Текст книги "Условный разум (СИ)"

Автор книги: Владимир Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

 Владимир Моисеев
Условный разум

Прилагательное «условный» имеет два значения»:

1. Заранее условленный и понятный только тем, кто условился.

2. Имеющий силу только при каких-нибудь условиях.

Энциклопедия

Наука – это способ упорядочить наблюдаемый мир

Дмитрий Поляков

Часть 1
Валентин Пильман
и Институт внеземных культур

Странные новости из Хармонта

               Впервые о том, что вблизи маленького городка, на границе с Канадой, возможно, высадились пришельцы, Валентин Пильман узнал, как и положено ученому с хорошей репутацией, из сообщений желтой прессы. И, конечно, добродушно и с удовольствием посмеялся. Он давно перестал удивляться низкому интеллектуальному уровню современных журналистов – в конце концов, могли бы придумать что-нибудь более правдоподобное. Само собой, Пильман не стал обсуждать с коллегами по университету ни особенности разума журналистов, ни сенсационную новость о якобы посетивших Землю пришельцах. Коллегам не обязательно было знать, что он любит вечером, перед сном, после утомительных и праведных трудов, проводить некоторое время за чтением наукообразного бреда от мастеров мистических тайн и загадок.

               Пильману было приятно сознавать, что лично ему удается избежать участи многих талантливых людей, не сумевших вписаться в ряды «настоящих ученых», а потому  вынужденных подрабатывать в низкопробных журналах, сочиняя очевидную, а часто и пошлую ахинею, так любимую, впрочем, определенными представителями народных масс. Пильман сочувствовал этим несчастным людям. Понятно, что каждый зарабатывает так, как умеет. И все же радовался, что не стал одним из них. Еще в детстве он поставил перед собой простую и понятную задачу – занять подобающее место в высшем слое общества, а для этого необходимо было сделать себе громкое имя, не только среди практикующих ученых, но и среди по-настоящему богатых людей: топ-менеджеров высшего звена, банкиров, политиков, кинопродюсеров, писателей и известных театральных режиссеров. То есть, среди людей, которые имеют определяющее влияние на реальную общественную жизнь в стране. И добиться этого желательно было относительно честным трудом. Да, работать приходилось много. Но это был труд на самого себя, с каждым днем приближающий его к желательной цели.

               Известно, что у науки есть неприятная сторона: иногда занятие какой-то важной или любопытной проблемой оказывается настолько увлекательным делом, что человек вольно или невольно забывает о собственных интересах. Пильман считал, что каждодневное чтение пошлой желтой прессы – лучший способ относиться к любому способу познания с известной долей иронии и даже презрения. Это позволяло не выполнять придуманные кем-то правила поведения «настоящего ученого», что явно помешало бы здоровому желанию заниматься своей карьерой. Пильман еще на студенческой скамье научился относиться к морали с пренебрежением, что давало ему право считать себя особенным. Полезное свойство.

Неуместное любопытство

               Честно говоря, Пиламан не обратил бы никакого внимания на очередную заметку о нашествии  злобных инопланетян, если бы не один удивительный факт – маленький городок на канадской границе, в котором якобы обнаружились космические гости, оказался его малой родиной, тем самым унылым захолустьем, где он провел свое не слишком счастливое детство. В газетке было написано: Хармонт. Он еще раз посмотрел – нет, он не ошибся. Именно, Хармонт. Может быть, это был совсем другой Хармонт? Мало ли Хармонтов на свете? Пильман внимательно всмотрелся в газетную фотографию и признал, что здание мэрии за последние пятнадцать лет не изменилось. А это означало, что ошибки не было, и речь действительно шла о его родном городке.

               И все же, ему было очень трудно поверить, что в патриархальном Хармонте может случиться что-нибудь подобное. Гоби, Ньюфаундленд – ещё куда ни шло, но Хармонт! Неужели инопланетяне не удосужились найти на Земле место повеселее?

               «Придумщики и болтуны, – с раздражением подумал Пильман о журналистах. – Ославили мой городок на весь мир. А потом окажется, что все дело в очередной кампании по выбору мэра или судьи. Впрочем, нужно проверить».

               Разумнее всего было обратиться за информацией к старым школьным друзьям. Наверняка, кто-то из них все еще коптит небо в Хармонте. Например, Рик Нунан.  Тот еще в средней школе мечтал о том, что обязательно организует собственную фирму по продаже подержанных автомобилей и электрических самокатов. Вроде бы у него получилось. Этот должен знать подробности.

               Интересно, что совсем недавно – еще и года не прошло – Рик прислал рекламку своей фирмы, хотел, наверное, расширить зону сбыта. Предлагал большую скидку. Что же, каждый зарабатывает, как умеет. По счастью, Пильман не выбросил бумажку. Почему? Он не помнил. Конечно, не потому, что его настиг приступ ностальгии. Впрочем, это не важно, главное, теперь он знал номер телефона Нунана.

               Пильман не сразу решил позвонить, не мог оценить, правильно ли поступает? Зачем возобновлять ненужное, а скорее всего и крайне вредное для карьеры знакомство, зачем возвращаться в давно забытые места, которые в свое время оставил без малейшего сожаления? Однако пришельцы в Хармонте… Ему до сих пор так и не удалось полностью вытравить проклятое любопытство, которое, несмотря на упорные попытки раз и навсегда отделаться от этого бесполезного чувства, сохранилось в тайных и недоступных глубинах подсознания. Хорошо, конечно, что со временем оно напоминает о себе все реже, но… пришельцы в Хармонте. Белиберда какая-то несусветная. Ему захотелось узнать подробности, чтобы быть готовым к самым неприятным последствиям. Иногда карьере может помешать сущий пустяк. Нельзя исключить, что какой-нибудь умник из тех, кто принимает решения, поднимет его досье и сделает неприятный вывод, что невозможно серьезно относиться к человеку, детство которого прошло в городке, известном лишь тем, что в нем побывали пришельцы. И мало того, не захотели в нем остаться даже на день, поскольку быстро сообразили, что провинциальная дыра, в которой они очутились, интереса для научных исследований не представляет. А это означает, что городишко способен порождать только бесполезных и бесперспективных людей. И сделает вывод, что большинство жителей этого городка, включая Пильмана, клинические придурки. И добавит от себя грязные подробности (как обычно принято у чиновников средней руки, с подмигиванием и гримасами). Бр-р-р-р.… Как потом отмазаться от такого обвинения? Всегда лучше знать заранее, в какую пропасть ты можешь безвинно провалиться, поскольку это тот самый случай, когда знания позволят подготовиться к любым нападкам и помогут использовать ситуацию в свою пользу.

               Пильман решительно набрал номер. К его удивлению длинные гудки довольно быстро сменились короткими. Кто-то сбросил вызов? Он еще раз набрал номер. На этот раз ему ответили. И это был не Рик Нунан.

               – Мистер, прекратите перегружать линию. Сегодня связи с Хармонтом нет, и не будет.

               – Неполадки?

               – А вам какое дело?

               – Но мне нужно дозвониться до…

               – Меня это не касается. Советую вам положить трубку, успокоиться и прекратить бессмысленные попытки, – голос человека был неприятно суров.

               – Хорошо, – Пильман догадался, что, продолжая этот неприятный разговор, он совершает большую ошибку, о которой, вероятно, потом горько пожалеет, но не мог остановиться, нужно было получить больше информации, вдруг потом понадобится. – Когда связь с Хармонтом будет восстановлена?

               – Вы, мистер, собственно, кто такой, чтобы задавать провокационные вопросы?

               – Доктор Валентин Пильман, астрофизик, специалист по внеземным органическим веществам, ведущий сотрудник Вашингтонского университета. Звоню по долгу службы.

               Он немного приврал, но в данном случае это не имело значения.

               – Вот что, доктор, обратитесь за разъяснениями в ФБР. Не мое дело давать такие справки, но сдается мне, что связь никогда больше не восстановят.

               – А с кем я разговариваю? – спросил Пильман.

               – А вот это, брат, точно не твое дело.

               Разговор прервался, в трубке раздались тревожные короткие гудки. Пильман всегда умел чувствовать тонкие нюансы в любом разговоре. И сейчас врожденное чувство самосохранения подсказало, что он все сделал правильно. Можно было уверенно утверждать, что в Хармонте и в самом деле произошло что-то по-настоящему серьезное. Контроль телефонной линии – дело не пустячное. Наверняка события контролируются федеральными властями. А это значит, что он очень удачно напомнил о своем существовании. Теперь, почти наверняка, его привлекут к участию в большом проекте. В конце концов, он местный житель!  При условии, конечно, что переполох в Хармонте действительно заслуживает специального расследования.

Рик Нунан собственной персоной

               Вечером дома Пильмана ждал сюрприз. Его жена, Ева, была явно встревожена. Удивительное дело. До сих пор она умела сдерживать чувства. Некоторая эмоциональная отрешенность добавляла их отношениям немного шарма. Так что – должно было произойти что-то по-настоящему неприятное, чтобы она потеряла над собой контроль. Не исключено, что она почувствовала угрозу лично для себя. Пильману это не понравилось. Если бы мог, ни за что бы не стал спрашивать Еву о том, что случилось, сделал бы вид, что не заметил ее беспокойства. Но было понятно, что его разрешения никто спрашивать не собирается – она обязательно расскажет ему все-все, не ожидая, когда он устроится в любимом кресле и приведет в порядок свои потрепанные на работе нервы. Хочет он этого или нет, значения не имело, ему все равно придется выслушать неприятную весть (а в том, что она будет неприятной, сомнений не было). И, конечно, Ева не забудет добавить о своей тревоге и озабоченности и потребует, чтобы он был внимателен и осторожен и не забывал, что с некоторых пор все его неприятности – это ее неприятности, а все его успехи и достижения – ее успехи и достижения.

               Можно было попробовать перехватить инициативу, но на успех Пильман не рассчитывал. Ева – женщина очень решительная. Она очень не любит, когда что-то остается недосказанным. Намеков не признает. Если желает что-то сказать, то обязательно скажет.

               – Пораньше вырвался из своего интеллектуального гетто, мечтаю посмотреть баскетбол, – сказал Пильман, стараясь произносить слова по возможности медленно и равнодушно. – Что-то я сегодня устал, дорогая. Нуждаюсь в длительном пассивном отдыхе. Эти аспиранты, знаешь ли, любого утомят. Такие напористые ребята. Все время чего-то требуют. Достали.

               – И не мечтай! – сурово сказала Ева. – Сегодня посмотреть баскетбол тебе не удастся.

               – А что так?

               – Ждут тебя. Человек ждет.

               – Кто такой?

               – Говорит, что твой давний знакомый.

               – Из ФБР?

               Ева засмеялась.

               – У тебя есть знакомые в ФБР? Не знала.

               Пильман шутку не оценил.

               И Ева поняла, что ничего забавного в визите агента ФБР нет.

               – Нет, вряд ли. Непохож на федерала. Какой-то он жалкий, помятый. Кто-то его здорово напугал.

               – Это не я, – попытался пошутить Пильман.

               – Кто бы сомневался. По-моему, он хочет, чтобы ты его защитил.

               – Я?!

               – Представь себе. Сама удивилась!

               – Где он?

               – Я отвела его в библиотеку.

               – И что он там делает?

               – Ничего. Третий час смотрит в одну точку. Я сначала думала, что он книгу выбирает, а потом поняла, что он в полуобморочном состоянии и не способен совершать осмысленные поступки, по крайней мере, пока не увидит тебя. Так выглядят охваченные ужасом, источник которого объяснить невозможно. Представляешь, два часа сидит и не шевелится. Читала о подобных страдальцах в романах, но своими глазами вижу такое в первый раз. Не могу сказать, что мне это представление понравилось.

               – Неужели этот человек не сказал, какого дьявола ему от меня нужно?

               – Ни слова. Молчит, даже не сопит. Будь осторожен, Валентин. Я боюсь этого пришельца. У меня нехорошее предчувствие. Если он втравит тебя в опасную историю, твоей карьере придет конец. Будет просить денег – решительно откажи. Не мямли. И не давай обещаний, которые потом не сможешь выполнить. А лучше вообще ничего не обещай.

               – В любой ситуации нужно пытаться получить личную выгоду, – сказал Пильман и подмигнул. – Это ведь не мы просим его о помощи, а он нас. Отказать ему я всегда успею. Но сначала надо поговорить, узнать, кто такой, зачем я ему понадобился? Откуда он меня знает, почему думает, что я ему помогу? Информация лишней не бывает, сама знаешь. Допрошу с пристрастием. А потом, конечно, откажу.

               – Смотри, не переусердствуй.

               – Он тебе не нравится. Это я могу понять. Но почему ты не выставила его вон? – удивился Пильман.

               – Не знаю, – удивленно сказала Ева. – Он сказал, что знаком с тобой с детства. Было бы странно, если бы я выставила на улицу твоего старого друга.

               – У меня нет старых друзей.

               – Я помню. Ты всегда это говорил. Но я уверена, что есть вещи, которые мне знать не следует. А если будет необходимо, то расскажешь сам.

Рик Нунан рассказывает

               Пильман тяжело вздохнул и отправился в библиотеку. Он рассчитывал, что продолжения событий следует ждать дня через три-четыре. Но ошибся. Дельце-то, оказывается, горячее. И отлагательств не терпит. Неужели, в Хармонте и в самом деле завелись настоящие инопланетяне? Чушь, конечно, но…

               Он набрал в легкие побольше воздуха и открыл дверь в библиотеку.

               – Ба, вот так встреча!  – сказал он, разглядев гостя. – Неужели это ты, Ричард Нунан? Ужас предместий или Головорез Рик, так тебя, вроде бы, называли? Давно это было, я стал забывать наши старые школьные клички. Помню, в свое время ты был большим баламутом. Надеюсь, сейчас успокоился.

               Нунан не сразу отреагировал на его голос, рефлекторно вздрогнул, словно очнулся от глубокого сна и медленно повернул голову в сторону Пильмана, оторвавшись от разглядывания третьей полки книжного шкафа. Пильман с удивлением отметил, что Ева была права, Рик явно был не в себе и действительно просидел два часа, поджидая его, уставившись в одну точку. Боже правый! Чего только не бывает на свете.

               – Ты узнал меня, Валентин? – спросил Нунан хрипло, надо полагать, его горло катастрофически пересохло. – Это хорошо.

               – Конечно. А я ведь сегодня тебе звонил, хотел кое о чем расспросить.

               – Я знаю.

               – Но не дозвонился. Связь с Хармонтом прервана. Ерунда какая-то.

               – Мне сообщили.

               – Кто?

               – Не знаю. Они не представились. Серьезные люди. Мне приказали приехать к тебе и ответить на любые вопросы, которые ты задашь. Пожалуйста, спрашивай быстрее, я очень устал, хочу спать.

               – И ты будешь откровенным?

               – Да. Но только с тобой. Другим ничего не расскажу, я дал подписку.

               Пильману это не понравилось. Спецслужбы – это не хорошо. Совсем не хорошо. Получается, что он становится фигурой в чужой игре. Для озабоченного своей карьерой человека это было плохое известие. Ева предупреждала о необходимости соблюдать предельную осторожность, и надо признать, чутье ее не подвело.

               – И что ты хочешь мне рассказать?

               – Ничего не хочу, – удивился Нунан. – Мне нельзя ничего рассказывать. Только честно отвечать на вопросы. Спрашивай.

               – В Хармонте произошло что-то страшное?

               Лицо Нунана скривилось от гримасы ужаса, которая почти сразу сменилась выражением крайнего удивления и растерянности.

               – Я не знаю, как ответить. Не задавал себе такого вопроса. Что-то произошло? Может быть, мне-то откуда знать? Это ты у нас ученый, а я простой предприниматель. Я не знаю, что тебе сказать. Никто не знает. Никто ничего не видел. Все произошло само собой. Как бы это сказать –  незаметно. Я до сих пор не уверен, что вообще было событие, после которого наша жизнь изменилась самым трагическим образом.

               – Трагическим?

               – Или счастливым. Заранее сказать трудно. Мне, по крайней, это неизвестно, – всхлипнул Нунан. – Да, у нас, в Хармонте, многое изменилось. Этого я не отрицаю. Но что конкретно, вот в чем загвоздка! Нам не рассказывают. А вот страшно нам было. Честно говоря, и сейчас страшно. Думаю, что страх останется с нами на долгие годы, это если повезет, а не повезет – так и навсегда. Мне было бы проще, если бы я понимал, чего мне нужно бояться. Когда боишься чего-то конкретного, легче подготовиться к новому приступу страха и сопротивляться. Но, повторяю, я не знаю, что у нас произошло.

               – Так не бывает.

               – Бывает. Вот я сижу перед тобой. И боюсь неизвестно чего. Меня просто выворачивает от страха. А почему – не знаю. И я не один такой. Все жители Хармонта трясутся от страха и боятся выходить из своих домов. Пусть нам кто-нибудь объяснит, что происходит. Но власти нам велят помалкивать! Мы друг друга кормим дурацкими слухами. Придумываем для собственного потребления. Некоторые говорят, что поблизости проходят маневры или учения с применением психологического оружия. Но я не верю. Это было бы очень просто и понятно. Люди такие вещи делать не умеют.

               – Значит, инопланетяне? А может быть, ангелы или демоны?

               – Я бы поверил даже в ангелов. И вздохнул бы с облегчением, если бы так оно и было. Нет, в самом деле, какое простое и понятное объяснение. Но дело в том, что никто в Хармонте не видел ни инопланетян, ни ангелов, ни демонов. Никто. Никого. Даже краем глаза. Как будто все произошло, когда люди на Земле отсутствовали.

               – Это как?

               – Не знаю. Один умник сказал, что все произошло в промежутках между мгновениями. Будто бы время дискретно, и между мгновениями есть пустоты, где могут происходить какие угодно чудеса, неподвластные нашему человеческому пониманию.

               – Ученый человек?

               – Нет. В кабаке нашем, в «Рыцаре и пастушке», вещал. Ребята настолько обалдели, что, вроде бы, даже его не побили. Улизнул, зараза.

               – Может быть, ты устал, и все придумал? Я слышал, такое бывает. Старайся ночью спать не менее семи часов и больше отдыхай. Если нарушаешь режим, голова время от времени отказывает. Когда ты в последнее время брал отпуск и отправлялся в путешествие, ездил на Ниагару или в Лас-Вегас?

               – Ерунда. Не придумывай. У меня с головой все в порядке. «Газированную глину» не я придумал!

               – «Газированную глину»? Что это такое?

               – Мы так называем асфальт, который вдруг перестает быть асфальтом. И покрывается странными пузырями. Так ведет себя вода в чайнике, когда закипает. При этом он остается холодным, только цвет меняет и выглядит серым или голубым как глина. Один лихач на своем «Кадиллаке» не успел вовремя затормозить, и машина, соприкоснувшись с «газированной глиной», растаяла на глазах удивленной публики, превратившись в кучу глины. Сначала исчезли колеса, потом и кузов. Дурачина  шофер сообразил, что пора спасаться в самый последний момент. Стоял и плакал, наблюдая, как его любимый автомобиль превращается в кучу грязи.

               – Есть свидетели?

               – А зачем свидетели? Поезжай и сам посмотри. Лужи пузырящейся глины никуда не делись. Наши ребята иногда кидают туда кирпичи и камни и смотрят потом, как они превращаются в голубую глину. Захватывающее зрелище.

               Пильман заинтересовался, складный рассказ у Нунана получился.

               – А еще есть ямы на Главной улице. И на них можно посмотреть!

               – Ямы? Вот невидаль! Дорожники заделают их за пару часов.

               – Нет, – глаза Нунана стали стеклянными. – Наши дыры бездонные.

               – В каком смысле? – удивился Пильман. Разговор все меньше ему нравился.

               – У них нет дна.

               – Так не бывает.

               – Бывает. Пробовали их засыпать, но ничего не получилось. Сколько щебня извели! И все зря. Так и поняли, что дна у этих ям нет!

               Пильману показалось, что у Нунана навернулись слезы.

               – Значит, «газированная глина» и бездонные дыры. Это все? Маловато для катастрофы.

               – В Хармонт ввели национальную гвардию, а потом объявили военное положение и комендантский час. После этого даже самые тупые поняли, в городе случилось что-то серьезное. Только жителям не сообщили, что конкретно. Сказали только, что ждут прибытия какой-то специальной комиссии. Они, мол, разберутся. А пока, сидите по домам и не мельтешите на улицах.

               – О комендантском часе я не знал.… Это неприятно, – признал Пильман.

               – Ты мне говоришь? Так я и сам догадался.

               Пильман не знал, что еще спросить.

               В дверь постучали, и на пороге появились два парня, вот эти, наверняка, были агентами ФБР.

               – Спасибо, Нунан, – сказал один из них. – Хорошая работа. Все, что должен был знать господин Пильман, вы ему сообщили. Не будем излишне назойливыми. Пора домой.

               Они подхватили Нунана под руки и потащили на улицу, вежливо усадили в машину и увезли в неизвестном направлении, впрочем, наверняка доставили обратно в Хармонт, по месту жительства.

Неожиданное приглашение

               Недели проходили за неделями, но больше Пильмана никто не беспокоил. О нем забыли, как и о странных событиях в Хармонте. Сенсация умерла очень быстро. Информация о положении в Хармонте в средства информации больше не поступала.

               Пильман немного успокоился и почувствовал себя в относительной безопасности. Ему даже показалось, что он может еще раз позвонить Нунану. Хотя бы для того, чтобы узнать, не было ли у него неприятностей после такого странного визита. И опять неудачно. Ему, правда, ответили и сказали, что он попал в кафе. Естественно, что ни о каком Ричарде Нунане они никогда прежде не слышали.

               Пильман не смог удержаться и спросил:

               – Как там у вас дела с «газированной глиной»?

               – Простите, с чем?

               – С «газированной глиной».

               – Что это такое?

               – Я у вас хотел спросить.

               – А вы шутник, доктор!

               Вот и весь разговор. Ему показалось странным, что его назвали «доктором», получается, что его собеседник знал, кто он такой. Наверное, так надо. Ну, на нет и суда нет. Пильман не любил думать о вещах, которые от него не зависят. И он довольно быстро потерял интерес к событиям в Хармонте. Все равно никакой дополнительной информации нет.

               Но совсем скоро о пристальном интересе федеральных властей к его малой родине Пильману напомнили самым неожиданным образом. Специальный курьер доставил приглашение на прием, посвященный празднованию Дня взятия Бастилии, который через три дня должен был пройти в Посольстве Франции. С какого перепуга он вдруг стал интересен французам? Какое отношение астрофизик, занимающийся исключительно эксорами и фуорами – редкими вспыхивающими объектами, имеет к политической истории Французской республики? Ответа он не знал. Впрочем, это был не его вопрос. Как человеку практическому, ему было понятно, что он кому-то понадобился. Но он не знал за собой каких либо уникальных способностей, которые нельзя было легко обнаружить у многих других более серьезно относящихся к научному познанию людей. Значит, все дело в том злосчастном телефонном звонке в Хармонт и в странном визите Рика Нунана. Федеральным властям понадобились астрономы, родившиеся в Хармонте. Зачем?

               «Может быть, я и не самый умный в стране человек, но и дураком, а тем более, простофилей считать себя я отказываюсь», – подумал Пильман.

               Конечно, все дело в неосторожном звонке в Хармонт, после чего к нему прислали несчастного Рика Нунана для выяснения обстоятельств. Так получилось, что благодаря стечению странных, но важных факторов, Пильман стал одним из немногих людей, которым известны некоторые сведения о происшествии в Хармонте: он разбирается в астрономии, обладает организаторскими способностями и к тому же уроженец этого города. Не исключено, что его собираются включить в научную комиссию, которой будет поручено разбираться с «газированной глиной» и подозрительными ямами на дорогах. Что ж, отказываться он не намерен, а уж как там все повернется: удастся ли доказать инопланетное происхождение этих феноменов или найдется другое, более приземленное объяснение – это дело десятое.

               Столь приятные рассуждения заставили улыбнуться. Давно известно, что иногда головокружительные карьеры строятся самым неожиданным образом. И главное в этой ситуации для человека, стремящегося быть на виду, – не упустить свой шанс.

Прием в Посольстве Франции

               Естественно, что в назначенное время доктор Пильман, надел взятый на прокат смокинг и оказался в зале для приемов Французского посольства. У него на мгновение перехватило дух, и он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Неужели его детские мечты начали, наконец, сбываться – по крайней мере, он уже попал в «высший свет», где важные, облеченные властью мужчины, и прекрасные женщины, говорят о чем угодно, но только не о науке. Удивительно, но такие люди действительно существуют. Пильман боялся одного, что он, в своем смокинге, затеряется в толпе таких одинаковых, на первый взгляд, мужчин, и люди, пригласившие на встречу, не узнают его. И все надежды рухнут.

               Так могло случиться. Это было бы глупо и неприятно. Пильман принялся затравленно озираться, пытаясь обнаружить хотя бы одного знакомого человека. К его радости, ему это удалось. Он разглядел в толпе советника президента по науке Нила Кларка и инстинктивно стал пробиваться к нему поближе. Понятно, что советник президента – явно не его уровень. Для вербовки такого мелкого служащего достаточно было бы и простого помощника советника. Но они были знакомы. Пильмана однажды представили Нилу Кларку, когда тот посещал Университет по делам. Конечно, маловероятно, что он вспомнит рядового доктора астрофизики, но…

               И случилось чудо, Кларк узнал Пильмана, приветливо улыбнулся и жестом пригласил присоединиться к себе. Два раза повторять не пришлось. Они взяли у официанта по бокалу мартини. Пригубили, улыбнулись друг другу, и разговор завязался.

               – Как вы попали сюда, Пильман? – спросил Кларк, впрочем, прозвучало это у него вполне доброжелательно.

               – Был приглашен неизвестными людьми.

               – Кто же эти таинственные доброжелатели?

               – Понятия не имею.

               Кларк рассмеялся.

               – Я вам не верю. Такой человек, как вы, обязательно должен был придумать правдоподобное объяснение такому неожиданному приглашению во французское посольство. Наверняка, выдвинули  подходящую гипотезу, которая бы правдоподобно описывала происходящие события. Так, вроде бы, принято изъясняться в привычном для вас академическом кругу?

               Пильман застенчиво пожал плечами.

               – Только некоторые старые профессора.

               – Пока заинтересованные в сотрудничестве с вами люди не появились, хочу задать несколько вопросов, – продолжал Кларк, он явно получал от разговора удовольствие.

               – Пожалуйста, господин советник.

               – Вы верите в существование инопланетян, контакт с которыми следовало бы установить?

               – Однозначного ответа не существует. Астрономы не располагают достоверной информацией о существовании внеземных цивилизаций. Но, честно говоря, ваш вопрос лишен смысла, – Пильман хотел понять, чего конкретно от него добивается советник Президента.

               – Почему вы так считаете? – удивился Кларк. – Или не поняли моего вопроса?

               – Наука не строится на вере. Любое явление, которое может заинтересовать ученых, должно быть обязательно подтверждено проверочными экспериментами или наблюдениями. Только прошедшие такие испытания события становятся научным фактом. Наверное, ученые, как и прочие люди, имеют свои предпочтения. Но любая вера как истина, предшествующая научному знанию, им противопоказана. И мне, следовательно, тоже. Наука при этом потеряла бы свой смысл.

               – Правильно ли я вас понял, что вас инопланетяне как недоказанный факт не интересуют?

               – Ничего подобного я не говорил, сэр. Все дело в том, что мы, люди, живем в мире постоянно пребывающей информации: правдивой или ложной. Не подтвержденные до поры до времени явления, естественно, не признаются научными фактами, но заслуживают интереса до тех пор, пока не будут опровергнуты научными исследованиями. Как бы это понятнее сказать, не все они ложные, есть не до конца изученные или непонятые. Вот вы упомянули инопланетян. Есть правдоподобное предположение, что на экзопланетах могут обитать разумные существа. От ученых требуется предложить такую систему наблюдений, в результате которых удалось бы доказать существование чужих цивилизаций или их отсутствие. Мы занимаемся этим вопросом. Но пока эта задача нами не решена. Однако, сам факт того, что такие исследования учеными проводятся, означает, что у нас сохраняется интерес к подобной проблеме.

               – Но лично вы ничем подобным не занимаетесь? – спросил Кларк с явным интересом.

               – Занимаюсь. Я написал несколько статей о парадоксе Ферми. Там есть интересные темы для размышлений о судьбе вероятных цивилизаций. Было бы странным оставить без анализа такую важную для теоретических размышлений тему.

               – Парадокс Ферми – это отсутствие видимых следов деятельности инопланетных цивилизаций, которые должны были бы расселиться по всей Вселенной за миллиарды лет её развития?

               – О, господин советник, вы хорошо разбираетесь в таком непростом вопросе. Да, мы почему-то их не видим. И объяснить это не можем.