Текст книги "Партизанки"

Автор книги: Владимир Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Самоотверженно, с удивительной стойкостью и выдержкой вела себя в бою комсомолка Мария Колпакова. В полузасыпанной траншее, под свист снарядов и пуль, в грохоте разрывов и скрежете танковых гусениц она хладнокровно и метко уничтожала гитлеровцев из своего карабина. Трупы немецких солдат и офицеров густо устилали поле на подступах к боевым порядкам отряда. Однако и цепи партизан с каждой минутой редели.

Внезапно оборвав очередь, замолчал в десяти шагах партизанский пулемет. Весь расчет был убит взрывом мины. Ни минуты не колеблясь, Мария бросилась вперед. Сменив диск, девушка прижимает к плечу приклад ручного пулемета, ловит в прорези прицела поднявшиеся в рост фигуры гитлеровцев и, подпустив их поближе, уверенно нажимает на спусковой крючок. Пулемет оживает в руках партизанки, длинные, губительные очереди сеют смерть во вражеских цепях.

Партизаны дрались до последнего. Когда же в дисках и обоймах у них не осталось ни единого патрона, горстка уцелевших народных мстителей медленно поднялась из траншей. Коммунисты и комсомольцы шли, не дрогнув, в свой последний и неравный рукопашный бой. Шли, чтобы погибнуть за свое правое дело.

Они остались в нашей памяти героями. И в их рядах отдала, не колеблясь, свою жизнь во имя победы над фашизмом Мария Колпакова.

…Московские комсомолки. Их было в наших рядах не так уж много. Но все они, до единой, героизмом своим и мужеством завоевали у бойцов наших отрядов глубокое уважение и любовь. Они были настоящими партизанками, бесстрашными, стойкими, храбрыми.

Не забыть мне имена москвичек Риммы Шершневой, Нины Макаровой, Галины Кировой и других девушек, прибывших в белорусское Полесье в сентябре 1942 года.

В составе комсомольского отряда имени Гастелло, вошедшего позже в состав 121-й бригады имени Брагина, они прошли пешком более тысячи километров по вражеским тылам. На пути своем, пролегавшем через всю Белоруссию, довелось партизанкам повстречать немало гитлеровских гарнизонов, участвовать во многих боях.

Одной из первых серьезных операций, ставшей экзаменом на мужество и выдержку для молодых подрывников Галины Кировой и Нины Макаровой, явилась диверсия на одном из участков железной дороги Брест – Гомель в октябре 1942 года. Они вошли в состав группы заместителя командира отряда по разведке Николая Симонова, перед которой была поставлена задача пустить под откос вражеский эшелон с живой силой и боевой техникой.

Первая попытка заложить заряд под рельсы оказалась неудачной – мина нажимного действия не сработала. С громадным риском партизанам пришлось снимать мину: оставлять там тол бойцы не могли.

Через два дня группа вернулась на старое место. Заложив мину, партизаны протянули в сторону леса шнур. Но в самый последний момент выяснилось, что длина его явно недостаточна. Что же делать? Смекалистые девушки нашли выход. Они размотали бинты, вымазали их в грязи и присоединили к концу шнура. Вскоре все было готово к взрыву. И он прогремел. Воинский эшелон оказался под откосом. Боевое крещение партизанок состоялось.

У войны свои законы, жестокие, неумолимые. И перешагнуть рубеж ее, встретить Победу было дано далеко не всем. За Родину, за народ погибали многие.

В конце сорок второго не стало в наших рядах Риммы Шершневой.

Ученица 10-го класса, уроженка города Добруша Гомельской области, Римма уже летом сорок первого стала настойчиво просить послать ее к партизанам или на фронт. В июне 1942 года она была послана комсомолом в партизанскую бригаду.

Суровый бой за деревню Ломовичи Октябрьского района подходил к концу. Вражеский гарнизон, укрепившийся на ее улицах, был почти разгромлен. Лишь гитлеровцы, засевшие в самом крупном дзоте, который был центром обороны фашистов, по-прежнему оказывали упорное сопротивление.

Партизаны несли потери. Их цепи, готовые к броску, были прижаты к земле губительным пулеметным огнем. Очередная атака захлебнулась.

Стремясь спасти положение, поднялся молодой боец Александр Бондарчук. В руке его, занесенной для броска, зажата граната. Несколько шагов сделал он вперед, но амбразура дзота плеснула, мерцая, пулеметным огнем, и, подкошенный очередью, партизан упал замертво.

И в этот же момент на смену ему рванулась девушка. Захлебываясь, гремит пулемет. Фонтанчики взрытого пулями грунта вспыхивают у самых ног партизанки, а она каким-то чудом пробегает еще метров пятнадцать. Но пулеметная очередь прошила грудь девушки. Медленно оседая, она опускается на землю…

Смертельно раненную Римму вынесли с поля боя на руках. Она была еще жива. Ни минуты не медля, Галина Кирова и Нина Макарова перевязали подругу и на повозке повезли в ближайшую деревню Старосеки.

Узнав о случившемся, туда срочно выехал хирург соединения Ибрагим Друян. Однако помочь было уже нельзя…

За несколько минут до кончины, очнувшись от забытья, партизанка прошептала:

– Вот и повоевала я… Жаль только, до Победы не дожила! – И уже совсем тихо: – Об одном прошу: маме не пишите.

Это были ее последние слова.

Осенью сорок третьего война оборвала жизнь еще одной замечательной партизанки – Веры Броваренко. Шестнадцатилетняя комсомолка лишь незадолго до этого пришла в отряд из оккупированного врагом Бобруйска. Ее отца, члена городского подполья, казнили после зверских пыток гитлеровцы.

На боевом счету девушки было участие в нескольких крупных операциях и походах в составе отряда имени Ворошилова. Смелой, решительной, не знающей страха – такой запомнилась она партизанам.

Случилось все сентябрьским днем 1943 года неподалеку от деревни Стрыжи Глусского района. Бойцам, прикрывавшим партизанский аэродром в бобруйском направлении, предстоял тогда неравный бой с крупными силами гитлеровцев. Они готовились с часу на час к выступлению из деревни Барбарово, где располагался в то время вражеский гарнизон.

Упредить врага, нарушить его планы еще на подступах к партизанской линии обороны было теперь жизненно необходимым. От этого зависел всецело исход боя. Приказ Василия Ивановича Козлова, командира Минского соединения отрядов, мы помнили хорошо: «Удерживать позиции до последнего. Ни шагу назад!»

В тот же день усиленный минометами партизанский взвод выступил в засаду под Барбарово. Перед бойцами была поставлена задача, скрытно подойдя к гарнизону и дождавшись начала выступления противника, нанести ему первый неожиданный удар. После этого должна была последовать решительная контратака основных подразделений отряда.

Выйдя на опушку леса в полукилометре от деревни, партизаны залегли. Именно здесь вероятнее всего и должны были пройти фашисты. Вместе с товарищами, изготовив свой карабин к бою, ожидала появления гитлеровцев и Вера Броваренко.

Ночь провели без сна. А на рассвете потянулись в туманной дымке с окраины Барбарово к лесу первые группы немецких солдат, авангард вражеской колонны.

Но будто бы предвидя на своем пути засаду, фашисты круто изменили маршрут и стали углубляться в лес стороной от партизан. Атаковать их теперь не имело смысла: слишком велико расстояние.

Командир взвода после недолгого раздумья принял смелое решение: стремительным броском обогнать колонну и встретить ее на подступах к Стрыжам новой засадой. Выполнить такую задачу было нелегко, однако другого выхода не существовало.

И бойцы, взвалив на плечи ротные минометы, амуницию, боеприпасы и личное оружие, побежали что было сил сквозь лесную чащу едва заметными, давно нехожеными тропками.

Не отстает от боевых друзей Вера Броваренко. Выносливости ее мог позавидовать любой бывалый боец.

Наконец, преодолев напряженным броском около шести километров, партизаны укрылись за деревьями. Перед ними – широкая и прямая просека. С минуты на минуту здесь должны появиться каратели.

Ждать действительно пришлось недолго. Вскоре вдали показываются шеренги гитлеровцев. Слышатся отдаленные расстоянием команды офицеров, топот кованых сапог.

Пора! Над лесом, разрывая тишину, гремит мощный залп. Пулеметные трассы перечерчивают насквозь просеку, одна за другой тяжело ухают мины, точно накрывая вражескую колонну. Хлестко звучат автоматы бойцов, гулко раскатываются разрывы ручных гранат.

Вскоре в бой вступили основные силы отряда. С дружным «ура»! партизаны бросились на гитлеровцев.

В первых рядах атакующих шла и Вера Броваренко. Вокруг взвизгивали пули, раскаленные осколки секли ветви деревьев, но молодая партизанка будто не замечала всего этого. Вперед, только вперед!

Впереди в нескольких шагах от нее полыхнул разрыв мины. Наверное, это последнее, что видела Вера. Тут же, будто споткнувшись, она выронила из рук оружие и неловко распростерлась в осенней листве. Гимнастерка на ее груди быстро темнела от крови…

Замолкли вдали последние отзвуки боя. В деревушку Стрыжи, возле которой только что были отбиты атаки карателей, партизаны бережно перенесли тело своей боевой соратницы. Прозвучал троекратный залп над свежей могилой – дань отваге и мужеству шестнадцатилетней партизанки.

Глава шестая
С ПАРТБИЛЕТОМ У СЕРДЦА

Уже к 1 июля 1941 года Центральный Комитет Компартии Белоруссии, руководствуясь указаниями ЦК ВКП(б) и Правительства СССР, разработал директивы о переходе на подпольную работу партийных организаций районов и областей, занятых врагом, о развертывании партизанской войны в тылу врага. В них конкретизировались формы вооруженной борьбы с оккупантами, указывались объекты, по которым следовало наносить удары в первую очередь, разрабатывалось решающее положение партизанской тактики: не ждать врага, а искать и уничтожать его, не пассивничать, только наступать.

Под руководством ЦК КП(б)Б на всей территории республики была проведена огромная работа по перестройке партийных и комсомольских органов применительно к новым, военным условиям. Во главе областных, районных и первичных организаций становились мужественные, беспредельно преданные Родине и делу коммунизма люди, партийные и комсомольские вожаки.

Немало среди них было и женщин, принимавших самое активное участие в борьбе с врагом.

Белорусское Полесье… Край необозримых лесов, равнин и озер. В местах этих, ближе к Глуску, с теплотой и уважением вспоминают имя замечательной женщины, коммунистки Марины Ивановны Храпко. Добрая молва о ней среди полесских партизан и жителей окрестных деревень пошла с грозного для всех нас сорок первого года.

Впервые встретить Марину Ивановну мне довелось в сентябре 1942 года южнее Бобруйска. Нелегкое это было время для партизан. Гитлеровское командование, сняв с фронта крупные войсковые части и объединив силы местных гарнизонов, блокировало наш район. Вызвано это было тем, что все магистрали, железнодорожные и шоссейные, находились к этому времени под постоянным огнем народных мстителей. Тысячи солдат вермахта из-за их смелых диверсионных операций не добрались к фронту, многие тонны боеприпасов, оружия и боевой техники взлетели на воздух.

Узнав заблаговременно о планах противника (наши разведчики в Заволочицах, Осиповичах и Бобруйске не прозевали), командование решило обмануть фашистов, ввести их в заблуждение.

И это нам удалось.

В одну из сентябрьских ночей партизаны временно оставили свои лагеря и будто исчезли, растворились в лесных чащобах. А на следующее утро гитлеровцы плотным двойным кольцом окружили покинутые нами лесные массивы. Двое суток пришлось фашистам искать партизан, топчась, по сути дела, на одном месте. Наконец ценой больших усилий им все-таки удалось обнаружить наш след к югу от «варшавки». Столкновение было неизбежным.

Севернее деревни Козловичи Глусского района нашему молодежному отряду пришлось вступить в первую схватку с противником. Она была нелегкой – в течение двух часов бойцам пришлось отбить несколько атак передовых карательных батальонов врага. Однако силы противника значительно превосходили наши. Положение народных мстителей, и без того сложное, с каждым часом ухудшалось. Отряду грозило полное окружение.

В этой трудной ситуации решено было немедленно установить связь с партизанскими отрядами Николая Храпко и Устина Шваякова и начать согласованные действия вместе с ними. Эту задачу поручили мне, тогда комиссару отряда, и разведчику Павлу Федорину.

В тот же день, пройдя несколько километров, выполнили мы задание, однако, условившись с соседями обо всем, выбраться обратно не смогли: путь был отрезан фашистами. Гитлеровские части с яростью обрушились на партизан Храпко и Шваякова. Пользуясь огромным превосходством в силах, каратели окружили отряды, зажав их в плотное кольцо.

День и ночь не умолкали разрывы гранат, гремели автоматные и пулеметные очереди. Каждый метр взятой партизанской территории враг оплачивал потерями. Нередко бои переходили в рукопашные схватки. Партизанам отступать было некуда, и они дрались стойко, яростно и мужественно. Каждый знал, что плен даже для тяжело раненного партизана – это верная смерть. Фашисты не щадили никого, кто вставал с ними на борьбу. Но, конечно, не отсутствие выбора между гибелью в бою и в плену заставляло народных мстителей держаться до последнего. У каждого еще теплилась надежда на победу в этом неравном бою. Это главное.

Установив перед линией обороны отрядов мощные репродукторы, гитлеровцы начали психологическую атаку.

– Ваше положение безнадежно. Сдавайтесь! Сложившим оружие гарантируем жизнь! – разносилось по лесу.

Огнем отвечали партизаны на провокационные призывы фашистов.

Отражением вражеских атак умело и хладнокровно руководили Николай Храпко, Устин Шваяков, комиссар Василий Голодов и начальник штаба отряда Сергей Сыроквашин. Они успевали побывать на всех участках обороны, подавали бойцам пример мужества и выдержки.

Идти на прорыв из окружения довелось и нам: Семену Ольховцу, Павлу Федорину и мне. Именно здесь я и познакомился с Мариной Храпко.

Во время очередной атаки карателей я обратил внимание на молодую темноволосую девушку в армейской гимнастерке, которая, сноровисто перезаряжая свой карабин, вела огонь по наступающим вражеским цепям неподалеку от меня. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Поражали хладнокровие и выдержка – рядом рвались гранаты, свистели пули, срезали ветви деревьев осколки, а она тщательно прицеливалась, нажимала на спусковой крючок, так же спокойно перезаряжала карабин и снова расчетливо выбирала цель. «Ну и дивчина, – подумалось мне тогда. – Молодец!»

На следующий день, проведя разведку на юго-восток, командование отрядов нашло направление прорыва. Под покровом наступившей вскоре ночи партизанские подразделения бесшумно снялись со своих позиций и, прикрытые усиленными пулеметными взводами, двинулись в обнаруженную разведчиками брешь.

Случилось так, что в партизанской колонне, выходившей из окружения, рядом с нами шагала с карабином в руках та самая девушка, на которую я невольно обратил внимание в бою. Выглядела она такой же бодрой и бойкой, хотя всего лишь несколько часов назад на моих глазах партизанке пришлось вместе со всеми выдержать нелегкую схватку с врагом.

– Кто вы? – спросил я.

– Боец отряда Марина Храпко, товарищ комиссар! – задорно отозвалась девушка.

Позже я узнал о славном пути этой активистки нашей партии, который она уже прошла в тылу врага. Марина вступила в ряды тех, кто создавал заново и крепил подпольные партийные ячейки на захваченной фашистами территории, кто поднимал народ на борьбу и организовывал партизанские отряды.

Марину Храпко еще с довоенных времен хорошо знали жители Глусского района. В Жолвинецком сельсовете она избиралась секретарем комсомольской организации, заведовала местной библиотекой. К веселой, задорной и боевой девушке, начитанной и живой, умеющей заинтересовать и увлечь людей, невольно тянулась молодежь.

Вскоре девушку избрали вторым секретарем Глусского районного комитета комсомола, а затем она перешла в районный отдел народного образования.

В сорок первом Храпко принимала самое деятельное участие в подготовке района к эвакуации. За ней был закреплен Жолвинецкий сельсовет. Она как представитель партии делала все для скорейшей переброски на восток зерна, мяса, других продуктов. Врагу не должно остаться ничего!

Прогремев ожесточенными боями, откатилась в глубь страны линия фронта. Родное Полесье под пятой оккупантов. «Будем громить врага в его тылу!» – решила Марина и увела актив окрестных деревень на юг республики, к городу Мозырь.

Дойдя до райцентра Октябрьский, группа встретила партизан. Присмотревшись к девушке, командование предложило ей вернуться в свой Глусский район с ответственной и серьезной задачей – вести разведку и поднимать население на борьбу с оккупантами. И она без колебаний согласилась.

В начале октября 1941 года вместе со своим однофамильцем Константином Храпко Марина отправилась в обратный путь, в захваченный фашистами Глуск. За день оставив позади несколько десятков километров, они миновали деревни Городище, Лучки и многие другие. Картина везде была одна и та же: террор оккупантов, казни, пытки и издевательства над мирными советскими гражданами. Сердце Марины обливалось кровью при виде всего этого.

Под самым Глуском им встретились трое мужчин в выгоревшей командирской форме. Они пробирались на восток, обходя деревни, таясь от посторонних взглядов. После осторожного знакомства и взаимных расспросов все трое примкнули к Марине и Константину. Раздобыв у селян гражданскую одежду и узнав о последних событиях в Глуске (по словам очевидцев, гитлеровцы оборудовали там крупный склад боеприпасов), пятерка решилась на первую диверсию. С планом, предложенным Мариной Храпко, согласились все. Она пошла вперед – на разведку.

Благополучно проникнув в город, группа стала готовиться к операции. Разведаны подходы к складу, расположение поста охраны, пути возможного отступления. Той же ночью улицы Глуска содрогнулись от сильного взрыва – на воинском складе начали рваться боеприпасы.

Гарнизон города был поднят по тревоге.

– Закрыть все входы и выходы! Прочесать каждый дом! – в ярости приказал комендант.

Но уже поздно – Константин Храпко вместе с новыми друзьями успел выбраться за окраину. Марина решила остаться в Глуске, укрывшись у знакомой учительницы Полины Фукады.

На вторую ночь девушке удалось, хотя и с немалыми трудностями, покинуть город. Обходя населенные пункты, Храпко направилась в сторону реки Птичь. Вот наконец и она – холодная, по-осеннему неприветливая, с сильным, норовистым течением. Вокруг непроглядная тьма, ночное безмолвие. Раздевшись и связав в узел телогрейку, кирзовые сапоги и платье, девушка вошла в воду. Ледяной октябрьский холод перехватывал дыхание, обжигал тело, сводил судорогой ноги. Едва не теряя сознание, окончательно выбившись из сил, выгребла она к долгожданному берегу, набросила на себя мокрое платье, надела сапоги и – бегом, чтобы не замерзнуть, к лесу. Главное теперь – не сбиться с пути, не попасть в лапы к гитлеровцам!

К исходу ночи добралась она до родной деревни Жолвинец.

Собрав уже на следующий день активистов – всего 23 человека, в числе которых был и брат Марины Григорий, – активистка предложила им немедленно начать действовать. Прежде всего они решили раздать уцелевший колхозный хлеб и скот населению, сжечь мосты на реке Крапивица, уничтожить предателей в Жолвинце и в соседних деревнях.

Все из намеченного с немалым риском для жизни вскоре было выполнено. Тишины и спокойствия на оккупированной земле глусской враг не дождется!

В апреле сорок второго у Марины Храпко и ее актива началась партизанская жизнь в отряде имени Кирова.

Из захваченного врагом Бреста ступила на путь борьбы с фашизмом еще одна замечательная патриотка, член партии Александра Ивановна Хромова. Одной из первых взялась она за организацию партийного подполья на западе республики.

Над старыми бастионами Брестской крепости еще стояло багровое зарево, когда в сумерках на железнодорожные пути за городом вышли две женщины. Стоявший у светофора товарный состав, на который им удалось сесть с помощью знакомого кондуктора, вот-вот должен был тронуться в сторону оккупированного фашистами Минска. Для того чтобы выйти на связь с подпольным центром в столице Белоруссии, туда ехали работница Брестского горпромторга, жена майора погранвойск Александра Ивановна Хромова и инструктор городского комитета партии Роза Степановна Радкевич. Они выполняли поручение группы коммунисток – жен военнослужащих, чьи мужья до последнего сражались в крепости: во что бы то ни стало установить связь с внешним миром.

Но, увы, опасная поездка закончилась безрезультатно. Связаться с минскими подпольщиками Хромовой и Радкевич не удалось. С большим трудом они вернулись в Брест. И вот горстка отважных женщин решила действовать самостоятельно, взяв на себя задачу сплочения патриотических сил города. Начались поиски верных людей, установление связей, создание партийных и антифашистских групп.

Поздним августовским вечером на одной из конспиративных квартир группа товарищей заслушала сообщение Розы Радкевич о неудавшейся попытке связаться с минским подпольем и получить от него инструкции, программу борьбы. Тут же приняли решение создать подпольный партийный комитет. Его возглавили инициаторы этого собрания – Петр Георгиевич Жуликов, бывший секретарь парткома Брестского железнодорожного узла, и Роза Степановна Радкевич. В состав комитета вошли женщины-коммунистки А. И. Хромова, А. М. Бабушкина, Т. Н. Смирнова, З. И. Южная, А. Ц. Аронина, Н. А. Комолова.

Начали со сбора оружия, боеприпасов и медикаментов, распространения в городе сводок Совинформбюро, организации срыва экономических и политических мероприятий оккупантов.

Гитлеровская служба безопасности и СД, жандармерия и полиция свирепели с каждым днем. Оккупанты чувствовали нарастающую волну борьбы, но, несмотря на все усилия, не могли ничего узнать о том, как она организована и кем направляется. С лихорадочной поспешностью пытались они нащупать очаги подпольной работы, выявить имена руководителей. Особенно озлобляло их собственное бессилие: отыскать таинственные радиоприемники, с помощью которых горожане узнавали правду о положении на фронтах, долгое время не удавалось.

Однажды фашисты ворвались в одну из квартир дома по улице Буденного, схватили и увезли в тюрьму молодую женщину. На нее указал, как потом выяснилось, бежавший из лагеря военнопленный, арестованный патрулем. Под пытками он признался в том, что именно она передала ему советский паспорт, чтобы помочь выбраться из города. Однако женщина на допросах настойчиво повторяла одно и то же: паспорт нашел на улице ее сынишка, и она отдала документ первому встречному, кто об этом попросил.

Неделю спустя, так ничего и не добившись, ее выпустили. Если бы только знали тюремщики, что в лапах у них побывала не кто иная, как Роза Степановна Радкевич, в недавнем прошлом – ответственный работник городского комитета партии, и что именно у нее на квартире не так давно состоялось организационное заседание партийного подпольного комитета с участием Петра Георгиевича Жуликова, Александры Ивановны Хромовой, Зинаиды Ивановны Южной, Татьяны Николаевны Смирновой и других оставшихся в городе коммунистов.

Поздней осенью сорок первого Александра Хромова вместе с Розой Радкевич среди белого дня провезли через весь город в мешке с дровами, уложенном на санки, радиоприемник. С трудом отвязавшись от двух гитлеровцев, которых заинтересовало содержимое мешка, они установили аппарат в маленькой комнатушке Александры Ивановны. С этого дня она начала регулярный прием, размножение и распространение сводок Совинформбюро.

Коммунистическое подполье Бреста с каждым днем росло и действовало все активней. В ряды его вливались и приступали к борьбе с оккупантами десятки новых патриотов. Работу с молодежью было поручено возглавить Василию Нестеренко. Этот боевой, энергичный и смелый парень был инициатором многих диверсий. Тесную связь с ним и его подпольными комсомольскими группами поддерживала Александра Хромова.

К весне 1942 года патриотами Бреста было собрано и укрыто немало оружия и боеприпасов. А в начале апреля того же года группа из 25 коммунистов и комсомольцев ушла из города для организации молодежного партизанского отряда. Среди них были А. Хромова, Ф. Тронкина, М. Прошина. Командиром партизанской группы был назначен член городского подпольного комитета партии Г. Рева, комиссаром – А. Свитцов.

Однако неопытным, плохо вооруженным, почти незнакомым с местностью и военным делом патриотам не удается создать по-настоящему боевое партизанское подразделение. В первой же стычке с гитлеровцами группу разбили. Против нее, казалось, была и природа – весна выдалась бурная, многоводная. Сырой, утопающий в разливах речек и ручьев лес выглядел чужим, неуютным. И ребята, запрятав оружие в тайники, вернулись в город, чтобы продолжать работу в условиях подполья.

В июне сорок второго Александра Хромова и Григорий Рева в группе из шести человек вновь покидают Брест. Они заметили, что за ними установлена слежка. Взяли направление на Беловежскую пущу, полагая, что там обязательно должны действовать партизанские группы или армейские разведчики. Однако патриоты проделали этот путь напрасно: найти партизан не удалось. Те, как рассказывали местные жители, несколько недель назад покинули этот район: немцы начали прочесывать Беловежскую пущу и хватать всех, казавшихся им подозрительными.

После недолгих размышлений группа двинулась в сторону Пинска. Шли долго, обходя вражеские гарнизоны, иногда вступая в вынужденную перестрелку с гитлеровцами. Цель у всех была одна – перейти линию фронта и попасть к своим. Вот так брестчане и оказались, оставив позади сотни километров нелегкого пути, на юге Минской области, в партизанском Альбинске. Здесь, к огромной своей радости, они повстречали отряд Григория Кравца и едва ли не в тот же день приняли участие в тяжелом бою с гитлеровцами.

В донесении штабу соединения Григорий Кравец сообщил о группе брестских подпольщиков, присоединившихся к его отряду, и буквально через несколько дней Александру Хромову и Григория Реву вызвал к себе секретарь Минского подпольного обкома партии, командир соединения партизанских отрядов Василий Иванович Козлов. Его интересовал Брест.

Едва Хромова и Рева явились в штаб, как Василий Иванович приступил к детальным расспросам. Брестчане поняли, что командир соединения придает этой встрече особое значение.

– Рассказывайте! Сначала коротко – о себе, а потом со всеми подробностями – о Бресте, обо всем, что там происходит.

Так В. И. Козлов получил от непосредственных участников событий исчерпывающую информацию о положении в городе, о свирепствующих там службах СД и жандармерии, о том, в каких тяжелейших условиях приходится работать в подполье патриотам, объединившимся вокруг партийного комитета.

Уже темнело, когда брестчане закончили свой рассказ.

– Ординарец! – крикнул Козлов. – Огня!

Протягивая Хромовой коптилку, сделанную из гильзы, Василий Иванович сказал:

– Вот вам освещение, рядом – палатка. Полезайте в нее и опишите все, о чем только что мне рассказали. Конечно, толково, последовательно пишите. Договорились?

Писали они всю ночь, стараясь изложить только самую суть, загоняя в глухие тайники души те бурные и горестные чувства, которые были вызваны воспоминаниями.

А потом отчет Александры Хромовой и Григория Ревы самолетом был переправлен в Москву, в Белорусский штаб партизанского движения. Начальник штаба Петр Захарович Калинин познакомил с ним первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко. Отчет этот был очень кстати: как раз полным ходом шла подготовка к засылке в глубокий тыл врага группы активистов для организации Брестского подпольного обкома КП(б)Б во главе с Сергеем Ивановичем Сикорским.

Январь 1944 года. Выполняя указание Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии, наша 99-я партизанская бригада имени Д. Гуляева, пройдя около пятисот километров нелегкого и опасного пути вдоль прифронтовой полосы, прибыла в распоряжение Брестского подпольного обкома партии. Нам предстояло вести вооруженную борьбу с врагом в новых условиях – в обстановке близящегося окончательного разгрома фашистских полчищ на белорусской земле, ее долгожданного и полного освобождения.

Морозным январским полднем по вызову командования я прибыл в штаб соединения и одновременно в Брестский областной комитет партии, находившиеся при партизанской бригаде имени Свердлова. Здесь, на островах Споровских болот, восточнее города Березы, ожидала меня встреча с необыкновенно интересным человеком, о чьих боевых делах в рядах брестских подпольщиков я уже давно был наслышан.

Обсудив с Сергеем Ивановичем Сикорским все необходимые вопросы, я спустился в землянку заместителя командира партизанского соединения по партийно-массовой работе Сергея Егоровича Егорова. В отрядах и бригадах называли его комиссаром объединения. На скамье возле дощатого стола с разложенной на нем картой области сидела молодая, хрупкого сложения, светловолосая женщина. Поднявшись навстречу, Сергей Егорович крепко пожал мне руку.

– Знакомьтесь. Первый секретарь Антопольского райкома партии Александра Ивановна Хромова. А это Владимир Яковенко – командир недавно прибывшей в наши места девяносто девятой бригады имени Гуляева.

Мы обменялись дружеским рукопожатием.

Удивительные чувства владели мной в те минуты. Неожиданной встречей с этой женщиной, о которой говорили так много доброго, был я взволнован и искренне тронут. Так вот она какая, Александра Хромова, одна из организаторов Брестского партийного комитета, мужественный и бесстрашный член городского подполья! Нет, не такой я представлял ее себе – более солидной, что ли. А передо мной – совсем еще молодая изящная женщина.

– Представляли меня другой? Старше? – словно прочитав мои мысли, улыбнулась Александра.

Я невольно смутился.

– Дело не в возрасте. Просто думал, что вы другая внешне: такая властная, суровая… А что касается молодости, то этот недостаток, говорят, быстро проходит. Ведь так?

Все рассмеялись.

Сергей Егорович после непродолжительного молчания поднял глаза на Хромову:

– А не поделиться ли тебе опытом с молодым комбригом, Александра Ивановна? Человек он в наших местах новый, в деталях с обстановкой познакомиться еще не успел. Расскажи-ка ему поподробней о партийных делах, о работе с комсомолом, с молодежью. Мне кажется, это будет полезным, тем более, что вы ведь теперь соседи: Антопольский и Ивановский районы рядом.

Я горячо поддержал просьбу Егорова: рассказ Хромовой обещал быть интересным.

– Главная задача, которую ставит перед собой районный комитет партии, – собравшись с мыслями, начала Александра Ивановна, – подъем народа, от мала до велика, на борьбу с врагом, с оккупантами. Этому мы отдаем и будем отдавать все свои силы без остатка, знания, опыт.