Текст книги "Четвертое измерение"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Рамиль, это деревня ловушка, для ловли таких вот окруженцев, которыми притворяются бойцы Волкова.

– Что будем делать?– спросил он, не отрываясь от окуляров.

– Да пока ничего. Волков командир тертый, тем более я рассказал ему о своих подозрениях, так что его врасплох не возьмешь! Подождем пока!

– О, я кажется понял, как они действуют!– воскликнул Рамиль продолжая наблюдать за деревней.

– Как?

– Да все просто! Как только их наблюдатели замечают отряд окруженцев, они уводят деревенских, а сами прячутся в тайниках, после чего берут их голыми руками, пока они обыскивают избы.

– Как понял? Тайники засек?

– Да, вон у того сеновала, земля покрытая соломой пошевелилась, видно крышку схрона приподнимали. И во-он у того дома пятистенника было тоже самое.

– Понятно! Ладно, ты наблюдай, а я соберу всех боеспособных, и окружу эту деревню, тебе оставлю трех бойцов, используй их как вестовых.

– Хорошо! Мне вот только непонятно, почему они не взяли нашу разведку?!

– Вот и выясним!– ответил я, и начал спускаться вниз.

Собрав командиров отделений, я поставил задачу по окружению деревни и помощи нашим. Четыре сержанта, внимательно выслушали меня, и разбежались по своим подразделениям, я же пошел за младшим сержантом Ковалевым, который со своими бойцами занимал позиции около дороги ведущей в деревню.

Мы едва успели занять позиции, как в деревне началась стрельба, и послышались разрывы гранат.

– Весело там у них!– сказал Ковалев, и придерживая карабин положил рядом с собой гранату. Из-за малочисленности оружия я оставил в лагере только четыре карабина у часовых. Еще было несколько пистолетов у командиров, вот и все чем они располагали.

– Приготовиться!– скомандовал я, и вытащив из кобуры парабеллум который я сразу сменил на наган, приготовил его к стрельбе.

– Пошли! Всем внимание, бандиты могли выставить охранение!

Но к моему удивлению никакого охранения не было. Прокравшись вдоль плетня, мы стали перелезать через него и попали во двор чей-то хаты.

– Ковалев, у тебя кто хорошо стреляет?

– Не знаю товарищ капитан, я своих бойцов мало знаю, но красноармеец Слепцов говорил, что он Ворошиловский стрелок.

– Хорошо, пусть твой стрелок залезет на сеновал, и через дверцу нас прикроет!– благо сеновал был высокий, и дверца выходила на улицу.

Не дожидаясь пока снайпер займет свою позицию, мы двинулись дальше. Сам понимаю, что мой штурм дилетантство, но никто штурмам меня и не учил, так что, как выйдет, так выйдет.

Выглянув из-за угла следующего дома, я увидел полицаев. Плохо было то, что они были рассредоточены, и скоротечного боя не получилось бы.

Внимательно осмотревшись, я спрятался обратно, дав доступ к углу Ковалеву, и пока он рассматривал позиции полицаев, усиленно думал.

'– Так атакой тут не решить, тем более судя по всему полицаев не меньше чем нас. Выход только один это занять позиции для стрельбы и начать бой на уничтожение с непредсказуемым результатом, но есть одно НО. Остальные три отделения не извещены о моем решении, и послать гонца не представляется возможным. Вывод? Только один, атаковать!'.

– Приготовится!– скомандовал я, и вынув из ремня немецкую гранату колотушку отвинтил колпачок.

– Значит так, выбегаем, кидаем гранаты, пережидаем разрывы и разлет осколков и атакуем. Как работать прикладами в рукопашке еще не забыли? Советую вспомнить!

Если с оружием у нас были некоторые проблемы, то вот с гранатами нет, на каждого вооруженного бойца, было по две колотушки, благо один из захваченных грузовиков вез именно их.

– Ну бойцы…– я медленно обвел их глазами и скомандовал,– начали!

Выскочили мы из-за угла целой толпой и если бы полицаи ждали нас, то дело кончилось бы плохо, однако на тыл они не обращали внимание, азартно паля по дому, где скрылся Волков со своими бойцами, что упростило нам работу.

Упав на землю я переждал разрывы и вскочив махнул рукой вперед, и заорал:

– В атаку за Сталина!!! За Родину!!! Вперед!

Бойцы вскочив, с ревом в котором с трудом можно узнать русское УРА, от которого даже меня бросило в дрожь, побежали вперед стреляя на ходу по противнику. По всей деревне резко началась усиленная стрельба, перемешенная с разрывами гранат.

Бойцы добивали последних полицаев не обращая внимание на то, что некоторые из них подняли руки вверх сдаваясь.

Вдруг из-за большого дома, в котором раннее явно был сельсовет, выскочила группа из двух десятков полицаев и рванула в нашу сторону, лишь некоторые из них отстреливались, остальные только бежали, многие бросили оружие, чтобы было легче бежать.

– Занять позиции!– уже орал Ковалев, но бойцов осталось мало. Шестеро красноармейцев лежали там, где их застали пули врага, и только одного из них перевязывали, остальным не повезло.

Подхватив карабин одного из погибших бойцов я лег у колодезного сруба и прицелившись нажал на спуск, мордатый мужик в ермолке споткнулся и покатился по земле, рядом звонко били карабины бойцов. Вдруг из-за того же здания сельсовета выскочила целая толпа красноармейцев на первый взгляд не меньше тридцати и остановившись стала целиться повинуясь командам невысокого командира.

– Укрыться!– тут же крикнул я откатившись за сруб, так как мы тоже были на линии стрельбы.

Раздался залп, и несколько пуль глухо впились в верхний венец, дождавшись второго залпа я осторожно выглянул, стоящих на ногах полицаев не увидел, поэтому осторожно встав помахал приближающимся красноармейцам. Глядя, как подходящие к раненым и убитым полицаям бойцы ведут себя, подумал:

'– Опытные однако! Сразу видно не первый раз в такой ситуации!'.

Подождав, когда было собран все оружие, и велев продолжающим лежать на позициях своим бойцам подниматься, то спокойно спрыгнув встав на ноги пошел к приближающему ко мне командиру, в звании старшего лейтенанта.

– Старший лейтенант Карапузов, командир батальона сто седьмого полка!– представился он, глядя на меня снизу вверх.

Так же бросив руку к фуражке, представился и я.

– Командир танкового батальона капитан Михайлов.

После мы довольно быстро разговорились.

Оказывается полк с остатками штаба дивизии выходили из окружения к своим, как дозор наткнулся на наш лагерь, из которого мы вышли всего пять минут назад. Переговорив со старшиной Егоровым, которого я оставил в лагере старшим они быстро собрали боевую группу и отправили ее нам на помощь, к тому же продолжавший сидеть на дереве Рамиль уже подсчитал примерное количество полицаев.

– Как только ваш капитан слез с дерева, и показал свое удостоверение нашим особистсам, так те перед ним буквально на цыпочках ходят!– продолжил рассказывать Карапузов, наблюдая как его бойцы зачищают деревню.

Ко мне быстрым шагом шел Волков. Подойдя, доложился, что он со своими бойцами взял в плен старшего полицая.

– Хорошо, молодцы, сейчас пойдем его и допросим, он хоть целый?

– Вроде того товарищ капитан.

– Та-ак, его еще допросить можно?

Волков виновато опустил голову. Рассказ Волкова мог бы вызвать у меня улыбку, но мне было не до смеха, поглядев, как из леса цепью выходят бойцы мы пошли к дому, где находился пленный.

Главарю полицаев сломали челюсть, нет не так, когда его пытались скрутить, он смог вырваться, но один из бойцов успел поставить подножку и этот кабан со всего огромного роста треснулся челюстью о порог двери.

Оставив Карапузова разбираться с зачисткой деревни, я прошел к дому с многочисленными следами пуль в стенах. Войдя, я пригнулся о низкую дверь и вошел в большую комнату, пройдя мимо беленой известью печки, я сел на лавку напротив главаря.

– Ну и кто ж ты такой!?– спросил я вслух, никому особенно-то не обращаясь. Взяв со стола книжечку и полистав, стал читать вслух:

– Старший полицай Федор Бондарчук, хм, смешно. Что ж ты гни..а такую фамилию позоришь?

Посмотрев внимательно, на опутанного веревками полицая кивнул на челюсть, по которой текла розовая ниточка слюны.

– Как болезный, не болит?

Поймав свирепый взгляд, я обратился к стоящему рядом Волкову.

– Ты смотри сержант, не уважает он нас, брезгует говорить с советскими командирами.

Посмотрев на полицая немигающим взглядом, представляя что передо мной просто кусок мяса, предельно жестким голосом сказал:

– Ты никто и звать тебя никак. У тебя есть два выбора, умереть легкой смертью, рассказав все что мы спросим, или долгой и тяжелой, если будешь молчать. И не вращай глазами, знаю что со сломанной челюстью можно говорить, да больно, но терпимо.

Все-таки мы сломали его, правда в переносном смысле, до крайности дойти еще не успели, видно полицай понял что мы пойдем на все.

В принципе этот полицай знал не так много, как мне хотелось бы.

В этой деревушке они находились уже более десяти дней, и составляли один из узлов по отлову окруженцев, и кстати работали довольно продуктивно, так как за это время взяли и уничтожили, около двухсот окруженцев. Сами группы бойцов, выходили на деревушку довольно часто, бывали даже одиночки. Хорошо поставленная группа дозорных, неплохо справлялась со своим делом, вот только с нами у них вышел прокол. Часовые заметив нашу группу разведки, подумав что это все что есть спокойно пропустили их в деревню сопровождая по бокам. А вот когда они вместо того чтобы искать еду, стали просто обыскивать хаты, ввело главного в удивление, и он приказал отпустить разведку обратно проследив ее путь. А когда узнал что там целая толпа русских, да еще практически невооруженная, да еще и с бабами то вообще пребывал в эйфории от такой удачи.

А вот захват Волковым, Федора, стало роковым для полицаев. О плане главного знал только его зам, которого закололи ножом, когда дрались в сенях и наша атака стала для полицаев неожиданной.

– Слушай сержант, зачем они вообще к вам приперлись, да еще сами, не послав подручных?

– Так товарищ это не они к нам, а мы к ним. У них тут в подполе целый бункер с бойницами, вот мы и зашли в этот дом, кто же знал что тут главные прячутся.

В это время дверь отворилась и к нам зашли несколько незнакомых командиров. Один из них был в звании полковника, а перевязанный левый глаз делал его похожим на Кутузова.

Вскочив с лавки, я кинул руку к фуражке, и отрапортовал:

– Товарищ полковник, капитан Михайлов, проводим допрос захваченного в плен вражеского пособника.

– Много сообщить успел?

– Сколько знал, все рассказал.

– Хорошо! Повесить!– неожиданно жестко приказал полковник. Я не палач, поэтому отошел в сторону, когда двое бойцов подхватили мычащего предателя и поволокли его к выходу.

– Удивляешься капитан, что я приказал его повесить!– с любопытством спросил меня полковник, присаживаясь на лавку и кладя руки на стол.

– Да нет, товарищ полковник, не особо!

– А я все-таки скажу. Там в лесу в трех километрах от деревни мои разведчики наткнулись на овраг который был почти доверху заполнен убитыми бойцами. Нашими бойцами капитан, понимаешь?

Я кивнул и как наяву представил себе этот овраг.

'– Да уж за подобное не только линчевать надо, а и похуже!'

– Там дорога телегами накатана была, вот мы и пошли по следам. Там с вашими встретились, остальное ты знаешь. Что скажешь, капитан?

– Да, вы были правы, товарищ полковник, что предателя надо повесить!

– Да я не об этом, что собираешься делать?

– Так под ваше командование, товарищ полковник, как старшего по званию.

– Хорошо, пока пойдешь в подчинение к майору Говорухину, а там дальше видно будет. Твоих бойцов распределим по ротам.

Я с интересом посмотрел, на стоящего справа от полковника, майора Говорухина.

'– Что-то день какой-то странный, уже второй артист или режиссер, еще Михалкова встретить, так вообще хоть фильм снимай!'– подумал я.

Познакомившись с майором и остальными присутствующими командирами мы вышли с Говорухиным из дома. В деревне было столпотворение от сотен бойцов и командиров, вот мимо забора проехала артиллерийская упряжка с сорокапятимиллиметровой пушкой. Проводив ее взглядом, спросил у майора:

– Какие будут приказы товарищ майор?

– Расскажи о себе капитан. Мне надо знать, кем я буду командовать!

Мы подошли к завалинке дома, и сев на нее, повели неспешный разговор. Рассказывал я сжато, если Говорухина интересовал какой-то момент, то я уже более подробно. Нас постоянно прерывали, подходили разные командиры, которых майор сразу представлял мне. После того как я закончил, Говорухин докуривая восьмую трофейную папиросу, спросил:

– И как этот генерал себя вел? Страха не показывал?

– Нет, пока я ему пару пальцев не сломал, все пыжился, а после сразу словесный понос пошел!

– Хорошо, хватит только им наших генералов в плен брать!

– Еще на мало возьмут, пока воевать не научимся.

– Слушай капитан, ты мне эти пораженческие разговоры брось. Бойцы и командиры и так не в себе от того что отступаем, еще ты тут!– жестко сказал майор и потушив папиросу о завалинку поднявшись, спросил:

– Раз ты такой умный, скажи, чья будет победа?

Встав, я хлопнул его по плечу и с улыбкой сказал:

– Наша, чья же еще. Стоит только посмотреть, на карту нашей страны, и карту немецкой, тогда сразу становиться понятно, чья сила возьмет. К тому же неудачи наших войск довольно легко объяснить, я интересовался этим вопросом.

– Ну ладно..!– майор задумался, после чего посмотрев на меня спросил:

– А ты политинформацию среди бойцов не проведешь? Надо чтобы они знали, почему мы отступаем.

– Да не проблема, мне есть чего рассказать!

– Хорошо, я к полковнику Лузгину, попробую получить разрешение!

Тут я кое-что вспомнил, и торопливо сказал:

– Совсем забыл мне на этот счет надо посоветоваться с капитаном Сафиуллином, получить разрешение уже у него.

– Хорошо встретимся здесь через полчаса.

Кивнув я потопал к особистам, спросив на ходу в каком доме они находятся, подошел к нему.

Около двери караулил красноармеец, обернувшись на шум наших машин въезжающих в деревню, я велел бойцу позвать капитана Сафиуллина.

Рамиль вышел из хаты с закатанными рукавами, вытирая на ходу полотенцем мокрые руки.

– Что случилось Сань?– вслед за ним вышли еще трое командиров, в которых я сразу определил особистов. Представив меня им, а их мне, он переспросил:

– Так что случилось?

– Давай отойдем!– Куда бы мы не отходили, везде находились бойцы, шныряя туда сюда.

Наконец найдя лавочку, и облокотившись о забор, спросил Рамиля:

– Ты ведь в курсе откуда я?– за время нашего знакомства этой темы мы не касались, поэтому внутренне напрягшись, я и задал этот вопрос.

– О том, что ты из будущего? В курсе конечно, я был ближайшим помощником Мезенцева, так что спрашивай!

– Хорошо, тут такое дело…!– я сжато рассказал о просьбе майора.

– Дело хорошее, но сначала потренируйся на нас, мне честно говоря тоже очень хочется знать что нас ждет. Пошли в хату, будешь рассказывать всему особому отделу дивизии, только о себе молчок! Понял?

– Хорошо. Да я все спросить хотел, выяснили что случилось с жителями деревни?

– Пока нет, выясняем. Но судя потому, что все личные вещи лежат на месте, то это навевает на нехорошие мысли.

– Да уж,… навевает.

Попив колодезной воды, я поставил звякнувшее цепью ведро на сруб колодца и отошел в сторону, мое место сразу занял боец с десятилитровым термосом и бросив ведро в колодец стал быстро крутить ворот. Посмотрев на него я неспешной походкой направился к хате, где через пару минут я должен был выложиться весь, объясняя первые поражения Красной Армии и кто как говориться в этом виновен.

Зайдя в хату я к своему удивлению понял что комната просто набита командирами, на переднем месте сидел полковник и старший особист, Рамиль притулился у окна, стараясь казаться незаметным. Среди командиров были преимущественно политработники.

– Давай капитан руби правду матку!– глухо сказал полковник, исподлобья глядя на меня, похоже идея о политинформации не вызвала у него особой радости.

Собравшись с мыслями, я встал у стены, и под десятками глаз, стал рассказывать с чего все началось.

– М-да, слишком ты много знаешь для простого капитана!– задумчиво сказал полковник, остановившись около меня. Допив кружку с водой, горло было совершенно сухое, и поставив его рядом с ведром повернулся к полковнику и пожав плечами, просто сказал, мельком глянув на Рамиля стоящего неподалеку и небрежно наблюдающего за нами:

– Простая аналитика и хороший сбор информации. Ничего сложного.

– Ну-ну, ладно отдыхай пока.

– Товарищ полковник вам доложили уже, что у нас на хвосте висел батальон немцев?

– Да я в курсе, этим вопросом занимается капитан Столбов, посты вокруг деревни усиленны, и высланы парные патрули.

После чего полковник в окружении своей немногочисленной свиты удалился. Посмотрев ему в след, я обернулся к подошедшему Рамилю.

– Язык у тебя подвешен, это не отнять, даже меня пробрала дрожь, когда ты рассказал об этом плане Ост, теперь понятно почему немцы так себя ведут. А вот англичан ты зря приплел, то что в нападении на нас, замешаны их длинные руки.

– Рамиль, то что я выложил, это только вершина айсберга, много я просто не знаю, ну не интересовался я Второй Мировой, а сейчас от этого локти кусаю. Мне только известно, обычный школьный курс, а там все шиворот навыворот, всю историю обос..али. Так что не требуйте от меня много.

– Ладно, да забыл сказать, ночевать будешь с нами.

– Ладно!

Узнав, где находиться медсанбат я направился туда, пора проведать Свету.

После того как я проведал Свету, что заняло почти три часа, я возвращался к хате особистов, покусывая на ходу травинку и вспоминая девушку.

Война меняет характеры людей, и Беляева не исключение, в мирное время она даже не подумала бы затащить меня на сеновал, но не сейчас.

Ей как и мне была нужна физическая разрядка, что мы делали, и до темноты, и после. Вспоминая ее поведение, и отчаянно-испуганные глаза я не стал отказывать, и последовал за ней на сеновал, куда она повела меня за рукав. И если первой начала действовать она, то дальше главенство перехватил уже я. После чего проводил девушку до здания, где был медсанбат, и крепко поцеловав ее, отпустил спать.

Пнув, попавшее под ноги пустую банку, что вызвало недовольство прохаживающего неподалеку часового, я последовал дальше.

– Чего так быстро?– послышался заспанный голос Рамиля. Тихо пробравшись через спящих, я подошел к лавке, где лежал капитан, и сбросив с печки на пол старый полушубок, улегся на него, предварительно сняв ремни и положив их рядом с головой, причем расстегнутая кобура была повернута в мою сторону.

– В смысле?– таким же шепотом спросил я.

– Я думал ты со своей знакомой останешься!

– А, нет, дежурит она, по крайней мере так она мне сказала!

– Ну-ну.

Лежа стянув гимнастерку и скинув сапоги я разложил портянки на полу чтобы они немного просушились, среди того запаха что стоял в хате, мои портянки были почти незаметны. Устроившись поудобней я закрыл глаза, чтобы провалиться в царство Морфея, как голос Рамиля вернул меня к действительности.

– Знаешь, со мной такое в первый раз!

– Что именно?

– Эти два дня. Утром взлетели, оказались сбиты, целый день скитались по лесу, утром освободили пленных, правда случайно, но все же. Потом штурм концентрационного лагеря и бегство от немецкого батальона, штурм деревни и встреча с нашими окруженными частями. Вот! Вот такое у меня в первый раз.

– Хм,… а у меня такое каждый день!– ответил я, и провалился во тьму.

Проснулся я, когда чей-то сапог ощутимо постучался мне в печень. Спросонья крутанувшись, я подмял пинавшего и выхваченным из ножен штык-ножом попытался ударить по горлу нападающего. Однако его у меня моментально выбили, и оттащили в сторону матерясь по-русски. Продрав глаза, я осмотрелся.

'– Черт, Рамиль! Это что, я его так?'

Около полушубка лежал Рамиль и стонал держась за живот.

'– Точно, я его же коленом в солнечное сплетение приложил!'– подумал я, и уже вслух сказал:

– И что это здесь происходит?– обратился я к заполнившему комнату народу.

– Да отпустите вы меня!– это я уже скомандовал двум командиром державшим меня. Не колеблясь они отпустили меня и отошли в сторону, над Рамилем склонился военврач и стал его осматривать, после чего помог встать и усадил на лавку, однако было видно что капитан практически пришел в норму и только бледность выдавало его состояние.

– Я жду!– повторился я, оглядывая народ. Кого тут только не было, но больше всего врачей, позади них мелькнуло бледное лицо Беляевой, и у них всех было одинаковое выражение лица, озадаченное. Вперед вышел мой новый командир, майор Говорухин, и осмотревшись, слегка удивленно ответил:

– Как бы тебе капитан сказать? В общем, не просыпался ты! Совсем не просыпался!

– Это как!!!– изумился я, и добавил:

– Я же отчетливо помню, как заснул и проснулся, все нормально было, ну устал немного, так со всеми бывает, что тут такого!– не понял я.

– Да не в этом дело. Тебя никак разбудить не могли, вот даже врачей позвали!

– Это как это?

– Капитан, не сейчас ладно? Полк уже ушел и мы последние, арьергард в общем, так что собирайся, уходим!– после чего вышел из хаты, с улицы сразу же послышались команды.

Оглядев до сих пор молчавший народ, я попросил у Рамиля прощения.

– Да ладно, и не такое бывало. Хотя когда перед глазами мелькнул клинок, было страшно.

На меня тут же налетели врачи и стали расспрашивать, о самочувствии. Как не странно Светы среди них не было, ответив на все их вопросы, я вышел вместе с Рамилем из дома и мы направились вслед за бойцами, численностью примерно с роту. Пятеро медиков уже обогнали их и проследовали дальше.

– Может, все-таки ты мне расскажешь, что произошло?– обратился я к идущему рядом капитану.

Рассказ Рамиля много времени не занял.

Оказывается, когда начали вставать то меня не смогли разбудить, испробовали все способы, даже водой поливали. Я пощупал гимнастерку, действительно влажная. После чего вызвали врачей, они тоже все испробовали, додумались даже иглами колоть нервные точки, но ничего не получалось.

– … я рядом стоял, и тут меня такая злость взяла, пнул тебя и заорал 'Рота подъем', как оказался на полу и перед глазами клинок мелькает!– рассказывал на ходу Рамиль. Прибавив скорость скоро мы догнали наших бойцов, и обогнав их заняли свои места впереди. Все машины были отданы для раненных, и теперь даже полковник был вынужден ходить пешком, чего уж тогда говорить о нас.

Шагая рядом с Говорухиным я выяснил интересный момент, оказывается все бойцы в арьергарде были из недавно присоединившихся, как и мы. Мельком осмотрев бойцов, своих я не заметил.

– Идем дальше, надо догнать основную группу!– сказал Рамиль, и мы в сопровождении трех бойцов быстрым шагом направились в сторону встающего солнца, вслед за группой врачей.

Полк уходил от немцев в уже третий день, и полковник постоянно оставлял заслоны, как только я заметил в одной из таких групп своих, то зайдя к Говорухину, попросил поставить командовать ими меня вместо незнакомого лейтенанта железнодорожных войск.

– Не могу, приказ из особого отдела, тебя не трогать!

– Блин, да ложил я на их приказ. Там мои, понимаешь?

– Иди сам к ним, я отпустить тебя не могу, без приказа не могу.

– Ладно, будет приказ.

Рамиля я нашел сидящим под деревом, что-то записывающим в планшет. Подойдя, объяснил свою просьбу.

– Саш, ты как ребенок чес слово. Сам подумай, кто отпустит носителя ценной информации? Сам ведь знаешь что арьергард это смертники. Что сказал пленный, которого разведка притащила? Он сказал, что по нашему следу пустили моторизованный батальон, после того как мы уничтожили прошлых преследователей. Так что сам понимаешь, что их ждет!

– Понимаю, но бросать не буду! У меня еще осталась честь командира, и своих я не брошу.

– Саш, ты пойми,– поморщился Рамиль,– если ты останешься, то я разверну весь полк чтобы тебя вернуть, ты сам понимаешь, что будет?

– Рамиль, ты же знаешь, что я везучий и из любой задницы вылезаю, так что давай бумажку, что я добровольно остался с арьергардом и ты пытался меня остановить.

Капитан покачал головой и открыл планшет, я опустился рядом с ним и также сел на сухую выгоревшую траву.

– Рамиль понимаешь тут какое дело…!– я задумался под взглядом Рамиля, как попроще сказать ту новость что мучает меня с тех пор, как меня пытались разбудить.

– … знаешь, мне кажется скоро я вернусь в свое тело!

– Не понял, как это вернешься?

– Да чувство у меня, что недолго мне осталось ходить в этом теле. Вернусь я. Но не это главное… Ты представляешь, что будет, если вернется Швед и сможет воспользоваться моей памятью?

– Да, будет как ты говоришь 'кисло'.

– Вот и я об этом, так что у меня единственный шанс не дать воспользоваться Шведу такой возможностью – это погибнуть в бою. И не смотри на меня так, я это уже три дня обдумываю, другого предложения не будет. Мне кажется… нет, я просто уверен, что в случае смерти этого тела, мое сознание вернется обратно, так что сам понимаешь.

– Но почему? Ведь мы смогли бы…!

– Нет, не смогли бы! Если он воспользуется памятью, то сможет водить вас за нос, я его хорошо знаю, опытный зверюга, и такой шанс непременно использует, вычислить вы его вряд ли сможете.

Рамиль, яростно зачесал затылок, обдумывая мои слова, после чего достал блокнот и стал записывать все мои предположения. После чего сказал:

– Одного я тебя не отпущу. С тобой пойдет лейтенант Райкин, он проконтролирует, сам я не могу, сам понимаешь почему!– кивнул он на портфель, с которым не расставался. Услышав фамилию, я только вздохнул, уже не удивляясь.

– Знаешь Рамиль, меня не это пугает…,– вздохнув, я привалился спиной к стволу дерева.

– Что?

– … как бы тебе объяснить… Понимаешь характер Шведа,… мы как бы слились,… в общем я боюсь что когда вернусь он останется со мной. То есть я все так же смогу убивать не моргнув глазом, это меня и беспокоит,– выложил я.

– Ты хочешь сказать что что-то от Шведа останется с тобой?– нахмурившись спросил Рамиль перестав писать.

– Нет,… как бы объяснить? В общем он изменил меня… мой характер. Теперь я не тот маменькин сынок что был, я стал другим и уже не изменюсь,… это меня и беспокоит,– ответил я, задумчиво покусывая травинку.

– Дела,– озадаченно ответил Рамиль, почесав лоб.

Окопы были полного профиля, хорошо, что остатки саперной роты помогли нам в копании траншей. Когда начали намечать будущие ячейки, я быстро пресек это, приказав копать полнопрофильные окопы.

За то короткое время, не всё успели выкопать, и некоторый бойцы еще возились с землей, выбрасывая ее на бруствер. Осмотревшись со своего командного пункта, я недовольно обернулся, поглядев на обустраивающуюся в небольшом окопчике Беляеву, которую так и не смог уговорить уходить с полком, даже приказы на нее не действовали.

– Товарищ капитан, пыль видна. Похоже разведка идет!– сказал мне стоящий рядом лейтенант пограничник, которого оставил со мной Рамиль.

Достав из футляра бинокль, я всмотрелся.

'– Действительно разведка. Два мотоцикла впереди и бронетранспортер в прикрытии!'.

Замаскировать окопы мы попросту не успели, хотя работы уже начались, так что с остановившегося бронетранспортера, нас стал разглядывать кто-то в бинокль. После чего разведка развернулась и попылила обратно.

– Скоро начнется!– сказал я, опуская бинокль, и осматриваясь.

Окопы были закончены не полностью, в некоторых местах глубина была около восьмидесяти сантиметров, а то и меньше, но стрелковые ячейки были вырыты полностью, так что небольшой шанс был. Я посмотрел в сторону леса за нашей спиной, это был наш шанс, и там, в сотне метров от опушки обустраивался Егоров, готовясь к эвакуации раненых и выживших после боя.

– Свет, иди к Егорову, мы все равно будем туда отходить!– обратился я к Беляевой, однако та только поджала губы и отрицательно покачала головой.

'– Ну и что я буду с ней делать?'.

– Свет, ты пойми, шансов уцелеть у раненых будет больше, если ты будешь помогать им именно там, а не здесь.

Все-таки я смог ее уговорить и собрав свои вещи, она удалилась к Егорову в сопровождении одного бойца.

Вздохнув я проводил ее взглядом и повернувшись к лейтенанту, спросил:

– Повтори численный состав подразделения!– не то чтобы я не знал, но хотелось бы еще раз услышать и обдумать.

– В составе числиться восемьдесят три бойца, из них двенадцать из железнодорожных войск, под командованием лейтенанта Желязны. Остальные так же окурженцы, как малые группы, так и одиночки что вышли на нас в течении последних пяти дней. По вооружению, у нас одно трофейное противотанковое орудие с боезапасом и шестнадцать немецких пулеметов, хотя боезапаса на них не так много как хотелось бы.

– Хорошо, хоть есть чем их встретить. О, идут!

Я стал смотреть в клубы пыли появившейся на дороге. Впереди шли три танка и закрывали своими корпусами остальных.

'– Еще немного, еще… еще.. есть!!!'– мысленно заорал я от восторга, когда под гусеницей передового танка вспух разрыв противотанковой мины, заложенной саперами. Посмотрев на горящий танк, без бинокля, громко скомандовал:

– К бою.

Воздух с хрипом вырывался из легких, остановившись я прижался спиной к стволу огромного дерева и пытаясь отдышаться, осмотрелся. Рядом падали или останавливались бойцы, у многих были свежие раны, зная об опасности кровопотери я показал на них Беляевой тяжело дышащей рядом и державшейся за бок, и велев взять пару бойцов в помощь осмотреть и перевязать раненых. Кивнув, Света с трудом встала и с отобранными Егоровым бойцами стала ходить между лежащими красноармейцами.

– Посчитай сколько нас осталось,.. и вооружение тоже!– в два приема выдохнул я Райкину, сидящего на корточках уткнувшись в колени.

– Есть!– махнул он устало рукой, изображая отдание чести, после чего стал прохаживаться и склоняться над бойцами, что-то спрашивая у них.

Прижимаясь спиной к дереву, я устало сполз на землю сев на задницу, и прикрыв глаза стал вспоминать прошедший бой.

Честно говоря, те два часа мы продержались чудом, и этим чудом были артиллеристы. Воспользовавшись моим советом менять позицию каждые два выстрела, благо наготовлено их было саперами довольно прилично, они за это время успели подбить четыре танка, пока их не подловили на уходе с позиции. Дальше уже была агония.

Немецкая пехота смогла обойти нас и по лесу подойти вплотную, но к несчастью наткнулись на лагерь Егорова с десятком раненых. Старшина с Беляевой успели занять позицию у вывороченной с корнем сосны, но было поздно, шалаши с тяжелоранеными красноармейцами немцы забросали гранатами. На передовой как раз в это время было небольшое затишье, и поэтому услыхав стрельбу в тылу, я послал на помощь Желязну с тремя десятками бойцов, немцев они уничтожили почти всех, но и сами полегли до одного.

Когда началась третья атака, я понял что это конец, поэтому крикнул, чтобы передали остальным, что отходим, в лес если не сможем отбить следующую атаку. Что мы и сделали, так как отбиваться было уже нечем, не помог даже сбор трофеев с убитых возле окопов немцев.