Текст книги "Куда жить"

Автор книги: Владимир Леви

Кроме Рильке, назову в произвольном порядке еще авторов разных народов и времен. С разных сторон они говорили о всеединстве, и каждый его по-своему чувствовал и в соответствии жил.

Будда, учитель жизни. Лаоцзы, китайкий мыслитель. Марк Аврелий, римский император-философ. Владимир Соловьев, Николай Федоров, Николай Бердяев, Семен Франк, русские философы. (Само слово «всеединство» впервые ввел в философский обиход Владимир Соловьев, а пришел он к этому представлению через углубленную, творческую веру в Иисуса Христа).

Лев Толстой, в рекомендациях не нуждается. Вернадский, русский ученый, создатель теории ноосферы. Тейяр де Шарден, французский философ и антрополог (у него есть книга «Феномен человека», в которой встречается словосочетание «ткань универсума», ткань вселенной – «ткань» превосходно передает свойство сквозной всесвязности). Альберт Швейцер, немецкий врач, музыкант, мыслитель, подвижник. Януш Корчак, польский врач, педагог и детский психолог, антифашист.

Александр Мень, российский священник, ученый и писатель. (Портрет Владимира Соловьева жил над его рабочим столом…) Антуан Сент-Экзюпери, французский писатель и философ, военный летчик. Ричард Бах, американский писатель, тоже летчик. Уолт Уитмен, американский поэт. Ошо, индийский гуру. Ауробиндо, индийский мыслитель и поэт. Виктор Франкль, австрийский психотерапевт, создатель основанного на идее всеединства психотерапевтического направления – логотерапии – смыслолечения. Мераб Мамардашвили, грузинский и российский философ…

Это лишь малая часть огромного списка. Но уже достаточная для поддержки на жизнь…

Три кита веры разумной

В.Л., а можно ли всеединство толковать в атеистических терминах? Как, например, это делает Фромм, рассуждая о раздвоенности человека, нарциссизме и любви. Или как академик Степин, который говорит о понимании мира и его фрагментов, осваиваемых человеком, как сложной, развивающейся, обладающей синергетическими характеристиками системы, в которую включен и человек. В такой системе «минимальные воздействия в одном месте могут отрезонировать в других подсистемах целого».

На ваш взгляд, материалистическое, естественнонаучное понимание всеединства невозможно? Затемняет, умаляет его смысл? Духовное чувство нельзя мерить наукой? Вообще – материалистическая трактовка мира пуста, бесплодна, бессильна? Мне лично кажется, что все выдающиеся мыслители, как материалисты, так и идеалисты, говорят об одном, только по—разному.

Валентин.

Валентин, с последним вашим утверждением я полностью соглашаюсь. Уверен, что все на свете думающие люди думают и говорят об одном.

Но… На разных языках, вот незадача. И то и дело приходится припоминать притчу о слепых, ощупывающих слона, один с ног, другой с хобота…

Естественнонаучный подход к пониманию мира, человека и всеединства я не просто признаю, но и посильно стараюсь проводить в жизнь.

Подход этот основан, как я его понимаю, на простом здравомыслии, и главных положений в нем всего три – три кита, на которых держится и наука, и разум, и вера:

1) Признавай действительность: то, что есть – есть, чего нет – нет. Ясно как дважды два.

2) Признавай свою ограниченность: то, что есть, может тебе только казаться; чего нет – может быть от тебя скрыто, тебе недоступно. А это уже не совсем ясно…

3) Задавай действительности вопросы, будь с ней в диалоге: исследуй, испытывай, экспериментируй – выборочно меняй мир, меняй и свои точки зрения – и изучай результат…

Замечаете? Кит второй ставит кита первого, азбучного, под сомнение. Он тоже есть не более чем признание действительности, но уже другого порядка.

И тут сходятся как наука, так и религия: есть действительность, чувствами воспринимаемая, и есть не воспринимаемая, по отношению к тебе запредельная – или, как философы выражаются, трансцендентная – за гранью познания. Разве не так?..

Так, и это доказывает в действии третий кит.

Тоже вполне реальный и опытом подтвержденный – чего стоит одна лишь ядерная энергетика, – он говорит: да, за гранью твоего восприятия и понимания – необъятный мир, бесконечность и вечность. Но ты, человек, можешь туда проникать, за свои пределы, за эту грань. Ты можешь отодвигать ее, шаг за шагом. Ты можешь преодолевать свою ограниченность…

В целом – классическая диалектическая триада: утверждение, отрицание, отрицание отрицания. Подвижное равновесие уверенности и сомнения.

Что до подхода религиозного, то, право, не вижу, в чем он с естественнонаучным не совместим, если только человек не упирается в свою ограниченность, не держится за нее с этой или с той стороны, как слепой за хобот слона или хвост…

Подход этот главный упор длает на второе положение естественнонаучной триады, на второго кита.

Верующий говорит атеисту: то, чего для тебя в силу твоей ограниченности не существует, чего ты не воспринимаешь, во что не веришь, потому что не можешь увидеть, пощупать, понюхать – все-таки есть. И это как раз самое большое, самое главное в мире.

Многие великие ученые-естествоиспытатели (Паскаль, Тейяр де Шарден, Эйнштейн, Флоренский) были людьми глубоко религиозными. Но конечно, для каждого из них Бог был не заоблачным бородатым дедушкой, не космическим человекообразным.

«Бог и внутри нас, и вне, – сказал Паскаль. – Нельзя разумом понять, что есть Бог и есть душа в человеке; но также нельзя и понять, что нет Бога и нет души…»

Он же: «Человек сотворен, чтобы мыслить: в этом все его достоинство и вся заслуга. Обязанность человека только в том, чтобы мыслить правильно.

Порядок же мысли в том, чтобы начинать с себя самого, своего Творца и своей цели.»

Бог мыслителей и есть всеединство.

Свободозависимость и как с ней бороться

В.Л., хотелось бы узнать Ваше мнение о самодостаточности. Как давно появилось это понятие и что под этим словом чаще всего подразумевают? В словаре Ожегова я его не нашла… А спрашиваю я вас об этом потому, что недавно моя подруга, уехавшая 5 лет назад за границу, вдруг объявила мне по телефону, что она вполне самодостаточна и независима. В голосе звучала бравада. Ее слова меня удивили и почему-то расстроили…

Самодостаточность… Хорошо ли это?..

Признак ограниченности или, наоборот, глубины натуры?..

Настя.

Настя, понятие «самодостаточность» в русском языке гуляет пока, как кошка, само по себе. Не онаучено и однозначному определению не поддается. Я лично так думаю: ежели человеку, как кошке, достаточно для жизни в основном только себя – это может и быть признаком ограниченности и не быть.

Диоген, который в бочке сидел и попросил Александра Македонского отойти от него подальше, чтобы не заслонять солнышко, был, по его собственным уверениям, самодостаточен и тем счастлив.

Будда был тоже будто бы самодостаточен и лишь из сострадания к людям пошел учить их самодостаточности, «непривязанности»… А вот Христос самодостаточным не был, ему требовались люди и дела, требовалось себя отдать, воплотить, требовалось любить и любимым быть…

Не существует «нормы самодостаточности», она для каждого своя и может меняться.

Встречаются люди, созданные для монашества, холостячества или стародевичества; встречаются прирожденные отшельники, довольствующиеся общением только с самими собой и Природой…

Но есть и те – многие, на удивление! – кто жаждет от своей самодостаточности избавиться, кому эта непривязанность хуже горькой редьки, кто хочет зависимости!..

Иногда я получаю исповеди от людей, жалующихся на неспособность привязаться и полюбить, желающих, но не могущих распрощаться с постылой свободой.

Этот онегинский комплекс – или, как его называю я, комплекс СВОБОДОЗАВИСИМОСТИ, он же фортунофобия, действительно, очень мучителен и сродни «скорбному бесчувствию» при глубоких депрессиях…

Онегин-то от него, как помните, был трагически излечен замужней Татьяной, от которой впал в нормальную живую зависимость влюбленного человека.

(«Чужой для всех, ничем не связан,//Я думал: вольность и покой//Замена счастью. Боже мой!//Как я ошибся, как нанаказан.//Нет, поминутно видеть вас,//Повсюду следовать за вами,//Улыбку уст, движенья глаз//Ловить влюбленными глазами,//Внимать вам долго, понимать//Душой все ваше совершенство,//Пред вами в муках замирать,//Бледнеть и гаснуть… вот блаженство! (…)//Я знаю: век уж мой измерен;//Но чтоб продлилась жизнь моя,//Я утром должен быть уверен,//Что с вами днем увижусь я».)

…Итак, на вопрос: «Надо ли стремиться к самодостаточности?» отвечаю: не надо, а только можно.

И с оговоркой: ВХОДЯ, ПОДУМАЙ О ВЫХОДЕ!

Невеста-монашка

к философии внутреннего освобождения

В.Л., вы либо заблуждаетесь, либо лукавите, считая себя свободным и объясняя людям, что и они свободны… Никакой человек не свободен и не делает то, что хочет, никакой человек никогда этого не сможет.

Мы все связаны по рукам и ногам.

Вы не можете летать, ходить по воде. Не можете не есть и не пить. Не можете жить без воздуха. Не можете поехать, куда захотите когда захотите (я-то уж точно не могу!). Вы лишены свободы выбирать время и страну, в которой рождаетесь и живете. Вы не определяете свой пол, свой рост и комплекцию, свою красоту…

В реальной жизни вы можете только подчиниться обстоятельствам и сказать, что хотите того же, чего и они. Нe хочу на Филиппины – судьба моя этого не хочет!

Самообман. Автомобиль, наверное, тоже считает себя свободным от водителя. Если мы свободны, то только как игроки в шахматы.

Правила заданы – игроки подстраиваются…

Л.Б.

Л.Б., вы правы, перечисляя наши жизненные зависимости и ограничения, все эти данности, с которыми мы рождаемся и умираем. И мне понравилось ваше сравнение жизни с шахматами. Эта великая игра – аналогия жизни во многих ее чертах и модель исследования судьбы: Необходимости и Свободы в их всевозможных взаимосвязях.

Вы делаете первый ход или два-три, выбирая дебют, – это, говоря условно, Свобода. Вам объявляют шах или угрожают ферзю – это уже голос Необходимости. Вы взрываете позицию непредсказуемым ходом, как это гениально делал Михаил Таль в годы расцвета, – это Свобода, рывком добытая, словно молния из сгустившихся туч, казалось, неотвратимой Необходимости… Шахматы – это одно «хочу» (выиграть или не проиграть), путь к которому прокладывается тысячами и миллионами «надо» – вариантами развития партии, ходами игры…

Главное отличие жизни от шахмат: жизнь – не одна игра (если брать это слово и в спортивном, и в эстетическом, и в математическом смысле), а великое, развивающееся, бесконечное множество разных игр.

Подавляющее большинство из них нам попросту не известно… Правила каждой заданы, да, в том числе и правило человеческих хищников – правила не соблюдать, и правило гения – правила изобретать.

Одна из тропинок к Свободе – внимательное изучение правил и возможностей той жизненной игры, в которой ты оказался. Либо играешь по правилам, подчиняясь им и внутри них открывая новые пространства свободы (в этом и смысл каждой из игр), либо играешь в другие игры, с другими правилами, либо изобретаешь свои, либо не играешь вообще…

Мы насквозь зависимы, да. Но пока живы, всякая наша зависимость имеет внутри себя «люфты» – пространства относительной свободы, что и дает возможность менять жизненные игры – и творить новые.

Относительна даже такая данность-зависимость, как, например, пол – не все, как известно, живут по правилам своего изначального пола, да и медики уже почти научились менять его по заказу.

Вес, внешность и рост в неких пределах может изменить себе почти каждый.

Место жительства, если повезет, – тоже.

И даже отчасти время…

«Вы не можете летать», – говорите вы.

Да, от рождения крылья нам не даны, это делает нашу зависимость от земного тяготения слишком жесткой.

Но ведь и птицы от силы тяготения не свободны, они тоже от него постоянно зависимы.

А мы, как и птицы, можем со своей зависимостью от земного тяготения взаимодействовать – что и дает нам возможность ходить, бегать, прыгать, ездить; мы с этой зависимостью можем играть, танцевать – что и обеспечивает всю красоту и великолепие человеческого движения, всю свободу пластики и экспресии; мы, как птицы, можем освобождаться от жесткой связи с Землей частично, а на какое-то время и полностью (космонавты, познавшие невесомость) – силою человеческого гения, воплотившегося в могучую технику.

Абсолютно зависим от тяготения только труп!..

Почему человечество на протяжении тысячелетий так мечтало летать (сколько сказок об этом и мифов)?

Потому что человек неизбывно жаждет увеличения пространства своей свободы, это его видовое качество – стремиться к свободе. Человек – свободозавысмм!

Авиация и космонавтика дают нам прообраз работы со всеми человеческими зависимостями, главная из которых – зависимость от собственного устройства, от смертной плоти. Они же, летательные наши успехи, воочию выявляют основное условие прироста свободы – прирост сознательной дисциплины, самоограничения.

Моему поколению, смягченно и вашему, с пеленок били по башке палкой по имени Осознанная Необходимость, внушали, что это и есть Свобода, и мы, вереща, дрыгали стиснутыми ножками. Ну осознал я необходимость сходить по нужде – разве тем самым я от нее свободен?..

Маркс чуточку не додумал свою мыслищу. Осознание необходимости – еще не свобода, а только ее условие.

Свобода – это необходимость, сиречь зависимость, сознательно выбранная или созданная, из которой можно сознательно выйти. Возможность смены необходимостей.

Вход и выход, равно открытые.

Себя свободным я, упаси Бог, не считаю. И с некоторой поры внимательно различаю Свободу-От и Свободу-Для.

Свобода-От – целомудренная монашка, а Свобода-Для – невеста на выданье. Свобода-От – шарик, несомый ветром, а Свобода-Для – вдохновение… Свобода-От бессмысленна, если остается только собой. Но и Свобода-Для смысл утрачивает, если собой ограничивается…

Двадцать лет назад я помог талантливому архитектору Ц-ву обрести исцелительную Свободу-От – выбраться из тяжелейшей алкогольной зависимости, доведшей его до подзаборного состояния. Этим была обретена и Свобода-Для – Ц-в создал прекрасную семью, профессионально добился, казалось, всего возможного – потока заказов, славы, денег, поездок по миру…

Но прошло без малого восемнадцать лет, и Ц-в вдруг снова запил. Покатился опять под гору… Вспомнил меня, нашел. «В чем дело, – спрашиваю, – что случилось? Что потерял?» – «Ничего не случилось… В том-то и дело… А потерялся смысл… Пора, наверно, кончать…» – «Или начинать». – «Что начинать?..». – «Новый смысл..»

Занялись поиском… Через год Ц-в начал писать станковые картины, очень интересные, устроил персональную выставку. Живет снова без алкоголя. От срыва, конечно, гарантии нет, но они нам и не нужны…

 
…Большая Книга – в небо переплет,
раскрытая, как крылья белой птицы,
и как перо – строка внутри страницы:
 

 
Я это знал с мальчишеского детства,
когда летал, как мячик, через лужи:
полет разбегом бешеным заслужен,
но и полет не цель,
а только средство
иного состояния души…
На тонком плане все поступки наши
суть буквицы таинственного текста…
Душа, не умирай.
Душа, питайся болью.
Не погибай, насытиться спеша.
Надежда – злейший враг. Гони ее любовью,
безумием спасай себя, Душа.
На взлете ты живешь,
в парении над бездной,
а не в тюрьме, пускай она и рай.
Останься детскою, останься бесполезной,
спасай себя, душа, не умирай…
 

Учитель – как его найти

из беседы с Георгием Дариным

ГИД – Владимир Львович, был ли у вас в детстве и юности человек, которого вы могли бы назвать своим другом-наставником, духовным учителем?

– Нет, какой-то одной такой великой фигуры назвать не могу. Благодарен многим, каждому за свое. Раннее детство у меня было счастливым, согретым любовью. Но оно резко прервалось военными невзгодами.

А начиная с детсада и первых школьных лет пошла серость и чернота… Хотя я был любимым ребенком, меня воспитывали на негативе, много ругали, почти не хвалили. Я не находил душевной поддержки ни у сверстников, ни у взрослых, и быстро нажил кучу комплексов. Десяти лет от роду впервые захотел покончить с собой…

Конечно же, добрые и умные люди встречались – и среди школьных учителей, и среди родных, и среди первых встречных. Они спасали, но не напитывали, поддерживали – но не вели, не показывали дороги…

– У каждого детеныша, как писали вы, чтобы он смог выжить и состояться, должен найтись жизненный Покровитель, заботящийся Защитник.

– Да, так поставлено по природе, это как бы само собой разумеется, этому и служит инстинкт родительский и его человеческое возвышение – чувство ответственности старшего перед младшим, совесть, короче.

– Люди с совестью еще не совсем перевелись?

– Слава Богу, но вот с просвещенной совестью… Найти настоящего Учителя в этой жизни – все равно что найти брильянт среди булыжников на большой дороге.

Но, слава Богу, жизнь – штука гибкая, и отсутствие Единого Учителя могут худо-бедно возмещать частичные временщики. Таковыми и становятся для нас сначала наши родители, потом учителя, потом сверстники, потом книжки и фильмы, музыка и театр, интернет…

Родители мои были обыкновенными хорошими людьми. Каждый из них имел свои дарования, свой богатый и таинственный внутренний мир, но по масштабам проявления личности оба были вполне обычны…

– Но им удалось воспитать вас так, что вы себя чувствуете необыкновенным. Или вы считаете, что это ваша личная заслуга?

– Я вовсе не чувствую себя необыкновенным. Напротив, и чувствую, и знаю, что и я обычный, более или менее среднестатистический человек, которому повезло немного раскрыться благодаря работе.

На работу меня натолкнул мой папа. Сам он мечтал в юности стать врачом, а стал металлургом. Однако людям около него было хорошо, папа имел задатки стихийного целительства. И это он подсказал мне пойти в медицину. То, что в нем было, во мне отчасти развернулось…

Как и в каждом, наверное, есть во мне и что-то свое, особое. Генетика, как правило, работает не напрямую…

– Вдохновитель жизни, духовный учитель – как же его все-таки найти?

– Как говорил поэт – сначала возникает любовь, потом приходит любимый… Адреса Учителя Жизни не знаю, для меня Он везде и в каждом.

На своем опыте я испытал муки ищущей доверчивости – этой неукротимой потребности найти воплощение Учителя в ком-то, до кого можно дотронуться…

Великая тяга, духовный инстинкт.

Учитель нужен тебе, чтобы выплавить из сырья твоей души духовную личность. Но чаще всего, увы, заменяется суррогатом – кумиром…

Труднейший выбор: чтобы не обмануться, надо быть недоверчивым, включать критический ум, но у тебя он пока что не развит. Да и к тому же недоверие делает твое существо закрытым даже для очевидных истин.

Остается – рисковать…

После долгих метаний я наконец выбрал вот что – не останавливаться! – Не останавливаться на истине, открывшейся мне сегодня – всегда помнить, что это только часть Истины. Не останавливаться на учителе – как бы ни был замечателен. Быть восприимчивым, быть любящим, благодарным учеником – но двигаться…

Если кто-то говорит тебе, что он знает Истину и объявляет себя учителем, то от этого субъекта надо бежать как можно быстрее и дальше.

Настоящий Духовный Учитель может быть печальным или веселым, ласковым или сердитым. Но – так или иначе – скажет тебе, даст понять: «Давай просто общаться, давай попробуем подружиться и изучить друг друга.

Давай постигать этот мир вместе. Я, может быть, и смогу научить тебя тому, что немножко больше, чем ты, знаю или множко лучше умею. Но ведь не это главное.

Самое главное – жить полной жизнью, красивым быть изнутри, а еще и уйти хорошо… По настоящему Жизни можно учиться только взаимно».

И ты вдруг почувствуешь в нем свет, тебя потянет к нему, как путника к долгожданному оазису.

А он снова и снова скажет, что и он тоже всего лишь ученик… Вот такого и можно брать себе в учителя и спокойно ему открыться. Мой инстинкт вел меня именно так, хотя и не безошибочно…

* * *

…Сообщения, что выход из смысловой пустоты нашелся, ко мне приходят не часто… Когда приходят, так радостно от этого делается, что хочется тут же броситься за фортепиано – и чтобы услышали все…

Вот как раз об этом.

Не оценивать, а лететь…

В.Л., недавно, играя на фортепиано, я понял, верней, ощутил, в чем смысл искусства, а быть может, и жизни…

Искусство, как Вселенная, не зависит от человека. Оно, как и Природа, не им создается – человек только посредник Высшего…

Нужно только слышать и понимать, очистив свой ум от грязи личного мнения, соединиться с музыкой и наслаждаться… Нe напрягаться, не возлагать на себя ответственность…

Дать своему внутреннему человеку, прекрасному, невесомому, неприкосновенному – жить и развиваться, и не судить его, а соединиться с ним…

Не возлагать на себя и груз оценок других людей, а жить с прекрасным внутри себя, слушать Его… Не оценивать, а лететь, скрябинскими полетно-легкихми прыжками лететь ВПЕРЕД-ВЫШЕ… И прислушиваться к тому прекрасному, что есть в каждом человеке.

Мои музыкальные способности намного улучшились после этого осознания.

Играть и жить стало легко..

Константин

На это письмо, помещенное мной в интернет-рассылку, пришло несколько оживленных откликов; кто-то счел даже, что Константина посетил Святой Дух…

А почему бы и нет?.. И мне тоже так кажется.

«Дух дышит где хочет».

Спасибо тебе, Константин, ото всех нас за щедрость души, за то, что поделился своим откровением в таких легких живых словах…

«…Чтобы побольше душ вышло на свет»

случай духовного самоисцеления

Еще одно письмо из моей коллекции, полученное в начале девяностых годов. Здесь у одного человека спасателей оказалось много, они вытащили женщину не просто из смысловой пустоты, но из тяжелой зависимости, из антисмысловой черной дыры.

B.Л., не знаю, дойдет ли до вас мое послание… Позвольте вкратце рассказать о своей жизни, начиная уже со взрослой. Мне 32 года, работаю в гостинице. Восемь лет прожила с человеком при чудовищной несовместимости. Все мои благие намерения разбивались о стену, как будто я говорила на языке, который нельзя выучить. Годы морального убийства, унижение, пьянство, мордобой…

После развода в ошалении понеслась в пьянство и разгул, гибла три года…

Остановилась. Толчком послужил… Чтобы вы думали? Альбом Сандро Боттичелли, случайно ко мне попавший.

Конечно, я и раньше знала, что есть художники, но это было как бы вне меня, некасаемо. И переворот готовился: если б я не мучилась своим превращением из человека в скотину, то хоть ангела, хоть черта подсунь – ничего бы не изменилось. Флорентийский мастер стал той каплей, которой иные чаши дожидаются до гробовой доски.

Неземные лица дев, похожие на самого творца… Он и сейчас на меня смотрит со стены иконным гордо-прощающим взглядом…

Я открыла свои глупые глаза и увидела, что жить так дальше нельзя, ни одной минуты. От самоубийства удержали только дети.

Сознание: я – прах, я – тлен, я – ноль, я убийца своей жизни, единственной, невозвратной жизни, я – грязь, я – мусор.

Рядом – никого…

Пришлось призвать в спасатели Шекспира, Толстого, Хвхмингуэя, эпоху Возрождения…

«Великие мира сего, прекрасные мира сего – возьмите меня в союз, я с прошлым своим расстаюсь..» Выучила кое-как, при отсутствии всяких способностей и пособий, пять аккордов на гитаре, чтобы подбирать, исключительно только себе, своего любимого Окуджаву и романсы.

Искусство – великий лекарь…

Когда в моих авгиевых конюшнях стало возможно хоть как-то передвигаться, я с трудом выпрямилась и посмотрела вокруг. Невежество, хамство, убожество, духовная глухота и слепота всех рангов и калибров…

Пришлось полностью менять мнение о себе сослуживцев! задачка далеко не из легких.

Решили, что я взбесилась. Косые взгляды, кручение пальцем у виска… Безотказная медуза вдруг стала превращаться в нечто имеющее твердый хребет.

Учила стихи для четкости речи, поставила за правило в любой ситуации высказывать свое мнение, если твердо знала, что я права. Теперь достаточно взгляда, чтобы поставить кого надо на место.

Говорили: слишком умная стала; теперь уже ничего не говорят. Особенно раздражает в людях жлобство в сочетании с меркантильностью. На работе то и дело приходится видеть, как кто-то жрет, курит и тут же, захлебываясь, моет кому-то кости – так бы и шарахнула пепельницей по башке!

Но чаще все-таки пребываю в каком-то оголтелом состоянии счастья – что я живу, что растут дети, что есть книги, музыка, живопись. Конечно, во время духовной перестройки круг моего общения сузился, я оказалась в гостиничной компании в единственном экземпляре. Но у меня Другая Компания!..

Я счастлива и об одном молюсь у картин любимого Сандро: чтобы побольше душ вышло на свет, ибо груз понимания Любви и Красоты легче и лучше слепого блуждания среди себе подобных…

Мария

ГИД – Как можно прокомментировать, что произошло? Женщины, вы сказали, от зависимостей освобождаются тяжелее…

– Если можно говорить об исцелении свыше – то это оно, притом без мистики, без какой-либо темной тайны.

У Марии был изначально зависимостный тип личности, и судьба складывалась соответственно. Череда зависимостей: оценочная, сексуально-любовная с большой примесью мазохизма, потом алкогольная. Низменная, болотная, засасывающая среда… Полная картина разверзающейся черной дыры и все шансы опуститься на дно, деградировать и сгубить детей. Но произошла встреча с Красотой и вспышка прозрения, пробудилась совесть и воля к свету… Если и есть тут мистика – таинственность светлая – то лишь в одном: в осуществлении первой помощи, в миге Встречи… Кто «подбросил» Марии альбом Боттичелли, с которого начался спасительный поворот?..

Можно сказать: случай, ничего более. И такие случаи посылаются многим, посылаются всем – просто тем, что есть мировое искусство, есть книги и другие средства информации – есть световой источник со многими излучениями… Но беда-то в том, что огромное большинство гибнущих в зависимостях закрыто от этих лучей, закрыто именно своими зависимостями, изнутри, а Мария открылась. Что-то ей помогло.

– Сама же и помогла… Был какой-то ресурс… Вам известно, как дальше сложилась ее жизнь?

– Из отеля уйти пришлось вскоре – подставили… Изрядно помыкалась, но нашла и работу неплохую, и небольшой круг новых друзей, и друга-мужчину. Детей подняла. Долго болела, выдюжила… Теперь уже бабушка, и такой бабушки я пожелал бы любому внуку.

– Учитывая, что внуки мы все – и мне бы!..

 
Вселенная горит. Агония огня
рождает сонмы солнц и бешенство небес.
Я думал: ну и что ж. Решают без меня.
Я тихий вскрик во мгле… я пепел… я исчез…
Сородичи рычат и гадят на цветы,
кругом утробный гул и обезьяний смех —
кому какая блажь, что сгинем я и ты,
на чем испечь пирог соединенья всех,
когда и у святых нет власти над собой?
Непостижима жизнь, неумолима смерть,
а искру над костром, что мы зовем судьбой,
нельзя ни уловить, ни даже рассмотреть…
Все так, ты говорил, – и я ползу, как тля,
не ведая куда, среди паучьих гнезд.
Но чересчур глупа красавица Земля,
чтоб я поверить мог в незаселенность звезд.
Все так, ты говорил. Бессмысленно гадать,
чей глаз глядит сквозь мрак на наш ночной содом,
но если видит он – не может не страдать,
не может не любить, не мучиться стыдом.
Вселенная горит. В агонии огня
смеются сонмы солнц, и каждое кричит,
что не окончен мир, что мы ему родня,
что у Творца миров душа кровоточит…
Врачующий мой друг! Не вспомнить, сколько раз
в отчаяньи, в тоске, в крысиной беготне
ты бельма удалял с моих потухших глаз
лишь бедствием своим и мыслью обо мне.
А я опять тупел – и гас, и снова лгал:
тебе – что я живой, себе – что смысла нет,
а ты – едва дыша – ты звезды зажигал
над головой моей, ты возвращал мне свет
и умирал опять… Огарки двух свечей
сливали свой огонь и превращали в звук,
и кто-то Третий – там, за далями ночей,
настраивал струну, не отнимая рук…
Мы в мире не одни. Вселенная плывет
сквозь мрак и пустоту, – и, как ни назови,
нас кто-то угадал – Вселенная живет,
Вселенная летит со скоростью любви…