Текст книги "Двенадцать евреев, которые изменили мир"

Автор книги: Владимир Шевелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Впрочем, из недавно опубликованной их переписки видно, что Милева была не просто любовницей, а затем женой Эйнштейна. Она – еще и соавтор специальной теории относительности. Эйнштейн не был силен в математике, и за него многие расчеты делала Милева. Недаром он писал тогда своей подруге: «Как буду я счастлив и горд, когда мы вдвоем с тобой закончим нашу работу по относительному движению и доведем ее до победного конца». А известный российский физик А. Иоффе вспоминал, что, работая ассистентом у В. Рентгена, видел в 1905 году рукопись статьи Эйнштейна, подписанную и Милевой Марич.

В августе 1900 года Эйнштейн окончил училище, а уже через год в журнале «Анналы физики» была опубликована его первая самостоятельная работа в области теоретической физики «Следствия из явлений капиллярности». Летом 1902 года Эйнштейн поселился в Берне и начал работать в патентном бюро в должности технического эксперта третьего класса. Вскоре он вызвал сюда Милеву Марич, и 6 января 1903 года они поженились. Весной 1904 года у молодой четы родился сын Ганс Альберт, ставший впоследствии профессором Калифорнийского университета. Однако брак их не был счастливым.

Постепенно вокруг Эйнштейна сложился круг друзей и единомышленников – Морис Соловин, Конрад Габихт, Микеланджело Бессо, Люсьен Шаван. Позднее Соловин вспоминал, как, вдоволь наговорившись и поспорив о сочинениях Спинозы и Юма, Маха и Авенариуса, Гельмгольца и Пуанкаре, они слушали скрипку Эйнштейна или отправлялись на прогулку. Вид ночного звездного неба наталкивал их на споры по проблемам астрологии. Иногда они бродили и разговаривали до утра. Видимо, в этих беседах и спорах и рождалась знаменитая теория относительности Эйнштейна.

Вселенная на кончике пера

Самое непостижимое в мире то, что он постижим.

А. Эйнштейн

В начале 30-х годов, во время поездки по США, при посещении обсерватории Маунт-Вильсон близ Пасадены, Эйнштейн долго и тщательно изучал новый телескоп с зеркалом диаметром в два с половиной метра. «А для чего нужен такой огромный инструмент?» – спросила Эльза, жена Эйнштейна. Директор обсерватории почтительно ответил: «Его главное назначение заключается в том, чтобы узнать строение Вселенной».

На что Эльза сказала: «Мой муж обычно делает это на обороте старого конверта».

Считается, что у истоков современной физики – великое свершение одного человека – Альберта Эйнштейна. К началу XX века ряд открытий физиков прямо подвели к необходимости пересмотра таких основополагающих понятий, как пространство, время, материя, энергия. Гений Эйнштейна ярко проявился в 1905 году. Год этот можно сопоставить со «взлетом» гениальности Ньютона, когда тот в 1665—1666 годах из-за чумы покинул Кембридж и переселился на время в свою родную деревню Вулсторп. Там, в уединении, он разработал дифференциальное исчисление, много сделал в развитии теории света и цвета и подошел к открытию закона всемирного тяготения. В свою очередь, Эйнштейн в 1905 году публикует знаменитые «революционные» статьи, содержащие две радикальные идеи. Одна из них стала основой специальной теории относительности, другая легла в основание теории атома – квантовой теории. Эйнштейн объединил две самостоятельные теории классической физики – электродинамику и механику в рамках своей специальной теории относительности.

Согласно теории относительности, неверно полагать, что пространство имеет три измерения, а время существует отдельно от него. Одно тесно связано с другим и вместе они образуют четырехмерный континуум. Пространство, как и время, не существует само по себе.

Изменение понятий пространства и времени повлекло за собой изменение общего подхода к описанию явлений природы. Главное здесь – осознание того, что масса – одна из форм энергии. Даже неподвижный

объект наделен энергией, заключенной в его массе, а их соотношение выражается в известной формуле E = MC2, где С – это скорость света. Тот факт, что бытие материи немыслимо вне движения, и что всякий прирост количественной меры материи должен идти вровень с приростом количественной меры ее движения, – эти положения анализировались еще задолго до Эйнштейна. Его формула облекла их в плоть и кровь. В этой формуле скрывался зародыш нового века – века внутриатомной энергии.

В мае 1909 года Эйнштейн был назначен экстраординарным (внештатным) профессором кафедры теоретической физики Цюрихского университета. Здесь, в Цюрихе, у четы Эйнштейнов в июне 1910 года родился второй сын – Эдуард. Весной 1911 года супруги переезжают в Прагу, где Эйнштейн стал работать в старейшем университете Средней Европы, основанном еще в 1348 году. Из-за межнациональных конфликтов Пражский университет в 1882 году был разделен на два – немецкий и чешский. Эйнштейн стал преподавать в немецком университете. Здесь он продолжал работу по обобщению теории относительности и созданию теории гравитации, которой занимался с 1906 года.

Один из современников, встречавший в то время Эйнштейна, так описывал свои впечатления: «С первого взгляда меня поразил его лоб, прямо-таки – неправдоподобный – сверкающий белизной. Под ним – глаза, необыкновенного коричневого цвета, внимательные, умные и добрые, серьезные, как глаза ребенка. Глаза его гораздо моложе его лба и уже седых волос. У рта какая-то грустная, мягкая черточка, как у детей, отмеченных печатью рока». Другой современник описывает его лекцию: «Вся пражская интеллигенция стеклась сюда и заполнила самую большую из всех, какие только были на естественных факультетах. Эйнштейн держался чрезвычайно скромно и завоевал этим сердца всех. Он взирал на этот мир с большой высоты. То, что казалось важным обычному человеку, не имело для него никакого значения. Поэтому он не прибегал к каким-либо ораторским приемам. Он говорил живо и ясно, не напыщенно, а совсем просто и с приятным юмором».

Частыми гостями у него были философ Мартин Бубер, писатель Франц Кафка и Макс Брод – друг и будущий биограф Кафки. На Брода Эйнштейн произвел тогда большое впечатление своей неизменной жаждой знаний и внутренней независимостью, с которой тот отвергал прежние идеи и гипотезы, если они казались ему устаревшими. Макс Брод даже взял его прототипом одного из героев своего рассказа «Искупление Тихо Браге».

Вместе с Эйнштейном в Прагу из Цюриха перебрался его ассистент Людвиг Хопф. В 1931 году он опубликовал книгу «Теория относительности», где вполне аргументированно доказал, что ни одна идея в области физики не оказала на человечество столь мощного влияния, как великое открытие Эйнштейна: «Во-первых, это открывает нам глаза на то, что природа независима от наших чувственных восприятий, и указывает нам путь к избавлению от предрассудков. Во-вторых, она так четко объединила в одну систему давно известные законы природы, что должна рассматриваться ныне как «завершение классической физики». Разумеется, под натиском новой атомной и квантовой физики она может быть дополнена и частично изменена, но не поколеблена. Более того, она освещает путь в новые области».

Ученый мир с нарастающим интересом следил за молодым талантом. Эйнштейн получал приглашения прочитать лекции из Нью-Йорка, Вены, Цюриха. Осенью 1911 года он участвует в конгрессе ведущих физиков мира в Брюсселе, который был посвящен проблеме квантов. Здесь Эйнштейн познакомился с Марией Склодовской-Кюри, глубокий ум которой его покорил. Большое впечатление на Эйнштейна произвел тогда Гендрик-Антон Лоренц. В одном из писем Эйнштейн так вскоре рассказывал о своих впечатлениях от встречи с ним: «Лоренц председательствовал с несравненным тактом и невероятной виртуозностью. Он одинаково хорошо говорит на трех языках и обладает необычайной научной проницательностью. Лоренц – это чудо интеллигентности и такта, живое произведение искусства».

Осенью 1912 года Эйнштейн возглавил кафедру теоретической физики в Цюрихском высшем политехническом училище, где он еще недавно учился сам. Руководство училища, прежде чем его пригласить, попросило отзывы об Эйнштейне у Марии Склодовской-Кюри и Анри Пуанкаре. Их свидетельства оказались более чем положительными. Оба ученых охарактеризовали Эйнштейна как ученого, обладающего глубокими знаниями и ясным умом. Пуанкаре писал: «Больше всего восхищает легкость, с которой Эйнштейн принимает новые концепции, и его умение делать из них все выводы. Он не держится за классические принципы, и если перед ним возникает классическая проблема, быстро рассматривает все варианты ее решения. В его мозгу это выливается в предвидение новых явлений, которые когда-нибудь можно будет проверить экспериментально».

В Цюрихе семейная жизнь супругов окончательно разладилась. Вскоре они с Милевой расстались. Переехав в 1914 году в Берлин, Эйнштейн сблизился с Эльзой – дочерью своего двоюродного дяди Рудольфа, которую знал с детства. К тому времени Эльза развелась с мужем и вместе с двумя дочерьми жила у отца. В 1919 году Альберт и Эльза поженились.

В 1917 году Эйнштейн, с самого начала предназначавший свою теорию для универсального применения, попытался применить ее ко всей Вселенной. Его поиск продолжили де Ситтер из Голландии и Александр Фридман из России. Постепенно в науке стала складываться новая картина Вселенной. Тогда же Эйнштейн начал размышлять над гравитационными волнами. В своей работе «Космологические соображения к общей теории относительности» он положил начало релятивистской космологии, в основе которой – идея распространения теории тяготения на строение мира как целого.

Гражданин мира

В мае 1919 года две научные экспедиции, направленные лондонским королевским обществом в Бразилию для наблюдения за полным солнечным затмением, подтвердили правильность теории Эйнштейна, изложенной в работе «О влиянии силы тяжести на распространение света». Фотографии показали, что лучи света действительно искривляются в поле тяготения.

Имя Эйнштейна, до этого знакомое лишь физикам, сразу же обретает мировую известность – пресса об этом позаботилась.

На Эйнштейна набросилась целая армия репортеров, издателей, охотников за автографами, поклонников знаменитостей. В октябре 1919 года Эйнштейн получил от цюрихских физиков открытку со стихами:

Нет сомнений и в помине.

Свет, как знаем мы поныне,

По кривой в пространстве мчит,

И Эйнштейна имя чтит.

Неожиданно для себя Эйнштейн стал всемирно известным героем, которого хотели видеть в любом крупном университете мира. Куда бы он не шел, его окружала толпа. Эйнштейн – этот скромный человек – внезапно превратился для всего цивилизованного мира в некий символ – успеха, таланта, настойчивости. Он стал предметом искреннего восхищения и уважения для одних и, увы, глубокой ненависти для других.

Конечно, во многом его славе способствовали экспедиции 1919 года, которые подтвердили общую теорию относительности. Но не только. Вот как пишет физик Л. Инфельд о причинах стремительного роста популярности Эйнштейна и его теории относительноети: «Это произошло после окончания первой мировой войны. Людям опротивели ненависть, убийства и международные интриги. Окопы, бомбы, убийства оставили горький привкус. Книг о войне не покупали и не читали. Каждый ждал эры мира и хотел забыть о войне. А это явление способно было захватить человеческую фантазию. С земли, покрытой могилами, взоры устремились к небу, усеянному звездами. Абстрактная уводила человека вдаль от горестей повседневной жизни. Мистерия затмения Солнца и сила человеческого разума, романтическая декорация, несколько минут темнеет, а затем картина изгибающихся лучей – все отличалось от угнетающей действительности».

Звездное небо, почти по Канту, восхищало, притягивало, уводило от этой тяжкой, полной проблем и горестей жизни. И верилось в то, что его исследование сулит победу разума и воцарения гармонии на земле.

В 1921 году Эйнштейн с супругой отправляется в США, где его имя уже гремело. Ректор Принстонского университета, где Эйнштейн выступил с четырьмя лекциями, провозгласил его «новым Колумбом в науке, который в одиночку совершает свое плавание по океану мысли».

Одной из причин, заставивших Эйнштейна поехать в США, стало наметившееся его сближение с сионистским движением, которое носило, впрочем, не политический, а культурный характер. Он заинтересовался мыслью о создании в Палестине университета, который стал бы культурным очагом для проживающих там евреев, и принял приглашение профессора из Манчестера Хаима Вейцмана (будущего первого президента Израиля). В ходе их совместной поездки осуществлялся сбор средств для еврейского университета в Палестине. Свой интерес к еврейскому вопросу Эйнштейн в одном из писем объяснял так: «Трагедия евреев в том, что они – народ, которому недоставало поддержки общества. Результатом явилось отсутствие солидных основ для формирования личности индивидуума, что ведет к крайним формам моральной неустойчивости... Единственный путь спасения еврейского племени – добиться того, чтобы у каждого еврея возникла связь с жизнеспособным обществом, которое защитило бы его от унижений».

В это период Эйнштейна все больше начинает интересовать еврейский вопрос. В октябре 1919 года он писал физику Паулю Эпштейну: «Можно заботиться о судьбах мира, но не забывать и о своем племени». В 1924 году Эйнштейн стал членом иудаистской общины в Берлине и исправно платил взносы.

Осенью 1922 года Эйнштейну была присуждена Нобелевская премия за 1921 год. Формулировка звучала так: «Премия присуждается Эйнштейну за открытие закона фотоэлектрического эффекта и за его работы в области теоретической физики». Всю денежную премию Эйнштейн передал своей бывшей жене и детям. «Все смотрели на Эйнштейна и видели в нем олицетворение Вселенной», – писал тогда один из американских журналов.

Миф о невозможности понять теорию относительности постоянно возбуждал интерес и к личности творца этой загадочной теории. А наблюдения солнечного затмения в 1919 году окончательно придали теории относительности атмосферу таинственности и загадочности почти вселенского масштаба. Все это поражало воображение простых людей, переживающих в начале 20-х годов непростые времена.

Между тем в Германии постепенно усиливался антисемитизм. Летом 1922 года был убит министр иностранных дел, еврей по национальности Вальтер Ратенау. После этого Эйнштейн вместе с женой отправился на пять месяцев в поездку за границу. Позже он напишет: «После убийства Ратенау я был рад возможности надолго уехать из Германии, покинуть страну, в которой подверга

В начале 30-х годов, когда нацизм в Германии все более явно рвался к власти, усиливаются нападки на Эйнштейна. Один из его давних недругов физик Леонард писал: «Наиболее значимый пример опасного влияния еврейских кругов на изучение природы – это Эйнштейн со своими теориями и математической дребеденью, из устаревших знаний и надуманных добавлений. Ныне его теория разбита вдребезги – такова судьба всех вещей, далеких от природы».

Весной 1933 года Эйнштейн переселяется в Бельгию. Имущество его в Германии было конфисковано, а научные труды были публично сожжены вместе с другой «неарийской и коммунистической литературой». В годы нацистского режима некоторые профессора все же решались разъяснять студентам содержание теории относительности, но при этом они не упоминали ни имени Эйнштейна, ни названия его теории.

В октябре 1933 года Эйнштейн приступил к работе в Институте высших исследований в Принстоне в США. Принстонский период, пожалуй, стал наиболее насыщенным в его жизни. И вместе с тем, наиболее тяжелым и даже трагичным. В 1936 году после тяжелой болезни скончалась его жена Эльза, которая всегда была для Эйнштейна верным другом и помощником. После ее смерти Эйнштейн сильно изменился: он постарел, потерял былую жизнерадостность, все чаще стал чувствовать себя одиноким.

В принстонский период Эйнштейн пытается построить единую теорию поля, где все взаимодействия частиц и само их существование вытекали бы из единых законов. Его всегда привлекала идея гармонии мироздания. Однако на протяжении 30—40-х годов Эйнштейну мало удалось сделать в решении этой сложнейшей задачи. Недаром в 1949 году в одном из писем он весьма скептически оценивал эти свои усилия: «Вам кажется, что я взираю на труд моей жизни со спокойным удовлетворением. Вблизи все это выглядит иначе. Нет ни одного понятия, в устойчивости которого я был бы убежден. Я не уверен, вообще, что нахожусь на правильном пути. Современники видят во мне еретика и одновременно консерватора, который пережил самого себя. Конечно, это мода и близорукость. Но неудовлетворенность поднимается и изнутри».

В Принстоне Эйнштейна посещали Джавахарлал Неру, Рабиндранат Тагор, Альберт Швейцер и другие знаменитые современники. Он всегда считал себя соратником Махатмы Ганди, Бертрана Рассела и Ромена Роллана.

Кабинет директора института Роберта Оппенгеймера был расположен в том же коридоре, что и кабинет Эйнштейна. Они нередко заходили друг к другу. Оппенгеймер говорил об Эйнштейне: «У него исключительно развито чувство меры и представление о разумном порядке вещей – эта своеобразная способность освобождаться от всего незначительного, чтобы определить, где скрыто главное. Он вернул мне уверенность в человеческом разуме».

К своей всемирной славе Эйнштейн относился спокойно. После того, как на одном из банкетов ректор Колумбийского университета назвал его «вождем современной духовной жизни», Эйнштейн шепнул своему соседу по столу: «Ну вот, скоро я буду казаться себе таким же знаменитым, как какой-нибудь чемпион по бейсболу». В другой раз, раздосадованный тем, что даже в самых отдаленных уголках люди глазеют на него, как на диковинного зверя, Эйнштейн в сердцах обронил: «Я стал вроде короля Мидаса, с той только разницей, что вокруг меня все превращается в цирк, а не в золото».

Однажды на премьере фильма Чарли Чаплина, где присутствовал и Эйнштейн, зрители устроили долгую овацию двум великим людям. Чаплин сказал тогда великому физику: «Вам люди аплодируют потому, что Вас никто не понимает, а мне – потому, что меня понимает каждый».

Как-то, когда Эйнштейн был в гостях, одна девушка спросила его: «А кто Вы, собственно говоря, по специальности?» – «Я посвятил себя изучению физики». «Как, в таком возрасте Вы еще изучаете физику? – удивилась девушка. – Я и то разделалась с ней больше года назад».

Жители Принстона, гордые тем, что в их городе проживает один из самых великих ученых XX столетия, окружали Эйнштейна вниманием и доброжелательностью. Переброситься с ним парой слов стало для них таким же привычным делом, как беседа с давно знакомым другом или соседом. Фигура Эйнштейна, идущего из дома в институт или назад, домой, стала чуть ли не частью ландшафта. Мало кто из горожан понимал значение идей Эйнштейна, но они догадывались о величии его исторического и гражданского подвига.

Эйнштейн еще при жизни стал легендарной фигурой. Этот молчаливый седовласый человек с грустными глазами привлекал своей принципиальностью, честностью, добротой. И трудно найти человека, у которого сердечное отношений к людям, любовь к ним вытекали бы из его духовно-интеллектуальной деятельности.

Леопольд Инфельд хорошо написал об этом: «Я многому научился у Эйнштейна в области физики. Но больше всего я ценю то, чему научился у него помимо физики. Эйнштейн был – я знаю, как банально это звучит, – самым лучшим человеком в мире. Впрочем, и это определение не так просто, как кажется, и требует некоторых пояснений.

Сочувствие – это вообще источник людской доброты. Сочувствие к другим, сочувствие к нужде, к человеческому несчастью – вот источник доброты, действующее через резонанс симпатии. Привязанность к жизни и к людям через наши связи с внешним миром будят отзвук в наших чувствах, когда мы смотрим на борьбу и страдания других.

Но существует и совершенно другой источник доброты. Он заключается в чувстве долга, опирающемся на одинокое, ясное мышление. Добрая, ясная мысль ведет человека к доброте, к сдержанности, ибо эти качества делают жизнь более простой, полной, богатой... С годами я учился все сильнее ценить второй род доброты – тот, который вытекает из ясного мышления. Много раз приходилось мне видеть, как разрушительны чувства, не поддерживаемые ясным рассудком».

В конце 1952 года, после смерти первого президента Израиля Хаима Вейцмана, занять этот пост предложили Эйнштейну. Но ученый отклонил это почетное предложение, сославшись на свой возраст и пошатнувшееся здоровье.

Леопольд Инфельд так говорил об Эйнштейне в своих воспоминаниях: «Жизнь Эйнштейна – пример парадоксальности судьбы и странных противоречий. Свою важнейшую научную работу он завершил будучи мелким служащим патентного бюро в Берне. Его известность была больше, чем многих других ученых, хотя никто не относился к славе так равнодушно и к популярности так неприязненно, как он. Часто Эйнштейн давал мне понять, что он – скорее философ, нежели физик. Его исследования по физике носят совершенно абстрактный характер, а научная деятельность больше связана с экспериментами, чем с практикой. И при всем том каждый считает, что теория относительности Эйнштейна имеет какое-то отношение к атомной бомбе. Вот, наверное, самая горькая насмешка судьбы в его жизни. Этот человек, одинокий по собственной воле, этот гений абстрактного мышления, презирающий грубую силу, считается «отцом атомной бомбы».

Между тем, Эйнштейн не только никакого участия в создании ядерного оружия не принимал, но и резко осудил атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года. Как президент Чрезвычайного комитета ученых-атомщиков, созданного вскоре после этих бомбардировок, он заявил, что убийство – это уголовно наказуемое преступление, даже если оно санкционировано государством. Правда, в одном из разговоров он заметил, что его в крайнем случае можно считать «дедушкой атомной бомбы», если иметь в виду его уравнение эквивалентности Е = мс2, поскольку оно объясняет выделение огромной энергии при ядерных реакциях. Впоследствии Эйнштейн с грустью вспоминал, что «открыл ящик Пандоры» своим письмом президенту Рузвельту об атомной бомбе. Освобождение атомной энергии основано на закономерностях, открытых благодаря применению теории относительности в физике атомного ядра. В 1896 году французский физик Анри Беккерель открыл радиоактивные лучи. Пьер Кюри, Мария Склодовская-Кюри и Эрнест Резерфорд стали пионерами атомных исследований. Нильс Бор в 1913 году создает на базе квантовой теории новую модель атома. В 1934 году итальянец Энрико Ферми добился успеха, пытаясь активизировать нейтронами ядра химических элементов. В конце 30-х годов О. Ган и Ф. Штрассман вплотную подошли к объяснению процесса деления ядер и доказали выделение при этом энергии.

Летом 1939 года физики П. Вигнер и Л. Сцилард посетили Эйнштейна и предупредили его об опасности создания урановой бомбы в нацистской Германии. К счастью, нацисты не проявили особого интереса к созданию ядерной бомбы. Только в 1942 г. в Германии пришли к мысли о строительстве реактора.

Узнав о ядерной бомбардировке, Эйнштейн предостерегал людей и политиков: «Наш мир стоит перед кризисом, все значение которого еще не постигли те, кому дана власть выбирать между добром и злом. Освобожденная от оков атомная энергия все изменила; неизменным остался лишь наш образ мыслей, и мы, безоружные, движемся навстречу новой катастрофе». И добавил: «Решение этой проблемы – в сердцах людей!»

Смерть и бессмертие

Одиночество – удел многих. Одиночество – тяжкое бремя большинства стариков. В марте 1949 года Эйнштейну исполнилось 70 лет. Множество людей были уверены, что знаменитый ученый с удовлетворением оценивает итоги своей жизни. Сам Эйнштейн на этот счет имел иное мнение: «Вблизи все кажется совершенно иным. Нет ни одной идеи, в которой я был бы уверен, что она выдержит испытание временем, и меня охватывают сомнения, на правильном ли я пути вообще. Современники видят во мне одновременно и мятежника, и консерватора, который, образно выражаясь, пережил самого себя. Это, конечно, вызвано влиянием моды и недальновидностью, однако чувство неудовлетворенности прочно сидит во мне».

В конце 40-х годов в письмах Эйнштейна все чаще встречаются упоминания об усталости, одиночестве. Один за другим уходят друзья и близкие. Одиноким он чувствует себя и в науке. Весной 1948 года Эйнштейн пишет Максу Борну: «Мне хорошо понятно, почему ты меня считаешь закоренелым старым грешником. Но я чувствую, что ты не понимаешь, как я пришел на свой одинокий путь, и хотя никогда не согласишься с моей точкой зрения, она тебя могла бы позабавить. Я бы тоже получил удовольствие, разбив твои позитивные философские взгляды. Но в этой жизни нам, вероятно, не удастся».

Его поиски единой теории поля означали колоссальное напряжение мысли. Но он все более не удовлетворен своими научными результатами. Космическая гармония оказалась непостижимой. Недостижимой стала и моральная гармония. Поражает его фраза в одном из писем: «Терпеливо ждать и жертвовать собой без надежды – это самое тяжелое, с этим человек вообще не может справиться». Единая теория поля была еще очень далека от объяснения структуры мироздания. И тем не менее, даже в таком виде она придавал научному познанию мощный импульс.

В 1955 году исполнилось 50 лет со времени создания теории относительности. Дата эта сопровождалась широкими юбилейными торжествами в Берне и Берлине. Однако Эйнштейн был слишком стар, чтобы отправиться туда. В феврале 1955 года он направил письмо организаторам торжеств: «Старость и болезнь не дают мне возможность участвовать в торжествах. И должен признаться, что я отчасти благодарен судьбе: все хоть сколько-нибудь связанное с культом личности всегда было для меня мучением. Это углубляется и тем, что в данном случае речь идет о развитии идеи, в которой принимали участие многие и которое еще далеко не завершено. За свою долгую жизнь я понял, что мы гораздо дальше от подлинного понимания процессов, происходящих в природе, чем это представляется большинству наших современников. А шумные торжества мало соответствуют действительному положению вещей».

18 апреля 1955 года, после нескольких долгих дней тяжелых болей, в 1 час 25 минут ночи Эйнштейн скончался от прободения стенки аорты. Незадолго до этого он сумел заснуть и умер во сне. На скромной траурной церемонии его душеприказчик Отто Натан прочитал у гроба стихи Гете:

И те, кто знать при жизни не хотели Его заслуг, упорно с ним борясь,

Его могучей силой закипели,

В его волшебном круге заключись.

Он воспарил, вознесся к высшей цели,

Со всем, что ценно, тесно породнись.

Как и скончавшаяся ранее его вторая жена Эльза и сестра Майя, Эйнштейн был кремирован, а пепел развеян по ветру. «Луч света в этом мире, где тени все больше сгущаются», – так отозвался об Эйнштейне премьер Индии Джавахарлал Неру в своем соболезнующем письме.

Великий Альберт Эйнштейн ушел в Вечность. За месяц до смерти в письме родным Мишеля Бессо, своего недавно скончавшегося друга, Эйнштейн написал: «Различие между прошлым, настоящим и будущим есть всего лишь иллюзия, хотя и очень трудно преодолимая, и смерть не более реальна, чем та жизнь, которую она завершает». Великий ученый и мыслитель всю жизнь пытался найти ответы на вопросы, на которые и сегодня ответ не найден.

В пьесе английского драматурга Тома Стоппарда «Аркадия» один из героев говорит: «Это будет замечательно – жить в третьем тысячелетии, особенно в его начале. Человек каждый день будет убеждаться: почти все, что мы знали о любом явлении и считали, что это – объективная истина, – оказывается неверным». В наше время наиболее развитые отделы теоретической физики поражены иррационализмом. Физика обретает черты магического знания, демонстрируя беспомощность перед лицом собственной профессиональной задачи – построением целостной концепции реальности. Ученые спорят, сомневаются, размышляют. Точно так же спорил, сомневался и размышлял Эйнштейн.

Дунаевский: гусляр эпохи

Дунаевский жил в тяжелое и в то же время счастливое и светлое время. Оно было детством, юностью, молодостью того поколения, к которому принадлежал мой отец. Его современники кипели энтузиазмом и смело смотрели в солнечное завтра. Но оно было и глубоко трагичным, так как надежды разбивались о чудовищные деяния кулыт личности.

Евгений Дунаевский

О Дунаевском написано множество книг и статей. Для одних он – «придворный композитор», апологет социалистического реализма в музыке, художник, обласканный властью. Для других – творец мира радостных иллюзий как надежды на лучшее на фоне мрачной действительноети эпохи сталинизма. Третьи считают, что жизнерадостная музыка Дунаевского рождалась как неизбывное желание красоты.

Будучи великим творцом мифов и иллюзий, Дунаевский и сам не избежал участи героя мифа о лучезарном, обласканном почестями и привилегиями композиторе. Однако, несмотря на всенародную славу, Дунаевского вряд ли можно было назвать счастливчиком. Вначале – бытовая неустроенность, затем – сопротивление ограниченных умов, интриги бездарных и завистливых коллег, в конце жизни – антисемитские кампании, неприятности со старшим сыном Евгением, бесконечные болезни. Итог всего – остановившееся сердце. А ведь было тогда Исааку Осиповичу Дунаевскому всего лишь пятьдесят пять лет.

Друзья ласково называли его «Дуня». Музыкой Дунаевского и текстами Лебедева-Кумача была озвучена эпоха. Под их песни танцевали, маршировали, созидали и «смеялись как дети». И сегодня фильмы «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Весна», «Кубанские казаки» по-прежнему собирают громадную телевизионную аудиторию.

Расцвет его творчества пришелся на эпоху Сталинского тоталитаризма, период «большого террора». Людей по ночам уводили из квартир и многие из них бесследно исчезали. Но вместе с тем это была эпоха бурного строительства, созидания новой жизни, исключительного народного энтузиазма. Многие были уверены, что впереди – счастливое будущее. Существовали одновременно два мира – реальный, мир тяжелой повседневности, нередко страха, и мир мифический, иллюзорный.

Кто-то сказал о Дунаевском, что его песни заглушали стоны репрессированных. Однако слова эти к Дунаевскому вряд ли применимы. Он просто видел радость жизни, любовался ее красотами и с восторгом воспевал их. В случае Дунаевского сработала мифотворческая функция тоталитарной идеологии, которая сформировала на основе веры, эмоций, предрассудков и надежд обыденного сознания иллюзорные представления о могуществе, народности политического режима и его вождей. Конечно, Дунаевский и Лебедев-Кумач были мобилизованы на агитацию и расположены к не знающей границ восторженности. Здесь устремления властей и творческой интеллигенции совпадали. Недаром песня «Широка страна моя родная» стала вторым гимном страны. Первую строчку этой песни придумал сам Исаак Осипович.