Текст книги "Условный разум (СИ)"

Автор книги: Владимир Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

               Разумное предположение, что развитые инопланетные цивилизации открыли способ передвигаться по Вселенной со скоростями выше скорости света, тоже не проходит. Если и в самом деле существует не открытый пока закон природы, игнорирующий скорость света, он обязательно проявился бы в естественных космических процессах. Мы исследуем небесные объекты, находящиеся в различных предельных состояниях: сверхмассивные, обладающие огромными магнитными полями, вращающиеся с невообразимой скоростью. Но наблюдения показывают, что законы Кеплера неукоснительно выполняются во всех известных нам системах, что однозначно доказывает, что скорость света в нашей Вселенной не может быть превышена. Что же, с этим очевидным фактом следует согласиться. Но сначала надо бы проконсультироваться у астрономов, занимающихся SETI – международным проектом по поиску внеземных цивилизаций, у которых могут быть свои соображения.

               Дальнейшее повествование в книге Хикса развивалось предсказуемо: появился персонаж, поведение которого легко могло быть объяснено высокими инопланетными технологиями, неизвестными на Земле. К тому же он и сам регулярно называл себя пришельцем. И только в самом конце книги, совместными усилиями ученого и фантаста (странное сотрудничество, а ведь нечто похожее Кларк ему сейчас и предлагает) удается разобраться с истинной сущностью этого поддельного пришельца. Если отбросить фантастическое объяснение, которое Хиксу понадобилось, чтобы свести концы с концами в своем произведении, придуманная им ситуация может представлять интерес и при изучении «хармонтского феномена». Вдруг никакого Посещения не было? И разгадка не связана с мифическими пришельцами? Это объяснило бы, почему пока не удается понять смысл этих загадочных проявлений непонятно чего. Неприятно говорить, но неверные предпосылки обычно приводят к ошибочным выводам.

               Такую возможность следует учитывать, ее нельзя отбрасывать без тщательной проверки. Получается, что фантаст давно, еще до своего появления в Хармонте, подсказал хорошую идею, которая может стать полезной для общего понимания «хармонтского феномена». От Пильмана как директора Института сейчас требуется ненавязчиво намекнуть профессорам Уильямсу или Робертсону о возможности и полезности подобного подхода. Интересно, скорректируют свои исследования, если придется отказаться от гипотезы Посещения Земли инопланетянами?

               – Послушай, Ева, – попросил жену Пильман, – не могли бы твои сотрудники рассчитать примитивную модель «хармонтского феномена» без Посещения?

               – У меня в лаборатории один парень занимается чем-то подобным. Завтра расспрошу его о результатах.

Фантаст прибыл

               Фантаст Энди Хикс оказался склонным к полноте аккуратно одетым длинноволосым человеком невысокого роста. В нем чувствовалась порода. Хотя вряд ли он был аристократом, но это не принципиально. Впрочем, какая разница. Пильмана его родословная не интересовала. К тому же он сомневался, что у Хикса есть родственники, которыми бы тот гордился и хвастался. Не исключено, что для собственного пользования он придумал мир, где был самым-самым выдающимся и знаменитым. Говорят, что фантасты часто такое проделывают со своей жизнью. Но надо признать, что Хикс производил довольно приятное впечатление. Наверное, именно так и должен выглядеть самодостаточный человек.

               – Я прочитал вашу книгу, – сказал Пильман первое, что пришло в голову. По его мнению, такое признание должно было понравиться писателю.

               – И какую конкретно книгу вы прочитали, если вас не затруднит припомнить?

               Для Пильмана это был неожиданный вопрос.

               – Интересную. Название забыл.

               Хикс натужно рассмеялся, достал платок и стал демонстративно вытирать выступившие на глазах слезы. За долгие годы общения с читателями подобные отзывы ему изрядно надоели. Но он нашел в себе силы ответить крупному ученому, как ответил бы малому ребенку, произнесшему по неразумению оскорбительную фразу, поскольку не понимал ее сути.

               – Не переживайте, так многие отвечают. Казалось бы, объяснить этот феномен трудно, однако это очень частое явление. Надо сказать, придумать подходящее название для нового текста – это одна из тяжелых и ответственных обязанностей писателя. И вот, он думает, мучается, ночами не спит.… И наконец, наступает волшебный миг озарения, выстраданное название создано. Миг творения произошел. Иногда писатели гордятся названием своей книги больше, чем остальным текстом. Но вот книга попадает в руки читателя. Понравилась она или нет – дело десятое. Важно, что название никого не тронуло. То есть большая часть писательского труда безвозвратно пропала. Осталась недоступной для людей. Неприятные чудеса. О, хороший образ – «неприятные чудеса». Это надо будет запомнить. Пожалуй, назову так очередную свою книгу.

               – Я не знал, что вас, писателей, волнуют такие тонкости.

               – Нас все волнует. Мы – биологические механизмы, перерабатывающие человеческие чувства в доступный массовому читателю продукт, – Хикс довольно покивал головой, ему понравилось это определение.

               – Никогда не думал о писателях с этой стороны, – признался Пильман.

               – И это наша заслуга. Страсти, без которых настоящее творчество невозможно, остаются с нами. Личные чувства автора не должны мешать читателю поглощать готовый продукт. Часто добиться этого эффекта бывает очень трудно. Но таков наш тяжелый труд, все решается наличием таланта.

               – Сочувствую.

               – Напрасно, – угрюмо сказал Хикс. – Вы, наши читатели, должны нам завидовать.

               – Ну, знаете, мы тут тоже работаем и по-своему страдаем.

               – Не сомневаюсь. Но мы – писатели раскрепощены, полету нашей фантазии нет предела. Мы свободны в своем творчестве, нас не сдерживают ваши, так называемые, законы природы. Нет предела нашим мыслям и нашему чутью на проникновение в нашу жизнь элементов будущего. Знаете что, Пильман, я обязательно напишу о вас книгу. Вы – очень интересный человек, идеальный книжный герой.

               – Кларк заказал? – печально спросил Пильман.

               Хикс загрустил.

               – Я профессионал. Писать книги – моя работа. И дорого продаю свои услуги. Очень дорого. Пока мы с Кларком не сошлись в цене. Он пытается сэкономить на самом важном элементе «хармонтского феномена» – на связном изложении всей этой загадочной истории на бумаге. Заметьте, сделать это должен человек, который умеет профессионально работать с текстом. И экономить на этом нельзя. Потому что через десятилетия всем будет глубоко наплевать на ваши научные статьи и отчеты. О «хармонтском феномене» будут знать только потому, что я напишу об этом происшествии книгу, и помнить только то, что в ней будет изложено.

               – С этим утверждением можно поспорить, – почему-то разозлился Пильман.

               – А вот это, пожалуйста. Это мы любим, это может быть полезно для моей книги. Но знаете, я что-то устал и проголодался. Есть ли поблизости хороший ресторан, там мы могли бы продолжить наш занимательный разговор. Готов выслушать ваши возражения.

О множественности миров

               Среди известных Пильману представителей творческих профессий: театральных режиссеров и артистов, художников, карикатуристов, скульпторов, дизайнеров, деятелей кино, музыкантов, композиторов и поэтов, писатели, как правило, отличались исключительной прожорливостью. Некоторые из них были гурманами и выбирали себе еду с утомительной разборчивостью, другие были всеядными. Но выпить и закусить любили все без исключения. Правда, с фантастами Пильман пока не встречался. Он слышал, что писатели не любят, когда их сравнивают с фантастами, верно было и обратное. Почему Пильман вспомнил об этом сейчас, за столиком в кабаке «Очарованный кварк»? В первую очередь, потому что наблюдать за Хиксом было любопытно. Не каждый писатель мог бы посоревноваться с этим представителем фантастической литературы в поглощении виски и запеченной форели.

               К тому же он беспрерывно говорил. Некоторые из его высказываний были банальны, но иногда он высказывал интересные идеи, которые неплохо было бы проверить и обсудить с профессионалами. Это было удивительно, ученые ни при каких обстоятельствах не стали бы выкладывать вот так, между сменой блюд, свои гипотезы, многие из которых могли бы стать основой актуальных научных статей и даже монографий, повышающих статус и репутацию в научном сообществе. Для фантаста этот впечатляющий фонтан идей не значил ничего. Пильман не сомневался, что большинство своих гипотез фантаст забудет через десять минут, а может быть, и сразу после того, как он их высказал.

               – Нет никаких инопланетян, –  сказал Хикс, обведя зал недобрым глазом. – Вам, дорогой директор Пильман, придется упорно потрудиться, чтобы доказать мне обратное.

               – Зачем? – удивился Пильман.

               – Я уже говорил, что моя цель – написать правдивую книгу о том, как группа мошенников… э-э-э, простите, группа ученых с мировыми именами разводит федеральное правительство на очень большие деньги рассказами о зеленых человечках и разумных растениях, которые однажды посетили Землю и теперь готовят вторжение на нашу несчастную родину. Наверное, хотят съесть нас или поработить. Так фантасты обычно пишут для школьников пятого класса. Как правило, троечников. И, надо сказать, это приносит им успех, известность и хорошие деньги.

               – Какая ерунда.

               – Я люблю цитировать интервью вашего сотрудника Милкинса, которое он дал полгода назад целому ряду ведущих газет и известных блогеров в Центре изучения возможных экологических катастроф. Как мне кажется, он зарабатывал себе на пропитание именно таким способом. Он называл себя ученым, пострадавшим за правду, которую хочет скрыть коррумпированное правительство.

               Пильман поморщился. Он думал, что об этом мерзавце давно уже забыли. Но для фантастов полгода –  не срок. Можно сколько угодно опровергать лживые, ни на чем не основанные и не подтвержденные ни единым фактом антинаучные теории, но для фантаста это не имеет значения – важно, что фейки отлично продаются.

               – Наш бывший сотрудник Милкинс – всего лишь пошлый мерзавец, который пожелал по легкому срубить деньжат с доверчивых граждан. Мы подробно разъяснили, что все его измышления – гнусная ложь. А сам он – мелкий проходимец.

               – Мелкий? Правда? – засмеялся Хикс.

               – Был бы чуть умнее, придумал бы что-нибудь более правдоподобное.

               – Он продолжил свои исследования? У него есть новые разработки?

               – Нет. Милкинс был немедленно уволен. Мы дорожим репутацией нашего Института.

               – А вот это напрасно. Общественное мнение вас не поддержит. Наши граждане очень не любят, когда людей преследуют за их убеждения.

               – Его уволили не за убеждения, которых у него не было и нет. Он торговал авторитетом Института. То есть не своей собственностью. Если проще – пытался получить деньги мошенническим путем. Но безнаказанно марать доброе имя Института нельзя. Он был наказан именно за это.

               – Я вас понимаю. Звучит правдоподобно. Но мы не в зале суда. Кстати, хорошая идея для книги. Я бы на месте Милкинса потребовал с вас деньги за незаконное увольнение и клевету. Насколько мне известно, вы так и не доказали, что Посещение не связано с пришельцами. Как, впрочем, и обратного. У вас нет окончательного, понятного общественности объяснения «хармонтскому феномену». В такой ситуации любой суд встанет на сторону Милкинса. Не хочу ему подсказывать, но книга, в которой бы описывался подобный судебный процесс, обречена на успех. Представьте себе, человек утверждает что-нибудь абсолютно дебильное и через суд доказывает свою правоту. Блеск. Обязательно напишу об этом серию книг. Это очень хорошая идея.

               Хикс заказал еще одну порцию виски. Он раскраснелся и выглядел возбужденным и довольным.

               – Сам я в пришельцев не верю. Зеленые человечки – это слишком человеческое, а значит, примитивное и, наверняка, ошибочное. Если и есть чужой разум, он будет совершенно не похож на нас, счастливых обитателей Земли. Я даже не уверен, что мы сможем посчитать этих пресловутых пришельцев не только разумными, но и хотя бы живыми. В конце концов, что такое жизнь? Наши ученые не способны дать внятное функциональное определение, с помощью которого мы могли бы надежно отличать живое от неживого, разумное от неразумного, глупое от умного.

               – Если бы спросили у настоящих ученых, то получили квалифицированный и точный ответ, с которым согласно большинство ученых. Жизнь – это основополагающее понятие в биологии – активная форма существования материи, которая в обязательном порядке содержит в себе все свойства живого.

               – Это пустые слова.

               – Почему же? – удивился Пильман. – Есть несколько качеств, отличающих живое от неживого. Живые существа довольно сложно устроены, получают энергию из окружающей среды и используют её для своей пользы, способны к развитию,  приспосабливаются к изменениям окружающей среды, реагируют на раздражители, а еще размножаются.

               – А чем разумные существа отличаются от живых? – поинтересовался Хикс.

               – Разум – высшее проявление живого. Благодаря нему люди обладают сознанием.

               – А еще создают вторую природу.

               – Несомненно.

               – Сочиняют стихи, фантастические романы и рекламу моющих средств.

               – И ищут проявления чужого разума в далеком космосе, – вставил Пильман.

               – И разгадывают кроссворды, – добавил Хикс. – И раскладывают пасьянсы.

               – Мне кажется, вы не очень высокого мнения о человеческом разуме, – пошутил Пильман.

               – Кстати, и о разумных существах, якобы, оставивших у нас на планете свой мусор.

               – Это вы напрасно. Они прилетели к нам из далекого космоса, без высоких технологий это невозможно, – Пильману захотелось защитить неведомых инопланетян.

               – Мы считаем пресловутых пришельцев разумными, только потому, что нам удобно и выгодно так думать. Мы условились, что они обладают сознанием, подобном человеческому. И это дает нам право считать их разум условным. Мы договорились считать их разумными. Конечно, все это пресловутый антропоцентризм, давно осужденный философами и фантастами. Нам кажется, что разум величайшее природное явление, потому что мы им обладаем. А у рыб есть жабры, которые для них вершина эволюции.

               – Вы излишне бескомпромиссны.

               – Есть только один способ проверить мои слова. Надо поймать хотя бы одного пришельца и допросить его. С пристрастием.

Фантаст удивляет

               Хикс пожаловался на нездоровье и отправился в гостиницу, обживаться. Пильман обрадовался, в больших дозах фантаст был утомителен.

               – Я должен закончить главу, доктор Пильман. Это очень важно для меня. Понимаете, главные враги для самого талантливого писателя или фантаста, – при этом Хикс довольно хмыкнул, – это лень и пренебрежение своими обязанностями. Очень важно придерживаться распорядка дня. Завтра я вам расскажу о пришельцах-призраках. Не слышали, наверное, о таких? Уверен, что вы будете мне благодарны. Это очень познавательно. Чужие формы жизни, они очень… чужие.

               Пильман помахал ему рукой, но фантаст не обратил внимания на его жест.

               Дома Пильман подробно рассказал Еве о новых идеях, которые высказал пьяненький Хикс.

               – Как все предсказуемо, – засмеялась Ева. – У меня есть знакомые фантасты. Они действительно такие. Мы – мыслим фактами и гипотезами, художники – образами, а писатели – сюжетами. С этим ничего не поделаешь, у них так работает голова.

               – Это какие-такие знакомые фантасты? – удивился Пильман.

               – Разве ты не знаешь, что муж моей сестры Бетти – детективщик? Так у него много друзей фантастов.

               – Нет. Никогда его не видел. Тем более его друзей, – признался Пильман.

               – Очень плохо. Ты никогда не интересовался моими родственниками.

               – Детективщик, фантасты. Получается, что я был прав, когда держался от них подальше. Знаешь, с меня и Хикса хватило. Буду писать мемуары, обязательно напишу о нем. Для оживляжа.

               Впрочем, Пильман решил, что имеет смысл подробно записать рассуждения Хикса. А потом поискать в них рациональное зерно. Умение мыслить сюжетами, как это называет Хикс, – это, наверное, полезное качество. Комплексное восприятие, вне всяких сомнений, может быть полезно. По его словам, любое, даже незначительное искажение действительности немедленно станет очевидным, и сюжет немедленно развалится. Ложные факты в повествовании, якобы, ни за что не выстроятся в стройную логичную картину. Лучше проверки для любой новой гипотезы и не найти. Может быть, это и так. Но с этим хотелось поспорить. Есть повод думать, что иногда правильная ложь, бывает полезнее некоторых фактов.

               Что, собственно, сказал Хикс? Пильман достал записную книжку, он попытался вспомнить и записать основные его идеи.

               1. Чужой разум не похож на человеческий.

               2. Инопланетяне не похожи на людей.

               3. Нельзя исключать, что Посещение устроили вовсе не живые существа. В том смысле, что не все свойства земной жизни у них могут проявляться. И наоборот, они могут быть наделены свойствами, которыми не обладают земные организмы.

               4. Мы можем считать разумом свойство материи, которое таковым не является. И наоборот. Только потому, что мы так условились.

               5. Однако Хикс уверен в том, что пришельцев можно и нужно поймать. И допросить.

               Интересный набор идей.

               Его размышления прервала Ева.

               – У нас гость, дорогой.

               – Не вовремя.

               – А я думал, что давно стал для вас желанным гостем, Валентин, – сказал Мозес дружелюбно.

               – Зачем вы пришли?

               – Принес вам подарок. Артефакт, которого вы еще не видели.

               Он достал странную штуковину, которая напоминала обычную губку, которой люди пользуются в душе.

               – Губка? – удивился Пильман.

               – Можно и так сказать, – улыбнулся Мозес, только эта губка не человеческая.

               – Чем она отличается от обычной?

               – Это своеобразный видеомагнитофон. С помощью этой губки можно записать ваш сон, а потом днем просмотреть его и даже показать другим людям.

               – Вы уже попробовали?

               – Да.

               Он закрыл глаза и щелкнул пальцами. Над губкой появилось голубое свечение. Сначала слабое, заманчиво дрожащее, временами вспыхивающее красными и желтыми всполохами. Постепенно оно стало сгущаться. Появились красивые фиолетовые прослойки и маленький человечек. Он был похож на карикатуру Мозеса. Так бы его изобразили в детском мультфильме.

               – Мои способности мысленно представлять четкие картинки никогда не были удовлетворительными, – признался Мозес. – Простите, уж как вышло. Надеюсь, у вас получится лучше.

               Человечек сел за появившийся невесть откуда стол. Он грустно – почему-то Пильман понял, что карикатурный Мозес был грустен – смотрел прямо перед собой. На столе стали появляться предметы, которые сталкеры вынесли из Зоны: «белые обручи», «зуды», «браслеты», «пустышки», «черные брызги»…

               Маленькому Мозесу не понравилось все это богатство. Резким взмахом руки он сбросил артефакты на пол. Потом  вскочил и стал ожесточенно пинать ногами поверженные предметы, как будто это были футбольные мячи. Он даже немного повеселел.

               – Жалко, что звука нет, – огорченно сказал Мозес. – Это многое говорит о способах общения пресловутых пришельцев. Я во сне произнес много резких слов, что подчеркивало мое раздражения. К сожалению, не могу их повторить. Забыл, могу только предполагать.

               Между тем история маленького Мозеса продолжилась. На столе появился приятно сияющий шар желто-красного цвета. То ли золотой, то ли медный. Человечек с вожделением протянул к нему руки. Видно было, что он старается прикоснуться к нему, но тщетно. Невидимая сила отталкивала его. Пространство между маленьким Мозесом и шаром становилось больше, но руки его с каждой секундой становились длиннее. Так расширяется Вселенная, подумал Пильман. Было четко видно, что руки Мозеса растягиваются, словно резиновые, но дотронуться до шара ему не удается.

               Внезапно картинка исчезла.

               – Зараза, – сказал Мозес. – Как всегда проснулся на самом интересном месте. Не повезло.

               – Интересная штука, – сказал Пильман. – Дадите попользоваться?

               – Собственно, для этого я и пришел. В Институте должны знать о таком странном артефакте из Зоны.

               Пильман решил, что ему следует поделиться новыми идеями, которые высказал Энди Хикс. И прочитал вслух, все, что только что записал.

               – Условный разум, – это он хорошо придумал, – сказал Мозес. – Таких людей как этот писатель, вроде бы, называют остроумными и находчивыми?

               – В каком-то смысле.

               – Надо будет почитать его книги.

               Пильман с сомнением пожал плечами.

               В кабинет вошла Ева.

               – Наверное, вам обоим будет это интересно. Мой сотрудник рассчитал модель Посещения, не связанного с космическим полетом. Выяснилось, что существует два решения соответствующей волновой функции. Проще говоря, существует два района, где могла появиться Зона. Первое решение – действительно указывает на Хармонт, что мы наблюдаем своими глазами. Второе, неожиданное, предполагает существование аналогичной Зоны на другом конце Земли, в России, в Ленинградской области.

               – Отправитесь в экспедицию? – спросил Мозес.

               – Если информация подтвердится.

               – Не забудьте пригласить меня.

               Через три дня они были готовы отправиться в путь. Пильману хотелось, чтобы к ним присоединился Хикс, но тот отказался. Сказал, что ему нужно закончить роман. И добавил, что в России своих фантастов хватает.