Текст книги "Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга вторая"

Автор книги: Владимир Фромер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Поэтому Израиль не только не смог спасти своего лучшего агента, но даже тело его не получил для захоронения на еврейском кладбище.

ПОЕДИНОК

Странная история произошла с Ибрагимом, жителем Восточного Иерусалима, когда он возвращался из Аммана на Западный берег Иордана, бывший до Шестидневной войны составной частью Хашимитского королевства и перешедший под израильский контроль после поражения арабов.

На мосту Алленби сотрудники израильской администрации встретили Ибрагима с необычайной сердечностью. Не в первый раз навещал Ибрагим своих родственников в Аммане и всегда часами простаивал в длинных очередях под палящим солнцем, выполняя всяческие формальности, тщательно продуманные изощренными умами израильских бюрократов.

На сей раз все было иначе. Ибрагим, мужчина в расцвете сил, худой и поджарый, как афганская борзая, убежденный холостяк с длинным, похожим на складной нож телом, по профессии – физик, а по роду занятий – безработный, сразу насторожился, когда израильский пограничник, раскрыв его паспорт, сказал с подкупающей теплотой:

– С вами хотят побеседовать, Ибрагим.

Его привели в барак, где навстречу поднялся крепыш в военной форме без знаков различия на выцветшей гимнастерке. Одарив Ибрагима улыбкой и с чувством пожав его руку, крепыш сказал:

– Отныне вам не придется простаивать в очередях, выполняя наши глупые формальности. Мы знаем, что у вас родственники в Аммане. В дальнейшем вы сможете посещать их, когда вам заблагорассудится. О, не благодарите нас, – поднял крепыш вверх мускулистую руку, хотя изумленный Ибрагим и не собирался благодарить. – Мы слышали о вас много хорошего. Вы еще убедитесь, что с нами можно ладить. Единственная просьба: зайдите завтра в наш спецотдел в Иерусалиме. С вами хочет познакомиться Давид. Пока же ваш паспорт останется у нас. А теперь вы свободны и можете ехать к родителям. Всего наилучшего.

Растерянный Ибрагим с трудом выдавил слова благодарности и вышел. Сел в такси, отправлявшееся в Восточный Иерусалим. На душе было неспокойно. В голове мелькали хаотичные мысли: «Чего хочет от меня этот крепыш? Почему именно меня вытащили, как рыбку, из длинной очереди возвращенцев? Почему крепыш оставил у себя мой паспорт? Чем я заслужил столь особое отношение? И кто такой этот Давид? Почему я должен к нему идти? А может мной заинтересовалась израильская разведка, желающая выяснить причину моих столь частых поездок в Амман?»

Ибрагим старался отогнать беспокойные мысли. «Ничего страшного, – утешал он себя. – Скажу Давиду, что ищу работу по своей специальности, что ради этого я готов отправиться даже в ад. Безработный физик быстро теряет квалификацию. Он должен это понять. Я объясню, что в Аммане живут мои родственники, желающие мне помочь. Они солидные люди, далекие от политики, не желающие иметь с нашими экстремистами ничего общего».

И в родительском доме чувство беспокойства не оставляло Ибрагима. Ночью он долго ворочался. Не мог уснуть. С нетерпением ждал рассвета, чтобы отправиться к Давиду и покончить наконец с этим делом.

В сером, ничем не примечательном здании охранник долго изучал его документы. Потом велел подняться на второй этаж, в комнату номер семь. Ибрагим очутился в просторном кабинете, где за массивным письменным столом что-то писал человек в белой рубашке с галстуком.

Занятый своим делом, он не обращал на гостя никакого внимания. Томительно тянулись минуты. Наконец человек этот поднял голову с грубоватыми, но внушительными чертами лица и посмотрел на посетителя тяжелым взглядом. У Ибрагима мурашки пробежали по коже.

Хозяин кабинета встал, оказавшись неожиданно высокого роста.

– Ибрагим? – спросил он резко. Струсивший Ибрагим пробормотал: – К вашим услугам.

Давид молчал, продолжая бесцеремонно его рассматривать. Ибрагим опустил глаза. Давид вдруг рассмеялся:

– Да не дрожи ты так, – сказал он, стараясь придать мягкость своему голосу. – Тебе нечего бояться. Если бы было нужно, мы арестовали бы тебя на мосту Алленби.

Давид раскрыл ящик письменного стола и небрежным жестом бросил на стол иорданский паспорт.

– Возьми, – улыбнулся он. – У нас нет к тебе никаких претензий. И все же я хочу тебя спросить, как поживает Абу-Исмаил?

– Это имя мне незнакомо. Кто такой Абу-Исмаил?

– Ты меня огорчаешь, Ибрагим, – улыбка Давида стала напоминать волчий оскал. – Абу Исмаил – кличка твоего отца. Может ли сын об этом забыть?

Ибрагим улыбнулся, но улыбка вышла жалкой. «Черт возьми, – подумал он, – им известна кличка отца. И вообще, чего они хотят от меня?»

Давид уже не улыбался. Прищурив глаза и сверля Ибрагима взглядом, он приказал:

– Расскажи о своих связях с террористами из ООП.

У Ибрагима заледенело сердце.

– Клянусь вам, что ни одного террориста я даже в глаза никогда не видел.

– Ибрагим, – увещевающим тоном сказал Давид, – ты должен понять одну простую вещь. В этом кабинете не лгут.

– Я не лгу.

– Да? Неужели ты не встречал террористов в лагере беженцев Эль-Хусейни, где живут твои родные? Да там сплошь террористы. Ставка Арафата в этом лагере. Ты что же, за простачка меня держишь?

– Меня не интересуют террористы, – взорвался Ибрагим. – Я не любитель дешевых авантюр. Я ищу работу. Ищу всюду. Мое единственное желание – работать по специальности. Вот я и стучусь в двери всех арабских посольств в Аммане. Я – физик. Мне наплевать на политику.

Давид положил на плечо Ибрагима тяжелую руку.

– Я хочу, чтобы ты видел во мне своего друга. Лишь я в состоянии найти для тебя работу, о которой ты мечтаешь. А сейчас ты свободен.

Ибрагим не поверил своим ушам. Он уже смирился с мыслью, что Давид его арестует. Сунув в карман паспорт, он вышел на улицу и направился к воротам Старого города, не чувствуя жалящих лучей нестерпимознойного солнца. Каждой клеткой тела ощущал он приближающуюся опасность. Вся душа его противилась обворожительно-вкрадчивой любезности Давида. Что-то подсказывало ему, что он еще встретится с этим человеком.

Погруженный в свои мысли, он столкнулся с какой-то девушкой.

– Простите, – смущенно пробормотал Ибрагим. Девушка улыбнулась. Ибрагим посмотрел на нее и обомлел. Таких красавиц он даже в кино не видел.

– Это я на вас налетела, – сказала девушка. – Но раз уж так получилось, то не могли бы вы мне объяснить, как пройти на улицу Кинг Джордж?

Ибрагим оживился.

– Идите все время прямо, – начал было он, но девушка перебила его.

– Я страдаю географическим идиотизмом, и объяснения тут не помогут. Вот если бы вы согласились меня проводить… – И она вновь улыбнулась с милой застенчивостью.

– Охотно, – поспешно сказал Ибрагим. Девушка молчала, но ее смеющиеся глаза согревали душу. Ибрагим и сам не заметил, как рассказал ей всю печальную повесть своей одинокой жизни.

На улице Кинг Джордж Ибрагим пригласил ее в кафе. У него появилось ощущение, что он давно знает эту девушку, что встреча с ней – это подарок судьбы.

– Простите, но мне надо позвонить домой, – сказала она, когда официант принес кофе и пирожные. Девушка вышла и через несколько минут вернулась. Оживленная беседа продолжалась.

– Почему бы вам не поискать работу в Европе или в Америке? – спросила она. – Я сама собираюсь учиться за границей.

«Вот оно, – мелькнула мысль. – Сейчас самое время предложить ей поехать вместе и навсегда забыть об этой проклятой Богом стране».

Он открыл было рот и тут же осекся. Побледнел. В кафе вошел Давид. Его глаза смеялись.

– Хелло, – как ни в чем не бывало приветствовал он Ибрагима, бесцеремонно подсаживаясь к столику. – Сама судьба свела нас вновь. Я ведь забыл пригласить тебя на завтра. Но если мы уж встретились, то почему бы нам не проехаться в моем автомобиле?

Девушка встала.

– Мне пора возвращаться домой, – сказала она с видимым сожалением. Ибрагим почувствовал себя так, словно его обокрали. Ему очень хотелось назначить девушке свидание, но он не решился под пристальным взглядом Давида.

Девушка попрощалась и вышла из кафе. Ушла, словно ее и не было никогда. А Ибрагиму вдруг показалось, что отныне Давид – единственная реальность в его жизни.

Давид привез Ибрагима в свою канцелярию.

– Ты, наверно, уже понимаешь, что будешь работать у меня, – сказал он без предисловий. – Так вот, завтра ты едешь в Амман.

– Что? – переспросил ошарашенный Ибрагим.

– То, что слышишь. Молчи. Я не желаю выслушивать никаких возражений. В дороге будешь запоминать точное расположение баз и военных постов иорданской армии и террористов. Возьми на мелкие расходы.

Давид протянул ему толстую пачку денег.

– Пробудешь у своих родственников несколько дней, чтобы не вызывать подозрений. Потом вернешься. Я буду ждать тебя в этом кабинете. Все.

Ибрагим вышел. Он даже ущипнул себя, чтобы выяснить, не сон ли это. Деньги жгли карман.

– Неужели я вдруг стал израильским шпионом? – спросил он себя.

На следующий день Ибрагим уже сидел в такси. На мосту Алленби пограничник помахал ему рукой, как старому знакомому.

Вначале Ибрагим решил остаться в Аммане навсегда, чтобы избавиться от преследований Давида. Но потом им овладели сомнения.

– Что будет с моими стариками, если я не вернусь? – задал он себе вопрос. – Нет, я не могу подставить их под удар. Давид их со свету сживет…

Ибрагим выполнил поручение и вернулся, надеясь, что теперь его оставят в покое.

Через четыре дня он был снова в кабинете Давида. Молча положил на стол список. Давид даже не взглянул на него. На этот раз он был одет в простую клетчатую рубаху с расстегнутым воротом.

– Молодец, – похвалил он Ибрагима. – Не думай, что мы не знаем расположения всех этих постов. Если проверка покажет, что ты все записал правильно, тебя ждет крупная денежная награда. Жду тебя завтра в восемь утра. Потрудись не опаздывать.

На следующий день ровно в восемь Ибрагим вошел в знакомый кабинет. Он похудел, осунулся. Веки отяжелели от бессонницы. События последних дней дались ему нелегко.

Давид с чувством пожал ему руку.

– Поздравляю, – сказал он. Ты принят к нам на службу. Вот конверт с деньгами. Завтра опять отправишься в Амман. Постарайся проникнуть в лагеря беженцев. Вступи в контакт с террористами. Выясни, где находятся их учебные лагеря. Запиши, где расположены огневые точки. Собери сведения об их командирах. И, самое главное, позондируй почву насчет твоего вступления в ООП. Такой интеллигентный, образованный палестинец, как ты, может рассчитывать у Арафата на приличную карьеру. Жду тебя через неделю. Желаю успеха.

– Но мне казалось, что, выполнив ваше поручение, я буду свободен, – нерешительно пробормотал Ибрагим. – Ради Бога, Давид, оставьте меня в покое. Все эти игры не для меня.

Давид с силой ударил кулаком по столу.

– Ты что же думаешь, что я могу отпустить тебя после того, как ты узнал, кто я такой? – заорал он. – Я считал, что ты умнее. Нет, дорогой. Или ты будешь работать на нас, или получишь пулю. Выбирай.

Ибрагим молчал. Немного успокоившись, Давид произнес:

– Помни, что у нас длинные руки. Мы найдем тебя даже в Дамаске в случае необходимости. И помни, что твои родители, по сути, – наши заложники. Лучше бы тебе на свет не родиться, если вздумаешь хитрить. И не таких мы обламывали.

У Ибрагима выступили на лбу крупные капли пота.

– Ну зачем же так, Давид, – сказал он жалобно. – Я сделаю все, что вам нужно.

На следующий день он был уже в Аммане.

* * *

Жизнь Ибрагима превратилась в сущий кошмар. Он страдал бессонницей, стало пошаливать сердце. Бедняга оказался между двух огней.

Если он предаст Давида, его прикончит израильская разведка. Если в ООП узнают о его предательстве, его пристрелят палестинские патриоты. К тому же собственная совесть безжалостно жгла грудь изнутри.

Настал день, когда он сказал себе:

– Давид ошибся. Я не предатель и найду в себе силы искупить вину перед своим народом.

Не знал Ибрагим, что Давид, один из проницательнейших израильских разведчиков, рассчитывал в своей сложной игре именно на то, что он окажется человеком, а не сволочью.

Пока же все шло хорошо. Ибрагим вступил в ООП, что раскрыло перед ним ворота учебно-тренировочных лагерей палестинских террористов. Его отчеты Давиду становились все содержательнее. Давид встречал его все сердечнее.

– Баста, – сказал Ибрагим себе однажды утром. – Если ты не сволочь, то сделаешь это сегодня.

Ибрагим поехал в Караме. Этот небольшой иорданский городок, расположенный напротив Иерихона, был превращен тогда руководством ООП в неприступную крепость. Вскоре после Шестидневной войны крупные израильские силы попытались выбить террористов из Караме. Произошло двухдневное сражение, в ходе которого обе стороны понесли большие потери. Но израильтяне вынуждены были уйти, что позволило Арафату на весь мир раструбить о своей победе.

Штаб ООП продолжал оставаться в Караме до тех пор, пока в «черном сентябре» 1970 года верные королю Хусейну бедуинские легионеры не вышвырнули всех террористов за пределы Иордании.

Но до этого было еще далеко. Стояло лето 1969 года, когда Ибрагим вошел в здание оперативного штаба организации Фатх, главной ударной силы ООП. Его приветствовал человек в форме хаки, с пышными усами и проницательными кабаньими глазками.

Это был знаменитый Абу Али, начальник недавно созданной военной разведки ООП, правая рука Арафата.

– Что вы хотели мне сообщить, дорогой брат? – спросил Абу Али вкрадчивым голосом. Из глаз Ибрагима брызнули слезы. Торопясь, захлебываясь, он рассказал всю свою историю, ничего не утаив.

Абу Али внимательно слушал, подперев щеку рукой.

– Судите меня, – закончил Ибрагим. – Я не хочу быть предателем. Поверьте мне, я никогда не пошел бы на это, если бы не страх за судьбу родителей.

Ибрагим опускает повинную голову и ждет решения своей участи. И вдруг… Нет, не может быть! Он изумленно взглядывает на Абу Али.

Начальник разведки смеется. Потом обнимает Ибрагима.

– Ты переходишь в мое полное распоряжение, – говорит он, становясь серьезным. – Получишь список всех наших укреплений в районе Караме и Аммана, чтобы тебе не нужно было бегать, как собаке, высунув язык. Передашь их Давиду. Будь уверен, что израильтяне давно уже сфотографировали с воздуха эти объекты.

Абу Али замолчал и прошелся по комнате мягкой кошачьей походкой, поигрывая пистолетом, вдруг оказавшимся в его руке.

– Я уже не в первый раз сталкиваюсь с этим Давидом, – произнес он после паузы, и в его глазах сверкнула ненависть. – Это опасный и коварный враг, причинивший множество неприятностей нашей организации. Его руки по локти в крови наших братьев. Но возмездие близится. С твоей помощью мы заманим его в ловушку. Ты сам отомстишь за себя, пристрелив его из этого пистолета.

Абу Али швырнул оружие на колени Ибрагима, и тот подхватил его с неожиданной ловкостью.

* * *

На этот раз Ибрагим шел на свидание с Давидом со спокойным сердцем.

«Скоро ты за все расплатишься, скотина, – думал он злорадно».

Давид принял его сердечнее, чем обычно. Когда он просматривал длинный список, врученный Ибрагимом, его брови удивленно поползли вверх.

Он пристально взглянул на своего агента.

– Как ты успел раздобыть все эти сведения за столь короткий срок?

Ибрагим был готов к этому вопросу.

– Я теперь работаю в штабе Абу Али, – сказал он чуть ли не с гордостью. Давид улыбнулся.

– Такой агент, как ты, на вес золота, – произнес он. – Со следующего месяца твоя зарплата возрастает вдвое. Но ответь мне на один важный вопрос. Ты знаешь Абу Салима?

– Да, – без колебаний ответил Ибрагим. – Это заместитель Абу Али.

Давид кивнул и продолжал:

– Когда-то Абу Салим был мозгом и направляющей волей Фатха, но не поладил с Арафатом и пошел на понижение. Твоя задача выяснить, можно ли его завербовать. Вы, арабы, обид не забываете, и кто знает… Ну, а мы готовы платить такому агенту тысячи зелененьких в месяц.

Ибрагим сделал вид, что задумался.

– Попробую это выяснить, – сказал он наконец.

– Тогда отправляйся в Амман, – приказал Давид. – На этот раз не спеши с возвращением. И если ты завербуешь даже не Абу Салима, а другого офицера разведки, то наша благодарность превзойдет все твои ожидания. Например, что ты скажешь об этом?

Давид протянул Ибрагиму какой-то листок. Эта была справка о зачислении его в преподавательский состав Иерусалимского университета.

– Выполнив задание, сможешь приступить к работе, – усмехнулся Давид.

На следующий день Ибрагим уже сидел в кабинете Абу Али. Начальник разведки удовлетворенно потирал руки.

– Через два дня ты вернешься к Давиду, – решил он, – и сообщишь ему, что тебе удалось завербовать Абу Салима. Когда Давид услышит это, он тебя расцелует. Только бы он не свихнулся от счастья, узнав, что ты подцепил такого кита.

Ибрагим поехал обратно в Иерусалим. Ему было тошно. «Они играют в пинг-понг, – сказал он себе, – а я в роли шарика. Боюсь, что для меня это плохо кончится…»

Услышав новости, Давид чуть не упал со стула.

– Ты не шутишь, Ибрагим? – спросил он, не скрывая волнения. – Абу Салим действительно согласился работать на нас?

– Зачем мне шутить, – пожал плечами Ибрагим. – Вы можете встретиться с Абу Салимом в любое время. Но предупреждаю: придется раскошелиться. Услуги такого агента стоят очень дорого. Он хочет сто тысяч долларов в год.

Давид задумался. Потом резко встал, приняв решение.

– Едем сейчас же, – сказал он Ибрагиму. – Зачем откладывать?

Через два часа они стояли на берегу Иордана. Сзади них на расстоянии одного километра находилась израильская военная база. Впереди – обмелевшая речушка, а за ней заросли.

– Ты перейдешь Иордан, почти не замочив ног, – сказал Давид. – Продерешься через заросли и пойдешь прямо, никуда не сворачивая. Часа через полтора ты окажешься на базе своего приятеля. Скажи Абу Салиму, что с наступлением сумерек я жду его здесь, на этом месте. Он не собьется с дороги. Но появлюсь я, только когда его увижу. Все ясно?

Ибрагим кивнул.

– А этот путь действительно безопасен? Меня случайно не подстрелят легионеры? – спросил он осторожно.

Давид усмехнулся.

– Да иди ты спокойно. Я отвечаю за твою безопасность.

Все было так, как сказал Давид. Через два часа Ибрагим находился в кабинете Абу Али. Они уточнили последние детали операции. Начальник разведки был возбужден и очень доволен.

– Ты хоть знаешь, кто такой этот Давид? – спросил он Ибрагима. И не дождавшись ответа, бросил: – Начальник спецотдела Мосада. Занимается контртеррором. Он, конечно, не придет на встречу один. Что ж… Тем лучше. Я пошлю с вами столько бойцов, что ему не поможет охрана. Абу Салим будет приманкой. Когда вы окажетесь в условленном месте, Давид появится. И тогда…

Абу Али оборвал фразу и задумчиво посмотрел на Ибрагима.

– Тогда вы с Абу Салимом сразу броситесь на землю и поползете к зарослям…

После ухода Ибрагима Давид не терял времени даром. По его сигналу появилась рота парашютистов, бесшумно переправилась на тот берег и исчезла в зарослях.

В десять вечера в условленном месте вспыхнула перестрелка. Посланные Абу Али люди попали в засаду. Двое были убиты на месте. Шестеро ранены. Трое взяты в плен.

Давид подошел к телам убитых. Один из них лежал, неловко подвернув ногу. На лице его застыло выражение изумления.

Это был Абу Салим. Лицо второго было прикрыто какой-то тряпкой. Давид осторожно приподнял ее и посмотрел в мертвое спокойное лицо Ибрагима.

– Да сжалится Аллах над его душой, – пробормотал он и пошел к машине.

РЕЗИДЕНТ

Сотрудники Службы безопасности не жаловались на разнообразие жизни летом 1962 года. Тусклые будни мелькали, сменяя друг друга, убаюкивая волю, не принося удовлетворения ни уму, ни сердцу.

«И это разведка», – ворчали агенты, занимая по утрам наблюдательные посты у «Горки». Так они называли здание советского посольства, расположенное на утопающем в зелени живописном холме в Рамат-Гане.

Каждое утро из ворот посольства выезжали четыре-пять машин советских и американских марок. Как выпущенные из лука стрелы, разлетались они в разные стороны. Впритык за ними, даже не пытаясь скрывать свои намерения, следовали машины с израильскими агентами.

Обычная рутинная слежка, повторявшаяся изо дня в день и давно потерявшая всякий смысл. Машины с сотрудниками посольства ехали то в русскую православную миссию в Иерусалиме, то в советскую Торговую палату, а то и просто отправлялись в путешествие по уже выверенным маршрутам. Советские дипломаты любили разъезжать по стране. С особым удовольствием они посещали Тель-Авив, Иерусалим, Назарет, Хайфу и Галилею.

Однажды утром в кабинет начальника Службы безопасности Амоса Манора вошел высокий широкоплечий человек в мешковато сидевшем на нем костюме, не скрывавшем военной выправки.

Манор, сидевший за обычным канцелярским столом, что-то писал и не поднял головы. Руководитель оперативного отдела Цви Малхин молча ждал. Шеф отложил ручку и жестом пригласил его сесть. Сам же встал и, расхаживая по кабинету, негромко заговорил, переходя к делу.

– Твои ребята занимаются ерундой. Никакого толку от того, что они гоняются за русскими дипломатами по всему Израилю! Это уже не только бездарно, но и смешно.

Манор помолчал, как бы предлагая своему лучшему оперативному сотруднику разделить с ним возмущение. Потом произнес с ядовитым сарказмом:

– Я хочу все же знать, кто является резидентом КГБ в Израиле. Надеюсь, что уже в ближайшее время ты удовлетворишь мое любопытство.

И сухо кивнул, давая понять, что разговор окончен. Малхин покинул кабинет шефа с угрюмым лицом. Он-то знал, что КГБ с размахом развернул в Израиле шпионскую деятельность. 80 % сотрудников посольства в Рамат-Гане были агентами этой организации, являющейся грозным противником для любой контрразведки.

Служба безопасности, разумеется, не бездействовала. Был разоблачен и арестован профессор Хайфского политехнического института, ученый с мировым именем Курт Сите, оказавшийся советским шпионом. Была обезврежена советская агентурная сеть в Галилее.

«Все это хорошо, – думал Малхин, – но кто же, черт возьми, является резидентом КГБ в Израиле?» Ответить на этот вопрос было непросто.

Малхин понимал, что его агенты тратят время впустую, занимаясь слежкой за мелкой рыбешкой. А кит-резидент плавает себе спокойно и в ус не дует, посмеиваясь над усердием израильской контрразведки. Цви Малхин ничего не ждал от слежки за сотрудниками посольства, но и снять он ее не мог, не возбуждая подозрений… «Они привыкли к эскорту, – подумал он о советских дипломатах, – и его надо пока оставить».

Недели складывались в месяцы, а Малхин все не мог удовлетворить профессиональное любопытство своего шефа. Его люди работали с исступлением, ибо было задето чувство их профессиональной гордости.

– Не являйтесь на работу, не приготовив домашнего задания, – приказал Малхин. И агенты секретной службы изучили все, что только было возможно. С закрытыми глазами могли они ориентироваться в хитросплетении узких переулков старого Яффо, знали в лицо всех своих подопечных, изучили их привычки, манеры. Каждый день прокручивал Малхин на своем экране ленту с загадочными славянскими физиономиями, и его сотрудники должны были в считанные секунды определить «кто есть кто».

Агенты Малхина крутились в крупных торговых центрах на Алленби и Дизенгоф, наблюдая, как их подопечные совершают покупки.

«Мы знали, – вспоминает Малхин, – что, если жена какого-нибудь дипломата начинает закупать меха, значит, его отзывают в Москву».

– Ты действуешь непростительно медленно, – предупредил Малхина шеф. – Так мы его упустим.

– А разве мы его уже выследили? – усмехнулся Малхин.

Все данные указывали на то, что резидентом КГБ в Израиле является научный атташе советского посольства Юрий Носков, напоминавший внешним видом великолепного хищного зверя. Он выглядел, словно сошел с экрана, этот мускулистый, высокий, голубоглазый блондин, одевавшийся к тому же с безукоризненным вкусом. Настоящий Джеймс Бонд!

Носков покидал посольство в восемь утра и возвращался в полночь. Следившие за ним агенты валились с ног. Где он только ни бывал, с кем ни встречался, пересекая всю страну из конца в конец без всякой видимой цели. Над своим эскортом он явно издевался. То, заходя в ресторан, с добродушнейшей улыбкой приглашал широким жестом составить ему компанию, дерябнуть по маленькой. То с наивным видом подходил к израильским агентам и просил сигарету, хотя не курил.

Малхин догадался наконец, что Носков – подставная фигура, у которой нет иной цели, кроме привлечения внимания израильской разведки. А настоящий резидент тем временем действует без помех.

Но кто же он?

«Носков слишком бросается в глаза, а резидент должен производить впечатление личности серой и заурядной, – размышлял Малхин. – Он давно в поле нашего зрения, но мы его просто не замечаем».

Малхин созвал экстренное совещание сотрудников.

– Кто, по-вашему, резидент? – спросил он. – Высказывайте свои соображения, не стесняйтесь.

Присутствующие оказались единодушного мнения: – Носков!

– Ну а если нет?

Посыпались другие имена. Один из агентов выкрикнул:

– Соколов!

Все расхохотались. Пресс-атташе советского посольства Владимир Соколов принадлежал к людям, одним своим появлением вызывающим снисходительно-презрительные улыбки. Маленький, лысый, с округлившимся от привычного довольства животиком, подслеповатый, с добродушным, круглым, как луна, лицом, он забавно семенил на тонких ножках. Одевался неряшливо и совсем не следил за собой. Туповатый, смешной, опустившийся советский чиновник, которому давно перевалило за пятьдесят.

У сотрудников Службы безопасности Соколов не вызывал подозрений. Седьмой год ошивался он в советском посольстве, и создавалось впечатление, что в Москве забыли о его существовании, и только поэтому не отзывают. Соколов же, словно боясь напомнить о себе, все эти годы ни разу не был в отпуске на родине.

– Соколов, – смеялись развеселившиеся сотрудники. Малхин, смеявшийся больше всех, вдруг стал серьезным и бросил: – Да. Соколов. Займитесь им немедленно.

«Сказать по правде, все мы тогда разозлились на шефа, – вспоминает один из участников того знаменательного совещания. – Мы думали, что Малхин настолько утратил чувство реальности, что дошел до абсурда». Сотрудники разведки не могли поверить, что человек столь жалкий и заурядный может оказаться резидентом.

– Он же полный идиот, – сказал кто-то, и все молча с ним согласились.

Малхин же, видя всеобщее уныние, разозлился:

– Разведчик должен знать, что внешность бывает обманчивой, – заметил он нравоучительно. – Кто этого не понимает, тому не место в разведке.

Соколов по долгу службы разъезжал по всей стране, встречался с израильскими и иностранными журналистами, бывал на официальных встречах и приемах. Были у него свои причуды. Например, Соколову очень нравились израильские девушки, и он охотно брал тремписток. Болтал с красавицами обо всем на свете, но никогда не задавал им вопросов разведывательного характера.

* * *

Медленно шло время. Действия Малхина были выверены с точностью хронометра. Петля вокруг Соколова затягивалась. Понимая, с каким утонченным интеллектом имеет дело, Малхин шел по следу с предельной осторожностью, боясь спугнуть дичь. Слежка за резидентом велась теперь лишь в четко определенных местах. Занимались ею лучшие из лучших. Они видели все, оставаясь невидимыми, бесшумно следовали за своим подопечным днем, и ночью.

Малхину уже давно стало ясно, что днем пресс-атташе развлекается, а по ночам работает. Ни одна деталь не ускользала от следивших за Соколовым внимательных глаз.

Было у него любимое кафе в Тель-Авиве. В нем пресс-аташе просиживал часами, просматривая газеты и бумаги.

Все проверялось: и кому Соколов оставлял чаевые, и кто подсаживался к его столику. Был составлен график передвижений «подопечного». Все его привычки тщательно изучались.

Малхин ждал в великом нетерпении, когда же Соколов сделает хоть одну ошибку, самую маленькую, что-нибудь такое, что можно было бы использовать, как нить Ариадны.

Соколов же вел себя так, словно что-то чувствовал. Он мог внезапно остановить машину и бесцельно прогуливаться рядом с ней минут двадцать, глядя перед собой светлыми глазами, словно прикованными к какой-то лишь одному ему видимой точке.

Однажды Малхину доложили, что «объект» прогуливается по улице Пинкус в северной части Тель-Авива.

Время было позднее. Огни фонарей цепочкой спускались к набережной, огненным пунктиром пересекая улицу Пинкус, которую Соколов аккуратно посещал каждый четверг. С явным удовольствием бродил вдоль небольшого сквера. Присаживался отдохнуть на скамейке под развесистым каштаном.

Уже много недель за этими непонятными прогулками следила оперативная группа. Малхин предполагал, что именно здесь, на улице Пинкус, Соколов готовится к осуществлению операции исключительной важности.

Ради этой операции, и только ради нее, он и был, возможно, послан в Израиль.

Руководители Мосада имели все основания полагать, что КГБ еще со времен британского мандата держит в стране нескольких агентов в «законсервированном» состоянии, так называемых «кротов». Кто знает, может, они годы потратили, чтобы пробиться на ключевые посты. И вот теперь Соколов приказал им действовать.

Кто они, эти люди? И сколько их? Один? Десять?

В оперативном штабе по приказу Малхина была составлена подробная карта улицы Пинкус. Все дома были обозначены. К каждому дому прилагался список жильцов. На этой улице проживали люди состоятельные: врачи, адвокаты, коммерсанты. Вначале никто не обратил внимания, что в одном из домов на третьем этаже находится квартира Израиля Бера, пользовавшегося полным доверием Бен-Гуриона, официального историка Армии обороны Израиля.

Внутреннее чутье подсказывало Малхину, что развязка близка. И когда Соколов появился на улице Пинкус не в четверг, по своему обыкновению, а в среду, начальник оперативного отдела понял, что все решится сегодня вечером. Соколов принимал последние меры предосторожности перед решающим шагом.

Малхин поспешил на улицу, которую мог с закрытыми глазами пройти вдоль и поперек. Было девять часов вечера. Влажный ветер, пришедший с моря, шелестел листвой задремавших деревьев. Малхин стоял, прижавшись лбом к окну квартиры, превращенной в наблюдательный пункт. Отсюда пустынная улица была видна, как на ладони. На скамейке в сквере самозабвенно целовалась влюбленная парочка.

«Очень уж они увлекаются, – подумал Малхин, глядя на своих сотрудников. – Так целуются, паразиты, что конца света не заметят…»

Соколов остановил свою машину в самом начале улицы. И медленно пошел по дороге, сутулясь больше обычного, засунув руки в карманы. Видно было даже, как поблескивают в свете матовых фонарей его лакированные ботинки.

Соколов был уверен, что за ним не следят. У будки, оклеенной афишами, он остановился. Как из-под земли, вырос силуэт какого-то человека. Проходя мимо Соколова быстрым шагом, он задержался, всего лишь на секунду, сказал ему несколько слов и продолжил свой путь. Влюбленная парочка, прекратив забавы, встала и последовала за ним, держась за руки. Соколов поспешно вернулся в машину. Взревел мотор.