Текст книги "Исполнение желаний"

Автор книги: Владимир Круковер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Еще, может быть, тут играет роль некая «аллергия» на писательское ремесло. Худо ль, бедно ль, но я пописал в своей прошлой жизни. И, как журналист, и как писатель. У любого сочинителя есть три этапа. Первый – это когда он, осененный идеей восторженно пишет. Вначале порыв вдохновения, потом – тяжкий труд, если произведение большое. Это приятный этап. Именно так выходили из под моего пера рассказы, стихи, повести. Я просматривал их недавно и пришел к выводу, что написаны они весьма не плохо, хоть и не стандартно. Я часто меняю стиль, чтоб и манерой выражения подчеркнуть ситуацию. Я часто отхожу от сюжетной темы. То – в лирику, вплоть до стихов, то – в философию. Я не ищу действия тела, а внимательно исследую действия духа. Естественно, что даже заказные «чернушные» детективы у меня получаются не массовыми, рассчитанными на читателя со вкусом.

Вот простой пример. Маленькая зарисовка:

Где-то в пространстве стоит алмазная скала. Гигантская. Невозможно описать, какая большая. Раз в тысячелетие прилетает на скалу ворон и точит об нее свой клюв. Когда он сотрет клювом всю скалу – пройдет одна секунда вечности.

***

Ворон, который был и вороной тоже, долго думал: влететь в город или войти?

Он представил, как входит, переступает лапами по вязкому снегу, останавливается на переходах, пропуская угрюмые машины, как идет по серому городу, вызывая недоуменные взгляды прохожих, как бездельники пристраиваются за ним, норовя выдернуть из хвоста вороненое перо, как хамеют, наливаясь наглостью, как растет их толпа, толпа сытых, в импортных кожаных куртках с пустыми стекляшками глаз, как пьяный выкрикивает что-то гадкое, и толпа бросается на ворона, чтобы втоптать его в серое месиво снега и грязи, смешать с обыденностью, обезличить...

Ворон, который был и вороной, решил влететь в город.

Он представил, как летит среди голых сырых сучьев спящих деревьев, между серыми стенами домов, вдоль серых улиц, над угрюмыми машинами, рыгающими в воздух бензиновым перегаром, летит над однообразной чередой прохожих и бездельников, которые смотрят только вниз, под ноги, и никогда не поднимут взгляд вверх, в небо, в беспредельную глубину мира и Космоса, которая их пугает, представил, как в чьем-то заброшенном парке он сядет среди других ворон и будет высматривать в сером месиве грязного снега кусочки съестного, выброшенного людьми, как подлетит к заплесневелой корке, толкаясь и каркая, отпихивая балованных голубей и бессовестных шалопаев-воробьев, увидит, как какая-то старуха потянется к этой же корке, отмахиваясь от возмущенных птиц кривой клюкой и шамкая беззубым ртом своим, как поскользнется старая на сером крошеве снега и грязи и упадет в слизь городских отходов, а птицы, довольно гулькая, чирикая и каркая, выхватят эту корку из-под сморщенных рук...

Ворон, который был и вороной, задумался. Он думал о добре и зле, 0 мгновении жизни и вечности, о низости и высокости странного двуногого существа, которое наивно считает себя вершиной мироздания, хотя всего-навсего есть его подножье.

Но сам давно прошел эти ступени познания себя и мира, его сверх "Я" существовало едино и множественно, он ощущал свою личность в камне и цветке, в вороне и вороне, в прошлом и будущем, а свое человеческое обличье вспоминал с трудом и без особого желания.

Город клубился где-то впереди, будучи в то же время далеко позади, сплетались вокруг него и вне его судьбы и чаяния, вечность приподнимала бархатное крыло невозможности, которая становилась возможной мгновенно в неисчерпаемой бесконечности космического сознания.

Было хорошо и чуть-чуть тревожно, как всегда бывает на пороге чистилища.

Ворон взмыл в пустоту молчания и камнем пал вниз – сквозь зло и добро, сквозь истину и ложь, сквозь крик и немоту...

***

А огромная алмазная гора ждала прикосновения его клюва. Одного прикосновения в одно тысячелетие. И тикали секунды вечности, неисчерпаемые секунды вечности...

Конечно же, такие вставки в детектив, предназначенный для толпы, не вполне правомерны. Они снижают «читабельность», а следовательно лишают издателя доходов. Вот тут-то и начинается второй этап.

Если в совдеповское время я годами оббивал пороги издательства, прежде чем добивался включения книги в план. Потом десятки редакторов и цензоров паслись на моей рукописи, честно отрабатывая скудное жалование. Это было неприятно, но азартно. Какой-то своеобразный путь борьбы, полоса препятствий. Тем более, что гонорары в те времена были хорошие, одна небольшая книжечка могла кормит автора целый год.

Нынешние коммерческие издательства населены «новыми русскими» в худшем смысле этого неологизма. И противно, когда они высказывают свое безапелляционное мнение о выстраданных кровью авторских трудах. Вдобавок, эти книжные жуки всегда знают, что нужно читателю и в какой форме это должно быть изложено.

В какой-то мере они правы – толпа обладает еще меньшим количеством извилин в мозгах, чем эти книжные магнаты.

Платят авторам нынче гроши. Поэтому современный писатель подрабатывает «чернушкой» в мягких переплетах, а хорошие произведения почти не пишет – трудно найти издателя.

Но есть еще и третий этап. Что бы там не говорили, но любой пишущий ждет реакции на свою писанину. Без обратной связи он иссякает, как гниет колодец, которым не пользуются долгое время. И часто эта реакция совершенно не соответствует ожидаемой. Все же подсознательно мы пишем для равных, а ответ приходит от мелких, низких. Хорошо еще, если он просто не понял тебя, хуже – когда понял превратно. Писатель (журналист) слишком остро реагирующий на литературных гиен – критиков и на мнение толпы может сломаться.

Где-то у Стругацких мне довелось прочитать очень правильный совет на эту тему. Не ручаюсь за точность изложения, но суть передам. Каждый писатель должен заранее знать, что треть его читателей останутся равнодушными, треть – станут врагами и лишь последняя треть воспримет вас благосклонно.

Нынче писателей «делают», как делают «звезд» в шоу-бизнесе. И вовсе не обязательно, чтоб этот писатель умел писать. Не умеет же писать Незнанский, страдает асклепсией –дефектом мышления, не позволяющим связно излагать мысли на бумаге. Но раскрутили проныру, сделали из него фетиш для некоторых читателей. И трудятся ребята из литературного института, создавая «бессмертные» произведения западного автора…

Что-то я разошелся. Видать до сих пор свербит в моем подсознании обида на оскорбления, нанесенные редакторами, критиками, издателями. Хочется, даже, упомянуть их пофамильно, хотя смешно выглядит такая мелочность в устах всемогущего. Ладно, живите книжные паразиты, не до вас.

Кстати, когда я разбогател, появлялась мыслишка открыть собственное издательство, набрать туда умных сотрудников и делать хорошие книги, оплачивая труд всех, кто к этим книгам причастен, по высшей категории. И, что самое главное, продавать эти книги ниже себестоимости, чтоб могли их купить и в России, и в странах СНГ. (Сперва, даже, думал о бесплатной раздаче, но понял, что это станет доходом только для спекулянтов).

Признаться, я писал это предостережение, этот дневник, эту исповедь! – черт бы ее побрал – охотно лишь вначале, пока описывал некоторые странные или грустные эпизоды из прошлой жизни. Это мне было интересно. Вспоминать, иногда с помощью Проводника, когда терялись детали, заново чувствовать. Может, именно в том счастье воспоминаний – в чувствование. Не зря же, вспоминать некоторые эротические эпизоды приятней, даже, чем их испытывать в реальности. Это мощно испытывают те, кто в тюрьмах и зонах, где от вечерних и утренних мастурбаций содрогаются многоярусные ряды зэков…

И вот сейчас, будучи всем и… никем, я с большим бы удовольствием стал вспоминать свои мечтания. О богатстве, о здоровье, о могуществе. А не то, как живется богатому, могущественному и, уже здоровому. (О том, как Проводник меня оздоровил и как потом Матр оздоровил меня многажды я еще расскажу).

Приятно переехать из однокомнатной хрущевки в шикарный особняк. Но не вижу особой радости от возможности иметь несколько сотен таких особняков в разных концах света. Даже один особняк создает (по крайней мере, для меня) множество неудобств. Он начинает требовать охрану, прислугу, он обрастает обслуживающим персоналом помимо твоей воли, и ты уже не свободен, как был свободен в нищей хрущевки, которую и запирать было не от кого. Всюду копошатся эти придатки богатого жилища. Один ремонтирует сложную систему ассенизации (семь туалетов, не считая джакузи и раковин с ваннами, плюс бассейн, плюс система полива зимнего сада), второй натирает паркет, третий заменяет лампочки (эти лампочки перегорают периодически, а их несколько сотен), четвертый висит в люльке, моет окна, пятый чистит бассейн, на кухне человек восемь священнодействуют (не может же владелец шикарного особняка питаться, как жилец хрущевки, селедкой и картошкой с куском вялого магазинного хлеба), в саду садовник с учеником секатором щелкают… А еще охрана с ее бойцами и электронной сигнализацией, которая, в свою очередь, издредка срабатывает в неположенное время…

Особняк невозможен без машины, а лучше – небольшого автопарка. Да, как же может особняк допустить, чтоб хозяин и в грязь и в жару ездил на «запорожце». Нет, для одной погоды особняк предусматривает американский джип, мощный, как танк, для другой – японский микроавтобус с микроклиматом. Для прогулки он выведет из гаража открытый кабриолет, для деловой поездки подгонит к парадному входу БМВ или «мерседесс» последней модели. Есть в запасе у особняка и машины представительского класса, и малолитражки для жены и детей хозяина.

Машины требую обслуживания. Особняк нанимает механиков, шоферов, выездных охранников. Телохранителей. Хранителей тела…

И это лишь один особняк, первый…

+++

Сегодня, ночуя в коконе силового поля, я посмотрел на облака, на вершины Гималаев под этими облаками, зевнул, выпил талой воды. И, пересиливая себя, решил надиктовать (правильней сказать – надумать) Проводнику несколько страниц в хронологическом порядке.

Став богатым я несколько раз подбирал нищих девушек и старался дать им все желаемое. Конечно, я воображал себе сюжеты из «Колдуньи» или «Красотки». Но все эти девушки мгновенно превращались в жадных и тупых фурий, уверенных, что имеют на меня какие-то права. И это при том, что я с ними (за исключением одной) даже не ступал в интимные отношения.

Аналогично вели себя и дети.

Я попытался заняться осмысленной благотворительностью. Для стариков открыл бесплатную столовую, где их кормили действительно вкусно и обильно. Личным контролем добился культурного обслуживания, для чего пришлось несколько раз обновлять обслуживающий персонал. Стремился, чтоб клиенты не чувствовали себя униженными. Разрешал брать часть пищи с собой.

И… ничего приятного. Всех стариков Москвы я накормит не мог, а их количество увеличивалось, возле столовой начали скапливаться толпы (и не только стариков), на входе пришлось ставить увеличенную охрану, начались скандалы, митинги (как нищие любят митинговать), беспорядки. После того как два БОМЖа в драке изувечили друг друга я закрыл столовую.

Открыл два детдома за городом. Вложил хорошие деньги, старался, чтоб они были такими же, как тот, блистающий паркетом, детдом, который чекисты подарили Макаренко. Увы. Или дети теперь не такие, или я так и не смог набрать хороших воспитателей. Во-первых, воровали и педагоги и дети. Хотя те же педагоги получали министерскую зарплату, а дети имели больше всего необходимого, чем в средней российской семье. Не считая денег на карманные расходы. Во-вторых, к своему дому, к имуществу те и другие относились, как печенеги во время набега на русские поселения.

Открыл больницу для бедных. С оборудованием и врачами, которым могла бы позавидовать «Кремлевка». Та же картина, как и со столовой. Толпы людей, многие приехали из других городов, митинги, очереди, как за хлебом в блокадном Ленинграде, драки… Ну не мог же я создать сеть подобных больниц для всей России. Никаких денег для этого не хватит, будь я, даже, самым богатым человеком в мире.

А если бы и был…

Вот сейчас, например, обладая Матром, я мог бы это сделать. Но я убедился (и Проводник это подтвердил), что добра от такой благотворительности не будет. Люди превратятся в стадо ручных животных, потеряют все человеческие навыки. Хотя, многие люди и теперь-то не имеют этих навыков и ненамного отличаются от животных.

И я пришел к выводу, что для создания того общества, которое я бы хотел видеть, надо брать младенцев и воспитывать их как Людей. Но пыл мой охладил финансовый скептицизм Проводника, и я решил заняться собственным здоровьем.

6

По указанию всемогущего компьютера я снял виллу в окрестностях Парижа и нанял рабочих для некоторых переустройств. В бассейне была оборудована большая ванна с проточной водой, которая заливалась в нее из отдельной емкости. Каждая емкость была рассчитана на десятидневное беспрерывное снабжение ванны. Само помещение снабдили регулятором точного температурного режима. На случай случайного отключения электричества (хотя такое во Франции маловероятно) вся система обогрева была продублирована новейшим генератором, который должен был включаться автоматически. Были установлены многочисленные баллоны со сжатым кислородом и отдельно – углекислым газом. Эти баллоны были подсоединены к специальным редукторам с автоматическим часовым механизмам, по графику, составленному проводником, они должны были наполнять помещение то чистым кислородом, то углекислым газом. Над ваннами соорудили герметический, воздухонепроницаемый купол. После этого все рабочие и служащие были из частных владений удалены. Осталась только наружная охрана, которой было строжайше запрещено как появляться во внутренних помещениях, так и пускать туда хоть кого.

Проводнику не надо было сканировать мой организм, он и так знал его досконально. Я разделся донага и лег в первую ванну. Зашуршал кислород, наполняя купол, зашуршала вода, наполняя ванну и одновременно изливаясь из нее тонкой струйкой. Вода в каждой из емкостей была преображена проводником, для чего я на краткий миг засовывал в воду руку с браслетом. Это не было химическое или физическое преображение, это было изменение информационной структуры воды.

Проводник, естественно, пытался удовлетворить мое любопытство, но понял я немного. Понял, что любая вода при внешней схожести разная. Не зря у жителей Земли так много обозначений воды с иными свойствами: талая, ключевая, родниковая, святая, мертвая, живая, прелая, застоявшаяся, колодезная, речная, озерная, дождевая, росяная, лубяная, травяная, ягодная, хвойная, мягкая, жесткая, злая, добрая, кислая, щелочная…

По словам Проводника вода, из которой на 97 процентов состоит все живое на планете, отличается не столько составом, сколько информационной насыщенностью. В точках пересечения магнитных линий вода особенно информативна. Подобное качество для обычной воды можно создать концентрацией земных и космических излучений. Пример – некоторые пирамиды. Особыми свойствами вода обладает в заоблачной выси Гималаев, на Тибете, на Алтае, в некоторых местах Индии, Египта, Мексики. Для изменения ее свойств (и не только ее) люди интуитивно строят маленькие модели пирамид, вращают воду в стремительных центрифугах, облучают, помещают в сильное магнитное поле. Но до грамотного, направленного использования всемогущей воды человечеству еще далеко, хотя наши далекие предки умели ей пользоваться. Отсюда и непременное участи в сказках, преданиях живой и мертвой воды. Правильней сказать: мертвой и живой, так как именно в этой последовательности применяется водный бальзам – первый заживляет, регенерирует, второй – оживляет, стимулирует.

Я должен был отлежать в каждой из трех вод по десять дней.

Вода заполняла ванну. Кислород действовал опьяняюще. Проводник воздействовал на какие-то точки моего мозга, я уплывал в забытье, наполненное видениями. Чтобы я не утонул в ванне плавала тончайшая спасательная сетка особой формы, с подголовником. Мое тело плавало на этой сети, изготовленной из невесомых компонентов. Но дыхание мое все замедлялось и замедлялось. Я смог бы уже и под водой находиться без опаски. Смог бы… Смог… Смо…

+++

Я опять долго не писал, а сейчас надумываю Проводнику следующие абзацы, в которых должен рассказать о своем здоровье после тройной купели. А тут мне вспомнилось то, что будет потом, не в том временном отрезке, о котором я сейчас повествую.

В первые дни познания могущества Матра.

Когда я, окутавшись силовым полем, шел на озверелую толпу албанцев.

Дымила очередная сербская хата, мусульманский нелюдь добил ребенка и выпрямился. И увидел меня, взявшегося неведомо откуда.

Они все увидели меня и, каркая что-то, выстрелили.

Потом выстрелили еще раз, прицельней.

Поле собрало пули и услужливо подало мне их в ладонь. Я протянул ладонь вперед и высыпал свинцовые кусочки на землю, вы пыль. Они падали медленно и я провожал их глазами. Потом перевел взгляд на толпу убийц. И продолжил свое неторопливое движение в их сторону.

Они еще не поняли и продолжали стрелять. И тогда я дал команду Матру изменить свойства поля. Теперь каждая пуля отражалась точно в того, кто ее послал. Отражалась с еще большей энергией, чем в момент соприкосновения с неведомым мне полем Материализатора.

Теперь они поняли. Те, кто еще был жив. А я уже был близко. Какой-то смуглый бросился на меня с армейским тесаком. Он бил снизу, целя в печень, и был очень расстроен, тем что нож скользил по невидимой броне, как по стеклу. Потом он умер, потому что Матр по моей мысленной команде свернул ему шею. Легкая смерть…

И возвращаясь, невидимый в поле Матра, я миновал албанскую деревню, взглянул из силового несущего кокона вниз, вновь обнаружил кровопролитие, вновь спустился и проклял себя за горячность.

Дымила очередная албанская хата, сербский нелюдь добил ребенка и выпрямился. И увидел меня, взявшегося неведомо откуда.

Они все увидели меня и, каркая что-то на таком похожем на русский языке, выстрелили.

Потом выстрелили еще раз, прицельней.

Поле собрало пули и услужливо подало мне их в ладонь. Я протянул ладонь вперед и высыпал свинцовые кусочки на землю, вы пыль. Они падали медленно и я провожал их глазами. Потом перевел взгляд на толпу убийц. И продолжил свое неторопливое движение в их сторону.

Они еще не поняли и продолжали стрелять. И тогда я дал команду Матру изменить свойства поля. Теперь каждая пуля отражалась точно в того, кто ее послал…

+++

Эх, ладно.

Что ладно?

Да, так…

Надо подзаголовок сделать моему мемуару, что-то вроде «Всемогущий БОМЖ». Какой я все же наивный, как далек от жесткой практики этого мира! Мне бы в самом деле писателем заделаться, фантастом, а не пытаться вмешиваться в людские проблемы. Недаром я так много пил, забывал странные совпадения в своей жизни, даже те, которые были больше, чем Чудом. И недаром я в конце концов выбрал беззаботную судьбу бродяги, БОМЖа. Но, как оказалось, не я выбирал – меня выбирали. Никогда не поверю, что браслет Проводника возник на моей руке случайно. И уж тем более – второй браслет, Материализатора, Матра…

+++

Вообщем, из этих купелей я вышел через месяц более чем здоровым. У меня отрасли новые зубы, а старые выпали, у меня сменилась кожа, старая слезла, как у змеи, вместе с хронической язвой на голеностопе, омертвевшими рубцами от ножей и аварий, всякими прыщичками, бородавками… Даже на пятках ороговевшая корка сменилась розовой кожей, как у младенца.

Я чувствовал себя так, как в моем возрасте чувствуют себя иногда во сне, когда летают, вспоминая детство. Или, когда впарят в вену добрую порцию героина.

Помню, меня в первое время, пока не привык к оздоровлению и омоложению, меня поразили два момента: когда я, взяв в руки газету, по привычке потянулся за очками, напялил их и ничего не смог увидеть в расплывшемся тексте, пока не отбросил ненужные окуляры, и когда я в первый же час ходьбы натер на нежных ступнях мозоли. Ну, а радость от новых зубов вообще не поддается описанию.

++

Одно время я работал кочегаром, в пришкольной кочегарке. Меня тогда из газеты выгнали за фельетон о председателе горсовета. Фельетон цензура сняла прямо с полосы, а меня вызвали на бюро обкома и выразили недоверие, порекомендовав уволиться добровольно. Так вот, работал я, значит, кочегаром... Прекрасная, скажу вам работа. Сутки через трое, 128 рубчиков зарплата плюс молоко и спецодежда. Из спецодежды, правда, одни брезентовые рукавицы... Ну, так вот... В этой кочегарке много еще было забавного, но самое забавное то, что я чуть позже устроился учителем в эту самую школу, скрыв основную работу в кочегарке.

И вот, мои коллеги, товарищи по учительской, завуч, директриса – все, проходя мимо котельной и видя меня, разгребающего уголь, ни разу меня не признали. Один единственный раз учительница физкультуры, за которой я немного ухаживал, подошла и сказал, что я немного похож на учителя русского языка, не родственник ли я ему? Я сказал, что не, просто похожий, знаю я, мол, этого интеллигентика непьющего.

Так устроены люди. Они не умеют смотреть.

К чему я записал это воспоминание? Ну, в последнее время я все чаще понимаю насколько я невежественен, насколько мои знания нахватаны из второсортных книг, насколько я сам не умел СМОТРЕТЬ. Те умные, тонкие люди, которые со временем будут изучать природу воздействия Проводника на человека, наверняка заинтересуются его носителем, мной самим. Вот я и стараюсь все, что смутило память, выплеснуть сюда, в эту рукопись.

+++

Не кажется ли вам, что в настоящее время наш, так называемы – цивилизованный мир принадлежит лавочникам?

Кто спонсирует культуру, искусство? Кто забивает теле– и радиопередачи рекламой? Кто создал громоздкую финансовую структуру, где на деньги покупают деньги? Кто содержит основную массу населения, выделяя им крохи с барского стола? Кто руководит государствами? Кто развязывает войны?

Вопросов может быть еще множество, но ответ один – лавочники.

У лавочника много личин. Это может быть хозяин крупного металлургического завода или лотошник, торгующий сигаретами. Это может быть владелец техасского ранчо или создатель либеральной партии. Это может быть производитель или перекупщик, барышник с конезавода или барышник от политики, государственный чиновник или священник доходного прихода – суть одна: этот человек или группа людей живут за счет населения, как пауки за счет беззаботных мошек.

Вот подумайте, владелец мельницы зарабатывает деньги только тем, что превращает зерно в муку, размельчает зерно. Не он придумал этот мельничный механизм, не он вырастил это зерно, не он его собрал. Нет, он лишь посредничает между зерном и мукой, получая в результате возможность жить гораздо лучше хлебороба.

Как создать совершенное общество? Вернее – какова его структура?

Я много думал об этом, прочитал социологов (и прошлых, и нынешних), проанализировал деятельность общин (кибуцы, Ауровиль, деревня Кришнаитов…). И вот к какому выводу я пришел.

Такое общество можно создать в одной, отдельно взятой стране. И нельзя создать сразу во всех странах, пока эта совершенная страна не докажет практически свое совершенство.

Сперва надо убрать ядовитый ствол, на котором зиждется наша цивилизация, порочный «эквивалент» человеческих достоинств – деньги. Нельзя мерить человека кусками драгметалла или камеными стекляшками! Человека следует оценивать по делам его.

Мне кажется, что выделение материальных благ (подчеркиваю – МАТЕРИАЛЬНЫХ) надо разделить на три категории:

Первая – те, кто отвечает за будущее человечества и за его духовное и физическое здоровье. Учителя (наставники, воспитатели, истинные гуру); врачи (все, кто имеет отношение к медицине, включая санитарок); ученые (материальное довольствие без различия от ученой степени, академик отличается от кандидата лишь большими правами и возможностями в научной деятельности), работники искусства, имеющие высокий рейтинг среди народа (писатели, артисты, художники, музыканты и т.п.).

Вторая – основное работающее население всех профессий, включая и космонавтов, и строителей, и работников коммунального хозяйства (без различия между дворником и домоуправом), и геологов, и военных (никакого различия между материальным обеспечением рядового и маршала) , и людей творческих профессий, не блещущих гениальностью, а просто способных, талантливых), и администраторов (в смысле – организаторов, координаторов, но ни в коей мере не чиновников, чья шакалья порода пока неистребима), и дипломаты (в эту категорию включаются все, кто работает с другими государствами, а странная каста политиков упраздняется за ненадобностью), и повара, и посудомойки, и разносчики писем, и недееспособные дети, и больные инвалиды, и старики, и студенты, и школьник и, короче, – все, кроме тех, кто войдет в третью категорию.

Третья категория очень простая – тунеядцы и антисоциальные элементы. То есть, преступники, алкоголики, паразиты всякие. Им тоже выделяется полный комплекс материальных благ (жилью, одежда, питание, бытовая техника, пользование общественным транспортом, медицинским обслуживанием и т.д.), но по минимуму. Если человек второй категории может рассчитывать на хорошую квартиру, где для каждого члена семьи отдельная комната с туалетом, изящная мебель, автоматика бытовая, то третья категория вынуждена будет ограничиться «хрущевкой» с простенькой обстановкой.

Чего мы добиваемся таким разделением? Прежде всего конкуренция между людьми становится «людской», духовной. Ясно, что в научном подразделении будут и академики, и лаборанты, но стимул, ведущий человека на академическую вершину, не будет приравнен к персональной машине или зарплате.

Возникнут истинно демократические взаимоотношения между людьми разного социального уровня. Слесарь знает, что от его отзывов зависит признание писателя, артиста, певца… Писатель знает, что от его оценки зависит нахождение слесаря на втором уровне. Учитель знает, что его элитное положение держится только лишь на КАЧЕСТВЕ его работы. Алкоголик знает, что он может стать человеком второго и, даже, первого уровня, стоит лишь взяться за ум.

Уходят в небытие многие преступления, характерные для современного общества. Действительно, кого и зачем рекетировать? Какой смысл воровать телевизор, если его некому продать? Кому и за что давать взятки?

Основой любой работы становится качество ее исполнения, и не нужны ОТК. Ведь, если повар будет невкусно готовить, то его столовую перестанут посещать. И он автоматически станет безработным, кандидатом в третью категорию. Ему остается или улучшить свое мастерство, или сменить профессию.

Исчезает проблема стариков, инвалидов, недееспособных. Им уже не придется ждать милостыни от государства, так как государством становится союз людей, а не шайка дорвавшихся до власти.

Дети перестают чувствовать себя обделенными, униженными, неполноценными. Это страшно – ощущать себя неполноценными из-за малого возраста!

Бесплатная учеба, где учитель – элитная личность, не только доступна всем без исключения, но и предельно результативна для каждого учащегося. Единственный путь на вершину общества – учеба.

Исчезает реклама, вместо нее появляются списки товаров и места их получения. Сокращается ассортимент товаров, так как нет капиталистов, производящих ерунду для наживы, нет конкуренции между «сникерсом» и «марсом», да и вообще нет в магазинах этой канцерогенной дряни.

На рынке остаются лишь те производители, которые производят действительно хорошие и нужные продукты, вещи. В то же время нет угрозы монополии, напротив – монополист по производству мороженного, например, уважаем, ведь его мороженное самое вкусное.

Возникает вопрос: не будут ли враждовать между собой представители основного, второго уровня, не станут ли они завидовать элитному первому разряду.

Допустим, инженер второго уровня хочет жить не в квартире, а в коттедже? Как живет знакомый ученый. Нет проблем, он становится в очередь таких индивидуалистов и со временем въезжает в коттедж, сдав квартиру координатору жилого района. И, зная, что знакомый ученый в очереди на привилегированную жилплощадь не стоял, он будет ему завидовать. Белой завистью. Что, возможно, заставит его учиться, совершенствоваться, изобретать и, если хватит таланта, сравняться с ученым в правах на удобства.

То, о чем я рассуждаю – утопия. И в то же время любая страна могла бы эту утопию реализовать на практике. Ведь, только экономия от ликвидации денежных взаимоотношений высвобождает в этой стране огромные ресурсы.

Кстати, люди вовсе не такие жадные на вещи и жратву, как иногда кажется. Их покупательский азарт чаще вызван постоянным стремлением выделиться среди других. Как писал Ежи Лец, «Люди покупают на деньги, которых у них нет, вещи, которые им не нужны, чтоб произвести впечатление на соседей, которым на это наплевать».

Именно так живут американцы, зомбированные рекламой и кредитом. Они все покупают в рассрочку, не заплатив, порой, даже начального взноса, потом, как рабы, отдают семьдесят процентов зарплаты за несколько приобретений, а выплатив наконец, меняют эту вещь на новую модель, сдав старую и опять получив кредит.

Получается «циркулиз визиус» – порочный круг. Капиталист производит товар, чтоб получить прибыль. Он навязывает этот товар потребителю. Потребитель затоваривается. Капиталист быстренько производит улучшенный товар, чтоб не перестать получать прибыль…

Впрочем, у Маркса с Энгельсом подробно и умно об этом рассказано. Другое дело, что то коммунистическое общество, о котором они мечтали, современный человек пока создать не может по чисто моральным причинам. Рад бы в рай, но грехи не пускают.

По себе могу судить, что человек, имеющий возможности, становится скромным в желаниях. Когда я мечтал о «золотой рыбке», исполняющей желания, я представлял себе, как буду жить. Я думал, что поселюсь на отдельном острове, где все будет шикарное. Что буду питаться только деликатесами. Что множество людей будут служить мне, а я не буду их обижать понапрасну, но буду требовать хорошего служения.

Обернув «золотую рыбку» вокруг запястья, я очень быстро наигрался и островами, и деликатесами. Я скромно питаюсь и мой быт почти аскетичен. Даже мои попытки улучшить людей, покарать зло, восстановить справедливость в последнее время сошли на нет. Я понял, что зло не всегда зло, что справедливость – понятие еще более относительное, чем зло и добро, что насильно людей нельзя улучшить, а можно только ухудшить.