Текст книги "Четвертое измерение"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Товарищ капитан!– отвлек меня от воспоминаний прошедшего боя Райкин. Повернувшись к подошедшему лейтенанту, я вопросительно поднял бровь.

– Уцелело восемнадцать красноармейцев и три командира, не считая нас. Вооружение, шестнадцать винтовок, преимущественно немецких, два автомата тоже немецкие, пулеметов нет, боеприпасов очень мало, у некоторых бойцов вообще нет патронов.

Кивком, я дал понять, что принял информацию к сведенью, и велел Райкину, выставить посты, а то как бы нас врасплох не взяли, после чего объявил часовой отдых.

Глядя, как старшина достает из вещмешка медпакеты, которые сборщики собрали с немецких солдат убитых у наших позиций, и отдает их Светочке перевязывающей очередного бойца, вспомнил как мы ворвались в лес и нас преследовали, отстав метров на сто пятьдесят немецкие солдаты. Мы выбежали на небольшую полянку на которой вповалку лежали как наши, так и немецкие солдаты, тут и полег отряд лейтенанта Желязны в рукопашной схватке. Среди них бродили два уцелевших немца и штыками добивали выживших наших, мы их моментально смели и прихватив укрывшихся без единого патрона старшину с Беляевой, рванули дальше, придерживая на ходу раненых, а остановились только сейчас.

Встав, я стал прохаживаться по нашему временному лагерю. Мы здесь всего около получасу, а лагерь стал выглядеть уже обустроенным. Несколько бойцов единственным топором рубили набольшие деревца и делали из них носилки, для тех бойцов, которые вложили все силы в бег и сейчас идти уже не могли, таких набралось четыре человека.

Когда сборы были закончены я объявил подъем и назначив дозоры по одному бойцу, так как нести и вести раненых тоже был кто-то должен.

Лес казался нескончаемым и выйдя на довольно большую поляну с пересекающей ее дорогой я объявил привал уставшим бойцам, а сам стал осматривать поляну, чем-то она мне не понравилось, что-то в ней было не так.

– Что-то случилось товарищ капитан?

– Что-то тут не так на этой поляне!– ответил я не отрываясь от бинокля. Райкин тоже приложился к своему, но в отличии от моего у него был послабее и хорошо рассмотреть противоположный край у него не получилось.

– Ничего особенного не вижу. Ну, полуторка разбитая на боку лежит, вон там вроде орудийный передок и все…!

– Нет, не все, на той стороне, на опушке что-то замаскировано, и давненько, листья уже стали высыхать!– сказал я и отдал свой бинокль лейтенанту, чтобы он убедился.

– Точно, что-то есть и вроде… танк, товарищ капитан!

– Ну-ка дайка…, нет, я не вижу, у тебя зрение получше будет. Пошли пару бойцов пусть тут все осмотрят и доложат, но выходят не от нас, а сбоку метрах в двухстах. Ясно?

– Да, товарищ капитан, ясно! Разрешите выполнять?

– Выполняй!

Я с интересом следил за двумя красноармейцами, которые хоронясь, по-пластунски подобрались к разбитой полуторке, и осмотрев ее броском достигли орудийного передка, после чего скрывшись в высокой траве исчезли из виду, и только через несколько минут спина одного из них мелькнула на противоположной опушке. После нескольких минут ожидания, один из них вышел из леса и подал знак, что все чисто.

– Пусть раненые пока останутся здесь, а мы прогуляемся, и посмотрим что там есть!– сказал я, и прихватив пяток бойцов мы с лейтенантом направились к противоположной опушке.

Путь до разведчиков занял гораздо меньше времени самой разведки, проделавший этот путь на пузе. Подходя к стоящим на опушке разведчикам я спросил, вглядываясь в смутный силуэт громады танка:

– Что там?

– Т-26, товарищ капитан, и вроде как подбитый.

– Сейчас посмотрим!– сказал я, и обойдя небольшие полувысохшие деревца, которые танкисты использовали для маскировки я подошел к танку со стороны кормы.

– Точно Т-26!– сказал следующий за мной Райкин.

– Причем командирский!– подтвердил я разглядывая машину, особенно развороченную взрывом корму. После чего вздохнув, по поручням легко взлетел наверх, и посмотрел в открытый люк.

'– Пусто, хотя прицел и замок на месте, да и боекомплект полный, а вот пулемета нет, сняли. Хотя, что это там? Не разгляжу!'

Приказав Райкину, осмотреться вокруг танка, я быстро залез в боевое отделение и огляделся.

'– О, патроны к пулемету, подойдут к трем нашим мосинкам, уже хорошо, больше вроде нечего интересного!'– подумал я и стал подавать залезшим на танк бойцам то, что могло пригодиться. В первую очередь патроны, затем десяток снарядов, пополам осколочных и бронебойных, замок с прицелом тоже забрал. Больше ничего интересного в танке не было, я конечно попробовал воспользоваться рацией, но она оказалась разбита. Спрыгнув с бронемашины на землю и вытирая выпачканные машинным маслом руки найденной в танке тряпочкой, я обернулся к подходящему лейтенанту.

– Товарищ капитан, судя по всему, бронеколонна попала под удар авиации, во-о-он там, после чего танкисты с помощью другого танка отбуксировали подбитый сюда, и замаскировали, надеясь вернуться. Судя по пожухлым листьям, было это дней шесть-семь назад, были и погибшие, около того дерева могила со звездой, правда надписи с именем нет.

– Ну, погибшие это понятно, вон на этой жестянке, почему-то именуемой броней, сколько отверстий от осколков, так что там лежит экипаж именно этой машины, не сомневайся!– после чего добавил, немного оглядевшись.

– Все уходим, только по пути заглянем, что везли на той полуторке и вернемся к своим.

А вот полуторка принесла нам немало сюрпризов, оказалось, машина принадлежала саперам, о чем свидетельствовали ящики с характерными надписями.

– Как только это все не взорвалось?– ошарашено пробормотал лейтенант, снимая фуражку и втирая пот.

Я тоже был удивлен, однако сразу же проверил содержимое всех ящиков.

– А вот и детонаторы. Лейтенант, короче мы забираем это все!

– Товарищ капитан, но кто это все понесет!!!– возмутился Райкин. Я удивленно посмотрел на него, и спросил:

– Вы что лейтенант, будете обсуждать приказы старшего по званию?– приподнял я брови в изумлении.

– Лейтенант, груз понесут ВСЕ, и вы, и я в том числе! Это вам понятно?

Смутившийся Райкин кивнул, после чего набрав те ящички, которые я приказал забирать в первую очередь мы тяжело нагруженные вернулись к нашим, за остальным послал старшину, уж этот точно ничего там не оставит кроме голого корпуса.

Распределив всю взрывчатку среди бойцов, благо пару вещмешков я нашел в машине, и было куда положить детонаторы и бикфордов шнур.

– Лейтенант, отдых закончен, идем дальше, командуйте!– после чего поправив лямки рюкзака, я подошел к Беляевой и, улыбнувшись ей спокойной, чуть усталой улыбкой, сказал, под команды Райкина:

– Потерпи Свет, немного осталось. Можно сказать последний бросок.

– Выдержим, мы крепкие!– ответила она, кивнув на раненых. Я хоть и не их имел ввиду, но тоже кивнул и потопал в голову строившейся колонны, за два часа мы должны были пройти не меньше пяти километров, если раненые не будут нас тормозить.

Вперед уже ушла передовая группа и все ждали меня, когда я подошел, то скомандовал начать движение.

– Ну что там?– спросил я нетерпеливо. Райкин оторвался от бинокля, и ответил:

– Плохо видно, товарищ капитан, деревья мешают, но вроде все чисто!

– Хорошо! Разведка вперед!– скомандовал я, повернувшись к лежащим неподалеку от нас бойцам.

Три красноармейца, шустро двигая конечностями, поползли к дороге. После того как они вернулись, и доложили, что обнаружены следы трех телег, оставленные еще утром, я достал карту, и стал ее изучать.

– Тут неподалеку деревня, похоже кто-то проехал туда. Подождем и посмотрим, все равно раненым нужен отдых. Лейтенант выставите пост со стороны деревни, вместе с каким-нибудь бойцом из тех кто хорошо бегает, остальным отдых.

Козырнув, Райкин убежал выполнять приказ, а я с бойцами вернулся в лагерь, разбитый в трехстах метрах от опушки. Отстегнув флягу с пояса я закинув голову стал жадно пить, невольно разглядывая небо.

'– Солнце заходит, скоро совсем стемнеет, пора бы уже кому-нибудь показаться на дороге. Может повезет, и мы разживемся чем съестным?'.

Убрав фляжку обратно, я сел около дуба в два обхвата и прикрыл глаза.

– Товарищ капитан, идут!– этот тихий окрик вывел меня из дремоты.

Посмотрев на стоящего рядом молодого бойца, явно первогодка переспросил с раздражением:

– Кто идет? Вас боец, что, не учили как докладывать командирам?

– Так телеги едут, три, а в них вооруженные люди в гражданском. Полицаи вроде, у этих тоже повязки белые, как и у тех, что в деревне были.

– Уже хорошо!– обрадовался я, и велел поднимать людей.

Боя как такого не было, от предложения сдаться полицаи отказались, попрыгав с телег и стреляя на бегу рванули к нам даже не пытаясь укрыться, однако залп в упор быстро их остановил. Приказав добить двух уцелевших, спрятавшихся за одной из повозок мы вышли на дорогу и стали осматривать убитых.

– Вот, товарищ капитан, у старшего нашел!– я переступил через труп одного из убитых полицаев, подошел к бойцу обыскивающего старшего полицая и взял фотографию из рук.

На еще довоенном снимке была семья: На стуле сидела миловидная женщина и улыбалась в объектив, сзади стоял командир в форме капитана милиции и положив руку на плечо женщины, строго смотрел в объектив.

Я опустился на колени у полицая и сравнил лица, после чего вздохнув, встал и подошел к Райкину исполняющего обязанности особиста у нас в отряде.

– Лейтенант, смотрите, что нашли у убитого предводителя! Приобщите так же к рапорту.

– Вот сволочь, скурвился!– возмутился лейтенант, он тоже сразу уловил сходство и возмущался от души.

Я повернулся к подошедшему старшине и спросил:

– Ну что там?

– Не выживет скотина, ее бы к коновалу, а так…эх!– огорченно махнул рукой старшина. Я мельком глянув как двое бойцов возятся у тяжелораненой лошади, приказал:

– Распрягайте ее, вторую телегу прицепите к этому битюгу, уж он-то выдержит, если что бойцы помогут, раненых грузить именно туда, а на отдельную телегу взрывчатку и трофеи.

– Есть!– козырнул старшина и убежал выполнять приказ.

– Собираем трофеи и уходим! Лейтенант, трупы утащить в лес, место боя замаскировать. Ясно?

– Да, товарищ капитан, ясно.

– Выполнять!– приказал я, и направился к появившимся из-за поворота разведчикам.

– Железная дорога впереди, товарищ капитан!– сразу же доложился один из них, заметив мой нетерпеливый жест.

– Заметили кого?

– Никого не было, товарищ капитан, мы не видели. Пусто на дороге.

Развернувшись, я подошел к стоящему около одной из телег в окружении жующих что-то бойцов лейтенанту Райкину, откусывающему кусок от бутерброда сооружаемым одним из бойцов из захваченных продуктов, мой желудок сразу же голодно забурчал. Подумав, я объявил получасовой отдых на обед.

После обеда приказал выдвигаться к обнаруженной железке, оставив за старшего, лейтенанта Райкина, а сам в сопровождении разведчиков направился к дороге.

– Раненых везут!– вслух сказал один из лежащих рядом бойцов. Я молча кивнул, продолжая наблюдать за движением.

С перестуком колес на стыках поезд удалился, оставив медленно рассеивающееся облако дыма. Я быстро осмотрел оба направления и махнул рукой. Трое бойцов, пригибаясь побежали к железке, я отставал от них не намного, но насыпи мы достигли вместе.

Отдышавшись от бега, мы стали взбираться наверх.

'– Эх, жаль не успели изучить примерное расписание, как бы не вляпаться!'.

Однако вопреки моим опасениям мы все успели, и сейчас отходили быстро разматывая катушку с проводом, боец позади, его старательно маскировал.

Плюхнувшись рядом с Райкиным, я достал подрывную машинку и зачистив концы подсоединил один из них, после чего стал терпеливо ждать подходящего поезда.

– Товарищ капитан, слышен гудок!– вывел меня из дремоты голос наблюдающего за дорогой бойца. Рядом со мной шевелились просыпаясь остальные бойцы, мельком глянув на наручные часы я понял что проспал около часа, с момента закладки заряда прошло около трех часов.

Взяв в руки подрывную машинку, я накрутил второй провод и приготовился, наблюдая за движением.

– С фронта идет, товарищ капитан. Наверное, там опять раненые!– сказал наблюдающий в бинокль Райкин. Однако через некоторое время я понял, что он ошибся. Мимо нас шел товарняк с грузовыми платформами, на которых стояла подбитая техника. Несмотря на такое радостное зрелище, никаких воплей и других проявлений радости кроме дружеских тычков не было, все помнили мой приказ о соблюдении полной маскировки.

– Лейтенант, ты видел, на второй и третий платформе техника была закрыта брезентом?

– Да, товарищ капитан, правда так, мельком!

– Я тоже, но мне показалось что везли наши танки. Тридцатьчетверки, если я не ошибаюсь. Запиши это на всякий случай, мало ли что.

Отсоединив провод, я снова завалился спать, приказав дозорному сразу меня будить, как что-нибудь услышит.

– Хорошо, товарищ капитан!– ответил рябой боец лет двадцати пяти.

– Товарищ капитан, идет. Товарищ капитан, поезд идет в сторону фронта!– пытался пробиться в мое в сознание голос бойца. Наконец я смог понять что мне говорят, и длинно зевнув приготовился. Вдали показался дым, наконец стал виден и он.

– Похоже, наш клиент!– сказал я, разглядывая в бинокль то, что было видно на платформах.

– Вроде какая-то артиллерийская часть, товарищ капитан!– отозвался Райкин, наблюдая за поездом.

– Будем рвать его! Наверняка в тех теплушках боеприпасы, так что рвем, другого более жирного клиента ждать не будем. Всем приготовиться!– скомандовал я, и приготовил машинку, бойцы продолжали жадно наблюдать, даже не пытаясь укрыться.

– Товарищ капитан, он почти наехал!– азартным голосом сказал лейтенант.

С прищуром наблюдая за составом я, подождав пока заложенная взрывчатка окажется под паровозом, крутанул ручку, инициируя заряд.

От взрыва меня подбросило на полметра и откинуло в сторону, зажав руками уши я открывал и закрывал рот. Оглушен я был изрядно. Насколько я успел понять плавающим сознанием остальные делали тоже самое. В это время посыпался всякий железный мусор сверху, создавая реальную опасность. Прижавшись к стволу дерева, я ждал, когда обломки поезда перестанут падать на нас сверху.

Через несколько минут я опасливо вышел на опушку и посмотрел на кратер, появившийся на том месте, где была дорога. Послышался хруст веток и рядом встал Райкин.

– Ого, как бабахнула, товарищ капитан, от поезда почти ничего не осталось. Во, как мы их!– громко кричал лейтенант, явно оглохнув от взрыва.

С разворота я хлестко дал ему затрещину и заорал:

– Взрывчатки маловато? Я тебе что говорил мудаку, что слишком много, а ты что говорил специалист доморощенный?

Вместо ответа, я услышал от удивленного лейтенанта:

– О, звук вернулся, вон я даже слышу как горит тот вагон.

– А-а-а!– махнул я на него рукой, и приказал собираться, мы уходили.

– Если бы я знал пропорции заложения взрывчатки то не получилось бы такого конфуза. Если не знаешь, чего было советовать?– ворчал я, идя радом с лейтенантом.

– Зато, товарищ капитан, вон как бабахнуло!– оправдывался смущенный Райкин.

– Бабахнуло? Да этот взрыв в Берлине наверное слышно было, на нас сейчас таких собак спустят, что только держись, а у нас раненые!

– Так, товарищ капитан, где взрыв, а где наши, до них же еще двадцать километров топать!

– Все равно опасность есть. Теперь, по крайней мере я знаю, что закладывать надо меньше семидесяти килограмм, и укрываться, не на сто пятидесяти метрах, а дальше. Повезло, что у нас никто не пострадал, а то бы еще и раненых тащить. Как ты там говорил лейтенант? 'Кладите больше товарищ капитан, кашу маслом не испортишь'? Как бы нам это масло боком не вышла.

До нашего обоза с ранеными мы добрались без особых проблем, прячась от ставшей активно летать над нами немецкой авиации.

– Во разлетались, похоже кому-то хвост накрутили за поезд, раз столько налетело! А вы как думаете товарищ капитан?– обратился ко мне Райкин, наблюдая за несколькими разведчиками крутившими в разных районах воздушные пируэты в прямой видимости с того места где он стоял.

– Похоже, что так!– ответил я рассеянно, продолжая изучать карту.

От одной из телег укрытых в тени, как от жаркого солнца, так и от наблюдательных немецких асов, ко мне направилась Света, жуя высохший хлеб с салом. У раненых только что закончился ужин, и сейчас остатками ужинали остальные бойцы, проблема с продовольствием вставала уже остро, то продовольствие что мы захватили у полицаев вместе с телегами за два дня у нас подошло к концу, и сейчас я как раз об этом думал, и ничего другого кроме того, как затрофеиваться на дороге, мне не пришло в голову.

'– Конечно, можно заходить в деревни, но там как раз ждут таких окруженцев, как полицаи, так и сами немцы, уж я то теперь знаю!'

Подошедшая Беляева села рядом на охапку срезанной травы, и поджав ноги, обняла их руками. Поглядев на нее, я повернувшись к Райкину приказал:

– Лейтенант, соберите всех командиров!

– Есть!– козырнул он, и побежал к заканчивающим ужинать бойцам.

Поглядев на собранных командиров, я озвучил свое решение:

– Наша задача это дойти до своих, но идти прячась по кустам и болотам я не намерен. МЫ будем бить, вы слышите? Бить немцев! Опыт хоть и не совсем удачный, хотя некоторые думают по другому…– я посмотрел на лейтенанта,-… у нас есть! Однако у нас обоз, поэтому половина бойцов остаются с обозом, остальные будут, воевать, и бить немцев. Так бить, чтобы у них земля горела под ногами! Но первым делом это конечно продовольствие!

– Товарищ капитан,– спросил у меня один из сержантов,– а кто останется? Мой вопрос к тому, что оставшиеся обидятся, что им не доверяют в бою.

– А вам Васютов, не кажется, что защищать своих раненых товарищей и есть их долг на данный момент?– спросил я у сержанта.

– Так, то оно так, но..

– Все будут воевать. Разделимся на две группы, одна в охранении другая устраивают диверсии, потом меняются. Еще вопросы есть?

– У меня товарищ капитан,– поднялся старшина Егоров, и спросил:

– Кто будет командовать второй группой?

– Я буду обеими, не переживай выдержу!

В течении часа мы еще разрабатывали наши планы. Постоянным старшим над обозом я подтвердил старшину Егорова.

Когда почти стемнело, нам удачно попалась машина с тремя немцами спешившая куда-то из одной из деревень, и проблемы с продовольствием теперь на ближайшее время меня перестали беспокоить.

Земля и в самом деле стала гореть у немцев под ногами, особенно это наглядно было видно, когда облитый бензином деревянный мостик вспыхнул, когда на него въехали два грузовика с немецкими солдатами. Водитель первой толи с испугу, толи от неожиданности дернул рулем в сторону и сбив хиленькое ограждение, повис кабиной над стремительной речкой, что стало со второй, я не увидел из-за стены огня и дыма, но вроде он начал сдавать задом и тоже застрял. Добив тех немцев, которые факелами смогли спрыгнуть в речку, мы по быстренькому свалили.

Эта не останавливающаяся карусель боев, подрывов, и обстрела, за прошедшие три недели надорвала бы любого, но у меня накопилась только усталость. Как только я стал заметно тупить, то поэтому объявил отдых на два-три дня, благо раненых у нас не было, мы отдали их попавшемуся нам неделю назад санбату шедшему в сопровождении стрелкового полка почти полного штата. Они с радостью ухватились за шесть наших телег, которые накопились за это время, даже в виде довеска из раненых, которых и у самих хватало. Вместе с ранеными я избавился и от тех бойцов, которые мне были не нужны. Ну кому в тылу противника, пригодиться бойцы хлебопекарни, или бухгалтера. Вот кого я не смог заставить остаться так это Беляеву. Она вместе с Егоровым настояла на том, что пойдет с нами. Я тогда был сильно задолбаным, так что просто махнул рукой.

И сейчас скинув сапоги, и размотав портянки, просто отдыхал ни о чем не думая, зная, что меня никто беспокоить не будет, если только рядом не окажется немцев. Все вопросы по лагерю я взвалил на Егорова еще в первый день наших метаний по немецким тылам, так что с этой стороны от житейских проблем я был освобожден, так незаметно я и провалился в сон.

Разбудили меня голоса, пошевелившись, я сел протирая глаза. Как ни странно, но чувствовал я себя достаточно бодро, только заметная пустота в животе давала о себе знать.

Широко зевнув, я осмотрелся, судя по всему, меня уснувшего положили на небольшой стог свежесрубленной травы, и укрыли шинелью, положив под голову вещмешок. Хмыкнув, я встал и потянувшись, обнаружил что стою в одном исподнем.

'– Похоже, еще и раздели, вот это дал я храпака, раз не заметил!'

– Товарищ капитан проснулся!– воскликнул кто-то невидимый голосом моего бойца, виртуоза-пулеметчика красноармейца Тонина, из недавно присоединившихся.

Из-за стены кустарника вышло несколько человек, и в одном из них в невысоком крепыше идущим рядом с Егоровым и Беляевой я с изумлением узнал знакомое лицо, и от удивления воскликнул:

– Молчунов, ты-то здесь откуда?

– Пешком пришел, товарищ капитан!– ответил он улыбаясь. Сграбастав его, я крепко обнял своего радиста.

Отстранившись, снова обнял.

– Как здесь оказался попозже расскажешь!– сказал я радисту, и повернувшись к Егорову, спросил:

– Старшина, где моя форма, что-то я ее не вижу!

– Товарищ военфельдшер ее постирала, сушиться она!– пожав плечами, ответил он.

– Подожди, тут что рядом вода есть?

– Да, товарищ капитан, бойцы обнаружили неподалеку небольшое лесное озеро, у них как раз сейчас банно-прачечный день, там и постирали.

– Отлично, нужно помыться, а то я уже потом пропах!– обрадовался я, и плюхнувшись на пятую точку сказал:

– Давай сейчас рассказывай! Ты один или нет?

Вздохнув Молчунов начал:

– Шестеро нас, все из танкистов. Собрались понемногу, вот и идем к нашим!

– Рассказывай сначала!– велел я устраиваясь поудобнее, но тут же встрепенулся не увидев Райкина:

– А лейтенант где?– спросил я у старшины, присевшего неподалеку на старый трухлявый тополиный ствол, похоже давно поваленный непогодой.

– Так он допрашивает остальных бойцов, с теми с кем пришел Сашка!– ответил он.

– Блин! Сашка ты их хорошо знаешь? Поручиться сможешь?

– Да, товарищ капитан! Я с ними многого натерпелся, гуляя по немецким тылам.

– Я сейчас! Старшина проводи меня к Райкину!– вскочил я на ноги, и в сопровождении Егорова дошел до небольшой полянки, где заседал лейтенант.

Однако подойдя ничего особенного не обнаружил, кроме того что пришлые бойцы сидели и жадно ели тушенку из нашего НЗ. Сам лейтенант в это время разговаривал с одним из пришлых, со знаками различия старшего лейтенанта, и с танчиками в петлицах.

Окинув их быстрым взглядом никого из знакомых, опознать не смог.

'– Ладно, хоть среди этих диверсантов вроде нет!'.

Пройдя мимо бойцов как моих, так и пришлых я подошел к Райкину. Как и остальные мои бойцы, он не вскочил при приближении старшего по званию, так как я отменил это приветствие, как только была возможность, чем сразу облегчил жизнь бойцов, так как шастал я туда-сюда по лагерю, довольно регулярно.

– Что у вас?– спросил я лейтенанта.

– Окруженцы на нас вышли, товарищ капитан!– ответил он, продолжая сидеть. Старлей как только услышал мое звание, вскочил, вытягиваясь, и с недоумением пройдясь по остальным.

– Расслабься старшой, на отдыхе мы!– отмахнулся я, и спросил лейтенанта:

– Докладывай!

– Час назад, наш патруль обходящий дозором лагерь, обнаружил неподалеку дым костра, и сообщили об этом дежурному, который и выслал разведку, обнаружив семерых человек в советской форме…!– дослушав Райкина я велел продолжить опрос пришлых бойцов и вернулся к обратно своим.

– Доел?– спросил я радиста, наблюдая как он ест, жадно заглатывая куски мяса, и заедая их сухарями.

– Да, товарищ капитан!– ответил он дожевывая.

– Ну, так рассказывай, что дальше было, когда мы расстались!– с интересом спросил я.

– Как мы с вами расстались я не помню, все как в тумане от этой контузии. Очнулся я уже в корпусном госпитале, на койке. Ох, как там было хорошо!– улыбнулся воспоминаниям сержант.

– Белая постель, каша манная, медсестры, ух, как хорошо…, а тут новый прорыв, тяжелых сразу эвакуировали, а нам сказали добираться своим ходом, так и закончилась мой восьмидневный отдых. Мы даже до станции, где стоял санитарный эшелон, дойти не успели, как налетели Штуки… разбомбили они все что могли, даже по нам из пулеметов прошлись… я сам видел, как горит эшелон и из него выпрыгивают раненые объятые пламенем. Тут кто-то крикнул что надо уходить в леса и все кинулись в ближайшие заросли, а я остался на дороге.

– Зачем? Почему с остальными не пошел?– удивился старшина.

– Товарищ капитан меня так учил: 'сперва обмозгуй все, а потом действуй!'. Я так и сделал, осмотрелся и подошел к разбитой полуторке, где нашел винтовку, лежащую рядом с убитым бойцом. Так я и обогатился, оружием, боеприпасами, и гранатой. Чистую форму не нашел, так и ходил в больничной пижаме, а она светлая демаскирует, вот и пришлось ее испачкать. Потом потопал к нашим, и встретил Ивана, из разведбата, там я уже плохо помню, снова вырубился из-за усталости и контузии. Еще через два дня нам повстречались остатки моторизованного батальона, сорок семь человек, там и познакомился с нашим братом танкистом, и дальше старался держаться рядом с ними.

– Понятно, что дальше было?– спросил я, покачав задумчиво головой.

– Там старшим лейтенант был, из этих, идейных, они все спорили с нашим старшиной Долгих, командиром танкистов, о том, что надо везде бить немцев, мол 'даже в тылу'.

– И вы били?– спросил Егоров.

– Сперва не так чтобы очень, а вот после, когда немного научились, мы их стали бить, пока не обнаружили на окраине леса, наш полевой госпиталь…

… в госпитале живых не оказалось, судя по рассказу сержанта, раненые были вырезаны полностью, причем ножами, огнестрел применялся остаточно редко. Ужаснувшись видом убитых товарищей и изнасилованных и зверски замученных медсестер, они озверели, не хуже немцев совершивших такое. И начали мстить.

Я с удивлением слушал рассказ сержанта:

'– М-да они наверное даже меня обошли по количеству хоть и мелких, но диверсий!'.

Я только качал головой, слушая глухой голос сержанта, рассказывающего, как они искали тех, кто порезвился в госпитале.

– Нашли мы их только на вторые сутки, жители села рядом с госпиталем рассказали, что от него отъехали несколько новеньких грузовиков ЗИС-ов, набитых советскими бойцами…!– После моих рассказов, радист прекрасно представлял что такое 'Бранденбург' и 'Нахтигаль', и сложить все кусочки мозаики труда ему не составило.

Преследуя их пешком и у всех встречных узнавая куда подевались новенькие машины, они наконец вышли на довольно большое село, в центре которого стояли шесть грузовиков, и с охранением в форме советских бойцов.

– … план был прост, атаковать при первой возможности. Нас за время преследования набралось больше сотни бойцов, и командиром стал, майор Кравченко из саперов он вроде…, как только стемнело, мы тихо сняли часовых, там Иван поспособствовал, он в этом асом оказался, а потом мы рванули… в атаку… просто побежали крича ура, а они твари нас из окон расстреливали. Успели су..и подготовится.

– Дальше что было?– хмуро спросил я.

– Добежали мы, у кого гранаты были стали их кидать в окна, те в ответ…бойня была. Самая настоящая бойня, товарищ капитан!– сказал срывающимся голосом радист.

– Хреновый вам командир попался Санек, хреновый. Он что вообще не знает что такое бой? Он бы вас еще на танки с кулаками бросил!!! И что с ним?

– Убили почти сразу!– ответил радист, хмуро. Я поглядев на слушателей которые также мрачно слушали рассказы Молчунова, сказал:

– Давай дальше!

– Дальше они контратаковали и выбили нас! Гнали до самого леса, в живых осталось едва десяток, остальные там остались, кто в селе, кто в поле. Я за товарищем старшим лейтенантом бежал, мы как-то оторвались от остальных, и дальше шли уже вместе.

– Кто он такой?

– Товарищ старший лейтенант Маленький?

– Да!

– А, он командир танковой роты, отдельного тяжелого полка. Так он говорил, я его документов не видел!

– Хорошо, что было дальше?

– Дальше?– задумался сержант, но потом встряхнувшись, продолжил:

– Дальше мы понемногу стали собирать бойцов, из окруженцев, их там много бродило, некоторые нас матом посылали, грозились пристрелить, а… одну мы уничтожили, они совсем потеряли человеческий облик, стали позорить форму советского бойца…

Рассказ Молчунова, закончился почти через час, на том, как их группа наткнулась на охранные подразделения прочесывающих местность, выяснив где, я только ругнулся, это было неподалеку от нашей последней диверсии, минирования дороги, и подрыва ремонтной роты, одной из танковых подразделений. После почти двух часового преследования они смогли оторваться, теряя по пути и людей и оружие. Только компактная группа из шести танкистов с командиром, смогла выйти к вечеру в лес, где через некоторое время и повстречались с нами.

Дослушав до конца я встав велел старшине организовать обед, и после него привести ко мне старшего лейтенанта Маленького. Мне хотелось с ним побеседовать.

Отдав приказы, я в сопровождении Светы направился к озеру, повстречав по пути своих бойцов, возвращавшихся с водных процедур. Пропустив мимо себя почти четыре десятка крепких парней, я последовал дальше, непринужденно болтая с девушкой.

Ответив на окрик часового, мы через десять минут вышли к озеру.

– Хорошо то как!– сказал я потянувшись, и с удовольствием оглядываясь. Посмотреть было на что, вокруг озера, устремив верхушки в небо, росли стройными рядами сосны. Берега озера заросли камышами, и это придавало ему уютный вид. Спустившись к берегу, где бойцами был очищен от камыша берег, и раздевшись, не обратив внимание на Свету, голышом вошел в воду и нырнув в неожиданно ледяную воду поплыл под водой.

– Хорошо-о-о!– крикнул я выныривая и на спине широко загребая поплыл к противоположному берегу.

Поплавав туда-сюда, я вылез на берег, где в это время Света вешала на камыш мое белье, только что ею постиранное.

Показав кулак, мелькнувшей на опушке фигуре часового я привлек к себе девушку, и мы выбили из реальности на некоторое время.

Маленький согласился со своими бойцами войти в мою группу, про радиста я даже не спрашивал, и так ясно, что он мой боец.

Отдых в этом чудном лесу, окруженном со всех сторон буреломом и кустарником, как будто кто-то специально готовил непроходимые заросли себе для укрытия, оставив несколько тропок, занял у нас почти пять дней, и продолжился бы и дальше, но стало заканчиваться продовольствие.

– Попрыгали!– приказал я, прыгая вместе с бойцами. К тем у кого что-то гремело тут же устремились их сержанты. В большинстве шумели пришлые, пришедшие с Молчуновым, однако скоро все было готово и мы пустив вперед головной дозор потопали за ними по маршруту, который вдоль и поперек проползали мои разведчики.