Текст книги "Хроники боевых ангелов. Часть 2. (СИ)"

Автор книги: Владимир Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Через некоторое время Аноритоко испуганно взглянул мне за спину. Я не стал оборачиваться – знаем мы эти штучки, я обернусь, а он меня стукнет со всей силы. Но оказалось, что Аноритоко не притворялся. За моей спиной раздался грозный голос:

– Немедленно прекратить! Я расцениваю твоё поведение как попытку убийства.

Аноритоко выронил палку и попытался улыбнуться:

– Да мы это тут так, тренируемся.

– Вижу я, как ты тренируешься. Немедленно идёшь со мной к господину.

Только тут я рискнул обернуться и посмотреть на нашего спасителя. Это был один из ближайших воинов нашего помещика, кажется, его звали Эрголиниан, я точно не знал. Во время обороны крепости он руководил боем у ворот до тех пор, пока не проснулись остальные воины. Жёсткий, мрачный дядька, он и говорить-то толком не говорил, а когда не рычал на мужиков, то рявкал.

Аноритоко к помещику не пошёл, он толкнул меня в сторону воина, а сам дал деру. Очевидно, домой, искать защиты у родни. Остальная банда незаметно растаяла. Каждый раз, когда я переводил взгляд, людей вокруг становилось всё меньше, а потом не осталось совсем. Я даже не понял, как им это удалось.

Эрголиниан что-то прорычал про то, что совсем у молодёжи чести нет, если малышей бьют, подобрал палку и пошёл в направлении замка. Следом за ним поплелся на работу Горги. На пустынной улице остались только мы с Айсфинг.

Я подошёл к княжне. Она дрожала крупной дрожью.

– Я очень испугалась за тебя, – сказала Айсфинг, – и, похоже, нам придётся принять предложение управляющего. Иначе нас эта банда рано или поздно достанет.

Странно, а я вот никакого страха не чувствовал, только возбуждение. Я мог бы уворачиваться от вожака банды вечность.

– Мне очень помогли твои занятия, – признался я.

На середине пути мои ноги отказались идти. Айсфинг терпеливо сидела со мной под забором до тех пор, пока я не смог двигаться.

На следующий день помещик проводил разбирательство. Меня и Айсфинг вызвали в замок, сказали приходить после школы.

В замке шла попойка по поводу неведомого нам праздника. Впрочем, возможно, никакого повода и не было. Прерывать пир ради нас господин не захотел, а потому суд вершился прямо перед праздничным столом, на глазах у всех гостей и собутыльников.

– Так, значит, говоришь, вот этот длинный вчера пытался убить вот этого маленького? – вопрошал помещик, обводя нас с Аноритоко мутным взором.

– Так точно, господин, пытался, тыкал в него вот этой палкой с гвоздями, очень опасной, смею заметить, – отвечал дядька Эрголиниан, ещё более пьяный, чем помещик.

– Опасной для кого? Для того, кто бьёт, или для того, кого бьют? – промычал помещик и воззрился на дядьку долгим взором. Тот ответил ему не менее долгим бессмысленным взглядом и наконец ответил:

– Думаю, она опаснее для того, кто бьёт.

– Эй, малец, ты как мог допустить, чтобы тебя били таким опасным оружием? – грозно спросил помещик, глядя на меня. Я несколько растерялся от такого поворота дел, но честно ответил:

– Они мне её сами дали, обещали отпустить, если я их поцарапаю, но во время боя я её сам Аноритоко отдал, а его другим способом поцарапал. А он рассердился и начал меня со всей силы бить.

– Я смотрю, ты умён, если отдал эти дрова врагу. А почему ты до сих пор жив?

– А я уворачивался.

Гости за столами засмеялись. Помещик с глубокомысленным видом покивал головой.

– Аноритоко, ты меня расстроил. Учишь вас, учишь, а чуть отвернёшься – вы такое глупое оружие делаете. Как ты мог так поступить? И ещё, скажи мне, с какого недосыпу тебе пришла в голову идея нападать на людей, которые пришли ко мне или к управляющему, причём по делу?

– Он в школе себя плохо вёл, его надо было наказать, а ещё у него женщина невоспитанная, – сбивчиво забормотал главарь банды.

– Меня не интересуют ваши детские ссоры! – громыхнул помещик, – Обстоятельства просты! Человек шёл в замок по делу, а ты его остановил и пытался убить! Я уж не говорю о том, что он меньше тебя в два раза и вас была целая толпа. Единственное, что я должен сделать – это оставить тебя на ночь привязанным на площади.

– Помилуй, господин! – взмолился пожилой человек за одним из столов. Помещик от него отмахнулся и продолжил:

– Я что-то там слышал про то, что ты не смог попасть по этому недорослю. Сейчас мы дадим тебе хорошую дубину, если попадёшь по нему – я тебя, может быть, и помилую.

Все участники праздника, предчувствуя забаву, разразились радостными криками.

Вот так поворот! Если меня не убили вчера, то, похоже, убьют сейчас.

Аноритоко вынесли железную булаву, да не простую, а с шипами. Тяжеленная! И шипы острые! Ему даже не надо попадать по мне булавой, достаточно будет задеть шипом, и меня разрежет на несколько сантиметров вглубь. Если я не путаю, такую булаву называют "Утренняя звезда". И на Айсфинг надежды нет – среди приезжих гостей я заметил одного человека в одежде мага. Если она начнёт колдовать, он её сразу почувствует. Я сам учил княжну, как отличить магов, и не применять магию рядом с ними.

Я снял рубаху, отошёл подальше от стола и поклонился публике. Меня приветствовали дружным рёвом. Когда поклонился Аноритоко, в его сторону засвистели. Это меня удивило. Я думал, воины помещика будут на его стороне.

Аноритоко побледнел и кинулся на меня. Схватка была копией предыдущей – я приседал, уклонялся, несколько раз удалось поднырнуть под руку противника и отвести её в сторону. Сначала мне хлопали, потом гости восторженно кричали, а под конец одобрительные выкрики переросли в сплошной рёв. Сквозь него даже не слышно было приказов помещика, и ему пришлось дать знак стражникам. Один из воинов стукнул копьём по булаве Аноритоко, а второй поставил своё копье между нами, как шлагбаум. Аноритоко послушался и отошёл, глядя на меня затравленным взглядом.

Когда народ перестал реветь, помещик привстал и объявил:

– Вообще-то этого засранца надо было бы казнить, но это представление меня невероятно порадовало. Ради такого веселья я оставлю его в живых. Пяток ударов кнутом и денежный штраф оставят ему необходимую память.

Все присутствующие разразились одобрительными криками, отец Аноритоко заплакал от облегчения. Меня помещик подозвал поближе, а затем собственноручно налил что-то из кувшина в золотой кубок. Наверное, это было то самое легендарное вино, которое пьют только очень богатые люди.

– Пей!

Я послушно выпил противную жидкость.

– Ну, как? – поинтересовался господин.

– Как скисший компот. Я бы предпочел сладкий, нескисший, – честно ответил я.

Мой ответ привёл публику в состояние дикого восторга. Помещик сунул мне холодную свиную ножку, которой до этого дирижировал, произнося речи, и отправил за дальний стол. Ножка была совсем холодной и противной, с застывшим жиром, но мы с Айсфинг всё равно её съели. Нечасто удаётся поесть мяса задаром.

К нам подсел управляющий. Вертя в руках пустой кубок и не глядя на нас, он спросил:

– Как думаете, почему наш господин не послал мальчишку на смерть?

Мы переглянулись.

– Ну, не знаем.

– За внимание господина борются две группы. Одна группа, которую представляет Эрголиниан, является группой воинов. К другой группе, в которой, в основном, состоят торговцы, относится родня Аноритоко. Это не строгое разделение, воины и торговцы есть в обеих группах. Вас должно интересовать то, что обе эти группы готовы сделать что угодно для того, чтобы оттеснить другую от уха господина. Когда Эрголиниан пришёл вчера с доносом на Аноритоко, это было, можно сказать, объявление войны. В случае гибели мальчишки началась бы тихая война, в которой, вероятно, погибло бы много людей. Поэтому господин постарался свести всё к шуточному представлению. Ты, малыш, конечно, натерпелся страху, но по секрету могу сказать, что шипы у булавы из мягкого дерева, а сильно стукнуть тебя воины не дали бы. Но это всё присказка. А сказка в том, что вторая группа получила сильный щелчок по носу. Сейчас они затаятся, но рано или поздно они тебе эту обиду припомнят. Так что поступай ко мне арифметиком, тогда они не решатся тебя трогать.

Не успел я открыть рта, как Айсфинг выпалила:

– Ваше предложение – большая честь для нас.

– Куда катится наш мир, если женщины начали решать за мужчин? – удивлённо поднял брови управляющий. Затем он поставил перед нами небольшую баночку и ушёл.

В баночке было самое настоящее варенье из сладких ягод! Сахар в моём мире был очень большой редкостью. Мы с Айсфинг постарались как можно быстрее улизнуть с праздника, чтобы поделиться с мамой редким деликатесом.

На пути домой нас перехватила банда Аноритоко. Настроены они были очень миролюбиво, больше всего их интересовала судьба вожака. Когда я успокоил их новостью о том, что Аноритоко не будет казнен, они заметно повеселели. А после того, как пересказал наш бой и решение помещика, удостоился здравицы. Уходили мы с Айсфинг под обещания побить всех наших врагов. Мы улыбались, но не поверили ни одному слову.

Так мы, совершенно неожиданно, получили очень доходную работу. Удивительной особенностью этой работы оказалось то, что наибольший доход приносило не жалование, а подношения односельчан. Поначалу нас очень удивляло то, что к нам с первого дня потянулись хозяева с просьбами узнать, сколько точно они должны. Гостинцы они приносили неожиданно щедрые.

Позже мы поняли, что управляющий был никудышним арифметиком. Он не мог точно посчитать даже постоянную плату, а кроме этого были разные долги, скидки, займы, штрафы и прочие личные договоренности. С памятью у него тоже было слабовато, цифры разных договоренностей он помнил почему-то совсем не так, как селяне. Нет, он не обманывал, он одинаково путал как в большую, так и в меньшую стороны. Впрочем, у него было серьезное извинение: большинство договоренностей заключалось под хорошим градусом.

Айсфинг с её идеальной памятью и цепким вниманием попала в эту ситуацию, как масло в огонь. Следующие недели мы метались по селу, выясняя, кто что помнит о своих долгах, проводя очные ставки и сводя все данные в систему. Селяне были готовы танцевать перед Айсфинг с приплясом, а управляющий начал бояться княжны. Каждый раз, когда Айсфинг ловила управляющего на неточности, она устремляла на него тяжёлый взгляд исподлобья. Управляющего начинало трясти от одного этого взгляда – Айсфинг почти никогда не ошибалась, и у неё всегда были подтверждающие документы.

Работы с делопроизводством было настолько много, что мы появлялись дома почти затемно. Речи о том, чтобы кто-нибудь нас обидел, уже не было: все хозяева объяснили не только детям, но даже самым злым собакам, что нас с Айсфинг обижать не надо. Все как-то сразу поняли, что Айсфинг может напомнить управляющему о том, что он обещал иному хозяину скидку или отсрочку, а может и не напомнить.

Управляющий несколько раз пытался освоить нашу систему счета, но это получалось у него очень медленно. В итоге он свалил почти всю работу на нас. Мама не могла нарадоваться на то, как всё сложилось. Она говорила, что мы с Айсфинг зимой зарабатываем больше, чем некоторым мужикам платят летом. Одна только Айсфинг была недовольна, говорила, что она терпеть не может прислуживать.

Через некоторое время управляющий настоял на том, чтобы нашу систему счета начали преподавать в школе.?

Глава 6. Война.

В середине первого месяца весны на нас напало объединённое войско соседей. На этот раз войско вёл сам барон Иренг. У него были свои счеты с нашим помещиком. Мужики соседних сёл шли по более простой причине – после прошлой неудачи у них было нечего есть. Войско поддерживали двое колдунов – наёмных боевых магов.

Войско нашего помещика закрылось в крепости и выходить не стало. Нападавшие ограничились грабежом села и штурмовать крепость не решились. Из всего войска только барон Иренг и две сотни его личного войска дошли до стен крепости. С бароном были ещё трое помещиков из соседних сёл, те, которые обычно враждовали с нашим господином. Их также сопровождали собственные телохранители. Остальное воинство предпочло войну с коровами.

Мы с Айсфинг в момент нападения были в замке. Нападавшие сделали ставку не внезапность, и это им во многом удалось. Они напали поздним утром, когда их никто не ждал. Войско нападавших ухитрилось где-то провести ночь, а оставшийся небольшой отрезок пути проделали утром бегом. Многие ехали на телегах. Было также много конных.

Воины помещика еле успели закрыть ворота крепости. Вероятно, барон планировал взять крепость штурмом, но всё войско разбежалось по селу искать хоть что-нибудь съестное. Барон с ругательствами гонялся за солдатами и заставлял их идти на штурм, но пока он разворачивал одну группу, три других успевали утечь в село. Десятка конных телохранителей барона не хватало, чтобы перехватить всех. Самым дисциплинированным войскам барон поручил главную задачу – захват ворот крепости, и в итоге только эти войска и дошли до стен. Остальные, проходя мимо села, не смогли одолеть искушения и бросились грабить. Барону осталось только кричать с земли оскорбления.

Я впервые увидел, как работают боевые маги. После первых перебранок барон предложил нашему помещику сдать крепость и уйти с почётом, сохранив оружие. Помещик отказался. Тогда над войском барона поднялась дымка и двинулась на наши стены. Внешне ничего не происходило, но многие люди на стенах начали засыпать и падать.

Помещик осмеял барона и спросил, каким образом тот собирается штурмовать укрепленные стены двумя сотнями конников. Барон побранился ещё немного и отвёл войска. Магия ему не помогла.

Ущерб от набега оказался неожиданно большим. Нападавшие увели и унесли всю домашнюю скотину. Кроме того, помещик за несколько дней до того раздал по домам посевное зерно на переборку, и всё оно оказалось похищено.

Наша мама отсиделась в погребе, но у нас увели двух коз и нашу любимицу – корову Звездочку. Мы купили её поздней осенью, совсем молодую, почти теленка. Айсфинг носилась с ней, как с ребёнком. И теперь её увели!

Помещик до вечера подсчитывал ущерб, а затем объявил, что мы не можем не пойти на ответный набег. Следующую неделю между нашим селом и городом сновали гонцы – помещик искал союзников. Союзников оказалось неожиданно много. На десятый день в село прибыли двое родственников нашего господина, каждый со своими лучшими воинами, и двое наёмных боевых магов. Их прислал князь города. Ради прибывших закатили пир, на пиру Айсфинг заставили выступать перед гостями – перемножать в уме большие числа.

– Я пойду в набег, за Звездочкой, – заявила Айсфинг тем вечером.

Мама тут же начала кричать, что не допустит, чтобы ребенок, за которого она в ответе, так глупо погиб. Айсфинг тоном, не допускающим возражений, ответила, что моя мама ей не мама, а наёмная слуга, и что этот вопрос не обсуждается.

– В погребе закрою! – не сдавалась мама.

– Не советую, – спокойно сказала княжна. Только тут мама вспомнила, что Айсфинг – не просто девочка. Я попытался воспользоваться моментом:

– Я тоже пойду, в конце концов, я старший мужчина в доме, и это из моего хозяйства увели корову.

– Растишь вас, растишь, а сейчас вы пойдёте в набег, и вас первый встречный, самый дохлый мужичонка укокошит, – заворчала мама. Но по всему было видно, что она сдалась.

Набег состоялся через день. Помещик не стал рисковать с ночными переходами и ночёвками в шатрах. Собирались мы, как обычно, ранним утром.

Перед отправкой помещик объехал колонну и вытащил нас из-под телеги дядьки Аншара. Он был нашим дальним родственником. Мама пристроила нас с приказом не отставать от него ни на шаг, не участвовать в схватках и заниматься только сбором продовольствия. Поскольку дядькин план действий в этой войне не отличался от маминого, тот весело обещал, что не допустит никаких схваток с нашим участием. Перед отправкой он посоветовал нам спрятаться под телегой, иначе помещик или кто-нибудь из старших воинов нас обязательно выгонит. Вот из-под этой-то телеги помещик нас и вытащил, причем это не было случайностью: он намеренно искал Айсфинг, причем не один, а в компании троих воинов.

Поставив княжну перед колонной, господин с улыбкой спросил у неё, чего не хватает. Айсфинг обвела колонну своим характерным мрачным взглядом исподлобья и ответила, что не умеет видеть насквозь, не принимала участия в сборах и не знает ничего о запасах.

– А ты попробуй, я знаю, что когда ты перед делом вредничаешь, то потом дело хорошо удаётся, – громко смеялся помещик.

Айсфинг глянула на помещика таким взглядом, от которого её облачные подданные, наверное, сгорали на месте заживо. Но потом вежливо ответила, что, по её мнению, маловато телег для раненых, и что запаса стрел она не видит. Господин засмеялся ещё громче, но вынужден был признать правоту княжны относительно раненых. Потом он решил проверить запас стрел, и выяснилось, что стрел не взяли совсем – в горячке сборов за них приняли другой груз. Тут шуму было намного больше. За суетой помещик забыл про княжну, чем та сразу воспользовалась и юркнула на телегу. До вражеского села мы доехали совершенно спокойно.

Объединённые войска соседнего села и разбойного барона ещё стояли в крепости. Наши войска разделились – воины пошли сдерживать врага у крепости, а мужики на телегах отправились искать продовольствие. Селяне враждебного села геройствовать не стали и попрятались по подвалам.

Каким-то чудом мы вместе с дядькой Аншаром быстро нашли нашу Звездочку и обнаружили довольно много зерна. Коз мы не нашли ни одной – то ли их всех съели, то ли увели в другое село. Возможно, их затащили в подвалы даже раньше, чем детей – чтобы было хоть какое-то молоко. Вместо коз мы натаскали довольно много кур.

В самой горячке привязывания корзин и клеток с курами я услышал голос Айсфинг:

– Привяжешь без меня?

Не очень вдумываясь в вопрос, я кивнул. И только через несколько десятков секунд смысл дошёл от ушей до сознания. Я удивился: какие ещё там у Айсфинг дела без меня? Я начал оглядываться и увидел, что княжна быстро двигается в сторону сражения и уже почти дошла до конца улицы. Я показал дядьке Аншару на княжну. Дядька грузил мешок с зерном и смог посмотреть не сразу. А когда увидел, начал разворачивать телегу.

Толкая перегруженную повозку и приговаривая: "Дура, дура, дура, дура", я шагал за телегой и напряжённо смотрел по сторонам. Айсфинг не было видно. Похоже, она решила помочь нашим войскам своей магией.

Княжну мы догнали на краю поля боя. Она стояла немного поодаль от последней линии строя и наблюдала. Я с ходу напустился на неё:

– Ты почему убежала? Мы могли потерять тебя, ты могла погибнуть.

– Мне нужно учиться командовать армиями. Я же принцесса, – ответила Айсфинг, отворачиваясь так, чтобы я не видел её глаз. Но как она не закрывала лицо капюшоном и как она не отворачивалась, я успел заметить, что глаза у неё горят ярким красным светом.

Я перевёл взгляд на поле боя. Кровавых схваток было совсем немного, бой шёл, в основном, между магами. Темная дымка носилась по полю от наших отрядов к вражеским и обратно. Там, где она касалась людей, воины валились и засыпали. Их оттаскивали в тыл, и там они вскоре приходили в себя.

Наши колдуны не могли взять верх над вражескими, но и те не могли побороть наших. Тем временем из села потянулись телеги с награбленным. Наш помещик выждал, пока они отошли подальше, и скомандовал отступление. За счет того, что раненых положили на телеги, отступление было очень быстрым. Мы со своим тяжело груженым возом еле успели унести ноги.

Когда мама увидела нас живыми и здоровыми, её радости не было предела. Айсфинг, наоборот, весь вечер была печальной и задумчивой. Что за чертовщина происходит с её красными глазами?

На следующий день помещик вызвал Айсфинг к себе. Я пригласил себя на эту беседу сам, и меня не выгнали.

– Как вам удавалось выживать ночью без защиты крепких стен? – с ходу рубанул господин, глядя куда-то в сторону. Не успела Айсфинг ответить, как он продолжил:

– Этому подлецу, барону Иренгу, как-то удалось протащить ночью целую армию. В любой момент они могут повторить этот фокус, и мы опять не успеем собрать всех воинов для битвы. Я хочу поставить дозорный пост на полпути, оснастить его быстрыми лошадьми и поставить дежурить там хороших наездников. Но я боюсь, что людей съедят ночные существа. Как вы выживали?

– Ничего особенного, мой господин. Шатёр из плотной ткани, яркий свет, несколько светильников.

– И никакой магии?

– Мне об этом не говорили, и я не видела. Но в нашем случае всё можно сделать проще. Почему бы не построить постоянный сторожевой пост, из бревен или камня?

– Так нам и дадут соседи дом несколько дней строить, – засмеялся помещик, – что в первый день построим, то на второй сожгут.

– Так привезите его с собой, на колесах. Постройте их несколько. Если они нападут большими силами и сожгут один, привезете на следующий день второй.

Помещик перевёл взгляд на меня:

– Сбегай за управляющим.

С управляющим помещик долго обсуждал, можно ли провести по нашим дорогам большой дом. Решили, что проще построить дом здесь, пронумеровать все бревна, а затем разобрать и перевезти его на новое место на телегах. В конце обсуждения помещик сурово посмотрел на княжну:

– Линара, ты нам очень помогла. Благодарю тебя. Но постройка дома займет некоторое время, а дозорный пост нужен уже сегодня. Будешь ночевать с дозорными в шатре, присматривать за светильниками, оплата как взрослому воину. На это время, пока не построят дом, дарю тебе Цветика. Ты с ним вроде ладишь.

Очевидно, помещик не поверил, что княжна выдала все секреты.

– А можно, и я поеду? Ночами сторожить?

Помещик посмотрел на меня, как на слабоумного, но разрешил:

– Будешь числиться младшим фонарщиком. Оплата в половину взрослого воина. Попроси смирную кобылу на конюшне. Уезжать домой будете с рассветом, не хватало ещё, чтобы наши воины ждали вас в случае набега.

Я был рад и этому.

Мы просидели в шатре всего две ночи. Мужики нашего селения расстарались и срубили сторожку всего за два дня, на третий её уже установили.

За эти две ночи мы наслушались множество историй. Сидя у костра, воины принялись вспоминать разные забавные случаи из жизни. Мы смеялись, почти не переставая. Было бы весело, если бы не хоровод теней за тоненькими стенами шатра.

Айсфинг в ответ на каждую историю искренне ахала или заливисто смеялась. Вскоре я осознал, что воины рассказывают истории, в основном, для неё. Когда мы ехали домой после второго дежурства, я спросил, почему она раньше так не смеялась. Айсфинг удивилась:

– Правитель должен поощрять людей за хорошую историю своей радостью. Если он не будет их поощрять, то они не будут рассказывать, и он не узнает много полезного.

Так это все было притворством? Ни за что не поверил бы, выглядело очень искренне. Да кто она такая, с такими умениями? А со мной она никогда, значит, не смеялась потому, что решила меня никогда не обманывать?

Враждебное село сжигать нашу сторожку не стало и неторопливо построило на некотором расстоянии свою. Все восприняли это как заключение перемирия.

***

В середине третьего месяца весны Айсфинг заболела. Температура и кашель никак не хотели проходить. Больше недели мама пыталась отпаивать княжну травками, не помогло. На десятый день мама пошла к сельскому жрецу. Тот сказал, что в Айсфинг, скорее всего, вселился один из болезнетворных духов, посоветовал принести в жертву и сжечь чёрную курицу. У нас не то что чёрных, но и простых кур после войны почти не осталось. Маме каким-то чудом удалось найти чёрную курицу. В качестве огромной благотворительности ей поменяли черную курицу на одну нашу простую. Сельский жрец – он у нас жрец бога силы и смерти – долго и искренне читал заговоры, а потом сжег курочку. Улучшения не произошло.

Мне приходилось работать счетоводом за двоих. Приходя вечером домой, я каждый раз смотрел на широкую лавку, на которой под тремя одеялами неподвижно лежала Айсфинг. Смотреть на затихшую княжну было больно.

Через две недели мы повезли исхудавшую княжну в город. Знахари – целители провели несколько церемоний и освободили нас от заметного количества золота, но ничем не помогли. Только последний маг – целитель, который взял больше всех, обратил внимание на то, что Айсфинг происходит из другого народа и внешне отличается от нас. Он посоветовал купить привычные ей продукты и полоскать горло календулой. Из привычных княжне продуктов мы нашли только особые орехи и безумно дорогие засахаренные дольки неведомого нам фрукта. От фрукта Айсфинг отказалась, сказала, что вместо него будет есть больше лука.

Неизвестно, что больше помогло, орехи, лук, полоскания или потепление, но вскоре княжне стало лучше.

– Больше не возите меня в город, не тратьте столько денег, календулой полоскать мы тут и без них сможем, – подвела итог Айсфинг.

Но кашляла она после этого ещё очень долго.