Текст книги "Меморандум"

Автор книги: Владимир Кусакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Июль 1918 (Мишка)

Меня это уже начало раздражать, я имею ввиду тактику этих недоделанных, навалятся гурьбой, шум, стрельба, как третья мировая война началась, а через пять минут тишина, вроде это все приснилось, и 1ни одного виноватого. Случайных прихватываем только, так от них толку мало, прямо как от Ваньки, за целую ночь десяти слов не сказал, может потом у него что-нибудь прорежется?

Потому что я человек общительный, мне не только слушатели нужны. Вот Вован тот молчит, молчит, а потом не остановишь, надоедает ему видимо в молчанку играть. И еще интересно, что они там нашли? Хотел это обсудить с Иваном, так у него никакого полета фантазии, надо ему развиваться начинать, можно с сегодняшнего дня.

– Иван! Ты можешь представить средний танк с пушечно-ракетным вооружением и спутниковым наведением на цель?

Он посмотрел на меня как на кретина какого-то, который пристает ко всем, знают ли они что такое дезоксирибонуклеиновая кислота. Ну положим, мы это в школе проходили по биологии, помню как только стали обьяснять что это такое, так сразу меня и вытурили, вот я и остался необразованным. Но это ничего, как говорил Энштейн:

– Главное не образование, главное – воображение!

Вот я и воображаю себе, потихоньку.

– Нет, – отвечает – не могу. Я думаю как к Ленину пойду и что говорить буду...

– Ну, наврешь что-нибудь!

– Что?

– Скажи, что ночью ты вместе с лошадью упал в дыру на дороге и долго-долго ходил по подземельям, а потом нашел клад который и решил преподнести Советской власти от профсоюза извозчиков.

– Чушь собачья!

– Хорошо, тогда ты прятался от банды белогвардейцев, поскольку твой родной дядя по заданию ЧК втерся к ним в доверие и узнал страшную тайну о золотом кладе в катакомбах, но был убит. Они и тебя решили убить на всякий случай, и пустились в погоню. Ну естественно, ты решил проверить сведения полученные от дяди и побежал в подземелье, а по дороге все время думал о Владимире Ильиче – друге всех извозчиков, и дал на Коммунистическом Манифесте Карла Маркса торжественную клятву, что найдешь сокровища и принесешь их в Кремль, лично товарищу Ленину, чтобы тот купил на эти деньги в Америке двести автомобилей Форда и паровоз с трактором. Железный конь идет на смену крестьянской лошадке! Все в Автодор! – восклицал я выворачивая к собору. Моя любимая ждала меня там, ну понятно не одна.

Вот эта не одна сразу и раскомандовалась, вместо того чтобы рассказать что-нибудь интересное.

– Минька, бери Ольгу и отыщите бывшего начальника сыскной полиции Дмитрия Петровича Моисеенко, узнайте у него все об этой странной камере, а мы с Иваном будем вас ждать у Тимофея!

Вот всегда так, как чуть чего, так сразу Мишка! Хорошо что хоть с Ольгой. А она рада, как будто на курорт уезжаем.

– Мы с Мишуткой по городу гулять будем! -твердила она – Это ведь совсем другое дело, не как на болоте, а Мишенька?

– Ну как же! – подтвердил я с видом потомственного горожанина.

– Вот его дореволюционный адрес. – Вован вырвал из своего блокнота листок, -Но это старые данные, так что летите!

И мы разлетелись в разные стороны.

Вот за что мне нравятся московские извозчики, так это тем что лошади у них еле ногами передвигают, зато в песнях сплошные тройки да рысаки, в общем по адресу плелись мы рысью как-нибудь, больше часа. Моя ласточка всю голову себе свернула разглядывая дома и улицы.

– Хочу Мишенька, в большом доме жить! – заявила она внезапно.

– Угу!

– Не угукай, а скажи что согласен! – настаивала Оля.

– Согласен!

– Как-то ты это нехотя говоришь! Может ты хочешь нашего сыночка Мишутку в двенадцати квадратных метрах поселить?

– А как же чертоги?

– К папе мы будем в гости ездить! А у нас в доме будем приемы устраивать, по четвергам!

– Так! – думаю – Теперь понятно откуда ветер дует, баронесса постаралась...

А сам отвечаю: -Ну почему же обязательно по четвергам, моя уточка?

– Тебе уже четверги не нра-авятся! – всхлипнула Ольга – А потом ты меня разлюбишь, я скоро толстая и некрасивая стану-у!

Ну кто, скажите, придумал беременных женщин на задания отправлять? Вернусь, все этому грибу лесному выскажу! И еще вспоминаю все названия ласковые, чтобы успокоилась.

– Не плачь – говорю – моя рыбка с хвостиком, цветочек мой аленький, курочка моя с уточкой, птичка и душенька, солнышко мое распрекрасное, ягодка сладкая, звездочка и луна...

Остановился я отдышаться, а она уже во вкус вошла.

– Скажи теперь как ты меня любишь! – закапризничала моя любимая.

Ну это совсем просто! Схватил я ее в охапку, прижал к себе изо всех сил...

– Вот так крепко я тебя люблю!

– А почему цветочки не даришь? Мне Владимир говорил, что любимым женщинам цветы дарят!

– Убью гада! – решил я – Чтоб его, с рассказами, не мог что-нибудь полезное обсудить. А сам отвечаю:

– Не беспокойся ласточка моя, ты у меня самый красивый цветочек на свете. Да я тебе их целый сад насажаю, если Вольдемар, этот паразит их не затопчет.

– Да почему же Мишенька, он захочет их затоптать?

Машу рукой: – Да уж он такой, любит топтаться...

Судя по адресу, Дмитрий Петрович проживал в бельэтаже, в пяти комнатах большой старопомещичьей квартиры. После того как Государь Император Александр Второй даровал крестьянам вольную, многие помещики получив от бывших крепостных отступного за землю, (десятина стоила примерно сто рублей) кинулись прогуливать сумасшедшие деньги в столицах, немногие из них обрастали недвижимостью, причем строили многоквартирное жилье надежно. Это не было конечно архитектурным чудом, но потолки в три метра восемьдесят сантиметров украшенные лепниной внушали уважение, а на подоконниках вполне можно было спать, такой они были ширины. Здесь не жили богатые люди, предпочитавшие свои собственные особняки, в таких домах селился служилый народ, действительные и просто статские советники, на верхних этажах народ помельче калибром, непременный мощенный плиткой двор и домик дворника-татарина, чаще всего по-совместительству бывшего добровольным агентом полиции из любви к порядку. Квартальные строго следили за тем, чтобы ворота всех домов были заперты к одиннадцати часам вечера. За неисполнение полагалась система наказаний; от начальственного втыка, до безжалостного увольнения. Неудивительно что после революции дворники попали в опалу к новой власти, в связи с этим институт работников метлы и лопаты захирел и был восстановлен только к середине тридцатых, но не в полном обьеме и не везде, а только там где это представляло интерес для органов...

Эту работу по первичному сбору информации я писал для нашего начштаба, учившегося в то время на заочном в Академии, и был уверен что он завалит семестр, на пару с моим опусом.

Вован ржал как сумасшедший:

– Дворника.... Изнасиловали... Ха-ах-а две ха-ха... Курсистки! Тебе в отделе кадров надо работать, на ликеро-водочном, Минька! А ты писателем нанялся!

К нашему удивлению, из столицы, Насрула Ахмедович, это так ученика звали, вернулся веселый и довольный, работу приняли.

– Да... – сказал на это Вольдемар. – Там баранов, на квадратный метр, в сто раз больше чем в Чучмекии, я это подозревал, но как большой поклонник Станиславского не верил. А сейчас глядя на бесчисленные стада будущих советских военачальников, должен сказать как Каштанка...

– А что она сказала?– поинтересовался я.

– Она сказала что лучше смерть, чем жизнь полная разочарований.

– По моему, она это как-то по другому...

– Не придирайся к словам!

Красноводская водка воняла керосином, поэтому ее пили как лекарство – скривившись...

Во двор мы закатили как на почтовых, потому что одна половинка ворот уже исчезла, а вторая висела на одной петле и не было сомнений, что в скором времени ее тоже снесет ураганом рабоче-крестьянского движения.

Поднявшись по загаженной лестнице мы уткнулись в дверь, на которой был прикреплен кусок бумаги, с написанным карандашом списком жильцов, что-то вроде:

Иванов-1 зв.

Петров-2 зв. и т.д.

Фамилии Моисеенко не было. Пока я разглядывал список, Ольга начала крутить пуговку звонка, и судя по их количеству, взбудоражила всех граждан имеющих быть за дверью. Послышались вопли и нехорошие ругательства, дверь рванули с обратной стороны, видимо позабыв что она открывается наружу, потом одна половинка хрястнула о стену, отворившись. На пороге стояло недостающее звено обезьяны с человеком, от которого воняло мочой, потом, и луком пополам с дерьмом, и сразу начало орать. Не знаю как кому, а мне оно сразу не приглянулось, и я захлопнул дверь перед его носом. Оно сделало попытку открыть ее опять, видимо еще не все сказало, но я держал крепко.

Тогда оно начало биться в дверь изо всей силы.

– Встань за мной!– сказал Ольге

– А может мне его отдашь, Мишутка?

– Нет, ну я что, инвалид? – ответил я, обнимая ее... м-м.. чертовски приятно!

Дверь конечно я отпустил и оно вылетело на площадку как... метеор должно быть, хотя я никогда не видел метеоров вблизи и не могу поручиться.

Все было бы хорошо, но у него сегодня видимо был несчастливый день, оно запнулось о мою ногу и пролетело мимо, головой об стенку. Путь был свободен.

Все торчали в коридоре, в надежде не пропустить самое интересное.

– Кто хозяин обезьяны? – спросил я грозно.

Они попробовали разбежаться.

– Стоять!

– Повторяю еще один раз, кто хозяин обезьяны, и почему она гуляет здесь без намордника?

– Чево? – спросил один самый умный.

– Дмитрий Петрович Моисеенко! – сказал я почти по слогам.

– Ась? Буржуй что-ли? – он показал на маленькую дверь.

Я подошел и открыл не постучавшись, здесь была видимо кладовая без окна, а теперь камера, в которую они посадили старика. Он сидел на кровати и читал с огарком свечи. По всей комнате лежали книги, много книг. Это напомнило мне о первом дне, усадьба полная книг валяющихся на полу. Он поднял глаза, если бы ненависть могла убивать, то я бы растянул лапы прямо сейчас. Даже Оля сказала : -Ой!

– Что вам еще надо? – спросил он.

А меня заклинило. Теперь у нас два старичка, нет три с Иваном Ивановичем, я подпер стенку плечом, надо их вместе поселить, им веселее будет. На рыбалку с удочками ходить будут, воспоминания разные рассказывать, а как у народа детки пойдут, так они организуют кружок "Умелые руки", например. Будут подрастающее поколение воспитывать на своем примере. Фантазия у меня иссякла.

Я достал щепочку, точно такую как у Влада и потер ее о тыльную часть руки, вообще-то можно тереть обо что угодно, да руки у меня чесались, невмоготу.

Тесть мой появился тут же, видно по дому что-то делал, потому что был в домашних тапочках, деревянным молотком в руках, и весь светился от удовольствия, зять любимый позвал, да и дочку забывать негоже.

– Ага!– говорит. -Дмитрий Петрович! Давненько не виделись, не признал сначала!

А ить какой мужчина крепкий был! Так по болоту нашему в резиновиках и тарахтел, да ружьем своим всех пугал! Говорил я тебе, не к добру это! А ты что?

И-эх! Сидишь вот теперь тут! Ну да ладно, кто старое помянет... Собирайся уж!

Где у тебя вещи памятные? А-а-а, вижу, посиди пока, выпей вот!– Иваныч подал ему фляжку армейского образца, тот глотнул. Румянец побежал по его желтым щекам. Иваныч тем временем скрылся в коридоре, откуда послышались вопли ужаса, Дедушка был любителем наводить галлюцинации. Через пять минут он вернулся с ворохом всевозможных безделушек в руках. Дмитрий Петрович повертел их рассеянно, выбрал часы; – От Государя Императора за беспорочную службу...– сказал он, и фотографию на которой был изображен молодой мужчина в окружении молодой женщины.

Я не ошибся, именно в окружении, Оля делает точно так же.

– Все пожалуй!– сказал он. -Можно ехать, куда вы меня, в ад отвезете? Я ведь тебя сразу признал! – погрозил он пальцем Дедушке.

– И богатому и бедному случается потерять кошелек! – ответил Иван Иваныч – Это китайская поговорка, из книги 'Сломанного бамбука', достославного автора Гао-Да-О, которая повествует о том, что и юношам и старикам случается говорить глупости...

– Папа!– сказала Ольга, напоминая ему о времени.

– Ах, да! Что же это я? У меня ведь суп там варится из индейки, а я тут с вами балясы развожу! Молодые лешаки в войну теперь играют, один и кинул камень, гранату говорит, а потом посмотрели – индейке прямо в голову! Срамота! На месяц отправил в Нижний Новгород общественные уборные мыть! Ну поехали что ли, старина? До свиданья доченька и Мишутка – любимый зять мой! – сказал он и они исчезли. Я поднял фляжку из которой пил Дмитрий Петрович, так и есть– чистый спирт! Я плеснул на кровать и на книги , потом на притолоку и порог.

– Понял я, понял! – сказал я обращаясь к Дедушке, в конце-концов, я ведь тоже нечистая сила или где?

Когда мы садились в пролетку, из дома уже неслись истерические крики: "Пожар!"

– Все сгорит? – спросила добрая Оля.

– Конечно!– ответил я.

– Тогда ладно...

– Ладно – синоним слова 'Хорошо'?

Оля подумала секунду: – Пожалуй, "Очень-очень хорошо"!

Июль 1918 (Влад)

Пока Мишка с Олей искали бывшего начальника сыскной полиции, мы с Иваном обсудили что он собирается говорить в ЧК. Он конечно пересказал мне Минькины выдумки, мы посмеялись, но последняя мне показалось, не была лишена здравого смысла, и мы ее развили. Пусть радуется негодяй! Они и так вернулись довольные собой, только губы у обоих были припухшие. Никак не могут успокоиться!

– Я же говорила, что Мишутка очень умный! – сказала она блеснув глазами.

А Мишутка был похож на кота дорвавшегося наконец до сметаны. Пожарник несчастный!

– Читать умеет!– сказал Иван.

– И писать тоже! – это уже я.

– Дураки какие-то!– оскорбился Мишель – Пойдем Оля!

– Мы с вами не водимся!– сказала она – И цветочки вы не затопчете!

– О чем это они?– спросил Иван.

Я пожал плечами: – Минька выдумывает, как всегда!

Мы прогнали еще раз сценарий и линию поведения Ивана. С нашими возможностями нельзя сказать что мы очень рисковали посылая его с миссией, сам Иван мог спрыгнуть, а что касается меня, так на худой конец приморозил бы всех, но это грубая работа. Надо было убедить их без выстрелов и заколдованных мест, а то мы никогда не получим доступ к телу, я имею ввиду Ленина. Сейчас у нас была одна попытка, вот отчего мы волновались.

На закрытых дрогах мы повезли Ивана на Лубянку, я за кучера, Мишка с винтарем на всякий случай, и Ольга для близиру.

Бриллианты я из кармана положил в холщевый мешочек, который был пропитан эссенцией дерьма, его мы брали хирургическими ножницами которые стащили из саквояжа Доктора, у него там еще есть, и аккуратно уложили в тяжелый железный котелок, вот так!

– Как вы сами думаете,– спросил я, – если гадить сто лет без перерыва, количеством от полумиллиона -до полутора, каждый день, без перерыва на выходные и это по минимуму, что получится? Правильно, болото! Только не такое как у нас, дающее свежую воду и жизнь, а совсем наоборот. За сто лет получается почти тридцать семь миллиардов невероятных химических соединений, дождевая вода богатая кислородом просачивается в нижние слои ускоряя реакции окисления, в результате чего выделяется жидкость без запаха и цвета. При соприкосновении с кожей, проникает внутрь организма и замещает нормальные органы. Так что если у нас получится все как задумали. то в Мавзолее будет лежать загримированная говяшка!

– Целых семьдесят лет? И все будут ходить и смотреть на это...?– спросил Иван, смущенно посмотрев на Ольгу Ивановну. Та помахала ручкой извинительно:

– Мой Мишутка тоже ругается, такой баловник! – она вздохнула – Уж и не знаю, как его в общество выводить!

Я поперхнулся: -Миньку, в общество?! Может вы еще и приемы будете устраивать? – спросил я глядя на Ивана, который сидел совсем красный и надувался с каждой секундой все больше, по-моему он только вдыхал и ни разу не выдохнул. Мишка прятал глаза и делал независимый вид, но получалось очень плохо.

– По четвергам! – подтвердила Ольга – Как только особняк построим и Мишутка цветочков посадит!

– Какой Мишутка цветочки будет сажать? – я совсем забыл о лошадях и они перешли на прогулочный шаг, с явным намерением припарковаться где-нибудь в сквере с зеленой травкой. – Вот этот что-ли?

– Ну и что? Не могу я цветы посадить? – завякал Мишка.

– А ты знаешь каким концом семечки в землю втыкать?

– Подумаешь наука! Почитаю зоологию и посажу!

– И еще он сказал что ты Владимир Степанович, хочешь наши цветочки вытоптать!– наябедничала Ольга Ивановна.

– Где радио, врун и подкаблучник?

– Разорался! Вот оно, звони своей Даше!

– Тебя не спросил!

Я включил станцию, Дашенька опять отозвалась сразу же, спит она с ним что-ли?

– Дашенька! Малышка моя, здравствуй! Как ты, спала? Не спала? Переживаешь? Ну конечно целую твои глазки, и ручки, и...

Не волнуйся, дорогая, нет, ничего, да со мной. Привет? Всем привет! Представляешь, эти ненормальные Мишка и Оля особняк хотят строить! И приемы по четвергам! Что ты говоришь? Мы тоже будем строить? Зачем?! Ах, ну да, ну да, детям простор нужен... И приемы у нас по пятницам? Да, это хорошо что по пятницам. Нет, я не иронизирую...

За спиной я слышал злобное хихиканье Мишки и откровенный хохот Ивана.

– Что, мне цветы тоже сажать надо?! Дашенька, может не надо? Хорошо, хорошо!

Ну конечно посажу, вот только Миньку придушу и сразу цветочки сажать!

Нет, не издеваюсь! Олю? Даю, целую, до свидания цветочек мой!

Я передал гарнитуру Ольге и она стала рассказывать Даше какие мы скучные и ленивые, даже цветы сажать не заставишь.

– Дашь мне свою зоологию, про цветы почитать! – сказал я Мишке-подлецу.

– Сам подкаблучник!

Я усмехнулся про себя: -Ну уж не такой, как Минька...

На Лубянской столпотворение от извозчиков, самые последние новости переносятся этой стаей по всему городу, как бактерии на мушиных лапах. Здесь можно узнать все что творится в городе, и даже в здании ЧК. Мы еле нашли удобное место откуда виден подьезд. Я пошел прогуляться и узнать о чем говорят, стараясь не наступать на отходы жизнедеятельности лошадок.

Говорили больше о новой банде, которая устроила ночью стрельбу из пушек рядом с Кремлем, о сотнях убитых и раненых, убийстве какого-то немца, но это мне было не интересно.

Решил задать наводящий вопрос: А что же ЧК собирается делать?

Мужики остановили свой разговор на мгновение, потом бородатый с отмороженными пальцами сказал:

– Что делать? Вот с утрева все начальство в Кремль сьехало на совещание, да остальные на охрану, таперича за километр разворачивают оглобли нашему брату, а в конторе-то никого не осталося. И везде сегодня так-то. Случись чего, нападут на нашу власть Советскую вороги, так им отлуп прямо из серединки Москвы давать будут!

При этом он хитро поглядывал на меня, подозревая не то агента ЧК, не то белогвардейского офицера. В любом случае, он не сказал ничего такого, за что его можно было тащить через площадь, и он был рад тому, что такой умный.

Я тоже улыбнулся ему, хотя сегодняшний день можно сказать пропал, придется ждать до завтра. Может оно и к лучшему.

Когда вернулись в барак, я опять соединился с Дашенькой, попросил ее позвать Доктора, который в принципе был не против отпустить своего пациента, но "никаких прыжков и погонь со взрывами", сказал он. Потом говорил с Алексом, он полон энтузиазма, спокойная жизнь ему видимо омерзела, и потом его же там воспитывают каждый день! Но от меня он сочуствия не дождался.

Сообщил неприятную новость, оказывается фотоаппарат, как никчемную безделушку, после проверки ее экспертами, выкупил все тот же Дмитрий Петрович – большой любитель разных курьезов, и на момент Мишкиного посещения она была у него в руках, только он ее оставил когда Дедушка его забирал.

– Угу!– сказал я – А Минька все сжег дотла! Найди Ивана Ивановича и пусть он тебя к нам привезет, все!

– Мишель! Камера которую мы ищем, все еще в квартире Моисеенко, езжай с Ольгой, обшарьте там все, может не сгорела совсем!

– Иван! Найди лавку подеревянней, Советник спать будет без матраса, ему на мягком вредно!

– Оля! Вот тебе две золотых десятки, на обратном пути заскочите с Минькой на Сухаревку, купите продуктов, ты у нас хозяйка замечательная, смотри чтобы какую-нибудь дрянь не впарили, и пусть Мишутка оружие не забудет!

– Вот раскомандовался!– сказала она довольная что похвалил, и ушла собираться. В кои-то веки раз остаться одному, чертовски приятно! Иван завалился спать и мешать не будет. Никуда не спешить, валяться себе на мягких подушках, которые Минька все уже замусолил на пару с Ольгой и думать о чем-нибудь приятном, почитать...

Кстати насчет почитать, мне страшно захотелось взять в руки книжку, жалко не предупредил Ольгу, чтобы подобрали на книжных развалах поинтереснее, хотя, что от них ожидать? Ну может какие "Мои первые книжки", Минька до них большой охотник, говорит что если прочитать стишок про бычка, как он идет шатается, то все становится радостным и приятным глазу...

Я не выдержал, встал и полез в сумку, брал ведь с собой что-то, помню со стола ухватил перед отьездом. У меня всегда в сумке масса вещей, не то что у Мишки, у него никогда ничего нет, даже носок, вот тоже проблема и ее надо решать.

Вывалил все на сиденье и стал разбирать эту кучу перекладывая на другое. Скоро у меня получились две кучи; старые блокноты, карандаши,одноразовые бритвы, одноразовый фотоаппарат без пленки, складной нож со штопором, портсигар, бор-машинка "Дримель", я зажмурил один глаз предвкушая как у Мишутки Олиного заболит зубик, а я тут как тут!

– Разиньте пасть, пациент!

А что, собственно? Было же сообщение в "Нэйшнэл Джиогрэфик", что на территории Ирака раскопали череп – девять тысяч лет старости с залеченными зубами! Значит они могли, а мне что потренироваться на Миньке нельзя?!

А наркоз будет делать его тесть своим деревянным молотком.

Моя рука нащупала книжку карманного формата и всю растрепанную, так и есть, английское издательство 1976 года, Рональд Стори "Space Gods revealed!", ее также можно было бы назвать "Деникен сел в лужу!", последняя перед нашим исчезновением работа, только-только начал переводить. И сразу невзлюбил автора.

Может поэтому так плохо и шло?

Особенно перлы об острове Пасхи; Стори взял интервью у профессора Эдвина Фердона – участника Хейердаловской экспедиции 1956 года, но видимо к 1976 году у профессора окончательно протекла крыша, поэтому его ответы на вопросы у меня вызвали нелегкое недоумение:

"Большие статуи были вырублены из вулканического туфа , который является вулканическим пеплом с некоторыми включениями. Обрабатывать это несложно, трюк очень простой. Первое: все работники имели с собой мешок с водой . Они (аборигены) нашли , что если камень намочить , то он станет мягче!!!!??!!?"

У меня нет слов профессор, ети я мать! Пойду мочить гранит чтобы он стал мягкий и пушистый!

"Вся операция , вы можете видеть, не так тяжела как вы думаете."

Я посмотрел таблицы сопротивляемости по отношению к алмазу:

Алмаз -10

Туф – 8-9

Базальт – 5-6

Гранит – 5,5-7

Нехреново! Значит аборигены выковыривали свои статуи с помощью точно таких же туфовых зубил! Я бы назвал – туфтовых, все равно ерунда! Хейердал их нашел во множестве около каменоломни, на основании чего он сделал выводы что... в общем вы сами знаете, а вся ученая компания разинув рот осыпала его аплодисментами. А он тем временем стриг купоны и хихикал над идиотами наградившими его званием академика Норвежской Академии. Полуцветной! Жулик, а самомнения сколько!

Как он важно бябякал: ( Из письма Т.Хейердала Рональду Стори) "Серьезные ученые смеются над необразованными неспециалистами, и ни один из них не полезет вниз с академического пьедестала дискутировать всякую глупость только для того, чтобы пролить свет науки на людей с улицы."

Очень важный был говнюк! Серьезный ученый! Базальт водичкой для размягчения поливал! Будьте вы прокляты кретины! Из-за таких как вы наша жизнь нараскоряку идет! А может это все они и есть, тараканы позорные? Вернуться бы на денек в наше время, да проверить у Думы, кто есть кто?! Недаром Древние Египтяне амулеты носили от сглаза в виде жука-скарабея, чтобы не трогали их эти твари. Если все так как я думаю, то делишки плохи, хотя боремся же мы? Дедушка опять же со своим болотным воинством ...

Да и не одни мы наверное в паутине времени трепыхаемся, узнать бы!

Я стал читать дальше, жаба немного отпустила...

«Профессор Фердон любезно ответил почему аборигены называют остров Землей Людей-Птиц. На обрыве высотой 900 feet (300 метров) над водой раз в году проводилась церемония, Большой Вождь племен давал сигнал и пловцы представляющие племя или даже сами вожди племен поменьше прыгали с обрыва, так быстро, как это возможно, с целью найти на пляже внизу первое яйцо перелетных птиц!» (sooty tern – если захотите, найдите сами что это за птица, по-моему это гагара, хотя не удивлюсь если ошибся).

Так вот, профессор Р.Стори все это сьел причмокивая, вместе с яйцом, которое для него снес профессор Фердон. И эти люди считаются учеными? Я слышал, некоторые оставались в живых после падения в воду со 100 метров , хотя и с такой высоты все равно на что падать, на воду или на бетон, но 300 метров?!

Дерьмо! Если и буду переводить, то только с моими комментариями, так и скажу:

– Ищите другого переводчика! Найдут конечно, английский все теперь знают, главное не думать об этом! – уговаривал я себя.

Прискакал Мишка с Ольгой. Они разбудили Ивана, который спал на лавке предназначенной для Советника, а я вылез сам.

– Вижу что нашли!– физиономии у них сияли, как с новогодней елки пришли, с подарками от деда Мороза.

Камера поражала своими размерами даже нас с Минькой, наиболее знакомым с современной техникой.

– Я помню советский 'Минокс' – сказал Мишка – Всегда хотел получить его в подарок, да только не дождался!

– Вспомнил! Минокс был в двадцать раз больше чем этот! Видишь, у нее с одной стороны разьем. Пленки внутри нет, зря искали, а обьектив, а работа? Да у нас сейчас нет пока такой техники!

– Цифровой аппарат?

– Наверное, нам бы компьютер сейчас, проверить...

– Зато теперь понятно, кто помогал лысому мухомору революцию делать, вот оно доказательство!

– Минька! Вызывай Иваныча, где он там с Алексом потерялся?

Дедушка не отвечал, никто не отвечал, радио было мертво...

За последующие два часа Мишка с Ольгой предпринимали отчаянные попытки захватить машину, две из них с применением оружия. Никуда они не уехали, я спрятал компьютер, там всего один разьем, а без него не едет.

– Ну что ты сидишь, как дурак? – кричал Минька.

– Жду!

Они бегали взад-вперед и поносили меня на чем свет стоит, потом Мишка повторял свой дурацкий вопрос.

В конце-концов мне это надоело, как будто только у них проблемы, бегают аж в глазах мелькает.

– Минька, завязывай и прижми задницу, а то приморожу и будете сидеть в этой конуре до морковкиного заговенья!

Минька вообще понятия не имеет что такое морковкино заговенье, а Ольга оказалась умней, усадила своего неразумного.

– Скажи хоть, сколько еще ждать, примерно хотя бы?

– Как стемнеет, выезжаем! Готовьтесь!

Ехать не пришлось, появился Дедушка, Алекс вывалился за ним весь в засохшей тине и пятнах крови, вид удручающий у обоих, сердце оборвалось.

– Рассказывай, Иваныч! Не томи! – говорю, а у самого руки дрожат, Ольга за Мишку схватилась, глаза вытаращила, даже Ивану выдержка изменила, сидит за голову держится.

– Горит наше болото, детушки! Ярким пламенем!– заговорил наконец Дедушка.

– Сразу после разговора с вами прилетели они, числом три. Колесом закружились вокруг нашего леса, потом один бросил бочку железную с крыльями, только утонула она без вреда, тогда стали они из пушек стрелять, из пулеметов и бросать другие бочки, которые взрывались в воздухе и падали на болото огненным дождем.

Много лесного народца погибло, осиротели мы, да еще и деревеньку Замошье разорили, живых не видел, может кто и спасся. Спасибо вам, людям, помогли.

И Дашеньке спасибо, и Ирине, а больше всех вот ему – герою нашему Алексею, не один десяток спас нечистых, поклон ему. Всех на остров южный вывели, девушки наши с Доктором там госпиталь устроили.

– А что ты сказал про пожар?

– Эх, Степаныч, торф то сухой был совсем, да если б и мокрый даже, разве спасешся?

– Напалмом их! – буркнул Мишка. -Его не погасишь!

А я уже оделся...

– Поехали, Иваныч! Болото спасать будем! А ты Мишка тут за старшего остаешься, посмотри чтобы наш подарок попал по назначению, лучше завтра. Иван все знает, обсудите. Ольга поможет и Алекса подключите, если нужда будет. Была у меня насчет Советника какая-то идея, да столько произошло... Все забыл! Сам думай!

– А радио почему не работает? – спросил Минька.

– Так с того острова никакое радио не работает. – сказал Дедушка и ко мне: – Готов ли?

– Так точно! – отвечаю, и злобой кулаки налились.

Сверкнуло и сразу дым, ни с чем не перепутаешь, горит богатство лесное, вообще все горит, неба из-за дыма не видно, но чую, там где-то они притаились и ждут.

– Дед!– кричу. -Показывай где, я морозить буду! Во веки веков!

Иваныч как молоденький забегал между стволов дымящихся, да ям огненных, а я шел за ним и время в сосульки оборачивал, от злобы да ненависти их придумал, может растает когда, так водичка времени все и погасит, что само не успеет.

– Все! – сказал Дед – Нетути ни огонька более ...

Оглянулся – мертвое болото передо мной, вода заядовитела, пленкой нехорошей покрылась.

– Оживет! – сказал Дедушка – Раз мы здесь, то оживет!

Увидел из под пенька горелого ручка в зеленой шерстке торчит, нагнулся, вытащил на свет божий маленького страшилку, а он по рукам моим побежал, да за шею схватился и сидит дрожит. Иваныч подошел, погладил его, по-своему по-птичьи заговорил, успокоил немножко вроде. И то ладно!

– Дедушка,– спрашиваю – а ты помнишь место, куда эта бочка с крыльями упала? Очень интересно посмотреть!

– Вижу задумал что-то!

– Задумал, Дед! Поднять ее надо!

Почесал Иваныч седину свою, почирикал с чебурашкой, на моей шее пристроившейся, а она на землю прыг, и пропала. Через пять минут появляется с товарищами такими же, запрыгали они вокруг, а раньше помню боялись.

Показал им Дедушка куда нырять, только булькнуло ...

Смотрю, бомба авиационная из воды появилась, да к нам направляется.

– Ты бы обьяснил им, что штука эта опасная! – Деду говорю, самому неуютно чертовски, а тот смеется:

– Все сделаем в лучшем виде, Степаныч, уж больно мне на свадьбе твоей погулять хочется!

В ельник затащили огнем нетронутый, осмотрел я ее со всех сторон, на носу взрыватель, да по бокам два, стоит на боевом, трогать опасно.

– Иди сюда! – свою чебурашку зову, а она радостная так вокруг и крутится.

– Гляди! Видишь дырочки? Здесь и здесь! Мне нужны такие прутики покрепче, лучше бы конечно железные, но уж выбирать не приходится...