355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Кусакин » Меморандум » Текст книги (страница 3)
Меморандум
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 04:08

Текст книги "Меморандум"


Автор книги: Владимир Кусакин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Май 1918 (Командир и Советник)

Как мы и предполагали, они прижали нас огнем, и стали подбираться поближе. Ума не хватило обойти нас с тыла, видимо они были уверены, что мы попались. В своих грязных шинелях, они почти сливались с местностью, и довольно шустро перемещались. Научили их немцы на нашу голову. Для меня это были как кадры документального фильма о Первой Мировой войне; длиннополые шинели, подсумки и родные, мать их, лица!

– Придется какой-нибудь Варваре с Анфисой скоро поплакать, а потом они других найдут, комсомольцев... – бурчал я, краем глаза наблюдая за Советником.

– Хорошо пристроился, вот что значит образование, хотя не всегда же он начальником отделения был, брать наверное приходилось громил всяких, а теперь с нами сам громилой станет.

– Алексей Леонидович! Советник! – шумнул я, -Не будь очень любопытным ! Мы меняем тактику, глушитель у вас с собой? Тогда наверните его и цельте в живот или пониже, мне нужны их крики!

Я не хотел кровавой бойни, если они уйдут – пусть уходят, надо было их просто напугать. В живот, чтобы орал, как свинья в берлоге, а то распустились тут в лесу, на дамочек нападают. Неужели мой дед был такой же? Со стороны Советника раздался хлопок выстрела и лязг затвора. Откуда-то слева завопили: -Ой, убили, убили!

– Продолжай в том же духе!– крикнул я, выцеливая своего, автомат дернулся в руках, самый ближний выронил винтовку, и схватившись за окровавленное плечо, завывая помчался к лесу.

– Все-таки подлецы... – думал я, -Выстрел сделали довольно тихий, а затвор лязгает, за километр слышно, не могли они что-ли резину какую подложить?

Со стороны Советника орали уже двое, с моей – ни одного, мой подранок уже сбежал куда-то. Остальные попритихли. Совещаются должно. Полчаса прошло, пора бы уж и Миньке появиться. Только не подойти ему среди бела дня, не продумали, поспешили...

– Советник, снимай глушитель на хрен, переведи на стрельбу очередями, пусть думают что у нас тут пулемет стоит, может после этого слиняют?

Хотя вряд ли... На этих давить надо, задавить их может?

– Алекс! Присматривай за моим сектором, я за машиной!

Собственно мысль была простая; протаранить кусты, бросить гранату или две, нет одну, у нас их всего три осталось, добавить из автомата. В общем, гуляй – не хочу! Бензин мы слили шлангом, что-нибудь да осталось в баке, лишь бы мотор завелся... – думал я, пробираясь вокруг пруда.

– Мишку бы не задавить... – я повернул ключ зажигания. Мотор завелся сразу, как ждал своего часа.

– Ну, давай старушка!

Я обьехал с фланга по кромке леса, несколько пуль ударили по мотору, и я шкурой почувствовал, как течет из радиатора антифриз, словно кровь нашей красавицы, и вломился в кусты , где они прятались. Глушитель отвалился зацепившись за камень и дрягался сзади, а она ревела, раненная смертельно. Мы втаптывали их в землю, били бампером, я еле успевал поворачивать руль в направлении вспышек, и они побежали. Бог мой! Как они бежали! Оружие было брошено вместе с шинелями. Мотор всхлипнув умер, я вывалился из дверцы, посылая им вслед губительный огонь, справа я услышал выстрелы из пистолета. Лупи их Мишка! Мы победили! Я остановился. Все было тихо, не слышно даже топота удирающих. Мишка что-то кричал и махал руками. Я пошел к нему.

– А где Ирина?– спросил я, когда до него оставалось несколько шагов.

– Я ее пристегнул к дереву, чтобы не бегала тут, ну знаешь... этих, женщин..., а то случись чего, так Советник дуба даст.

– Только этого мне и не хватало!

Теперь она будет всю дорогу дуться на Мишку, плюс игнорировать мои приказы и вообще...

Что такое вообще, я не знал , но догадывался, что это что-то нехорошее.

– Видишь какое дело, – продолжал Мишель, – она думает что спасла меня, когда выстрелила в башку одному Васятке.

– Ну а ты что?

– А что, я? Ну спасла, я ей спасибо сказал, а она возгордилась. На ключик, иди отстегни ее! – он протянул мне ключ от наручников.

– Будешь должен! – сказал я, представляя себя спасителем Миньки. Все его сегодня спасают. Из-за дерева действительно высовывалась симпатичная головка Ирины.

– Что за комиссия создатель, быть взрослой дочери отцом!– сказал я, подходя к ней.

– Немедленно снимите с меня эту идиотскую штуку! – ее левая рука была пристегнута за высокую ветку – Скалозуб несчастный! – ее лицо раскраснелось от гнева, и было очень хорошеньким, не случайно Советник ... Кгх-м, м-м-да...

– Ирина, только обещай мне, что не будешь буйствовать.

– Никакая я вам не Ирина, солдафон несчастный, извольте соблюдать этикет!– заявила вдруг она.

– Вот ключ, и делайте что хотите!

Я вложил ключик в ее маленькую ладошку, и пошел к Мишке. Когда я повернулся посмотреть что она делает, Ирина уже шла в противоположную сторону, размашистыми сердитыми шагами.


Май 1918(Советник)

Я не знал на что я надеялся, вот сейчас кусты раздвинутся и выйдет она, я ждал и боялся.

Кусты и правда раздвинулись, и на опушку вышел Командир, криво усмехнулся и развел руками. Сердце мое остановилось, он должно быть заметил мое выражение лица, потому что замахал руками опять, и закричал почему-то стихами:

– Не волнуйся Алексей, гляди веселей!

– Где? – спросил я.

– Там, в лесу, обиделась она, ходит успокаивается. Да не волнуйся ты, – он хлопнул меня по плечу, – всё в порядке, Мишель за ней приглядывает, только лучше будет если ты сам туда пойдешь. Всё таки не чужие...

– Спасибо! – прокричал я на бегу .

– По сторонам смотри там, Ромео несчастный!

Я увидел её сразу, она ходила по полянке и собирала цветы, маленькие как она сама, а в стороне у дерева сидел Михаил и делал вид, что его это совершенно не интересует. Я подошел к нему:

– Как ты?

– Бывало хуже... – он заблестел своими лучистыми глазами.

– Спасибо! – я протянул ему руку, он принял ее, полуобнял меня и шепнул:

– Иди успокой ее, слишком много сегодня...всякого... – он оборвал себя.

– Мишель, можно я спрошу у тебя одну вещь?

– Смотря что...

– Почему Влад твою макушку нюхает?

– А уж это ты у него спроси! -улыбнулся он, и пошел в направлении базы.

– Ирина! Ирина Андреевна!

– Уйдите, вы предатель!

– Да что же вы такое говорите?!

– Вы бы еще поцеловались с ним! Вместо того чтобы идти ко мне... – она заплакала – Я ненавижу вас, вы все одинаковые ....

– Истерика! – сказал кто-то за моей спиной, я обернулся, Влад задумчиво смотрел на Ирину.

– Ничего, вылечим!

Он подхватил ее на руки, перекинул через плечо, и потащил плачущую баронессу в лагерь, только мне почему-то показалось, что теперь она плачет от счастья. Михаил вынырнул из за куста как привидение, и пошел сбоку, я сзади, а она смотрела на нас и плакала, плакала.

– Сейчас уезжаем -сказал Мишель – сыро уж очень тут у вас.

– Как, прямо сейчас?– я уже привык к этому месту, и подсознательно начал бояться всех остальных.

– Можно и криво, но всё равно сейчас, собирайте манатки, дорогие товарищи!

Выехали мы и правда, через час...


Май 1918 (Мишель)

Сколько мы ни ездили , я всегда удивляюсь, везде одно и то же. В прошлое попали, а все равно одинаково, ну может лес погуще, и дороги тракторами не разбиты. А Ниссан-Патруль машина серьезная, жаль ее будет, разве что Опель-Кадет какой присмотрю. Нам не хватает только плаката : -Автопробегом – по бездорожью и разгильдяйству!-, но это лет через десять только. А пока продотряды шмонают по деревням и наткнуться на такой не в кайф, не с боями же через каждую деревню пробиваться. На худой конец будем представляться чекистами из Москвы, по важному делу как-бы. А какие тут могут быть дела? В деревнях решили не задерживаться, на крайний случай в каком губернском городе переночуем. Нашли в машине два тайника, похабно сделано, эти чучундры совсем распоясались, наших ментов не уважают, мы-то хоть их опасаемся, а этим все по ...(барабану)

Хотя, чего уж теперь, далековато занесло, здесь и ГАИ-то никакого нет, а к остальным у меня после рассказов Ирины и Алекса чувство непонятное, прямо поубивать всех хочется, предков наших придурковатых. Остановились возле одного мужичка на дороге, где тут у них город спросить, так тот с ходу начал лепить; и как он господ офицеров уважает, и какой он хозяин был важный, дык таперя ничего нетути, дома шаром покати и переночевать он бы нас пригласил, да сам с коровой в стойле спит.

– Ну ты мужик герой! – не выдержал Вован, -С коровой живёшь, зоофил несчастный, а что это у тебя на телеге? И как насчет лошади? С ней у тебя ничего не было?

И полез копаться, чисто бусурман.

– Я тебе харя такую решку наведу, двадцать лет икать будешь, если раньше товарищи не пристрелят! – говорит.

Вмазал он ему от сердца, мужик с катушек долой, лежит и мертвым прикидывается. Оказалось вез он три винтовки и цинк патронов, но не это главное, на самом дне под сеном оклады с икон ободранные, серебро в основном, но две маленькие кажись золотые.

– Мародер! Встречу еще раз, убью тварь! – пригрозил Вован.

Оклады мы позже под мост бросили, золотые только оставили, на богоугодное дело спасения, и ружья взяли, в ЧК сдадим если что, доверия больше. С этим мы и вьехали в Богородицк – первый из городков на нашем длинном пути.

– Если вы собрались в ЧК, то нам в центр! – сказал Советник.

– Не дурак!– ответил я, нисколько не имея ввиду его, привык что мы с Владом понимаем друг -друга почти без слов, иногда совсем без слов. По дороге мы обсудили где и что будем говорить и теперь каждый занимался разучиванием своей роли, про себя конечно.

– Зря мы и те винтовки не взяли, из леса, – вздохнул я, – больше бы доверия было.

– Вы Михаил, видимо собираетесь вооружить всех чекистов России! – встрял Советник, его похоже все-таки мучила двойственность моих слов.

– Успокойся Алексей, он совсем не тебя имел ввиду! – подала голос Ирина, я удивился, вот и говори о пуде соли, она уже научилась понимать нас. Вован с уважением посмотрел на нее.

– Растешь! – сказал. -Рули брат Минька на вокзал, идея есть насчет документов! – и я резко заложил руль влево, туда где с пригорка были видны рельсы.

Наш нездешний вид перепугал вокзальную публику, которая бросилась врассыпную, как только мы затормозили у дверей. Из создавшейся толкучки, Советник ловко выудил толстяка в железнодорожном, как мне потом обьяснили, мундире.

– Все еще надеешься на Учередительное собрание? – грозно спросил он. Я толкнул Влада, тот Ирину, которая немедленно двинула его в ответ рукояткой помповика, она начала его таскать с собой сразу после освобождения из плена, и почему-то напоминала мне французских коммунарок из э-э... В общем, все и так помнят, когда была Французская революция, особенно теперь, когда на ее голове вместо шляпки красовалась ярко-красная революционная бандана из моих запасов. Пока толстяк раздумывал умереть ему здесь, или его отведут за угол, я схватил его за воротник и спросил:

– Где телеграф? – Он пискнул, и сделал попытку упасть в обморок , я ткнул кулаком ему в брюхо.

– Повторить вопрос?

Он задрал руку указывая в потолок, и пискнул еще раз.

– Не дави на клиента, Мишель! – сказал Советник, -Он уже созрел для общения!

– На втором этаже, я правильно вас понимаю, любезный?

Тот закивал головой, как китайский болванчик.

– Охрана?

– Два человека из ГубЧК...

– А ты значит, будешь телеграфист?

Тот замотал головой, на этот раз отрицательно.

– Я начальник станции!

– Имя есть ? Представтесь!

– Мошковы мы, Юрий Юрьевич!

– Очень хорошо Юрий Юрьевич, как у вас тут насчет паровоза? До Москвы?

– Завтра должен быть, господа...

– Товарищи! – поправил его Советник

Я чуть не валялся, наблюдая как Советник потрошит этого змея, слева приближался патруль из пяти солдат со штыками наголо, я их заметил, еще когда мы только зашли в зал, они сидели в углу, и сначала казалось не обращали внимания на нас, а теперь видимо решили узнать что происходит...

Влад сделал два шага по направлению к ним, конечно со своей рязанской рожей он наиболее подходил на роль парламентера, я же не виноват в том, что я такой красивый и умный. Он держал свою куртку расстегнутой, чтобы были видны обе наплечные кобуры.

– Старший сюда, остальные стоять! – скомандовал он голосом, какого я не слышал пожалуй десяток лет.

– Так они тебе и подчинились! – подумал я. -Не Советская армия!

Солдаты пришли в замешательство, они и понятия забыли, что у караула должен быть старший. Влад постоял глядя им в глаза и отвернулся, как бы потеряв интерес. Любит гадина притворяться важной персоной, солдатики тоже поверили . Подошел один, постоял за спиной, помаялся, сказал : -Кх-кх...

Влад обернулся:

– Имя?

– Иваном кличут ...

– Товарищ комиссар!

– Иваном кличут, товарищ комиссар! – уже веселее отрапортовал тот.

– Откуда будешь Иван?

– Из Сибири, Ваше...товарищ комисар! Ширинского уезда!

– Да ну! Из самой Ширы?!

– Из самой!

– В школу где ходил, там же?

– Дак, конечно!

– Матрену Игнатьевну помнишь?

– Учительница моя была, добрая тетка, любили ее все, да токо умерла по весне о прошлом годе.

– А дети ее?

– Митрий он помладше меня, годов осьмнадцать ему счас, а дочка их замужем, не за генералом-ли!

– Хорошо Иван, иди отдыхай. Потом маленький разговор у меня к тебе будет. Хорошо?

Тот кивнул внимательно глядя в лицо командира.

– Хитрый мужик! – подумал я, -Вишь язык как ломает, под простака играет. Собственно не мое дело, ему жить. Может долго-долго, может покороче.

– А с этим что делать будем, товарищ командир? – спросил Советник, указывая на изнывающего от невысказанных чувств толстяка.

– Оставь его, пусть делом займется. Мишель на лестнице прикроешь!

Ну вот так всегда, как что-нибудь интересное, так меня нету. Вон сколько людей, Ирине за счастье со своим дробовиком покрасоваться на народе, который тем временем опять заполнил залу. Я поднялся с ними на один пролет и сел на затоптанную скрипучую лестницу.

– При царе-батюшке небось не скрипела! – подумалось. -Еще пара дней, и я буду пахнуть как Васятка. Нет ли тут поблизости какого-нибудь дворца, с ванной и прислугой?


Май 1918 (Богородицк,Ирина)

С дисциплиной у них тут дела были совсем плохи, когда мы ввалились в помещение телеграфа, один из чекистов спал накрывшись ужасным рыжим зипуном, от которого воняло псиной, а второй играл с телеграфистом в страшно интеллектуальную игру – шашки. Его кобура с наганом висела на стуле за его спиной, и чтобы ему в голову не пришло что-нибудь умное, я положила ствол своего ружья ему на шею, и забрала наган. Алексей с Владимиром тем временем разоружили спящего, правда он собирался выпрыгнуть в окно, в одних подштанниках, но тут же и передумал, растянувшись на полу с разбитым носом. Я засмотрелась на них, не замечая что давлю на шею чекиста все сильней и сильней, и его голова клонится к столу, пока он не ткнулся лицом в шашки. Командир укоризненно покачал головой, делая знак отойти от него. Я пожала плечами, я же не виновата! Алексей подошел, снял мой палец с курка, улыбнулся и подмигнул. Тем временем Владимир принялся ругать чекистов за лень и дезорганизованность. Я не знаю где он научился говорить так, но получалось убедительно:

– В то время, как Коммунистическая Партия ведет борьбу с пособниками Антанты и Американского империализма, когда их агенты проникают во все жизненно важные учереждения и ведут свою подрывную работу, пытаясь склонить, нет, поставить на колени молодую Советскую республику! Когда товарищ Ленин не спит ночами, создавая свои гениальные труды, вместе с товарищами Троцким, Дзержинским и Карлом Марксом – вы , передовой отряд партии ! Что делаете ? Спите! А если бы белогвардейская банда ворвалась в город вместо нас ? Молчите? Как говорил Владимир Ильич Ленин: кино, вино и домино – есть главные завоевания пролетариата! Мы не должны спать, пока разные мерзавцы топчут своими грязными ногами города и веси , особенно веси! – подчеркнул он. -Мы не должны замыкаться в своей скорлупе и походить на страуса который засунул голову себе в ... песок! Вы видели когда-нибудь кенгуру? Эта животная, товарищи, находится в плену у Австралийских богатеев, они заставляют ее разносить почту целыми днями и ночами тоже, потому что у нее на брюхе сумка! Сумка, товарищи! Свободу кенгурам! Мы пройдем железной метлой от Северного полюса до Южного, мы построим дороги, товарищи, и поплывем качаясь к светлому будущему, на волнах коммунизма и эмпириокритицизма, товарищи! К аппарату!

По-моему, эмпириокритицизм их добил окончательно, из них уже можно было делать сумочки или шляпки.

Они кинулись к аппарату недосягаемому для простых смертных.

– Пиши! – командир встал в любимую позу Цезаря, и указал пальцем на лист бумаги под рукой телеграфиста.

– Москва тчк, Кремль тчк, тов тчк, Ленину воскл. Надежда Константиновна свободна, тчк Спец тчк группа, тчк Рев тчк, привет вскл. Деньги и документы спец тчк, транспорт тчк.

– Посылай!– Владимир встал и прошелся по комнате : -Вы двое, охранять! Ответ лично мне. Где у вас гостиница для коммунистов?

– У нас для всех ! – сказал один виновато.

– Непорядок! Тогда мы ждем здесь, а ты лети туда, скажи чтобы приготовили два двойных номера, для товарищей агрономов!

– А вы вправду агрономы? – задал дурацкий вопрос побитый нос.

– Мы такие агрономы, которые любят разные сорняки пропалывать!– Командир сжал кулак на который все посмотрели – Никто не должен знать, кто мы такие! Полная секретность и тайна вкладов!

– А кто такая Надежда Константиновна?– спросил любопытный телеграфист.

– Жена Владимира Ильича, подпольная кличка "товарищ Ирина" – сказал командир страшным шепотом и кивнул на меня. Они все вытянулись во фрунт(смирно). Я хотела сделать им ручкой, но передумала.

– Запомните негодяи, если проболтаетесь кому – расстрел без суда и следствия!

– А товарищу Губерману можно?

– Кто такой? Левый эсер?

– Как можно! Товарищ Губерман еврей, а не эсер, он председатель ГубЧК!

– Губерману можно ... – махнул рукой Владимир.

Мы были в комнате вчетвером, Алексей, когда услышал про эмпириокритицизм, закрыл лицо руками, заплакал и убежал к Михаилу на лестницу, я стояла близко к дверям и могла слышать рыдания Мишеля и моего Алексея. По моему, они там плакали оба.

– Принесите нам чаю, товарищ!– приказала я усатому чекисту с разбитым носом.

– К чаю что-нибудь желаете? – согнулся он.

– Желают, желают! – отпустил его Командир мановением руки.

– Что делаем? – спросила я .

– Ждем ответ!

– А он будет?

– Если я правильно оценил бюрократическую структуру Кремля, то довольно скоро! – ответил он направляясь к двери, в которую скользнул чекист груженый чайником и многочисленными свертками в корзинке. Я хотела очистить стол, но подсуетился телеграфист быстро смахнув на пол все бумаги и шашки, которые поскакали по полу.

– Присаживайтесь сюда! – торопливо говорил он – Вот здесь вам будет удобно, товарищ Надежда...Ирина!

Они суетились на пару, как приказчики в лавке, мне это начинало нравиться.

– А как там, мои помощники? – спросила я.

– Сказали, что откушают на лестнице!– чекист стремительно превращался в того, кем он и был – ученика младшего лакея.

– Оне сказали, что надо сторожить спецтранспорт, мало-ли что, сами знаете какой народ нынче!


Май 1918(Командир)

Мишка первый раз за десять лет назвал меня Командир. Что это? Смена позиции, или мы стали другими? Ну конечно, не станешь же дурачиться при Ирине или Советнике, иногда мне хочется чтобы они пропали, и все бы вернулось на круги своя. С другой стороны признаваться неохота, но я не представляю момент, когда мы должны будем расстаться. Экзюпери сказал, что мы несем ответственность за тех, кого приручили.

А кто кого? Мы их или они нас? Когда он это написал, в тридцатых? Значит еще не написал. Жаль что мы с тобой не встретимся Антуан, как много можно было бы рассказать друг-другу. Они думают что у меня есть план, а у меня ничего нет. Попробовать спасти тех кого еще можно?

– Как тебя кличут? -спросил у молодого чекиста.

– Уполномоченный Земков, товарищ комиссар!

– Вот что, товарищ Земков, позови ко мне старшего караула, там внизу солдаты, его Иваном зовут, а как придет, вы оба подождите с моими людьми на лестнице. Договорились?

– Не положено, товарищ комиссар, аппарат не велено без присмотра оставлять!

– Земков, я даю тебе три минуты, на все-про все, первая минута пошла...

Я еще не отвел глаз от часов, когда услышал удаляющийся стук его каблуков, вслед за ним выскочил телеграфист и начальник станции.

– Строго ты с ними, – заметила Ирина, -а он еще и бутылку вина принес!

– Это не вино. – ответил я. -Это водка, ты водку пьешь?

– Пока не пробовала! – она явно кокетничала, а мне это надо?

– Ну и не пробуй!– ответил лениво, мне сейчас было не до ее женских штучек, пусть идет к Советнику с Мишкой, они с удовольствием поддержат. В это время в дверь ввалился уполномоченный с Иваном.

– Вот, товарищ комиссар, привел как вы и приказывали!

– Хорошо! – я махнул рукой. -Товарищ Ирина, проводите уполномоченного на лестницу к нашим людям, и посмотрите, чтобы никто не входил.

Она сверкнула глазами, но подхватила свой дробовик, и пошла с видимой неохотой.

– Проходи Иван, садись! – Я взял бутылку и разлил в две кружки, грамм по сто пятьдесят.

Он взял угощение настороженно, как волк обходящий приманку, глядя мне в глаза.

– Давай, за помин души твоей учительницы, хотел я ее повидать, да видишь поздно...

– Дак, товарищ комиссар...

– Ты Иван прекрати язык ломать, до сих пор никто так не говорит на нашей родине, и не говорили никогда. А прабабка моя, в реальном училище преподавала, не получается из тебя Ваня забитого жизнью крестьянина, с любой стороны.

Его рука скользнула по цевью винтовки.

– Лучше выпей и поговорим, чем стреляться через стол, времени у нас мало...

Он усмехнулся недоверчиво, но выпил. Я пододвинул к нему тарелку.

– Угощайся Ваня, или это не твое имя?

– Мое собственное, и раз уж мы на ты, как тебя...?

– Зови Командиром пока, если будет продолжение – познакомимся ближе.

– Хорошо, зачем звал, имя спросить?

– Посмотреть на тебя, познакомиться...

– Про прабабку пошутил?

– Нет..

– Верю...– Он с интересом посмотрел на меня. -Покажи сигареты!

Я достал из кармана пачку "Марлборо" и бросил на стол, он подхватил её еще в воздухе, (реакция отменная), покрутил со всех сторон, прочитал дату на акцизной марке... Вид у него был примерно такой, какой был у меня, когда я узнал год, в который мы попали.

– А они? – спросил он, мотнув головой в сторону двери, разглядывая меня

– Только один...

– Угу, то-то я заметил, на вас тапочки одинаковые...

Я нагнулся, подобрал с пола лист писчей бумаги, вынул из кармана шариковую ручку, протянул ему.

– Пиши! Фамилия, имя, отчество, номер части ...

Он покрутил ручку с интересом.

– Пиши сам, почерк выдает!

– Тогда диктуй!

– Зверев Иван Николаевич, из Коммунистической дивизии товарища Смыкина. Родился 17 декабря 1890, холост, все?

– Пока хватит! Завтра с утра придешь в гостиницу, если надумаешь с нами, сам, силком никого не тянем.

– И куда же, к белым? – спросил он.

– Нет Ваня, не к белым ...

– Сами значит по себе... – задумался он, – Красные победят? – спросил он напрямик.

Я кивнул, жить без иллюзий намного проще.

– Не могу больше как крыса жить! – сказал наконец он, а я вспомнил слова Ирины, что она не может жить как мышь. Два разных человека. Получается, что остальные хотят? Заработал аппарат, я открыл дверь и крикнул вниз: -Все наверх, кроме Алексея!

Тот серьезно кивнул, а я мысленно поздравил себя, за такое короткое время, мы встретили трех человек, в смысле -людей, и это вселяло надежду.

Тем временем, все столпились вокруг телеграфиста, который подтвердив прием записывал телеграмму на бумаге.

– Богородицк. Командиру спецгруппы. Поздравляю выполнением рев.задания. Ждем. Ленин , Кремль, 31 мая 1918.

По ошеломленным лицам чекиста и телеграфиста я понял, что случилось нечто экстраординарное, такое, чего они не забудут до конца жизни. Они получили телеграмму от Ленина!

– Поставь печать и распишись, – я протянул ему мою ручку, справедливо полагая, что одной легендой больше, одной меньше – роли не играет.

– Ваше задание выполнено! – отрапортовали от дверей, я обернулся и ответил:

– Спасибо, товарищ!

– Служу трудовому народу! – напомнил он фразой из фильмов о гражданской войне.

– Мы едем в ГубЧК к товарищу ...м...м..

– Губерману!-услужливо подсказал телеграфист.

– А потом в гостиницу, я надеюсь, там все в порядке?

– Конечно, товарищ комиссар!

– Отдыхайте, товарищи!

Михаил отдал им их личное оружие, и мы вышли в сопровождении восхищенных взглядов.

– Не знаю как ты устроил телеграмму от Ленина, – сказал Мишка по дороге,– но это был шикарный трюк!

– Вот если бы ты читал побольше, а не волочился за девицами, ты бы тоже мог придумать такое! – сказал я.

– С твоей физиономией только книжки и читать! – оскорбился он.

– На себя посмотри, харя немытая!

Он бросил руль и вцепился в меня, я стукнул своим лбом в его лоб, раздался треск, Ирина закричала :

– Ой, что вы делаете?! Прекратите сейчас же!

– Еще? – спросил Мишка.

– Еще!

Мы треснулись во второй раз сильнее чем первый, и оба завопили от боли, откинувшись в разные стороны салона. Советник хохотал, а Ирина была в смущении, она никогда не видела чтобы взрослые люди вели себя так.

– Они же дурачатся! – успокаивал он ее, поглаживая по плечу.

– Это было так ужасно! – сказала она.

Я посмотрелся в зеркальце заднего вида, лоб уже покраснел, у Мишки был точно такой же.

– Дайте слово, что не будете так делать!

– Придется придумать что-нибудь еще... – сказал я тихо.

– И поспеши, а то я смотрю, как-то нехорошо нас встречают!

На дороге заваленной всяким мусором, наподобие баррикады, нас поджидало не менее тридцати человек.

– У тебя есть шанс отличиться! – сказал я Мишке.

– Городишко очень маленький!

– Провинция! – сказал Советник.

– А я лилии люблю! – сказала Принцесса, -Сейчас как раз пора ...

– Будут! – сказал Советник.

– А как же! – подтвердили мы с Мишкой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю