Текст книги "Двенадцать евреев, которые изменили мир"

Автор книги: Владимир Шевелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Если в области религии, считал Спиноза, человеку должно быть предоставлено право свободного суждения, то тем большей свободой он должен пользоваться в сфере науки, и ничего не может быть опаснее вмешательства закона и ограничений в области знания. Это порождает лишь лицемерие и притворство, и ожесточает всех искренних людей, посвятивших жизнь поиску истины. Изгонять, как преступников, честных граждан только за то, что они думают не как все и не хотят лицемерить, – что может быть хуже для государства? Преследовать, как врагов отчизны, тех, кто мыслит свободно, посылать их на смерть, превращать плаху в трибуну, – что может быть более гибельно для государства?

Почти пятнадцать лет провел Спиноза в сельском уединении, прежде чем решился окунуться в бурную жизнь большого города. В 1670 году он, по настоянию друзей, перебирается в Гаагу. Здесь у Спинозы было немало влиятельных знакомых и друзей, все они дорожили обществом философа и высоко ценили беседы с ним. Но Спиноза по-прежнему превыше всего ценил уединение, позволявшее ему полностью отдаваться философским размышлениям. Жил он скромно и непритязательно. Первый его биограф Ян Колерус пишет: «Трудно себе представить, до какой степени умеренно и скромно жил Спиноза. И не потому, что к этому вынуждала его бедность: многие известные и состоятельные люди предлагали ему и кошелек свой, и всякого рода помощь, но он приучил себя к воздержанности и потому довольствовался малым».

Благодаря своим работам Спиноза приобретает широкую известностью. В феврале 1673 года курфюрст Карл Людвиг Пфальцский предложил ему кафедру философии и математики в Гейдельбергском университете. Но Спиноза ответил отказом, мотивируя это тем, что никогда не собирался открыто выступить на поприще преподавания, и что это может помешать ему заниматься философией. Он все свои силы в это время отдавал главному труду жизни – «Этике».

Мудрость и истина

Над «Этикой» философ начал работать весной 1663 года, а завершил свой труд только в 1675 году, за два года до смерти. Назвав свое главное сочинение «Этика», он тем самым как бы указывал людям путь, ведущий к добродетели как высшему благу. Это была вершина его творческой философской мысли.

Книга Спинозы необычна по форме изложения, поскольку при изложении своей этической доктрины философ применяет геометрический метод. Здесь нашла свое воплощение абсолютизация математического знания в его элементарной форме, восходящая к Евклидовым «Началам». Если открытие подлинных истин, выражаемых общими понятиями, происходит, как считал Спиноза вслед за Галилеем и Декартом, при , помощи аналитического метода, разлагающего исследуемый объект на простые элементы, то воссоздание целостной картины осуществляется синтетическим методом, который автор «Этики» именует геометрическим. Он как бы стремится придать провозглашенной им истине такую же объективность и неуязвимую достоверность, какой обладают математические истины.

«Этика» делится на пять разделов, из которых первые два являются как бы вступительными, а остальные посвящены собственно этике. В первом разделе излагается учение о субстанции, или Боге; здесь изложена метафизика Спинозы, во многом базирующаяся на идеях Декарта. Второй раздел посвящен теории по– знания. В третьем разделе говорится о природе и происхождении человеческих страстей. Четвертый посвящен могуществу страстей и средствам их преодоления. Наконец, в заключительном, пятом разделе обсуждается возможность человеческой свободы, заключающейся в осуществлении истинной добродетели как выс– шей цели жизни. Таким образом, в этом труде Спиноза излагает свои основополагающие метафизические идеи и одновременно свое учение о пути спасения человека.

«Этика» Спинозы – это не сборник поучений и утверждений, но в первую очередь живое и практически ориентированное руководство для души читателя на пути осмысления опыта бытия в мире. На то, чтобы сформировать такую установку, в которой человек спасает сам себя, нацелено и его учение о страстях и их преодолении силой разума. Это книга для спасения человека, а не просто метафизическая теория понятий. Для Спинозы этика – это не учение о нормах человеческого поведения, а некая техника очищения души и сердца для познания Бога.

Как определяет Спиноза место человека в мире и природу его духа? Человек для него – это существо, состоящее из известных модусов Божественных атрибутов и отражающее в определенной степени Божественную природу. Человеческий дух есть образ бесконечно– го мышления, человеческое тело есть образ бесконечного протяжения. Первый есть идея, второй – предмет этой идеи. Единственное, в чем проявляется сущность духа, есть мышление или деятельность разума, состоящая в образовании понятий и идей. Ее целью является истина и, сосредоточив все свои стремления на ней, дух охраняет свое блаженство.

Созданная природа с ее разнообразием возникновения и исчезновения вечного бытия, изменением конечных вещей, является ареной страстей и в то же время миром воображения. Мы можем возвыситься от невнятного мышления до истинного познания только благодаря присущей нашему духу способности рассматривать вещи в их необходимости и законосообразности и, таким образом, сосредоточить свои стремления на вечном. Так как сущность нашего ума заключается в познании, первоначалом и основой которого является Бог, то сохранение нашей духовной индивидуальности или свободы нашего духа получает истинное удовлетворение, когда его стремления обращаются к Богу или духовному началу.

Одной из главных проблем для Спинозы является человеческая свобода. В чем же она заключается, если все действия человека предопределены? Понятие человеческой свободы у него проистекает из понятия о человеческой природе вообще. Человек воспринимает внешние влияния и впечатления и претерпевает их, то есть страдает. Страдать – значит быть подверженным могуществу природы. Могущество это ставит перед че– ловеком на каждом шагу препятствия, постоянно напоминает ему о его бессилии, о его ограниченности. Уничтожить окружающие предметы он не властен и вынужден смиряться с их существованием. Но человек может освободиться от напора внешнего мира с помощью своей способности мыслить. В торжестве разума над страстями философ видит истинную свободу духа.

Могущество Бога есть сама его сущность. Бог сам причина всех вещей, их сущности и их существования. От Него мы получили наши разум и волю, а поскольку между созданным и создателем есть существенная разница, то Божественные разум и воля совершенно от– личны от наших разума и воли. Наш разум стремится к знанию и приобретает его. Наша воля проявляется в принимаемых нами решениях. Для Бога же не существует никаких решений, поскольку Его могущество будет действовать вечно.

Последним произведением Спинозы стал «Политический трактат», выступающий как бы дополнением и к его «Этике», и к «Богословско-политическому трактату». Здесь философ склоняется в пользу демократического устройства общества, которое считает наиболее соответствующим естественной природе человека. Он дает свое определение естественного права: «Под именем естественного права я подразумеваю не что иное, как собственные законы и собственное могущество природы. Поэтому во всей природе, а следовательно, и во всех отдельных существах, естественное право простирается настолько, насколько простирается ее могущество, поэтому все, что человек совершает в силу своих естественных законов, он совершает с величайшим природным правом и его право на природу измеряется его силой». Спиноза говорит, что природа имеет верховное право вообще на все, что находится в ее власти. До учреждения государства не может быть и речи о справедливости или несправедливости, о добре или зле. Но такое состояние не может продолжаться долго, потому что никто не хочет жить в постоянном страхе, окруженный ненавистью и неистовством страстей. Если люди, лишенные взаимной помощи, не управляемые разумом, по необходимости ведут жалкую и несчастную жизнь, то ясно, что, для того чтобы вести счастливую и безопасную жизнь, они должны будут согласиться между собой жить так, чтобы всем вместе обладать тем примитивным правом на вещи, которым был наделен от природы каждый из них.

Государство, по Спинозе, – это результат взаимного соглашения, сделки. Значение же любой сделки измеряется пользой, которая из нее вытекает. Как только какой-либо договор перестает приносить пользу, он теряет силу. Поэтому глупо связывать кого-либо еловом на вечные времена, если одновременно не позаботиться о том, чтобы нарушение договора приносило нарушителю гораздо больше вреда, нежели пользы. Средством к соблюдению каждым общественного договора служит неограниченная власть государства, которая может быть сосредоточена в руках одного, нескольких или многих. Но какой бы ни была форма государственного устройства, в основе его всегда лежит одна идея – власть законов и повиновение им со стороны граждан. Никакое государство не может существовать без соблюдения этого условия.

Идеал государства для Спинозы – это политическое равенство граждан и рядом с ним естественная свобода личности, спокойствие и безопасность общества и рядом с ними независимость внутреннего человека. Как учреждение, имеющее целью общественное благо, государство может требовать от каждого индивидуума лишь столько, сколько нужно для сохранения целого. Внутренние же проявления человеческой природы должны жить своей отдельной жизнью. «Безопасность есть добродетель государства, свобода духа есть частная добродетель», – пишет философ.

Освобождение людей от тирании страха – один из лейтмотивов в размышлениях Спинозы: «Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни». Похоже, он сам жил в соответствии с этим принципом. Даже в последний день своей жизни он был совершенно спокоен, встречался и беседовал с друзьями. Спиноза давно был болен чахоткой, но смерть его для всех стала полной неожиданностью. На похоронах Спинозы присутствовало много знатных и известных людей, за его гробом двигалось шесть карет. Для его друзей и поклонников преждевременная смерть Спинозы была трагедией. Враги же его торжествовали. Один из биографов Спинозы писал: «Смерть философа должна почитаться им немалым счастьем, так как благодаря ей он спасся от бури, которую готовили против него враги. Они подняли против Спинозы толпу, потому что он указал средство для различения между лицемерием и истинной справедливостью, для опровержения всяких глупых верований. Счастлив наш философ не только благодаря славе, которую приобрел при жизни, но и образом своей смерти. Он ветретил ее с открытыми глазами, не выражая никакого страха, словно был рад пожертвовать собой для своих вра– гов, что обрекли бы себя на вечное проклятие, убив его».

Вскоре его друзья издали оставшиеся сочинения философа. В однотомник вошли «Этика», «Трактат об усовершенствовании разума», «Политический трактат», «Письма некоторых ученых мужей к Б. д. С. и его ответы, проливающие немало света на другие его сочи– нения» и «Грамматика древнееврейского языка». Сборник открывало предисловие, подготовленное, видимо, друзьями Спинозы. Место издания и имя издателя не были указаны, а на титульном листе были проставлены лишь инициалы философа: Б. д. С. Затем было издано собрание сочинений Спинозы в переводе на голландский язык, где также были указаны лишь его инициалы.

Так началась новая жизнь идей Спинозы, оказавших огромное влияние на духовную историю и мысль Европы. Его высоко ценили Гете, Лессинг, Гердер, Гейне и многие другие замечательные личности. Гете говорил, что после первого чтения «Этики» ему открылась великая и свободная перспектива чувственного и нравственного мира, и никогда еще окружающее не виделось ему с такой ясностью. Людвиг Фейербах писал, что учение Спинозы имеет всемирно-историческое значение. Многие считают, что основа современной цивилизации своими корнями уходит в философскую систему Спинозы. Демократические общества отказались от надежд улучшить природу человека и признали, что человек в своих естественных проявлениях эгоистичен, устремлен к собственной выгоде и первенству среди себе подобных. Отсюда ведущая ценность демократического общества – свобода. Но стабильность подобного общества обеспечивается тем, что «свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого». Кто или что устанавливает между ними границу? Закон. Что есть закон по своей сути? Договор о сделке. Кто обеспечивает его соблюдение? Государство. Это и есть практическая реализация идей Спинозы.

Ротшильд: патриарх и его династия

— Какая жизнь лучше всего?

— Когда это сверкающее и непрерывное достижение от юности до могилы!

Бенджамин Дизраэли

Ротшильды – самая знаменитая и самая загадочная финансовая династия. Они всегда вла– дели единственной непреходящей ценностью в мире войн и кризисов – золотом, и это де– лало их сильнее президентов, королей и до зубов вооружейных армий. Имя Ротшильдов и поныне завораживает.

Ротшильды – «знаковая» династия; они первыми бросили вызов враждебному для них миру: «Вы не пускаете нас во власть?! Что же, мы покажем вам, что такое власть денег!» Будучи евреями, они подвергались гонениям, травле, преследованиям, но обладание золотом и ум всегда помогали им возвышаться над враждебным окружением. Один из классиков заметил, что «красота могущественна, а богатство всемогуще». Дружбы с ними искали самые знаменитые государственные деятели. Покровительство Ротшильдов делало неуязвимыми политиков, финансистов, промышленников, торговцев.

Превращение Ротшильдов в международных банкиров изменило всю структуру еврейского бизнеса. Исключительное положение дома Ротшильдов оказалось объединяющим фактором тогда, когда религиозно-духовная традиция перестала объединять евреев. Династия Ротшильдов – олицетворение жизненного успеха. Деятельность их – это «сверкающее и непрерывное достижение от юности до могилы».

Основатель этой одной из богатейших и могущественных династий Мейер-Амшель Ротшильд родился 23 февраля 1743 года во Франкфурте-на-Майне, в еврейском гетто. Отец его, Амшель-Моисей Бауэр, держал лавку, торгуя всякими редкостями, особенно старыми монетами, и был человеком скромным и непритязательным, придерживаясь правила: «Богатство человека не в том, что он получает, а в том, что сберегает». Сын решил сам творить свою судьбу, а не плыть по течению. Жизненный успех становится целью и смыслом его деятельности.

Возвышение семьи Ротшильдов началось в эпоху Наполеона Бонапарта, когда сыновья основателя династии открывают собственное банковское дело в Лондоне, Вене, Париже и Неаполе. Композитор Россини сочинял музыку для их вечеров. Джордж Байрон и Уильям Теккерей воспевали их в стихах и прозе.

О Ротшильдах знают все, знают, кажется, обо всем, но вместе с тем ничего в точности. Ротшильды – в высшей степени скрытная династия, что, впрочем, вполне объяснимо. Некая писательница, собиравшаяся написать книгу под названием «Ложь о Ротшильдах», с досады бросила это занятие, сказав: «Мне было сравнительно просто обнаружить ложь, но оказалось невозможным найти правду о них». Как евреи, Ротшильды были уязвимы в судебных процессах, поэтому они никогда не хранили документов больше, чем необходимо. Особенно они были озабочены тем, чтобы подробности их жизни и деятельности не всплывали на поверхность. Ведь именно Ротшильды всегда были знаменем в руках антисемитов. К примеру, академик Виктор Кандыба пишет: «В 1773 году Мейер Ротшильд у себя в доме во Франкфурте собрал двенадцать крупнейших банкиров мира (евреев), и они приняли специальный тайный план по контролю всех финансов мира, который получил название «Протокол сионских мудрецов». Текст этого плана до сих пор никому не известен. Известно только одно – половина всех денег мира принадлежит семье Ротшильдов».

Пожалуй, ни одно упоминание о «жидо-масонском заговоре» не обходится без имени Ротшильдов. По этому поводу Игорь Губерман едко высказался в одном из своих «гариков»:

Конечно, это горестно и грустно,

Но ведь об этом факты говорят.

Евреи правят миром так искусно,

Что сами себе пакости творят.

Действительно, Гитлер истребил почти всю немецкую ветвь семьи Ротшильдов. Французские Ротшильды понесли громадный финансовый ущерб после оккупации нацистами Парижа. Но Ротшильды живут и добиваются новых успехов. Видимо, это у них в крови. Несмотря на две мировые войны, конфискацию семейных владений и высокие налоги на наследство, Ротшильды по-прежнему в числе ведущих деловых династий мира. Существует предание о том, как Мейер-Амшель Ротшильд познакомился с наследником Вильгельмом. Однажды он был приглашен во дворец знакомым, имевшим деловые связи с правителем Гессена. Его провели в зал, где Вильгельм играл в шахматы. Ротшильд, будучи незаурядным шахматистом, внимательно следил за игрой. Неожиданно Вильгельм обернулся и спросил Мейера, играет ли тот в шахматы. «Да, Ваша светлость, – отвечал ростовщик, – и, если вы сделаете ход, который я вам готов посоветовать, то выиграете в три хода». Вильгельм последовал совету Ротшильда и выиграл партию. Правильных ходов в жизни Ротшильда было немало. Сказывались интуиция, деловая сметка, незаурядный ум.

Умение делать верный ход в нужное время! Не в этом ли коренится главная причина жизненного успеха патриарха Мейера-Амшеля Ротшильда?! Но, наверное, самое главное заключается в том, что он сумел воспитать у своих пятерых сыновей это непреклонное и постоянное стремление к успеху.

Патриарх

История семьи Ротшильдов уходит своими корнями в еврейскую общину Франкфурта-на-Майне. Евреи поселились здесь в середине XIII века. То были тяжелые и страшные времена. Еще в конце XI века в Европе начались еврейские погромы. Затем евреев стали изгонять из Франции и Англии, что также сопровождалось насилием и грабежами.

Из Германии евреев не изгоняли, однако постоянно унижали и угнетали. Еврейские общины, словно отверженные, были отделены от местных жителей. В городах евреям отводились особые кварталы – «гетто» (по имени района Венеции, где жили евреи). Им было предписано носить на одежде желтую звезду, чтобы каждый мог отличить иноверца от христианина. Нередко в каждом из домов ютились до десятка семейств. Подавляющее большинство немецких евреев жили очень бедно. Обычным для них занятием была мелкая торговля. Более состоятельные занимались ссудой денег под проценты.

Гетто представляло собой в полном смысле слова «государство в государстве». Оно осуществляло связь евреев с властью, игнорировавшей отдельного человека. Община выражала интересы жителей гетто как единого коллектива; специально назначенным представителям поручалось действовать от имени общины в юридических и политических вопросах. Не следует полагать, что управление общиной было демократическим. Во главе ее стоял небольшой совет. Его избирал более крупный орган, в который входили все основные плателыцики общинного налога; этот орган решал все важнейшие дела. При такой системе беднота вообще не имела права голоса во внутренних делах общины. На руководстве общины лежала обязанность собирать тяжелый налог, который власти ежегодно взимали со всего еврейства. К этому добавлялись внутренние расходы самой общины: содержание синагоги, помощь беднякам, уход за кладбищем и оплата различных служащих, к которым относились религиозные служащие (раввин в конце концов тоже стал служащим на жалованье), секретарь общины, синагогальный служка, человек, будивший по утрам евреев на молитву, шохет (резник), письмоносец и мусорщик. Помимо всего этого приходилось изыскивать средства для уплаты стражам у ворот гетто, в назначении которых евреи не участвовали и без услуг которых охотно бы обошлись.

Германия с безжалостной логичностью и дьявольской изобретательностью довела систему издевательств в гетто до максимума. До какого-то момента евреи были полезны городу или государству, но затем их присутствие становилось излишним и вызывало недовольство. Официальное разрешение на жительство обычно давалось на определенное число семей, которое должно было оставаться неизменным. Но население, естественно, росло. Никакими постановлениями нельзя было регулировать рождаемость, но браки и число семей находились под строгим надзором. Только старший сын в семье имел право жениться и жить отдельно. В других местах разрешения на женитьбу выдавались строго в соответствии с числом умерших. Во всяком случае, ни один еврей не мог жениться без официального разрешения.

Гонения на евреев в Германии особенно усилились в XIV веке. «С тех пор, как евреи живут на свете, – по словам одного немецкого писателя, – они еще не переживали более жестокого столетия, чем четырнадцатое. Можно лишь удивляться, как после такой бойни остался еще в Германии хоть один еврей».

В 1348—1349 годах по всей Европе свирепствовала «Черная смерть» – невиданная по масштабам эпидемия чумы. Население сократилось более чем на треть. Вымирали целые города. Ужас царил повсюду, церкви были переполнены – люди каялись в грехах. В массах простолюдинов оживали самые дикие суеверия. В этой обстановке евреи вновь оказались «козлом отпущения». Сначала избиение евреев прокатилось по Южной Франции и Арагону, затем перекинулось в Германию, где приняло особенно страшные формы. Евреев здесь пытали, вешали, сжигали на кострах, не жалея даже детей. Нередки были случаи, когда евреи сжигали свои дома и семьи, чтобы не попасть в руки палачей.

Еврейский историк Г. Гертц свидетельствовал: «Если бы какой-нибудь путешественник проехал во второй половине XIV столетия через Европу, чтобы посетить еврейские общины, сосчитать и описать их, то он должен был бы набросать безотрадную картину их. От Геркулесовых столбов и Атлантического океана до берегов Одера или Вислы он во многих местах совсем не встретил бы евреев, а в большинстве случаев лишь немногие, обедневшие и жалкие группы, все еще страдавшие от тяжких ран, нанесенных им то одичавшими из-за чумы людьми, то отчаянной гражданской войной. Гибель евреев на западе и в центре Европы была близка».

В XV веке гонения на евреев в Германии несколько ослабли, хотя периодически наблюдались всплески еврейских погромов. На смену средневековью пришло новое время. В XVI—XVII веках вместе с утверждавшимся капитализмом появляется новый тип человека, с иным отношением к труду, обществу, религии, самому себе. Формируется общество, ориентированное на успех в земных делах. На смену средневековому рыцарю приходит буржуа, носитель капиталистического духа.

По сути дела, уже в эпоху зрелого средневековья началось постепенное перемещение интересов человека «с Небес на Землю». Кальвинизм учил, что люди изначально не были равны перед Богом, а следовательно, не равны и в мирской жизни. Их успех измерялся прежде всего деньгами, собственностью, социальным статусом. Спасение может быть только индивидуальным, человек должен рассчитывать прежде всего на собственные силы. Жизненный успех постепенно становился центром всех человеческих устремлений. Создать себя как личность – через успех. Важнейший критерий успеха – деньги. Стремление к обогащению становится для многих смыслом жизни. Деньги – это путь к независимости. А богатство заставляло постоянно трудиться, преумножая его.

И здесь вновь срабатывали предприимчивость и энергичность евреев. Вернер Зомбарт утверждал, что в XVI—XVIII веках евреи были самыми влиятельными поставщиками войска и самыми доверенными кредиторами князей. Не было ни одного немецкого государства, которое не имело бы при себе одного или несколько придворных евреев. От их поддержки зависели финансовые возможности страны.

Евреи хоть на шаг, но старались идти впереди других. Они повышали эффективность существующих экономических приемов и методов. Многих из них отличали рационализм и новаторство, умение быстро распознавать новое и реагировать на него. Быть может, сказывалось и то, что над ними не довлело общество с его устоявшимися традициями. Пол Джонсон пишет: «Едва ли не величайшим вкладом евреев в прогресс человечества было то, что они заставили европейскую культуру примириться с деньгами и их властью. Человеческие общества всегда демонстрировали упорное нежелание лишить деньги мистического ореола и увидеть в них только их истинную сущность – быть средством, чья цена, как и всего прочего, относительна». Большинство людей всегда вкладывало в свое отношение к деньгам неизбежный негативный оттенок. Апостол Павел говорил: «Любовь к деньгам есть корень всего зла». Люди выращивали хлеб, разводили скот, сооружали дома – и всегда считались тружениками. Однако стоило кому-то из них начать «делать деньги» – он сразу же превращался в глазах окружающих в паразита и подвергался всеобщему осуждению. Получать доход от обладания деньгами считалось самым презренным занятием. Подобное заблуждение присуще всем традиционным обществам.

В XVIII веке еврейская финансовая и коммерческая деятельность приобретает особенно широкие масштабы. Вместе с тем еврей в Германии считался, как и прежде, существом презренным, недостойным даже сожаления. Ему можно было, забавы ради, поджечь бороду, а обращались с ним не лучше, чем с собакой. Недаром крупные придворные евреи-финансисты были основными борцами за права простых евреев.

Для многих евреев восхождение Ротшильдов являлось образцовым решением, поскольку им удалось избежать крещения, но, тем не менее, добиться впечатляющего жизненного успеха. Дело в том, что в период эмансипации обращение евреев в христианство приняло довольно широкие масштабы. С падением роли, которую религия играла в общественной жизни, крещение становилось для евреев скорее актом мирским, сугубо утилитарным. Генрих Гейне, окрещенный в двадцать восемь лет, цинично именовал этот акт «входным билетом в европейское общество». Обращение в христианство сулило выгоды, в то время как иудаизм по-прежнему препятствовал и политической карьере, и экономической деятельности. Ведь, несмотря на начавшуюся эмансипацию, бесправие евреев еще не было преодолено.

Ротшильды сумели добиться успеха, оставаясь евреями и юридически, и по духу. Первое упоминание об этом семействе относится к XVII веку. А основателем династии стал Мейер-Амшель Бауэр – «король кредиторов и кредитор королей».

В детстве Мейер занимался торговлей старинными монетами и медалями в семейной лавочке. В двенадцатилетнем возрасте он стал круглым сиротой и поступил под опеку родственников, которые собирались еделать из него раввина. Но юношу тянуло к реальному жизненному делу. После нескольких лет занятий Талмудом он вернулся во Франкфурт и занялся торговлей в лавке покойного отца.

Позднее он переехал в Ганновер, где начал служить в банкирской конторе Оппенгеймера. В 1766 году Мейер-Амшель открыл собственную банковскую контору во Франкфурте-на-Майне. Имя «Ротшильд» произошло от красного щита, висевшего на доме отца во франкфуртском гетто. Во второй половине XVIII века Франкфурт стал одним из ведущих торговых центров Германии. Все более явно на первый план выходил финансовый капитал. Богатства, ранее лежавшие без движения, стали пускаться в оборот. Посредниками в передвижении денег и главными их собирателями становятся банкирские фирмы.

В 1769 году Ротшильд познакомился с наследииком ландграфа Гессен-Кассельского Вильгельмом. Вскоре они сблизились, поскольку оба увлекались коллекционированием старинных монет. Тогда же Ротшильд становится официальным торговым агентом двора ландграфа. В 1775 году после смерти отца Фридриха II его наследник становится ландграфом Вильгельмом II. Положение Ротшильда еще более упрочилось. Постепенно он сосредоточил в своих руках значительное количество британских векселей и облигаций, которыми Лондон расплачивался с ландграфом. Ротшильд получал за это солидный банковский процент, скупая в Англии ткани, кофе, табак, чай и продавая их в Германии. В 1803 году он был назначен главным придворным агентом в Касселе, а годом ранее его сыновья стали казначеями

Несколько десятилетии понадобилось Ротшильду, пока он добился полного расположения и милости ландграфа, поскольку тот по своей натуре был человеком подозрительным, опасавшимся обмана в финансовых делах. Ротшильду помогло то обстоятельство, что у Вильгельма II не было предубеждений против евреев. Со временем дом Ротшильдов начинает опережать всех конкурентов при дворе Касселя.

В 1806 году после вторжения войск Наполеона Бонапарта Вильгельм II вынужден был бежать за границу и несколько лет провел в эмиграции. Ротшильд находился при нем, по-прежнему верой и правдой служа своему покровителю. Он сумел спасти значительную часть состояния Вильгельма II, после чего их взаимоотношения еще более укрепились.

Похоже, что Мейер-Амшель Ротшильд был счастлив в семейной жизни. В августе 1770 года он женился на дочери коммерсанта Соломона Шнапера, чей род принадлежал к старым еврейским семьям Франкфурта. Приданое невесты составило почти две с половиной тысячи флоринов. Гедула была скромной и очень хозяйственной женщиной, много занималась воспитанием детей: пяти сыновей и пяти дочерей.

Когда старший Ротшильд начал стареть и часто болел, его в деловых поездках все чаще стали заменять сыновья. Но секреты всех деловых сделок оставались в кругу семьи. Осенью 1810 года Мейер-Амшель создает фирму «Мейер-Амшель Ротшильд и сыновья» и делает своих пятерых сыновей ее совладельцами. Патриарх скончался в сентябре 1812 года. После него остались пятеро сыновей. Это и были главные ресурсы, максимально полное и эффективное использование которых предопределило беспрецедентный успех дома Ротшильдов. Его жена Гедула намного пережила своего супруга, став свидетелем блестящей карьеры сыновей. Умерла она в 1849 году, в возрасте девяноста четырех лет.

Сыновья

Пятеро сыновей патриарха стали удачливыми продолжателями его дела. Старший, Амшель-Мейер, родился в 1773 году. После смерти отца именно он принял руководство банком. Это был «генеральный менеджер» всего семейства – трудолюбивый, умный. Но он предпочитал действовать из-за кулис. Амшель держал своих братьев в курсе событий с помощью писем, став создателем и руководителем широко разветвленной сети информаторов и разведчиков, давшей Ротшильдам – в отсутствие в то время ежедневных газет, почты, телеграфа и телефона – почти полную монополию на быстрое получение надежных сведений о событиях в мире. И самое главное – именно он находил, вербовал и в значительной степени готовил молодых немецких евреев, которые в качестве доверенных клерков и посыльных стали становым хребтом фирмы.