Текст книги "Меморандум"

Автор книги: Владимир Кусакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Июнь 1918 (Командир)

Что-то проясняется, по крайней мере сейчас, мы с Мишкой сработали как надо. Как у нас ? Женщины и дети! Дитя сейчас Иван, а остальные как же? Стас и Алекс? Ага, вот и оно!

Болото начиналось в пятнадцати метрах от избушки. Я присел у березки на самом краю болота, настругал белых щепочек прямо с корой, посыпал их солью из кармана, взял прутик... Что там надо сказать? Я стал водить прутиком над берестяными щепками:

– Темная вода, гнилая вода, стань водой чистой да здоровой, разгони болезни, раствори печали в лоне твоем, опали огнем, стань чистым ручейком...

И стал ходить по кругу, когда он получился достаточно большой, я поджег сухие листья, которые держал в кулаке. Они запорхали как огненные бабочки и медленно опускались на торфяник. Не поджечь бы... Можно было звать народ.

– А я то думаю, кто тут безобразничает у меня в лесу!– раздалось над самым ухом. Не опуская прутика, я резко махнул правой рукой в его сторону, от удара он сел. Чтобы было страшнее, я встал, поднял правую руку кверху и сказал:

– Ом мане падме хум!(жемчужина на цветке лотоса – санскр.). Он упал на спину, его глаза с ужасом смотрели на меня не отрываясь.

– Ты кто? – наконец сказал он. Я сделал шаг вперед, и ударил его прикладом по лбу.

– Лежи!– отодвинул его враз окостеневшее тело и стал звать Мишку. Тот прискакал через минуту, посмотрел на старичка.

– Этот что ли, местный вурдалак?

– Вроде да, а ты знаешь, за что аборигены сьели Кука?

– Это все-е знают! Может он и вправду, того?

– Того, сего, какая разница? Тащите сюда Ивана!– сказал я, начиная рыть яму в торфе.

– Кстати,– я взял пригоршню и протянул Мишке, -Ешь!

Он отступил на один шаг.

– Дурачок!– сказал я и сьел сам, взял другую пригоршню и протянул Мишке снова. На этот раз он не стал спорить, проглотил и побежал.

Волки гонят сохатого к болоту и загоняют его в топь, лось начинает тонуть. Доставать его должен вожак, а где взять силы маленькому волку, чтобы вытащить такую гору мяса?

Он начинает глотать торф, до тех пор пока не набьет живот, потом подходит к тонущему, хватает за ногу и начинает тянуть на сухое место.(Почему за ногу? Парнокопытные заваливаются на бок без опоры, так и тонут.) Стая ждет и смотрит...

Меньше чем за минуту, туша весом до пятисот килограммов оказывается на берегу. Стая ждет... Вожак отпускает ногу и подходит к горлу. Решающий удар, он рвет ему горло и густая кровь течет ручьем на траву. После этого он отходит в сторону, это знак, вся стая бросается на кровавое мясо, а вожак стоит в стороне и его рвет, рвет как человека перенесшего нечеловеческую нагрузку, черной торфяной кашицей!

К концу жизни Менделеев разочаровавшись в химии сказал, что торф один из самых ценных подарков данных нам природой, и сжигать его в печах для обогрева – преступление перед всем родившимся и неродившимся человечеством.

Когда принесли Ивана, неглубокая яма была уже готова, дно блестело от выступившей воды.

– Разденьте его и кладите сюда!– сказал я.

Дарья Ивановна хотела что-то сказать, но Ирина ее одернула.

– Взяла на себя роль старшей сестры, это хорошо! – подумал я, только бы они не обьединились против нас, остальное стерпим!

Вместе осторожно уложили его в торфяное ложе, ножом я рассек повязки, в которые он был обернут, обнажив рану в боку. Впереди она уже начала синеть, несмотря на старания доктора.

– Ничего, ничего! – успокаивал я себя, – Еще не время тебе Ваня лыжи вострить...

Отвернулся от женщин, отрыгнул торфяную кашицу себе в руки. Кто-то ойкнул . Повернулся, положил на рану, размазал по краям.

– Заваливайте!– сказал.

– Мы что, его хороним?– Ирина была бледная, как Иван.

– Глупости какие вы говорите, Ирина Андреевна!

– А голову тоже засыпать?– это уже Дашенька.

– Как же он дышать будет, если вы ему голову засыплете? Что вы, Дарья Ивановна! А еще сестра милосердная, да если меня ранят, нипочем к вам не пойду лечиться!

– Вам бы только насмешки строить, Владимир Степанович! Типун вам на язык!

Дашенька раскраснелась.

– Вы бы лучше умылись, а то на вас страх смотреть!

Надо было ее остановить, а то не дай бог еще в любви признается сгоряча.

– Дарья Ивановна!– сказал я, – Что это у вас сзади?

Прерванная на середине своего монолога, она недоуменно обернулась и немедленно завизжала вцепившись в Алекса , с другой стороны в него вцепилась Ирина.

– Ой, ой! Кто это?– Мишка упал на Стаса, и они вместе валялись на траве, не в силах подняться,

– Вот компашка будет, когда Иван выздоровеет!

– Минька, Стас! Мне нужно толстых сучьев побольше, штук десять что ли!

– Уже несем!– не переставая смеяться, они нырнули в кусты окружающие болото. Я отослал остальных назад к доктору, с Алексом на буксире, пусть пока охраняет. В лесу и без кикиморы много нечисти всякой может быть.

Вернулись Мишка со Стасом с двумя охапками палок, я заставил их заострять концы, сам же пошел к машинам взять топор и наткнулся на Доктора, который выразил свое возмущение в связи с таким антисанитарным лечением.

– Вы же его погубите! Погу-би-те!

Я стоял перед ним, ноги уже начинали дрожать, в глотке было сухо, но положение обязывает.

– Алекс!– сказал я, обьясни доктору метод современного лечения, с привлечением народных примет, загадок и пословиц!

Уже поворачиваясь к ним спиной, я засек как Алекс схватил Дока под ручку и куда-то поволок, давая пояснения из Индийской традиционной философии.

– Брахма!– восклицал он, -Хари Кришна!

– Да что вы говорите? Ну и ну!

Я захихикал:

– Ну Алекс! Не ожидал! Где только он такому раздолбайству научился? У Мишки наверное...– успокоил я себя.

Старичок лежал на том же месте и скреб когтями землю, не в силах подняться, придавленный весом Мишки и Стаса.

– Здоровый зараза!– завопил Мишка увидев меня, -Кусается!

Изо рта у старичка уже торчали Мишкины носки, серенькие с черным узором. Стас только кряхтел навалившись на другую руку.

– Сейчас спроворим!– сказал я, выбирая палку подлиннее. -Знаете как диких животных приручают?

Я разрезал на нем рубаху до середины груди, вставил один конец палки в рукав, потом просунул ее в другой.

– Получилось вроде распятия!– залюбовался Стас, Мишка только хмыкнул, это же он научил меня. Однако я не собирался останавливаться и Минька озадачился, этого он мне не показывал. Другую палку я засунул ему за шиворот и через штанину выпихнул наружу, потом повторил процедуру для другой ноги.

– Ему же больно лежать будет!– сказал Стас.

– А и хрен с ним!– Мишка был сама доброта.

У меня тем временем, дошла очередь до коротких кольев, ими я прибил его через одежду к земле.

– Придем завтра, не скучай!

Мы повернулись и пошли к избушке. Позднее за ужином, Алекс попытался выяснить причину, по которой я напал на дедушку-аборигена и обращаюсь с ним с такой жестокостью. Что я мог ему сказать? Что дедушка и человеком-то считаться больше не может?

– Одному мне не справиться Алекс!– сказал я,– Нужен помощник, и если этого вурдалака приручить удастся, тогда проблем не будет...

– Владимир, вы колдун?– спросила Ирина, она и Дашенька смотрели на меня широко раскрытыми глазами, в которых я к своему неудовольствию увидел страх.

– Нет, что вы!– я попытался успокоить их, -Все совершенно на научной основе!

Доктор скептически хмыкнул.

– Доктор, вы же образованный человек, как же вы не можете принять идею о первичности трансцедентальной идеи в работах Экклезиаста, в отношении Земли-матери как живого организма?– я нес эту разнузданную чушь с одной только целью, заставить женщин и пожалуй Алекса (вон он глядит хмуро), отвлечься от всех вампиров и вурдалаков на свете.

– Но позвольте, батенька! Я читал Экклезиаста, и не было там никакой трансцедентальной идеи!– вскипел Доктор.

– Собрание сочинений данного автора, было найдено в Афинах в 1952 году!– вдруг заявил авторитетно Мишка.

– Какое собрание? Каких сочинений?– Доктор был готов уже заплакать.

– Ну, этих самых, сорокатомник!– сказал Минька-подлец. -Сочинений этого...Энтузиаста... На папирусах!– добавил он.

– Свинья все таки Мишка, всегда подгадит!– думал я, не представляя как выбраться из этого положения.

– То-то я думаю, с чего этот молодой человек,– Доктор указал на Алекса, -дурит мне голову с Брахмапутрой!

Внезапно помощь пришла откуда я не ждал.

– Прекратите дяденька! Неужели вы не видите, как Владимиру Степановичу плохо?– она повернулась к Мишке, который веселился на пару со Стасом, – А вам Михаил Владимирович должно быть стыдно, что вы врун!

Ирина захлопала в ладоши:

– It is so wonderful! What do you think, Aleks?

– Well, my dear! It seems like our little lady have a thing for capitan.

– So, we have a new couple?

– Looks like that anyway, why not? He is a very good caring person!

– Thank you, my friends, but don`t you forget the others may speak English too!– сказал я, очнувшись от изумления.

Какое коварство! Ирина сидела вся красная, да и Алекс был хорош. Развращающее влияние женщин, не иначе. Я улегся спать, бросив все на Мишку, хоть так ему отомщу немножко! Назавтра предстояла встреча с вурдалаком и меня заранее тошнило. Ненавижу тварь! Но пока он лучшая защита для Ивана, а если я его приручу...

– Минька, завтра будет нужно мясo!– крикнул я и заснул.

1979 (Мишка и Влад)

Утро было промозгло-холодное, сразу и не поймешь, не то туман, не то облака, а может и то и другое. Мишка уже бегал по берегу, махал руками и пел песню тучки:

– Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не Мишель, ах как приятна тучке, гвоздика и сирень!

– Эй, тучка! – крикнул я, -Как насчет завтрака?

– Сегодня твоя очередь, я прошлый раз готовил!

Какой прошлый раз? Не помню никакого прошлого раза!

– Это ты полгода назад вспомнил? Так это не считается!

– Посуду мыть заставлю! – решил я, с кряхтением выбираясь из спальника.

Утреннее солнце быстро растопило остатки тумана, но нисколько не согрело воду. Гидрокостюмы были мокрые и от холода не спасали, мы дружно захлопали ластами по камням и нырнули.

Мы плыли к середине озера на трехметровой глубине, вода поначалу была темная, но по мере того как солнце вставало все выше, стали проявляться детали. Внизу появился купол. Мишка показал на него рукой и устремился вниз как рыба.

Я на земле еще туда-сюда, но в воде абсолютный ноль, машу ластами изо всех сил, а толку чуть! Подплывая к куполу крутил головой, Мишки не было. Сделал один круг, второй, потом сбился, стал плавать опять же кругами подальше от него, нашел эти дурацкие сокровища идиотского хана, а Мишки не было. Потом у меня закончился воздух.

Я вдохнул последнее что оставалось, отстегнул груз и баллон, и всплыл на поверхность с твердым намерением отомстить.

– Взорву всех на хрен! Перестреляю!

Тогда я плакал первый раз, во взрослой жизни, конечно. Был уже вечер, когда опомнился. Надо было выходить на связь с летунами и просить помощи. Решил дождаться утра и всю ночь сидел у воды, глядя как звезды отражаются в черном зеркале воды. К утру задремал и во сне увидел, как из воды выходит Минька... Я открыл глаза и увидел, как из воды выходит Минька и шлепает своими ластами ко мне...

Чья-то макушка заехала мне в нос, я вдохнул – пахло ребеночком.

– Мишка!– сказал я, -Не лезь своей башкой мне в нос, щекотно! Чего ты не спишь?

– Не знаю, муторно что-то, какой я им на фиг Защитник?

– Такой же как и я. Тот старичок в лесу хотя бы усыплять мог, а я только прикладом по башке научился.

– А у меня скоро все патроны для АК выйдут, тогда хана...

– Ты про мясо не забыл?

– Развиднеется, пойду!

– Так и не вспомнил, что на озере было?

– Приходят во сне иногда, обрывки какие-то...

Утром меня пинками разбудили два мужика в поддевках, один все норовил сьездить прикладом по зубам, не попал и шарахнул по затылку. Я поплыл. У избушки стояла вся наша компания, оружие лежало на телеге, и у Алекса был виноватый вид.

Ирина хоть и испуганная, выглядела смущенной также. Ясно, любовь-морковь, забросил службу ради юбки, вот и результат! Руки нам всем связали сзади, слава богу, когда развязывать придется, если придется конечно, им не видно будет.

Встал рядом с Дашенькой, она птичкой храброй на наших мучителей сердито поглядывает. Мишки не было. За мясом убежал, хорошо если недолго проваландается... Кто же это такие? Уж не банда ли той Рздеваихи или Разуваихи, черт, не помню, без разницы , разденут или разуют. Мишку надо сюда!

Защитник хренов, только что ночью бябякал, зачем да почему? Вот и накаркал, паразит!

На крыльцо вывалился кривой мужичок, весь в оружии и пулеметных лентах, как рождественская елка в игрушках.

– И-хто тут у вас командир?– спросил он, шикнув на нашу охрану.

– Ну, я!– я сделал шаг вперед.

– Не нукай, ишшо не запрег!

Охранники заржали на эту дурацкую шутку.

– А запрягу, так не утянешь!– ответил я, имея ввиду его мелковатую фигуру.

– Ты это, не того, комиссаришка! Тудыть твою растудыть!

Кто-то сзади звезданул мне по уху и толкнул вперед, оба раза по больному месту. Зверства у меня прибавилось. Сделав вид что ноги меня не держат, я проковылял до дверей и свалился на мужичка. Дверь затрещала, внутри у мужичка тоже, а я что виноват? Услышав быстрые шаги изнутри, перекатился влево, и вовремя. От мощного пинка дверь распахнулась, и мужичок стоявший напротив пролетел по воздуху и шлепнулся на пузо, под ноги нашим охранникам, как лягушка! Лежа я перевел взгляд... Это было что-то! Баба ростом под два метра, с необьятной грудью и мощным крупом, завернутым в бархатную юбку, опоясанная шашкой, стояла подперев бока.

– Филип!– кривой быстро вскочил с земли, -Я тебе что сказала, полоротый? Командира привести? А ты с ним шутки шутишь?

– Да я, Варвара Степановна....

– Нишкни! Все слышала!– она показала на меня. -Этот что ли?

– Он, он!– закивали мужики из охраны.

– Пойдем, карасавчик!– она схватила меня за воротник, и без видимого усилия подняла на ноги. Насчет красавчика она я так думаю, тоже пошутила. Шутники кругом, спасу нет!

Следом за нами и кривой в избушку влез, заместитель он или как, да только не больно его бой-баба привечает.

– Ты Разуваиха?– спрашиваю.

– А тебе не все ли равно, от кого смерть принимать?– отвечает.

– Что-же ты сразу, о смерти-то?– спрашиваю.

– Коммунякам один конец!– она отвечает, – Ни один еще не сорвался у меня! Но мы не звери, хрестьяне мы, за справедливость выступаем до полного искоренения коммуняк!

– Значит я вроде карася на сковородке...– отвечаю, -Как не крутись, а конец один!

– Один, один, соколик, как тебя там?

– Владимир Степанович!– отвечаю, – Доброго здоровья вам Варвара Степановна, да только за других вы нас принимаете, не чекисты мы, и отношения к Красным, а также к Белым никакого не имеем.

– А документы?– показывает она. -А бумаги на паровоз, ишь литерный! Так только комиссары живут, да из важных! Но у меня другое слово к тебе есть. Куда деда дел?

– Эк как тебя повело, не разевай рот больше, чем проглотить сможешь, Степановна!

– Филип!– сказала она, -Это кто там у нас по повети шлендает?

– Тимошка, – отвечает, – племяш мой! Сторожит на всякий....

– Вот иди и скажи ему чтоб не топал, а то всякая дрянь на голову сыплется! Филип вышел.

– Ты садись!– сказала она, -Знаю уже, что вы в Троицке понаустраивали, это правда, не чекисты вы, тогда еще непонятней...

– А когда непонятно, так легче убить! Как говорил товарищ Сталин: "Нет человека-нет проблемы!"

– Ты сам сказал!– она махнула шашкой и моя голова покатилась по полу...

Я открыл глаза, покрутил головой, все вроде в порядке. Ну и кошмары! Крыша поехала, от напряжения, должно быть. Как в стишке детском: «Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». Обернулся назад, Дашенька сидит с веточкой, от меня комаров что-ли отгоняла, пока я спал? Не вовремя это все, ох и не вовремя!

– Мишка здесь?– спросил я ее.

– С добрым утром, Владимир Степанович!

– Вот язва!– подумал я, -Достанется же кому-то!

А вслух сказал: – Простите дорогая Дарья Ивановна! С добрым утром! Не изволили видеть Михаила свет Владимировича? У меня пустяковое дело к нему, право же неудобно вас беспокоить, но не могли бы вы приподнять свою очаровательную попку и позвать его ко мне , потому что в лесу орать не люблю и других предостерегаю против этого. Спасибо!

Она швырнула в меня подсумком с запасными обоймами (килограмм точно!), я подставил свою голову и упал бездыханный на свое ложе. О-о!Что тут началось! Она кинулась ко мне , стала целовать в щеки (Небритые, у-у-у!), называла всякими ласковыми именами(самое ласковое было Вовочка) , так меня пожалуй с детства не называли, обнимала нежно, умоляла простить, а я лежал и млел от близости с Дашенькой.

– Я опять пропустил самое интересное!

Мишка паразит, не мог подождать маленько, приперся, вот гадина! И заметьте граждане, это происходит постоянно! Мне оставалось только лежать с закрытыми глазами и надеяться что пронесет.

– Помогите Михаил Владимирович!– воззвала она, заламывая руки, -Я наверное убила его!

– Да обьясните мне что случилось! У него что, припадок на почве сек...э-э, м-м!?

– Я бросила в него вот этим!– она протянула Миньке подсумок.

– И попала?!

– Да-а-а!– Дашенька опять заплакала.

Судя по звукам вся наша команда собралась посмотреть на меня.

– Ну и попал!– думал я, -Что же делать?

В голову ничего не приходило.

– Вот этим?– продолжал Мишка, -Ну что же, клин клином вышибают!

С этими словами, подлец стукнул меня подсумком по голове.

Я открыл глаза.

– Кто вы такие?– спросил жалобно.

– Что вы делаете! Вы его совсем убьете! Видите, он память потерял! – плакала Дашенька, а я чувствовал себя дурак-дураком.

– Память мы ему вправим!– сказал Минька, и уронил подсумок мне на голову снова.

Я провел подсечку из положения лежа, Мишка приземлился на задницу хрюкнув, тем временем я перекатился подальше и встал. Мишка тоже.

Дашенька втиснулась между нами, сначала она дала оплеуху мне, потом повернулась и стукнула Миньку. Мы уселись на траву.

Публика стала расходиться, обмениваясь впечатлениями, я слышал Доктор сказал:

– Молодость, что-то в этом есть этакое!...

Алекс поддержал: -Согласно Буддийскому веручению...

– Ах, оставьте Алексей! Какие буддисты?! Тут настоящая драма!

– Мы им покажем драму!– это уже Ирина. -Правда, Дашенька?

– Мясо принес?– спросил я.

– Пол кабана!– на физиономии Мишки была счастливая улыбка.

– А чего, целого-то не нашлось?

– Не-а!

– Чему радуешься, дурачок? Теперь она нас ненавидит.

– Пройдет!– Мишка вскочил, дал руку мне, -Тебе зачем мясо?

– Вурдалака пойдем кормить, только сначала надо сварить или зажарить.

– Щас, я быстро!– виноватый Минька ускакал.

Через пятнадцать минут обгорелый кусок мяса был готов. Глядя на него я уверился, что любой другой повар – непризнанный гений кулинарного искусства.

– Ты бы хоть щетину срезал!– сказал я ему.

– И так сойдет!– не согласился он, и оказался прав.

Старичок лежал там же, кверху пузом и глядел в том же направлении, половина обслюнявленного носка свешивалась у него изо рта. Иван лежал в трех шагах с закрытыми глазами и только дыхание говорило, что он еще жив. Надо было спешить.

– С носками своими можешь распрощаться!– сказал я злорадно.

– Мои на мне!– ответил Минька, -Это твои носки!

Он задрал штанину и продемонстрировал мне мои же запасные носки. Я всегда беру с собой запасную пару на всякий случай, а этот мерзавец вечно их ворует. Ну не устраивать же из за этого скандал? Ни фига его не переделаешь, потому что он считает, что чем хуже – тем лучше! Родился такой!

Я вынул изо рта вурдалака(собственно почему мы зовем его вурдалаком?), скомканные носки, отрезал от куска мяса ломоть поменьше и сунул ему в рот .

– Ешь!-

Его глаза налитые кровью открылись широко и он выплюнул в сторону Мишки, который крутился прямо у него под носом с любопытным видом. Мясо попало прямо в глаз, не больно, но неприятно.

Минька пнул его под мышку, старичка скрючило, глаза потухли.

Я отрезал другой кусок, положил ему в рот снова и с тем же результатом, только Мишка вовремя спрятался мне за спину.

Дорезал кусок до конца, он расплевал его вокруг. Я поднялся.

– До завтра!– я скомкал носки и всунул ему в рот. Мы пошли.

– Давай, обьясняй!– потребовал он по-дороге.

– Ну все же просто! Представь, живет в лесу человек, чем дальше, тем больше дичает, и все бы ничего, да был он ведьмак , наговоры делал , сглазы лечил, ну вобщем все по полной программе. Постепенно хорошие вещи перестал делать совсем. Даже родственники его стали бояться, шизо в третьей или тридцать третьей степени. В то же время, сила его растет, да и как не расти? Полный комфорт для развития паранормальных способностей! Вспоминай, где все старушки к которым лечиться ездили, живут? В деревне! На природе!

А тут совсем на выселках, на болоте. Перевернулся он на волках, стал ловить и жрать их живьем, потом и людей когда... Маньяк, злобный и опасный! Если бы не его любопытство, может он бы и нас сожрал, не подавился бы...

А мозги таким вправлять, как в армии или собаке одичавшей. Мясо приготовленное у него душа не принимает, у скотины. Значит тычь ему в рожу и пинай его, хозяина знать должен!

Воды давать нельзя. Завтра, то же самое мясо ему давать будем, откажется – оставим на третий день.

– Вован!– сказал Мишка, -А если Иван не дождется?

Я пожал плечами.

– Есть другие предложения? Эх, Минька!– обнял его, понюхал макушку, -А все равно, ты поросенок!

Мой сон не давал мне покоя, вдруг правда? Собрал всех, рассказал, попросил высказываться.

– Делать нечего,– сказал Стас, -Ивана мы бросить не можем!

– Может деревьев напилить, какую-нибудь баррикаду!– это Алекс.

– Командир говорил, у него бомба есть!– сказала Ирина.

– Ты говорил у вурдалака есть убежище на болоте,– сказал Мишка, -может стоит поискать?

– Вас я выслушал и все вы правы, только Доктор и Дарья Ивановна промолчали...

Дашенька гневно сверкнула глазами, Доктор закряхтел.

– И как молодые люди собираются искать тропу на болоте?– спросил он.

Мы молчали. Вообще-то у меня был план, но уж больно рискованный, с ручным вурдалаком сто процентов дал бы, а так...? Только в случае крайней необходимости. Поэтому я не перебивал, свое мнение не совал, и не загружал никого, и так хреново!

В двух словах Доктор поведал нам о лозоходстве, сказал что сам пробовал, считается авторитетом и постарается найти тропу.

– Да и вешки у него там должны быть, будь ты хоть сто раз ведьмак! – сказал он в заключение.

Он потратил пол-дня, чтобы убедиться в своей несостоятельности. Никакой тропы он не нашел.

– А может ее и совсем нет?

– Должна быть!– сказал Мишка, Стас поддержал его.

Советник тщательно обыскал избушку и пришел к такому же выводу: Здесь никто, никогда не жил. Заходили-да! Сидели за столом-да! Даже печь топили-просто так, без всякой нужды, но не жили!

Пришлось обьявить конкурс на лозоходца, отобрали у Доктора прутик и стали давать всем по очереди.

А тут еще мысли о Дашеньке, не смотрит совсем, ну а если взглянет, думаешь что лучше бы и не глядела. Вроде как я букашка омерзительная, вроде паука.

Подошел Мипка, ткнул кулаком в бок.

– Плохо себя чувствуешь?– спросил.

У него от всех болезней такое лекарство.

– Ничто так хорошо не приводит в чувство, как хороший удар по башке!– говорит он.

А сам паскудник, когда заболел в Германии на Пасху, так лежал в машине и стонал как деточка, денег у нас ни на доктора, ни на лекарства не было, вот я и стал медсестрой. По утрам я ходил в миссию Армии Спасения за кофе и булочками, днем воровал в супермаркетах.

Новиковская рожа не пил ничего, кроме Егерской настойки, он говорил что это полезно для его драгоценного здоровья, ел разнообразные сыры и ветчину, и за четыре дня(праздников для немцев), у него морда закруглилась, и я с грустью прикидывал что придется тратить лишние деньги на бензин.

Конечно я преувеличиваю кое-где, на самом деле он чуть не умер с температурой 42, и Егерской я его поил по собственной инициативе, поскольку вычитал на этикетке что она настояна на тридцати трех травах. Сначала она ему совсем не понравилась, он капризничал и просил водки или на худой конец коньяку, но после первой он присосался, и стал требовать еще, благо ее разливают в карманном формате, и за один раз я выносил от четырех, до шести бутылочек.

Губами я дотрагивался до его лба, проверяя температуру, вот вроде с тех пор и появилась привычка нюхать его макушку. Или раньше. В общем... Выкормил на свою голову паразита.

– А ты знаешь, Даша победила! Она у нас теперь знатная лозоходиха! Сейчас пойдем тропу искать! Пошли!– он потянул меня за руку.

– Нет Минька, я останусь, должен кто-то сторожить.

– Да ерунда! Я сейчас Алекса пришлю, ему полезно!

Я не стал выяснять, почему это Алексу полезно, у Мишки свои дикие теории на темы любви, примерно такие же, как с болезнями и плохим настроением. С другой стороны поиски требовали моего с Мишкой присутствия. Я кивнул, соглашаясь.

Начало тропы Дашенька нашла сразу, в 15 метрах от места где лежал Иван. Она намеревалась идти прямо в болото, но я мягко остановил ее и передал Стасу, с наказом не спускать глаз.

– Пойдем мы с Михаилом!

Первым я пустил Миньку, хватит ему в обозе груши околачивать, да и глазки у него получше моих, только предупредил:

– Иди прямо на те два куста что вершинками срослись как ворота, а там посмотрим!

Привязал его веревкой за пояс, надо бы конечно за шею, да ладно и так пока сойдет. И мы пошли. Отошли метров на десять, я дернул за веревку:

– Стой!

Повернулся назад и осмотрел берег, ага, вот и ориентир: дуплястая сосна с высоким затесом, будет белеть даже в сумерках. Показал на нее Мишке, он кивнул, мол понял.

Дошли до кустов сросшихся, нырнули под арку, огляделись. Кругом болото, глаз положить не на что. Смотрю Минька стоит, глаза закрыты и физиономия кирпича просит.

– Ты чего это?– спрашиваю.

– Вижуалайзинг!

Ага, ну это понятно, посмотрел глазками и пытается воспроизвести в голове как на экране монитора: грубыми квадратиками, палочками и кружочками. Самое то, если хочешь отсечь ненужное.

– Ну что, есть вешки? – спросил я.

– А куда же без этого?– Мишка улыбался.