Текст книги "Записки непрофессионала."

Автор книги: Владимир Наконев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Нам совкам, известное дело, если на холяву, то хоть на край света. Выхожу из метро на площади Согласия (Конкорд ) и "уотс хэппэнд?". Вся площадь заполнена полицейскими, которые стоят какими-то рядами. Вроде я не просил роту почётного караула меня встречать. Ну ладно, вы тут стойте, а мне в посольство нужно. Первые две линии прохожу без особых затруднений. На третьей слегка отодвигаю полицейских, стоящих слишком близко друг к другу. Следующая линия, словно забор из околышек фуражек, похожих на изящные кастрюльки. Марширую строевым шагом на одного ажана, глядя ему в глаза. Он неуверенно выставляет ладошку в мою сторону: Месье…

Да чего ты пристал, я не умею говорить ещё по-французски. Отодвигаю его вместе с рукой немного в сторону: Сорри! И вот она – амбассада . Раскрываются массивные ворота и за ними медленно опускается под землю пулегранатотанкоулавливатель из толстенного металла, похожий на ковш погрузчика. Направляюсь в образовавшуюся дыру. Вот встречают! А возле ворот чуть не в обмороке маячат люди без лиц в одинаковых костюмах. Ну что вы, ребята, это всего-навсего я. И слышу вопль:

– Мистер! Мистер! – вдоль забора несётся американский джи-ай и на ходу орёт, – По другой дорожке, мистер, плиз!

Не добегая до меня, вдруг остановился, всплеснул руками и прижал их к груди, словно молиться собрался. И смотрит мимо меня. Что там ещё такое? Оборачиваюсь. Ого! На площадь, в коридор, образованный полицейскими, въезжает бронетранспортёр с автоматчиками на борту. Пора уносить ноги. И я прямо через газон, через полицейских и …вот тебе! Приёмная ихнего посольства. Отдельный вход. Прямо с улицы.

– Спасибо, мистер! – Это морпех мне и он же полицейскому: Внимательней!

Захожу. Здрасьте-здрасьте. А где у вас? А вот, говорят, в уголочке на стуле стопочкой лежат. А два можно? Пожалуйста. Взял и до свиданьица, а закрыта дверь! Не пущают! Замуровали!

– Минуточку, мистер! – Это я – мистер. А во двор на скорости въезжают БТР и два членовоза.

– Ну вот и президент Палестины приехал -, говорит один охранник другому.

Позже из новостей я узнал, что при посредничестве американского посла израильский премьер и арабский клоун чего-то там подписали. Подумать только, я мог сорвать ближневосточный мир. Второй раз евреи меня уже просто так не отпустили бы. Люди в историю входят. И только я влипаю.

9. Тур Де Франс.

– У меня дела на юге Франции. Хочешь, поедем вместе? В Пиренеях полетаешь.

Ничего себе вопросик! Хочешь? Жажду! Но проходит время, поездка несколько раз откладывается и наступает день, когда я заявляю, что еду один, куда глаза глядят, желательно в Альпы. По щучьему велению всё в этот раз получается и рано утром мы заезжаем в Пятую Республику (не путать с Третьим Рейхом). На кордоне дежурят ажаны. Кореш чертыхается на родном языке и, снимая тёмные очки, советует мне сделать то же.

– А улыбаться тоже нужно? – иронизирую я.

 Но лягушатникам нет дела до двух баранов (во французском словаре слова бельгиец и баран рядом). И мы понеслись навстречу солнцу и даже слегка наперерез.

Пару дней провожу беззаботно. Прогуливаюсь по улочкам южного французского города. Своеобразная архитектура. Узкие улочки, стены домов толщиной в метр. Это всё хорошо, а где Пиренеи? Но заканчиваются и дела. Звоним по близлежащим клубам, потому что нам сначала в клубе полетать необходимо. Мой друг ещё не летал. Однажды мы уже попробовали начинать в бельгийском клубе, но лучше, если об этом никто и никогда не узнает. И так звоним и выясняем, что на подходе циклон и дождей будет, хоть ласты одевай.

– Может, в Альпы поедем? – пытается поднять мне настроение кореш.

– Я, между прочим, Тур Де Франс не заказывал -, огрызаюсь я и ищу в выпусках теленовостей прогноз погоды.

Во! Нашёл! На востоке страны ожидается три солнечных дня, а потом будет что попало. Тогда поехали. Может быть, хоть Мон-Блан увижу.

– Ну, тогда доставай то письмо, что нам из клуба в Альпах прислали.

– Какое письмо -, теряю остатки настроения я, – Мы в Пиренеи ехали и я его не взял.

Минутой скорбного молчания мы отметили потерю столь важной информации и стали держать совет. Вспомнили очень кстати, что в машине валялся номер парапланного журнала. А этот клуб регулярно публикует свою рекламу. Нашли, позвонили и поехали.

Приезжаем ближе к вечеру. Небеса затянуты плотной облачностью. Место вроде нашли правильно, но клуба нет. Есть, но другой. Чертовщина, да и только. Махнув на всё рукой, записываемся в этот, раз другой отсутствует, и поехали искать ночлег

Утром нас встречает то ли густой туман, то ли облака (высота 1250 над уровнем), солнышка не видно. Выезжаем на гору и обнаруживаем второй клуб рядом с первым. И становится немного стыдно. Но делать нечего, уже записались. Узнаём кучу подробностей, необходимых для полётов во Франции. Необходимо иметь страховку. Для того, чтобы летать на клубных горках лицензия стоит 250. Страховка автономного пилота – 650 и, если вы имеете удостоверение пилота от французской Федерации, то ваша страховка 600 FF и кроме этого ещё можно участвовать в соревнованиях. Страховая лицензия действительна в течение года(календарного). Её можно купить в любом клубе, коих во Франции очень много.

Выходим на свежий воздух. А самой высокой горы всё ещё не видно. Спрашиваю у друга, где Мон-Блан и он уверенно рубит рукой воздух. Там. Потом, подумав, поправляется на 90 градусов. Или там.

– Значит и там может быть? – добавляю ещё один прямой угол я.

– Может, – соглашается кореш.

Но проходит некоторое время и сдувает облака ветром. И вот он, красавец. На половину неба стена, украшенная поверху снегом.

Оставив за кадром лирику, лучше перейти к прозе. Никогда не нужно связываться со школами и клубами. Те деньги, что вы здесь оставите, во много раз превысят удовольствие, полученное от полётов. Летайте, как основная масса французов, где понравилось и на холяву. Но, если иметь страховку автономного пилота, то проблем вообще не будет. Для её покупки не нужно ничего, кроме денег.

Хотя стоит отметить, что в клубе всегда можно взять на прокат крыло, другие принадлежности, варио, радио и прочее. Тоже, разумеется, за деньги.

Проходит два дня полётов. С одной стороны чертыхаюсь про себя, жалея деньги, но с другой, мой друг проходит очень неплохое начало, совершив пять полётов с высоты 800 м, из них три самостоятельно. Клубные работнички очень хорошо подбирали погоду для полётов. Зависнуть в воздухе не удавалось. С испорченным впечатлением от Альп, я сижу в машине, выполняя функции штурмана. Франция – это вам не Германия и не Бельгия. Иметь карту ещё ничего не значит. Нужно ещё уметь дорожные знаки читать, которые могут такое рассказывать, что это сюжет для отдельного рассказа. А иногда могут и вообще отсутствовать в нужных местах.

При ярком солнышке заезжаем в один из многочисленных тоннелей предгорья Альп и выезжаем из него при моросящем дождике, который сопровождает нас до самого дома.

10. О-ля-ля !

А не поехать ли мне полетать? Решение принято. Три дня изучаю погоду (по телепрогнозам и газетам) и вот оно, долгожданное …дцатое октября. Моросит мелкий паскудный дождичек, но меня не обманешь, в том французском аппендиците, что в нашу бельгийскую территорию врезается, должно быть хорошо. Прогнозы здесь точные. Выпадаю с рюкзачищем на улицу и обнаруживаю, что опаздываю на трамвай.

Он уже вот, рядом, а до остановки ещё 300 метров. Машу рукой и он останавливается (это вам не в сэсэре). Ещё до восьми утра я уже на вокзале города Лиль и почти сразу успеваю на поезд, который несёт меня вдоль воображаемой линии, разделяющей две страны. Выход в Шарлевиль-Мезиере. Приезжаю, как всегда, вовремя. Совсем недавно ушёл поезд на Реван, а следующий через полтора часа.

Отметим себе, что обеденный перерыв во Франции – 2 часа. Сиеста называется. В это время страна умирает. И если вам нужно нелегально заехать на родину Наполеона, то желательно делать это с 12.00 до 14.00. Подстраховаться минут на 10 и вперёд. Ночью тоже мало дураков, которые бдить должны.

Провожу время ожидания в дрёме, задрав ноги на свой рюкзак. И вот наш поезд. Наш, значит я и параплан. Был я однажды с мешком в германском поезде и, протягивая групповой билет выходного дня контролёру, заявляю, показав на параплан: он со мной едет. Всхрапнул ганс, да как заржёт. Пассажиры и головы в нашу сторону позаворачивали. Хорошая шутка и в Африке того…

Внутрирегиональные поезда в предгорных районах Франции – это близкий аналог советских. Шмотает их из стороны в сторону так, что не только писать, писать не возможно. Но если взять в одну руку писюн (пардон, наши дамы!) и упереться другой в противоположную стену… ну да не будем углубляться в технические проблемы. Слегка опустошённый и весь в предвкушении чего-то радостного близкого и огромного еду в пустом вагоне. А за окном, между прочим, солнышко светит!

Приехал. Здравствуйте, французские Ардены! Место нравится с первого взгляда. Крутизна. Высота. Протяжённость. Пожалуй, я ещё ничего прекраснее в ближайшей округе не видел. Топаю через весь город пешком, почти попадая под колёса автомобилей и прочих мопедов, потому как глаза там, на высоте 240 метров. Пришёл. К подножию.

Чтобы показать самому себе, что я поумнел, иду сразу на площадку приземления. Но, честно говоря, иначе и не получилось бы: на вершину путь один. По тропинке от скамейки между дорогой и самой площадкой. Посмотрел на площадку и возрадовался необыкновенно. Немного узко, но это потому, что речка разлилась после дождя, зато длина для самолёта, а не для параплана. Подхожу к склону, встаю почти на четыре кости и вперёд. Люблю я это упражнение. Энергией заряжает.

С носа каплет, глаза щиплет, река пота, начинаясь в районе затылка, умудряется протиснуться между лопатками и рюкзаком и водопадом низвергается с хвоста, но хладит душу мысль, что лошадям, пожалуй, потруднее в жизни приходится. А я – не лошадь. Я вообще через пару-другую минут птицей стану.

Поднялся, осмотрелся. Хорошо как! Красотища. А что это там, на большом камне блестит? Табличка привинченная = Дидье Дё Рёйку от друзей-парапланеристов=. М-да!

Что-то ветер какой-то не такой. Не так дует. И очень сильно. А вдруг с той стороны скалы? И спросить не у кого! А может и вовсе не летать сегодня. Сижу и, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, отщипываю булку, в которую я заранее мелконарезанного сала позасовывал. И появляется внутри эдакое чувство уверенности в завтрашнем дне. Пошёл посмотреть другую сторону. Нет, не видно ничего. Лес стеной стоит. Нужно на что-то решаться. Возвращаюсь. Ветра нет! Поднялся, опустился, исчез и всё тут. Лети теперь, получай удовольствие. Строго по нисходящей.

Лягаю ботинком планету и зависаю. Нет, ребята, жизнь – прекрасна! Посмотрел на склон, повисел над речкой, залетел в город, прошёлся над футбольными полями. Одно из них было разделено на четыре и сразу восемь детских команд гоняли на нём футбол. Увидев меня, бросили они это никчёмное занятие толпой за мячом бегать, и задрали головы. А между ними дяди какие-то в милицейские свистки дуют. Но я, как и пацаны, не обращаю внимания на трели. Свистков мы не слышали, что-ли?

Покачивает крыло и кажется мне, что зашевелились ветки наверху. Но на меня это не распространяется. Слишком низко. Разгоняюсь вдоль реки и захожу на посадку прямо над двумя рыбаками, склонившимися над своими снастями. Эх, дать бы вам каблуком по затылку за пришествие Наполеона в Россию. Топ-топ, 6 минут. Всё в сумку и бегом на вершину. Выбираюсь, меняю одежду на сухую и быстро готовлю аппарат.

Несколько раз пытаюсь надуть крыло, но слабнет ветерок и валю параплан на землю, ожидая другого дуновения. А сколько у нас времени? Ого! Если считать путь так, как я его по дороге сюда имел, то пора уже сваливать. Обозрел город. Если приземлиться на одно из футбольных полей, то экономия будет полтора километра. Лишь бы проводов не было. Ну да не "Боинг" сажать будем. И тут немного задуло.

Приготовка и в воздух. Круто разворачиваюсь влево и пошёл "брить" верхушки деревьев. Что-то внутри подсказывает: не крутись, держи направление. Дохожу до конца склона, а это 300 м или более, только тогда позволяю себе посмотреть на старт. Вроде приподняло. Обратно прихожу метра на три выше склона. Ещё один проход туда-сюда для укрепления позиции. Хм, 10м! Ещё хочу. И чувствую, как влипаю в седушку. Классный поток.

Делаю "блинчики". 50, 100, 150, 200 метров! Ну кто же тебе поверит? Всё, в ближайшее время покупаю вариометр. И самому видно будет и другим тоже показать можно. А довольно немаленькая площадка старта уже запросто пальцем закрывается, эдакий пятачок. Ну, что? "Ушки" сделаем? Выдохнуло крыло, заполоскало стабилизаторами в потоке. Не снижаюсь! К чему бы это? Ухожу от склона подальше и вижу, что высота не теряется. Мистика! Э, да облака-то совсем рядом. Это они меня и держат. Фантастика! Ну, тогда – спирали. Закрутил. Вот это центрифуга! Не блевануть бы. Выровнял, подышал. Отпустило. А меня тем временем приподняло. На прежнюю высоту. Поезд!! Эх, такое бы, да утром. Для первого полёта на дальность. Но теперь это уже на будущее.

Четыре спирали в одну сторону, две в другую. Так, уже что-то. Ещё восьмёрку. Совсем хорошо. Ещё пару спиралей и хватит. Пойдём провода искать. Облетаю поля. Нет ничего и это хорошо. "Рисую" прямоугольник над одним из полей для примерки попадания на рядомлежащее. Попал. 26 минут. Набежали детишки лет 4-7: О, месье, это вы летали? А как? А не страшно?… Сфотались на память о такой необычной встрече, помогли упаковать мешок. Попробовали все вместе его приподнять и " о рвуар".

Я ещё вернусь!

11. Экзамены.

Вообще здесь, как и там "без бумажки ты – букашка" и лишний аусвайс не помешает, выручит иногда, ну и для выпендрёжу: знай наших! Можно получить немецкое удостоверение пилота, но оно будет иметь какое-нибудь значение только в Германии, а для других сие – филькина грамота. Нет, если вы член сборной ФРГ – это другой разговор на эту тему. А вот французский бреветик – всем парапланным миром признаётся. Что-то на уровне известной грязно-зелёной бумажки с родины Билла Левински.

И получается он немного попроще. У немцев обязательно учиться, а здесь всё в индивидуальном порядке. Плати, сдавай, получай. Если сможешь. Для начала очень полезно ознакомиться с книгой "Руководство по полётам"(Le manuel du vol libre). Здесь вы найдёте все ответы на вопросы теоретического экзамена, который представляет из себя вытягивание вопросной карты (5 вариантов) и за 60 минут вы должны ответить на 60 вопросов. Зачёркиваете нужные ответы, но будьте осторожны, нужно зачёркивать все подходящие ответы. Например, на вопрос: когда наступает ночное время, есть такие варианты: 1. После захода солнца, 2. Через десять минут после захода солнца, 3. Через полчаса после захода солнца. Смело крестите все три. Проходная сумма баллов 265.

Книгу я читал, но, правда, немецкую. Было это так давно, что уже неправда, но, почему бы не попробовать? Стоимость теоретического экзамена – 130 франков, французских (есть и другие). Тащу вариант и сразу заявляю, что 60 минут мало, мне ещё со словарём переводить нужно. Нет проблем, говорят, сиди хоть до вечера. Сижу. Тут, блин, словари специальные нужны. Аэро и метео. Кое-что не понимаю совершенно. Ставлю кресты по принципу лучше больше. Один вопрос совсем отказывается переводиться. Зову клубного инструктора, помоги. Он вчитывается в вопрос.

– Чёрт его знает-, говорит -, это зависит от того, как происходит процесс, по нисходящей или по восходящей.

Дураком казаться не хочется и я не выясняю, что же это за штука вздымающаяся такая и ставлю крест по его подсказке. Дождавшись, когда от интенсивного умопомрачения пропало всякое желание сдавать экзамены, я отдаю заполненный формуляр и отправляю стопы в сторону ужина. Наутро без всякого удивления узнаю, что недобрал баллов. Мой результат – 243.

Что ж, будем читать книжку. Попробуем на следующий год. А заодно и уровень языка повысить необходимо. И в качестве последней справки: экзамены сдаются только в клубах и школах сертифицированных французской федерацией (FFVL). Если раскрыть каталог (журнал Hors Serie Voiles. Следующий номер за 2001 год выйдет 15 мая), то сертифицированная школа или клуб обозначены красным цветом.

12. Террорист.

Международный аэропорт "Бен Гурион". Это в Тель-Авиве, для тех, кто не знает. Кто не знает и этого, то в Израиле. Въездные ворота. Выездные – тоже, но не для всех. Заезжая в историческую родину, даже не замечаешь, что ты уже здесь. Никто на тебя никакого внимания. Чтоб не спугнуть потенциального гражданина.

Выезжающих же, отгораживают специальными ленточками-растяжками, которые располагаются змейкой. Чтоб все видели. Со всех сторон. А вам за ленточку ни-ни. Даже в туалет. Нет, вообще-то, выйти можно, но потом пристраиваться в хвост очереди. И боже вас упаси оставить свой чемодан без присмотра. Его, правда, не своруют, но подойдёт сотрудник аэропорта и вежливо попросит быть при своей поклаже. Или поклажу тащите с собой – это как вам больше нравится.

И вот, настоявшись до потери сознательности, наконец, оказываюсь первым. Просят поставить сумки на стол. Без проблем. Ставлю. А ю спик? Спик -, говорю, – но очень плохо. Ничего, отвечают, сейчас переводчик подойдёт. Приходит. Посыпались вопросы.

– Когда приехали в Израиль?

– Какие места посетили?

– С кем встречались?

– Что фотографировали?

Каждый вопрос в разной интерпретации повторяется раза по три. В душе начинается лёгкий протест. После моих восьмидневных приключений в Израиле, со всякого рода наколками и прочими финансовыми наворотами. После встреч с таксистами, которые на слух упорно путают "твенти" и "эйти". После покупки бумажного ремня, ловко закамуфлированного под кожу и по цене кожи, разумеется. После многого другого, заронившего в меня пагубное семя антисемитизма…

– Что покупали?

– На чём совершали поездки?

– Почему уезжаете сегодня?

– Вы не хотели бы остаться в Израиле?

Внутри что-то не выдерживает.

– Нет, не хотел бы, мне здесь не понравилось.

Пауза затягивается до неприличия. Переглядываются. Нужно пройти с нами. Да мне без разницы. Могу с вами, а могу и без вас. Уже догадываюсь, что прежние приключения в цене резко упали. Сумки сюда и сядьте, пожалуйста, вон там. Сижу. Оборванная струна в душе уступает место хорошему настроению. А может просто нервная реакция.Улыбаюсь и с любопытством наблюдаю, как мои вещи идут по рукам.

Хорошо хоть догадался выбросить вырезку из местной газеты. Она бы мне сейчас не помогла. Там была карикатура: евреи ставят негру на жопу штамп "СПИД" и гогочут: "Скажи спасибо, что ты не русский, а то мы бы тебе приписали бандитизм, связь с мафией и инцест!"

– Встаньте, пожалуйста.

– Снимите, пожалуйста, часы.

– Можно вашу авторучку.

Да всё можно, ребята, вы же у себя дома. Уносят мои командирские часы, словно гремучую змею на блюдечке. Металлодетектором возле воротника, под мышками… Ну, между ног могли бы и поаккуратней. Мои вещи уже по второму кругу детектируют.А я улыбаюсь, разглядывая лица при исполнении. Нутром чувствую: не нравлюсь я им своим спокойствием. Возвращают часы. 15 минут до рейса. Всё ясно: плакали мои денежки. Не улечу я сегодня из гостеприимного Израиля.

– Упакуйте, пожалуйста, вещи. И побыстрее.

– Я побыстрее не могу, – огрызаюсь по-английски.

Старший команды впал в столбняк.

– Вы говорите по-английски?

Всё чуть не началось заново, но на моё счастье я совсем не понимал его скороговорку и мне, даже, помогли запихать вещи в кофр. Дальнейшие проводы были обставлены согласно дипломатическому этикету. Один член провожающей бригады несёт одну сумку, другой – другую, ещё один документы и билет, и я, в сопровождении трёх орангутангов.

Оформление отъезда не занимает много времени, и я присоединяюсь к другим пассажирам в зале ожидания. Сажусь на свободное кресло и начинаю перекладывать всё в карманах. Зная, что меня, как кинозвезду, сейчас разглядывают на всех мониторах, достаю авторучку и разбираю её. Потом, собрав, пощёлкал и повесил на место в кармане.

Интересно, что перевесит в ихнем диспуте, отпустить или оставить? Но нет. Вот уже и в автобус кличут. Засунулись, поехали. Прощай, Израиль. Но от рыбы-прилипалы отделаться не так-то просто. Тормозит автобус и весёлый голос сообщает, что у нас небольшая проблема: сломалась грузовая платформа и всех просят выйти и перенести свой багаж на другую телегу. О кей?

– О кей -, бодро отвечают пассажиры и выходят из автобуса.

Мне становится немного неловко за причиняемые беспокойства. Выхожу последним и вижу две стоящие рядом аэродромные грузовые платформы и вокруг бригаду грузчиков, об лоб каждого можно запросто укокошить годовалого поросёнка. Но старички и старушки (словно нарочно оказавшиеся в таком большинстве), кряхтя, тянут свои баулы самостоятельно.

Выдерживаю артистическую паузу и берусь за ручки своих, сиротливо оставшихся сумок. Почувствовать вес не удаётся. Двое очень услужливых молодых людей с синхронным выдохом "Кэн ай хэлп ю?" уже держат мои баулы. Эх, хлопцы! Был бы я новым русским, взял бы вас носильщиками. Классно у вас получается.

Едем дальше и я ловлю на себе любопытные взгляды других пассажиров. Что за птица, думают. Возле трапа народ проявляет сдержанность и пропускает меня первым. Войдя в роль, я благодарно киваю толпе и нарочито медленно поднимаюсь по ступенькам. Рядом со стюардессой, без всякого удивления, обнаруживаю арбузообразную голову старшего всей этой антитеррористической банды.

– Хэв э гуд трип! ,– это он мне.

С некоторым злорадством я произношу "большое спасибо" по-гречески и наблюдаю превращение арбуза в дыню. Для закрепления своей маленькой победы я поворачиваюсь к стюардессе и, тоже по-гречески, здороваюсь с ней, производя себя мысленно в Великие Полиглоты Мира. Жалко, что я больше ничего на этом языке не знаю.

"Сайпрус эрлайн" везёт меня на Кипр. Сижу в гордом одиночестве. Передо мной и сзади по четыре пустых ряда кресел, хотя остальной боинг заполнен пооднороднее. Это ничего, переживём. Не начали бы только киприоты шмонать заново. Менее чем через час колёса уже стукнулись об бетон аэропорта в Ларнаке. Выстаиваю очередь на паспортный контроль и…

– Добрый вечер, мистер! Сколько собираетесь пробыть на Кипре? Имеете ли наличные деньги? Не забудьте, пожалуйста, продекларировать. Велком!– И ба-бах штемпелем по моей паспортине.

И всё?! Ребята, я вас люблю!

13. На все четыре стороны.

Восгез (Vosges – лё Вож, по-французски). Небольшая, средней высоты, горная цепь на востоке Франции. Уже много раз я слышал о ней. Сначала от немцев в Вольмеранже, потом от фламандцев в Хорню. Всё мол там хорошо. Высота полёта большая, позволяющая крутить спирали и полёты вдоль хребта, и многое другое. Уговорили. Поеду. Времени, правда, в обрез, но дня четыре насобираю. А тут ещё в парапланном журнале объявление, что на Ballon d'Alsace будут региональные соревнования. Заодно и посмотрим. А пока носом в карту: Баллон д'Альзас – 1250 м над уровнем моря, рядом города Бельфор, Кольмар и Мюлуз. Базель не в счёт, потому как это уже Швейцария.

Подготовился к этой самой соревновательной дате, позвонил уже с вокзала по контактному телефону и узнал, что из-за непогоды соревнования переносятся. Будет много, говорят, турбулёнтности всякой. При упоминании этого названия неприятно ёкнуло в битой ноге. А время идёт. Я уже вроде как в маленьком отпуске. И я махнул на всё рукой и поехал. Посмотреть.

Несмотря на то, что железнодорожный билет можно купить до самых горок, поезд дальше Ремирмонта (Remiremont) не идёт, разобрали дорогу на запчасти. И за Ремирмонт по ж/д. билету везут на автобусе. Из-за незнания расписаний, попадаю, как всегда, на самый большой перерыв в движении. Три с лишним часа ожидания на солнцепёке.

Баллон д'Альзас вижу только в начале шестого вечера. Над ним висят один дубль и пара одиночек. Согласно карте на горку ведёт серпантин. Нахожу начало этой дороги и встаю в характерную позу. Через дцать минут сбрасываю рюкзак, но руку всё ещё держу так, как настоящие грузины хвалят своё вино. А толку?

У, вы какие! И применил свой обычный приём. На горе оказываюсь через два часа. Без всякой надежды встретить коллег, мокрый и, даже, проголодавшийся. Солнце уже начало менять свой цвет в сторону красных оттенков. Всё незнакомое. Кэмпинг внизу был, но в темноте приземляться не принято. Да и куда – неизвестно. Используя последний солнечный поцелуй для установки палатки прямо недалеко от старта, я здраво рассуждаю, что утро вечера мудреннее.

Просыпаюсь среди ночи, озябши. Слышу, как гнутся под ветром деревья. Что, погоды больше не будет? Ладушки, утром посмотрим. Натягиваю второй свитер на ноги, вместо кальсон, закрываю крылом окна в моей палатке, потуже затягиваю шнурок спального мешка вокруг носа и отхожу в небытие. Последняя мысль: 1000 м над уровнем – значит температура что-то около нуля.

Утром вскакиваю, словно от удара. Явно что-то не так. Но что? И только дожёвывая бутерброд, сообразил: ветер стихает. Причём довольно ощутимо. Сбор палатки проходил в режиме ускоренной киносъёмки. Выбегаю на старт, а ветер дует в спину. Ну вот, ещё чего. Хотя это можно было увидеть и раньше. Тогда пойдём, обозреем местность. Нет уж совсем необходимости куда-то спешить, если некуда лететь.

По плоской вершине Баллона, огибая всю гору, проходит пешеходная дорожка. Вот по ней я и плетусь еле-еле. Во! Ещё один старт, на северное направление. Хлыст адреналина по внутренностям и я несусь на другую сторону горы. Ну, точно. Есть на восток тоже.

А с ветром-то уже никак. Сдыхает на глазах. Быстро разворачиваю рулон крыла, цепляю седушку и пытаюсь определить: где же хоть примерно площадка приземления, потому как про это место ничего и нигде не читал. Но спросить опять некого, и ничего не видно. Прямо со старта вниз уходит каменная стена. Чуть ли не под прямым углом.

Тогда вперёд! С воздуха разглядим. Французы летают, значит и я найду куда припланетиться. Спрыгиваю со стены и тут же плавно вылетаю метров на 50 выше стартовой площадки. Масса воздуха, пришедшая по долине, оказывается в некоем колодце, глубиной около 700 и диаметром в километр. Вот на этом "столбике" и завис мой аппарат. С правой стороны от скалы, с которой я стартанул, на поляне метров на 100 ниже я вижу коллег, которые, почему-то, не спешат в воздух. Более того, смотрят на меня с тем интересом, с каким парашютисты наблюдают первый прыжок дня. "На мясо".

И поредел подо мной столбик, и полетел я вниз этого колодца, не забывая чиркнуть крылом все уголки, надеясь на чудо. Но чуда не происходит и я начинаю "обрабатывать" довольно большую поляну со множеством бурёнок. Выше меня ничего не меняется, никто не рассекает воздух, только зелень растительности с вкраплениями камня резко контрастирует с голубизной чашки неба, накрывшей этот вертикальный пейзаж.

Посадка без приключений и я собираю свой аппарат. Краем глаза замечаю старичка, который смотрит на меня, как на врага народа. Хотя нет, враги – это в Сэ-сэ-ре. Смотрит на меня как на немецкого захватчика. Благо до границы рукой подать. Интересно, что это я такого плохого сделал? Надеваю для маскировки шапочку с надписью "Бельжик". Не помогает. А может он читать не может? Лучшее средство защиты – нападение. Выхожу за забор и прямо на старого. Чувствую, запаниковал дядька.

– Месье! Где здесь можно поесть?

Услышав понятные слова, пусть даже и с акцентом произнесённые, преобразился крестьянин, засветился приветливостью и пригласил меня откушать в ресторане, который прямо возле этой полянки и находится. Обойдя гастрономическую тему, можно сказать, что так вкусно я в Европе нигде не едал. Да ещё по такой малой цене.

Отобедамши, выношу тело на свежий воздух. Ну вот, так и знал! Высоко в вышине светятся четыре цветных полумесяца. А я как же? Выбегаю на дорогу и снова оттопыренный большой палец: возьмите, я – хороший. Не верят. Странные вы здесь, однако. С воздуха я видел большую горнолыжную трассу и сворачиваю на тропинку, ведущую к ней. Вот это крутизна! И полез. Но только вопрос в голове засел: если по горизонтальной поверхности – это на карачках, а по вертикальной – как? А в спину ветер дует, к горе прижимает. Крыло, что ли, надуть? И уехать на этом столбе на вершину. Но прогоняю авантюрную мысль и, как оказалось, зря.

На вершине нахожу только что приземлившийся народ. Ветер иссяк, вот они и вернулись на старт. Начинаю расспрашивать обо всём и узнаю много нового и интересного. Летать здесь можно в любую сторону. Но, правда, на юг нужно стартовать по ступенькам лестницы для гуляющих туристов. И только профессионалы могут себе такое позволить, т.е. на перфомансах и выше, а стандарты и тандемы не рискуют.

Внизу к бурёнкам приземляться нельзя, хозяин ресторана жалуется на снижение надоев и может вызвать полицию. И самое, может быть, интересное: обычно после старта народ сразу старается оседлать хребет, которых здесь множество, и улетают туда, не знаю куда. И поэтому полёты на дистанцию здесь – обычное дело. А рядом множество других мест летательных. Это и Маркштайн, и Ля Брес, Большой и Малый Баллоны, и много другого, чего я просто не запомнил из-за непривычности названий.

День проходит в ожидании, но ничего не происходит. Полный штиль. И я решаю ещё раз заночевать на том же месте, благо в том ресторане я и сала вкуснейшего прикупил.

На следующее утро ухо чутко улавливает, что ветер дует с другой стороны. Лёгкий завтрак и я на старте. Как обычно, один. Западное направление тоже хорошее, но площадки приземления и здесь не видно. Но ветер просто замечательный, около пяти метров в секунду и ровно на склон. Сзади меня появляется группа туристов, останавливаются и наблюдают за мной. Говор немецкий. Я особо не тороплюсь, и они разочарованно уходят дальше. До меня доносятся обрывки фраз:

– Почему он не летит?

– Может своих коллег ждёт…

Я, тем временем, надеваю сбрую, затягиваю подпругу и сажусь в седло. После взлёта хорошо приподняло. Оглядываю окрестности. Справа ничего интересного нет, а зато слева – отличная подкова. Пока добрался до её середины, уже был метров на 60 выше старта. Но ветер не очень сильный. По крайней мере, на высоте. Высотомер как замёрз и через некоторое время я решаю слетать на старт. А ленточки, на нём расставленные, висят, словно телячьи хвосты, но и до того, как их увидел, я начал разворот. Потому что уже потерял больше сорока метров.

Возвращаюсь в подкову и там заново достаю свои 60 метров. Туристы уже дошли до своего автобуса и, не торопясь в него заходить, обратили свои взгляды в небо. Бога там, правда, нет. Только я летаю. Один из старичков робко помахал рукой. Я ответил и толпа взорвалась лесом рук. Что ещё нужно на старости лет? Чтоб тебя почтили вниманием, и я подлетаю поближе к автобусу и кручу пару глубоких спиралей, а затем, улетая обратно, некоторое время машу рукой. Остановившись в фокусе подковы, я вижу, что туристы начали посадку и каждый, прежде чем нырнуть в дверь, обязательно ещё раз машет либо рукой, либо головным убором.