Текст книги "Меморандум"

Автор книги: Владимир Кусакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Влад!– закричал я, вскакивая на ноги. Ниссан с негромким урчанием приближался к нам и физиономия командира торчала из окна.

– Влад!– повторил я, -Давай Ленина пристукнем, а? Не смогу я так больше жить, когда все известно заранее! Ты что, не чувствуешь как воняет?! Я что, подписался так жить? Как пингвин для полета? A oни что, не могут нормально жить? Откуда их столько? Я же стрелял как по консервным банкам...

Я захлебывался слезами и не мог говорить внятно, а Вован гладил мою голову и говорил, как и одинадцать лет назад в ущелье Ак-Су:

– Не плачь, Мишка! Не плачь!

Только в тот раз они расстреливали нас.

– Иди Малыш, умойся! Приди в себя, заодно составьте конвой из повозок, крестьянские лошади сами дойдут до дому.– сказал он. -Помнишь? И это тоже пройдет!

Малышом он назвал меня первый раз в жизни, стало легче, Малышом меня звал отец, он хватал меня, когда я пробегал мимо, клал на колено и хлопал меня рукой. Я помню мне было лет пять, когда я спросил его:

– За что?

– За будущее, Малыш!– сказал он, – Когда ты вырастешь, меня не будет рядом и наказывать тебя будет некому. Вот поэтому я и наказываю тебя сейчас...

Значит в детстве я получил вроде как индульгенцию... Потом они отправили меня к дяде, мне было уже лет тринадцать тогда, а сами исчезли. Они и до этого часто бывали в командировках, но всегда возвращались. Я придумывал что они советские разведчики, которые работают за границей как Штирлиц и скоро я поеду на встречу с ними, где нибудь в Швейцарии, но никто не приходил. Потом я стал думать что они Американские шпионы и их поймали, а теперь они сидят в тюрьме. Потом дядя мне сказал чтобы я ничего не выдумывал, мои родители живы, но очень-очень далеко.

– А письма?

– Оттуда письма не приходят! – сказал дядя Виктор, и я стал искать на карте страну, где шла война и не работала почта.

Время шло, я закончил школу, поступал в театральный, там мне было сказано:

– Нам такие артисты не нужны!

После чего я обиделся и подал документы в ракетное.

– Стану солдатом!– решил я .

Неожиданно для себя я получил поддержку от дяди и его жены – Ольги Николаевны.

– Стопроцентное совпадение!– сказал он, и пояснил, что мой отец также учился в этом училище. Я пытался разузнать о своем отце там, но получил ответ, что человек с такой фамилией никогда не был в числе курсантов. И я решил что дядя ошибся. У него не было ни одной фотографии моих родителей, а наша квартира была в другом городе и там уже жили чужие люди.

– Все пропало при переезде!– сказал дядя Вик. Черты моих родителей размылись во времени, только иногда мне снились сны, где были они тоже, но проснувшись я всегда забывал о чем.

Июнь 1918 (Командир)

Подошла Дашенька, взяла меня за руку и мы вместе стали смотреть как Мишка идет спотыкаясь вниз, к ручью.

– Что с ним произошло?– спросила она.

– То что и происходит всегда и со всеми, если у них только брать и ничего не давать взамен, а Мишка он еще и сам отдает, а тут я со своими глазами!

– Ты говоришь непонятно!

– Энергия, Дашенька! Обыкновенная психическая энергия. Если ее растрачивать как Мишка, то нервный срыв неизбежен, видимо он пробовал защитить Стаса и Алекса от негативных последствий этого ....( я искал слово и не находил его, вернее оно у меня было, но такое, которое нельзя было произносить при Даше, я бы мог его сказать при Ирине например, ее реакция была бы однозначной, ну сказала бы она "Мужлан!", или "Грубиян!", и все. Ведь между нами не было нитей, которые надо было потом восстанавливать. Такие слова ранят тем сильней, чем больше ты привязан к человеку. По моему, именно в этом и заключается воспитание – не распускать свой язык.) Ну скажем, инцидента. Смешил их наверное своими историями, вот потому он и Защитник.

– Я думала Защитник, это когда защищают с оружием!

– Так защищать Ирина может, и Алекс, и Стас, это немножко другое.

– Я поняла!– сказала она, -А кто такой Хранитель?

– Ну вот, приехали! И это меня спрашивает будущий архивариус! Стыдно, мамзель Даша! Вы наверное были двоечницей?

– Так я и знала!– от машины к нам шла Ирина, -Никогда не позовут старую тетушку, когда происходит что-то интересное!

– Ничего интересного, дорогая Ирина Андреевна! Даша спрашивает кто такой Хранитель!

– Действительно ничего интересного! Хранитель это наш Командир, Дашенька! Не тот кто хранит , а тот кто охраняет. Я права, Владимир Степанович? Вы наш ангел-Хранитель?

– Придумываете вы все Ирина Андреевна! Какой же я вам ангел? У ангелов крылышки и живут они не на Земле...

– Ах, перестаньте! Я долго думала об этом, конечно ваше появление не было ангельским и истории что вы нам рассказали могут быть правдой, но я читала Жюль Верна и он описывает будущее так же как вы, но он же не был пришельцем из будущего? А все эти странные ружья? Всякие штуки, продукты в конце -концов? Кто вам это дает, и почему вам? Даже в той несчастной деревне, – она махнула рукой назад, -люди узнали вас! А Михаил? Надо же такое имя придумать! Михаил-архангел! Защитник всех нуждающихся! А как вас в деревне назвали? Небесное воинство?!

Я не останавливал ее, ей надо выговориться, а то еще в религию ударится, если не уже...

А вот другая мысль здравая, почему именно нам? Как она сказала – всякие штуки? Об этом надо было подумать, но не сейчас, вон Мишка с ребятами возвращаются, ночлег искать надо.

Деревня отыскалась в нескольких километрах дальше по дороге, но даже в лучах заходящего солнца она выглядела угрюмо. С одной стороны вплотную подступал лес, с трех других небольшие поля опоясывали огороды и хозяйственные постройки. Медленно проехав по улице, я выбрал подходящий с моей точки зрения сарай, с выходящими на проулок воротами.

Оставив всех на улице, я поднялся по скрипучим ступенькам крыльца и постучал в дверь, она была не закрыта и гостеприимно распахнулась, так же скрипнув ржавыми петлями.

– Никогда не был в таком скрипучем доме!– подумал я.

Откуда-то из глубины доносился плач ребенка, я пошел на звук. За дверью несомненно кто-то был, я слышал скрип половиц под ногами этого человека, какое-то мычанье...

– Раз, два, три,– сосчитал я, – третий ребенок...

Тот что ходит несомненно вооружен, я слышал щелчок предохранителя. Нужна подмога. Старею видно. Я медленно попятился назад, дошел до входной двери на рантах своих кроссовок, чтобы пол не скрипел, высунулся и помахал рукой. Они все бросились ко мне, но я показывал только один палец, Мишка отогнал всех назад и подошел сам. Я коротко обьяснил ситуацию.

– Нет проблем!– шепнул он, отодвигая меня в сторону, ну что ж, "Молодым везде у нас дорога!", однако он и не собирался лезть внутрь с криками и пальбой. Мишель показал мне на место напротив двери и что я должен броситься вперед по его знаку, ничего себе, зачем же я звал его, я бы и без его глупых знаков мог кидаться на дверь! На фиг мне нужны такие помощники?! Тем временем Мишка присел справа от двери, поскреб ее пальцем и сказал почти шепотом:

– Эй, мужик! Ты слышал, как Ленин с Дзержинским в баню ходили?

– Ты кто такой? Говори громче!– послышался голос из-за двери.

– Не могу громче! – признался Мишка тихонько – Лучше приложи ухо к двери, а я рассказывать буду...

Он поднял левую руку вверх с тремя открытыми пальцами. Я кивнул головой, отсчет начался.

– Пошел однажды Ленин в баню, только он задницу намылил, а Дзержинский тут как тут! – он загнул один палец, – Ты слушаешь?

– Чево там дальше-то?

Мишка загнул второй палец.

– Ну вот, и говорит ему, Ленину-то, вождю пролетарьяту нашего, а давай мол я тебе спинку потру....Мишка закрыл последний палец и махнул.

– Пошел!

Я сорвался с места и своими девяноста килограммами ударил в дверь, которая взвизгнув влетела внутрь, а за ней и я. Картина такая: Сначала лежу я, подо мной дверь, а под дверью мужик с разбитым лбом и обрезом в руке, и начинает он этот обрез двигать в направлении моей головы и все это медленно-медленно. А я двинуться не могу, потому что по моей спине уже Мишка идет, как слон зараза топает и ба-бах! Выстрел почти над ухом, а во лбу у мужика дырка на девять миллиметров и сзади месиво кровавое по полу течет, тоже медленно. А Мишка остановился и глядит на женщину, на крюк привязанную, только ноги чуть половиц касаются.

Что-то меня в последнее время на детские воспоминания потянуло, про комарика и муху стишок помните?

Что-то там: -К пауку комарик подлетает и ему на всем скаку голову срубает!

Муху за руку берет и в постель ее ведет... Нет, не может быть чтобы в постель, детский же стишок.

С другой стороны, ведь этот тоже детский:

– Как из маминой из спальни кривоногий и хромой вылезает... Я бы этому Умывальнику рожу начистил!

Я устроился на двери поудобнее и стал вспоминать, какие же сказки я знаю, оказалось что много, но все какие-то неприличные. Вот про зайца и лису – сказка явно взрослая, как лиса легкого поведения просится к зайцу перeночевать, заяц естественно кретин, говорит:

– Хорошо лиса, поспи на коврике у двери!

А лиса подождала немного и просится к этому лоху ушастому в постель, мол холодно очень, мой медвежонок, можно я к тебе под одеяльце залезу? Тут заяц уши-то и растопырил, такая красавица сама на него бросается! А утром лиса его из дому пинками. Как законная жена, кричит, не потерплю такого маленького писуна в моем доме ни секунды! Пошел заяц и плачет, то волк с ним встретится, то медведь, поговорят с ним и кидаются к лисе, вдове соломенной, поскольку и так все в лесу знали, что она без комплексов и вообще проститутка.

Всех женатых зверей через себя поперекидывала, на петухе вот обломилось ей. Так понятно, он же петух, на фиг ему лиса, он с этим зайцем жить потом пристроился! Ни хрена себе сказочка!

Озираюсь это я от шума, а комната битком, когда все успели, и меня поднимают под почти белые руки. Мишка с этой девицей на руках и все остальные счастливые, как будто их на детский утренник пригласили.

А я как воздушный шар, только сдутый, смотрю на этого гада который мне всю спину истоптал и глухим на одно ухо сделал, и говорю:

– Ну Мишка, погоди!

Устроились мы неплохо, бандитизм здесь процветал разлюли-малина, сон-то в руку оказался, верховодила всем та самая Разумбаиха, да только весь отряд был сейчас на промысле по округе, а двое остались сторожить приклады, да лошадей сменных, вот на сладкое в отсутствие начальства и потянуло. Случайно мы прихватили этого на хате у бобылки, а второй почувствовал жареное, да поздно было. Прикололи его мужики под шумок вилами на конюшне, куда приполз он в надежде коня раздобыть, раздобыл на свою задницу. Аж мне поплохело, когда увидел как они его. Озлился народ, вызверился, видит слабину – бьет насмерть, да еще и с вывертом норовит! Бобылиха Настя с другими бабами ужин нам приготовили, мужики баню заладили, а уж сколько сундуков с прикладом стояло в доме старосты, не перечесть! Там мы новую одежку по разумению и спроворили.

Черт! До чего заразный говор!

Дня достаточно, чтобы язык свой испортить во веки веков! Зато Минька процветает, как куст малиновый, а Настена вокруг него павой выхаживает, да подливает, да подкладывает. Стыдобушка, православные! Ить как же людям в глаза смотреть опосля вертепства такого?

Настя с Анькой в драку, не с той вишь побывал наш султан заморский с большим пистолетом и руками загребущими! Опосля и вообще, обеих уволок на сеновал.

Сидит Дашенька под образами, в углу красном и сама красна не от жару, от непотребства да слов кривых, бородатыми дядьками сказанными.

– Это,– спрашивает меня, – так заряжаются ратники, крови врагов отведащи? Психической-то энергией?

– Не судите строго, – отвечаю, -Дарья Ивановна, братца моего несмышленого, хучь и большой ростом, да телок покамест, все из титьки норовит сосать!

– Да это я о вас говорю, Владимир Степанович!– и тычет своим пальчиком. Посмотрел я, Иисусе Христе! Штанов на мне нет, голый как в бане, и даже веника нету чтобы прикрыться, а она на стол скачет, халат бухарский золотой ниткой строченный скидывает.

– Танцевать для тебя сейчас буду!

А сама меня ногой, да по ребрам!

Открыл я глаза, Минька надо мной склонился, палец к губам прижимает.

– Банда в деревне!– говорит, – Скоро здесь будут!

– Даша с Ириной, где?

– Не беспокойся! В землянке, на холме у леса. Им оттуда все видно и безопасно. Мы их еще вчера вечером туда отправили. Даша наказывала чтобы тебе поспать дали, как следует. Подал Мишка мне мой винтарь, закрутил головой:

– Ну вы и гуляки!

Встаю я с пола, где лежал всю ночь невменяемый и спрашиваю:

– А Даша меня случайно не пинала?

Мишка смеется:

– Это я, – говорит, – тебя пнул, чтобы просыпался скорее!

В общем непонятки сплошные. А Мишка свинья!

– Как посты расставил?– спрашиваю.

– Так Алекс со Стасом в машине, тебя только ждем!

– Значит где-то на просторе повоюем в чистом поле! Что такое они в самогон кладут?

– Я спрашивал вчера,– ответил он, -'мухоморовка' называется.

Меня от этих слов скрючило. Такой галлюционоген...

– Не переживай, все пили и никто не умер!

– Следующий раз спроси, если у них 'муховка' есть! Это когда на пол-литра кладется тридцать три августовских мухи... Только я пить не буду.

Мы пробрались на чердак сарая через сеновал и спустились к машине по оглоблям приставленным к стене, топот копыт снаружи и голоса здесь звучали громче, собственно было ясно что в деревне секретов нет, а тем более от бандитов, которые конечно же сволочи, но свои, а мы пришлые чужаки, а то что Настьку от позора избавили, так она им и угодила, а неча одной жить, одинокая баба лакомый кусок для любого. Как водится, куда конь с копытом, туда и рак с клешней! А бабам на роду написано на спину падать, пришлых то ежели убьют, так может и хрестьянам какое послабление будет.

Вот такое коровье дерьмо...

Сам не благородных кровей, а всегда ненавидел такую сермягу, и Мишка тоже такой, и Алекс, и Стас , но им по рождению и воспитанию так положено, хотя и среди них тоже всякие бывают. С другой стороны мужиков все обижали и били, а не били бы?

Лучше никого не оправдывать, те же мужички по лесам с кистенями шныряли, до сих пор вон за стенкой топчутся... Просто должен быть закон и порядок, пусть несправедливый закон, но должен быть, и порядок соответственно, а то получится как у нас – ни того, ни другого! Надо просто немного подождать, когда они стрелять начнут, на этом фоне и мы сможем двигатель завести, да по проулку из села, или деревня это? И помчимся мы по полю заре навстречу, а они за нами... Вот здесь и посмотрим кто прав, а кто зажился на этом свете.

Стук копыт ближе, женский голос спрашивает в доме ли мы.

– Там, там, матушка-заступница, всю ночь следил, пока никто не выходил! Ужо я им мухомора подливал!

– Вот скот!– это уже Мишка, -хорошо Настя подсказала!

– А чего не сказал?

– Кому надо – сказал!– он кивнул на Стаса с Алексом которые скалилились в темноте.

Опять голос Раздолбаихи: -Ну смотри, убогий, если все так – награжу! Поди встань у сарая!

Мишкино лицо засветилось тихой радостью:

– Задавлю гада!

– Только не увлекайся, выманим в поле сначала...

– Ого-о-нь!– закричали на улице, и в то же мгновение послышался звон разбиваемого стекла и резкие хлысты выстрелов.

Я подскочил к воротам и снял слегу, служившую засовом для двух половинок отворяемых наружу ворот.

Проклятая мухоморовка, я забыл как все здесь скрипит!

Снаружи уже заорали, догадались твари! Топот, пули застучали в ворота...

– Рви когти, Мишка! Встречаемся на болоте!– крикнул я, вываливаясь из сарая в предрассветную хмарь...

Июнь 1918 (Мишка)

Мы промчались по переулку с дальним светом передавив массу народу, а куда спрячешься?

Тем более когда на тебя несется страшный зверь, сверкая огненными глазами. Влад рванулся вправо, значит нам было налево, там же начинались и поля, направо – в центр деревни.

Погони не было, а на этом был построен замечательный план, который грозил провалиться. Уже провалился! Отьехав от деревни на пол-километра мы остановились, все было тихо, значит они схватили Влада... Тогда подождем. Должны же они похвастаться хотя бы.

За дамами решили пока не ездить, они вдали от деревни, там безопасно. Они могли бы видеть нас сейчас, если бы не утренний туман. Но скоро увидят. А Даша не увидит Влада, и что?

Впервые за все эти годы я остался один, остальные не в счет, они мои подопечные, не с кем посоветоваться...

– Что будем делать?– спросил Алекс, из нашей поредевшей компании, он пожалуй самый рассудительный, вот с него и начнем.

– Пока ждем!

Советник понял, посмотрел на небо:

– Смотря сколько...

Я посмотрел туда же, высоко над деревней висел дирижабль наших преследователей.

Одно к одному!

– Что молчишь, Стас?

– Жду!

– Черт возьми, все таки моя школа!– подумал я и сказал: -Тогда ждем! Стас, дежуришь первый три часа и смотри за этими! – Я показал на дирижабль, который не подавал признаков жизни.

Алекс разбудил меня ближе к полудню, я сам был как пьяный после бессонной ночи, а что такое шесть часов сна? Цифра двадцать шесть, мне гораздо ближе! Впрочем все выглядели одинаково.

– Тихо?– спросил я .

– Как в гробу, вымерли они там все что-ли?

Он развел руками и упал спать. Железо раскалилось и несмотря на раскрытые двери дышать было нечем. А где вода? Специально предупреждал чтобы набрали в баклажки, и где?

Таких нерадивых солдат давно не встречал, с тех пор как попрощался с любимой Армией.

Я перекопал всю машину, отодвигая мычащие ругательства тела, пока наконец не плюнул и вылез наружу, ага, вот они! Алекс и Стас поставили их в тень машины, чтобы были более-менее прохладными. Я залез в машину снова и растолкал Стаса.

– Молодец, Стасик!

– Исчезни!– он перевернулся на другой бок.

Ни фига себе! Тогда давай думать в одиночестве.

Как говорит Влад: -Что мы имеем?

А имеем мы совсем ничего, Советник правда хорошо стреляет, зато во всем остальном как с дуба упал, Стас – химик несчастный, офицер называется, понабрали с гражданки таких вот, и попадает через раз, хоть службу знает и то спасибо. И как воевать? Всех растеряли! Оставили меня незнамо с кем и рады.

Стас высунул лохматую голову и спросил: -Ты чего бормочешь?

– На жизнь жалуюсь! Какие-то два лопуха мне достались, даже посоветовать толком ничего не могут!

– Радио послушай! Ты пока спал мы включали, радио "Коминтерн" называется...

– И что в мире делается?

– У-у! Там такие дела творятся!

– Какие?!

– Всякие!

– Я сейчас тебя убью и мне за это ничего не будет!– пообещал я.

– Стой, стой ! Да скажу сейчас! Как ты и хотел, Троцкого убили!

– Какого Троцкого, когда?

– Они говорили когда, а я знаю какое число сгодня?! Вот я мимо ушей и пропустил! А Троцкого, того самого, командующего! Лев какой-то, Шмуглевич или еще как...

– Давыдович?

– Ага! Вот я рассказываю, а ты перебиваешь! Как и ты собирался, сожгли вместе с бронепоездом, станцию называли, говорили что прилетел аэроплан, сбросил бомбу, ну и... – Стас махнул рукой, -Теперь обвиняют буржуев в заговоре, в городах аресты, в общем мороз крепчает!

– Подожди,– сказал я, -не мельтеши, я ведь точно знаю, что Троцкого убили по приказу Сталина, где-то в конце тридцатых! А сейчас какой?

Вопрос был риторическим.

Это надо было обдумать в свете новых исторических свершений.

Собственно, а чего здесь думать? Трясти надо! Расставить все по полкам, если расставится, а то и ноги протянуть можно, хотя в нашем положении выбирать особо не из чего.

Полез в машину, вытащил из под Алекса винтарь, тот проснулся и спросил что случилось.

– Может случится!– ответил я, -Алекс за старшего, Стас на руле, не вернусь, решайте сами что делать!

Отошел я недалеко, метров на триста, еще подивился, цифра такая удобная, как на манеже цирка, там всегда тринадцать метров в диаметре , ни больше – ни меньше, а у нас триста!

Отсоединил магазин демонстративно, включил целеуказатель и направил на дирижабль.

Жалко азбуки Морзе я не знаю, а кто поручится, что они ее знают? Анахронизм такой!

Выпивали мы раз с одним каперангом, так тот бахвалился по-пьяни, что любую азбуку знает, и Морзе, и латинскую, и английский эквивалент.

– Американцы – говорит, – барахло! Точка и тире! Точка значит-А, а Бе– это такая палочка, тире называется! У них этих точек – вагон и маленькая тележка! Целый компутер с точками, а нам по х... Компутеры с ихней азбукой, у нас своя азбука! – он показал грязный кукиш с остатками воблы. Дали мы ему пинка, на этом мое образование с азбукой Морзе и закончилось.

В иллюминатор прицелился и наяриваю пальцем, то открою, то закрою лазерный луч, такая вот мануальная модуляция, только недолго это продолжалось, из леска за межами тарахтенье послышалось, примерно как кто-то бензопилу завел, и машинка показалась, что-то вроде мотоцикла на четырех колесах. Метров сто до нее, по виду мужик безоружный, но на всякий случай я вставил клип с патронами на место и на сгиб руки, как в американских вестернах положил, а палец на курок, жду что у меня получилось.

Остановил он свой драндулет, руки поднял, показывает что чистый. Я ему: -Повернись!

Повернулся и стоит смирно, подошел я, полапал на предмет железа разного – ничего!

– Садись,– говорю – где стоишь и рассказывай сказку!

Засмеялся он, вижу отпустило, а то напряженный какой-то был, а когда человек не в себе, от него все что хочешь ожидать можно, но все равно, сел я чтобы лесочек видеть, и от него метрах в двух.

– Ваши меры предосторожности не нужны, Михаил Владимирович!

Однако! Не ожидал, так вот сразу и по имени-отчеству!

– Что еще знаешь?– спрашиваю.

– Не все,– отвечает серьезно, -например где сейчас ваш командир мы не знаем, и это странно.

– Поворачивайся!– говорю, -И давай с самого начала. Кто вы такие? Мы уже поняли что не инопланетяне...

– Есть такая организация, которая занимается историческими исследованиями...– начал он.

– Врешь!– я разозлился, -Историк! А склады оружия? Ракеты?– я приподнял ствол винтаря, теперь он смотрел ему в лоб.

– Зачем вы преследовали нас?

– Видите-ли, Михаил Владимирович...

– Когда со мной разговаривают как ты, я начинаю сомневаться! – перебил я опять.

По всей видимости ему это надоело.

– Сам заткнись!– рявкнул он, -Я к нему как к человеку, ведь сам же звал! А ты что тут устраиваешь? Я повторяю еще раз, для особо непонятливых...

– За непонятливого он еще получит!– подумал я.

– Мы следовали за темпоральной мутацией, и это оказались вы! А искали мы других, тех, чье оружие вы нашли в подземельях Строгановской цитадели.

– И сколько их?

– По нашим данным – двенадцать!

– Уже на три меньше!

Он посмотрел на меня и веселая искорка мелькнула в его глазах.

– Ага!– сказал он, – И кто?

– Командир, кто еще?

– Ну, этот может!

Так, точно ему в лоб дам, потом. Издевается, придурок ушастый!

– Значит вы, Полиция Времени?

– Нет конечно! Не надо Михаил примерять голливудские боевики к реальности! Я ведь уже сказал: -Наша организация, хорошо, назовем ее фирмой, если тебе так удобней. Так вот, наша фирма занимается спасением ценностей, которые человечество копило тысячeлетия и теряет ежегодно и ежечасно. Ты про Александрийскую библиотеку слышал? Есть такие приборы которые могут зацикливать время, но не до нуля, оно все равно течет, хоть и очень медленно. Огонь так же обжигает, и дым по-прежнему ядовитый. Вот и представь такую работу, по многу часов в скафандре, жара, копоть, горы папируса и бычьей кожи, к тому же это надо сделать так, чтобы никто не заметил, техника иногда отказывает и ты оказываешься среди одичавшей толпы спасающейся от пожара, или наступающего войска.

Проколов много, как например в Айя-Софии, тогда нас видело человек триста! Тысяча лет прошло, а легенда жива...

– Так это легенда!

– Не скажи, где-то есть люди, которые берут такие случаи на заметку, сопоставляют, отсеивают ложь или вымысел, анализируют, пишут доклады, на основании которых конкурирующая фирма делает свои ходы...

Он посмотрел на небо.

– У тебя есть три минуты,– сказал он, -задавай свои вопросы!

Я пожал плечами: -Может потом, как-нибудь...

– Хорошо, тогда я скажу. Где Влад мы не знаем, и как он зацикливает время без специального оборудования – тоже, но он это сделал и ушел. А теперь мы все это должны в обратную сторону раскручивать, да еще получится-ли, не знаю. Никто не знает!

Второе: Откуда я всех вас знаю?

Он достал из нагрудного кармана потрепаную книгу и протянул мне, она была написана на незнакомом языке, на титульном листе был изображен человек разделенный вертикальной чертой пополам, правая рука держала щит, в левая обнимала ребенка...

– Это о нас?– я быстро перелистал страницы, картинок не было...

– О вас, конечно...

– Жаль, что не могу почитать!

– Смешной ты Мишель, извини конечно, ты ведь живешь в этом, зачем тебе книга?

– Ну хорошо, а Троцкий ваша работа?

– Не в этот раз,– сказал он, -Штука в том, что Ленину Троцкий мешал больше, чем Сталину. Здесь наши конкуренты подсуетились, но ты прав, иногда приходится делать корректировку событий, чтобы сохранить баланс.

– Значит мы находимся в параллельном нашему времени миру?

– Не совсем так, параллельные миры придумали математики, потому что им так легче, а вашу жизнь нельзя описать формулой, подумай, ты ведь должен это знать...

Он взял из моих рук книгу.

– Пора, к сожалению!– он опять посмотрел на небо.

– Мы вам кое-что оставили на острове, а подземелья больше нет, не обессудьте!– он протянул руку, -Увидимся!

Он влез на свою машину и затарахтел к лесу. Потом исчез за кустами.

Я посмотрел как и он на небо, дирижабля не было, а из деревни не доносилось ни звука. Еще день-другой и она окончательно сотрется в этом времени, если они не смогут разобраться с мозаикой кретинических образов, которыми пользуется Вован. А потом на картах уфологов появится такой М-ский треугольник, проклятое место.

Что-то начало проясняться...

Я согнал с водительского места Стаса.

– Хватит, наездился!

Теперь только забрать Дашу с Ириной и на болото! Звучит здорово: Пошли в болото! Как лягушки, а? Кстати, насчет лягушек, надо бы перекусить...