Текст книги "Условный разум (СИ)"

Автор книги: Владимир Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

               Он довольно засмеялся и протянул деньги, Шухарт молча засунул их во внутренний карман куртки.

               – Хорошо, что ты принял мое предложение, – сказал Эрнест. – Люблю понятливых сталкеров. Давай еще выпей. За сотрудничество. Угощаю.

               Он налил виски еще на два пальца. Шухарт выпил залпом и почувствовал, как по телу разливается приятная теплота. Спиртное подействовало. Хороший знак. Это значит, что Зона его пока отпустила. До следующего раза, надо полагать.

               Свою долю впечатлений от посещения кабака на сегодня Шухарт получил сполна. Даже больше, чем ему бы хотелось. Теперь нужна была передышка. Ему захотелось немедленно увидеть свою ненаглядную Гуту. Умеет эта девчонка успокоить и приободрить. Век бы с ней не расставался. Он представил, как она обрадуется, когда он покажет ей деньги. Шухарт довольно заулыбался. Если так и дальше пойдет, то совсем скоро смогут они снять какой-нибудь подходящий домик на окраине Хармонта. И заживут там душа в душу. Говорят, что у некоторых людей так получается. Шухарт не сомневался, что и у них дурацких проблем не возникнет. Сам он – человек не злой, свою женщину обижать не собирается, наоборот, будет заботиться и защищать. Проследит, чтобы ни одна сволочь ей не навредила.

               – А ну, стоять! – раздалось совсем рядом.

               Шухарт обернулся. К нему подбежали два полицейских. Запыхались. Наверное, давно бежали.

               – Что делал в «Очарованном кварке»?

               – В кабаке, что ли? Пил, что там еще делают? Дыхнуть, что ли?

               – С кем общался?

               – В баре?

               – В баре.

               – Один сидел. Тихо радовался жизни.

               – Врешь! К тебе подходил Стервятник Барбридж, – сказал полицейский сердито.

               – Точно, я забыл.

               – О чем говорили?

               – Старикан на рыбалку приглашал. А я отказался. Не люблю я эту рыбу. И ловить не люблю, и жрать потом жареную.

               – Он уговаривал?

               – Да, теперь припоминаю. Точно. Сам он старый уже, но кто-то же должен сеть тащить? Вот он и хотел меня использовать для этого дела.

               – В Хармонте запрещено ловить рыбу сетью.

               – Я ему так и сказал: «Запрещено, мол, рыбу сетью ловить. Разве может законопослушный житель Хармонта нарушать закон». Он и отстал. Послушался. Совесть его, наверное, заела. Решил исправиться. Рад, что помог ему встать на праведный путь.

               – Ты, это, Рыжий, не юродствуй!

               – Какой я тебе, Рыжий, оглобля стоеросовая. Я – гражданин великой страны. Я, если хочешь знать, в следующем году буду выбирать президента! Ты меня уважать должен и защищать от хулиганов и гангстеров! Называй меня мистер Шухарт.

               – Хочешь поговорить, что ж, пройдем в участок. Там нам никто не помешает.

               – Мне с вами говорить не о чем!

               – Это тебе так кажется. Мы сумеем тебя разговорить, не сомневайся, у нас самые завзятые молчуны становятся ораторами. Сам пойдешь или тебе помочь? – сказал полицейский, доставая наручники.

               – Я ни в чем не виноват.

               – Так тебя никто ни в чем и не обвиняет. Пока.

               Было уже поздно, но в полицейском участке кипела напряженная жизнь. Розовощекие сержанты шустро сновали из кабинета в кабинет, перетаскивая толстые папки с протоколами допросов. Их сытые физиономии благостно светились от осознания важности доверенной им работы.

               Шухарта довольно грубо втолкнули в крошечный кабинет капитана Квотерблатта.

               «Наверное, узнали что-то, заразы», – подумал он равнодушно. – «Я, вроде бы, чист. Донес кто-нибудь из завсегдатаев бара? Сейчас узнаю подробности».

               – Рэдрик Шухарт? – спросил капитан и расплылся в ехидной улыбке, которая не обещала ничего хорошего. Так улыбаются устрице, когда собираются ее сожрать живьем.

               – Здравия желаю, капитан! Вы ж меня давно знаете, неужели не узнали? А я вас помню. Как ваша печень? Побаливает?

               – Ты мне, сталкер, зубы не заговаривай, – сказал капитан сердито. – Отвечай, как положено.

               – Какой из меня сталкер? Навет это. Гнусный и несправедливый. Спросите в «Престиже», нет меня в списках.

               – Это верно, мы проверяли, – с грустью признал Кватерблатт. – Почему-то нет. Но понимаешь, какое дело, в городе стал все чаще появляться нелегальный хабар. Не из Института и не из «Престижа». Никак не могу сообразить, как он в наш город попадает? Может быть, ты подскажешь?

               – Мне-то откуда знать? Я в конторе «Престижа» ни разу не был. И в Институте, само собой. Думаете, русские завозят? Но тут я вам не помощник, языков не знаю. Слышал, конечно, про сталкеров, но сам заниматься этим ремеслом не собираюсь. Противозаконно это и, как говорят, очень опасно. Мне моя шкура дорога. Рисковать не люблю. А деньги эти смешные заработаю другим путем, без лишнего риска. Руки у меня есть, да и голова на плечах имеется.

               – Работаешь где-нибудь?

               – Нет. Не люблю, когда моя фамилия в списках значится. И потом, знаю я вашу работу: утром по свистку приходи, по свистку обедай, по свистку бросай работу и домой собирайся. А потом сиди и высчитывай, хватит ли заработанных несчастных грошей на поход в кабак? Или надо следующей зарплаты ждать, чтобы горло промочить. Скучно. Я сам себе хозяин: сделал работу, получил деньги и свободен.

               – Не найдешь постоянную работу, мы тебя в участок будем каждый день таскать.

               – Сочувствую. Но вы сами себе такую работу выбрали. Я вас не заставлял.

               – И все-таки.

               – Не знаю, капитан, о какой-такой работе в Хармонте вы говорите? Все хорошие места давно заняты по блату. Или вы хотите в полицию меня устроить? Капитаном? Или регулировщиком?

               – Есть для тебя подходящее место в Институте. Будешь лаборантом. Там твои умелые руки пригодятся, – сказал Квотерблатт примирительно.

               – Рассмотрю. Не знаю, смогу ли справиться с такими серьезными обязанностями. Но если возьмут, обязательно отблагодарю вас, капитан. Как положено среди хороших друзей.

               – Рад слышать от тебя такие правильные слова. Надеюсь, что со временем обязательно станешь хорошим человеком. Дай я пожму твою честную руку.

               – Подождите, капитан, – сказал один из полицейских, надо бы его карманы проверить, не завалялось ли ты что-нибудь по нашей части.

               – Прости, Рэдрик Шухарт, но это наша работа. Покажи-ка нам свои карманы. Добровольно. В последний раз. Для порядка.

               Шухарт поднял руки вверх, подставляя карманы, он был спокоен, потому что уже успел сбросить случайный хабар Эрнесту.

               Полицейский залез к нему в карман куртки и вытащил оттуда «белый обруч».

               – Вот так находка, – сказал он восторженно. – Вон чего я нашел!

               – Как же так, Рэдрик Шухарт, а ведь я поверил тебе. А ты меня обманул. Как же ты теперь мне в глаза будешь смотреть?

               «Если повезет, никогда больше тебя не увижу, не только твоих глаз, но и толстого тела», – подумал Шухарт раздраженно.

               Он не понимал, как к нему в карман попал этот «белый обруч». Неужели Эрнест засунул? Но зачем? Выйду на свободу, спрошу заразу!

               – Сержант Луммер, посмотрите внимательнее, нет ли у него еще чего-нибудь интересного.

               Луммера не надо было просить два раза, он похлопал руками по груди Шухарта, радостно засопел и вытащил из внутреннего кармана пачку денег.

               – Пересчитай, – приказал Кватерблатт.

               Луммеру не часто приходилось держать в руках такие большие деньги, поэтому пересчитывал он их несколько раз. Наконец объявил:

               – Тысяча долларов, сэр!

               – Откуда у тебя такие деньги, сталкер? – капитан огорченно.

               – На завтраках скопил, – ответил Шухарт.

               – Не хами, сталкер. Думаю я, что сбросил ты заказчику хабар и шел домой свою выручку прятать в тумбочку. Такое предположение, пожалуй, звучит правдоподобнее твоих рассказов, – сказал Квотерблатт сурово.

               Шухарт промолчал. Разговаривать с ним все равно никто не хотел. Его отвели в обезьянник и оставили там до утра. Он не сомневался, что утром его выпустят. Подумаешь, «белый обруч». Мало ли откуда он у него оказался? Нашел на улице. Вот он и поднял. Зачем такой красивой вещице валяться на улице? А потом забыл. Дела серьезные у него скопились. Не до ерунды было. Почему, спрашивается, он должен оправдываться? Пусть, жабы, докажут, что он его из Зоны вынес.

Ночь на нарах

               Шухарт долго не мог заснуть. Никогда прежде он не думал так много о своей судьбе. До сих пор он всегда поступал так, как считал правильным. Хорошо получалось или плохо, был прав или нет  – это не имело значения. Он привык отвечать за свои ошибки. Когда заслуживал нагоняя, получал по полной программе. И никогда не жаловался при этом. Ему даже нравилось страдать по собственной вине. Он предпочитал учиться на своих ошибках. Встречались на его пути навязчивые «учителя», которые рассказывали, как правильно надлежит жить. Шухарт обычно пропускал их нравоучения мимо ушей. Не встречал он людей, которые бы искренне желали ему счастья. Не довелось. Попадались достойные кандидаты в «добряки», и они часто говорили правильные вещи. Но Шухарт знал, что они заняты только собой и своими интересами.

               Вот, например, капитан Кватерблад. Он же искренне считает, что всем желает добра и борется за безопасность всего человечества. Трудно не согласиться с ним, что нельзя допустить, чтобы грязное дерьмо из Зоны: чужие предметы неясного предназначения беспрепятственно распространялось по планете. Что тут возразишь? А потом оказывается, что кому-то все-таки можно ковыряться с «пустышками», или изучать «газированную глину» и «ведьмин пудинг», потому что у них есть разрешение от начальников, которые решили, что они цари небесные, и имеют законное право распоряжаться всей этой дрянью из Зоны. И капитан Кватерблад из штанов выпрыгивает, чтобы обеспечить им такую возможность. А это означает, что оказаться с ним в одной команде позорно.

               Шухарт с ужасом понял, что все эти размышления ни на шаг не приближают его к решению главного вопроса, на который он должен дать ответ как можно скорее: что делать лично ему? Как поступить, когда жабы возьмут его за горло по-настоящему?

               А потом думать ему надоело. Шухарт решил, что до сих пор поступал правильно, и впредь нужно вести себя именно так. Заботы и тревоги других людей не должны его волновать. Всю жизнь свою он старался думать только о себе. И это удавалось легко и без напряжения, потому что никто его проблемами не интересовался, а он отвечал взаимностью попадавшимся на его пути людям. У него нет ни малейшей причины, быть добреньким к другим. А это означает, что все, что он будет делать впредь, должно приносить выгоду только ему. Отныне он ничего не будет делать по приказу. Он и раньше не любил начальников, которые считали, что могут отдавать ему обязательные к исполнению приказы. Теперь тем более – отныне любая работа исключительно за деньги. И только тогда, когда они ему действительно понадобятся.

               Шухарт дал себе крепкое слово впредь не поддаваться уговорам и поступать, как положено законченному эгоисту. И так ему стало хорошо и спокойно, что он повернулся на бок и моментально заснул.

               Утром Шухарта разбудил сержант Луммер. Он был не  в духе. Его некрасивое толстое лицо, перекошенное злобой, выглядело еще отвратительнее, чем вчера во время задержания. Не трудно было сообразить, что его так расстроило. Он пришел, чтобы выпустить на свободу своего узника.

               – Пожрать принес, сержант? – спросил Шухарт с издевкой.

               – Дома пожрешь, – неохотно пробурчал Луммер. – Отпускаем мы тебя.

               – А вот это правильно. Я пойду? Или отведешь меня к капитану Кватербладу? Он наверняка захочет принести мне извинения.

               – Смотри, сталкер, а вдруг капитан передумает? Он у нас принципиальный. Отведет тебя к судье, а по твоей статье меньше трех лет не дают. В лагеря отправят, вот там и будешь язвить, сколько захочешь. Если слушателей найдешь. Вот там будешь жрать по расписанию.

               – Не боишься, что я тебя запомню, сержант Луммер?

               – Запоминай на здоровье. Я тебе «белое кольцо» в карман не подбрасывал. Вины перед тобой не чувствую. А ты, Рыжий, парень честный, не будешь мстить человеку, который тебе зла не сделал.

               – А вдруг я доброту свою продам за сотню монет?

               – Никто тебе за такую мелкую сошку, как я, сотню монет не предложит. И не наговаривай на себя, таких как ты, жизнь не меняет. Стержень у вас есть, хотя частенько ржавый, – сказал Луммер и заржал над своей шуткой. Понравилась она ему.

               Потом достал наручники. Внимательно посмотрел на Шухарта и убрал их обратно.

               – Так дойдем, – сказал он примирительно.

               Капитан Кватерблад был не один. У стены стояли два жутких мордоворота в одинаковых темных костюмах. Каждый на две головы выше Шухарта, с кулаками, живо напоминающими о бренности существования. Конечно, можно было представить себе драку с ними, но это было бы очень короткое и печальное кино. Зачем они здесь? Из ФБР, что ли? Раньше таких здоровенных парней Шухарт в полиции не видел.

               – Здравствуйте, капитан! Я вам не помешал? У вас, смотрю, важная встреча. Так я в следующий четверг зайду.

               – Садись, Шухарт. Не шуми. Будь моя воля, отправил бы я тебя в тюрьму на три года. Для перевоспитания. Ты бы мне потом спасибо сказал. Но нашлись хорошие люди, поручились за тебя. Что-то мне подсказывает, что они сделают из тебя законопослушного человека быстрее, чем правоохранительные органы. Можешь не сомневаться. Есть у них на тебя методы.

               – Вот эти, что ли? Да уж лучше в тюрьму.

               – Боишься, сталкер?

               – Никого я не боюсь, капитан, только эти ребята на воспитателей не похожи.

               – Боишься. И это хорошо. Сговорчивее будешь. И поймешь, наконец, что честным быть выгоднее.

               «Не на того напал, зараза стоеросовая», – подумал Шухарт с ненавистью.

               – Забирайте его, ребята. А ты, Шухарт, больше законы не нарушай. Если опять тебя с предметами из Зоны поймают, получишь по совокупности. Пожалеешь, что на свет появился.

               – Уже жалею.

               – Да ладно тебе. Станешь честным человеком заходи, поболтаем о жизни, пивка выпьем.

               – Не люблю пиво, – огрызнулся Шухарт.

               – Ну, еще чего-нибудь.

               – Капитан, наручники ему полагаются? – спросил один из мордоворотов. – А то мы свои захватили на всякий случай.

               – А зачем? Он же свободный человек. Претензий к нему со стороны закона нет. Так что относитесь к нему как к обычному человеку. И прошу, без необходимости его не обижайте.

               – Наша работа: доставить его в нужное место без повреждений. Мы справимся, капитан, не в первый раз такую важную работу выполняем, – ответил второй мордоворот.

Странный договор

               Что же, Шухарту жаловаться было не на что, доставили и в самом деле без повреждений, в машине бить не стали. Разве что, угрюмо молчали всю дорогу. Ему не удалось разговорить их, хотя он очень старался выяснить, за каким дьяволом он кому-то понадобился. Впрочем, Хармонт – город маленький. Глаза ему завязать не догадались или не захотели, так что он прекрасно видел, куда его везут: почему-то в центр. Если бы хотели убить или покалечить, направились бы на окраину, там есть укромные места для темных дел. О том, зачем кому-то понадобилось его убивать, Шухарт не думал. Прихватили, значит нужно. В этом городе никто ничего просто так не делает.

               И все-таки его удивили. Автомобиль остановился возле офиса фирмы «Престиж». Шухарт выругался. Неужели его все-таки хотят записать в сталкеры? Как им объяснить, что он не будет на них работать. Только на себя.

               – Проходите, мистер, – сказал мордоворот, открыв дверцу.

               – Культурно излагаешь. Долго тебя натаскивали? – не выдержал Шухарт.

               Мордоворот смолчал. Ни слова не сказал, словно язык проглотил. Выполнил приказ. Привел в кабинет. Там Шухарта ждали двое: Питер Мозес и доктор Кваттерфилд, о котором сталкеры рассказывали много хорошего – заботливый, лечит при необходимости, сам уколы делает и таблетки раздает. Значит, убивать не собираются, а будут наоборот лечить.

               – Здравствуй, Шухарт. Ты мне нужен, хочу, чтобы ты поработал на меня, – сказал Мозес.

               – С ума сойти. Что же такое произошло, что я вдруг многим понадобился? А вы мне – нет. Более того, уверен, что никому ничего не должен. Не люблю брать взаймы. А сейчас прямо-таки очередь выстроилась по мою душу, как будто я и в правду что-то задолжал. Не знаю, как отвадить заказчиков.

               – Не нравится быть популярным?

               – Нет. Оставьте меня в покое.

               – Обязательно. От тюрьмы я тебя уже освободил, – сказал Мозес примирительно.

               – А теперь вы скажите, что желаете мне счастья, – усмехнулся Шухарт.

               – Размечтался, сталкер. Я хочу использовать тебя в своих целях, смысл которых ты понять не в состоянии. Детали тебе знать не нужно, даже, пожалуй, вредно. Пока ты мне нужен, можешь быть спокоен, – я позабочусь о твоей безопасности. А потом, когда цель будет достигнута, прости, гуляй самостоятельно. Я не вычеркну тебя из списка, потому что ни в одном списке ты числиться не будешь, просто забуду о твоем существовании. В тот самый момент, когда необходимость в твоей работе исчезнет, ты для меня перестанешь существовать. Да что я тебе говорю, ты и сам знаешь, как это бывает.

               – Да, – кивнул Шухарт.

               Честно говоря, ему стало легче. Он любил, когда ему говорят правду. Так проще жить.

               – Что я должен сделать?

               Мозес смотрел на Шухарта и старался отделаться от неприятных сомнений, он понимал, что этого человека будет трудно контролировать. Слишком своеволен и говорит много лишнего. Но обстоятельства заставляли использовать его. Мозес привык, что люди из этого городка за деньги выполнят любой приказ. И любые разговоры на тему: хочу – не хочу, они начинают только ради того, чтобы выбить побольше денег. Шухарт был другим, но и к нему, конечно, можно подобрать ключ. Например, разговорами о том, что никто не собирается мешать его стремлению к свободе выбора и личной независимости. Есть, оказывается, и такие люди. У Мозеса сложилось мнение, что Шухарт сделает все, как надо,  только если будет думать, что решение принял сам, без принуждения.

               – От тебя потребуется сущая ерунда. Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь. Заметь, я не принуждаю тебя, а прошу помочь. За хорошие деньги.

               – А конкретнее?

               – Сначала мы должны сделать тебе энцефалограмму, парень, проверим на соответствие, – вмешался в разговор человек в белом халате. – Посмотрим, есть ли у тебя шанс стать великим сталкером.

               – Вы знаете, доктор Джеймс Каттерфилд, как вас ребята называют?

               – Нет.

               – Мясник.

               – Красиво и остроумно. Я оправдаю высокое доверие, если представится возможность, – засмеялся доктор. Он, конечно, и раньше слышал свое прозвище, и оно ему нравилось.

               – Резать меня будете?

               – Если понадобится.

               – Прямо сейчас начнете?

               Питер Мозес и доктор охотно рассмеялись. Шутка им понравилась.

               – Не бойся, сталкер, Мясник тебя не обидит! Пошли в медпункт, плакса.

               Через полчаса Шухарту стало скучно. Мозес и Мясник с увлечением обсуждали что-то непонятное и важное для них. Они рассматривали бумажную ленту, на которой самописец нарисовал ломаную кривую, и произносили непонятные слова и были явно чем-то удивлены или расстроены. Что-то им не понравилось.

               – Я могу идти? – спросил Шухарт, которому надоело ждать. – Продолжайте свой ученый разговор без меня. Не хочу мешать таким умным господам.

               Мозес посмотрел на него и рассмеялся.

               – У этого парня действительно нет Т-зубца? – спросил он у доктора Каттерфилда. – Кто бы мог подумать!

               – Совсем. Из него не получится сталкер.

               – Значит, мы просчитались. Послушай, Шухарт, кто еще вчера просил у тебя помощи? – спросил Мозес.

               – Стервятник Барбридж.

               – Старикан опять собрался в Зону?

               – Ага. Сказал, что у него есть там выгодное дельце.

               – Рассказывал про Золотой шар?

               – Нет.

               – А я говорил, что Барбридж попытается раздобыть шар самостоятельно, – сказал доктор Каттерфилд.

               – Скрытная мерзкая гадина. Тяжело работать с такими мерзавцами.

               – Среди сталкеров есть и болтуны.

               – Хорошо, запустим легенду через Фараона Банкера или Диксона, – сказал Мозес.

               – О, да! Банкер известный болтун.

               – Это хорошо.

               – Так мне не нужно соглашаться на предложение Стервятника? – спросил Шухарт.

               – А зачем тебе со сталкерами в Зону ходить, ты же научился пользоваться альтернативным входом? – сказал Мозес.

               – Через туалет, что ли?

               – Например.

               – Устал я от вас, господа. Задурили вы мне голову. Курить хочу, да и выпил бы на два пальца виски. Что вам от меня нужно? Говорите, иначе я капитану Квотербладу сдамся и во всем признаюсь, пусть меня в тюрьму отправит на три года. Там не так скучно.

               – Ты, Рыжий, необычный человек. Можешь в Зону попадать по собственному желанию из любого места. Этот талант дорогого стоит. Слышал, наверное, что такое нуль-транспортировка?

               – Никак нет. Я в университетах не учился.

               – Тебе и не нужно. У тебя природный дар. В Зоне есть много полезных вещей, после знакомства с которыми землянам удастся усовершенствовать многие технологии, а земная наука сделает огромный шаг в познании Мира. Это «браслеты», «белые обручи», «батарейки», «черные брызги», «губки» и многое другое. Если раздобудешь что-нибудь из этого списка, приноси Эрнесту, он на меня работает. Но есть один предмет, который ты должен будешь принести лично мне. За него я тебе выложу один миллион долларов наличными.

               – Он тяжелый?

               – Да. Это «золотой шар». На самом деле он медный, этот шар, диаметр его примерно десять сантиметров. Мне он нужен. Для того, чтобы заставить сталкеров его искать, я придумал глупую историю о том, что достаточно любому человеку прикоснуться к нему, чтобы у него немедленно исполнились все потаенные желания, и он обрел настоящее человеческое счастье.

               – Это действительно так? – поинтересовался Шухарт, чтобы поддержать разговор. Он не верил в «золотые шары», исполняющие желания.

               – По крайней мере, на миллион долларов ты сможешь купить много вещей, о которых пока только мечтаешь, – ответил Мозес жестко.

               – А если кто-нибудь другой найдет ваш «золотой шар»? И загадает, чтобы ваш «Престиж» провалился под землю. Что вы тогда будете делать? Подождите, не потому ли здание Института провалилось? Оказывается, кто-то до шара вашего уже дотронулся! Вот так дела. Как все просто объяснилось!

               – Не болтай ерунду. Подумай лучше о миллионе, который ты получишь, когда принесешь мне шар. Кто бы не принес мне «золотой шар», свой миллион он получит.

               – А если вам принесут два шара или три?

               – Он один такой. И повторяю, у тебя очень большие шансы обнаружить его. Не упусти свой шанс.

               – А вы откуда знаете про этот «золотой шар»?

               – Мне рассказал о нем доктор Сэм Дуглас из Института внеземных культур.

               – Но этот ваш доктор погиб в Зоне.

               – Да. Сначала рассказал о «золотом шаре», а потом погиб. Так бывает. Ты, Шухарт, надеюсь, не веришь, в то, что шар приносит удачу и исполняет желания? Если веришь, то сможет загадать хоть сотню желаний. Я разрешаю. Но потом обязательно принеси его мне. Не слишком трудное задание?

               – Я так понял, что поиски «золотого шара» дело опасное.

               – Любая прогулка в Зоне опасное дело. Ты об этом знаешь лучше других.

               – Вы хотите использовать «золотой шар» для злого дела?

               – Нет, конечно, – ответил Мозес серьезно. – Мой интерес к нему сугубо прагматичный и не затрагивает философских понятий добра и зла. Кстати, для меня эти понятия не имеют значения.

               – И все-таки, для чего он вам понадобился?

               – Есть вещи, о которых неподготовленным людям лучше не знать. Скажу больше: для людей будет лучше, если о тайне «золотого шара» никто никогда не узнает. Не вашего ума это дело. Понятно?

В ожидании фантаста

               Пильман получил очередное указание от советника президента по науке Нила Кларка. Ничего существенного, очередная причуда человека, который давно забыл, каково это – заниматься наукой.

               – Что-то случилось? – спросила Ева.

               – Не знаю, что и сказать. Кларк решил прислать мне на помощь консультанта. По его мнению, Институт не справляется. Считает, наверное, что его человек исправит наши возможные ошибки.

               – Абсурд!

               – Само собой, – подтвердил Пильман. – Дорога к академическому знанию проложена через болото абсурда! Это все знают.

               – И кого нам ждать? Потрясающего гения или обычного осведомителя?

               – Ты будешь смеяться! Помощь нам будет оказывать писатель-фантаст.

               – Это шутка?

               – Увы! Это реалии нашего сошедшего с ума мира, – с горькой усмешкой сказал Пильман.

               – И кого присылают, интересно?

               – Некоего Энди Хикса. Никогда не читал его книг. Даже не слышал о нем.

               – О, а я читала его роман. Правда, забыла название. Надо сказать, у него хорошо получилось. Забавно написал. Иногда, даже поучительно.

               – Поучительно? – возмутился Пильман. – К нам едет учитель-самоучка. Только этого не хватало. Проклятый фантаст наверняка будет нудно бубнить о том, что мы безнадежные придурки, поскольку не учитываем в исследованиях последние достижения астрологической науки и древние эзотерические знания. Астрологическая наука – язык не поворачивается произносить подобный бред. Но выслушивать его я буду обязан.

               Ева расстроилась. Она давно не видела мужа в таком возбужденном состоянии. Не секрет, что Институту так и не удалось добиться прорыва в изучении «хармонтского феномена». Но это не значит, что Пильман не справлялся со своей работой. Рано или поздно секрет Посещения будет раскрыт. Для Пильмана важно оказаться при этом в нужном месте и в нужное время, чтобы навеки связать это великое достижение со своим именем. С этой точки зрения общение с фантастом – настоящий подарок. У его текстов значительно больше читателей, чем у самого известного ученого. Если удастся убедить Хикса, что в своих интервью он должен чаще упоминать  о Пильмане и возглавляемом им Институте, все получится самым лучшим образом. Впрочем, и Хикс заинтересован в том, чтобы в публикациях об Институте чаще мелькало его имя. Наверняка со временем он напишет несколько книг о Посещении. Кларк неслучайно выбрал для проведения рекламной кампании «хармонтского феномена» в меру известного фантаста – псевдо документальные книги, которые он, в конце концов, обязательно напишет – дело исключительно перспективное. Надо полагать, что пришло время отчитываться в Конгрессе о проделанной работе и рациональном использовании бюджетного финансирования. Документальные книги о достижениях Института в этих обстоятельствах лишними не будут. Наступил тот редкий случай, когда у всех участвующих сторон цели совпадают.

               – Постарайся вести себя с Хиксом доброжелательно, его участие в проекте может быть выгодным, – сказала Ева, ей не хотелось, чтобы Пильман навредил себе.

               – Я должен буду молча выслушивать его бред? – возмутился Пильман.

               – А ты не слушай его, а говори сам.

               – Сомневаюсь, что это поможет.

               – Кларк не прислал бы к тебе сумасшедшего. Иногда бывает полезно взглянуть на проблему, решить которую пока не удается, с необычной стороны. Хикс – совсем не глуп. Он может, сам того не желая, подсказать новую идею, которая, если ты с ней поработаешь, приведет к новому подходу, который поможет установить истину. Нельзя пренебрегать любой возможностью.

               – Ты советуешь мне проверять фантастические идеи? Ты серьезно?

               – Да. Я уже говорила, что читала его книгу о странных событиях, которые долгое время считали вторжением инопланетян, а потом оказалось…

               – С тех пор, как я возглавил Институт, у меня нет времени читать «желтую» прессу.

               – Мне кажется, что Хикс знает о пришельцах больше, чем весь наш хваленый Институт.

               – Существование которых не доказано.

               – Тем не менее.

               – Почему ты так считаешь? – удивился Пильман.

               – Потому что у нас недостаточно научных данных, чтобы всерьез рассуждать о пришельцах в Хармонте. Для нас они пока еще всего лишь фантастическая идея.

               – Чушь.

               – Когда у тебя, такого умного, в доме вдруг засоряется унитаз, ты зовешь на помощь сантехника или профессора Робертсона? Пусть о фантастических идеях рассуждают фантасты. У них своя логика. К тому же он сделает тебе рекламу, которой будут завидовать самые выдающиеся ученые мира, – сказала Ева решительно.

               – Хорошо. Где я могу прочитать его книгу?

Хикс о пришельцах

               К своему немалому удивлению, Пильман вынужден был признать, что сочинение Хикса ему понравилось. Ну, как  понравилось? Некоторые его идеи (оказалось, что у фантаста могут быть оригинальные идеи) показались вполне разумными. В самом начале текста просто и доходчиво, на пальцах, было показано, что, признавая конечность скорости света, говорить о межзвездных путешествиях нелепо. Слишком длительными окажутся подобные полеты. А значит, человеческие организмы не способны преодолевать космические расстояния. Можно допустить, что чужие используют нуль-транспортировку? Но тогда разумно было бы предположить, что на Земле должны находиться тысячи пришельцев. Что скрыть было бы невозможно.