались и появлялись вновь. Дождь постепенно стихал и превращался в неприятную морось, но вскоре обрушился на землю с новой силой.

Джеймс натянул плащ на голову, но это не спасло его от усиливавшегося ливня. Он по-прежнему чувствовал большую усталость, но спать уже не хотел. Гарольд и Торн, не обращая внимания на дождь, с невозмутимым видом продолжали двигаться к воротам Ротвилла, ведя за собой остальных. Габриель морщился и часто вытирал лицо от бежавших по нему струек дождя. Он плохо видел, что творилось впереди, и сосредоточил свое внимание на Джеймсе, чтобы не сбиться с пути и не потерять из виду своих спутников.

Городские ворота оказались закрыты. Местные жители не привыкли к гостям и относились к ним настороженно. К тому же гости в этом городе были редким явлением.

Гарольд спешился и, подойдя к воротам, постучал по ним кулаком.

– Есть кто живой? – прокричал он. С другой стороны раздался какой-то шум, и послышались шаги.

– Кто здесь? – спросил привратник, не открывая ворот.

– Нас четверо! Мы направлялись в Рапир, но нас настигла непогода! Мы бы хотели переждать ее у вас!

Привратник не ответил. Через мгновение заскрипел засов, и ворота приоткрылись. Из них показался небольшого роста старичок с длинной седой бородою и в смешном круглом шлеме на голове. Он внимательно осмотрел прибывших гостей и, поправив на груди плащ, сказал:

– Кто же бродит по этим местам в такое время и такую погоду, заходите скорее! Он открыл ворота полностью и впустил путников в город. Затем, убедившись, что больше никто не хотел войти, запер их на деревянный засов с железными вставками.

– Где здесь у вас можно остановиться на ночь? – спросил Гарольд.

– Идите по улице и уткнетесь прямиком в местную ночлежку. Ей заведует Гертруда. Она будет рада гостям! – улыбнувшись, ответил привратник.

Гарольд кинул ему серебряную монету и поблагодарил. Путники отправились к месту, указанному стариком, ведя за собой лошадей. Дождь, не прекращаясь, стучал по черепичным крышам двухэтажных домов, сделанных из камня. Было слышно, как струйки воды проникали в зияющие на них дыры и с громким журчанием ударяли об пол второго этажа. Дома были полуразрушены и пусты. По краям улицы, поблизости от этих обломков, располагались мелкие одноэтажные домики, сооруженные из глины, соломы и веток.

Путники подошли к большому, ухоженному дому, в котором горел свет. Перед входом был построен деревянный навес, под которым гости могли спрятаться от дождя или переждать бурю. Столбы, державшие этот навес, были оборудованы специальными металлическими крючками, изогнутыми вверх, на которые путники могли привязать лошадей. Рядом со столбами стояли цилиндрические резервуары, наполненные водой и емкости для корма, в которых было полно овса. Это место и сейчас готово было принять с десяток другой постояльцев.

Привязав лошадей, путники вошли внутрь. Стойка, за которой обычно сидел человек и записывал посетителей, была пуста. Вместо книги учета на ней стояли десятки зажженных свечей. Слева от стойки в просторном зале стояли круглые деревянные столы, на которых так же были свечи. В конце этого зала виднелась лестница, уходившая на второй этаж, на ступенях которой тоже стояли свечи. Посреди зала потрескивал и скрипел зажженный камин, выложенный из серого камня.

– Здесь есть кто-нибудь? – крикнул Гарольд, осматривая дом. Вдруг, лестница прерывисто заскрипела, заглушая чьи-то легкие, почти бесшумные шаги.

– Вы не представляете, как трудно управляться с таким большим имением одной! – раздался мягкий женский голос. – Столько посетителей каждый день! Я столько сил трачу, чтобы содержать свой дом в чистоте! Некоторые из них не мылись несколько недель, представляете себе?! Но я не могу им отказать! Я ведь хозяйка этого заведения!

Женщина медленно спускалась по лестнице, бормоча что-то себе под нос. На ней было одето пышное голубое платье, какое обычно одевали, когда шли на королевский бал. Длинные черные волосы с сединой были аккуратно скручены и подвязаны лентой. На шее красовалось жемчужное ожерелье.

– Вы Гертруда? – спросил Гарольд. Женщина, вдруг, остановилась и задумалась над чем-то.

– Мы хотели бы снять у вас комнату на ночь! – продолжил Гарольд. Женщина, придя в себя, взглянула на посетителей и подошла поближе.

– Комнату? – переспросила она, сделав удивленный вид.

– Да, нам сказали, что вы хозяйка ночлежки и что у вас можно остановиться на ночь! – вступил в разговор Торн.

– Ах да, конечно! – сказала Гертруда и громко расхохоталась.

Джеймс вопросительно глянул на Габриеля. Тот в ответ лишь пожал плечами.

– Так вам нужна комната? – спросила она, успокоившись и не дожидаясь ответа, продолжила. – По-моему у меня где-то оставалась одна.

Она достала из-под стола толстую книгу и, послюнявив пальцы правой руки, начала быстро перелистывать чистые страницы. Остановившись на одной из них, Гертруда ткнула в нее пальцем и стала водить по пустой странице слева направо.

– Вот! Как я и говорила, одна свободная комната у меня для вас есть! Прошу за мной! Она взяла со стола зажженную свечу и повела посетителей наверх, странно улыбаясь и проговаривая что-то про себя.

– Какая-то она странная! – прошептал Джеймс, обращаясь к Габриелю.

– Это уж точно, – ответил он.

Поднявшись на второй этаж, Гертруда повела своих посетителей по темному коридору. Поравнявшись с дверью, на которой висела табличка с номером 11, она достала откуда-то большую связку с ключами и открыла дверь.

– Вот ваша комната. Прошу! Хозяйка пропустила гостей вперед и вошла следом за ними. Затем она зажгла с помощью принесенной свечи лампы, висевшие на стенах и стоявшие на столах.

Комнату озарил тусклый свет. Она оказалась на удивление просторной и рассчитывалась на десяток человек, именно столько кроватей насчитали гости. По четыре кровати располагались у стен и две стояли посреди комнаты. Все были аккуратно заправлены чистым постельным бельем. Возле окна, выходившего во двор, стояли два дубовых стола, со столовыми приборами на них. Все выглядело так, как будто путников здесь давно ждали, точно зная, что они явятся с минуты на минуту.

– Ну, располагайтесь! Снимайте скорее мокрую одежду, а то простудитесь! Можете развешать ее на спинки кроватей, а если хотите, то я могу разложить ее у камина, чтобы она быстрее высохла! Внизу вы так же можете принять горячую ванну, но об этом скажите мне заранее, чтобы я успела разогреть воду!

– Спасибо! Больше ничего не нужно! – сказал Гарольд. – Сколько мы должны вам за комнату?

– Вы знаете, – почти шепотом сказала хозяйка. – Вы мои тысячные посетители за этот год, поэтому я не возьму с вас плату! Только не говорите остальным посетителям! Зависть, знаете ли, до добра не доводит! Уж лучше молчите! Она махнула рукой и улыбнулась, поглядывая куда-то в сторону. Потом опомнилась и засобиралась к выходу.

– Я принесу вам ужин. У меня сегодня прекрасный гороховый суп, – проговорила хозяйка, уже, будучи в коридоре. – А о ваших лошадях позаботится мой конюх.

Джеймс проводил ее взглядом до двери и еще раз осмотрел комнату. Она была на порядок чище и ухоженнее, чем та, в которой им с Торном приходилось останавливаться в Стоунхилле.

«Старушка была явно не в себе!» – подумал он про себя, стягивая мокрую рубаху. Ему очень хотелось спать, но есть хотелось еще больше, поэтому Джеймс решил подождать хозяйку с обещанным ужином.

Габриель снял свое снаряжение и положил на кровать. Он тоже довольно сильно устал, длительный переход утомил его. Присев на мягкую, удобную кровать, его потянуло в сон. В полу дреме он снял с себя кожаные доспехи, улегся поудобнее и моментально уснул, несмотря на то, что был мокрым с головы до ног.

Торн не спешил разоружаться. Он подошел к столу и посмотрел в окно. Дождь не прекращался и тщетно барабанил по стеклу, пытаясь прорваться внутрь. Он был уже не такой сильный и дерзкий, но заканчиваться не желал. На улице было темно и сыро. Торн хотел осмотреться, но ничего не было видно. Он присел на стул и задумался.

Гарольд, выбрав себе самую дальнюю кровать, набросил на нее свою накидку. Наблюдая за своими спутниками со стороны, он неспешно расстегнул насквозь промокший жилет и снял узкий ремень, на котором держался кинжал, оставив меч нетронутым.

Через мгновение в дверь постучала Гертруда. Она принесла большую посудину горохового супа, от которого исходил невероятно чудный аромат. Джеймс, почувствовав его, сразу же потянулся к столу.

– Прошу вас! – сказала хозяйка, приглашая гостей к столу. – Он очень вкусный! А я с вашего позволения спущусь вниз за хлебом. Все сразу принести не смогла! Я же вам говорила – одной трудно управляться с делами! Сказав это, она быстро удалилась.

Джеймс, не дожидаясь, когда хозяйка принесет хлеб, накинулся на тарелку вкусного, горячего супа. Ему казалось, что ничего вкуснее он в жизни не пробовал. Чуть позже к нему присоединились остальные.

Наевшись досыта, Джеймс, довольный, улегся на кровать и моментально заснул. Впервые за несколько дней он спал на настоящей кровати в теплом и сухом доме, где не надо было прислушиваться к каждому шороху, подбираться поближе к костру, чтобы не замерзнуть, просыпаться каждый раз, когда онемеет та половина тела, на которой лежал на твердой земле и постоянно переворачиваться на другой бок. Сейчас ему ничто не мешало погрузиться в глубокий сон, которого ему так не хватало за эти несколько дней.

В дверь снова постучали и Торн с Гарольдом, насторожившись, схватились за рукоятки своих мечей. Дверь заскрипела, и за ней показался тот самый старик, который только что впустил их в город и спас их от непогоды.

– Извините, если помешал. Я просто хотел спросить у вас разрешения поставить ваших лошадей в мой хлев на ночь.

– Какое тебе дело до наших лошадей? – спросил Торн.

– Видите ли, я подрабатываю у Гертруды конюхом, когда в наш город забредают гости. Это бывает довольно редко, но она платит мне хорошие деньги за это. Бедняжка совсем тронулась умом, когда убили ее мужа пару лет назад.

Они возвращались из Брита, где продавали выращенные овощи на рынке. На обратной дороге их повозка сломалась, а лошади разбежались. Они не смогли добраться в Ротвилл до темноты. Огромное чудовище разорвало ее мужа у нее на глазах. Она чудом смогла спастись и добраться до дома. С тех пор она такая.

Раньше они с мужем хотели закрыть это место и заняться земледелием, как и все остальные, но после того случая, ей стало казаться, что к ней приходят десятки постояльцев каждый день. Ну, так что, я могу поставить ваших лошадей в свой хлев? Там сухо и тепло. А утром они будут ждать вас на том же месте, где вы их оставили!

– Да, конечно! Ты можешь отвести их к себе, – ответил Гарольд. – Скажи, почему здешние жители не живут в заброшенных домах?

– Как же они смогут его содержать? Чтобы обогреть такой большой дом нужно иметь под боком целый лес, срубленный и расколотый на дрова! – ответил старик, посмеиваясь. Получив одобрение, он удалился.

Когда Джеймс открыл глаза, в комнате было пусто, а в окно бил яркий луч солнечного света, проползавший по дощатому полу к открытой настежь двери. Его вещи висели на спинке кровати и успели высохнуть за ночь. Нащупав рукой амулет, Джеймс спешно оделся. Он чувствовал себя отдохнувшим и готов был продолжать путь к замку. Позавтракав вчерашним супом, он спустился вниз и вышел на улицу. Там его уже ждали остальные, седлая лошадей. Простившись с хозяйкой ночлежки и поблагодарив ее за гостеприимство, путники отправились дальше.