Текст книги "Веснушки — от хорошего настроения"

Автор книги: Владимир Разумневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава VII
Имя человека

Известие о том, что Владимир Семёнович распорядился оставить Стасика Комова в школе-интернате, друзья встречают ликованием:

– Надерём Стаське уши! – орёт, приветствуя это решение, Колька Мерлин.

– Освободим от дежурства на весь месяц! – машет веником Петя. – Пусть отдохнёт после круга позора.

– Подбросим к потолку! – предлагает Мирон.

Стасик взбрыкивает ногами. Изо всех сил отбивается. Им так и не удаётся подбросить Стасика вверх: покачали-покачали над полом и кинули на кровать.

– Лежи теперь и не брыкайся! – советует Мирон. – Не то опять качать будем.

– А мне Владимир Семёнович ножичек подарил, – хвастается Стасик. – Во какой!

Мирон в восторге от Стасиного ножика:

– Вот это подарок! Одних лезвий четыре штуки. Смотрите, даже шило есть – дырки на ремне делать, если похудеешь… Ух! Тут ещё штопор! Бутылки открывать. Интересно, можно ли им нашу дверь просверлить? А? Давайте попробуем.

– Я тебе попробую! Сломаешь! – Стасик отнимает у Мирона ножик. – Этим ножиком я подводно-летательную лодку из коры вырежу и пущу в Волгу. Назову её в честь Владимира Семёновича Октябрьского – «Октябрь».

– Знаешь, почему у нашего директора такая фамилия? – спрашивает Колька и таинственно смотрит на Стасика большими глазами.

– Ещё бы не знать! Отец у него Октябрьский, и он стал Октябрьским. Проще простого.

– Вот и не угадал! – Толстые Колькины губы расплываются в ликующей улыбке. – Никакого отца Октябрьского у него не было. И сам он мог быть не Владимиром Семёновичем, а кем-нибудь другим.

– Каждый из нас мог быть кем-нибудь другим. Я – Колькой, а ты, допустим, – Фомой или, ещё хуже, Ричардом. Как родителям вздумается.

– Владимира Семёновича назвали необычно. Не так, как всех нас называют, а совсем по-другому. По-революционному.

– Чудеса! Откуда ты всё это взял? Из своей головы?

– Не из головы. Из бумажки. Документ такой в городском музее под стеклом лежит. Я сам видел. И даже в тетрадку переписал. Вот прочти.

Колька вынимает из портфеля тетрадь и раскрывает её перед Стасиком. Там написано:

В честь тов. Ленина ребёнку дать имя Владимир и фамилию Октябрьский – в честь Великой Октябрьской революции. День именин считать 7 ноября.

Секретарь райкома РКСМ.

Председатель отряда юных пионеров.

7 ноября 1924 г.

– Там ещё подписи были, но я не разобрал. Выцвели, – добавляет Колька. – Тётенька из музея целый час объясняла, почему эту бумагу под стекло положили.

И он начинает рассказывать, как однажды (это было давным-давно) в пассажирском поезде нашли мёртвую женщину. Она умерла от тифа. В кармане у неё не было никаких документов. Никто её не знал. А рядом лежал завёрнутый в лохматое одеяло ребёнок. Он кричал на весь вагон – может, от голода, может, потому, что его никто не баюкал.

Пришли комсомольцы, взяли его на руки и отнесли в городскую больницу. Спустя неделю, когда малыш немного окреп, в железнодорожном клубе комсомольцы устроили октябрины. Прежде, при царе, подобные праздники назывались крестинами. Поп осенял крестом новорождённого и давал ему имя из церковных святцев. Комсомольцы решили обойтись без попа, без креста и без церковной книги. «Не нужны нам эти поповские штучки! Устроим ребёнку именины по-новому, по-советски!»

«Мы принимаем на себя заботу о малыше. Он наш!» – выкрикнул под одобрительный гул секретарь комсомольской ячейки.

Самая младшая из пионерок взбежала на сцену, где стояла кроватка, накинула на малыша алый галстук и посмотрела в зал:

«Пусть он ещё совсем маленький, но мы в него верим! Мы поможем ему вырасти настоящим ленинцем!»

Вот тогда и было решено дать ребёнку имя Владимир, а фамилию Октябрьский. За это решение голосовали все, кто присутствовал тогда на октябринах, – и взрослые и пионеры.

– Ну, а дальше? – торопит Стасик Кольку Мерлина, когда тот прерывает свой рассказ. – Что случилось дальше?

– Тётенька в музее много знает о директоре. И как он воспитывался в детском доме, и как замерзал в тайге, когда военный завод на Урале строили, и как потом воевал. За подвиг его сам маршал наградил орденом. Вот какая у человека жизнь героическая!

– С таким именем и с такой фамилией другой и быть не может, – серьёзно заключает Стасик.

– Так что же, по-твоему, получается: если у нас имена обычные, то и жизнь будет обычная? – возмущается Мирон.

– А ты как думаешь? Имя много значит! – стоит на своём Стасик. – В будущем, когда коммунизм построим, наверное, всем людям будут давать красивые имена – Октябрин, Венера, Юпитер или Муромец.

– Муромец – это вовсе и не имя, а фамилия. Лучше – Прометей. Так в древности самого сильного богатыря звали, который огонь добыл. Жаль, меня Мироном назвали, а не Прометеем. Что такое «Мирон»? Попробуй разберись! Никакого смысла.

– У каждого имени есть свой смысл, – не соглашается с ним Колька Мерлин. – Я целую книжку про это читал. Там написано, что моё имя – Николай – по-гречески значит «победитель народов».

– Тоже мне нашёлся победитель народов! – издевается Мирон. – Ты даже со мной одним сладить не можешь.

– Помолчал бы лучше! Твоё имя – смех один. «Мирон» – это всё равно что «благоухающий».

– А моё имя что означает? – спрашивает Петя.

– «Пётр» – это значит «камень», твёрдый человек.

– Петька-то твёрдый? – удивляется Мирон. – Это я твёрдый, а Петька – благоухающий.

– А Стасик, по-твоему, кто? – спрашивает Колька Мерлин.

– Стасик – весёлый человек, – отвечает Мирон. – Это точно!

– Может быть, так оно и есть. Потому что в книжке про его имя ничего не написано.

– А про фамилии там написано? Почему, например, у тебя такая бестолковая фамилия – Мерлин?

Кольке, конечно, обидно за свою неудачную фамилию, и он говорит:

– А я откуда знаю? В книжке про это ни слова. Видно, главное не фамилия. Если человек сделает что-то большое, то фамилия его сразу прославится, станет красивой. Вот, например, Толстой – чего хорошего? А мы об этом и не думаем. Потому что он написал много интересных книжек. Или вот ещё: чем знаменита птица гагара? Да ничем. А фамилия Гагарин теперь звучит лучше, чем даже Соколов. И всё потому, что он наш первый космонавт. Недавно я видел в магазине книжку. Продавщица предлагала её каждому и расхваливала: «Сам поэт Николай Тряпкин сочинил!» И многие люди покупали. Так что дело не в фамилии.

Эти, казалось бы, веские доводы Кольки Мерлина друзья встречают в штыки. Каждому хочется высказать свою точку зрения. Но по радио начинают передавать последние известия. Нужно послушать.

«Вчера корреспондент Всесоюзного радио встретился со знатным свинарём Ярославом Пузиковым…»

И все понимают: спорить нет смысла. Колька Мерлин, конечно, прав!

Глава VIII
Штурм снежной крепости

Прежде чем открыть дверь в директорский кабинет, Стасик смотрит в замочную скважину: нет ли кого из посторонних?

За столом сидит один Владимир Семёнович. Что-то пишет.

– Можно к вам? – Стасик осторожно переступает порог и оглядывается.

– Чего же спрашивать, раз уже вошёл? Подходи ближе!

Директор отстраняет недописанный листок, поднимает глаза на Стасика:

– Уж не самого ли Шерлока Холмса перед собой вижу? Сколько таинственности на лице…

– Нашу крепость разгромить собираются… – тихо сообщает Стасик.

– Неужто? – директор тоже переходит на шёпот. – И кто же?

– Третий «Б».

– Не может быть! Они же от вас на целый класс отстали.

– Отстали-то отстали. А крепость в лесу повыше нашей построили.

– Зачем же в таком случае им ваша крепость, если у них своя имеется? Сочиняешь ты что-то.

– Стану я сочинять! Вот читайте! – Стасик кладёт перед Владимиром Семёновичем записку, час назад обнаруженную в одном из столов соседнего класса. – Приказ о наступлении! Наша разведка доставила…

Директор читает:

«Завтра в восемнадцать ноль-ноль по местному времени разрушить снежную крепость 4 «А» класса! Кто желает участвовать в этой операции, должен расписаться под настоящим приказом».

Ниже стояло двадцать девять подписей.

– Мы ещё в начале зимы возле школы крепость построили, – говорит Стасик. – А они только что. И уже на нас лезут. Но раз они такой приказ на завтра издали, мы сегодня же разрушим их крепость. Одни развалины останутся. Как от Помпеи.

– Выходит, задумал тайно действовать? Не советую. Вы свои крепости для чего лепили? Чтобы играть! Вот и играйте на здоровье! В честном состязании докажите, чья крепость надёжнее и кто смелее.

– Пусть только сунутся!

– Необходимо предупредить третьеклассников и так организовать защиту своей крепости, чтобы они поняли: вы сильные противники. Это хорошо, что вам стало известно о завтрашнем наступлении. Есть время подготовиться к обороне. Не мешало бы поднять дух товарищей перед предстоящим ответственным состязанием, воодушевить их.

– Как это воодушевить?

– А вот как. Когда в сорок третьем наш добровольческий корпус на фронт отправлялся, то мы дали землякам клятву под красным знаменем. А рабочие каждому из нас вручили свой «Наказ»…

Владимир Семёнович подходит к шкафу в углу кабинета, достаёт старенькую, потёртую папку и, развязывая тесёмки, объясняет:

– В Уральский танковый корпус, Стасик, только добровольцев принимали. Все машины, орудия, боеприпасы, всю амуницию – от солдатских ботинок до стальных касок – земляки сами для нас изготовили. Много миллионов рублей собрали они на строительство танков. Сами же и построили их. Сверх плана, после рабочей смены. Это было их подарком фронту. От такого подарка, надо сказать, Гитлеру не поздоровилось! – Владимир Семёнович вынимает из папки два листка, протягивает их Стасику: – Вот что нас всю войну воодушевляло…

Листки пожелтелые, истрёпанные. Буквы на сгибах стёрлись, поблёкли. Директор помогает Стасику разобрать непонятные места.

В «Наказе» написано:

«Помните, сыновья и братья наши: всегда, когда над родной землёй бушевали грозы войны и иноземный захватчик шёл на Русь с мечом, Урал ощетинивался грозными жерлами пушек, стеной штыков встречая захватчика.

Родные наши! Вы вступили в Уральский добровольческий танковый корпус. Такое особо почётное имя ко многому обязывает… Не забывайте об этом ни на час… Советская Родина каждому из нас дорога. Честь, свобода и независимость её дороже собственной жизни. Где бы вы ни сражались – у стен ли Смоленска, у порогов Днепра или в ущельях Крымских гор, – помните, что вы сражаетесь за Родину, за Москву… Бейтесь так, чтобы ещё ярче разгоралось имя «Уралец», написанное на башнях ваших танков, чтобы в боях и сражениях завоевали почётное наименование гвардейского Особого корпуса. Вести о присвоении гвардейского звания мы ждём от вас вместе с вестью о победах…

Не забывайте: вы и ваши машины – это частица нас самих, это наша кровь, наша старинная уральская добрая слава, наш огненный гнев к врагу. Смело ведите стальную лавину танков. Ждём вас с победой, товарищи!»

На другом листке – клятва добровольцев.

– «Товарищи уральцы! – читает Стасик. – Вы доверили нам повести грозные боевые машины на врага. Вы создавали их, недосыпая ночей, напрягая всю волю и силы свои…

КЛЯНЁМСЯ: мы не дрогнем в боях за русскую землю. Не пожалеем крови и самой жизни ради свободы и счастья нашего народа, ради полного освобождения родной земли от захватчиков…

КЛЯНЁМСЯ: мы не опозорим вековую славу уральцев. Мы выполним наш наказ и вернёмся на родной Урал с победой».

– Так оно и было, – говорит Владимир Семёнович. – От города Орла до самого Берлина гнали мы фашистов. И присвоили нашему корпусу звание – гвардейский! Двадцать семь раз салютовала Москва в честь наших побед. Исполнили мы свою клятву. Не подвели земляков. Было б тебе известно, Стасик, танк, которым я командовал, назывался «Пионер». Это потому, что построен он был на деньги, заработанные ребятами в дни каникул. Мальчишки, провожая нас, вручили экипажу письмо с напутствием: «Бейте, дяденьки, фашистов так, чтобы у них забегали мурашки по телу!» Сохранил я это письмо. Здесь оно, в общей папке… Получай! Прочитаете – мне вернёте! Сердечное слово земляков прибавляло нам в боях и сил и смелости. Идёшь в наступление – поднимай настроение!

– Спасибо! Мы не потеряем! – благодарит Стасик, принимая папку из рук директора. – Мы тоже дадим клятву. Как перед настоящим сражением.

Из кабинета директора Стасик направляется в пионерскую комнату. Просит своего друга Петю Гусева срочно созвать всех одноклассников.

Пионерская комната наполняется до отказа. Ребята волнуются, выжидающе посматривают на Стасика.

Готовясь к выступлению, он кладёт директорскую папку на стол и торжественно произносит:

– Бесстрашные друзья мои! Завтра в шесть часов вечера агрессоры из третьего «Б» задумали разрушить нашу мирную крепость. Не позволим! Все, как один, выступим на её защиту! Нам, ученикам класса «А», надо изо всех сил обороняться и наступать, как и футболистам высшей лиги. Вот так! Примем же клятву, что не дрогнем в сражении с классом «Б»! Присягать будем перед нашим отрядным флажком.

Колька Мерлин берёт флажок и поднимает его над головой.

Стасик командует:

– Всем встать! Приготовиться к клятве!

Он читает слова клятвы, написанной в тетрадке по рисованию. На верху листа красным карандашом нарисована яркая лучистая звезда.

– Не опозорим честь и славу нашего четвёртого «А»!

И слышит в ответ громкоголосое:

– Клянёмся!

Колька Мерлин вскидывает алый флажок всё выше и выше, твёрже сжимает древко и клянётся вместе со всеми.

После клятвы Колька выносит флажок из пионерской комнаты во двор. За ним направляется весь класс. Колька вонзает древко флажка глубоко в снег в самом центре крепости и замирает возле него, как часовой. Пионеры, встав рядом, отдают салют.

Юнармейцы третьего «Б» начинают штурмовать крепость.

Интернатский двор перед снежным валом превращен в каток. Скользко. Некоторые, не устояв, плюхаются на лёд. Со всех сторон в наступающих летят снежки. По-снайперски метко пуляют Стасины одноклассники!

Вожатая Любовь Павловна и конюх дядя Митя забрались на крышу конюшни и оттуда наблюдают за ребятами. Дядя Митя точно определяет, в кого угодил снаряд, и на весь двор хриплым басом оповещает:

– Эй ты там, синие штаны, чего за снежок хватаешься?! Ты ж подстреленный!.. Падай и не двигайся… Слышь, кому говорю? Вот неслух! После драки кулаками не машут…

Тот, кого задел снежок, выбывает из строя. Таково правило игры.

До крепости добирается человек двенадцать, не больше. По ним открывают пальбу из пушки-снегометателя, изобретённой Мироном и Стасиком. Мальчишки, чтобы припугнуть атакующих, размахивают трещотками. Поднимается такой оглушительный треск, что Бобик, неотлучно находившийся возле Стасика, вдруг предательски покидает крепость, забирается к себе в конуру и оттуда, боязливо высунув нос, тявкает как на своих, так и на чужих.

Никому из третьеклассников не удаётся приблизиться к флагу. Он победно алеет над крепостью.

У стен снежной твердыни один за другим падают сражённые.

Горн трубит отбой. «Убитым» разрешается подняться. Они неохотно возвращаются на свои прежние позиции, подбирают оброненные в ходе схватки варежки и шапки.

– Будете знать, как нападать на нас! – кричит им вдогонку Стасик.

Пионервожатая и дядя Митя заканчивают своё дежурство на крыше конюшни, спрыгивают на снег и подходят к победителям.

– Ваша взяла, – говорит Любовь Павловна. – Но торжествовать победу рано.

– Цыплят по осени считают, – поддакивает дядя Митя и важно добавляет: – Не петушись прежде времени. Одно дело – крепость оборонять, другое – самому наступать.

– Игру надо бы продолжить, – предлагает вожатая. – У третьеклассников крепость не хуже. Может быть, попытаетесь взять её штурмом?

– Штурм на штурм? – Стасик ликует. – Здорово! То они на нас, то мы на них. Сейчас же, пока они не очухались и ничего не знают, всем классом на штурм двинемся. В пух и прах разнесём лесную крепость!

– Решил внезапно напасть? Справедливо ли это? Ведь вы-то, как мне Владимир Семёнович сказал, заранее узнали час начала штурма. Пусть и они знают. Чего бояться? Вы же не из трусливого десятка.

– Ещё не хватало перед третьеклашками трусить! Они, наверное, ни за что не согласятся продолжать игру.

– Не знаешь – не высказывайся, – бросает на Стасика косой взгляд дядя Митя. – Может, на оборонительном-то рубеже они посмелее действовать начнут. Кто знает!

– Готов на что угодно поспорить, хоть на генеральскую пуговицу, не пойдут они на такую игру – штурм на штурм.

– Гляди, Стасик, без пуговицы останешься, – ухмыляется дядя Митя.

– Без спора обойдёмся, – серьёзно говорит вожатая. – Мы сейчас пойдём к третьеклассникам и там выясним: согласны они или не согласны? Уверена – примут ваши условия игры. Так что ты нас здесь жди. Минут через двадцать мы с дядей Митей возвратимся с ответом.

Они возвращаются даже раньше.

– Согласие получено! – сообщает Любовь Павловна. – После обеда можете отправляться на штурм снежной крепости. Третьеклассники уже наготове. Лёгкой победы не ждите.

– Мало победы ждать – надо победу взять! – уточняет слова пионервожатой дядя Митя.

Прежде чем отправиться в столовую, Стасик с Колькой Мерлиным заходят в свою комнату. Стасик диктует приказ о наступлении, а Колька, подобно чапаевскому ординарцу Петьке Исаеву, выводит на тетрадном листочке слова крупными печатными буквами.

– Приказ готов!

Стасик забирает бумажку, суёт её в карман.

За обедом, между первым и вторым блюдом, когда третьеклассники, торопливо проглотив всё, что им было подано, покинули столовую, Стасик зачитывает приказ вслух. В приказе говорится о том, что юнармейцы 3 «Б» класса, потерпев поражение, будут биться из последних сил, и поэтому всем ученикам 4 «А» класса необходимо проявить отвагу и хитрость. Приказывалось штурмовать крепость не в лоб, а зайти с тыла, чтобы вернее нанести удар и добиться победы.

Стасик смело ведёт войско в обход крепости.

Подходят вплотную. И вдруг обнаруживают: крепость-то у третьеклассников вовсе не такая, как у них. Она приспособлена для обороны и с той и с другой стороны. Заметив позади себя наступающих, защитники крепости моментально перебрасываются на противоположный край снежного вала. Никакой атаки с тыла не получается.

На деревьях, возле крепости, сидят мальчишки, укутанные в белые простыни, – замаскировались так, что их не видно. У каждого в запасе по мешку снежных снарядов. Снежная лавина обрушивается на головы атакующих. Задетые снежками, Стасины товарищи один за другим выходят из строя.

Боясь потерять лучших своих друзей, Стасик отдаёт приказ временно отступить в безопасную зону. В том, что часть ребят поражена снежками и не имеет права идти дальше, он винит одного себя: надо было ещё до атаки обнаружить снайперов и снять их с деревьев. А он их не разглядел.

Чтобы исправить оплошность, Стасик приказывает разведчикам во главе с Колькой Мерлиным скрытно пробраться к деревьям и ударить снежками по опасным снайперам. Колька успешно справляется с боевой операцией. И Стасик вторично ведёт ребят на штурм. Они рассыпаются цепочкой.

– Даёшь крепость!

– На штурм!

– Ур-р-р-а-а!

– Не жалей снарядов!

Стасик бежит первым. Навстречу ему летят снежные комья. Стасик ловко увиливает и сам, не уставая, бьёт снежками по суетливым чёрным фигуркам, что маячат на крепостном валу рядом с флагом.

Надо немедленно прорваться на самый важный участок обороны и захватить у соперников флаг! Но как туда проберёшься? Защитники флага метко обстреливают каждого, кто приближается к крепости.

Стасик приказал Кольке Мерлину перебежать на левый фланг. Желая обезопасить Кольку, весь огонь неприятеля Стасик принимает на свою группу.

Защитники крепости не понимают Стасиной хитрости. Они группируются возле знамени на валу, оголяют фланги и все свои резервы бросают на отражение атаки.

Стасик слышит, как на крепости кто-то отдаёт команду:

– Вперёд! В контратаку! Заставим четвёртый «А» бежать!

Один из юнармейцев скатывается вниз по снежному склону. Следом за ним, визжа и бросаясь снежками, спускаются остальные. Даже часовые, дежурившие у знамени, хватают из крепостных ниш последние запасы снежков и бросаются за своим командиром.

Завязывается схватка. Метких попаданий множество и с той и с другой стороны.

А Колька Мерлин с товарищами уже у самого флага. В суматохе их замечают не сразу. Колька тянется к флагу, выдёргивает древко из туго спрессованного снега и, вскинув над головой, что есть мочи вопит:

– Ура! Наша взяла!

И этот крик губит его. Один из юнармейцев оборачивается и запускает в крикуна снежком. Колька, падая, отбрасывает флаг далеко от себя. Флаг подхватывает Петя Гусев и бежит в укрытие. Но юнармеец и на этот раз не промахнулся: снежок попадает Пете прямо в грудь. И тот роняет флаг.

– Всем на крепость! – слышится команда из крепости. – Спасать флаг!

Третьеклассники поворачивают назад. Но Стасик и его товарищи опережают их.

И вот они уже на крепости. Стасик подскакивает к лежащему навзничь Пете Гусеву и поднимает оброненный флаг.

Мирон и ещё несколько ребят спешат на помощь Стасику. Мирон грудью прикрывает друга, у которого в руках флаг. И лохматый Бобик (откуда он только взялся?) тут как тут. Занял боевую позицию у самых ног Стасика. Когда один из защитников крепости замахивается на Стасика снежком, пёс с грозным рычанием и лаем набрасывается на него. Того берёт злость, он резко пинает Бобика и, нарушая правила игры, швыряет в Мирона не снежком, а обледенелым комом, да ещё лезет на него с кулаками:

– Вот синяк подсвечу – будешь знать!

С наблюдательного пункта – он расположился на высоком ворохе хвороста близ крепости – доносится голос Любови Павловны. Она громко командует:

– Прекратить рукопашную! Приказываю защитникам крепости сложить оружие и признать себя побеждёнными. Ученика, нарушившего закон товарищеской игры, из юнармейского отряда исключить…

Она переводит взгляд на четвероклассников, и голос её добреет.

– Поздравляю четвёртый «А» с победой! Стасику Комову приказываю вывести ребят из крепости и зажечь на опушке леса костёр победы. Музыканты, туш в честь победителей!

Поют горны, гремят барабаны. Взметнулись вверх языки яркого пламени. Четвероклассники маршируют вокруг костра. Стасик несёт завоёванный флаг. Приблизившись к старосте 3 «Б» класса, он останавливается и, подумав, великодушно отдаёт ему флаг:

– Принимай обратно! Крепче держи! В другой раз не отдадим.

У костра, отблески которого весело прыгают по ребячьим лицам, вожатая вручает самым отважным интернатовцам самодельные – из шоколадной обёртки – медали с надписью: «Победителю». Дядя Митя прикрепляет эту награду героям штурма снежной крепости.

– А Бобику? – спрашивает его Стасик. – Он храбро лаял.

– Для собак существуют собачьи медали, – авторитетно объясняет дядя Митя.

– А пока дадим ему за храбрость вот это. – И Любовь Павловна протягивает Бобику печенье.