Текст книги "Магадан — с купюрами и без"

Автор книги: Владимир Данилушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Надюша, другая двоюродная сестра – латышка, если по отцу. Он погиб в сталинских лагерях. В тридцать седьмом проходила комсомольская конференция в Новосибирске. Все участники снялись на групповое фото. И сразу же оказались врагами народа. Кто-то настучал из любви к художественному стуку.

Надежда не похожа ни на одну артистку, и это не диво, я тоже не похож, правда, еще в школьные времена одна девчуха спутала меня с Магомаевым, анекдот, да и только. Нет двойника, и нет базы отсчета. Ума не приложу, как о ней рассказывать? Латыши, завидев Надю, сияют, как майская роза. Узнают родню. Она в молодости любила путешествовать, ездила в Ригу, так эти латышские стрелки роем вились вокруг нее, просили бросить все – Сибирь, строительный институт и русского парня Юру, поющего басом, остаться в Риге, слушать орган в Домском соборе, пить кофе по-турецки с бальзамом. А ухаживать за женщинами они умеют в сто раз лучше, чем русские медведи.

Надя всегда была легка и беспечна, не понятно, чего больше. Сумела стать мне другом и занималась воспитанием во мне мужского начала: как подойти к девушке, как завести разговор, приохотила к театру: там бывают интересные встречи. Не без влияния Нади завелась у меня одна начинающая актриска: в дальнейшем из-за трудностей с французским языком она пошла по административной линии. А я не люблю начальниц.

Кстати, до 27 лет, пока не переехал с женой в Магадан, я не смотрел телевизор, его не было в материнском доме. Театр с живыми актерами я люблю и поныне, за 35 лет жизни в Магадане был на трех спектаклях.

Зато одна артистка жила в нашем подъезде на Кольцевой. Красивая женщина, чем-то неуловимо похожая на Дженифер Лопес, которая свои ягодицы застраховала на многие миллионы. Выгуливала собаку, та не только погрызла туфли у половины города, но и не по делу дергала поводок. Хозяйка красиво упала и сломала ногу, лечилась около года. Никак не срасталась кость. А ноги у нее не были застрахованы. Сняли гипс – идите, не бойтесь. Шагайте, шагайте! Она и шагнула. Что-то щелкнуло, сахарно хрустнуло, нога так и поехала сама по себе. Упала красотка, вне себя от боли. Прямо на руку и ее сломала. Так и не выкарабкалась, унесла ее таинственная хворь. А муж, тоже артист, рассказывал потом, что ночью к нему в форточку просовывалась рука, удлинялась, как телескопическая антенна, через всю комнату и лезла в трусы.

Сестра Надя не была фанаткой, не простаивала у выхода в филармонию с букетом для артиста. У нее горячо любимый муж – второй Шаляпин. Стажировался в филармонии, такие басы показывал, что все ахали. В солисты его не взяли – завистники и пакостники, они везде, даже в храме искусства. Видите ли, не умеет двигаться по сцене. Медведеподобный. И гримасы корчит непроизвольно. А ведь красавец писаный. Очень похож на Жана Маре. Ямочка на подбородке и выражение такое: вот-вот заплачет. Или засмеется.

Ладно, черт с вами, решил в хор записаться. Так и в хор не взяли.

Помню те времена, школу заканчивал, как раз меня Надя учила старку пить: небось, помягче обычной водки, не так обжигает пищевод. Принято было чайными стаканами принимать на грудь – хлопнул, занюхал, зажевал и свободен. Хочешь – в койку, хочешь – пой-веселись. У Нади в бараке, в соседней комнате жила моя ровесница, по прозвищу Габриэла. Она пела с Надиным мужем за столом, и сестренка из ревности заставляла меня заменять в дуэте Юрия. Я даже стал задумываться о певческой карьере, тем более что мать как раз получила ту квартиру в кирпичном доме с туалетом и ванной. В совмещенном помещении очень хорошо звучал голос, и я уже подумывал провести концерт для одного-двух слушателей. Например, для Нади и ее красавчика мужа, по кличке «Шаляпин». Но потом увлекся сочинением стихов, и лучше всего они получались в замкнутом пространстве. Правда, литературные наставники пеняли мне: мол, на втором фоне, в отдалении звучит скрытая клаустрофобия. А где, мол, любовь, где муза? Кто его знает? Что у меня было с Габриэлой, не выдам и под пыткой – просто не помню.

Надежда, сестренка двоюродная, жена артиста, умудрялась выглядеть на десять лет моложе собственного возраста. Хотелось ей порхать, порхать. Я старался перенять у нее оптимизм. Но за ней не угнаться. До сих пор любит ходить на пару в филармонию с Валентиной, блистает талантом зрителя. Когда родилась дочь, сестра была уверена, что девочка станет большой артисткой. Скоро стало понятно, что ребенок неизлечимо болен и не только петь, но и рисовать не будет. Чтобы победить хромосомную болезнь, надо проводить переливание крови и всякие иные процедуры. Что ж, коль надо. Бывают в жизни чудеса, процент удачных случаев очень высок. Русским людям свойственно экспериментировать на себе, даже если есть в жилах 50 процентов латышской крови.

Вторая попытка Нади. Мальчик – явно будущий солист. Он плачет и пускает сопли как-то по-особому. На пластинки с классическими записями реагирует – сучит ногами. Возможно, будущий танцор.

Муж Нади наконец-то нашел свою нишу: устроился в армейский ансамбль, и в свалившейся с неба квартире, не только в ванной, но и в трех жилых комнатах звучат песни. До этого он несколько лет проработал в пожарной команде и однажды собрался спуститься с балкона пятого этажа квартиры, где мы жили с матерью. Правда, в доме не нашлось бельевой веревки подходящей длины. Не всегда это благо – веревка. Попадется хорошая, и что? Вдруг кто-то повесится!

Он так пошутил. А незадолго на этом балконе стоял мой друг Чижик, брат сибирской «Анджелины Джоли», за день до смерти, и такая шуточка меня покоробила. Я не удивился, что, будучи поющим сержантом, Юрий все свободное время проводил в пожарке. Там его хорошо принимают, можно травить анекдоты или кимарить, пока не поступит вызов на возгорание. Кто-то любит жечь костры, а кто-то обожает заливать огонь, и это у него в крови.

Незаметно для отца вырос сын Нади, поступил в технический институт, потом его призвали в армию из-за несданной сессии. И вдруг парень слетел с катушек. Я-то втайне надеялся, что просто косит от армии, а ему, видно, суждено было прожигать жизнь в отдельной комнате большой квартиры с громкой музыкой: мать беляшами кормит и бегает за «Столичными» сигаретами. Так что в одной семье два ребенка-инвалида. Да и отец семейства комиссован – последствия обширного инсульта. Рука плетью повисла. Пять последних лет перед смертью разговаривать не мог, только плакал, когда Плачидо Доминго по телевизору показывали.

Намаявшись с тремя инвалидами за день, сестренка окунается в призрачный мир видео, где сказочно богатые, особенно по нашим меркам, люди-актеры страдают, любят, спасают мир от русской угрозы.

Все больше ее привлекает яркая миллионерская жизнь, все жестче удручает собственная – тусклая, беспросветная, безденежная. Я это тоже ощутил в последнее время, как многие. Нахлебался. Иной раз, кажется, что за какие-то страшные деньги, вырвав собственную печенку, я нанял этих людей, всеобщих любимчиков, чтобы жили за меня, строили аквапарки в Заполярье, гоняли спецрейсы в Голландию за ежевикой для тяжелобольной жены, дарили любимым футболистам золотые яйца с инкрустацией. Мы платим им своей непонятной, особой любовью последнего вздоха, не помышляя о взаимности.

Конечно, я сам еще тот хряк. Мой друг и мой феноменальный родственник жизнь отдали, возможно, закрыв собой мои кармические пустоты. А что я взамен дал людям? Почему не стал лучше всех, не поднялся выше среднего, не совершил ничего достойного их невольной жертвы? Может быть, они сейчас странным образом, через ассоциации подают о себе весть? Или только теперь открылась у меня способность слышать и видеть? Джулия Робертс через Валентину заставляет помнить Михаила. При виде Анджелины Джоли я извлекаю из закоулков памяти Лиду и, главное, Валерку.

Только разбившийся от падения с мостового крана Миша, в отличие от Валеры, успел оставить на земле и детей, и внуков, а теперь и правнука, моего внучатного племянника. Мишу мне помнить легче, впрочем, это, наверное, не память. Что-то другое, что открылось только теперь, когда одолел рубеж собственного 60-летия. Как говорится, пребывая в старческом маразме, приятно вспомнить юношескую шизофрению.

Но почему так грустно? Пока остывал от этого рассказа, Интернет подкинул виртуальную пищу для размышлений. Порою кажется, что мы скоро отучимся напрягать фантазию – зачем, если все выловишь в Сети, только правильно забей поиск. Любое слово, которое взбредет в голову, и найдется тебе соответствующий сайт. Фактически становишься своеобразным придатком к Интернету. Вот и теперь добавилась дополнительная и, возможно, проясняющая информация к моему затянувшемуся рассказу. У нас в стране нашли девушку, которая очень похожа на Анджелину Джоли – Викторию Лопыреву. Кстати, она же – Мисс Россия 2003 года. Вдобавок, программу какую-то ведет на канале. Только я ведь не смотрю телевизор. Не знаю, что и сказать. А вдруг Виктория Лопырева – это дочка Лиды Чижовой?

Проходят дни, и жизнь, вернее, Интернет, подбрасывает. Оказывается, Брэд Питт, Анжелинин муж, собрался играть роль Путина, и его новорожденный сын, один из близнецов – вылитый Путин.

Вот, стало быть, куда они, манипуляторы чертовы, меня загоняли, вот зачем мозги смыли! Брэд Питт собрался Путина играть, Ди Каприо – Ленина без грима, а Брюс Уиллис в который раз спасать мир – в роли Ленина и тоже без грима. Чтобы мы посмотрели те фильмы и исправили собственные воспоминания.

Сало-универсало

Пузо, я тебя не люблю! Я тебя набью!

Ку Линар

Сидим на одной укромной хазе. Кстати, по-еврейски хаза – свинья. Или что-то в этом роде. Хазер, – подсказывает Миша из Одессы. Никогда бы не подумал. Но телевидение наше принудительно просвещает. Сеет расовую рознь.

За обеденным столом друг хохол, и ест он сало. Вонзает клыки, крупными кусками отрывает от шмата и от булки, соединяя и первое и второе во рту в хлебно-сальную пульпу, обладающую необычайной биологической активностью. Доводилось, утверждает здраводел, этой замазкой вылечивать рак желудка. Широкое лицо едока лоснится и наливается румянцем. Шумно вздыхает и отрыгивает хлебно-чесночный дух, пугая барабашек, домовых и леших. А они уже собираются на торжество, поскольку наступающая ночь – Вальпургиева, по-нашему Красная горка, самое время всякой нежити править бал в пересеченной местности.

Режет крупными кусками хлеб, четвертует головки лука, делая это неумолимо и гармонично, будто играет на самой большой трубе в оркестре пожарной команды. Называет себя, как водится, токарем по металлу – по хлебу и по салу. Жир костей не ломит, – говорит. – Было бы сало, мясо нарастет. И с такой страстью произносит свою короткую речь, что мне хочется заплескать его аплодисментами.

Я не хохол. А тоже кушаю сальце. У меня нож лазерной заточки: по крайней мере, так говорили торговцы на китайском рынке, пока их не турнули оттуда первого апреля. Режу сало тонко, словно сквозь него собираюсь читать газету. Правда, я два года не читаю газет и не смотрю телевизор. За меня это делает жена – профессиональный критик СМИ на пенсии.

Сало ей нельзя – дискинезия желчевыводящих путей. Но тоже кушает украдкой от самой себя, отрезая от моего кусочка полоску наподобие спички. У меня тоже панкреатит, и я ем сальце спогля-ду, долго гоняю его в полости рта, словно «Стиморол» с гранулами чеснока. Мне не нужны их телевизионные ток-шоу и мудреные рецепты зарубежной кухни, поскольку они объявили сало вне закона. Не гоняюсь я за новостями и не горю желанием смотреть в оловянные глаза политиков. Эти новости давят на психику, как груз двести. Основные события мне жена пересказывает одной строкой. Саддама повесили, зато тарифы подняли. А ведь недавно сообщалось, что в Японии издали книгу иракского сатрапа, которого магаданские узбеки на китайском рынке с уважением называют дядя Хуся. Убили уж какого по счету бизнесмена, но женщины будут рожать второго ребенка за десять штук баксов. А у министров зарплаты – по нескольку миллионов, это ж сколько можно детей нарожать! Да еще вот – сало будет дорожать. Продукты в основном поддельные, только сало не подделаешь. Вот в цене и растет.

Саддам, думаю, сала не ел. Разве что чуть-чуть. Салом алейкюм по аллейкам! Американцы – не знаю. Они ведь до чего додумались – делать из сала дизельное топливо. Сначала постное масло в моторы заливали, а теперь и этот стратегический продукт. Я уж не говорю о спирте. Зла не хватает. Это ж форменный геноцид продуктов питания.

Да, насчет французов. Вспомнил. Передача была. Один наш уехал во Францию, поступил в их иностранный легион. Ну, авантюрный молодой человек, ничего не скажешь. Познакомился с одной Аннетой, пришел к ней в гости. А у них как-то не принято, чтобы гостю бутылку самогона на стол. А уж о сале и говорить нечего. Так он с собой принес. Ему из дома прислали, из Сибири. Гостинчик, говорит. Думал, обрадуется, расцелует. Так эта шерше ля фама первачок в унитаз, а сибирское сало в мусоропровод – яд, хуже диоксина, мол лягушек, – говорит, – будем кушать, мон шер. Он думал, шутка. Да нет, непохоже.

Теперь прикинь: наши нувориши своих деток отправляют учиться за границу. А какая гарантия, что подрастающее поколение научится правильно есть. Согласно национальному менталитету? Ладно, если в Германию в университет попадут – немцы – те сало едят. Еще как. Яйца, млеко, пух-пух. Шмальц. Их хабе швайн – у меня свинья – идиоматическое выражение для идиотов – значит, я счастлив. Их немецкая мечта. Но их мы одолели. Хоть они и ставили войско свиньей. Смотри курс истории за среднюю школу, издание не последних лет: по свежим выпускам выходит, что Гитлера разбили американцы. На попкорне. Это не совсем точно, если уж соблюдать политкорректность.

Сибиряки едят сало не хуже хохлов и немцев. Вот они и погнали Гансов взашей в решающий момент от Москвы. Перелом в войне сделали.

Я тоже сибиряк. В третьем поколении. Дед сало ел, самогоном запивал. Его в Первую мировую германец газами травил, да он выплыл, пожил еще. Но моего рождения не дождался. Отец тоже воевал. Живым вернулся. Лечили салом – барсучьим и свиным. Куском сала подавился, чуть не задохся. Вовремя его моя мать кулаком промеж лопаток саданула. Кусок из горла стрельнул, что твоя пищаль во времена Ермака. Если есть на свете пушечное мясо, должно быть и пушечное сало. Против логики не попрешь.

И хорошо, что это произошло, а то бы я мог и не родиться. Как бы я тогда ел сало? Закрою глаза, жевать перестаю, а воображение крутит вхолостую. Нельзя же представить конец не начавшегося света. Кстати, по восточному гороскопу я кабан. Хотя все эти гороскопы, конечно, шарлатанство и надуванство.

А хохол знай себе жует, шумно, с подвывом, помогая себе мимикой рта. У него жевательные мышцы развиты сильнее, чем бицепсы. Мордастый, глазатый. Щурится от удовольствия. Друзья в шутку зовут его «Сало С Глазами». Не обижается. А как его еще называть? Батоно Крысюк?

Сын у меня, пока маленький был, сало на дух не выносил. Кто-то ему напел, что вредно. Как раз в это время началась эра куриных окорочков – мол, от них не полнеют. Наглая дезинформация. Это от сала не полнеют, если его нормально употреблять, а окорочка – штука коварная. Поначалу-то нормальные к нам через пролив с Аляски привозили, ими и кот наш Макс не брезговал. Потом сплошной «мемориал» пошел. На базар пойти – словно в морг окунуться. От окорочков народ хилый. Это американцы придумали: окончательно разоружить Россию, поджилки ей надорвать. У девочки соседской, второклассницы, молочные железы выросли. Вроде как от окорочков. Больно много в них боевых отравляющих гормонов.

Что-то от этой пищи появляется в обличье лисье, и волосы рыжеют, прежде чем окончательно выпасть. А по утрам хочется кукарекать и кудахтать. Какой у нас извечный вопрос – «Что делать?». А тут иная ситуация вытанцовывается: «Куда, куда, кудах-тах?»

Тогда уж лучше рыбой питаться. Свежий, из чистой колымской речушки хариус пахнет свежестью невинного поцелуя, а голец своим названием навевает мысли о стриптизе. На котлеты за милую душу идет. Только к рыбе надо добавлять сало. А его везде надо добавлять.

Некоторое время мой наследник увлекался восточными единоборствами. Дыхание задерживал. Философию их кулинарии постигал. Дзен-буддизм. Дзен за дзнем. Ежедзневник. Раздельное питание. Мясо из сои, в перспективе превращения в пушечное. А сырный попкорн, если его хорошо приготовить, напоминает по вкусу шкварки. Да и хорошо подрумяненный кабачок, совсем как шашлычок, если безалкогольным пивом запить, тоже может доставить приятную минуту. А некоторые граждане соседних государств с юго-востока морских свинок потребляют, собак на Колымской трассе всех слопали, а шкуры пустили на унты.

Я это восточное учение за два вечера раскусил. Что такое дзен – да это же стаканом о стакан. Буддизм – это же совсем по-нашему. Будем! Тост. И ход мысли – как если заложил немного за галстук. Да ты просто выпей и достигнешь просветления.

Я даже их сомати с печи на полати познал – в связи с крайним истощением психоэнергии, я снисходительно отношусь к собственной лени. Лежу в неудобной позе – надо пододвинуть лампу. Завтра пододвину. И матрас поправлю послезавтра. А пылесос включу на следующей неделе. Так замедлил обмен веществ, что могу носки без последствия для окружающих не стирать два месяца. А когда летом отключали воду, два месяца не мылся. Размышляю между делом. Может, появится светлая голова, придумает наряду с самозатачивающимися лезвиями самостирающиеся носки. Ногти растут две недели. И это только начало. Надо нам научиться, пенсию почти полностью за коммуналку отдавая, чем-то питаться. Да хотя бы взрывной энергией неподцензурного русского слова.

– А шмат сала получше тарелки овсянки, – заявляет мне однажды мой ребенок. Смотрю, не узнаю – здоровый лось вымахал.

– Ах, ты как, – говорю ему. – Какую Америку открываешь.

Ему почему-то слышится ирония в слове «Америка».

– Правда-правда, – продолжает в запальчивости. – Я в Интернете нашел. Без сала нельзя. Там витамин А и витамин Е.

– А еще там есть витамин Ю, – на секунду оторвавшись от своего занятия, с набитым ртом говорит мой друг хохол. – Чтобы не было морщин. А то все виагра, да вука вука. Не для себя, для внука. Сало надо есть, тогда не будет проблем с рождаемостью. А то Баден-Баден, Куршевель. Да наша Марчеканская сопка в сто раз лучше Куршевеля. Год копченой свиньи, смекай, юный хряк, с печки бряк. Главное, в год свиньи свинкой не заболеть.

Тем временем я все-таки через пластик сала стал читать газету. Старая попалась. Похоже, в нее заворачивали сало. Первое мая. День солидарности трудящихся.

– Эх, отняли у нас праздник, – вздыхает друг.

– Не горюй, – говорю. – Будет у нас праздник салодарности. Мы откроем салон для поедания сала.

– А что салон? Бери выше! Организуем хохолдинг! Сало Интернэшнл.

Если уж о праздниках говорить, то у нас еще один бесхозный образовался. День народного единения. Его тоже всухую, на одной закуске не отметишь. Но компания все-таки не самая знакомая, с кем братаниться – Минин и Пожарский. Понятно, что памятник в самом центре Москвы. Но на свойский, бытовой уровень они с пьедестала не сошли, в наше грешное бытовое застолье. За Сталина, бывало, пили. А за Минина нет. Хотя бывало, за кого мы в свое время не тостовали. И за Лумумбу, и за Корвалола. А чем отличается один от другого, я уже и не припомню.

Лучше всего, когда памятник – съедобный. Торт Наполеон, беф Строгонова, Микояновская колбаса, шоколад Бабаевский, коктейль Молотова, глазунья Маше Даян, Андроповская водка. В честь Пожарского названы котлеты, их еще иногда подают под белым польским соусом. А вот с именем Минина мало что ассоциируется. Один минингит.

А ведь можно было в честь князя-освободителя и в связи с переподчинением пожарных войск МЧС присвоить имя Пожарского самому крутому нашему министерству. Собственно наши не столь далекие предки выступили спасателями, спасителями Руси в эпоху безвременья. Минин и Пожарский – это коллективный Шойгу смутных времен. А в честь Минина можно было бы Минобороны назвать.

И все-таки истинный герой – Иван Сусанин. Настоящий ниндзя. Голыми руками отряд иноземцев нейтрализовал. Впервые в истории применил боевое ориентирование на местности. Есть над чем задуматься всерьез. История, говорят, не учит. Но иногда в нее вплетается политика. Радиоактивный, очень ядовитый элемент полоний – он ведь тоже в честь Польши назван. Скандал на всю Европу с польским мясом, которым они хотят нас кормить, усиливает значение праздника единения.

Про польское сало я ничего не знаю, существует ли оно вообще, а вот мясо заражено трихинеллезом, как бывает с нашими колымскими медведями, и есть его категорически нельзя. Кстати, урок литературы вспомнился. Полонием звали того сомнительного типа, которого заколол принц Гамлет. Через портьеру, помните? И ведь Польша спокойно кушает это дело уже лет 400. Ни единой ноты протеста.

И не надо ля-ля, что бездорожье – проблема России. Это наше благо. Это наша национальная идея. Как и наши дураки – национальное достояние. Англичанам не нужны дороги: плывут морем. А про дураков – у них есть корабль дураков!

По большому счету нужно хлеб в честь Сусанина назвать. Или водку. И министерство дорог его именем наречь. В вагоне-ресторане закусывать пожарскими котлетами и колбасными миньонами. Есть такие. Но никто пока не акцентировал, что это, возможно, в честь гражданина Минина.

Конечно, все трое крепко любили сало. Не приходится сомневаться. А как же иначе? Еще князь Владимир накануне крещения народа нашего, когда остановил выбор в пользу христианства, сказал, что на Руси есть веселие пити. А другие религии не дают народу повеселиться. Веками держат на сухом законе. Безалкогольные свадьбы и даже поминки. Это что – и в морду никому не дай на трезвый-то глаз? Что же это, мать честная, за праздник.

Нет, без хорошей чарки нет гулянки. Ну, а где пьют, там и закусывают. А самая лучшая закусь – сало. Оно попало у других народов в изгои вместе с бухлом. Так что назло врагам день салодарности будем отмечать дважды в год – 1 мая и 4 ноября.

Да что мелочиться? Новый год и Старый Новый год – вот уже четыре. А если дело пойдет, присоединим сюда и 23 февраля, День защитников Отечества, потому как без всеобщего сплочения какая же защита? А если крепко подумать в тишине, учесть боевой характер наших подруг, то и 8 марта следует включить в означенную группу красных дней календаря. Правда, не совсем понятно, уважала ли Клара Цеткин, придумавшая этот праздник, сало.

Но, в конце концов, кто солит это сало? Ну, допустим, в нашей семье это делаю я. А в других – теща. Их боевой потенциал – наше секретное оружие, хотя никакого секрета тут нет. Не знают те неосмотрительные иноземцы, что бы было, повстречай они мою тещу. Она же не то что коня, бронепоезд остановит! А если батальон тещ! Совместно с комитетом солдатских матерей! Кстати, День матери уже установлен. За него закусим! Нет только дня отца, в отличие от Соединенных Штатов! Что-то недомудрили наши депутаты.

Ну, а типовой сценарий праздника утвердим референдумом: всем уходить в лес и кружить в его лабиринтах до полного единения и остолбенения. (Кстати, данный текст публикуется в порядке застолбения.)

Следующую оргию, маевку или твоевку проводим на вольном воздухе.

А чтобы обезопасить себя со стороны цифрологии, объявим тринадцатое число каждого месяца праздником портвейна № 13.

И в заключение. В конце концов, сало можно добывать гуманным путем – делать свиньям липосакцию. Для косметического эффекта, на крайний случай, можно потом закачать гель. Все-таки это гуманнее, чем ампутировать ножки на холодец.

Конечно, это анекдот, но больно уж жестокий. Недолго и аппетита лишиться. Я одного такого знал, что холодец кушать зарекся.

Так и до сала, глядишь, дело дойдет. Как говорится, фильтруй фольклор!

Говорят, на манер американской статуи Свободы наши памятник Салу хотят поставить. На границе трех славянских государств. Церетели заказать.