Текст книги "Четвертое измерение"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Товарищ капитан,…– начал Егоров и замолк, услышав звук выстрела из дома. Показав Васину, чтобы проверил, я велел Егорову продолжать, начав с техники:

– Мы взяли трофеями два грузовика, один из которых наша полуторка. Она стояла вон за тем сеновалом, поэтому мы ее сразу не заметили. Оба грузовика целые и на ходу, заправленные под пробку. Еще один мотоцикл с пулеметом. Захвачено три автомата, два пулемета и двадцать один карабин, два пистолета и сорок семь гранат, боеприпасы тоже есть. Трофейным оружием вооружили пленниц, тех кто просился к нам, числом в четырнадцать человек. Остальные местные уже разошлись по домам. Взято пять целых комплекта обмундирования немецких солдат.

– Отлично, в комнате офицера заберите его форму тоже, пригодиться. Выдвигаемся через полчаса. Старшина, вы подобрали водителей для машин и мотоцикла?

– Да, товарищ капитан. Серова на трофейный Опель, Каткова на полуторку, а Газеева на мотоцикл. Он оказывается на гражданке участвовал в мотогонках,– и посмотрел мне за спину. Обернувшись, я увидел выходящую Светикову с застывшим лицом. За ней следом вышел Васин и посмотрев вслед девушке направился к нам. Велев подошедшей Беляевой присмотреть за Светиковой, вернулся к разговору:

– Старшина, вы узнали, все ли немцы присутствуют в деревне?

– Нет, товарищ капитан. Мы так и не нашли трех солдат!

– Можете не искать! Они на посту в четырех километрах отсюда. Я допросил офицера, и он рассказал о бронетехнике, брошенной нашими войсками из-за нехватки горючего неподалеку. Эту бронетехнику уже три дня как должны были забрать немецкие трофейщики, но у них нет времени. Слишком много трофеев, поэтому там и находится охрана. В общем, собираемся и едем туда. Старшина, грузовики с тентом или без?

– Опель с тентом, полуторка нет.

– Ясно, сколько у нас запаса горючего?

– Две двухсотлитровые бочки. Одной мы воспользовались, так что где то около трехсот пятидесяти литров.

– Маловато конечно, но что есть. Егоров, у нас ведь пять комплектов немецкой формы?

– Да, товарищ капитан,

– Значит, сделаем так! Всех водителей одеть в немецкую форму. Значит понадобится три комплекта. Впереди едет мотоцикл с пулеметчиком. Я поеду в офицерской форме, на Опеле с девушками, им дадим МГ с расчетом для охраны на всякий случай, за мной полуторка с бойцами одетых в немецкую форму. Пусть на кабину поставят последний МГ. Кто в красноармейской, тот пусть лежит на дне кузова и не высовывается. Выдвигаемся через десять минут. Васин, командуй погрузкой.

Но бойцы не торопились выполнять приказ.

– Товарищ капитан, а что немцы хотели сделать с нашими девушками?– негромко спросил Васин. Покосившись на стоящих в стороне девушек, я также негромко ответил:

– Бордель они хотели сделать, офицерский бордель.

Старшины возмущено зашумели:

– Да как такое возможно, товарищ капитан?– внес свою реплику Егоров.

– План Ост, старшина. Все народы славянского происхождения являются для немцев недочеловеками без прав. А они же сверхлюди, и мы для них рабы не более. Так что никто согласия девушек спрашивать и не собирался, они для них рабыни. План Ост был подписан лично Гитлером и некоторыми важными чиновниками из правления страны. Ладно, некогда сейчас об этом. Потом напомните, я подробнее расскажу. – По мере того как я говорил, бойцы и старшины, внимательно слушающие мой рассказ, двигались все ближе и ближе и лица их были, ну очень недобрыми. Взяв с меня крепкое обещание, рассказать про план Ост во всех подробностях, бойцы начали готовиться к выдвижению.

Неторопливо пыля по полевой дороге, мы направлялись к брошенной колоне. В душе я надеялся, что трофейщики еще не прибыли, хотя немецкий лейтенант сказал, что они вот-вот должны прибыть. Следуя за мотоциклом мелькавшим впереди, почти на сто метров опередив нас, мы ехали и вокруг было море пшеницы, вымахавшая почти на метр. Вдруг краем глаза я, что то заметил. Велев Серову остановится. Я пытался осмыслить увиденное. Скрипнув тормозами, грузовики остановились. Прикрыв глаза, восстановил картинку. Точно, это была голова человека. В середине поля нас кто-то рассматривал. Открыв дверцу Опель-Блица я спрыгнул на землю, и сделав пару разминочных движении, со скучающим видом подошел к полуторке в кузове, на дне которой лежал Васин, и негромко сказал ему:

– Старшина, в поле метрах в двухсот от нас я заметил прячущегося человека. Немцы прятаться не будут, у них тут уже глубокий тыл, так что, это точно наш. Ты в нашей форме, сходи узнай. Мне бойцы нужны, а не юбочное войско.

Старшина, мягко выпрыгнув из кузова, широким, пружинистым шагом направился туда, куда я ему указал. Удалившись метров на сто пятьдесят, он остановился и после небольшой заминки взял левее. Бойцы с пулеметом его прикрывали, внимательно наблюдая, один из бойцов следил за противоположной стороной. Мотоциклисты заметившие, что мы остановились, развернулись и направились к нам. Старшина остановился, и минуты две стоял, похоже, с кем-то разговаривая. Рядом со старшиной вдруг встал человек в форме командира. Поправив фуражку, он со старшиной направились ко мне. Когда командиры подошли ближе, я по шпалам определил, что передо мной майор пехотинец. По уставу я должен приветствовать его первым. Поэтому, вскинув руку отдавая честь, сказал:

– Здравия желаю товарищ майор. Капитан Михайлов. Командир группы окруженцев,– майор в ответ отдав честь, спокойно гладя на меня, ответил:

– Исполняющий обязанности начальника штаба отдельной стрелковой дивизии майор Даниличев,– разговорившись, выяснилось, что группа майора бродит по тылам уже почти неделю. Договорившись действовать вместе, мы познакомились более тесно. Я рассказал свою историю, а он свою. Сходив в поле, майор вернулся с почти тремя десятками бойцов и командиров.

Двое из командиров меня порадовали. Это были лейтенанты – танкисты в новенькой подогнанной форме, правда уже слегка грязной. Но после ползаний по немецким тылам и не такими станешь. Третий был– летчик капитан. Я повернулся к старшине отрицательно покачал головой. Никого из них Швед не знал. Старшина, державший их на прицеле расслабился, и опустил ствол ППД. Но все равно пристально за ними наблюдал. Мои бойцы за спиной также за ними внимательно следили. Первый представился капитан:

– Капитан Крылов, комэкс, бомбардировочный полк.

– Лейтенант Садков. Следовал по направлению к месту службы. Не доехал, началась война.

– Лейтенант Серов, мы вместе с Садковым из одного училища.

Посмотрев на машины, майор спросил куда мы направляемся. Я объяснил. Потом предложил оставить девушек здесь, под охраной, и на двух грузовиках съездить к колоне. Кивнув, майор согласился. С трудом высадив девушек, они почему то не хотели с нами расставаться, и, подобрав бойцов для захвата техники, мы сели в грузовики и поехали в сторону колоны. Я снова с Серовым в Блитце. Оставшийся километр мы преодолели за пару минут. Выехав из-за небольшого поворота, увидели колону и, что странно, следов налета авиации на нее явно не было. Все машины были целые, при этом аккуратно стояли на обочине. Я приказал Серову остановится. Что-то было не так. Не было часовых. Я достал бинокль и стал внимательно осматривать колону. Кое-что привлекло мое внимание. Присмотревшись, я увидел в тени танка Т-28 тело человека, одетого в форму Вермахта, причем мертвое тело. Майор сказал, что колону они не видели, левее прошли. Похоже, кто-то из наших отметился и они не успели уйти. Я заметил, как танковая пушка немного сдвинулась. Да, если у них есть артиллеристы, нам придется не сладко. Я вылез из машины и, достав из нагрудного кармана белый носовой платок, приподнял его над головой и помахал им, явно за мной наблюдающим бойцам. Пошел к колоне, дав своим бойцам знак оставаться на месте. Пройдя мимо трех полуторок с ящиками со снарядами, мимо БА-10 с грозно задранной пушкой, мимо ЗИСа с счетверенным зенитным пулеметом. За ЗИСом лежал немецкий унтер-офицер с перерезанным горлом. Причем профессионально перерезанным. Раздавшийся сбоку шорох не стал для меня неожиданным. Повернувшись, я увидел ствол потертого ППД направленный на меня, а над ним ярко-голубые глаза под выцветшей пограничной фуражкой. На петлицах пограничника были треугольники, значит сержант. Спокойно поглядев в пылающие ненавистью глаза, я спокойно представился:

– Капитан Михайлов, комбат. Девятнадцатая танковая. Старшего позови.– В глазах сержанта мелькнуло удивление, что холеный немецкий офицер вдруг заговорил на чистейшем русском. Спокойно развернувшись, я стал ждать рассматривая технику. Т-28 явно с рембазы, в машинном отделение видна заплатка. Один бронеавтомобиль БА-10 с сорока пяти миллиметровой пушкой и восемь грузовиков. От разглядывания меня отвлек силуэт, мелькнувший рядом. Прикрываясь бортом ЗИСа, чтобы не заметили мои бойцы, на меня смотрел лейтенант пограничник. Опять пограничник! Как – будто других войск нет! Встречаются они мне постоянно. Посмотрев на него, сказал:

– Чужое брать не хорошо товарищ лейтенант,– и пристально посмотрел на лейтенанта. Тот нахмурился и ответил:

– Вы, товарищ гер лейтенант, сначала удостоверение покажите, а потом командуйте!– Достав удостоверение, я отдал его лейтенанту. За удостоверение я был спокоен. След ржавой скрепки на моем удостоверение видно четко – успел подсуетится. Вернув удостоверение, лейтенант сказал:

– Все в порядке, товарищ капитан,– и козырнув, спросил, – Вы за техникой?

– Ну, а зачем же еще?! Конечно за техникой. Я пешком ходить не люблю,– и повернувшись к моей колоне, несколько раз махнул рукой. Колона подъехала, и мои бойцы стали выпрыгивать. Увидев бойцов в красноармейской форме, лейтенант ощутимо расслабился. Я сразу же стал отдавать приказы:

– Садков, принимай бронеавтомобиль, Серов, на Т-28 наводчиком пойдешь. Сурков и Молчунов, туда же, и подберите остальных для экипажа. Серов – старший. Егоров, осмотреть машины, что там за груз и доложить. Васин, выставить наблюдателей, чтобы нас врасплох не застали,– повернувшись к летчику, я велел ему взять освободившиеся грузовики и съездить за оставленными девушками. Наблюдая за суетящимися бойцами, как раз шла заправка танка с трофейного Опеля, я разговаривал вместе с майором и с лейтенантом. Мимо нас пропылили две полуторки, направляясь за девушками и оставленной охраной. Лейтенант-пограничник оказался командиром заставы по фамилии Соколов. Спросив его, как он решил-с нами, или нет. Получили ответ, что с нами:

– Доложите, лейтенант, сколько вас и чем вооружены,– начал разговор майор, достав блокнот и остро заточенный карандаш из планшета.

– Семнадцать бойцов, товарищ майор. Из них шесть моих бойцов, с моей заставы. Остальные бойцы из мотострелкового полка, что должны были нас усиливать в случае беспорядков на границе.

Слушая, лейтенанта я спросил:

– Новенькие были? Бойцы, которых вы не знаете,– лейтенант посмотрел на меня и с небольшой заминкой сказал:

– Был один, дней шесть назад подобрали мы одного бойца, из БАО. Так он на следующий день исчез, а на нас немцы вышли. Два дня не могли от них оторваться. Семерых потеряли, но уйти смогли.

Майор продолжал задавать вопросы, а меня отвлек звук запускаемого двигателя. Оставив беседующих командиров, я направился к танку, который выбросив мощный выхлоп, работал на холостых оборотах. Подойдя к люку механика водителя, шлепнул рукой по макушке Суркова:

– Давай, старшина, обрадуй меня. Что с танком? То, что двигатель в норме, я слышу,– чтоб быть услышанным, мне приходилось кричать.

– Норма, товарищ капитан. Похоже, он только что из рембата, а как он на ходу, в дороге увидим!– Кивнув, что понял, я подошел к приваренным скобам и взобрался на башню танка. Заглянув во внутрь, я увидел Серова, сидящего на командирском месте. Заметив тень сверху, Серов поднял голову. Увидев, что он меня заметил, я жестом показал ему покинуть танк. Спрыгнув на землю, я велел Сурикову наконец заглушить танк, чтобы можно было спокойно говорить. Взвыв, двигатель стих. Сразу же появились звуки, вместе с ними и родной мат. Велев Серову доложить о состоянии вооружения, я обернулся к подошедшему Егорову, жестом велев ему подождать.

– Все в порядке, товарищ капитан. Замки на месте, все согласно штату на танке присутствует,– доложился Серов. Велев ему продолжать заниматься танком, я повернулся к старшине:

– Егоров, подожди немного,– развернувшись, я направился к майору. Подойдя, я попросил Соколова отойти на минуту. Проводив лейтенанта взглядом, повернулся к майору, с интересом за мной наблюдающим.

– Товарищ майор, пора решить, кто из нас будет командовать этим табором, вы или я.– Секунд десять майор пристально смотрел на меня, потом вздохнув, сказал:

– Я штабист и всегда им был. Ты, капитан, будешь командовать этим, как ты сказал табором, я же возложу на себя привычные обязанности начальника штаба.

– Хорошо. Значит так, сейчас быстро собираемся и двигаемся в противоположную от леса сторону. Немцы нас будут искать в той стороне, где лес. Нужно сформировать подразделения и назначить командиров, а то на самом деле табор. Ладно, вы поторопите с заправкой и поговорите со старшиной Егоровым на счет груза машин. Мы забираем все исправную технику, а я поговорю с лейтенантом,– крикнув ждущему лейтенанту, чтобы он подошел, я сказал:

– Лейтенант, назначаю вас начальником разведки нашей моторизованной группой. Сформируйте разведподразделение из своих и других способных бойцов. Васина не трогайте, у него свое задание.– Сказав, что понял, Соколов побежал к головной машине, где стояла группа бойцов в фуражках. Около меня со скрипом тормозов остановился броневичок. Открылась дверца и от туда вылез улыбающийся Садков:

– Товарищ капитан, машина в полном порядке, к бою готова. Готов к выполнению задания.

– Слушай задание, лейтенант. Назначаю тебя командиром передового дозора, в который входят твой бронивик и мотоцикл с тремя бойцами. Одеть их в форму Вермахта. Удаление от колонны, не более полукилометра. Выступаем через полчаса, готовьтесь к выходу.

– Есть-следовать в головном дозоре.

Отпустив лейтенанта, я подошел к майору, формирующем боевые подразделения. Получалось пока сформировать только три неполных отделения с пулеметными расчетами. Велев ему назначить бойцов в передовой дозор, одетых в трофейную форму, я пошел встречать 'бабские грузовики', как окрестили их бойцы. Обдав меня облаком пыли, грузовики остановились. Я велел вышедшему капитану сформировать из девушек два медико-санитарных отделения с Беляевой в качестве заместителя. Выдав капитану задачи теперь уже его подразделений, пошел искать старшину Егорова. Нашел его около ЗИСа с зенитным пулеметом, около которого уже стоял расчет, и в бинокль наблюдал за небом. Отозвав его в сторону, велел доложить о грузе.

– Так я уже товарищу майору все о грузе рассказал!

– Я не товарищ майор, повтори.

– В четырех машинах снаряды к семидесятишестимиллимитровым орудий, в одной к сорокапяткам, в остальных всякое вещевое довольствие: гимнастерки, галифе, ремни и так далее. Судя по следам, машин было на две больше. Похоже, слили бензин с оставшихся машин, сколько осталось, и уехали.

– Странно, что они охрану не оставили.

Старшина вздохнул:

– Оставили. Бойцы по запаху нашли, в кювете лежит, Совсем молодой пацан. Да и в одной из машин мы нашли пять ящиков с тушенкой. Похоже, один из интендантов для себя припрятал под гимнастерками. Удивительно, что их немцы не обнаружили.

Я посмотрел на часы:

– Через восемь минут выезжаем. А мне еще нужно дать Садкову маршрут движения,– Отпустив старшину, я пошел в голову колоны к броневику, прихватив по пути начальника штаба. Достав из планшета карту того офицера раскрыл ее. Разложив карту на капоте БА-10, я сказал:

– Слушайте вводную. Вот в этом районе находиться база МТС. Деревня от нее на расстоянии два километра. В этой деревне находиться гарнизон. Нужно будет оставить заслон на дороге в деревню. Нам нужно горючие. С тем, что есть, хватит максимум на двадцать пять – тридцать километров, учитывая, сколько жрет вся техника. А на базе должно быть горючее. По рассказам пленного, там сейчас расположена техническая рота неполного состава. Кстати, туда свозят всю брошенную и подбитую технику, это они должны были забрать эту технику. По рассказам допрошенного офицера, в этих местах сейчас мало войск. Все брошены в прорыв нашего фронта в стороне от нас, и у немцев здесь, кроме охранного батальона, раскиданного по деревням в качестве гарнизонов и всяких тыловых и ремонтных баз, практически никого нет, кроме пары пехотных дивизий держащих фронт. Все, в дорогу! Лейтенант, выезжайте!

Козырнув, Садков начал залезать в броневик, но не успел. От поста бегом приближался боец. Добежав до нас, он доложил, что к нам приближаются немцы.

– Сколько?

– Немного, товарищ капитан. Пыль мешает, но вроде один тягач и два грузовика.

– Оп-па! Мышки сами в капкан едут. ВСЕ! ВНИМАНИЕ! Делаем вид, что колонна брошена. Все, кто в трофейной форме, стоять на виду и вести себя естественно. Остальные прячутся и готовятся к бою. И главное, по машинам не стрелять, они мне нужны целые. – И повернувшись к майору, сказал:

– В машинах наверняка есть горючее, а оно нам нужно как воздух. Все в укрытие!

Над колонной стало тихо. Вдали показалась колонна техники и, густо пыля, стала приближаться к нам. Я вышел на середину дороги и подошел к мотоциклу, в котором делая вид, что что-то ремонтирует, возился Газеев. Скинув с плеча МП, я взвел затвор. Сбросив скорость, машины остановились около меня. Из кабины первого грузовика выскочил немец в форме фельдфебеля и поправляя на ходу пилотку подбежал ко мне. Вытянувшись, он отрапортовал:

– Гер лейтенант, фельдфебель Леманн прибыл для эвакуации трофейной техники. Согласно приказу командира технической роты капитана Кляйна.

Лениво козырнув в ответ, представился:

– Лейтенант Хофманн, командир взвода. Фельдфебель, постройте солдат. Я хочу обратится с речью,– Фельдфебель построил солдат, их оказалось всего шестнадцать. Я подошел к Леманну и ударом кулака в висок вырубил немца, после чего быстро упал на дорогу. Раздался залп. Надо мной засвистели пули. Перекатившись в бок вскинул МП, но стрелять было уже в некого. Тела немцев лежали в разных позах. Увидев подбегающих красноармейцев, я сразу стал раздавать приказы:

– Немцев проверить, раненых добить.– Шесть бойцов бросились к телам немцев, мне не нужны были подранки.

– Вы двое и вы трое, проверьте технику. Остальные в оборону. Столпились как стадо баранов, одной очередью срезать можно!– Тут же закричали, отдавая приказы, младшие командиры.

…

Громко рыча двигателем, заправленный под пробку, броневик Садкова преодолевал очередной подъем дороги. Я стоял на холме и слушал доклад Соколова:

– Вот здесь, товарищ капитан, находится сборный пункт разной техники. Там танки, броневики, грузовики, пушки и трактора. Вот тут и тут посты, вот здесь секрет,– показывая мне на карте, Соколов косился одним глазом в сторону девушек, собравшихся около остановившихся машин. – Вот тут казарма, вот здесь столовая и рядом склад с запчастями. Вот здесь справа, как фельдфебель и говорил, находится сарай с нашими пленными. Если вот тут установить два пулемета, то весь двор будет под огнем.

Всматриваясь в карту, я спросил:

– Часовых снять сможете?

– Да, товарищ капитан, снимем.

– Всех немцев успели разглядеть?

– Нет, товарищ капитан. Восьмерых не досчитались. Наверное они в большом ангаре, где ремонт идет, там и работают. Им туда и обед носят.

– Слушай приказ. Снять часовых, проникнуть на территорию и гранатами забросать казарму. Огнем из личного оружия уничтожить немцев, использовать только своих бойцов. Под свое командование я забираю второе отделение, возьму штурмом ангар. Майор Даниличев возьмет первое отделение и займется освобождением пленных. Лейтенант Садков с третьим отделением становится в засаду, будет отбивать атаки гарнизона Малахово. Начинаем за два часа до заката. Через полчаса у машины начальника штаба снова по схеме переиграем все, от начала до конца.

Отпустив лейтенанта, я подошел к танку, около которого стоял Серов и что-то говорил Сурикову. После того как отдал ему под командование танк, Серов прям расцвел. Предупредив, что Суриков и Молчунов мой экипаж, и я их сразу заберу, как только найду себе подходящую технику. Ну не лежала у меня душа к Т-28! Мало того, что экипажа требовалось аж шесть человек, так еще и тащиться с скоростью черепахи! Нет, конечно Суриков выжимал из него двадцать километров в час, но не то, не то! Привык я к тридцатьчетверке!

– Серов, мы где-то через час уходим, на тебе остается наш тыл и женщины. Пехоты у тебя фактически не будет, так что смотри в оба глаза.

– Так у меня же танк, товарищ капитан!

– Танк танком, а о соблюдении маскировки помнить стоит. Загони его под вон-то дерево и накрой масксетью. Выстави наблюдателей. За женщин головой отвечаешь. Понял?– виновато кивнув головой, Серов спросил:

– А меня возьмете?– на что я молча показал лейтенанту кулак, и велев выполнять приказ по маскировке техники, пошел к штабной полуторке.

После уничтожения трофейщиков мы по возможности быстро дозаправили технику трофейным бензином. В одном из грузовиков оказалось четыре полных бочки с горючим. В один только танк влили две бочки, увеличив его дальность еще на семьдесят-сто километров. И это еще не считая БА-10, который тоже ест немало. В общем, я подумывал о том, чтобы оставить несколько машин, но жаба задушила. Спасло то, что очнулся связанный фельдфебель, оказавшийся очень разговорчивым парнем, и сообщил, что он с базы МТС, где расположена его рота. Находится она недалеко от деревни Малахово, в которой расположен гарнизон и ждавшие свою отремонтированную технику танкисты. Допрашивая фельдфебеля, меня заинтересовал один момент. Немецкие ремонтники срочно восстанавливают два русских танка, для майора Майера, которых майор сам выбирал. Больно уж Майеру нравились тридцатьчетверки. Я спросил у фельдфебеля время окончания ремонта, но он не знал, просто не интересовался. Выдоив немца до конца и места всех деревень, в которых есть гарнизоны, и в которых еще нет, фельдфебель знал все дороги и броды через речки. Он успел немало помотаться по окрестностям, собирая разбитую технику. Закончив с немцем и сложив карту с метками гарнизонов и бродов, я велел двум бойцам убрать труп фельдфебеля. Меня немного смутил тот факт, что я как-то спокойно прирезал этого немца, как то на автомате. Закончил с допросом, тюк ножом и все. Только посмотрев на уносящих немца бойцов я понял, что это не я убил немца, а Швед, то есть это его рефлексы сработали. Покачал головой, с этим надо было что-то делать, как-то контролировать себя, по крайней мере, при своих. Не знаю почему, но мне нравится пользоваться эмоциями Шведа. Никаких рефлексий, ни переживаний, ни чего.

Собравшись и дозаправившись, наша колонна двинулась в сторону местоположения МТС. Проехав на Т-28 четыре километра, я громко обозначив, что я думаю об этом танке, моментально перевел стрелки на Серова, отдав это танк ему под командование и велев подобрать себе экипаж. Не доехав до МТС три километра, мы свернули в сторону небольшой лесопосадки, отправив дальше разведку. Маскируя технику под деревьями, и не обращая внимания, что лесопосадка просматривается насквозь, просто закрывали машины ветками. Главное, чтобы с воздуха не заметили. Выставив наблюдателей, я велел Егорову позаботиться об обеде, который мы пропустили. Вернувшиеся через два часа разведчики подтвердили все, что рассказал при допросе фельдфебель.

…

– Готово, товарищ капитан,– прошептал невысокий красноармеец-татарин, приподняв, чтобы петли не скрипнули, створку дверей, встроенных в ворота ангара. Держа в одной руке нож, с которого стекала кровь, в другой пистолет, я вошел в ангар. В открытые под потолком окна струился свет заходящего солнца, освещая помещение. За мной в дверь тихо проникали бойцы отделения, рассредоточиваясь по ангару и беря на прицел немцев. Около двери спиной к нам стоял немецкий солдат с карабином на плече. Обернуться на шум он не успел. Нож легко вошел под ребра, достав до сердца. Аккуратно положив часового на бетонный пол ангара, я осмотрелся. В дальнем углу стоял КВ-1, вокруг которого возились несколько ремонтников в замасленных комбинезонах. Танк был уже окрашен в серый немецкий камуфляж и громко урчал двигателем на холостых оборотах. Как раз один из ремонтников закончил рисовать крест, убирая трафарет, но не КВ приковал мой взгляд, а тридцатьчетверка, стоящая в углу. Но что это была за тридцатьчетверка! На танке виднелась высокая радиоантенна, стояла командирская башенка, и на боку был приварен ящик для инструментов. На КВ было так же. И это еще не зная, что немцы сделали внутри. Не сводя с танка изучающего взгляда, я направился к ремонтникам, контролируя их боковым взглядом. Первым меня заметил ремонтник исхудавшего и изнуренного вида, в замаранном комбинезоне. Увидев его расширенные, изумленные глаза я поворотом головы велел ему уйти с дороги, и только подойдя ближе, разглядел у него под комбинезоном командирскую гимнастерку с знаками различия военинженера 1-го ранга с тремя эмалевыми прямоугольниками в петлицах. Молча кивнув головой, подполковник отошел в сторону, прихватив с собой еще одного ремонтника. На шевеление по ангару обернулся немец со знаками различия оберлейтенанта, с привлекающим внимания огромным носом. Я даже отвлекся от созерцания тридцатьчетверки, чтобы поизумляться величиной шнобеля немца. Взвыв дизелем, КВ смолк. Из люка механика водителя появилась голова еще одного немца. Опередив оберлейтенанта, уже открывающего рот, чтобы поднять тревогу, я громко, в ушах до сих пор звенело от шума двигателя, сказал:

– Внимание! Никому не двигаться! Вы захвачены солдатами Красной Армии. Попытки нападения или другие способы помешать нам, расцениваются как способ самоубийства при использовании моих бойцов. Всем отойти в этот угол и построится в шеренгу.

Ремонтники в изумлении разглядывали меня. До сих пор одетого в мундир лейтенанта Вермахта, со стороны я смотрелся наверное странно. В форме офицера Вермахта, с ножом в руке, с до сих пор капающей с него кровью и пистолетом в опущенной руке. Следуя взмаху моей руки, ремонтники двинулись к указанному углу. По моему приказу трое бойцов побежали к танкам. Через минуту осмотрев технику доложили, что все чисто – в танках пусто. Невозмутимо ожидая, пока бойцы проверят технику, я разглядывал двух ремонтников, одетых в наши гимнастерки. Взмахом руки, остановив подполковника, попытавшегося подойти ко мне, я после доклада бойцов повернулся к немцам:

– Кто старший?

– Гауптман Кляйн, но его нет в ангаре. Он вышел час назад, его заместитель, это я,– сказал тот самый оберлейтенант с огромным носом. Капитан Кляйн уехал с базы полчаса назад, прихватив с собой три грузовика, солдат и бронетранспортер. Поэтому захват МТС прошел без единого выстрела – разведка сработала чисто. Сейчас каждая группа работает по своему плану. Повернувшись к нему, я сказал:

– Доложите, что за модернизацию вы провели с танками. Начните с Т-34.

– Полная замена двигателя на новый, установка дополнительных запасных баков, замена всех прицелов на более совершенные. Установка командирской башенки, установка ящика для инструментов, замена масла КПП, установка дополнительных воздушных фильтров, замена масляных фильтров, установка новейшей рации и много мелких деталей…– Я кивал в такт его словам, в душе ликуя. Хрен я эту тридцатьчетверку кому отдам. Мой танк!

– Теперь о КВ,– сказал я. Посмотрев через плечо на танк, оберлейтенант сказал:

– Фактически все тоже, только мы не успели прицелы установить, они на складе.

Скрипнув дверью, в ангар зашел майор Даниличев. Оборвав наш с немцем разговор, я спросил у майора:

– Сколько?

– Двадцать шесть, все ремонтники, значит, технику знают хорошо. Сейчас с ними люди Соколова разговаривают,– от цифры мне хотелось подпрыгнуть от радости, это фактически несколько экипажей, хоть и не опытных, но все же. Плюс можно сформировать ремонтный взвод.

– Отлично, за нашими послали?

– За женщинами? Да послал, должны уже подъезжать. Часовых выставили, секреты с пулеметами тоже, заслон со стороны деревни оставил на месте.

– Я сейчас интересуюсь техникой, что нам досталась. А вы поговорите пока с товарищем подполковником до Соколова.

Соколова я назначил еще и начальником особого отдела. Раз относится к органам НКВД, то пускай и работает по их профилю, совмещает должности. Повернувшись снова к оберлейтенанту, я спросил, как его зовут,

– Оберлейтенант Бауэр, заместитель командира сто первой ремонтной роты,– ответил он.

Велев бойцам забрать остальных немцев и посадить их в строение, где до этого сидели наши пленные, мы с Бауэром отошли в сторону. Постаравшись по жестче глядеть в его глаза, я велел перечислить все технику, что есть на сборном пункте и степень ее готовности.

– Какая техника вас интересует, господин… эээ..?

– Капитан,– подсказал я Бауэру. – Расскажите про русскую технику,– попросил я.

Бауэр задумчиво почесал подбородок:

– У нас шесть танков Т-26, из них два на ходу, четыре Т-34, на ходу этот, который в ангаре и танк капитана Клейна. Он себе присмотрел один. Правда мы его еще не переделывали. Кляйн хотел сперва попробовать на танке майора Майера. Остальные танки использованы для запчастей. Еще есть семь БТ разных модификаций. Из тяжелых только КВ, который в ангаре, из БТ на ходу четыре танка, это три БТ-7 и один БТ-2.

Внимательно слушая Бауэра, я спросил про немецкую технику.

– Шесть Т-I, на ходу нет ни одного. Четыре Т-III, один на ходу, но нет башни, она была снята. С двух разбитых, не подлежащих ремонту Т-III, сняты командирские башенки. Один Т-IV, не на ходу, было попадание в двигательный отсек. Есть два R-35, у них требуется замена двигателей, кончился ресурс. Есть еще три самоходки StuG III, ремонт у них закончен, завтра их должны забрать.

– Отлично, пройдемте. Покажите всю технику.

Осмотрев танки, штурмовые орудия и два бензовоза на базе МАН с полными цистернами, мы вернулись к ангару. Вокруг туда-сюда бегали бойцы, перенося разные вещи. Командовал ими старшина Егоров. Стоя в воротах большого склада, он орал на кого-то в глубине склада. Отдав немца пробегающему мимо бойцу и велев отвести его к остальным пленным, я направился к старшине.

– Старшина, чем порадуешь?

– Склад полон, товарищ капитан. Видно немцы недавно въехали на базу и ничего вывезти не смогли. Только немного с крайних стеллажей разгребли, а так все есть.