Текст книги "Веснушки — от хорошего настроения"

Автор книги: Владимир Разумневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава XII
«На мыс Героев наш путь лежит!»

Солдаты сгружают доски с грузовика и штабелями укладывают их в самом центре интернатского двора. Тимофей Савельев отдаёт приказ мальчишкам вооружиться лопатами и топорами.

– Что будем строить? – спрашивает он.

– Звёздный городок! – предлагает Стасик. – Тренироваться, чтобы полететь на Марс, на Луну и дальше.

– Других предложений нет?.. Пусть будет так!

Ребята помогают военным рыть ямы для столбов. Потом вешают качели, которые похожи на межпланетную ракету. Садись в кабину и раскачивайся в своё удовольствие, пока голова не закружится и ты не почувствуешь себя в состоянии невесомости. Вот это испытание!

– Звездолётчику надо выработать в себе умение не только не бояться высоты, – говорит Тимофей, – но и научиться соблюдать равновесие при любой воздушной качке.

И снова стучат топоры, визжат пилы. Солдаты мастерят дугообразные опоры из дерева, ставят на них ребром толстую шестиметровую доску. Ступишь на доску, сжатую с боков шаткими подставками, и начинается самая настоящая качка – болтает из стороны в сторону, только держись! Ноги теряют устойчивость, соскальзывают с гладкого ребра доски. Один неверный шаг – летишь кубарем! Стыд и срам для будущего космонавта!

Тимофей прибивает к краю качели высокую Жердь, прикрепляет наверху флажок. Флажок свободно опускается и поднимается, если дёрнуть за верёвочку.

– А ну, отважные космонавты, – обращается к ребятам Савельев, – кто из вас готов на рискованный шаг? Надо прошагать, не теряя равновесия, до мачты, поднять победный флаг, повернуться через левое плечо и ать-два обратно!.. Начинаем! Кто самый смелый?

Стасик, конечно, раньше всех забирается на доску. Растопыривает руки и, балансируя, как балерина, делает первый шаг. Затем второй, третий…

Друзья, затаив дыхание, наблюдают за ним. Когда до мачты остаётся каких-нибудь два метра, Тома Асеева хлопает в ладоши:

– Ура! Стасик победил!

И тут правая нога у Стасика подгибается, и он, по-птичьи взмахнув руками, падает в снег, словно его подстрелили.

На доску один за другим поднимаются его друзья. Каждый изо всех сил старается удержать равновесие. Толстяк Борька Титов от натуги краснеет так, словно его кипятком ошпарили. Он беспомощно садится на доску, вместо того чтобы шагать дальше. Долговязому Кольке Мерлину кажется, что легче и быстрее достигнешь мачты, если будешь двигаться широким шагом. Он так и делает. Качалка сразу же оказывается между его длинных ног. Мирону-тяжеловесу приходится ещё хуже – доска, скрипнув под его тяжестью, начинает вихлять с такой силой, что он отлетает от неё метра на три в сторону. А вот тихоне Пете Гусеву удаётся пробраться к мачте. Но пробирается он недозволенным способом – на четвереньках, по-обезьяньи, боясь упасть. Поэтому Тимофей не разрешает ему поднять флаг.

Грустно Стасику. Выходит, и сам он и вся его команда не годятся в космонавты. И такая его обида берёт, что он просится снова на качалку.

– Ну что же! Жизнь дана на смелые дела! – подбадривает Тимофей. – Проявляй отвагу – назад ни шагу!

Теперь Стасик действует осмотрительнее прежнего. Продвигается к флагу бочком, неторопливо. Вплотную подходит к жерди. Пригибается, дёргает за верёвочку. Алый флажок ползёт вверх, трепещет над головой, как на корабельной мачте.

Стасик осторожно переставляет ноги и медленно, сохраняя равновесие, шагает обратно. Воздушная качка его уже не пугает.

– Молодец! – говорит Тимофей. – Победивший на земле победит и в космосе.

Тимофей идёт к машине. Возвращается с малокалиберной винтовкой в руке. Протягивает её Стасику:

– Держи! Тому, кто не упал при качке, желаю и в стрельбе удачи!

На прикладе винтовки Стасик читает надпись: «Нашим подшефным пионерам от танкистов».

– Значит, это всему интернату в подарок?

– А ты как думал? Не тебе ж одному…

– Тогда давайте возле качалки стрельбище устроим.

– Во дворе стрелять нельзя. Своих поубиваете. Для стрельбища надобно укрытие.

– У нас кладовка под домом, – вспоминает вожатая Любовь Павловна. – Там утиль хранится…

– Хорошо бы взглянуть…

В кладовке по углам навалены вороха истрёпанной обуви, порванных одеял и старых ученических тетрадей.

– Бесполезной рухлядью такое великолепное стрельбище загромоздили! – качает головой Тимофей. – Думаю, что ребята под нашим командованием, Люба, операцию по очистке кладовки завершат в один день. А мы проведём сюда электричество и общими усилиями начнём сооружать тир. А пока, – Тимофей обращается к Стасику, – сдай винтовку в специальную комнату, где хранят оружие. Когда оборудуем тир – посмотрим, на что ты горазд.

И вот тир готов. Замечательный тир! С длинным барьером для стрелков, с мишенями в виде полосатых тигров, гривастых львов, клыкастых кабанов и куцехвостых шакалов. Попадёшь хищнику в лоб, и он, вздрогнув, перевёртывается вниз головой. Выбирай сам, кого сразить пулей!

Тимофей показывает ребятам, как это делается. Все десять пуль, пущенных им из малокалиберки, попадают точно в цель.

Когда отпускает командование, Тимофей Савельев появляется в интернате. Вдвоём с вожатой Любовью Павловной они заглядывают и в тир, и в спортивный зал, и на площадку с ракетой. Повсюду развернулись тренировки. Танкист строго проверяет, всё ли идёт так, как надо, как они договорились с ребятами.

Тимофей доволен своими подшефными. Что ни день, непременно придумают что-то новое. Вдруг ни с того ни с сего вся Стасина команда вооружилась длинными, с человеческий рост, палками. Маршируют по двору – палки через плечо; часовой дежурит у ворот – и у него палка, как винтовка, к ноге приставлена; идут в столовую – на палку опираются.

– Что это вы, как старики, – удивляется Тимофей, – без посоха ни на шаг? Или в сражении друг другу ноги покалечили?

– Ноги у нас в полном порядке. Зайца перегоним! – Стасик вскакивает на доску качалки и стремительно пробегает по ней до флага и обратно. – Натренировались. А посох этот особенный. Палочка-выручалочка. В любом деле помощник. Не верите? А вот посмотрите…

В Стасиных руках посох оживает и творит чудеса. Привязал к концу посоха алый галстук – и получился флажок. Приставил посох к забору – и точно назвал его высоту: на белой глади древка, оказалось, тушью помечены сантиметры и метры. Подцепил концом палки ученическую сумку и перекинул через плечо – так удобнее груз нести. Потом выставил посох вперёд, как винтовку, и пырнул им забор перед собой – любого бандита можно таким способом свалить с ног! Разбежался, опёрся на посох – через любую канаву перескочил!

Потом Стасик берёт у товарищей ещё несколько посохов. И начинаются новые чудеса. Он связывает их верёвками по две, три, четыре штуки, и посохи становятся то носилками для раненых, то опорой для стола или сиденья, то остовом шалаша – накрой брезентом, и получится великолепный домик, – то удобной треногой для подвешивания котелка над костром, то… Да мало ли ещё чем может стать посох в умелых руках сообразительного хозяина! Ночью им можно ощупывать дорогу, в ясный день, воткнув посох в землю, по его тени можно определять время, зимой – проверять прочность льда, при переходе через реку – измерять её глубину. Можно и ходули из посохов сделать…

– Хватит, хватит, Стасик! – весело отмахивается Тимофей. – Убедил ты меня: посох у вас не простая дубовая палка, а волшебная! Чудо-юдо! Ну, а теперь двинемся дальше. Чую, вкусным дымком отдаёт. Отправимся по запаху…

На задворье дымятся два костра. Над одним висит огромный чёрный котёл. Вода в нём бурлит, пенится, выбрасывает на поверхность порезанную ломтиками картошку, лавровые листики и белые лапшинки. Судя по всему, суп вот-вот будет готов. Но аппетитный запах, который издали учуял Тимофей, исходит не отсюда, а от соседнего костра, где, подвязав поварской передник, орудует Борька Титов – командир поварской команды. Он развешивает над пышущими жаром углями кусочки мяса на тоненьком, как карандаш, вертеле. Брусочки сырого мяса чередуются с кружочками очищенной луковицы. Снизу мясо подгорает, и Борьке то и дело приходится переворачивать вертела. На угли стекает жир. Капля по капле падает он в костёр, шипит и поднимает из углей чёрные струйки дыма. В воздухе висит неодолимый, острый запах поджаренного мяса, лука и ещё чего-то очень и очень аппетитного.

– Аж слюнки текут, – признаётся Тимофей. – Так бы и проглотил этот шашлык вместе с вертелом и с поваром!

– Минут десять придётся потерпеть, – деловито говорит повар Борька. – Недожаренная баранина в горле застревает и желудку вредит.

– Замечательно – обед на свежем воздухе! Да ещё своими руками приготовленный. По-солдатски: хоть и без стола, да из одного котла.

– Наши поварята, – хвалит вожатая Любовь Павловна, – молодцы. Без их шашлыков будущие космонавты совсем бы обессилели. А так посмотрите, какие богатыри! – Вожатая кивает в сторону пионеров, которые под руководством Мирона меряются силой, ухватившись с двух сторон, как за канат, за длинную жердь.

Неподалёку шаркают в сугробе палками осторожные «минёры» из команды Пети Гусева. Не сидят без дела и девочки-санитарки. Ими командует Тома Асеева. Склонившись над несчастным Бобиком, они перебинтовывают псу все четыре лапы, будто он и на самом деле ранен.

Бобик скулит и жалобно смотрит на шагающего мимо Стасика: выручай, мол, из плена, иначе девчонки с головы до хвоста опутают бинтами.

Стасику жаль Бобика.

– Ишь чего придумали – собаку бинтовать. Бобик и без вас любую рану языком залижет, – внушает санитаркам Стасик. – Тренируйтесь сами на себе. Перевязывайте руки, ноги и что хотите. Словно вы сами ранены. А собаку оставьте в покое… Тоже мне – медики!

Бобик, радостно подпрыгнув, со всех ног пускается наутёк, не даётся санитаркам даже разбинтовать себя.

– Чуете, как шашлыком пахнет? – Стасик принюхивается к дыму, идущему от костра, и громко распоряжается: – Товарищ Асеева, давай нашу любимую!

Тома начинает песню. Голос у неё звонкий, радостный. Припев сразу же подхватывает множество ребячьих голосов:

 
Пусть ветер,
                   ветер,
                            ветер,
                                     ветер кружится.
В дорогу, красный следопыт!
На остров Подвига,
На берег Мужества,
На мыс Героев наш путь лежит!
 

Песня поднимает дух. Сердце бьётся радостнее, устремляется туда – «на остров Подвига, на берег Мужества, на мыс Героев», о которых говорится в песне.

Стасику очень хочется побывать там, на острове Подвига. Стасик все силы отдаст, но подготовит родную команду для подвигов, для героического полёта на Луну, Марс и другие планеты. Куда Родина пошлёт.

Глава XIII
Приказ есть приказ

На тумбочке – гвоздики. Алые цветки, прижавшись, пламенеют на чистом листке бумаги.

– Откуда букет этот? – Стасик удивлён. – Когда мы уходили, на тумбочке валялись только крошки. Кто бы мог цветы подсунуть?

– Не иначе как девчонки! – строит догадки Мирон. – Знаю их. Им бы только цветы нюхать.

– Тома Асеева! – уточняет Петя. – «Любимому Стасику»… Как в кино…

– Много понимаешь! – с издёвкой бросает Колька Мерлин. – В кино мужчины женщинам цветы дарят. А тут всё наоборот! – Он берёт с тумбочки букет, нюхает. – Смотрите – бумажка! Прямо в цветы воткнута. Наверное, тебе, Стаська! Прочесть?

– Что я, сам читать не умею?

Стасик читает: «Привет тебе, Стасик – весёлый человек! Нам нужно встретиться. Обязательно! Это очень важно. Приходи сегодня в 17.00 к нашему городку. Твой Тим».

– «Тим»… Что это такое? – недоумевает Петя.

– Ясно что – имя! – подсказывает специалист по разгадке имён Колька Мерлин. – В книге, правда, такого не встречал. Там только русские имена. А это иностранное. В Америке есть Том. Наверное, и Тим есть.

– Никакое это не имя! – Мирон решительно захлопывает недочитанный том «Записок о Шерлоке Холмсе». – Нужно расшифровать три буквы, и получится тайная организация. Хотите, расшифрую?.. Дайте подумать… Есть! «Тим» – это «Тайный интернат мальчишек»! Здорово? А?

– Здорово, да не очень, – возражает Стасик. – Интернатов без девчонок не открывают. Тогда бы отличников было с гулькин кос… Так написать мог только один человек – дядя Тимоша. Сокращённо – Тим. Всё очень просто!

– Слушай, Стасик, записка какая-то таинственная. Может, кто-нибудь тебя заманить хочет. Не ходи!

Стасику смешно его слушать.

В назначенное время он останавливается возле зелёной будки часового и ждёт. Из военного городка то и дело выходят солдаты и командиры. Наконец показывается Тимофей Савельев. Он весело подносит руку к шапке:

– Здравия желаю, Стасик!

– Здравствуйте, дядя Тимоша!

– Вот заладил – «дядя» да «дядя»! Я же только в прошлом году школу закончил. А ты меня – «дядя». Рано ещё. Зови просто Тим.

– Не могу Тимом. Язык не поворачивается.

– А ты поверни его как следует. Другие ребята давно либо Тимофеем, либо Тимом зовут. И ты так зови. Договорились?

– Договорились.

– Ну, тогда порядочек!

К ним навстречу спешит, поскрипывая сапожками на снегу, какая-то девушка. Пальто нараспашку. Размахивает на ходу белой сумочкой. Волосы золотистыми струями выплёскиваются из-под шапочки. Да это же Любовь Павловна! Не мудрено, что Стасик сразу её не узнал: никогда прежде он не видел её такой нарядной!

Она смущённо пожимает Тимофею руку, и они втроём отходят от будки, сворачивают за угол. Медленно бредут вдоль забора.

Стасик, держась за руку Тимофея, старается идти в ногу с ним: Тим левой – и он левой, Тим правой – и он правой. Шаг в шаг, как всегда военные ходят.

– Я очень боялась, Тимоша, что опоздаю… Наша дежурная сказала, что ты прощаться приходил. Я и не знала, что ты уезжаешь…

– Ровно через час. – Тимофей смотрит на часы. – Спасибо дежурной, что предупредила вовремя. Я вас нигде не мог найти. Думал, не увижу больше. Вот и попросил дежурную передать цветы и тебе и Стасику.

– Там было написано: «Твой Тим», – вспоминает Стасик. – Значит, я твой друг, да?

– А ты ещё сомневаешься? Конечно, мой друг. А как же иначе! – Тим крепко сжимает ладонь Стасика – даже чуть-чуть больно делается. – Помнишь, Стасик, – спрашивает Тимофей, – как генерал к вам в интернат приезжал – обещал ребят на танковые учения позвать? Так вот, вчера он сказал мне, что летом, когда я вернусь, на эти учения решено весь ваш класс позвать. И специальный отряд юных разведчиков создадим.

– Мы с Мироном, Колькой и Петей первыми попросимся в разведку. Всё разузнаем! – заверяет Стасик. – От нас дядя Ти… фу, совсем забыл, просто Тим, ни один секрет не утаить! Всё разведаем!

– Меня-то, вояки, с собой возьмёте? – искоса посматривает на Тимофея и Стасика вожатая. – Или же мне у самого генерала выпрашивать разрешение?

– У нас будет боевой разведывательный батальон, – с достоинством отвечает Стасик. – Женщин, пожалуй, можно. Санитарками.

– Я, признаться, боялся, что откажет! – смеётся Тимофей и подхватывает Любовь Павловну под руку. – Значит, и на марше будем все вместе!

Светлые волосы вожатой треплет ветер. На щеках горит румянец. И Стасик вспоминает, что вот так же пламенели её щёки, когда он шагнул в круг позора, а Любовь Павловна переживала за него. Как давно это было!

Они останавливаются. Тимофей кладёт руку Стасику на плечо:

– Вот и пришла пора расставания…

Стасик видит, что глаза у него не такие весёлые, как прежде. В глубине их грустинка.

– Улетаю я сегодня, друзья. Помните, как в песне поётся: «Дан приказ ему на Запад…» Вот и мне такой приказ вручили. Ты не забывай меня, Стасик. И Любу слушайся. Ладно?

Он говорит сбивчиво, а потом и вовсе умолкает. Любовь Павловна тоже молчит. У обоих глаза задумчивые.

О чём думают Тимофей и вожатая, Стасику неизвестно. А сам он думает о предстоящей разлуке. Очень не хочется расставаться с Тимом. Но приказ есть приказ… Хорошо ещё, если Тим возвратится. Стасик как-нибудь потерпит. Он готов сколько угодно ждать: и год и два. Только лучше поменьше. А если насовсем? Стасик всё равно разыщет его! Насушит мешок сухарей и отправится по белу свету. Найдёт его и скажет: «Нет у меня никакой родни. Вы, Тим, мне и отец, и брат, и друг, и вожатый, и командир – не могу без вас! Не верите? Хотите, докажу? Вот сейчас ладонь к горящей свечке приставлю и не пикну, могу в ледяную воду нырнуть, чтобы вы мне поверили…»

Так думает Стасик.

– Завтра, Тимоша, ты будешь уже далеко, – задумчиво говорит Любовь Павловна. – Даже не представляю, как это наши мальчишки – и вдруг без тебя… Затоскуют…

Стасик удивлённо смотрит на вожатую: каким образом она подслушала его мысли? Не могли же они у неё сами по себе возникнуть!

Тим протягивает руку Любови Павловне, потом обхватывает Стасика за плечи, притягивает к себе и, прощаясь, говорит взволнованно:

– Ничего, друзья мои весёлые, мы ещё встретимся! Не на земле, так на дальней планете, где Стасик приземлится вместе со всей своей командой… Что на это скажешь, космонавт Комов?

У «космонавта» Комова перехватывает горло.

Часть вторая
Комендант пушистого царства

Глава I
Вынужденная передышка

Дядя Митя сидит на ящике возле конюшни. У него очки на носу и шило в руке. Он чинит хомут для Сильвы. Конюх плохо видит даже в очках, и Стасик помогает ему: через дырку, проделанную шилом, продевает кончик дратвы, крепкой и просмолённой так, что её легко протащить туда и без иголки.

День солнечный. Снег на крыше школы сверкает, словно серебряная обёртка из-под шоколада. Повеселевшие воробьи прыгают туда-сюда и безбоязненно залетают в конюшню. Слышно, как Сильва их там встречает негромким ржанием.

– Ну вот, – радуется дядя Митя, изо всех сил стягивая дратву на хомуте, – заглянуло солнышко и к нам в окошечко. Люблю, грешным делом, на припёке рядом с воробушками погреться, дело поделать и про жизнь поразмыслить. А ты, Стасик, как я погляжу, солнышку не рад. Кислый какой-то. А всё, поди, из-за своего бравого ефрейтора? Когда он здесь был, ты гоголем ходил. Точно генерал после победной баталии. А ныне словно тебя подменили.

– Ничего хорошего, – вздыхает Стасик. – Воскресенье, а на нашей крепости ни души. Играть в снежки не с кем. Уткнули носы в телевизор – и ни в какую! Зову, а они: «Отвяжись! Надоело каждое воскресенье крепость штурмовать! Повоевали, и хватит! Дай фильм досмотреть. И так из-за тебя две серии пропустили».

– Дружки твои, Стасик, пожалуй, правы, – защищает ребят дядя Митя. – Надобно людям после сражений передышку дать. Нынче, говорят, про разведчиков фильм показывают. Во многих сериях. Чего ж не посмотреть!

– Без Тимофея Савельева скукота, – опять вздыхает Стасик. – С ним любая игра как настоящее сражение. Он скажет так скажет! По-военному. И его все слушаются. А я скажу по-военному, меня только некоторые слушаются. Разве это игра!

– Вот дорастёшь до ефрейтора, и тебя слушаться будут.

Стасик хочет принести из сарая для Сильвы охапку пахучего клеверного сена.

– Не бегай попусту, – останавливает его конюх. – В сарае ни клевера, ни овса. Ещё вчера оттуда убрали и пол чисто подмели. Весь сарай теперь заставлен клетками. Там будут жить кролики.

– Кролики? Откуда они взялись?

– Из Студёных Ключей. На колхозной ферме там столько кроликов развелось, что решено ферму расширить, пристроить ещё одно отделение. Ремонт, слышал, лишь к весне будет закончен, а пока часть тамошних кроликов временно будет жить у нас в сарае.

– Кролики! Вот здорово!

– Знаю, знаю. Животных ты любишь. Сказывали мне, директор решил специальную пионерскую бригаду образовать для ухода за длинноухими. Я так думаю: сейчас, когда в играх передышка, тебе там, в крольчатнике, самое место. Ступай к директору и попросись на эту должность, пока ещё не поздно. Сидеть же без дела – скука, а от скуки, было бы тебе известно, одна мука.

– Спасибо, дядя Митя, за совет. Я бегу!

– Беги, беги, Стасик, да голову, смотри, больше не вешай – схватит леший! – смеётся ему вдогонку конюх.

Через минуту Стасик уже в кабинете у директора.

Владимир Семёнович внимательно слушает его и одобряет:

– Ну что ж, желание твоё стоящее! Нам кролиководы позарез нужны. Месяца два кролики побудут у нас. Шустрые зверята! Можем назначить тебя, Стасик, комендантом пушистого царства. Учи кроликов, как и своего Бобика, уму-разуму. А?.. Только вот загвоздка какая – по арифметике ты поотстал малость. На ферму решено с двойками и тройками не принимать.

– Арифметику я исправлю. Честное пионерское!

– Попробую тебе поверить. Приступай к исполнению комендантских обязанностей.

– Хоть сейчас готов.

– Вот сейчас и пойдём.

Выходят во двор. Владимир Семёнович ведёт Стасика в сарай. Здесь, на земляном полу, вдоль стен стоят несколько клеток для кроликов. У каждой клетки – двухстворчатая дверца с тёмной сеткой и маленькие ясли для сена. В глубине клеток виден фанерный ящик с круглой большой дыркой, чтобы крольчиха могла в неё свободно пролезть, когда захочет повидаться с детёнышами.

Директор, открыв дверцу клетки, запускает руки в сено и вынимает двух пушистых длинноухих зверьков. Они косят на Стасика продолговатые глаза и, как лягушата, дрыгают лапами.

Стасику тоже хочется подержать крольчат. Он берёт одного из них за уши.

– Кроликов за уши не хватай, – замечает директор. – Лучше за шиворот. Так удобнее. Этих малышей Белка подарила. Ангорской породы крольчата. Через месяц у них уже будет прекрасный пух. Пух мы соберём, а кроликов рассадим по разным клеткам.

– Зачем? Вместе веселее.

– Не уживаются. Бьют друг друга. Аж пух летит. В соседней клетке ты видишь Чернявку из породы «аляска». Эта посмирнее. Шкурка у неё – загляденье! А вот Туманка – тяжеловес. Пять килограммов в ней. Великанша.

Стасик не налюбуется кроликами, ничего больше не замечает вокруг. Ноги натыкаются на какой-то ящик. Стасик падает.

Владимир Семёнович смеётся:

– Я же говорил, что весело работать в крольчатнике!

Когда заканчивается осмотр клеток, Владимир Семёнович подводит Стасика к фанерному щиту, что стоит в углу сарая. К щиту прикреплена длинная бумажка – памятка дежурному кролиководу. Забот у него немало: ежедневно трижды кормить и поить кроликов, чистить и мыть клетки и для уничтожения микробов ошпаривать ящики кипятком.

Последний пункт в памятке гласит:

«Каждые два-три дня расчёсывать шёрстку кроликов металлическими, деревянными или роговыми гребешками».

– Я сам не всегда расчёсываюсь. А им – гребешок подай. Не кролики, а девчонки.

– Зря, Стасик, ты их ругаешь. Ведь они хотя и быстро растут, но слабенькие, всего боятся: сквозняка и мороза, грязи и сырости, мышей и собак. Поэтому за ними нужно ухаживать как следует.

Ходит Стасик по ферме, с любопытством смотрит на кроликов:

– Неужели, Владимир Семёнович, я и вправду комендантом буду?

– Будешь, Стасик!

Подумать только – целое пушистое царство доверяют! Никогда ещё ему не поручали такого великого дела. Он покажет, на что способен. Пушистое царство заживёт теперь совсем другой жизнью. Стасик будет ухаживать за кроликами, как за Бобиком. От всех болезней их убережёт. О пушистом царстве в «Пионерской правде» напишут. Люди приедут посмотреть, поучиться. Вот Наталья Ивановна удивится! Скажет: «Не знала, что Комов такой мастер по кроликам. Ни за что бы не ставила его в круг позора».

Вечером в пионерской комнате Стасик читает директорский приказ:

«1. Назначить комендантом кроликофермы тов. Комова С. П.

2. Поручить ему возглавить бригаду кролиководов и подобрать для этого дела хороших ребят.

3. Организовать поочерёдное дежурство на ферме».

Приказ вывешен на самом видном месте. Приятно. Сразу чувствуется: на серьёзное дело посылают Стасика. Каждое слово в приказе волнует, особенно такие слова, как «комендант», «возглавить» и «тов.», что означает «товарищ».

Хорошо бы этот приказ спрятать за пазуху, сохранить как важный документ!

Около Стасика собираются одноклассники.

– «Комендант» – чудно! Такой должности у нас никогда не было, – недоумевает Тома Асеева.

– Не было, теперь есть, – солидно отзывается Стасик. – Раньше просто подходящего человека не могли найти. Да и кроликов не было.

– Разве можно крольчатник фермой называть? – спрашивает Петя. – Кролики – не коровы.

– Они лучше коров. Кролики знаешь какие плодовитые! Как мухи. Понял? Скоро будет целое стадо.

Вечером, перед тем как заснуть, Стасик подсчитывает на бумажке, сколько примерно зверьков народится к концу года, если каждая из трёх крольчих может принести девять раз по шести – восьми детёнышей. Задачка посложнее, чем в учебнике арифметики.

Стасик вспотел. В такой задачке и сама учительница запутается. Один раз вышло, что за год будет около тысячи кроликов. Стал ещё раз пересчитывать – получилось четыреста одиннадцать. Тоже немало. Куда девать такую армию?

– Мирон! – не даёт заснуть Стасик другу. – А что ты будешь делать, если я всех кроликов в нашу комнату приведу?

– Стану питаться крольчатиной, – говорит Мирон. – Мясо у кроликов не хуже куриного.

– Жаль крольчишек, – беспокойно ёрзает на постели Петя. – К Мирону их лучше не подпускать.

Под голоса друзей Стасик незаметно засыпает.