Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Владимир Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

  При этих словах, Белоглазов весь напрягся и внимательно посмотрел на Акимова,

  Да, да, – подтвердил тот, – Именно так, прямым текстом, – он закрыл глаза и по памяти процитировал,

  Я живу далеко-далеко, в мире на другом краю звездного моста. Теперь мой мир в беде. Он умирает, и я, принцесса Ариэла, дочь короля Велимора, прошу у тебя помощи.

  А потом началось что-то необъяснимое. По словам наблюдателей, погода резко испортилась. Началась гроза. Подул шквалистый ветер. Стоявшее рядом с посланником дерево сломалось и ударило его по голове. Он упал. Девушка наклонилась над ним. В этот момент вспыхнул ослепительный свет, и разряд молнии ударил в то место, где они находились.

  Шустов замолчал. – Ну, и ...– торопил его Белоглазов, желая услышать продолжение.

  И все, – закончил молодой ученый, – Оба пропали.

  То есть, как пропали? – не понял Белоглазов, – Может быть, они сгорели от электрического разряда?

  Нет, – Шустов отрицательно покачал головой, – На том месте, где они находились, не осталось никаких следов. Они оба просто исчезли.

  Хорошо, – Белоглазов еще раз постарался понять ситуацию, – Просто так, исчезнуть они не могли. Если они исчезли в одном месте, то должны были появиться в другом. В конце концов, эффекта переноса мы с нашей техникой добиться можем. Насколько я понимаю, любое движение со сверхсветовой скоростью, внешне проявляется, как исчезновение. Но наблюдатели должны же были зафиксировать искажение пространства? И, кроме того, их аппаратура, насколько я, опять же, понял, была настроена на волны этого человека. Как же они могли его упустить?

  В том-то и штука, что все это дело, по всем своим аспектам необычно. Когда началась гроза, по словам наших наблюдателей, аппаратура стала показывать черт-те что, а проследить этого человека по его волновым излучениям невозможно, именно потому, что этот человек, как бы экранированный. Именно потому мы и обратили на него внимание. Именно потому мы его и разыскивали, что он обладает этими уникальными свойствами. Его нельзя проследить. Именно поэтому он мог бы стать ценным агентом. А что касается сверхсветовой скорости, то не мне вам рассказывать, какого размера установки применяются для достижения таких скоростей. Таким образом, мы снова оказываемся в тупике.

  Минуту они помолчали, обдумывая все сказанное, после чего Белоглазов попытался зайти с другой стороны,

  Ну, а если мы ломимся в открытую дверь? Если все гораздо проще, и ваши и наши агенты на Земле просто разболтались, запили, стали употреблять наркотические препараты, и им уже совсем наплевать на службу, а мы здесь голову себе ломаем?

  Все могло бы быть и так, – грустно улыбнулся Шустов, – Но тогда, как объяснить появление странника на Антурии? – И предвидя следующий вопрос, он достал из стола фотографию и протянул ее Белоглазову.

   С фотографии на него глядел молодой светловолосый человек с открытым, приятным лицом и честными серыми глазами. Одет он был в старинное платье, несколько странного покроя. На поясе у него висел меч в ножнах, а за пояс был заткнут нож, изображение которого на фотографии было смазано.

  Это он, – продолжил Шустов, – И в этом не может быть сомнений. Мы подняли всю нашу агентуру на Антурии. Вот что они сообщают: Зовут его Леней, ничего из прошлого не помнит, или не говорит. Появился примерно месяц назад в лесу, где отбил, внимание, – Шустов предостерегающе поднял вверх указательный палец, – Принцессу Ариэлу у слуг хана Тимурбека. С тех пор следует за ней.

  Признаемся, что при этих словах, Белоглазов почувствовал, как холодок пробежал у него по спине. Этот человек уже минимум месяц находится на планете, до которой, используя всю их технику, от планеты Земля можно было добраться только через год. Этот человек спасает на этой планете женщину, которая просит у него помощи на Земле. Чушь, бред. Но ведь все это случилось же.

  Как это все понимать? – Белоглазов беспомощно посмотрел на своего собеседника. Значит ли это что мы...

  Всего лишь младшие братья во вселенной, – продолжил за него Шустов, – немного подумал и добавил, – В лучшем случае.

  Глава 10

   Солнце уже село и сумерки с каждой секундой становились все

   гуще. На равнине, пожалуй, можно было бы еще долгое время

   свободно продвигаться вперед, но в лесу скоро будет темно, как

   под одеялом, и двигаться, без риска сломать ногу коню или

   выколоть себе глаз, будет невозможно. Было ясно, что добраться

   сегодня до Кипеня им не удастся. По всему выходило, что

   придется эту ночь провести им в лесу.

  Эй, сотник! – Скомандовал Лаперус, – Привал. Разбить лагерь. Выставить стражу.

  Сотник Арсений, бородатый, угрюмый детина, много лет служивший барону и проведший с ним не одно сражение, отдал быстрые, короткие приказы, и воины за несколько минут разбили лагерь. Вскоре уже горел огонь, кипела вода в котелке, на вертеле жарилось мясо, а люди спокойно и деловито готовились к приему пищи и сну.

  Ленею нравился отряд Лаперуса. Каждый из воинов знал, что нужно делать в тот или иной момент. Надо было полагать, что и в бою все они знали свои маневры. Ведь не секрет, что в бою, как правило, побеждает не тот отряд, чьи воины смелее, или лучше владеют мечом, а тот, у кого лучше дисциплина и выучка. И судя по всему, с этим у барона все было в порядке.

  Ну что же, – философски промолвил Лаперус, глядя на огонь, – Не удалось сегодня добраться до города, может оно и к лучшему.

  Что так? – удивился Леней.

  Аа-а, – безмятежно махнул рукой барон, – Не люблю я затевать новое дело, на ночь глядя. Да и, если честно, то приятней поспать на свежем воздухе, чем в какой-нибудь вонючей гостинице.

  Вот уж не ожидал, что вы, барон, любитель бродячей жизни, – засмеялся Леней.

  Не смейтесь, мой юный друг, – грустно вздохнул могучий воин, – Конечно, только молодости свойственно стремление к постоянному поиску приключений. Признаюсь, что одно время, я остепенился и с удовольствием проводил все свое время в своем родовом поместье, предпочитая всем забавам, уединение со своей любимой Изольдой, но, увы: уже два года, как моя жена покинула этот мир, и с тех пор я не могу найти себе покоя. Единственное для меня утешение, это всевозможные рискованные предприятия, которые, хоть на некоторое время дают мне возможность забыть о моей потере.

  И он тяжело вздохнул, глядя на огонь, который весело потрескивал, перескакивая с одной ветки на другую, шипя и ярко вспыхивая от жира, капающего с мяса, надетого на вертел, расположенный над костром.

  Не грусти, мой друг, – обнял его за плечи Леней, – Конечно, никто не может вернуть тебе твою любимую, но говорят, что там, далеко на небе, есть прекрасная страна, «Алхола», куда после смерти летят души доблестных мужчин и прекрасных женщин. Там озера, чище зеркал, а леса над ними зелены круглый год. В садах всю ночь поют соловьи, а днем им на смену приходят жаворонки. Табуны прекрасных лошадей пасутся в степях, полных цветов, а виноградные лозы гнутся под тяжестью гроздей винограда. Туда не могут попасть лжецы и предатели, и каждый встреченный тобой человек, наверняка, достоин уважения. Мужчины там, случается, сражаются друг с другом, для того, чтобы доказать, что они воины, а не слабаки, но все раны, полученные в сражениях, бесследно заживают к утру. Там, в этой прекрасной стране, люди не стареют, а старики, попадая туда, вновь становятся молодыми. Вот там и ждет тебя твоя любимая Изольда. Пройдут года, и ты придешь к ней, овеянный славой и почестями, и, наконец, обнимешь свою супругу.

  Леней замолчал, а барон еще долго сидел, не мигая глядя на огонь костра, а видя перед собой эту прекрасную землю. Видя степь, полную цветов, по которой он скачет галопом на своем верном Борцефале, а там, вдали, уже видится ему замок, из ворот которого выбегает ему навстречу та единственная женщина, которую он так любил и будет любить вечно....

  С трудом удалось ему отогнать это наваждение. Наконец, тряхнув головой, барон заставил себя вернуться в этот мир.

  Фу, черт! Что за историю ты мне тут рассказал? Разве так описывают святые отцы рай? – И он поглядел на Ленея вопросительным взглядом, в котором, однако, читалось желание, чтобы все рассказанное ему Ленеем оказалось правдой.

  Догадываюсь, – засмеялся Леней, – Что рассказывали тебе святые отцы. Наверное это был рай, в котором не надо ничего делать, а просто ходить и молиться. И все тебе дадут по молитвам твоим. Но зачем тебе все, если ты не имеешь право любить свою любимую так, как любят люди? Зачем тебе рай, если ты не можешь поставить на место лжеца и негодяя? Зачем тебе рай, в котором запрещается и презирается все то, что дорого тебе в жизни? Разве этот рай для нас? Нет, мой друг! Этот рай выдуман ничтожными людьми для ленивых, жадных импотентов. Давай его им и оставим. А в нашем раю таким нет места.

  Глава 11

   Во главе стола, на богатом кресле, сделанном из редкого красного дуба, чью стоимость можно было сравнить со стоимостью золота, одетый в дорогие шелковые одежды, сидел Тимурбек. У ног его, на полу, устроился его любимый шут, низкорослый и уродливый горбун, Вальдар, в пестром костюме, сделанном, казалось, из одних заплат и в колпаке, украшенном бубенчиками. Обычно, желая сказать какую-нибудь шутку, горбун потряхивал головой, отчего его бубенчики начинали звенеть. Таким образом он привлекал к себе внимание. Хотя и без этого к его шуткам стоило прислушаться. Порою эти шутки бывали столь остры, что придворные предпочитали не портить с горбуном отношения, чтобы не оказаться мишенью его насмешек. К тому же, все знали, что шут был единственным, кому разрешалось шутить, даже в отношении Тимурбека. Любому другому, за подобные высказывания, немедленно отрубили бы голову. Таким образом, правда, при дворе великого хана, являлась привилегией шута. Стол просто ломился от разнообразных лакомств. Здесь были и жареные барашки, и запеченные индейки из священной для кочевников земли Аордании, и свежие устрицы, доставленные с побережья Южного моря, и огромные осетры из северных рек. В драгоценных хрустальных вазах лежали горы всевозможных фруктов, и, конечно, все это запивалось самыми дорогими винами из местных виноградников. Последние дни проходили в сплошных пирах и веселье. Еще бы, был повержен Кант. Король Велимор убит, столица его захвачена, и, по существу, королевство было покорено. Правда, еще оставались некоторые разрозненные группы вооруженных людей, которые прятались в лесах, продолжая изредка беспокоить воинов Тимурбека, но это были просто комариные укусы для непобедимой ханской армии. Окончательное уничтожение этих жалких остатков кантской армии, было делом нескольких недель. Словом, все складывалось, как нельзя лучше.

  На фоне всех этих успехов, даже неудача с захватом королевской дочери Ариэлы, казалось, не так сильно опечалила Тимурбека. Он даже не стал наказывать виновного в этой неудаче, своего любимца Юлия, и против ожидания многих, даже не отдалил его от своего двора. Правда, после того, как хан узнал о гибели Ариэлы в водах водопада, он вскочил на любимого скакуна и поскакал в степь. За ним поскакали его телохранители и любимцы. Он мчался, как ветер, рискуя сломать коню ноги, а себе шею и все больше удаляясь от последовавших за ним нукеров. Только один из них умудрился, держась в отдалении, все-таки не потерять его из виду. Это был Чембулай. Наконец, когда Тимурбек, вконец загнав своего коня, остановился, Чембулай медленно подъехал к нему, и доблестному воину показалось, что он увидел на лице великого и железного Тимурбека слезы. Это было так неожиданно, что юный полководец просто растерялся.

  Да, друг, да, – промолвил Тимурбек, – Я знаю, что ты удивлен, но, поверь, что я удивлен этим еще больше. Если кто-нибудь, отныне, будет рассказывать тебе о каких-либо чудесах, можешь просто рассмеяться ему в лицо. Самое большое чудо на земле видел только ты. Это слезы Тимурбека.

  Мой повелитель! – Чембулай спрыгнул с коня и упал на колени. – Я и раньше преклонялся перед вами, но с сегодняшнего дня я буду вас боготворить. Одно дело, не иметь сердца и не чувствовать боль, и совсем другое дело, приказывать себе идти, не смотря на все страдания, вперед, к своей цели. Вы выше всех нас. Если я могу что-нибудь сделать для того, чтобы утешить вас, прикажите, и я это исполню.

  Спасибо, Чембулай, – хан подал ему руку и поднял его с колен, – Можешь. Мне надо забыться и успокоиться, а воин может забыться только в бою. Клянусь, за каждую пролитую слезу я пролью реку крови.

  И уже не спеша и с достоинством, они поехали навстречу остальным нукерам, только сейчас показавшимся на горизонте.

  В тот же день десятитысячная лавина всадников покатилась к городу Понту, выжигая на своем пути все встреченные села. После трех дней осады, кочевникам удалось проломить городские стены, и тысячи жаждущих крови воинов «Младшей луны» ворвались в город, сея вокруг себя смерть. Никогда, до этого, Кант не видел такого ужаса. Из пятнадцати тысяч жителей города не уцелел ни один. Все: и взрослые, и дети нашли свою смерть, кто от вражьей сабли, а кто в огне пожарища. Когда конники Тимурбека покинули город, он перестал существовать. На месте прекрасных зданий и красивых площадей, которыми некогда славился Понт, теперь лежали обугленные руины.

  Сам же хан после этого похода казался снова веселым и беззаботным.

  Так вот, пир был в самом разгаре. Вино лилось рекой. Со всех концов стола слышались здравницы, в честь великого хана и его непобедимых воинов. В зал, согласно давнему обычаю, внесли чан с водой, в котором плавал живой осетр. Это делалось перед тем, как рыбу разделывали и начинали готовить, для того, чтобы пирующие могли видеть, что их кормят свежей рыбой. В этот момент Шут затряс головой, и бубенчики на его колпаке зазвенели. Все люди, за столом, замолчали, ожидая, что скажет владелец этой чудесной шляпы. А горбун, выпрямившись во весь свой небольшой рост, надменным голосом спросил у повара, принесшего рыбу,

  Эй, милейший, а не скажешь ли ты, каким образом, ты собираешься умертвить этого осетра?

  От такого неожиданного вопроса, повар слегка растерялся,

  – Известно как, отрежем ему голову и все дела, – ответил он, непонятно почему, краснея.

  Вот как? – воскликнул шут, – Отрезать голову и все дела?

  Он обвел взглядом придворных, которые жадно слушали его, пока не понимая, к чему он клонит?

  И это называется: «способ прикончить рыбу»?

  А как же еще разделаться с рыбой? – Спросил повар, глупо улыбаясь. Он уже начинал чувствовать себя очень неловко, не понимая, куда клонит этот шут и опасаясь неприятностей.

  Но, к счастью, проклятый шут отцепился от него.

  Хорошо милейший. Давай сейчас посмотрим, может быть, уважаемая публика предложит более страшную казнь для этой рыбы?

  Все вокруг засмеялись и начали наперебой высказывать разные способы казни. Предлагали рыбу зажарить на костре, разрезать на кусочки, начиная с хвоста, уморить голодом, а одна дама, даже предложила ее четвертовать, чем вызвала взрыв хохота окружающих.

  Браво, мадам Жозефина! – захлопал в ладоши сам Тимурбек, – Даю слово, если я потеряю своего Вальдара, то отдам его место вам. Право же, четвертовать рыбу, это надо же такое придумать!

  Среди всеобщего смеха, шут повернулся к стоящему неподалеку Юлию,

  А ты, богатырь, ничего не придумаешь?

  Не знаю, – Юлию вдруг показалось, что не просто так привязался к нему этот чертов шут, – Отрезать голову, и все тут.

  А между тем, чертов шут, снова зазвенел своими бубенчиками, добиваясь тишины в зале, и добившись ее, продолжил,

  А ведь есть способ и пострашнее, и наш герой, Юлий, уже раз

   его применил.

  Не темни шут, – сверкнул недобро глазами Юлий, – И где я его применил?

  Вы хотите знать, как покарать рыбу страшной смертью? – и Вальдар обвел присутствующих лукавым взглядом. Многие, в ответ на вопрос, закивали головами.

  Ее надо утопить в реке.

  Слова шута потонули во всеобщем хохоте. Многие, от смеха, не могли стоять на ногах и падали на пол, держась за живот. С несколькими господами произошел полный конфуз, что еще больше добавило веселья остальным, и только не многие, зная манеру шута, понимали, что тот не просто так сказал эту шутку. Среди этих некоторых был и сам Тимурбек.

  Ну и что сказанное тобой значит? – Обратился Тимурбек к Вальдару.

  А то и значит, что твой герой взял да и бросил рыбу в воду. Даже двух рыб, если быть точным. А как они в воду упали, так поспешил к тебе докладывать, что рыбы утонули, чем тебя сильно и раздосадовал.

  Что за рыбу ты имеешь в виду, шут? – Спросил, холодея, Тимурбек, уже догадавшись, о ком идет речь и, в то же время, не смея этим догадкам верить.

  Первая рыба – форель, прекрасная, переливающаяся всеми цветами радуги – то принцесса Ариэла, – ответил шут, – А вторая – лосось. Это рыба сильная, идущая против течения и преодолевающая любые преграды. Такой рыбе Вирджинский водопад не страшен. Эта рыба – враг твой. А как звать его, не знаю.

  Врешь, дурак! – воскликнул Юлий, невольно хватаясь рукой за рукоять сабли.

  Не имею такой привычки, – спокойно ответил шут, – К тому же, я хоть и дурак, а знаю, что рыбу в воде не утопить. Так что, выходит, мне до тебя далеко, – и он пренебрежительно повернулся спиной к молодому военачальнику.

  В зале повисла мертвая тишина. Прервал ее тихий, но оттого еще более грозный голос Тимурбека,

  Юлий, – вопрошал хан, сдвинув брови, – Ты мертвые тела принцессы и ее спутника видел?

  Нет, – ответил тысячник и повесил голову.

  Зная привычки господина, он ожидал, когда в воздухе просвистит клинок ханской сабли, и уже попрощался с жизнью. Того же ждали и все присутствующие в зале, одни со страхом, но многие и с тайной радостью. Смерть одного ханского любимца открывала другим дорогу поближе к трону. Но, к всеобщему удивлению, немедленной казни не последовало. Вместо этого хан холодно посмотрел на тысячного и произнес,

  Ступай Юлий, ты мне больше не интересен. Отныне, ты мне больше не служишь. Если через два часа тебя встретят мои воины, ты будешь убит.

  И отвернулся от него, будто его больше не существовало на свете.

  Медленно, опустив голову, прошел бывший тысячник через толпу ханских гостей, которые, при его приближении, сторонились от него, как от прокаженного, и вышел во двор. Минуты две постоял, что-то обдумывая, затем, видимо, приняв решение, быстро пошел в сторону конюшни. Еще через пять минут часовые, охранявшие городские ворота увидели, как Юлий на своем любимом гнедом жеребце выехал из города, дал коню шпоры и как ветер помчался на север по дороге, ведущей в Бергундию.

  Глава 12

  Небольшой конный отряд выехал из леса. Перед ним лежали руины того, что еще недавно было кантским городом Понтом. Проехав мимо разрушенных каменных городских стен, отряд въехал в бывший город. Кругом, на месте деревянных домов, были пепелища, на месте каменных строений – развалины. Вокруг бывшей городской площади стояли целые ряды виселиц, на которых висели, качаясь на ветру, раздувшиеся трупы, местами, уже сильно подпорченные птицами. Стаи ворон, вспугнутые воинами, с громкими криками поднялись с земли. Вдалеке промелькнуло несколько волков. Почуяв приближение людей, звери предпочли удалиться, с тем, чтобы вернуться сюда ночью и продолжить свою трапезу.

  Нет, ты смотри, что гады сделали? – проговорил один из всадников, указывая на сожженные дома, из которых местами еще поднимался дым, – Ведь это же не люди. Это просто звери.

  Ошибаешься, Джон, – возразил ему другой всадник, крепкий мужчина на дородном черном коне, – К сожалению, это не звери. Все гораздо хуже – это люди.

  Молодой воин, которого звали Джоном, вспыхнул, полагая, что его приятель так неуместно шутит, но, взглянув на того, убедился, что на его лице не было и тени усмешки.

  Да, да, Джон, именно так. Ни один зверь не сравнится в жестокости с человеком. Так что не стоит унижать зверей таким сравнением.

  Скажи, Леней, – продолжал, между тем его приятель, обращаясь к третьему всаднику, ехавшему рядом с ними.

  Вместо ответа, третий всадник только мрачно покачал головой.

  Вот и я говорю, – продолжал здоровяк, так, будто получил подтверждение своих слов, – Такое могли сотворить только люди.

  Может быть, барон Лаперус и развил бы свою мысль дальше, но это занятие было прервано довольно любопытным происшествием. Из-за обгоревших развалин ближайшего дома, навстречу всадникам выскочил пес, обыкновенная дворняга. Остановившись перед ними, пес начал лаять, но делал это не злобно. Затем он отбежал в сторону, оглянулся и снова залаял.

  Не знаю, в чем дело? – произнес Леней, глядя на дворнягу, – Но у меня такое чувство, что он нас куда-то зовет.

  Тоже мне, скажешь, зовет, – пренебрежительно отозвался Лаперус, – Просто лает, и все.

  Нет, – поддержал Ленея Джон, – Я собак знаю. Это не просто лай.

  Всадники повернули коней и последовали за собакой. Та же, убедившись, что за ней едут, завиляла хвостом и побежала к развалинам соседнего дома. Добежав до них, она принялась лапами разрывать угли в одном из бывших углов дома.

  А ну-ка, ребята, помогите! – обернулся Леней к всадникам, ехавшим за ними, и сам спрыгнул с коня.

  Подбежавшие воины принялись дружно разбрасывать обгоревшие бревна. Расчистив обрушившуюся кровлю и стены, они увидели обгоревшие доски пола и в недоумении остановились. Тогда пес бросился вперед и с громким лаем принялся скрести когтями пол.

  Должно быть тут есть подпол, – высказал мысль кто-то из воинов, и все дружно принялись вскрывать пол, поднимая обгоревшие доски мечами. Оказалось, что под обгоревшими досками находится глиняный пол, и в нем была видна крышка люка. Воины приподняли крышку. Дневной свет, пробившийся в подпол, позволил увидеть, что в погребе кто-то лежит на полу.

  Эй, ребята, живее тащите их сюда! – приказал Лаперус своим воинам.

  Самый быстрый и молодой из воинов, Пирес, тут же спрыгнул вниз и уже через несколько секунд подавал наверх неподвижное женское тело. Это была девушка, совсем юная, лет шестнадцати. Руки ее безжизненно свисали вниз, глаза были закрыты, а лицо бледно, как мел. Видимо, не сумев выбраться из-под завала, девушка задохнулась в погребе. Только, что-то не давало Ленею согласиться с этим. Девушку положили на землю, и он попытался нащупать ее пульс на сонной артерии. Пульса не было.

  Задохнулась бедняжка, – прошептал Лаперус и опустил голову. Воины начали креститься и читать молитвы, но Леней прервал их,

  Нет! – вскричал он, – Это вы всегда успеете.

  Он наклонился над девушкой, и к удивлению всех, начал вдыхать ей в рот воздух. Затем сложил свои ладони у нее на груди и стал ритмично надавливать на нее, после чего, снова начинал вдувать ей в рот воздух. Так он продолжал делать в течение нескольких минут.

  Что это с ним? – начали переглядываться воины и пожимать недоуменно плечами.

  Оставь ее Леней, – проговорил Джон, тронув его за плечо, – Она уже мертва, а мертвых не стоит беспокоить.

  И только он произнес эти слова, как с губ девушки раздался слабый стон. Через секунду все увидели, что она дышит, а потом произошло чудо – девушка открыла глаза.

  Господи! – прошептал один из дружинников, падая на колени,

  Ты явил нам чудо воскрешения из мертвых. Прости нас господи, за то, что не признали тебя сразу.

  А ну, встань с колен! – рявкнул на него Леней, – И перестань нести чушь! Еще раз услышу подобную ахинею, пересчитаю тебе все ребра.

  Воины молчали, удивленные этой вспышкой гнева. Все привыкли, что Леней всегда спокоен и благожелателен в общении с людьми.

  Ну, что ты так рассердился? – наконец, спросил его Джон, – В конце концов, все мы видели, как ты вдохнул жизнь в ее уста. Разве это не чудо?

  Запомните все, – Леней все никак не мог прийти в себя от гнева, – Это чудо, как и любое другое, может сделать любой из вас. В частности, то, что я сделал сейчас, это обыкновенное искусственное дыхание, которому должен научиться каждый наш воин, для того, чтобы при случае помочь утопающему, или просто упавшему в обморок. И не надо думать, что тот, кто знает чуть больше вашего, бог. Ни в коем случае не падайте на колени, а, наоборот, старайтесь сами узнать больше. Вот увидишь, Лоран, – обратился Леней к воину, ставшему на колени, придет время, и ты сам, этим способом, оживишь человека, и, полагаю, тебе самому будет неприятно, если окружающие упадут перед тобой на колени. А теперь займитесь-ка лучше этой девушкой. Ей ваше внимание нужно гораздо больше, чем мне.

  Действительно, девушка, придя в сознание, с испугом смотрела на окружавших ее воинов, не понимая, где она находится, и что с ней произошло?

  Милая девушка, – обратился к ней Джон, – Прежде всего, не бойтесь. Вокруг вас ваши друзья. К сожалению, ни от вашего дома, ни от всего города, ничего не осталось, но к счастью, вам удалось спастись.

  В этот момент, сквозь ряды обступивших девушку воинов пролез дворовый пес, и с радостным лаем бросился к ней на руки, норовя лизнуть ее в лицо.

  Шарик! Милый Шарик! Ты тоже уцелел! – Воскликнула девушка, прижимая его к груди и обливаясь слезами.

  Мало того, что он уцелел, барышня, – ответил за пса Леней, – Это ему вы обязаны своим спасением. Это он привел нас сюда, и указал место, где вы были завалены.

  Ах, Шарик, ты настоящий друг! – И девушка еще сильнее прижала к себе дворнягу.

  Безусловно, барышня, – продолжил Леней, – Этот пес настоящий друг, однако теперь у вас появились еще друзья. Это все, присутствующие здесь воины. Можете на нас положиться. А сейчас, я хотел бы попросить вашего пса, помочь нам. Возможно в городе, под завалами, остались еще живые люди. Нам нельзя терять времени. Надо попробовать спасти их.

  Да, да, конечно, – спохватилась девушка. Она погладила пса и приказала ему, – Ищи, Шарик.

  Пес посмотрел на нее своими умными глазами и помахал в ответ хвостом. Он словно давал понять хозяйке, что всех, кого было нужно, он уже нашел. Он даже лизнул ей руку.

  Ах! Шарик, перестань, ищи, ищи других людей, – воскликнула девушка, посылая его вперед голосом и подталкивая рукой.

  Когда все уже подумали, что ничего из этой затеи не получится, пес, наконец, сообразил, что от него требуют и бросился бежать к соседним развалинам. Долго он петлял между сгоревшими остатками домов, обнюхивая землю, и, наконец, остановился, и принялся разрывать землю лапами. И здесь, как и в случае с хозяйкой дома, вскоре показалась крышка погреба. Когда ее подняли, в темноте подвала послышался слабый стон. Не теряя времени, молодые дружинники Пирес и Филоний бросились вниз, и уже скоро выносили из погреба тело женщины, лет тридцати и мальчишку, лет двенадцати. Если мальчик еще дышал, то женщина не подавала признаков жизни.

  Ну, что, Лоран? – обратился Леней к суеверному дружиннику,

  Пора тебе самому заняться божескими делами.

  И увидев, что тот колеблется, прикрикнул на него,

  А ну, немедленно окажи помощь женщине!

  Кряхтя и озираясь, Лоран положил женщину на спину, перекрестился, дунул ей в рот и осторожно нажал три раза ей на грудную клетку.

  Так, ты будешь ласкать свою соседку, Лоран, – перебил его Леней, – А ну, нажимай сильнее, да дуй ей в рот, так, чтобы грудь наполнилась воздухом. Один раз дунул, шесть раз надавил. Еще раз дунул, шесть раз надавил, и так, до тех пор, пока женщина не оживет. Давай!

  Краснея и ругаясь, про себя, Лоран припал губами к губам женщины и дунул ей в рот, потом стал нажимать ей на грудь, под счет Ленея. Так он продолжал делать довольно долго, без всякого толку, и когда уже он подумал, что Леней над ним просто насмехается, изо рта у женщины раздался слабый стон, а еще через несколько секунд, она открыла глаза.

  Ну, вот, теперь ты и себя должен чувствовать богом, – усмехнулся Леней, – Ведь ты тоже вдохнул жизнь в ее уста, не так ли? А вывод отсюда прост: не старайся видеть во всем неизвестном чудеса, а старайся научиться это делать сам.

  После целого дня поисков и раскопок, отряду удалось спасти девять человек. Это все, что осталось от целого города, с населением в пятнадцать тысяч, плюс еще гарнизон.

  Куда же нам вас всех девать? – Спросил Лаперус у спасенных жителей.

  Воевода, – за всех ответила Анна, женщина средних лет, спасенная одной из первых, – В одном дневном переходе отсюда находится небольшой городок Волдынск. У многих из нас там есть родственники. Помоги всем желающим добраться до него. Неплохо было бы там оставить и всех детей. Что же касается меня, то не разрешишь ли ты остаться мне в вашем отряде, в качестве поварихи и прачки? Заодно, могу шить вам одежду и штопать носки.

  И меня возьми в свой отряд, – взмолилась молодая девушка, спасенная самой первой, – Мы с Шариком вам тоже пригодимся. Все равно, идти мне больше некуда.

  И она с такой мольбой посмотрела на Лаперуса, что тот невольно отвел глаза.

  Но тут, неожиданно, за женщин вступился Джон.

  Не знаю, как ты, барон, а я согласен, и думаю, что найдутся в отряде еще люди, которые меня поддержат, – и он многозначительно посмотрел на Пиреса, который весь день не сводил с девушки глаз.

  В самом деле, господин барон, – краснея, промолвил Пирес, – Я никогда ничего не просил у вас, но теперь прошу, позвольте им остаться в нашем отряде.

  Ну, вот, – недовольно пробурчал Лаперус, – Стоит только в отряде появиться женщине, и дисциплина тут же забыта.

  Он повернулся к Ленею, ища у того поддержки, но тот, против ожидания барона, улыбнулся и сказал,

  Ну, если с Шариком, то я – за, – чем вызвал всеобщий смех, и как всегда, разрядил ситуацию.

  Хорошо, – вынужден был согласиться барон, – Но учтите, у нас военная дисциплина. Так что, не ныть, не плакать и во всем слушаться меня. Потому, что я здесь главный, – закончил Лаперус свою речь.

  На что Джон, только улыбнулся.

  Как зовут вас, смелые дамы? – спросил Леней.

  Натали, – ответила девушка.

  Анна, – представилась дама постарше.

  Лерой, – добавил ее сын, – И я тоже хочу в ваш отряд.

  Глава 13

  – Отчего ты последовал за мной, Саид? Ведь я теперь никто, изгой, которого обязан убить каждый верный слуга хана. А, с другой стороны, для каждого коренного жителя этих земель, я враг. Так что жить мне на этом свете осталось недолго.

  Так говорил своему спутнику молодой кочевник, едущий на прекрасном гнедом коне по холмистой широкой равнине, покрытой пестрым ковром зеленой травы и разнообразнейших цветов. Солнце поднималось все выше, но еще не жгло, как в полдень. Мириады насекомых кружились в воздухе, перелетая с цветка на цветок. Здесь были и бабочки, всевозможных цветов и размеров, и блестящие жуки, и стрекозы. В густой траве слышались крики перепелов, а высоко в небе дрожал жаворонок, разливая над землей свои песни. Но ничто это не радовало молодого кочевника. Он ехал, опустив голову, и мысли его были мрачнее тучи. Еще вчера, любимец хана и крупный военачальник, сегодня он был изгоем, и если бы верный старый слуга не отправился за ним в изгнание, то был бы одинок, как перст.