Текст книги "Магадан — с купюрами и без"

Автор книги: Владимир Данилушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Каждый был красавчик, весельчак

Унесенную ветром в районе Нагаева соболью шапку просят вернуть за вознаграждение.

Здесь же продадут чулки голубого песца…

Радио FM

Ну что тут сказать? Ищите женщину, бес в ребро, ангел в лопатку! А что искать – тут она, во весь рост: скромничает, ждет. Молодая женщина легко может сыграть на сцене старуху, но без особой охоты. А пожилая актриса и желала бы исполнить роль несовершеннолетней героини, даже взять работу на дом и трудиться в три смены, да боится потерять солидность. Но обстоятельства подворачиваются и диктуют – не упади в салат лицом.

Так вот внезапно за чаепитием в конторе выясняется: в Магадане живет одноклассница Михаила Евдокимова, губернатора Алтая, того веселого артиста, что погиб в автокатастрофе. Случилось несчастье, женщина и открылась, принялась по секрету рассказывать, какой Михаил был в студенческие времена весельчак да красавец, замуж звал…

Что ж не пошла-то, милая? Застеснялась, небось? Или поддалась предрассудку: мол, раз такой видный мужик, налево ходить будет?

Конечно, нет. Не в этом дело. А почему – разве ж она знает? Да что уж теперь-то, кулаками махать: поздно. Погиб артист на пике славы. А ведь дружили, в кино водил на вечерний сеанс, билеты брал на последний ряд. В Тальменку вместе ездили.

Это название – Тальменка – мне тоже не чужое, слышу его с детства, а ведь не бывал там ни разу. Жил в соседнем Черепаново, а до путешествий не дорос: пацан пацаном, второй класс школы. Кто пустит? Зато моя тетушка и соседка то и дело устремлялись в Тальменку, как в землю обетованную, за покупками – галантереей и московскими конфетами, гостинцы мне всякий раз привозили. Шахтерский край, улучшенное снабжение. Вот так. Я даже путал то название поселка Тальменка с тальянкой, гармошка такая. Музыке так и не научился: больно стеснялся. В классе вон, с места отвечал, а к доске – ни в какую. А если бы выучился музыке, то могли бы встретиться с Михаилом на каком-нибудь слете, познакомиться. Мало ли чего… Дын-дын-дын.

Жаль человека. А то ведь меня в школе окружали такие задиры, им лишь бы кулаками махать. Спортсмены. Ну, не совсем. Как алхимики от химиков отличались. Понравится мне какая-нибудь девчонка, стану ее домой из школы провожать, они припутают в подворотне, изобьют.

В том маленьком городе районного подчинения, где я жил, ни реки, ни озера, чтобы купаться, нет, а питьевую воду берут из колодцев, и она так пересыщена кальцием, что чай походит на лекарство. Зато, наверное, меньше больных рахитом и кости прочнее среднестатистического. Было так, что в Магадане парни повздорили, и один другому челюсть боксерским ударом в четырех местах сокрушил. Крайний Север – откуда здоровью взяться?

В последние годы подпочвенные воды в Черепаново, как мне писали, поднялись каким-то потаенным потопом. Но представляет ли это неудобство или опасность, я не знаю. Лето там на месяц короче, чем в Бийске и Барнауле, где Евдокимов обретался. Правда, на Алтае землетрясение случилось, тоже хорошего мало. Но все-таки само слово Алтай – центр мировой цивилизации. Недаром туда Сталин немцев ссылал. Недаром магаданские эвены на Алтай едут – тамошние бубны покупать.

Который день про Михаила размышляю, остановиться не могу. Не гони на импортной машине по отечественной дороге и станешь долгожителем. У нас на базарчике, возле «Луча» женщины торгуют алтайским мясом, так у него такой замечательный вид, и сами торговки красавицы – залюбуешься: глаза раскосые, скулы лисьи, рядом чувствуешь себя то волком, то зайцем.

У нас в Магадане тоже гибнут на дорогах, и, можно сказать, однажды я чуть не стал очевидцем, столь ярко рассказал мне мой приятель из журналистской братии, как погиб один наш земляк. Областной депутат из поселка Палатка хотел сложить с себя полномочия. Но потом передумал, и вопрос из повестки дня исключили. Но не из-за этого же навернулся? Коллеги-избранники не удержались от комментариев. Не надо было так резко менять свое решение, искушать судьбу, а то твои ангелы-хранители не успеют сориентироваться, – резюмировал другой избранник, доктор: насмотрелся он всякого вблизи, людей спасаючи. Далеко не все поддается обычной логике и переводится на слова русской речи. Да и тайна врачебная есть, ее обычному смертному лучше не знать.

А как все было? Сел тот бедолага-депутат с недосложенными полномочиями в служебную машину пассажиром. Водитель гнал со скоростью 120 километров в час. В среднем. А то и больше. А что – дорога нормальная, единственный отрезок Колымской трассы, где «Волга» имеет возможность показать свои подвески во всей красе. Только вот незадача – впереди мелькнула яма. Чтобы миновать ее, водитель, не сбавляя скорости, заложил вираж, вильнул на полосу встречного движения.

А там КамАЗ надвигается – хоть и сарай на колесах, а скоростью создатель не обидел. Водитель-трассовик этих начальничков насквозь видел, знал их и по бортовым номерам, и в лицо, матерясь и плюясь, ушел от столкновения на чужую полосу, такая сложилась традиция. В этот миг, объехав яму, персоналка вернулась на свою полосу, КамАЗ накатил, ударил лоб в лоб, будто пушка выстрелила и, скрежеща тормозами, проволок смятую жестянку еще метров сорок. Вмял двигатель «Волги» внутрь салона аж до сиденья. Водитель членовоза мгновенно отдал Богу душу, и она полетела над колымской трудной дорогой, зайдясь в крике, похожем на песню чайки, только никто этого не услышал. Изувеченный депутат был доставлен в больницу. Переломы ног, рук, внутренние ушибы и разрывы органов – явно не жилец. На рентгенограмме грудной клетки врачей ужаснуло огромное черное пятно: ушиб сердца. Жизнь уходила из него, как воздух из пробитого колеса.

Еще была на заднем сиденье женщина, тоже вся побитая и поломанная, как чахохбили. Очнулась и говорит: «Шампанского мне!» Думали, бредит, бедняжка. Нет, однако, – багажник «Волги» оказался забит ящиками полусладкого игристого вина. Что собирались они праздновать с депутатом, осталось загадкой. У него был второй брак и нелады с детьми от первого.

У Евдокимова, конечно, тоже что-то было по женской линии жизни. А тут солидная газета, правда, под рубрикой «Слухи» сообщает, что артиста в начале декабря якобы видели в некоторых супермаркетах Барнаула живым и здоровым, но похудевшим. Якобы у него был роман на стороне, с молодой красавицей, теперь та пытается перевести на их общего младенца одну из трех московских квартир Михаила.

Молчу, молчу. Тут, как говорится, надо вовремя поставить точку. Ну, бестактный я человек, сам себе не рад, мелочно придирчивый плебей. Вон другой артист, с кукарекающим баском, сел за руль ближе к полуночи, рухнул с моста. Буквально на виду у всей страны. Над ним все женщины Советского Союза, пусть у меня язык отсохнет, если назову мою страну бывшей, так и охнули. Готовы кровь-любовь ему до капли отлить. Досада и зависть берет. Главное дело, тоже все из-за бабы, только старой и мертвой. Ну, отдала теща душу Богу, так ведь не воскресишь. Мог бы до утра подождать, а уж тогда за руль садиться, мчаться к ней сломя Толову. Не мальчик же. У некоторых, вон, куриная слепота, по себе знаю, похуже птичьего гриппа, вечерами, как слепой музыкант без скрипки, какой тебе, дрын, автомобиль? И вообще по ночам, извините, у нас спать полагается. Если ты знаменит на всю страну и все тебя любят, это не означает, что должен нарушаться закон Архимеда! Теперь-то оклемался горе-водило, а сколько было звона и патетики, того и гляди, разрешат ношение оружия и выпивать за рулем.

Когда я был маленьким, женщины тоже артистов любили. Еще как! Одна мамина подруга, красавица с чарующим запахом «Красной Москвы» все мечтала выйти замуж за Раджа Капура, а потом перенесла свою любовь на индийский чай и выпивала по два самовара. Утешилась лишь тем, что Сталин не поощрял браки советских людей с иностранцами. Мужиков тогда еще меньше было, чем теперь. На войне головушки сложили.

У нас в городке все женщины имели такую форму бедер, которая, как я теперь понимаю, называется у современных специалистов «галифе». И «апельсиновая корка» тоже была. Сколько раз я, пока вырос, поскальзывался на этой корке! А ведь пока не переехал в большой город, ни разу не видел апельсин.

А тогда-то был маленький, и меня, за неимением родственников-мужчин, брали в женскую баню, а пляжа у нас не было, и никто не загорал в купальниках.

Лишь у моей матери были круглые бедра, и я думал, что это отклонение от нормы. Но я не говорил ей о том, а то бы бранилась. А ругалась она так: «Пошел ты в фарью, гэ на палочке». Что это означало, я не знаю. Возможно, она предвосхитила появление моющего средства «Фейри» и конфет чупа-чупс?

В жизни она не понимала две вещи: как артисты могут играть негодяев и как адвокаты берутся защищать воров и убийц. Из артистов больше всех ей нравился Дружников. Тот ездил на мотоцикле в фильме про цирк, но Любовь Орлова это недооценила. Соблюдал осторожность на дороге и дожил до глубокой старости. И не было тогда моды превышать скорость.

Там, в городке, помню, жила такая Нина. Самое сладкое чувство у нее было – злорадство, сознаюсь и каюсь, мне оно тоже знакомо. Потом у нее муж умер при переходе дороги, и она поражалась, что никто не корит ее за то, что не уберегла Димочку, а сочувствуют, соболезнуют. Возможно, маскируются, – думала она. Оказалось, роль жертвы ей даже приятна. Но только на расстоянии. Один попробовал побыть с ней вечер, так все на свете проклял. А ведь тоже на сцене выступал, в самодеятельность записался. Нет, это не я, не думайте.

Лет пять-шесть назад я был невольным свидетелем мимолетного чужого разговора: милая женщина с темпераментом белой лилии рассказывала очаровательной подруге, что в молодости была знакома с Чубайсом, тот красиво ухаживал за ней и предлагал пожениться. Но она недооценила его как личность и теперь, естественно, жалеет о том и кусает свои изящные сахарные локотки. У нее в квартире много электроприборов, и практически каждый косвенно напоминает об огненном блондине. Как-то несерьезно отнеслась она к своему будущему, а ведь почему-то принято считать, что каждая девушка только и мечтает выскочить замуж. Видимо, очень молодая была, застенчивая, а ее младший братишка как раз читал стишок «Конь-огонь», вот и наложилось одно на другое, третье на четвертое. Такое часто случается. Бывает, вон, двигатель у иномарки – два литра, и по литру самогона на брата, одно на другое, литры на километры в час, а сверху миллиметры ртутного столба, и этого не выдержит никто.

Случайность вертит нами, как белка колесом, как свинья апельсинами. Возможно, отказ дамы сердца заставил Анатолия крепко сжать зубы и показать всему миру, на что способны огненно-рыжие энергичные мужчины.

А как так получилось, что я про Чубайса узнал? Случайно. Ездил во время отпуска в северную столицу и кое-что видел вблизи, о чем раньше не имел представления. Конечно, не мое это дело, и случайно услышанная бесполезная информация сама собой стерлась из памяти. Но когда на архитектора приватизации произошло покушение, все прежние факты мгновенно выстроились в зловещую цепочку, живо вспомнилась в огненном ореоле та несостоявшаяся лилия-избранница. А тут еще авария с электроснабжением в Москве подлила масло в огонь. Так что у меня в голове случился жар, будто загорелось масло в трансформаторе. Такая на основе группировки фактов сквозная тема наметилась: любовь-автомобиль-трагедия. Или трагикомедия. Да что там говорить, факты возопили: однажды нам в редакцию читательница прислала любительскую фотокарточку, где она была снята с Юрием Гагариным, тогда еще летным курсантом. Ухаживал, в кино водил, мороженым угощал… Отказала в ласке, а теперь не только локти, но и колени сгрызла. А Гагарин вовсе не погиб, ведь она его видит во сне и разговаривает с Юрием.

Тут уж я не вытерпел, перевел стрелки на себя: начал перебирать в памяти, скольким девчатам, когда достиг соответствующей зрелости, предлагал и дружбу, и службу! Давние нескромные мои желания выстроились в цепочку, заставив, прямо скажу, покраснеть до корней оставшихся волос. Неужели же ровесницы-девчонки, комсомолки, красавицы, могли на меня претензию затаить, особенно те из них, с кем я был излишне вежлив и мог быть ими неправильно понят! Наверняка ведь какую-то обидел неосторожным словом и поступком. Благо, что никогда я не выступал в «Аншлаге», не руководил веерной электросистемой и даже в мыслях не держал летать в космос. Конечно, стерся и изгладился в девичьей короткой памяти. Впрочем, вряд ли кто-то из бывших девчонок пожалел бы, что не связал свою судьбу с таким, как я, патологическим неудачником.

Но не спеши ставить точку, автор. Тебе явно не хочется расставаться с рассказом. А тут Интернет проявляет настойчивость. Заполни анкету: как зовут, где учился, где работаешь. Несколько недель отмахивался, пока в интернетовском почтовом ящике не появилась какая-то шмакозябра. У нее ноль информации, нет имени, но есть дата создания, которая постоянно меняется. Какая-то мнимая величина. И неуязвимая. Сколько ни пытался стереть файл, но «удалить его невозможно, поскольку нельзя прочесть». Обратился в администрацию этой системы mail. ш. Там обещали подумать, но прежде дать точное описание того, что не удовлетворяет пользователя. Вначале выбрать из предложенных вариантов, а уж потом сформулировать своими словами. И то и другое оказалось непреодолимым. И язык к гортани прилип, и извилины – как горсть леденцов. Ладно, может, само рассосется. И администрация на то же намекала.

И вот сидишь за компом, сочиняешь, и вдруг дзень! Да громко так, в самое темечко. ВАМ ПИСЬМО! Куда там, письмо. Это то самое – без названия, ноль бит. Как мне прочесть это послание – каким органом чувств? И так несколько раз за вечер.

Ладно, заполню вашу анкету. Там тоже не просто, с налету не сделаешь. Дня два корпел. А когда выудили у меня, где учился, где жил и кто по профессии, стали всякие сообщества зазывать. Да ладно вам, ребята! Десять школ переменил: много моя семья попутешествовала. Попробуй всех упомни! А в университете тоже непросто: учился на заочном, собирались на месяц в году – только-только конспектами обменяться, да обмыть окончание сессии в ресторане. Я и фамилий-то не помню, да и не спрашивали их: наливай да пей. Помню только, с одной зайкой по крыше гостиницы бегали и пили перцовку. Но как она выглядит? Эх!

И вдруг гость «Моего мира» Ульяна Данилушкина! Из Молдавии. А я там не был ни разу. Явно не дочь. Разве что из пробирки. Только хотел какую-нибудь шутку послать Ульянке, набрал в поисковике фамилию, а там человек двадцать – моих однофамильцев. Организовали общество Данилушкиных и ведут поиск родственных связей. Не лечите меня жить, ребята. Во всяком случае, лечение должно быть анонимным. Какое-то затишье настало. Чубайс с поста засобирался. Снег валит стахановскими методами.

И вдруг, словно молния сверкнула: еще один интернетовский гость – Маруся Бабина.

Вот ее письмо.

 
«Должно быть очень красиво
Смотреть на мир глазами твоими.
Все кажется светло-синим,
Словно небо упало инеем.
Синее, синее, синее – такая синь!
Дай мне глаза твои поносить.
 

Однажды эти стихи прочитал мне однокурсник. Почему-то запомнились на долгие годы».

Да, это же мои стихи! Где ты их хранила, милая? А у меня тетрадка затерялась. Фотография твоя, портрет мне ни о чем не говорит. Вот и Володя, мой однокурсник, в Магадане работает, руками развел.

Как младший по возрасту, я сбегал в гастроном и почему-то купил перцовки. И мы выпили за твое здоровье, милая Маруся, как было принято в нашей юности.

А помнишь, был у нас еще весельчак с лошадиной фамилией? Он меня в Магадан сблатовал, а сам вскоре в Тулу переехал. Так вот умер он недавно, трех вдов оставил, четверых детей, четверых внуков. Но дело не в количестве, сама понимаешь. Сын у него вырос – бесшабашный, рисковый. Так вот он на красной «Ниве» по льду Охотского моря ездил с ветерком. Хотел бы я хеппи-эндом закончить, да не бывает такого в Магадане. Без вести пропал. Искали с вертолетом и не нашли.

Улыбка от Жака

Если желаемое выдают за действительное, то это свадьба

Народные приметы

Когда я купил гараж возле Марчеканского кладбища, прямо перед бетонной оградой погоста, комментарий моих приятелей был однообразен: теперь тебя привидения замучают. А одна моя соседка, из медицинского сословия, охнула и вспомнила Жака:

– Ой! Он же делал операцию одному кладбищенскому сторожу – челюстно-лицевую. Вынул все дробины, а потом штопал, сшивал, наращивал кожу, пересаживал лоскуты с ягодиц. Как еще глаза целые остались – чудом. Глаза он пока не умеет. Как дело было? Полезли какие-то архаровцы через забор, Петрович берданкой пригрозил. Отобрали, да ему же и всыпали. Дробь хоть и бекасиная, а кожу прошивает почище шила.

Нет, ну скажите, пожалуйста, какого рожна понадобилось этим выродкам среди мертвецов? Вандалов тогда еще не наблюдалось, чтобы могилы осквернять, бронзу с надгробий тащить в утиль. Трупы вроде тоже еще никто не крал – скульптурные композиции выстраивать. А тоталитарных сект сроду в Магадане не водилось.

Да ладно, не о том речь, я ж доктора знал! Давайте о том поговорим! Где же он теперь-то свирепствует? А ведь Жак мне жену спас. Ее профессиональную улыбку сохранил, а она телезвезда не мелкой величины. Как раз в тот день, когда Брежнев умер, была операция. По журналистской привычке, встретившись с хирургом, я включил магнитофон, записывал, когда тот раскрывал подробности своей практики. Так вот пленка, как потом выяснилось, оказалась пустой. Не знаю, мистика или нет, но факт неоспоримый.

Я ему сказал, что в детстве боялся парикмахеров и зубных врачей, а он принялся бесстрастным тоном описывать, как у моей несчастной супружницы, хорошо еще, без моего ведома, за один раз несколько не зубов даже, а корней выкорчевал. И делал это искоренение по медицинским показаниям. Впервые я свое журналистское нутро воротил от подробностей. Конечно, комплекс папарацци у меня есть, но не на своей жене! Кстати, над ее бедной головушкой не Жак один трудился, основную скрипку играла одна потрясающая женщина, которая до того спасла нам сына – Нина Ильинична Степанищенко!

Доктор с французской фамилией понял меня без слов, приберег медицинские подробности для медицинского вестника и перевел свое неистощимое красноречие на гипсовые слепки. Даже разрешил их потрогать: гляди-ка, нижняя челюсть больного на сантиметр выступает над верхней челюстью. И это не муляж, а реальный человек. Вернее, выступала. Ни откусить как следует, ни поговорить с таким ротовым аппаратом невозможно. И столько лет мужик молча терпел неудобство! Небось, морально настрадался от обидных кличек. Не подозревал, должно быть, что его горю можно помочь. Доктор укоротил нижнюю челюсть, и теперь бывший урод на спор открывает пивные бутылки зубами. Класс! Как только такое бывает? Правда, интересно? А не слабо в подробности влезть? Да ведь косточки человечьи легко распиливаются обычным лобзиком. Жак делал это много раз и мог бы заняться резьбой по моржовому бивню и китовой кости, если бы не наезды Гринписа.

У одной пациентки рот вообще не раскрывался, разве что самую малость. Доктор внес поправки. Как только зажило, женщина заговорила и не могла остановиться трое суток. Муж пытался ее успокоить, потом пригрозил, что убьет ее и себя, плюнул, отправился на рыбалку и утонул. Последнее, что он видел под водой – пасть молодой акулы с удлиненными челюстями, будто вытянутыми аппаратом Илизарова.

На самом деле тот кудесник-доктор из города Кургана, Илизаров, первоначально вытягивал ноги при переломах костей, помогал карликам перейти в другую ростовую категорию. Теперь если я вижу наших девчонок-акселераток, ноги от ушей, всегда думаю об Илизарове. Потом-то его изобретение стало применяться везде, где требовалось нарастить кость, по всему земному шару разошлось. И руки вытягивал, и черепа – если у тебя горе от ума, и мозг не помещается. Или ты футболист.

Пробитые черепа – это к Горячкину. А вот если челюстная проблема – к Жаку. Много у нас расплодилось поклонников восточных единоборств. Чуть что – лупят в подбородок ногой, а там косточка нежная, легко ломается, причем в двух-трех местах сразу. Челюстная хирургия ювелирная, на миллиметр неправильно срастется – считай, брак в лечении. Приходится ломать и заново сращивать. Тут послушать – и то мороз по коже. А он все своими рученьками проделывает. Живодер. Правда, говорят, что даже к зубной боли можно привыкнуть. Особенно если страдание не твое. Не знаю, не пробовал.

Пока Жак рассказы рассказывал, принесли крохотного мальчика. Мама с Чукотки доставила. И правильно сделала. Родился с «заячьей губой». Не приведи Господь – ни детям вашим, ни внукам-правнукам. Малыш орал, что было сил, пока Жак из зайчика человека делал. А мамашка его страдает и винится: зайчатины во время беременности перебрала. У нее муж – охотник. Только вот заяц-то морской оказался. Лахтак. Как-то не сходится.

Когда все закончилось, у меня крыша набекрень. Оказывается, Жак еще и женщин оперирует: коррекция фигуры. Дело не в ногах, честное слово, в ногах правды нет. А тут такое интимное накатывает! Почему некоторые красавицы яблоком пахнут? Он им бюст надставляет. И никакой это не силикон, а обычные яблочки-антоновки. Он рассказывает, а я вроде как слышу, но не разумею. Говорит и смотрит на меня французскими глазами-вишенками. У меня аж сердце заходится. Не екает, а кукует, словно кукушка. Явный шерше ля фам.

Берет тогда Жак огромный скальпель и без наркоза разрезает мне грудину. Кровь фонтаном! А там, батюшки-светы, вместо сердца – большой багровый помидор. Есть же такой сорт – бычье сердце, в Приморье вызревает. А ведь жжет как – спасу нет. Будто перец чили. Так бы вина белого охлажденного на грудь принять графинчик!

Но ведь это шутка, правда, Жак? Где ты теперь, светлая голова, каким ногам сегодня покою не даешь? Кстати, когда прошло сообщение, что одному пострадавшему при пожаре во Франции было целиком пересажено лицо – от мертвеца, я первым делом подумал о магаданском кудеснике. Он бы смог.