Текст книги "Хроники боевых ангелов. Часть 2. (СИ)"

Автор книги: Владимир Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Играю на пять монет Лиона! – радостно завопил Ботва и уселся обратно за стол.

– Запрещаю. У меня нет, – сказал я.

Ботва отмахнулся:

– Да брось ты, Лион. Есть у тебя деньги. Выиграю – половина выигрыша твоя. Не сидеть же мне целый месяц без выпивки и баб, правда?

– Запре...

Ботва кинул кости и опять проиграл.

– Ай, не везёт нам с тобой, Лион. Гони монеты.

– Обойдёшься.

– Эй, Лион, ты не понимаешь. Это не твои монеты и даже не мои монеты, это их монеты, – Ботва показал на сидевших за столом собутыльников.

– Они прекрасно слышали, что я запретил играть от моего имени. Отдашь со следующей получки.

– Ботва, малец тебя не уважает, – поддразнил дружка один из наёмников по кличке Шиба.

Шибу я хорошо узнал по одному случаю, когда во время третьей увольнительной мы с Айсфинг по дороге в город наткнулись на разбитый и разграбленный экипаж одного купца. Мы увидели экипаж неожиданно, за поворотом дороги в роще между замком и городом. Мы полезли в экипаж, чтобы проверить, нет ли выживших, и выволокли на дорогу труп самого купца и двоих его людей. В этот момент нас догнал шедший вслед за нами Шиба. Он сразу закричал:

– Треть монет, что найдём, моя!

Но не успел он приблизиться, как из замка прилетел взвод кавалерии, не нашей, а гвардии Должа.

– Это не я, эти они купца зарезали, я только подошёл, – закричал Шиба, когда нас окружили конники. А я только тогда запоздало подумал, что конники ведь и правда могли подумать, что это мы купца грохнули. Вид у нас был ещё тот – в крови, запыхавшиеся, и трупы вокруг. На наше счастье, об убийстве купца в замок доложили задолго до нас, и оный взвод кавалерии прислали как раз для того, чтобы разобраться. По этой причине офицер охраны кратко приказал Шибе заткнуться и убираться ко всем чертям.

С тех пор я хорошо представлял, какое подленькое создание прячется за грозным видом Крутого Шиби, а он затаил на меня зло и не упускал случая поднапаскостить, как сейчас, например. Впрочем, большинство отряда были не менее подленькими душонками. Ботва тот же...

– Ты что, засранец, совсем с ума сошёл? – зарычал Ботва и, выставив вперед агрессивно выдвинутую челюсть, ринулся в бой. За три шага до меня движения у него начали замедляться. На этот раз Айсфинг решила вступить в дело.

По агрессивно выдвинутой вперед челюсти я и двинул. Хорошо двинул, по-правильному, снизу вверх, со всей силы. Я вложил в этот удар всю накопленную за многие месяцы ненависть – и к Ботве, и к Буйному, и ко всей остальной подлой команде. Обычно у людей от такого удара челюсть ломается. Но Ботва оказался на редкость крепким парнем, он свалился на спину и завизжал. Его товарищи покатились со смеху. Ботва подхватился и опять кинулся в атаку.

Айсфинг сняла своё замедление, чтобы Ботва первые шаги сделал нормально и никто не заподозрил подвоха. А когда наёмник замахнулся, опять наложила. Я отошёл с линии атаки приёмом, который мы часами разучивали под бдительным руководством нашего сержанта, потом захватил руку Ботвы, отвёл её в сторону и стукнул ногой в живот, аккурат под солнечное сплетение. Ботва упал на колени и захрипел. Я не стал добивать и отошёл в сторону.

– Так, а ну прекратить! – загремел над площадкой голос сержанта Мальмо, – По какой причине Ботва нападает на пацана?

– Да это мы так, тренируемся, – попытался изобразить улыбку мой мучитель.

– Остался без денег и попытался ограбить мальчишку, – сдал товарища Шиба.

– Оппа! Ну, ты попал, боец! – торжествующе прорычал сержант, – Ты помнишь, как мы все давали клятву не грабить своих и быть верными друг другу? Помнишь?

На шум пришёл корпорал. Сержант в двух словах объяснил ситуацию.

– Пять палок и в карцер на пятеро суток, – бросил корпорал и ушёл.

Сержант ткнул пальцем три раза в тех, кто сидел за столом. Двое взяли Ботву за руки – за ноги, третий со всей силы отсчитал пять палок. Мне где-то стало жаль бедолагу. Если бы меня так треснули по спине, то, наверное, переломили бы надвое. Потом Ботву потащили в тюрьму.

– Ненавижу вас всех, и мир этот грёбаный ненавижу, сдохнуть хочу, идиоты мерзкие, – вопил Ботва, пока его волокли.

– Какие знакомые звуки, – послышался рядом голос Айсфинг.

Я обернулся. Княжна стояла рядом и улыбалась. Против воли я тоже улыбнулся. Хоть одного мерзавца мы да сделали.

– Мир, в котором все всё проклинают, и в котором никто не хочет жить, – подумал я вслух.

– Собирайтесь. Боевой выезд. Через пять минут у ворот в полном боевом. Лион и Вонючка, вас тоже касается, – бросил сержант, после чего утопал одевать броню.

"Вонючкой" в отряде звали Айсфинг. Иногда она злоупотребляла советом корпорала мазаться для маскировки лошадиным навозом.

У ворот мы встретили всё наше воинство, в том числе не до конца протрезвевшего Буйного. Мой вчерашний противник клял судьбу и проклятое хулиганьё, которое решило устроить беспорядки в городе после такой хорошей попойки. Ещё он умолял всех рассказать ему, что же произошло прошлым вечером, почему у него болят кулаки и разбита морда. Члены отряда вовсю потешались, живописуя, как я вчера отделал его, как котлетку.

– А сегодня он Ботву сделал, – веселились другие, – растёт молодежь, понимаешь!

– Да, когда молодёжь растет, это правильно, – смиренно согласился Буйный, чем вызвал всеобщее ликование.

Появился корпорал в сопровождении капитана стражи Должа. Нам поставили задачу – прекратить грабежи и беспорядки в городе. Вместе с нами шли два отряда гвардии во главе с их лейтенантом.

Глава 11. Красный отряд прибывает.

Я не очень люблю купцов. Все они хитрюги, грабители и паразиты. Но сейчас, глядя на то, как толпа голытьбы громила купеческие лавки, я почувствовал, что я на стороне купцов. В конце концов, все эти вещи – это чья-то жизнь, в них вложены труд, забота, а часто и любовь к красоте. Сейчас же все вещи, и дорогие, и дешёвые, валялись в пыли, а по ним бегали опустившиеся обитатели различных ночлежек и пьяные солдаты. Многие дрались за вещи, которые никогда не смогли бы носить. При мне двое спившихся бродяг порвали надвое красивое женское платье – каждый тянул на себя и не хотел уступать. Я даже мечтать не мог купить такое маме. Или Айсфинг...

Лейтенант дворцовой стражи обратился к публике, требуя разойтись. В него полетели стрелы – в толпе было много солдат, не протрезвевших ещё со вчерашнего. Я порадовался, что мы в тяжёлых доспехах и с хорошими щитами. Вообще-то нас тренировали как тяжёлую пехоту, но и на коне с доспехами лучше, чем без них.

Мы опустили копья и шагом двинулись на толпу. Большинство бунтовщиков не приняло боя и разбежалось при нашем приближении. Проблемы возникли только в одном месте, где относительно трезвые солдаты из городских легионов разгромили лавку ювелира. Им там понравилось, уходить без добычи они не желали. Нам приказали спешиться и бросили на штурм.

Как оказалось, солдат городских легионов почти ничему не учили. Они не умели ни уклоняться, ни фехтовать. Всё, что они могли – это тыкать мечами в противника и надеяться, что тот будет стоять на месте. Мне было тяжело выстоять против Буйного, но никто из этих горе – солдат не мог выстоять против меня. Вскоре я начал радоваться тому, что у меня был такой хороший сержант. Я повалил и ранил пятерых перед тем, как встретился с действительно серьёзным сопротивлением в портике лавки.

Я целил мечом в плечо воина, защищавшего вход, не попал и чуть было не пропустил ответный удар. Из-за моего плеча просунулась рука с мечом и воткнула лезвие под забрало моего противника, а я в ту же секунду получил легкую затрещину:

– Лион! Пришёл воевать – убивай! Опять ты жалеешь врагов! – загремел над моим ухом голос Буйного. Потом я полетел в сторону, Буйный ворвался в лавку и принялся наводить там свои порядки. Ребята в лавке поднатужились и вытолкали его обратно. Я видел, как над его головой поднялся меч, но... вжикнула стрела, и владелец руки скрылся в лавке. Буйный проследил за направлением стрелы. Стреляла Айсфинг. Она даже не спешивалась, скакала на своем жеребце взад-вперед и посылала стрелы туда, где становилось жарко.

Буйный завопил и опять ринулся в лавку, за ним последовало ещё трое наших не менее ловких товарищей по отряду. Через несколько секунд всё было кончено. После этого организованного сопротивления мы больше не встречали.

Через четверть часа на рыночной площади остались только трупы и купцы. Купцы пытались найти остатки своих товаров и причитали над разгромом. Нас они благодарили, и, клянусь, где-то во мне на какое-то мгновение шевельнулось чувство гордости за то, что я в городской страже.

Не успели мы остыть, как из замка прискакал гонец с приказом двигаться в порт. Причины не знали ни гонец, ни ребята из стражи замка. Удивлённые, мы проследовали к пристаням.

В порту уже находился один из высших аристократов города. Пока мы строились, в порт втянулись пять крупных кораблей. Аристократ сел в лодку и отправился на головной корабль. Эти корабли вели себя странно – они вошли в порт, но не пристали к причалам. Позже стало ясно, что тем самым они соблюдали вежливость. На кораблях было полным – полно солдатни.

Примерно через час аристократ вернулся. Судя по всему, переговоры прошли успешно, так как переговорщик укатил в своей дорогой карете, а корабли пристали и начали выгружать солдат. Мы получили приказ не мешать и сопроводить вновь прибывший отряд к выделенным для них казармам. Город нанял новый отряд наёмников.

По мере того, как прибывшие выгружались, мы все больше мрачнели. Мрачнели и наши, и гвардия замка. Новый отряд состоял из очень крутых, опытных и тёртых мужиков. У них была великолепная дисциплина. За полчаса мы не увидели ни одной стычки и даже ни одного переругивания. У них были прекрасные доспехи красного цвета, судя по виду – не раз бывавшие в бою. И их было очень, очень много, не менее четырёх сотен.

Драки между нашими ребятами и гвардией замка были частью правил чести, частью вежливости по отношению друг к другу. Здесь же речь ни о какой вежливости или невежливости не шла. В город прибыла Сила, могучая и ничем не ограниченная. Имея в качестве костяка такую армию, войска Исхальдии могли пройти насквозь все северные царства. Многочисленные, но неумелые крестьянские армии князей не смогли бы им ничего противопоставить.

Мы сопроводили отряд до казарм, которые в народе назывались Старыми. Но было бы правильнее сказать "Мы плелись у них в хвосте до Старых Казарм". Наш небольшой хвостик потерялся на фоне длинной змеи отряда и фургонов с их скарбом.

По возвращении в замок мы с Айси обнаружили перемену в нашей жизни. Корпорал нанял троих слуг для ухода за лошадьми и других работ. Это означало, что нас с княжной перевели в другой статус – теперь мы считались полноценными воинами – наёмниками и должны были стоять на карауле вместе со всеми. Ночевать нам разрешили в конюшне. Наемные слуги вечером возвращались в город, а за светильниками для лошадей всё равно надо было кому-то присматривать. Нас отвели в канцелярию к Должу, и там договор с отрядом переоформили на новое количество людей. Вместе с нами в отряд вступил ещё один наш земляк, невесть какими судьбами оказавшийся в Исхальдии. Звали его Брун. Парень пытался сблизиться, шутил, и, судя по всему, был немало удивлён тем, что мы в ответ даже не улыбнулись. Что поделать, события этого дня не способствовали веселью.

Мы получили аванс – несколько золотых и приказ с завтрашнего дня заступить на службу согласно расписания караулов. Возбуждённые, мы вернулись в конюшню и начали обсуждать, на что потратим эти деньги. Это были не самые большие деньги, которые проходили через наши руки, мы видали и намного большие суммы. Но те деньги надо было экономить, малейшая неосторожность в расходах грозила голодной смертью как минимум нашим животным. А эти нам выдали, чтобы мы их потратили. Мало того, через какой-то месяц нам выдадут ещё больше! Это было неслыханное богатство! Наёмникам платили намного больше, чем зарабатывали простые пахари. Если не пропивать всё до гроша, то совместными усилиями действительно можно было скопить на большую ферму. Айсфинг всерьёз призадумалась.

Радужные мечты прервал жуткий вопль. Кто-то умирал и кричал от ужаса. Крик доносился от казармы нашего отряда. Следующий вопль раздался уже со стены внутреннего замка. Потом криков стало намного больше. В замке что-то происходило.

Мы выглянули за ворота конюшни. Уже темнело, с минуту на минуту должны были появиться Тени. Крики в замке усилились. Периодически обычный гвалт и звуки команд прерывались воплями ужаса.

– Посмотрим? – предложила княжна.

Мы проверили светильники, зажгли для страховки парочку дополнительных, взяли оружие и отправились.

Ворота внутреннего замка – резиденции Должа никто не охранял. Это было против всяких правил. Чуть поодаль от ворот нашёлся труп гвардейца местной охраны. Обычно на воротах стояли наши ребята, но из-за сегодняшнего бунта охранять замок поставили местных. Гвардейцам не повезло.

Тело гвардейца носило следы страшных ударов. Голова была практически оторвана, на груди остались следы огромных когтей. Неведомый зверь убил здоровенного вооружённого мужика одним ударом.

Из замка донёсся ещё один вопль. Айсфинг достала свои красные камни.

– Слышала когда-нибудь о таком?

Княжна покачала головой.

Следующий убитый нашёлся на входе в донжон – главную башню замка. Внутри убитых было намного больше. Неведомый зверь развлекался, убивая людей разнообразными ударами и раскидывая тела в причудливых позах. С верхних этажей слышались голоса корпорала и сержанта. Они пытались организовать оборону.

Вопли слышались из разных частей замка. Судя по всему, монстр бродил по замку из любопытства и убивал случайно попавшихся ему на пути одиночек.

– Пойдём наверх? – спросила Айсфинг.

Я пожал плечами. Мне лично больше всего хотелось пойти в конюшню. В этой ситуации оставалось надеяться только на магию княжны. Если она считает нужным вмешаться и говорит наверх – пусть будет наверх. Если повезёт, сможем помочь нашим ребятам. Светильники здесь ещё горели, и гореть они будут ещё долго. Можно хотя бы Теней не бояться.

На третьем этаже, в узеньком коридорчике за завалом из мебели мы обнаружили наших товарищей во главе с корпоралом. Они держали оборону за баррикадой, за ними находилась прочная укреплённая металлом дверь в личные покои Должа.

Переговариваться мы могли только через просветы в мебели – ребята завалили всё на совесть, даже выхода себе не оставили. Для начала нас чуть не угостили стрелой, потом сержант узнал подчинённых. Он удивился:

– Эй, а вы-то что здесь делаете? Я думал, вы в конюшне, под самой большой кучей навоза, дрожите от страха. Вы зачем пришли?

– Это потому, что они идиоты. По тревоге вам где надо быть? На стенах! Никакой дисциплины! – зарычал командир. О подколах наши боевые товарищи думают раньше, чем о спасении жизни. Даже командиры.

– Мы помочь хотели, – попыталась оправдаться Айсфинг. Её тоненький голосок прозвучал очень комично, ребята за баррикадой грохнули.

– Ну да, теперь я чувствую себя в безопасности, – проскрипел корпорал, – Если хотите найти себе приключений, пойдите поищите Должа. У нас здесь все его родственники и чиновники, но самого нет.

– Есть! – бодро ответила Айсфинг, обрадованная возможностью улизнуть подальше. Хохот за стенкой перешёл в ликование.

Мы немного пошлялись по замку. Кое-где встречались трупы, но из людей никого видно не было. И тут в голову княжны пришла гениальная идея.

– Винный подвал!

Винный подвал был легендой среди воинов отряда. Про него рассказывали невероятные вещи, будто там хранятся вина, которым по несколько десятков и даже сотен лет, и другие небылицы. Попасть туда хотя бы на минутку было заветной мечтой всех пьянчуг нашего отряда. То есть мечтой всего отряда. Мечтой несбыточной – подвал охраняла даже не гвардия, а личная ключница Должа.

И теперь у нас была возможность пройти туда совершено свободно. И даже, может быть, сцедить кувшин – другой, исключительно для пробы, боевым товарищам. Мы начали искать кувшины. Это оказалось нетрудно – рабочих кабинетов чиновников в замке было много. Вскоре мы спускались по каменной лестнице в подвал. Айсфинг несла только переносной фонарь, на всякий случай, от Теней. Я нёс два копья, два щита и четыре кувшина, то есть был загружен под самую завязку.

Лестница в подвал несколько раз сворачивает, обходя фундамент башни. Поэтому, когда после последнего поворота мы увидели огромную кошку, бьющуюся в крепкие кованые ворота подвала, это было для нас некоторой неожиданностью. Для того, чтобы привести в действие её жуткую магию, Айсфинг пришлось выпустить фонарь. Тот упал на землю, масло из него разлилось и загорелось. Я выпустил кувшины, копье и постарался принять боевую стойку.

Монстр повернул к нам морду и обнажил клыки. Клыки были длиной в локоть ребенка!

Айсфинг стукнула его самой убийственной магией из числа тех, которые можно было быстро привести в действие. Из её кольца вырвался яркий луч и прожег монстру ребра. Зверь завизжал. Я думал, что ему конец, но его только отбросило к стене. Рана на моих глазах почти полностью заросла. Осталось только большое чёрное пятно.

Айсфинг полезла в карман за волшебными камнями, но зверюга не дала ей такой возможности. Она отпрыгнула на противоположную стенку подвала, оттолкнулась и перелетела обратно, туда, где была до этого, но намного выше, затем промчалась по кругу и кинулась вверх по лестнице, прямо на нас. До чего же она быстрая!

Айсфинг угостила монстра ещё одной молнией, зверь раздумал бежать прямо по нам и пронёсся сбоку, сшибив нас плечом. На наше счастье, я успел прикрыть княжну щитом, и мы просто упали. Монстр исчез на верху лестницы, не переставая визжать. По ходу дела он ещё сбил светильник на стене. Светильник потух.

Мы старательно пытались выбраться из лужи горящего масла, и нам это удалось почти без потерь. Я порезал руку о черепки, оставшиеся от кувшинов. В этот момент на нас напали Тени. Света от затухающего масла было очень мало, и они смогли приблизиться. Айсфинг выбросила из кармана руку. По полу покатились красные камни, между камнями заструились молнии, выжигая всю нечисть. На несколько секунд мы были в безопасности. Нам удалось найти и зажечь упавший светильник.

Из-за двери винного подвала послышались голоса:

– Эй, кто там? Ответьте, пожалуйста!

Это был голос Должа! Оказалось, что нападение застигло его и ряд его людей в подвале, они успели закрыться, но совершенно не представляли, что происходит снаружи. Они думали, что замок штурмуют бунтовщики. Мы их успокоили, сказали, что это был какой-то странный дикий зверь, и что им лучше не выходить до утра. Питьё у них было, масло для светильников тоже, так что им ничего не грозило.

Мы торопливо собрали черепки от кувшинов и волшебные камни. Затем мы отправились на доклад к корпоралу. Командир велел нам убираться ко всем чертям в свою конюшню и не высовываться из неё до утра. Мы подобрали несколько переносных фонарей и прошли по стене замка. Зверя нигде не было. Бунтовщиков тоже видно не было. Несколько часовых из числа наших товарищей по отряду находились, как и положено, на стене, внутри ярко освещённых будок. Они не могли даже предположить, что происходит в замке, и выслушали наш рассказ с большим интересом. Один из них припомнил, что видел, как какая-то крупная кошка недавно перелезла через стену и отправилась в город. Из-за большого расстояния он не смог оценить её размеры. Я сказал, что ему очень повезло.

Никто из ребят не слышал о таких огромных кошках, особенно о таких, которых не могут съесть Тени.

Лошади в конюшне нашему приходу были рады. Они почувствовали зверя, и это их очень напугало. Мы их погладили и успокоили. Они не сразу, но согласились усмириться. Остальная часть ночи прошла тихо.

Поутру к Должу явилась целая делегация. После бойни в замке зверь отправился искать приключений в город. Он не делал отличий между богатыми и бедными домами, просто убивал всех, кого ему казалась забавным убить. Успокоился он только к утру. Все жители были уверены, что монстр ещё в городе. Граждане рыдали и требовали защиты.

Пока выборный глава города принимал делегацию, корпорал погнал всех, кого смог найти, искать следы. Долго их искать не пришлось. Монстр пришёл из окружавших город джунглей, перелез через стену и ушёл тем же путем. Это не было нападением специально обученной скотины на главу города. Замку Должа просто не повезло – он находился на пригорке, в относительно чистом месте, около парка, который затем переходил в джунгли.

Стало ясно, что нам светит прогулка в город. Не успели мы доложить результаты поисков, как нам приказали готовиться к выходу. Через несколько минут у ворот уже стояла конная колонна. На этот раз никаких смешков уже не было. Парни мрачно смотрели на длинный ряд накрытых простынями жертв ночного побоища. В этом ряду было и пятеро наших товарищей. Нас пришло сюда совсем немного. Сколько из нас вернутся?

Ещё через несколько минут к нам присоединились знакомые по вчерашней вылазке гвардейцы. Они были злы до чёртиков и горели желанием поквитаться со зверюгой. Потерь в их рядах было намного больше, чем в наших.

Пока мы собирались, в замок прибыли верхом два офицера Красного отряда. Их провели к Должу.

Проводников у нас было хоть отбавляй. Должу наконец-то удалось выпроводить делегацию горожан, и каждый из них горел желанием показать, где он слышал крики жертв в последний раз. По прибытии в город оказалось, что эти места отстоят друг от друга на мили и находятся, разумеется, в противоположных направлениях. Наши командиры посовещались и решили разделиться – гвардейцы в северную часть города, мы в южную.

Через час блужданий по разным крысиным норам мы совсем поджарились. Доспехи раскалились на солнце не хуже сковородки, от ожогов нас спасала только одетая под доспехи толстая одежда. Вот только от жары она не спасала совсем. Но жители города всё продолжали звать нас из одного дома в другой, как будто двое подростков и один новобранец смогут спасти их от монстра. (Мы работали по тройкам, чтобы осмотреть больше домов. К нам с Айсфинг попросился Брун – мы были единственными, кого он знал хотя бы по именам. Его уже успели прозвать "Зелёным").

В каждом доме было одно и то же – один или два трупа и кровавые следы когтистых лап, уводящие на крышу. Это зрелище нам вскоре надоело.

Ещё через час сержанта пробрало, и он скомандовал обед. Несмотря на протесты жителей, мы построились и отправились в ближайшее злачное место.

– Этот зверь намного умнее нас. Он веселится по ночам, а в жару отсыпается в холодке, – изрёк сержант, приникая к кувшину с пивом. Боевой народ его шумно поддержал.

Когда мы доели мясное и вылакали питьё, раздался первый вопль.

– Я уже люблю эту зверюгу. Она даже дала нам дообедать, – сказал сержант, поднимаясь. Вслед за ним тяжело поднялись остальные солдаты.

– Где кричали? – спросил сержант у зевак, взгромоздившись на коня. Четверо сразу показали в противоположные стороны. Сержант выбрал направление, которое указывали трое из четверых, и неторопливо двинулся. Не успели мы доехать до конца квартала, как прозвучал второй вопль. Направление стало понятным, но вот как добраться до нужного места в лабиринте улиц... И все прохожие, как назло, сразу исчезли с улиц. Мы проплутали ещё с четверть часа. За это время прозвучало ещё пять криков.

Наконец мы вышли к дому, за которым звучал последний крик. Башка, один из наёмников, крикнул, что видел большую кошку на крыше. Мы вломились в дом.

В доме мы нашли двух убитых взрослых и трёх плачущих детей с пожилой няней. Зверя не было. Следов его отхода тоже не было. Пока мы обыскивали дом, вопль ужаса прозвучал из соседнего дома. Мы перебежали в соседний дом. Та же картина – один убитый мужчина во дворе, плачущие домочадцы, зверя нет.

Сержант Мальмо устал орать на нас, чтобы мы держались вместе и не разбредались поодиночке, чтобы не стать лёгкой жертвой. Дома в городе строятся совсем не так, как на севере. Здесь дом – это то, что выходит фасадом на улицу. Внутри обычно располагается маленький садик или просто дворик, отделённый от соседей высокими стенами. У богатых людей посередине садика ещё и журчит фонтан. Судя по всему, пока мы бегали от входа к входу, бестия лазила через стены. Пока мы обыскивали этот дом, закричали в следующем доме. Сержанту это надоело, и он начал искать, кого бы послать на крыши. Взгляд его упал на нас с Айсфинг.

– Полезайте на крыши, будете оттуда следить, чтобы никто по верху не перелез, – скомандовал Мальмо.

Айсфинг отдала честь и взлетела по стене так, будто это была лестница. Я последовал за ней. Солдаты ахнули – никто из них не мог предположить, что по гладкой с виду стене можно лазить вот так. Брун почесал в затылке и даже не стал пробовать.

По стенам мы с княжной перешли в соседний двор. Это был довольно богатый дом, в центре двора находился маленький бассейн. Сейчас вода в нём была красной, так как зверь положил туда тело хозяйки, причём без головы.

Наши товарищи выломали дверь и посыпались во двор. Сержант посмотрел на бассейн, потом перевёл взгляд на нас. Мы развели руками. Мальмо ругнулся и повёл людей внутрь дома. Судя по всему, никого они там не нашли. Сержант вышел и загудел в рог. Это был условный сигнал гвардейцам о том, что монстр обнаружен. Странно, что никто о нём не вспомнил раньше.

В этот момент раздался вопль ужаса в первом доме. Ребята выскочили из постройки и понеслись по улице. Мы с Айсфинг, стараясь не терять из виду сразу все три двора, начали перебираться обратно.

– Не знаешь, зачем местные держат во дворах такие большие колоды деревьев? – спросила Айсфинг, перебираясь через узкую стену.

– Какие колоды?

– Ну, вот большие такие, в каждом дворе видела, например, как вон та..., – Айсфинг показала на двор, из которого мы только что вылезли.

– Никакого дерева я там не вижу.

Княжна оглянулась. Лицо её приняло удивлённое выражение.

– Странно, я была уверена, что только что видела там ствол дерева.

В это момент из первого дома вывалились наши ребята, досадуя и ругаясь. Оказывается, вопли принадлежали родственникам убитых, которые только вернулись в дом, никакого зверя они не видели. Пока мы с ними болтали, третий двор некоторое время оставался без внимания. Оглянувшись в очередной раз, я углядел остаток движения на стене в четвёртый двор, если считать от первого дома с погибшими.

– Следующий дом! – завопил я. Ребята посмотрели на меня очень недобро, но побежали быстро. Айсфинг неловко повернулась, случайно соскользнула со стены и мягко сползла на землю по покатой крыше. Дабы не терять времени, она побежала в четвертый двор по улице.

Когда я добрался туда по крышам и стенам, ребята уже снесли дверь и начали забегать во двор. Это был не просто богатый дом, а очень богатый дом. Внутренний садик был скорее парком, чем садом.

Навстречу нашим людям вышел расфуфыренный дворецкий.

– Что вам угодно, господа? Вы нанесли ущерб уважаемому дому, – заговорил он надменным тоном. В этот момент во двор влетела Айсфинг и с размаху врезалась в одного из наших товарищей по прозвищу Колда. Тот покачнулся.

– О, а вот и колода, смотри, Лион! – торжествующе закричала княжна, указывая на кусок древесного ствола, лежащий неподалеку.

Дворецкий задохнулся от возмущения, Колда занес руку и зашипел:

– Сейчас огребёшь, Вонючка!

Но никто ничего не успел сделать, так как древесный ствол внезапно развернулся, и под серой корой внезапно обнаружились мышцы, когти и клыки. Наёмники полетели в разные стороны, и если бы на них не были надеты тяжёлые доспехи, немногие пережили бы этот день. Колда, падая на спину, придавил Айсфинг, но та все-таки успела наложить на зверя магию замедления.

Когда мы залезали на крышу, мы отдали свои копья и щиты поводырям лошадей. При мне оставался только мой меч. Всё, что мне оставалось – это прыгнуть сверху на монстра и попытаться либо сломать ему своим весом позвоночник, надежд на что было очень мало, либо воткнуть меч в голову.

В момент, когда зверь застыл, выбирая, кого бы из наёмников разделать на части первым, я разбежался и прыгнул. Получилось достаточно беззвучно, зверь не обратил на меня никакого внимания. А потом я обрушился на зверя, ногами – на спину, мечом – на голову. Мне самому показалось, что это земля обрушилась мне на ноги. Я не удержался на ногах и покатился по двору. Меч остался торчать в голове зверя, он вошёл где-то за ухом на полную глубину.

Когда я перестал катиться, то обнаружил, что монстр совсем не собирался умирать. Он покачивался, но все ещё стоял, пытаясь стряхнуть меч с головы передней лапой. Ребята подхватились и принялись тыкать его железом во что попало. Магия замедления ещё работала, и зверю не удавалось увернуться, хотя действовал он всё ещё очень ловко.

А потом бестия вытащила меч из головы. Рана начала стремительно зарастать. Айсфинг превзошла саму себя и наложила на зверя такое замедление, что тот почти лишился способности к движению. А потом он закачался, упал и превратился в имитацию дерева. Видимо, моя рана всё-таки лишила его сил.

Ребята продолжали тыкать в оборотня копьями, но эффект был точно таким же, как если бы это было настоящее дерево. Копья скользили по "коре" и не наносили заметных повреждений.

Я отыскал глазами Айсфинг. Она покачивалась у входа во двор, а затем ослабела в ногах, привалилась к стене и сползла на землю. Я кинулся к княжне. Плохо дело. Если Айси сейчас лишится сил, нам всем придётся несладко.

Сержант Мальмо попытался поймать меня за ухо и приставить к избиению монстра. Я увернулся и продолжил движение к Айсфинг. Сержант заревел нечто устрашающее, обещая мне страшные муки за бегство с поля боя, но тут зверь попытался принять обычный облик, и сержанту пришлось отвлечься.

Айсфинг отключилась, зверь вернул себе обычную быстроту. Правда, это ему не сильно помогло, ребята обрушили на него град ударов, и он тут же вынужден был свернуться в колоду обратно. Он едва успел полоснуть когтями по ноге одного из наёмников по кличке Кулеш. Даже от этого лёгкого касания Кулеш отлетел в сторону, а мяса на его ноге почти не осталось.

Я подхватил Айсфинг на руки.

– Айси, Айси, не время терять сознание!

Княжна застонала и попыталась открыть глаза.

– Извини, я потратила слишком много сил на замедление.

Она сделала несколько глубоких вдохов, затем полностью пришла в себя и сходу наложила замедление на пытавшегося атаковать зверя. Зверь опять свернулся в защитный кокон.

В этот момент на поле боя прибыли гвардейцы замковой стражи. Неведомо для чего они захватили с собою сети, с которыми выходят охотиться на тех преступников, которых надо захватить живьем. И вот как раз эти сети оказались наиболее полезными. Когда монстр в очередной раз попытался превратиться в огромную кошку, то обнаружил, что сети не дают двигаться, а куча мужиков лупит его огромными дубинами. После нескольких попыток оборотень ушёл в глухую оборону. Изредка он слегка приоткрывался, чтобы оценить обстановку. Один из солдат тут же охаживал его дубиной потяжелее, и зверь сразу прятался под видом колоды дерева.