Текст книги "Исполнение желаний"
Автор книги: Владимир Круковер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Глаза кочегара расширились. Я продолжил ковать железо:
• И ты, сявка позорная, на киче парашу лизать будешь, пока шнифты не выпадут. Ты на кого, лярва безумная, накатил, на самого Адвоката! Помнишь, небось, по пересылкам, как про меня всякое рассказывали? Как же это ты, мелочь, олень брупистый, мужик несчастный, на авторитета рот раззявил? А-а!?
Совершенно шокированный зэк пытался что-то сказать. Но пистолет не опускал.
«Опасность, – предупредил Проводник, – он расстерян, но агрессивен. Может выстрелить со страху».
• Ладно, махнул я рукой, пошли в дом. Чаю попьем. Ты не виновать, это твои товарищи вертолетчики тебя в непонятку введи, ты же не знал, кто я?
Я пошел в балок, уверенный, что зэчара идет следом. Надеятся на милицию было можно, но следовало подумать о том, как выкрутиться самому. Они же со страху или, чтоб следы замести, могут меня и завалить…
«Что же ты?!» – прошипел я Проводнику, если только мысленно можно произвести фразу шипящим голосом.
«Я говорил, что ситуация безопасна, но не утверждал, что ты сможешь уберечь себя. В данный момент ситуация очень опасна. Своими психологически неверными фразами ты напугал бандита, он в любой момент может выстрелить».
Хоть это было совсем не к месту, но я подумал, что человек сказал бы: «…необдуманным репликами». Все же искусственный интеллект отличается от человеческого. Даже, если он вселенский и всезнающий.
Я вошел в балок, кочегар за мной. В балке было сыро, но у печки лежали сухие дрова для растопки и в углу был железный ящик с углем. Я присел на корточки и запалил лучины. Зэк сел на табуретку у входа. Он мрачно смотрел на меня, не опуская пистолет.
«Что предлагаешь?» – подумал я Проводнику.
«Даже, если ты отдашь мне контроль за телом, мы можем не успеть предупредить выстрел. Он очень напуган и расстерян. Его психика чрезвычайно неустойчива. К тому же он в данным момент страдает абстинентным расстройством, отравление алкоголем».
«Спасибо, – подумал я, – это то, что надо. В наших российских алкашах никакой Проводник не разберется».
• Витек, – сказал я, медленно распрямляясь и стараясь не делать резких движений. – Не злись, я пошутил. Сгоряча чего не скажешь. Заплачу я вам, куда деваться. Давай лучше бахнем грамм по сто, у меня есть.
Фляжка со спиртом у меня действительно была. В тундре спирт самая ценная валюта. Я достал фляжку, положил ее на дощатый стол, взял аллюминиевую кружку, протер, зачерпнул воды из ведра. Потом протер граненные стаканы, заляпанные до полной непрозрачности. Правда, и полотенце больше напоминало половую тряпку. Но мне было не до эстетства.
Я налил один стакан почти до верха, во второй капнул на доннышко.
• Мне много нельзя, – сказал я, – после инфаркта с выпивкой пришлось завязать. Ну, давай…
Харьков молча, не опуская пистолета, взял протянутый стакан. Он и пил, продолжая целиться в меня дрожащей кистью, пил жадно, захлебываясь, с трудом проталкивая огненное снадобье в пересохшее горло.
«Если сблюет, – подумал я, – у меня будет возможность его обезоружить»,
Бандюга допил спирт и протянул руку. Пришлось дать ему кружку. Он запил, судорожно подергал кадыком. Удержался, не сблевал.
Теперь в его напряженной фигуре наблюдалось явное расслабление. Ожили глаза, перестала дрожать рука с оружием.
Имея немалую практику собственных запоев я знал, что сейчас ему больше всего хочется закурить. А минут через десять захочется выпить еще.
Я достал сигареты.
• Кури, пшеничные, заграничные. Не слишком крепкие, но с похмела самое то.
С минуты мы оба молча дымили. Потом он нарушил молчание.
• Ты соврал, что ты Адвокат, да?
• Да уж. Хотел тебя на черные понты взять. Встречался с ним на пересылке.
• А где тянул?
• Краслаг, Решеты.
• Знаю. Там хорошо, лес. А у нас тут голимая тундра. А как в богатые выбился? Удрал к жидам, что ли?
• В этом роде, – уклончиво ответил я.
«Клиент психологически восстанавливается, – сообщил Проводник, – опасность неожиданного выстрела снизилась. Продолжай в том же духе, если появится возможность физической нейтрализации я предупрежу».
Продолжать было нетрудно. Почти полный стакан спирта на старые дрожжи подействовал быстро. Глаза Витька замаслились, он курил уже третью сигареты. И ясно было, что после следующего стакана он полезет обниматься, уверяя меня, что я – «друган», и что он за меня в огонь и в воду. В моей фляжке как раз и оставалось на один не полный граненный стакан, грамм сто двадцать.
Слушая размытую болтовню бандита я спросил Проводника:
• Нельзя ли смастерить прибор, который бы меня обезапасил от подобных происшествий?
• Существует такой прибор, – ответил Проводник, – условно на вашем языке его можно назвать Материализатором желаний. Он может воплотить в реальность любое твое желание.
• Так уж и любое? – скептически буркнул я.
• Именно так. И, кстати, не только землянина. Живые существа более высокого развития пользуются услугами этого прибоа. Можно даже сказать, что именно Материализатор желаний является непременным элементом высокоразвитого общества. Ведь у землян какие проблемы? В основном материальные. Именно из-за неумения их решить на Земле так плохо живется индивидумам. Именно поэтому жители вашей планеты так медленно эволюционируют. Технологические костыли вместо универсального решения, гигантская промышленность вместо маленького приеобразователя материи, вечная забота о пропитании вместо простейшего синтезатора…
Проводник явно сел на любимого конька, в нем спал великий лектор. Но я и сам часто думал о том, как нерационально живет человечество, как неграмотно развивается. Действительно, прибор, создающий необходимое для каждого жителя планеты, полностью изменит все отношения между людьми. Исчезнут воры, проститутки, финансовые магнаты… Корысть, жадность потеряют источники своего питания… Отношения между людьми будут строиться только на нравственной основе…
О чем-то подобном я и мечтал, утверждая, что для нормального общества денежные эквиваленты самое страшное зло.
• Эй, земеля, – встрял в мои размышления Витек. – Вмажем еще, у тебя есть?
• Чуток. Давай без меня, я же говорил – сердце…
Я вылил банднюге остатки спирта. На сей раз он не выделывал сложных желудочно-горловых манипуляций. Заглотнул, как утка, запил, нашарил на столе половинку окаменелой галеты.
• Эй, ты же не побежишь? Куда тебе бежать? А то че я все время в тебя целиться буду? Давай пять…
Как я и ожидал он готов был к объятьям. Пистолет он заткнул за брючной ремень. Руки у него были грязные, узловатые, с неровно обрезанными ногтями.
«Ты готов? – спросил Проводник. – Расслабься, беру контроль над твоим телом».
Дальше, как это всегда бывало, когда Проводник управлял моими реакциями, реальность несколько смазалась. Я действовал и одновременно наблюдал со стороны за самим собой. Не прошло и минуты, а бандит был обезоружен, связан его же собственным ремнем и свален в углу балка безпамятной грудой нечистой плоти. Я присел на топчан, отходя от напряжения. Мускулы ныли, суставы болели. Но уже не так, как в те времена, когда я находился в нездоровом, изношенном теле. После оздоровительных процедур я стал не только выносливым, но и энергичным. Похоже, что после небольшой тренировки я смог бы и без помощи Проводника так убыстряться.
«Что теперь?» – спросил я.
«Я уже десять минут как передал наши координаты прямо на рацию милицейского вертолета, – ответил он. – От имени шамана. Они уже на подлете».
«Значит, меня в любом случае выручили бы?»
«Естественно. Я же говорил, что опасности нет. Хотя ты и нагнетала обстановку неумелым вмешательством».
Странно, подумал я, как же я забыл, что умея влезать в компьютеры банков Проводник наверняка способен влезать и в любое средство свзязи или вещания.
«Скажи, а ты можешь влезть в телепрограмму, например, или в радиопередачу?»
«Куда угодно, – ответил он, – в любое информационное средство».
Уже в Норильске, после утомительных разборок, извинений и расшаркиваний друг перед другом, я принял ванну в гостинице и прилег на кровать. Судьба арестованных злоумышленников меня не интересовала, необходимые, письменно заверенные показания для суда я дал. Утром следовало улетать из Заполярье, где я не нашел забвенья. Дети природы оказались не такими уж детьми, а хитрый шаман до сих пор вызывал раздражение. Хотя, разумом я его мог понять…
«Скажи, обратился я к Проводнику, – этот твой Материализатор только вещи создавать может или еще что?»
«Все», – лакончино ответил Проводник.
«Что ж, я с его помощью детать смогу? Невидимым становиться? Тонну веса поднимать?..»
«Я же говорю – все. Все желания, связанные с материальным миром. Первый этап совершенства в этом и заключается, разумные существа для удовлетворения своих материальных нужд создают прибор, машину. А для активной деятельности своего разума – другую машина, информационную. Такую, как я».
«Первый этап… А сколько их, этапов?»
«Четыре. К сожалению, даже второй этап эволюции разума тебе мало понятен, трудно белковому существу осознвать проблемы существ энергетических. Ну, а объяснять третий этапе не хватит слов и образов».
«А он большой, этот прибор?»
«Приборы у продвинутой цивилизации большими не бывают. То есть сами исполнительные машины могут быть огромными, больше планеты, но разумные существа пользуются коммуникаторами, которые большими не бывают. Вот я, например, занимаю пространство невообразимых, галактических размеров, а браслет на твоей руке нечто вроде сотового телефона, коммуникатор. Ваша цивилизация пытается так строить технологию, но робко. Хорошо, что все электричество в ваших домах приходит извне, плохо, что приходиться от электрического потока самим получать тепло, свет, энергию для приборов. Лучше, чтоб и свет, и тепло, и другие виды энергии вы получали без посредников, в форме утюгов, лампочек, стиральных машин, а напрямую. Тот же свет можно перекачивать в жилища по стекловолоконным проводам, их уже изобрели».
«Опять тебя потянуло на лекцию, разумный ты мой. Короче, хочу материализатор иметь. Это возможно?»
«Да»
«И что от меня потребуется? Опять египетскую пирамиду строить?»
«Всего лишь слетать на Луну».
«Что! – я на миг потерял способность мыслить. – Ты очумел?!»
«Не вполне понимаю термин «очуметь» применительно к информационному механизму. Тем ни менее, материализатор желаний можно получить только на Луне, там есть все условия для сборки коммуникатора с основной машиной материализатора».
«Лунные условия можно создать в лаборатории на Земле», – сказал я.
«Ты не понял. На спутнике Земли есть минерал, который вам неизвестен. Именно из него можно создать браслет для связи с материализатором».
«Ну и как ты видишь нашу поездку на Луну, куда еще и космонавты-то не шибко летают? Купить билет в аэропорту?..»
«План составить нетрудно. Можно устроиться за большие деньги туристом на один из космических рейсов, прецедент был. Можно построить безпилотную ракету, которая слетает туда и обратно. Это будет стоить не так уж много в денежном эквиваленте».
«Что ж, будем строить ракету.» – сказал я безнадежно.
5
Так и подмывает описать восторженное удивление Королева с когортой конструкторов его фирмы. Но данная рукопись не является художественной книгой, о чем я не устаю напоминать не столько читателям, сколько самому себе. (Иногда мне совершенно не хочется писать, иногда – желание неудержимо).
Больше всего космонавтов поразил чертеж ракеты, вернее – ее размеры. Она была размером с односпальную кровать. Не считая, естественно двигателей. Но и двигатели были несколько иные, чем привычные степени, наполненные химическим топливом. Моя ракета двигалась на энергии пластиковой взрывчатки, одна ступень отстреливалась после преодоления атмосферы, вторая на половине пути к Луне, третья в поле притяжении Луны. Причем, третья ступень не отстреливалась, а отсоединялась и становилась естественным спутником Луны, а на обратном пути состыковалась с ракетой. На четвертом, последнем двигателе ракета должна была прилуниться, набрать образцы и взлететь.
Естественно, что никакой громоздкой электроники на ракете не было. Что об этом думали специалисты королевской фирмы я и предположить не мог. Как не мог объяснить, что все управление миниатюрным космическим кораблем осуществит браслетик на моей руке, а единственная электронная часть ракеты – коробочка связи с Проводником, соединенная с малыми движками, выполняющими функции рулей.
Надо думать, что инженеры, технологи, конструкторы, как и сам Королев, сочли меня ненормальным миллионером. Так как они получали на время конструирования ненормальной ракеты сказочные гонорары, то особых споров не возникло. Они собрали миниатюрный корабль по моим (Проводника) безумным чертежам и запустили его со своего лабораторного полигона.
Я купил яхту с мощными моторами, неспешно доплыл на ней до нужной точки в Красном море и дал команду положить судно в дрейф.
Впервые в жизни я не испытывал мучений от морского путешествия. Оздоровительная процедура Проводника навсегда излечила меня от морской болезни. Поэтому я купался, вкусно кушал, ухаживал за единственной официанткой и болтал с Проводником.
В один прекрасный день, как пишут в романах, в небе появилась блестящая точка, которая вскоре оделась белоснежным облаком парашюта. Матросы спустили шлюпку и подняли на борт космический корабль. Все, что мне требовалось, находилось в маленьком контейнере. Кроме проб грунта манипуляторы ракеты под руководством Проводника загрузили и тот минерал, который был нам нужен. Я положил небольшой камень тусклого цвета в карман, вернул контейнер на место и дал команду на возвращение.
Опять мне хочется описать лица королевских сотрудников, когда они получили с нарочным ракету, про которую и думать забыли. И вдобавок с полным контейнером лунного грунта. Проводник выудил из секретных армейских архивов рапорт бывшего космонавта, не мог же сам Королев скрывать такое чудо от военной разведки. Любопытно, что командование не поверило ни рапорту, ни Королеву. А его фирма неожиданно разбогатела, так как технология ракетостроения, подсказанная Проводником, намного опрередила нынешнюю.
Изготовление Материализатора заняло больше времени, чем я думал. Это было похоже на выращивание искусственных драгоценных камней: давление и температура. Чудовищное давление и чудовищная температура.
Впрочем, всех тонкостей процесса я все равно не понимаю. Заказал на заводе Круппа необходимое оборудование, снял дом на окраине Мюнхена, специалисты смонтировали установку в подвале, подсоединили мощный электрический кабель, установили генератор, на случай отключения электроэнергии… И я начал ждать, развлекаясь чтением (Проводник выводил перед моим мысленным взглядом текст любой книги в совершенном переводе на русский).
ЖЕЛАНИЕ СЕДЬМОЕ
Димедрольное похмелье, димедрольное вино,
Очень странное веселье мне судьбою суждено.
Очень странные виденья, очень сонная судьба,
Постоянные сомненья и схождение с ума.
Ни одеться, ни покушать, никого не обольстить,
Самого себя послушать, самого себя любить,
Сам собою восторгаться и себя же уважать,
И с самим собой встречаться и себя потом ругать.
На себя таить обиду, от себя ее скрывать,
Не подать себе же виду, что ругал себя опять.
Сам собою обесчещен, сам собою и прощен,
Если был с собою честен, то собой и награжден.
Две таблетки димедрола – то ли сон, а то ли явь -
Захрипела радиола, заиграл ноктюрн рояль.
Вышли девушки навстречу – пять красавиц, как одна,
Обнаженные их плечи, а глаза – хмельней вина.
Я под музыку рояля фее руку протяну:
– Как зовут тебя? Ты – Майя? Майя, я иду ко дну!
Затихает радиола, успокоился рояль,
Сон без имени и пола увлекает меня вдаль.
Там, вдали, мелькает чудо, там отрава чьих-то глаз,
И во сне теперь я буду вас счастливей в много раз.
Димедрольное похмелье поутру меня возьмет,
Сон мечты приятней хмеля... В жизни все наоборот.
В жизни все грубей и проще, в жизни все оценено:
Есть цена прекрасной рощи, есть расценка на вино,
Цены есть и на красавиц, на красавиц и на фей...
Стоит дорого мерзавец, чуть дороже – прохиндей.
Есть цена на президента, есть цена на палача,
За валюту резидента покупаем сгоряча.
Покупается отрава, покупается любовь,
И дешевая забава, и пылающая кровь.
По червонцу за улыбку, поцелуй – за четвертак...
Только золотую рыбку подкупить нельзя никак.
Но – таблетка димедрола, дальше рыбка не нужна.
Заиграла радиола, грань у яви смещена.
И вдали мелькает чудо, там отрава чьих-то глаз,
И спокоен, словно Будда, я уже в который раз.
Димедрольное похмелье, димедрольное вино...
Очень странное веселье мне судьбою суждено.
Когда-то, в далекой прошлой жизни, я иногда злоупотреблял димедролом. Мне нравилось полусонное бдение, я выпивал две таблетки димедрола и чашку крепкого кофе и погружался в пелену мечтательного созерцания. Наверное, можно было словить больший кайф от наркотиков, но их я боялся, как бубонной чумы.
Водка не давало такого расслабленного удовольствия, как димедрол.
Сейчас мне не нужен димедрольный наркоз. А виртуальной реальности Проводника я боюсь еще больше, чем героина. Уверен, что эти иллюзии могут затянуть меня в миг и навсегда.
Я спросил Проводника: есть ли ограничения в исполнении желаний при помощи Материализатора? Он ответил – нет!
Это значит, что я могу уничтожить планету и жить в космическом пространстве, создавая там любые земные реалии. Это значит, что я становлюсь автономной неуязвимой системой, способной гулять в эпицентрах атомных взрывов или совершить туристическую поездку в ядро Солнца.
Так ли это, спросил я проводника?
Он ответил – так!
Очень хочется с еврейским акцентом спросить: а мне это надо?
Впрочем, надо. Тогда я смогу реализовать свою идею по созданию в геометрической пропорциональности нового общества, нравственного. Или – не смогу? Наверное общество не создается усилиями одного, не слишком умного человека? Бывшего БОМЖа.
Хотя, как знать? Не попробуешь – не узнаешь.
По крайней мере, я смогу соершенно не заботиться о собственной безопасности. Это уже что-то. Да и совершать разные поступки смогу. Надо лишь думать, прежде чем совершать. А то наломаю таких дров. Страшная это штука – могущество. Доспехи Бога, которые одевает слабый человечек. Не раздавят ли они меня?!
Вообщем, за то время, пока созревал Материализатор, я успел совершенно изойтись, исстрадаться. Впервые, наверное, за всю свою неловкую жизнь я почувствовал бремя ответственности. Хотя еще и не взвалил это бремя на свой горб.
Ладно, осталось 24 часа, сутки. И я накину на правое запястье невесомый, телесного цвета браслет Исполнителя желаний. Он безмозглый, управлять им будет Проводник, воспринимая мои мысленные команды. Надо поставить ограничение, чтоб не исполнял подсознательные желания или желания, проявляющиеся во сне, в состоянии аффекта. Предохранитель нужен, страховка от случайностей. В пьяном виде, например… чтоб он фильтровал пьяные желания по принципу безопасности.
Сейчас, когда я заканчиваю надумывать первую книгу этого мемуара, я уже знаю к чему привела меня способность к всемогуществу. Знаю, что делают с человеком доспехи Бога. Но нельзя уходить от хронологии, ведь записи предназначены больше ученым, чем рядовому читателю. Я итак сделал в этой первой книге слишком много отступлений.
Где-то в пространстве стоит алмазная скала. Гигантская. Невозможно описать, какая большая. Раз в тысячелетие прилетает на скалу ворон и точит об нее свой клюв. Когда он сотрет клювом всю скалу – пройдет одна секунда вечности.
Конец первой книги
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ-2
Необходимое пояснение автора
Первая часть моего мемуара с рабочим названием «Божественный БОМж» не выполнила своей роли. Вместо того, чтоб стать предостережением, карманным пособием ученых и социологов, она, вдруг, получила известность среди любителей фантастики.
Меньше всего я собирался развлекать мечтателей и прожектеров. Но, как это ни странно, ощутил некое удовлетворение. Хотя человека, владеющего Проводником и Матром (Материализатором) удовлетворить достаточно трудно. Возможно, что просто не хватало того, что нельзя купить за мои миллиарды и нельзя получить путем волшебства – признания? Возможно и другое, где-то в подсознание у меня до сих пор сидит журналист, мечтающий о писательской карьере? Или – завзятый графоман?
А, может, я просто одинок среди обычных людей?..
(Хотя я и сам обычен. Зато с необычными возможностями. И эти необычности проявляли себя задолго до моей космической находки. Именно поэтому я столь подробно в первой книге рассказал множество эпизодов из своей биографии. Я, ведь, рассчитывал на совершенно иных читателей).
Так или иначе, но, начиная вторую книгу своего отчета, я решил не пренебрегать художественной стороной изложения, как делал это в книге первой. Если есть желающие читать мою правдивую до последней запятой исповедь, этот мемуар о невероятных событиях второй половины жизни обычного человека, как художественное произведение, как развлекательное чтиво – что ж, пожалуйста, мне не жалко.
Я не собираясь баловать вас, господа фены, изысками стилистики или головоломным сюжетом. Просто расскажу о самом себе, используя прием стороннего взгляда, то есть введу в повествование разных участников, которые будут рассказывать обо мне, уже не книжном, а реальном человеке, получившем по иронии судьбы огромное могущество.
В первой книге один из редакторов в предисловии рассказал, сколь необычно попала ему (и всем редакторам крупных издательств мира) моя рукопись – просто появилась на столах и в компьютерах в одно и то же время. Точно так же появится и вторая книга, только на сей раз мне не придется нанимать за большие деньги посредников – исполнителей. Мой Матр просто материализует рукопись в нужных местах в нужное время.
Могу выразить сочувствие тем, кто взялся за эту книгу, не ознакомившись с первой. Ему далеко не все будет понятно. Впрочем, если издатели сочтут нужным добавить в предисловие небольшой реферат, краткое содержание основных фактов из книги первой, то я, как автор, возражать не буду.
Гонорары за эту рукопись, как и за первую книгу, издатели могут перечислить в любой Детский дом, для сирот. Ни объем тиража, ни специфика выпуска меня не интересуют, все на совести издателей, даю им полный карт-бланш. Это краткое обращение можно рассматривать как юридический бессрочный договор на передачу авторских прав на книгу в каждой отдельно взятой стране, куда Материализатором направлена данная рукопись.
КНИГА ВТОРАЯ: Порочная материя
Александр Скорынин
Если кто-то думает, что работа разведчика состоит из стрельбы, взрывов, погонь и прочих остросюжетных трюков, то этому человеку стоит познакомиться с профессиональным разведчиком, Резидентом всего греческого Кипра Александром Скорыниным. Зайти к нему в скромный офис под вывеской русскоязычной газетенки «Авоська», проследовать сквозь первую комнату, пышно именуемую «корреспондентский зал», в которой стоит два компьютера и сидят трое явно похмельных журналистов, постучать во вторую комнату, которая, в сущности, является всего лишь загородкой уголка первой, представиться и попросить о какой-нибудь пустяшной газетной услуге. Ну, например, объявление напечатать.
И пока Александр Скорынин объясняет, что с подобными вопросами надо обращаться в первую комнату, где за столом справа сидит девушка в очках, которая и занимается приемом объявлений, рассмотреть его розовое безмятежное лицо без особых примет, скромную одежду, поредевшие светлые волосы на лобастой голове. Особенное внимание следует обратить на правую руку. Нет, на ней вы не найдете ороговевших костяшек и ребер ладони, выказывающих каратека, мощных бицепсов или еще каких-нибудь достопримечательностей. Напротив, рука типичного конторского служащего, с потертостями у рукавов, чернильным пятном и единственным мозолем на первой фаланге среднего пальца, образовавшемся от усиленных и долговременных контактов с авторучкой. В советское время огромное количество таких конторских крыс в черных нарукавниках просиживало конторские стулья в невероятной паутине советских контор.
Впрочем, в недавнем прошлом Александр и сам пользовался эти конторским атрибутом. Вот, что сказал бы он, если бы на него, вдруг, нашло помешательство или желание говорить искренне, что для работников ГРУ равносильно помешательству.
«Я – разведчик и потому каждое первое число следующего месяца я натягиваю поверх рукавов бухгалтерские нарукавники и усаживаюсь за письменный стол. Не придумай чья-то умная голова этих матерчатых тубусов, разведки просто бы не существовало, так как всякого разведчика можно было бы запросто опознать по истертым на сгибах рукавам одежды. Есть дыра на локте – вот и он, вражеский агент. Хватай и тащи в кутузку, и не бойся ошибки. Не будь у меня таких нарукавников, и я бы давно истер свои костюмы и рубашки до дыр, а локти до кости. Такая работа.
Я сажусь за стол, я беру в пальцы ручку и начинаю писать бесконечные отчеты, сводки, сметы, докладные, объяснительные, разъяснительные, пояснительные и т.д. и т.п.
Для разминки начинаю с самого легкого.
«На ваш запрос №… от … отвечаю…
…В дополнение к ранее данной информации…
…Требуется уточнить следующие положения представленного перечня…
Высылаю подтверждение… Прошу подтвердить получение… Прошу подтвердить получение подтверждения…»
Голова вспухает от всей этой коллекции входяще-исходящей бюрократии. Ладно бы просто отписки накатать, так ведь еще каждую строчку, каждую букву и запятую надо зашифровать, черновики уничтожить не позднее чем через пять минут после написания. Чистовики замаскировать под обычное письмо – «посылаю тебе ящик апельсин, сам собирал, на этом Кипре они растут как картошка у нас в Рязани…», – а его, это письмо, еще придумать надо, выверить стилистически, насеять убедительных орфографических ошибок и написать левой рукой незнакомым почерком.
Льва бы Толстого в мою конспиративную шкуру. Посмотрел бы я, как великий прозаик, скрипя зубами, водил бы ручкой по бумаге, изображая каракули второклассника Левочки: «…А вчера, Вовка, я ходил в киношку…» Это тебе не «Войну и мир» жену заставлять набело переписывать. Здесь самому трудиться надо. И форма, то есть почерк, ошибки и кляксы не может быть хуже содержания.
И это еще не все. Интересно, как бы любимый классик отнесся к тому, что каждый написанный лист надо брать исключительно пинцетом и перед отправкой окунать в раствор «самоликвидатор», запечатывать в специальный, но внешне совершенно обыкновенный конверт и каждый такой конверт вскрывать в лучах особой лампы или, если требуется особая секретность, в сложного состава газовой среды. А если вскрыт просто, то на письме останется только: «Погода у нас хорошая, люблю, целую, Маша» – и ничего больше.
Так что слизывай Резидент, клей с конвертов, не ленись. А иначе нельзя, в другом виде почта конспиративную корреспонденцию не принимает – только в стандартных, с маркой конвертах и с разборчиво написанным индексом. Будь ты хоть трижды суперагент…»1
Если вам при помощи чудесно экстросенсорики удалось все это узнать, то вам не составит труда и прочитать несколько тоненьки листиков, которые при виде вас Скорынин автоматически прикрыл папкой. Вот что написано на этих почти прозрачных листиках, которые он получил с сегодняшней почтой и вскрывал дома в лучах особой лампы и в сложного состава газовой среде, для чего у него была специальная, замаскированная под фотолабораторию комната.
Для внутреннего употребления.
Отпечатано в 2-х экземплярах
Подготовил аналитик З.И.Рутанов
Рассказ майора Федотова (распечатка с диктофона)
«…Он появился как бы ниоткуда. Ага. Короче, вышел из-за танка, хотя тут гражданских не было. Я сразу обратил внимание на его внешний вид, ага. Ну, то что формы нет на нем, что вообще слишком легко одет. Не по уставному, то есть я хотел сказать, не так, как люди одеваются, ага. Вернее, нет, я не запутался, пытаюсь, ага, слова подобрать. А вот, нашел, он был одет, как дома одеваются, когда гостей не ждут.
Ну, я ему, естественно: «Ваши документы!». А он: «Подожди, майор, какие тут еще документы… Давай лучше вон с теми разберемся…».
А что разбираться, когда положение критическое. Вертушек нет, извините, я хотел сказать, что вертолетов не дождешься, я уже голос сорвал в рацию кричать, наши зажаты в ущелье, вдоль всей возвышенности чеченцы, а мы тут, на НП, как кость в горле – один выстрел из ручного РГ, гранатомета, значит, и нас нет, спрятаться то негде.
Но чеченам не до нас. Они наших ребят хотят живьем взять, ага, ждут, когда у наших патроны кончаться. Тех, кто с автоматами, не трогают, а если кто РГ в руки берет, того кладут из винтовки.
И вот, этот домашний шпак, извините, неизвестный гражданский, говорит: «Плохо дело, майор, эти дикари всех погубят, возьмут в плен и замучают. Надо, – говорит, – кончать с ними». И поводит так рукой, будто показывает, как и каких чеченцев кончать надо. А я слышу, связист, рядовой Павлов, за моей спиной охает. Но я не оборачиваюсь, так как тоже охать готов, хотя командиру не положено.
Вот, представьте, там, куда он рукой показывает, боевики чеченские вспыхивают мгновенно. И он рукой ведет, будто огнеметом дальнобойным, хотя, конечно, таких огнеметов еще не придумали. Провел по правой бровке ущелья, по левой, вдаль руку направил… И все, тишина, не выстрела, даже стонов не слышно, так быстро горят, буквально, как порох. И мои ребята обалдели там, внизу. Рты разинули, никакой бдительности на боевом задании. Но и я, извините, рот разинул. Ага. Дело-то чертовщиной попахивает.
Оборачиваюсь к этому, а сам думаю: если пропал, значит черт или инопланетянин какой? Нет, не пропал, стоит, улыбается, ага. И мне так запанибратски говорит, что мол твои ребята целы, а я мол, пошел, там, за хребтом, еще один отряд в окружение попал. Ага, так и говорит. И ушел за танк.
Какой танк? Ну, мы НП за разбитым танком, сгоревшим устроили, вот он за него и зашел. Я за ним, а его там нет. Ага. Инопланетянин, конечно. Или черт, хотя черт наоборот, вроде, за чечен заступаться должен…».
Рассказ санинструктора сержанта Нилова (распечатка с диктофона)
«…Не было и, вдруг, стоит, прямо посреди площадки. Я ему кричу, чтоб ложился, убьют, кричу, дурак, а потом думаю – а откуда он взялся-то? А сам вижу, что не наш и одет не по нашему. В смысле, что он не в форме был, а в какой-то куртке заграничной, какие в домах одевают, чтоб на диванчике посидеть, кофе там попить, Короче, вроде пижамы. Ну все, думаю, глюки пошли, нельзя курить больше. Нет, я вообще-то не курю, так пробовал анашу эту, все пробовали. Ну, значит, думаю, глюканулся. А он рукой так вокруг поводит, будто от пуль отмахивается, а чечи эти падают, будто он в них стреляет. Хотя руки у него босые, в смысле голые, без оружия.
