Текст книги "Меморандум"

Автор книги: Владимир Кусакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Меморандум

Странная штука с этими тенями, хотя в мертвом мире и тени неестественные, и ощущение странное, зато очень красиво ...

– Вован, ты обещал анекдот про какого-то Моисея!

– Я обещал? Ну слушай тогда...

– Мальчика отдали в воскресную школу, и когда он вернулся дедушка спросил, что они там учили?

– Нам читали историю про Моисея. – ответил школьник. – Xочешь расскажу? Однажды всех евреев немцы взяли в плен, a наши послали Моисея спасти их. Они перерезали колючую проволоку и побежали к морю, там русские уже сделали мост и все евреи перебежали на другой берег, а немцы погнались за ними и были уже на середине когда Моисей по рации вызвал самолёты, и они разбомбили всех немцев, и те утонули в море!

– Это так вам рассказали в школе?!– спросил поражённый дедушка.

– Эх, дедуля, как нам это рассказали, ты бы вообще не поверил!– ответил внук.

– А как им на самом деле рассказали?

– Ты все равно не поверишь...

Май 1918 (Двое)

У баронессы были босые холодные ноги, которые она старалась спрятать набросив рогожку неизвестного происхождения, найденную мной за развалинами печки. Ее сапожки, с расквашенными от хождения по мокрому лесу носами, сушились на подоконнике, набитые страницами из исторического романа. Страницы вырвал я, полагая что такой акт вандализма моя совесть перенесет. Теперь эту растерзанную книгу она держала в руках, и делала вид, что внимательно читает.

– Простите Ирина Андреевна! – я постарался не замечать ее смущения. -Вы не видели спичек в этом доме? Чертовски хочется покурить!

– Перестаньте Алексей! Вы прекрасно знаете, что здесь ничего нет ...

На этот дом мы набрели на третий день скитаний по лесам, по понятным причинам избегая деревни. Усадьба являла собой вид самый плачевный. Ощущение, что лет двадцать здесь никто не жил, не оставляло меня. Конюшни и дворовые постройки исчезли раскатанные по бревнышку, как и крыша. Пруд весь зарос, но на берегу еще стояли развалины кузни, где самой примечательной деталью была наковальня и валявшаяся на земле дверь с выжженным клеймом, на котором можно было прочесть: -Его Императорского Ве...

Грабеж имел место не далее одного месяца назад, поскольку бумага еще не разбухла от дождей или росы. Видимо книжные шкафы мужики просто переворачивали и утаскивали, посчитав что книги – последняя вещь в хозяйстве, которая может пригодиться.

Вечерело, и легкий пока еще туман размывал краски на дальнем берегу пруда...

Май 1992 (Влад)

Нас попробовали взять почти сразу, в двадцати километрах от города, как только мы взлетели на очередной подьем. Две шестерки заблокировали дорогу, возле них помахивая полосатым жезлом стоял гаишник, и с ним трое черных с автоматами.

– Мишель, где ключи?

– Старый фокус?

– Для них новый!– сказал я, перебрасывая на нейтральную, и медленно подьезжая к засаде.

– А если гранату?

Я и Минька курьеры, два раза в месяц возим в Московский банк по три с половиной миллиона рублей. Всегда одна и та же сумма. Мы служили в одной части, сначала пришлось уволиться мне, Мишель на год позднее. Вместе работали на электронном заводике, пока были заказы. В прошлом году весной, мы встретили в ресторане сослуживца, он уже работал начальником охраны у босса, свинья редкостная. Вот так мы и попали на эту работу. Нас уже пытались задавить два раза, но не получилось. Сегодня видимо не тот случай. Если уж менты помогают, значит прихватили нас крепко. За такие деньги они могли на каждом километре посты натыкать, и головы нам открутят, к гадалке не ходи. Mашина у нас заметная, Форд Консул 1972 года, двигатель как у трактора – четыре литра, и ни капли пластмассы. Разворот на месте делает элементарно, правда на сто километров сьедает восемнадцать литров, а по городу и все двадцать пять. Поэтому немец у которого мы ее купили за 300 марок, и был так счастлив. Еще плюс что этот тип незнаком гаишникам, спрятать что-нибудь – не проблема. После установки панелей поверх тайника мы мазали винты хлористым железом, и они ржавели прямо на глазах. Ну кто мог подумать глядя на них, что мы используем это место по два раза в день? Очень старая, ржавая машина.

Черные с ментом думали точно так же. Я почти остановился, высунув голову и руку со связкой ключей в окно, являя собой образцовую мишень, что почти всегда успокаивает будущих покойников. Держа их в поднятой вверх руке, я давал возможность всем видеть их, и наслаждаться легким позвякиванием. Для этих ублюдков ключи ассоциировались с квартирой где деньги лежат, и они пялились на них с таким вожделением, как будто им привезли порнографический журнал. В этот момент я выронил ключи под ноги менту и пригнулся за рулем, освобождая Мишке директрису, одновременно утопив педаль газа и враз оглохнув от выстрелов из помповика. В ту же секунду врезался и развернул зад блокирующего "Жигуленка". Уже переведя на четвертую, услышал как сзади рвануло два раза. И когда он успевает?

Погони не было.

– Нет погони!– заорал Минька радостно, -Ушли!

– Значит дальше на дороге другая засада.– подумал я, -Вряд ли они собирались нас выпустить так легко.

– Надо свернуть Миня, впереди засада...

– Вот гад, а?– сказал Мишка.

– Это обо мне?

– Так о ком же еще?

Я кивнул соглашаясь. Конечно гад и пессимист, но к сожалению все мои гадкие прогнозы почти всегда сбываются. Вот и сейчас он увидел их раньше чем я. Tри джипа пылили впереди, и расстановка их на дороге не оставляла надежды что навстречу нам едут подгулявшие грибники, или что там ловится в мае месяце...

Май 1918 (Двое в сумерках)

– Идите сюда Алексей Леонидович! – позвала баронесса -И принесите парочку книг потолще, на полу сидеть право неудобно!

Я подобрал две книжки в соседней комнате, одна была Сытинским юбилейным изданием "Декамерона", вторая же – "Деяния святых Апостолов" 1800 года, о чем и сообщил Ирине Андреевне – баронессе фон Рейнбот, надеясь что комичность ситуации заставит ее хотя бы на минуту позабыть наши невзгоды. Ей было лет около тридцати, красива и измучена до крайности. Ее мужа расстреляли большевики как немецкого шпиона, и она вынуждена была скрываться. Мы бежали пользуясь темнотой и сумятицей с поезда направлявшемся в Польшу, когда банда или красные остановили его ночью в поле. Tак мы оказались в лесу...

– Присаживайтесь рядом. – предложила она, снимая мой пиджак, -Вы совсем замерзли!

– Не больше чем вы, любезнейшая Ирина Андреевна, впрочем судя по тому что происходит сейчас в России, нам можно сказать ещё повезло.

– И охота вам Алексей, говорить всякие гадости на ночь!– посетовала баронесса. -Особенно когда есть нечего...

– Знаете Ирина Андреевна, когда я слушаю вас с закрытыми глазами, мне представляется такая старушка в парике с буклями...

– Помилуйте Алексей Леонидович, неужели вы хотите, чтобы я изьяснялась как торговка на вокзале? Или мужик в трактире? Нельзя же голубчик в конце-концов так ... не уважать себя!

– Нисколько не сомневаюсь что вы правы и все же, путь нам предстоит долгий, а с вашими манерами нас арестуют в первом же селе, какие-нибудь радетели пролетарской революции.

Ирина Андреевна долго молчала.

– Я попробую, но и вы мне должны пообещать что-то...

– Все что пожелаете, баронесса!

– Раз так, расскажите о себе? Так и время скоротаем, а то есть очень хочется... – с обезоруживающей откровенностью сказала она.

– Простите великодушно. – я старался удержаться на уровне, -Боюсь вам не понравится, как я это буду делать, поскольку язык мой не привычен к дамскому обществу.

– Я это давно заметила! – перебила она, улыбка тронула ее бледные от холода губы. -И глубоко ценю вашу самоотверженность, хотя мужчины всегда стараются показать что все произошло случайно, и они вовсе не такие, какими их хотят видеть женщины.

– Сдаюсь, сдаюсь! – я прочистил горло перед своим рассказом.

– Отец мой из обедневшего дворянского рода Ростовых, за заслуги перед Отечеством был пожалован милостью Государя Императора Александра III чином и пенсией по выходу с государственной службы, а также детям его было дано высочайшее соизволение обучаться бесплатно на территории Российской Империи.

Тут я замолчал, вытащил из кармана щепоть табаку, понюхал...

– Так я закончил Петербургский Университет и стал дипломированным инженером– механиком, но ослушаться отца своего не посмел, и по его протекции был послан на стажировку в Московскую уголовную полицию, о чем право-же нисколько не жалею.

– Вспомнила! – оборвала его воспоминания баронесса. -Вы принимали участие в расследовании покушения на Столыпина! Я была гимназисткой, но прекрасно помню ваш портрет в "Ведомостях", там вас называли героем и восходящей звездой сыска. Вы арестовали их всех? Нет, нет ! Я вспомнила, они все были убиты! Так это вы?! Молчите!

– Я и не собираюсь оправдываться! Это всё вы, ах-ах, наро-од, шарман! Блоху подковал! Ломоносов Михайло Васильевич – незаконный сын князя Гагарина...

– Голицына!– поправила тихо баронесса.

– Тем более!

– А дальше?– спросила Ирина Андреевна.

– Что, дальше?

– Вы не закончили ...

– А-а, ну хорошо, только нечего особо рассказывать, тогда же в 1905 эта уголовная шваль приговорила меня, а убили мою жену...

– Простите, я не хотела...

– Уже десять лет прошло, иногда я не могу вспомнить ее лица.

– Вы хотите сказать, это сделали революционеры?

– Нет, то что сказал. В Октябре 1917, всего восемь месяцев назад, город наводнило громадное количество криминала всех мастей, со всех концов России. Откуда они знали, о том что вскоре должно было произойти? В феврале такого не было. Откуда они знали, что их бандитский вождь Ленин переедет в Москву? Бог весть... Они перекрыли заградительными отрядами все дороги на Москву и Питер и устроили голод. Потом они сказали что виноваты в этом крестьяне, и послали продотряды отнимать хлеб, у всех кто его имел. Крестьянам они сказали что во всем виновата буржуазия, то есть все, кто более или менее походит на человека. Теперь горожане стреляют мужиков, мужики – горожан, и все вместе – нас!

– Значит, выхода нет? – спросила баронесса.

– Разве что чудо! – я пожал плечами.

Май 1992 (Влад)

– Алла-а, рахман иль рахи-и-м! – орал Мишка, пока мы скакали по кочкам к лесу.

– Заткнись дурак, язык откусишь! – подумал я, и в это время Мишель замолчал.

– Неужели попал? – спросил я вслух.

Что-что, а ориентировался он быстрей чем я.

– Вот гад! – завопил он и рассмеялся, но в следующее мгновение замычал треснувшись головой о крышу машины. Мы врезались в кусты, я старался держать 40 км/ч., молясь чтобы не встретилось дерево толще чем те, что мы сейчас подминали. Погоня поотстала, видимо они соображали куда это мы собрались. Пути не было, была только маленькая надежда что мы тоже чего-то стоим. Быстро темнело.

– Слева, слева!– заорал неожиданно Мишка, я сбросил скорость пытаясь понять, о чем это он.

– Дорога слева!– надрывался напарник.

Дорога оказалась чуть-ли не медвежьей тропой, но кто-то по ней ездил на телеге не далее как сто лет назад. Несколько раз я останавливался и глушил мотор, мы слушали и никак не могли услышать шума двигателей преследующих нас джипов.

– Хорошо научились делать!– подумал я .

– Не слышно...– сказал Мишка распаковывая пачку сигарет.

– Ветерок в ту сторону...

– Убедил.– сказал он засовывая пачку назад -Поехали!

В это время со стороны откуда мы приехали, появился явственный шум моторов.

– Нашли таки!– подумал я.

– Ты когда думаешь, рот закрывай!– посоветовал Минька, и мы понеслись...

Уже не имело смысла в скрытом передвижении. Наш мотор ревел как бешеный слон. Мы, то взлетали вверх, то плюхались вниз. Уже совсем стемнело, фары высвечивали узкий коридор с арками гнувшихся над дорогой деревьев. Потом вспоминая это, я никак не мог понять, что заставило меня остановиться. Дорога уперлась в широкую канаву заполненную водой. У нас еще было время осмотреться, что мы и сделали. Ширина ее была около четырех метров, и она уходила направо и налево в неизвестность. Следует думать что мужик на телеге утонул тут же, вместе с лошадью. Я подобрал сук примерно метра три и попробовал дно. Дна не было.

– Будем прыгать?– подошел Мишка.

– Придется.– сказал я. -Ты первый!

– Как чуть-что, так я первый. – забубнил он.

– Ладно, садись за руль, дуракам говорят счастье!

Шансов у нас не было, края траншеи на одном уровне, а у нас мотор за триста кило и земля влажная – болото. Пока Мишка устраивался поудобней, я повалил трухлявую березку и оттащил на один метр не доходя до воды.

– Эй, ты зачем бревно положил? – заорал Мишель – Xочешь чтобы машина споткнулась?

– Давай потихоньку, – я встал у бревна, -и попробуй притоптать это до половины в грунт!

У Мишки загорелись глаза: -Трамплин!

Раз десять он наезжал на березку и сдавал назад, наконец я был удовлетворен результатом.

– Пристегнулись, господа!– сказал я, пока он отьезжал подальше. Я не вмешивался, только авось мог нас спасти. До преследователей, по звуку, было метров триста-четыреста, и они ломились сквозь лес, как три оборзевших танка. Пять секунд понадобилось, чтобы скорость ушла за сто двадцать километров (не пять конечно, но очень уж хочется), потом толчок под передними колесами, восхитительное чувство полета и выстрелы вдогонку. Впереди стояла густая стена тумана.

Май 1918 (темно, двое)

– Десятый час, совсем темно.– сказал я, -Утром придется идти в деревню.

– Вы знаете где она?– спросила Ирина Андреевна.

– Думаю...– начал обьяснять я, как вдруг звуки выстрелов на противоположной стороне пруда заставили нас вскочить на ноги. Баронесса крепко схватилась за мою руку, маленькие ноготки впились в запястье. Боль заставила очнуться от столбняка, я схватил ее в охапку и утащил за угол, в соседнюю комнату. Стена была 30 сантиметровой толщины, пуле не достать, а видеть можно было всё, что я и сделал. То же самое сделала и она. Удивительные создания, даже смертельная опасность не в силах удержать их от любопытства. Туман разорвало, и оттуда вылетел сияя прожекторами автомобиль.

– Никогда бы не подумал, что автомобили умеют летать!– мелькнуло в голове.

Вода в пруду вскипела брызгами разлетаясь во все стороны и стало тихо...

Никто не стрелял, никто ни за кем не гнался.

– Кажется всё!– сказал я выдохнув, только сейчас я обнаружил что мы стоим в несколько фривольной позе, несвойственной трехдневному знакомству.

– А что шофёр? Его убили?– спросила она так, что я занятый мыслями о ней, не понял, о ком идет речь.

– Шофёр? А-а, самокатчик! Не знаю, надо сходить посмотреть...

Она, как мне показалось, с сожалением отодвинулась от меня.

– Возьмите это!

Я схватил протянутую руку, сгорая от желания покрыть поцелуями, и натолкнулся на теплый от её тела металл.

– Откуда это у вас?– спросил я, хотя уже догадался, каким будет ответ.

– Браунинг покойного мужа... – ответила она тихо.

– Спасибо!

Стена стремительно росла между нами. Повернулся и пошел.

Я не успел пройти и половину пути, как дверь полузатопленного автомобиля распахнулась и громкий голос сказал: – Мишель, по-моему мне оторвало задницу...

– Х-холодно очень, – донесся другой, более молодой как мне показалось, голос Мишеля.

– Должно быть я умираю!

– Тогда прощай, дорогой друг Минька! Ты конечно попадешь в ад, но не радуйся, меня там не будет!

– Ну и гадина! – послышался ответ, я уже знал, Мишеля, -А ты куда собрался? В рай?

– Я собираюсь вылезти отсюда. С меня достаточно твоих дурацких стонов!

– Господа, господа! – вмешался я уже будучи уверенным, что это не товарищи из ЧК, и не революционные матросы – Вам нужна помощь?

– А ты кто такой? Ангел?– спросил почти квадратный крепыш, вываливаясь из дверей. Он ловко дернул меня за руку державшую пистолет, и я влетел в кабину автомобиля, где второй поймал меня за шею и грозно спросил: -Где остальные? Вольдемар, посмотри кругом! Не видно?

– И не слышно тоже! – ответил старший разглядывая браунинг.

– Этот явно не с ними. Дамский пистолетик, калибр 0.22, можно сшибать желуди, если попадешь конечно.

– И все-таки. – сказал Мишель, а это именно он держал меня, -Кто ты такой?

– Мне представляться вот так? Ногами кверху?

– Ладно, отпусти его! – сказал второй, -Он не будет делать глупостей, а потом он же бежал к нам на помощь.

Пока я вылезал смешно раскорячившись, они уже стояли вместе, глядя на меня сверху.

– Меня тронуло ваше честное лицо, сэр!– сказал Вольдемар, -Представьтесь и обьясните что вы тут делаете, насколько я успел заметить это не центр цивилизации.

Пока он говорил, я старался понять кто они такие. Как они разговаривали? К какому кругу они относятся? Видимо офицеры, но они не были похожи на офицеров я знал, и не большевики – это уж точно.

– Как марсиане! – подумал я, -Нахватались понемногу отовсюду, и создали свою собственную форму общения, отличную, и в то же время похожую на нашу. Марсиане это хорошо, это надежда! Я решил что надо говорить правду, но о баронессе пока промолчать.

– Позвольте представиться, – чувствуя себя лучше сказал я. Статский советник Ростов Алексей Леонидович, из Москвы . С кем имею честь?

Май 1918 (черт знает где, Влад)

Если бы он просто стукнул меня по башке я бы понял быстрее, к счастью Мишка не растерялся : -Гвардии поручик Новиков Михаил Владимирович!– он попытался щелкнуть каблуками в воде! Какой идиот! Ну это я ему... , ну хорошо же!

– Родин Владимир Степанович, в отставке!– сказал я, но не произвел этим ровно никакого впечатления.

– Нынче все в отставке... – сказал Советник грустно, только тут я обратил внимание что Мишка подмигивает мне так, что его всего перкосило. Ход его мыслей я представлял совершенно ясно, поэтому оставил без внимания.

– Пробегись до канавки, посмотри что там...– Мишка опять скривился, но взял свой дробовик и пропал в темноте. Сам я в лесу топаю как слон, видно ноги коротковаты или еще что. Это была его работа и он это знал. Я проверил кобуру.

– Давайте выйдем на сухое – предложил Советник, его манеры и голос были как у нормального человека.

Я согласился, не стоять же в самом деле в холодной воде по ..., в общем довольно глубоко. Холодная вода, господа, и очень мокрая!

– Давайте разгрузим машину сначала...– краем глаза я заметил движение на берегу, резко переместился вправо, чтобы Советник оказался между нами, и направил ствол на темную фигуру.

– Не стреляйте!– он двинулся грудью на пистолет. -Она не вооружена, это баронесса Ирина Андреевна!

– Вот так, шел по лесу и встретил сумасшедшего статского советника с баронессой! В жизни спиртного в рот не возьму, и курить брошу, где же Мишка? – все это пронеслось в моей голове одновременно. А сам сказал:

– Баронесса, не могли бы вы подойти поближе, мне надо видеть ваши руки!

– Зачем вам мои руки? – удивилась она, но подошла ближе, в руках у нее ничего не было.

– Ничего, это я так, навеяло что-то! – признался я.

За её спиной мелькнула тень, она вскрикнула .

– Не пугайтесь, ради всего святого, баронесса, это офицеры ...

– Но эти куртки Алексей Леонидович, вы уверены что они не из ЧК? Хотя, эти странные тапочки...

– Это не тапочки, Герцогиня! – встрял Мишка, махнув мне рукой что все кругом спокойно, а если есть мертвые, так они не считаются, -Это кроссовки, еще их называют сникерсы!

– Ирина Андреевна не герцогиня, а баронесса,– перебил Советник – и я попросил бы...

– Хорошо, хорошо! – быстро сказал я .

– Для нас никакой разницы! – опять встрял Мишка.

Вот осел! Совершенно не умеет обращаться с психами.

– Прошу вас, мадам, не обращать внимания на слова этого, с позволения сказать поручика! – сказал я, показывая ему кулак. -Давайте все-таки выгрузим наши вещи из машины, и поищем местечко для ночлега!

– Деньги брать будем?– тихо чтобы не услыхали психи, спросил Мишель.

– Подождем до утра. – я решил не торопиться. -Поедим, отдохнем, утро вечера мудренее, ты дежуришь первый.

Он хотел было возмутиться да сообразил, что утренняя вахта самая тяжелая.

– ОК!– буркнул он и заулыбался, представляя, как он спит, слюнявя подложенную под голову руку, а я сижу в предрассветном промозглом тумане и проклинаю все на свете. Мишка – как младший брат мне, я старше на три года и считаю себя умнее, хотя больше половины моих планов я краду у него. Краду без зазрения совести, оправдывая тем что это для нас двоих. Он очень щедрый человек, буквально на все, а поскольку я пессимист и вижу во всем второе дно, мне приходится присматривать за ним. Или это он присматривает за мной? Что-то я сентиментальным становлюсь...

Они привели нас в дом, вернее что от него осталось. Мишель остался открывать банки и резать хлеб, ну просто неисправимый потаскун, как увидит красивую юбку сразу хвост пистолетом и уши торчком. Такой он значит замечательный. Я обошел дом, обнюхал каждую комнату, проверил книжные завалы – ничего интересного, правда книги я не проверял, но то что я видел были дореволюционного издания. Такая библиотека дорогого стоит. Обошел вокруг, споткнулся десять раз в темноте и в крапиву залез, и ничего не нашел. Вернулся когда пир был уже в самом разгаре, проклятые книги не шли из головы. Мишка уже приспособил фонарик, ну ясно, он решил освещать принцессу, что еще может прийти ему в голову? Я вгляделся, какая странная одежда! Шагнул вперед.

– Разрешите, мадам?– я схватил ее за рукав ...

– Что вы себе позволяете?!– вскочил Советник .

Материал был ..., я вспомнил как обнимал бабушку и воспоминание рук отдалось во мне. Я наклонился к ней.

– Скажите, какой сейчас год?

Она с недоумением посмотрела на меня, держа в своих пальчиках кусочек хлеба.

– Тысяча девятьсот восемнадцатый, конечно!

Я повернулся к Советнику.

– Это правда?

Он не ответил, все было ясно и так. Вернее ничего не ясно...