Текст книги "Меморандум"

Автор книги: Владимир Кусакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Она головкой кивает и только бежать, а Дед ее остановил и опять защебетал что-то.

Бросилась она к болоту, и след простыл.

– Сейчас доставят! И не какие-нибудь прутики, а настоящие серебряные! Подводные кузнецы споро работают, недолго ждать!

– А размеры как же?

– Ты за это не бойся! – отвечает он – Все уже обмеряно!

– Да я – говорю – совсем не того боюсь, а как бы нас с тобой немножко не убило!

Как принесут, так и линяйте все отсюда подальше, во-он за ту горку, потому как гарантии дать не могу, а у тебя дочь красавица, да еще зять такой ветреник, что за ним глаз нужен, а лучше цепь с замком амбарным!

– Нет,– отвечает -Мишутка – верный человек! Сам выбирал! Только ты ему не говори, а то обидится еще! Потому молодой, и не понимает ...

– Это точно,– говорю -что не понимает!

Чебурашки из воды выпрыгнули и к нам бегут, а у моей или моего, черт их разберет, в руках блестящие серебряные прутики.

Прогнал я их, к бомбе подхожу, а самого потряхивает. Сел на чем стоял, сигарету достал, понюхал, сосед снизу так делал всегда в подьезде, перед тем как на улицу выходить. Надо было спросить, почему? Не спросил, жалко. А вот историю про старушку он рассказывал смешную. Говорил что чистая правда.

Где-то в начале семидесятых дело было, жили у нас в городе два брата, оба женаты и мать их старушка, а еще один брат в Москве пристроился, квартиру получил, семья, дети. Вот и решила бабка перед Новым годом к московскому сыну сьездить, да проведать внучков, да только как приехала, плохо ей стало и она умерла...

По законам советским без прописки нет похорон, что делать? Надо мертвую бабку обратно везти, а перед этим разрешение на перевозку, свидетельство о смерти, которое не дают опять же из-за отсутствия печати, да ящик цинковый делать...

В общем хлопоты и пустая беготня, а также перевод денег, которых как известно в то время не было. А езды и всего-то триста пятьдесят километров.

Приехали братья в Москву на "Жигуленке-копейке" решать вместе, как быть.

– А давайте завернем мамашу в ковер! – сказал один – И на машине быстренько доставим ее домой, там оттаем и скажем, что преставилась раба божия, вроде как никуда и не уезжала.

Так и сделали.

А перед выездом на кольцевую решили заехать в Универмаг, продуктами запастись на поминки, да к Новому году. Поставили машину у самых дверей и пошли по отделам, а как вернулись, хвать, ковра-то нет!

Забегали братья, спрашивать таксистов стали, не видали?

Нашелся свидетель, подьезжал тут грузовичок, двое выпрыгнули, веревки обрезали, ковер закинули в кузов и уехали!

Пошли в милицию, а там говорят, ничего мол не знаем, езжайте домой, там заявление и подадите, а уж его нам перешлют, тогда и искать будем. Вернулись братья, пошли в райотдел... Вот так эта история и известна стала. История конечно невеселая, но вы представляете; затаскивает вор ковер домой, раскатывает его, а там старушка! Я захихикал. Интересно что ему жена сказала?

Последний стержень встал на место, все теперь, покурить можно...

А из леса слабый такой голос: -Степаныч! Ты как там?

– Как, как? Каком кверху!– отвечаю.

– Ну, тогда я иду!

Подошел Дедушка, говорю ему: -Лошадь нам нужна с телегой и ящик, чтобы эту дуру засунуть, да самое главное пару-тройку брусков динамита или чего-другого со шнуром зажигательным, ну и естественно твоя помощь Иваныч, поскольку я еще не научился скакать как ты, за сотни километров!

– Не в пустыне живем!– отвечает -Лошадей здесь хватает, а ящик смастырят за будьте-здрасьте!

И правда, пол-часа не прошло, появляется неведомо откуда мужик на телеге, на меня таращится безумными глазами и говорит:

– Изыди, анафема!

Да креститься начинает, как Поликарп. Так бы и дал по башке!

Дед откуда-то вынырнул.

– Это Васька– говорит, -малохольный, дурачок местный, его тут Антиподом кличут, всю жизнь в Австралию собирается, на кенгуров смотреть. А ты сам, Степаныч кенгура этого видел?

– Ну как же!– отвечаю -Вот как тебя, зоопарке видел, самое глупое животное на свете!

Засмеялся я, анекдот про техасца вспомнил, как он ездит по Австралии и на все через губу: -А у нас в Техасе больше! А когда до кенгуру доехали, погрустнел он, и говорит: -Ваша взяла! Таких больших кроликов у нас в Техасе нет!

Рассказывать не стал, все равно не поймут. Порылся в кармане, достал что осталось золотых десяток и вложил Ваське Антиподу в руку.

– Это тебе за лошадь с телегой, а сейчас беги Вася отсюда и не оглядывайся до самого дома, тогда может и увидишь свою Австралию!

И вот что странно, показалось мне, что не один Дедушка может исчезать внезапно, пропал Васька в один момент, только пятки сверкнули! Даже спасибо не сказал, паразит! Ящик в скором времени чебурашки притащили, а Дедушка мешок с мелинитом, десяток шашек по сто грамм. Где взял, спрашивать не стал. Ясно, что купил! Потом старательно прикручивал остатками пластыря все это хозяйство к взрывателям, вставлял патроны вместо запалов, оборачивал шнуром, потом рисовал на стенках ящика знаки, если шнур погаснет или еще что, тогда стрелять придется. Нажал на курок и в дамках!

День безветренный, дым расходится плохо, туманом висит над лесом. С одной стороны хорошо. С другой – не видно где Твари сейчас. Ну ничего, выедем в поле, сразу станет видно, и ваших и наших! Мне бы их только поближе подманить, а для этого у меня телефончик имеется. Засекут они его, как пить дать, и заинтересоваться должны почему их человечек здесь оказался, и не в ящике ли его увозят. Спустятся как миленькие!

Теперь понятно, о чем они в Кремле совещались, по больному решили ударить! Заодно мелиораторов припомнил в наши времена, та же гадость, болота осушали, доосушались скоты, чистой воды нигде не увидишь, одна мертвечина кругом.

Помню как ракушки на Волге собирали мальчишками, все пристани как гроздями увешаны были, теперь ничего этого нет, и видимо никогда не будет. Там не будет, а здесь попробуем!

– Иваныч, давай обьясняй, раз карт не держишь!

– Почему же? Охотников-то много тут бродило, так мы все имеем, тебе какую?

– А какие есть?

– Какие! Большие и маленькие!

– Тогда давай все, а охотников-то куда дели?

– Да куда их... по домам разбежались!

Дед как фокусник вытащил из-за спины пачку топографических карт, я посмотрел, годились две, остальные только на растопку. Я так ему и сказал. Иваныч поглядел на меня укоризненно.

– Молодой ты еще, вам бы все сжечь, а я для истории хранить буду.

Вместе с Дедушкой выбрали большое поле в пяти километрах к югу от болота, и деревень поблизости нет.

Показал я ему как с телефоном обращаться, номер ноль-один и зеленую кнопку нажать.

– А потом?– спрашивает.

– Потом когда сядут, правь к ним, подведи лошадку поближе и исчезай.

– А к тебе можно?

– Можно– говорю, -только осторожно! Бери нас всех поближе к тому месту, а то засекут, пока по таким дорогам ковыряться будем.

Дед поехал напрямик, а я стороной, за кустиками на окраину поля вылез, винтарь выставил, смотрю как Иваныч скрипит телегой, остановился он, телефон мне издали показал. Готово! Теперь ждем...

Прямо по мне скользила тень громадного дирижабля, только это мы так их называем, не дирижабли это. Нет таких, что быстрее реактивного самолета летают,

да в далекое будущее ныряют! Похожи просто, вот народ и не замечает, а еще я думаю они умеют как-то глаза отводить. Ведь кому ни скажешь, отвечают – показалось, или никто не видел. Ага, а мы с Мишкой кретины видимо, обидно за людей, как им Твари головы морочат своим гипнозом.

Дед уже был почти в середине поля, когда один начал садиться прямо перед ним, преграждая путь, второй завис над ним, предупреждая что бегство бесполезно, а третий висел низко, почти касаясь высокой травы, близко ко мне.

Винтарь заряженный острыми бронебойными пулями пополам с зажигательными, которые я отобрал у Стаса, был поставлен на автоматический режим. Я знал их слабое место, видел на чертежах, там было одно такое; пятьдесят на пятьдесят сантиметров тонкой пятимиллиметровой стали служившей как люк для обслуживания, а может ремонта или мойки топливной цистерны. Наплевать, я не собираюсь покупать это, мне нужен только один удачный выстрел, но он должен повернуть свою задницу с двигателями, чтобы я ее хорошо видел, а вот как его уговорить, понятия не имею.

Момента, когда исчез Дед я не заметил, потому что разглядывал 'свой' дирижабль, зато почувствовал его тяжелое дыхание за своим плечом.

– Что запыхался-то? Дышишь как лошадь запаренная!

– Запаришься тут с вами! Чего же не сказал что эта коровища такая тяжелая, телегу надо было укрепить, да лошадку еще одну взять. Мне ведь не двадцать лет такую тягу таскать по полям, да еще телегу поддерживай и лошадь толкай!

– Прости Ива...

Договорить не пришлось, на том месте где стояла телега запылал ярко оранжевый шар, на мгновение заслонивший пол-неба, я схватил Деда и ткнул носом в землю гадая, что за бомбу мы взорвали, уж не атомная ли? С этих тварей станется! Ураганный ветер ударил по кустам срывая листья, потом с неба стала падать всякая дрянь; обломки обшивки, стальные швеллеры, камни и песок перемешанный с чужой кровью. 'Мой' дирижабль снесло в сторону, он явно был поврежден, оставшиеся в живых отчаянно пытались удержать его в воздухе и по-моему, один мотор у него не работал.

Его разворачивало в воздухе, они не знали будет продолжение атаки или нет, и хотели побыстрее смыться с этого места. От двух ближних к эпицентру машин остались только разорванные горящие остовы.

Я встал, и когда хвост с турбинами повернулся в мою сторону, начал стрелять. Его развернуло еще дальше, и он сломал несколько деревьев вломившись в лес. После этого он стал быстро набирать высоту.

Внизу копошился Иваныч, скользя и наступая на полы своего халата, я схватил его за воротник и поднял на ноги.

– Заведи что-нибудь поприличнее, Дед! – сказал я – сколько можно в этой хламиде по лесу шастать?

– Его еще мой дед носил!– ответил он с гордостью.

– Вот и хватит его таскать, или внуку Мишутке передашь?

– Нет, сначала зятю своему отдам!

Я представил Мишку в этом лапсердаке и начал икать:

– Это ты хорошо придумал Иваныч, я ему тоже свои старые тапки подарю, пусть носит! Он так обрадуется!

– Молодой ты еще! – повторил Дедушка, но на этот раз без осуждения. Он с любопытством озирался по сторонам, разглядывая кучи дымящегося металлолома.

– Это пожалуй почище Наполеона будет! – наконец сказал он.

– Да уж! – поддакнул я – Это тебе не золото у французов тырить! Вот и выходит что ты Иваныч самый настоящий герой!

– А где же третий? -забеспокоился он, видимо уже готовый от радости бежать и разорвать остальных в клочья.

– Во-он летит! – показал ему на маленькую точку в небе.

– Ничего не вижу! – признался он выуживая из кармана подзорную трубу.

– На-ка, глянь!

Я поглядел, труба она труба и есть, увеличение ерундовое, ну хоть такое...

Дирижабль подныривал при движении, видимо не зная , падать на землю или лететь дальше. Взрыв в небе был беззвучным из-за расстояния, образовавшееся облако быстро разогнал ветер. Я сел, ноги не держали, переволновался наверное...

– Дед!– мой голос был слабым, -Позови своих, пусть приберут тут, может что ценное осталось?

– Лежи, лежи!– голоса доносились как из бочки, потом прикосновение ласковых рук: -Что с ним Дедушка?

И хвастливый голос противного старикашки: -Так ведь такую силу мы с ним разгромили! А последнего он в воздухе достал, аж светился весь, я грешник думал меня убьет вместе с тем шаром летучим! Молодой еще, не умеет себя соблюсти...

– Ты Дедушка иди, не беспокой больного!

– А кто больной-то? Лаской его, да любовью, через час бегать будет!

– Какашка-старикашка! – сказал я.

– Вот видишь, сказал что-то! А что сказал-то?

– Он сказал: Дедушка – настоящий герой!

– Ну вот видишь, чуть не помер, а соображает! Пойду я, передайте – пусть выздоравливает!

– Черт старый!– прошептал я.

– Он говорит -до свидания!– голосом Дашеньки произнесла темнота и я разлепил глаза. У кровати сидел Доктор, Дашеньки не было.

– Док, у тебя в саквояже...

Он заулыбался, подсунул к моим губам стакан.

– Чистый!– сказал предупредительно.

Договорились все что-ли глупости говорить? Кто же грязный спирт пьет?

Пил медленно, не задерживая дыхание и живая вода втекала в меня, согревая замерзшее сердце.

– А где Даша?

– Снаружи, Ивана Ивановича гоняет, он все сюда пролезть хочет, а она не дает, говорит тебе покой нужен!

– А сам-то как думаешь?

– Так ведь что я думаю? Ничего не думаю! Я же по человеческим болезням ...

– А я что, уже и не человек? – обиделся я.

– Человек конечно, а вот болезнь... в общем, у меня такой никогда не будет!

А у меня поехало: -Труба! Ее мне подсунул старикашка перед тем как взорвался дирижабль, сам не стал, старый он, силы не те! Ну я ему устрою! Что я ему устрою не придумывалось.

– Мухоморами накормлю!– решил я.

– А как там Мишка?– подумал уже засыпая, -И его тоже накормлю!

Июль 1918 (Мишка)

«С беременными женщинами надо вести себя предупредительно, и почаще говорить им о том, как крепко вы их любите...» Мы всей компанией сидели в бараке как отщепенцы, и от нечего делать я снова принялся читать старые газеты.

– Совет толковый! – решил я, глядя как моя любимая моет чугунок, в котором еще совсем недавно была уха, из рыбы конечно.

– Перепелочка моя! Хочешь я тебе что-нибудь интересное прочитаю?

– Почитай Мишенька, мне очень приятно!

Чертовски здорово иметь такую жену, она даже не ругается что я небрился уже два дня, правда я сказал что это для конспирации, а она мне и говорит:

– Для конспирации Мишутка, можешь еще год не мыться!

Вы такую женщину встречали?! Мечта поэта!

Нашел колонку "Это интересно" и начал читать вслух:

"Свадебный день Принцессы Марии дель Поццо делла Систерн и Амадео, герцога д' Аоста, сына короля Италии, в Турине, на 30 Мая 1867 года был несомненно не самым счастливым днем для некоторых людей из свиты. Гувернантка принцессы повесилась, дворцовый привратник перерезал себе горло, полковник ведущий свадебную процессию скончался от солнечного удара, кучер был задавлен под колесами кортежа, королевский советник упал с коня и умер, а свидетель со стороны короля застрелился. Если не принимать во внимание случившееся, это был замечательный день!"

– И над чем ты смеешься?– моя коровка стояла уперев руки в бока, насколько я понял – признак угрожающий!

– А я что? И не смеялся совсем!

– Смеялся!– топнула она.

– Тебе показалось, зайчик мой!

– Ты еще добавь – безмозглый! Иван!

Тот подскочил на лавке, где мирно дремал.

– Он смеялся? – рыбка указала на меня своей хорошенькой ручкой.

– Гляди мне в глаза!– предупредила она.

– Смеялся!– сказал предатель Ванька.

– Алексей!

Советник отложил свою газету в сторону.

– Что вам угодно, дорогая Ольга Ивановна? – спросил он фальшиво.

– Он смеялся? – повторила она, по прежнему показывая на меня.

– Как вам будет угодно! Уважаема...

– Ах вот как!– перебила она его, -Заступаетесь за этого негодяя?! Бедная я, бедная! У ребенка не будет отца! И каждый прохожий будет показывать на нас пальцем!

– Почему же у мальчика не будет отца?– спросил я.

– Потому что я беру развод и уезжаю к папе!

– Какой развод? Мы даже еще и не женаты!

– Вот как он заговорил! Все слышали?! Соблазнил несчастную девушку, а теперь говорит что меня вообще не знает!

– Насчет кто-кого соблазнил...

– Он еще разговаривает!

– Хватит вам! – не выдержал Иван – Устроили спектакль, кстати Миша, ты плохой артист!

– Я плохой?!

– Не обижай Мишутку, он хороший!

– По второму кругу пошли, а завтра у нас, между прочим, работа! – Советник вздохнул, он уже отдохнул и мы подобрали ему одежду, а теперь он сидел довольный, только мешал наш семейный шум, как я понял, его хватало на острове.

– Моя лучше! – подумал я с гордостью.

– Может попробуешь еще раз связаться? – спросил Иван.

– Они сами свяжутся, как на болото вылезут.– сказал я, -Все будет тип-топ! И вообще я командир, так что всем молчать, а не то дезавуирую!

Советник заинтересовался: -Это как?

Иван тоже смотрел с интересом, а Оля с восхищением. Я прокашлялся.

– Ну-у, поскольку вы тут полупещерные люди, так и быть обьясню. Что означает слово 'ву' по-французски?

– Вы!-сказал Алекс

– А вуировать?

– Не знаю...

– Это оборотная сторона от слова 'манкировать'! Где 'манки' обозначают обезьяну!

Советник потерялся: – И что это должно означать?

А Ванька даже рот открыл от моей интеллектуальности.

– Думайте! Иван, ты же вроде в университетах обучался, а Советник тоже интеллигентом прикидывался много лет. Может конечно ему на болоте чего-нибудь отбили...

– Я попросил бы... – вскинулся Алекс.

– Господа, господа! – вмешался Иван, -Сядь Алекс! Минька нарочно нас провоцирует!

Сзади подошла Ольга и шарахнула меня по голове: -Обьясни людям по-человечески если сам знаешь!

Я охнул, моя утка водоплавающая имела тяжелую руку.

– А так же 'ман' или 'мэн' означает мужчину... Теперь поняли?

Они покачали головами, а я погладил ушибленное место. Ольга тоже присела рядом и уставилась на меня.

– Значит пояснения переводятся с двух языков: английского и французского, с какого желаете?

– С французского!– у Ольги горели глазки, любит когда я на иностранных языках разговариваю.

– Это значит: "Допрыгаетесь, в угол поставлю!"

– А по-английски?

– По-английски: "Ты обезьяна, дурака не валяй, а то по башке дам!"

Советник захохотал, Ванька сидел радостный, как-будто ему пирожок подарили с вареньем.

– Я у Владимира Степановича спрошу! – сказала Примерная Ученица.

Нет, не понимаю я их, все довольны, чего им еще надо?

– Поздно уже, – говорю – стрекоза моя, не пора ли нам в кроватку?

– Нет, Михаил Владимирович – отвечает – идите один, стрекозел наш, а я устала и голова болит!

Видно влияние баронессы, а я то дурак надеялся... И пошел один.

Через час после того как заснул, запищало радио, еще с закрытыми глазами схватил его:

– Вован!

– Минька! Откуда ты знаешь что это я?

– Ты мне дурацкие вопросы будешь задавать, или рассказывать?– я переключил звук на динамик, потому что Оля толкала меня в бок, и пыталась влезть головой в гарнитуру.

– Дедушка у нас герой, завтра похороны и праздник в лесу, его чествовать будем все вместе, уж не знаю как там начальство, а я бы сделал его фельдмаршалом.

– Не жирно ли будет?– спросил я.

– Ну, генералом... – легко согласился он.

Тут же из динамика раздался другой голос: -Узнаю зятька своего любимого, чего не скажет так маслом по сердцу, почему же мне нельзя фельдмаршалом?– заключил он обиженно.

– Так небось не ты один с ними сражался, Вован что, кверху брюхом грелся? А потом, у тебя уже старческие заскоки начались, командовать начнешь не по делу!

У меня в руках аж радио от гневливости затряслось:

– Ну погоди, тунеядец лихоманный, вот ужо свидимся, я тебе полные штаны змей напускаю!

– Вот видишь, уже начал – инвалид Гражданской войны!

– Не тронь моего Мишутку! – пищит Оля в радио.

– Я тебе сам напускаю! Пусть тебя за задницу укусят!

В общем натуральный бардак в эфире, и весело как в цирке!

Договорились что к утру приедут оба, Вован помогать, а Дед теперь видимо контролером заделался, будет везде лазить и бябякать: -Вот я в первую империалистическую..., да как я Александра Македонского....

Оля мне под мышку залезла, одна голова торчит, ластится, хорошо-о, а ничего ведь и не рассказали подлецы! Ладно все значит, а до утра и подождать можно!

И утро наступило.

Все надо было обстряпать до двух часов дня, потому что в два похороны, а после чествование героев и всенародный праздник.

Вот поэтому план решили поменять и пользоваться помощью Деда, который стал начальником и теперь ему самому было страшно интересно посмотреть и поучаствовать, так что он по сценарию у нас ходоком работает, этакий праздношатающийся старичок – бодрячок с подарками Ленину от зажравшихся крестьян, с просьбой прислать уполномоченного с наганом и расстрелять всех на хрен. Вован будет изображать замученного перекурами первопечатника газеты 'Искра', с требованием немедленного суда над Чемберленом и его собутыльником лордом Керзоном. Я буду массовкой перед зданием ЧК, в Кремль меня точно не пустят, я на улице подожду. Красавица будет швеей-мотористкой с предложением шить бесплатные шапочки-бескозырки для бездомных детей.

Иван – центральная фигура, племянник Никифорова Васятки, бывшего начальника ЧК из Троицка, привез секретные бумаги, успел слазать за сокровищами и принес Ленину в подарок мешочек брильянтов, как доказательство что его дядя самых честных правил был прав и следовательно заслуживает посмертной награды.

Мы сделали парочку грубых копий (подземного хода под собором) и поставили крестик в том месте где лежат сокровища. Чтобы было понятней Алекс нарисовал череп и кости, а под ними сундук. Его мы загнали на колокольню обозревать окрестности и поработать снайпером если нужда придет.

К девяти утра мы уже стояли у дверей приемной живописной толпой, и чекисты проходившие мимо нас удивленно таращились

– Вы к кому, товарищи? – спросил один и узнав что к самому главному, предложил взять пропуска к Петерсу.

– Товарищ Дзержинский с сегодняшнего дня обьявлен в отпуске по болезни. А Председатель ВЧК теперь товарищ Петерс!

– Он все равно ничего не делает! – глядя на Ольгу добавил он с видом смертельно уставшего от обысков и расстрелов работничка, которому просто необходимо было показать свою значительность.

– Почему?– невинно поинтересовалась она.

– Вчера левые эсеры убили немецкого посла Мирбаха! И еще у нас большие потери в ... – он остановился и не сказал где.

– Но только тщ-щ-щ! Я вам ничего не говорил!

Про Мирбаха, это была новость, а большие потери мы устроили сами! Грубая работа, Феликс Эдмундович! За такие провалы не в больницу класть надо, а совсем в другое место.

– Ну-ка подойди ко мне!– скомандовал он глядя на меня.

– Я? – сказал я.

– Предьяви документы!

– В натуре начальник, век воли не видать, не виноватый я! – заныл я подавая ему бумаги из Иркутского Централа – только откинулся с кичи царской, теперь вот работу шукаю.

– Ага! Освободила тебя наша революция когда? – спросил он и посмотрел в бумагу -В Ноябре! А сейчас что?

– Начальник, не поверите! По Сибири белых, табунами бегают! Только оглядывайся! Уж чего я только не вынес от этих сатрапов! И того, и сего! Зуб даю, что когда мы Советскую власть там замандюлим, я сам всех перестреляю недрогнувшей рукой!

– Ну ты даешь! А за что сидел-то?

– Так купчишку на гоп-стоп взял, а опосля жандармы меня в кабаке и повязали, с лопатником лоховским...

– Хват! А в ЧК служить слабо?

– С моим наипервейшим удовольствием, а решку буржуям наводить будем?

– Пошли к товарищу Петерсу, ему такие парни страсть как нужны, опосля вчерашнего... А дамочка не желает у нас поработать? Паек персональный, а если договоримся, так и два сделаем!

– Ой! Да как же так сразу? Мне бы сначала товарища Ленина повидать! – Ольга крутнулась юлой взяв чекиста за руку.

– Ну-ка давайте за мной! – распорядился он , не выпуская эту паразитку из рук – Сейчас пропуска закажем, вас проверят быстренько на собеседовании, и можно будет в Кремль отправляться! Прямо к товарищу Ленину!

– Ты тоже иди! – сказал он мне.

В комнате куда он нас завел было пусто, исключая трех бандитского вида и одетых в солдатскую форму мужиков, они сразу зацепили Влада за его очки , которые он надел чтобы больше походить на типографского рабочего.

– Кого это ты Петро привел к нам? – обрадовались они – Буржуя?

– Из типографии я – сказал Вован, – а очки эти с буржуя мертвого снял!

– Гы-гы! – засмеялись они – А отчего же он болезный помер? Не ты ли его уговорил? Гля, харя-то какая! Ночью не встречайся!

– Разговорились! – Петро сделал жест разгоняя их.

– Быстренько обыщите этих, а кралю я буду!

– Так тож наша работа!

– Я вам покажу работу! Давно на патрули не ходили?

– Пошутковать нельзя!

Я посмотрел на Дедушку, он выглядел точь в точь как японский турист, только фотоаппарата не хватало, такое же восторженное любопытство и ожидание чуда в глазах.

Отсюда чекист потянул нас на третий этаж и усадил перед дверью под номером 312, ни имени , ни фамилии, предполагается видимо что все и так должны знать, что за важная персона занимает этот кабинет. А может наоборот...