Текст книги "Реальность мифов"
Автор книги: Владимир Фромер
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
8—18 июля 1948
У израильского командования были далеко идущие планы. На севере предполагалось вытеснить сирийцев за Иордан, после чего совершить бросок в сторону Назарета. В центре планировался захват Лода и Рамлы с последующим развернутым наступлением в сторону Иерусалима и Рамаллы. На юге намечено было сковать египетские силы сдерживающими боями. Египтяне должны были заплатить по счетам позднее.
Начало израильского наступления не было обнадеживающим. Атакой на окопавшихся в районе Мишмар а-Ярден сирийцев командовал Моше Кармел. В теории все было учтено. Наступление на сирийские позиции велось по всем правилам военной науки. На практике же сразу пришлось столкнуться с сюрпризами. Сирийцев не удалось захватить врасплох. Они намертво вцепились в свои позиции. В их распоряжении были и артиллерия, и пулеметы. Их поддерживала авиация. Четверо суток провозился Кармел у сирийских укреплений, но взять их так и не сумел. Тогда в израильском штабе внесли коррективы в первоначальный план. Направление главного удара было изменено.
7-я бригада под командованием Хаима Ласкова, вторгшаяся в Нижнюю и Центральную Галилею, взяла Шефарам и Назарет без особого труда.
Войска Алона, начавшие поход 9 июля, кардинально изменили всю ситуацию на севере и в центре страны.
Бронетанковая часть Ицхака Саде, совершившая рейд по тылам противника, вышла к Бейт-Шемену, где соединилась с войсками бригады Ифтах.
Алон намеревался окружить гарнизон легиона в Латруне, но разгадавший его намерение Джон Глабб успел вовремя укрепить важнейший стратегический пункт Бейт-Набалла. Наступление на Латрун пришлось прервать, ибо легион угрожал теперь израильскому флангу.
Зато силами 82-го батальона бригады Ифтах 12 июля был взят Лод. 30 тысяч арабских жителей Лода бежали в Рамлу, внеся в этот город деморализацию и панику. На следующий день пала и Рамла. Теперь план Алона, получивший название операция «Дани», осуществлялся во всех направлениях. Узкий коридор в Иерусалим был расширен.
Но Латрун так и остался для израильтян костью в горле. Все свои наличные силы бросил Джон Глабб на защиту этого важнейшего стратегического участка. Абдалла, смирившийся с потерей Лода и Рамлы, решил удерживать Латрун любой ценой, ибо это был ключ ко всему Иерусалиму.
Жители Рамаллы плевали в легионеров, вопили «предатели» за то, что они бросили на произвол судьбы Лод и Рамлу. Но Латрун легион Джона Глабба все же удержал.
Тем временем командующий израильскими силами в Иерусалиме Давид Шалтиэль, отчеты которого так нравились Бен-Гуриону, воспрянул духом. Он обещал захватить за четыре дня весь Старый город. И Бен-Гурион, вместо того чтобы сместить бездарного командира, вновь ему поверил. Стоит ли удивляться, что наступление Шалтиэля, начавшееся за двадцать четыре часа до вступления в силу второго прекращения огня, с треском провалилось.
Успехи израильтян серьезно обеспокоили Великобританию. По требованию все того же сэра Александра Каддогана Совет Безопасности принял резолюцию о немедленном прекращении военных действий.
18 июля наступил второй антракт. Срок перемирия на сей раз не был ограничен.
За 38 дней боевых действий Израиль захватил 14 арабских городов и 313 арабских деревень. Арабы же овладели 14 еврейскими поселениями, включая и еврейский квартал в Старом Иерусалиме. На территории еврейского государства враг удерживал лишь один кибуц Мишмар а-Ярден.
Правда, большая часть Негева все еще была отрезана египтянами от остальной территории Израиля.
От второго антракта до поражения Египта18 июля 1948 – 7 января 1949
И арабы, и евреи понимали, что война не окончена. Израильское военное командование было уверено, что подлинный большой успех еще впереди. Так же считал и Бен-Гурион, не распростившийся со своей мечтой о целостном и неделимом Иерусалиме. В Израиль к тому же продолжало поступать вооружение в больших количествах. Армия крепла с каждым днем.
12 августа диверсанты Арабского легиона взорвали насосную станцию вблизи Латруна, что было грубым нарушением перемирия. План генерального наступления на иорданском фронте был уже разработан вплоть до второстепенных деталей. Войска ждали лишь приказа. Но Бен-Гурион медлил, повинуясь своей интуиции.
15 сентября в Иерусалиме был убит боевиками Лехи граф Бернадотт. Это было политическое убийство, не продиктованное необходимостью. Бернадотт вызвал ненависть еврейских максималистов своим предложением урезать территорию, выделенную ООН еврейскому государству.
Следует отметить, что, когда, уже после убийства, был опубликован последний отчет, отправленный Бернадоттом в ООН, многие в Израиле перестали жалеть о его гибели.
Бернадотт предлагал внести поправки в план раздела Эрец-Исраэль с учетом реалий, сложившихся в результате боев. Шведский дипломат считал целесообразным оставить Галилею евреям, а весь Негев отдать арабам. Бен-Гурион понял, что арабы и англичане хотят отнять у еврейского государства Негев. Этого нельзя было допустить.
Наступление на иорданском фронте пришлось отложить до лучших времен. На повестке дня стоял вопрос о войне с Египтом и освобождении Негева. Каждый день передышки работал теперь на египтян, лихорадочно укреплявших свою линию обороны, простиравшуюся от Ашдода до Хевронских гор. Израильские кибуцы в Негеве по-прежнему находились в осаде. Вопреки условиям перемирия, египтяне не позволяли израильской стороне доставлять в них продовольствие. Защитникам кибуцев угрожал голод. Надо было спешить. Игаль Алон и Игаэль Ядин разработали план наступления в Негеве под кодовым названием «Десять казней египетских».
Бен-Гуриону такая патетика не понравилась, и план получил более скромное название «Йоав».
Египтяне же совсем распоясались и каждый день обстреливали израильские позиции из артиллерийских орудий. Но нужен был более весомый предлог для того, чтобы начать широкомасштабные военные действия.
Утром 15 октября израильский офицер связи сообщил в штаб наблюдателей ООН, что в соответствии с условиями перемирия Израиль намерен отправить в Негев транспортную колонну через дорожный узел Фалуджа. Штаб наблюдателей утвердил отправку колонны, и она двинулась в путь. Как и предполагалось, египтяне встретили ее плотным огнем.
Это и был ожидаемый Алоном сигнал. Операция «Йоав» началась.
Последующая ошеломляющая победа над египетской армией, прекрасно вооруженной, имевшей превосходство в бронемашинах и артиллерии, создавшей эшелонированную линию обороны с мощными узлами укреплений от Рафиаха до Ашдода, во многом заслуга Игаля Алона – первого израильского главнокомандующего. Этот тридцатилетний сабра оказался первоклассным полководцем, что поражало Бен-Гуриона, ибо Алон не учился в военной школе и не служил в британской армии.
Выяснилось, однако, что этот кибуцник как никто владеет искусством ведения боя.
Алон повел наступление по всему фронту, что оказалось для египтян полной неожиданностью. Лобовые атаки сочетались со стремительностью передвижения и с концентрацией ударной силы в кулак на нужных участках. Когда не удалось с ходу взять исключительно важный стратегический пункт Ирак эль-Маншие, Алон не стал тратить время на повторную попытку. Он тут же перенес место прорыва западнее, в направлении дорожного узла Фалуджа. Необходимо было взять Хулейкат – главный опорный пункт египтян в этом районе. Алон сразу понял, что это стержень всей египетской обороны. Бойцы называли Хулейкат – с его пулеметными гнездами, семью рядами колючей проволоки, песчаными насыпями, надежно укрытыми артиллерийскими орудиями, – «Негевским чудовищем».
Штурм Хулейката в ночь на 19 октября и сегодня считается выдающимся военным достижением. Алону, руководившему боем от начала до конца, было чем гордиться. Исход сражения решили вовремя введенные в дело резервы.
Взятие Хулейката стало переломным моментом в ходе всей кампании. Четвертая египетская бригада со всем военным снаряжением оказалась в Фалуджийском котле. Из этой западни не было выхода. Через 12 часов после взятия Хулейката пала Беэр-Шева. С господством египтян в Негеве было покончено.
А вот наступление войск Алона в сторону Хевронских гор пришлось приостановить по соображениям политического характера. Абдалла успел своевременно выслать в Хеврон своих легионеров. Дальнейшее наступление израильтян привело бы к возобновлению военных действий по всему израильско-иорданскому фронту. Бен-Гурион не желал подобного риска после успехов в Негеве. К тому же Абдалла сообщил конфиденциально, что он готов приступить к переговорам о мире, если израильское наступление в районе Хевронских гор будет прекращено.
И Алону пришлось отказаться от марша на Хеврон и Бейт-Лехем.
22 октября вступило в силу очередное прекращение огня. Бои на Южном фронте стихли. Теперь израильское командование могло обратить внимание на север, где бесчинствовали банды из Арабской армии спасения Каукаджи. Они сжигали посевы, нападали на израильские хозяйства и даже осадили кибуц Менара. Так что предлог нарушить перемирие на севере был, и израильтяне им воспользовались.
Операция «Хирам», проведенная на севере тремя бригадами под общим командованием Моше Кармела, длилась всего 60 часов. За этот срок не только была очищена от арабских банд вся Верхняя Галилея, но израильские силы даже углубились на территорию Ливана.
Лишь после этого в Эрец-Исраэль на некоторое время воцарилась тишина.
* * *
Котел в Фалудже означал для Египта военную катастрофу. Но сражение за Фалуджу вписало славную страницу в египетскую военную историю. Окруженные египетские войска под командованием египетского генерала Тага-бея упорно держали круговую оборону, отбивая все атаки израильтян. Переговоры между Игалем Алоном и Тага-беем, в которых, кстати, принимал участие штабной офицер окруженной бригады майор Гамаль Абдель Насер, ни к чему не привели. Египтяне были полны угрюмой решимости сражаться до конца.
Король Абдалла, не испытывавший к египтянам ни малейшей симпатии, понимал, однако, что надо попытаться им хоть как-то помочь. Союзники все-таки. Командующий легионом Джон Глабб разработал план, получивший кодовое название «Дамаск». Согласно этому плану иракские и трансиорданские силы должны были нанести отвлекающий удар в районе Бейт-Гуврин, севернее Негева. Пока израильтяне будут отражать эту атаку, Тага-бей уничтожит свое тяжелое вооружение и выйдет со своими людьми из окружения по забытой тропе, известной майору Локкету, одному из офицеров легиона. Локкет даже пробрался по этой тропе в Фалуджу и изложил план «Дамаск» Тага-бею.
Египетский генерал счел его авантюрой, но все же телеграфно запросил указаний у верховного командующего в Газе Фуада Цадека. Ответ он получил по-солдатски четкий:
«Нельзя полагаться на план, инициатором которого является Глабб-паша. Пешая эвакуация солдат через контролируемую евреями территорию означает их преднамеренную гибель. Отклоните план и прогоните этого наемника Локкета. Защищайте свои позиции до последнего патрона и последнего солдата, как и подобает египетским воинам».
План Глабба лишь совсем испортил отношения между Египтом и Трансиорданией. Египтяне стали поговаривать о том, что Абдалла хотел погубить окруженную бригаду. Разгневанный Абдалла даже поклялся, что отныне он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь египтянам.
Передышка подошла к концу после того, как Египет отклонил резолюцию Совета Безопасности от 14 ноября, призывавшую стороны к мирным переговорам. В Каире, видимо, поверили собственной пропаганде, утверждавшей, что доблестная четвертая бригада находится в Фалудже не потому, что окружена, а чтобы сковать там огромное сионистское войско.
А «сионистское войско» под командованием Игаля Алона начало 22 декабря операцию «Хорев» – последнюю в войне. План израильского командующего отличался зрелостью стратегического мышления. Все было учтено и продумано. Алон не оставил египетскому командованию никаких шансов.
Отвлекающее наступление в сторону Газы заставило египетский штаб сосредоточить внимание на этом участке фронта. Главный же удар был направлен на узловой центр египетских коммуникационных линий в Эль-Удже. Разведчики из бригады га-Негев обнаружили заброшенную римскую дорогу, позволявшую обойти египетские укрепления. Внезапное появление израильских танков со стороны непроходимой пустыни и решило исход сражения.
27 декабря Эль-Уджа пала, и войска Алона устремились через Синайскую пустыню к морю, фактически отрезав весь тыл египетской армии. Деморализованные египетские солдаты сдавались в плен сотнями.
Развивая наступление, полки Алона продвигались в глубь Синайского полуострова. Вечером 29 декабря израильские силы вышли к главной военной базе египтян в Эль-Арише. Ну а после Эль-Ариша уже ничто не могло остановить победный марш израильтян к Суэцкому каналу.
Под Эль-Аришем и настиг Алона приказ генштаба в течение суток очистить весь Синайский полуостров. Таких ударов судьбы израильский командующий еще не испытывал. Передав командование Ицхаку Рабину, Алон вылетел в Тель-Авив уламывать Бен-Гуриона.
– Ничего нельзя сделать, – развел руками старый вождь. – Англичане вмешались…
Как оказалось, в разгар израильского наступления Каир обратился к своим арабским союзникам с отчаянным призывом о помощи. Злопамятный Абдалла не потрудился даже ответить. Остальные прислали королю Фаруку подбадривающие депеши. Спасение пришло с неожиданной стороны. Великобритания увидела в израильской угрозе удобный случай восстановить свое влияние в Египте и оживить денонсированный Каиром Договор о дружбе от 1936 года. Когда израильские силы были в Синае, Бен-Гурион получил в Тель-Авиве английский ультиматум, требовавший немедленного ухода израильтян с территории Египта.
Англичан Бен-Гурион, быть может, и не испугался бы. Но аналогичное требование пришло из Вашингтона. Против такого давления устоять было нельзя, и Бен-Гурион с тяжелым сердцем отдал приказ об отступлении.
Возвращаясь из Синая, израильские войска взяли Рафиах, отрезав египетские войска в Газе от метрополии. Но как раз в это время израильские ВВС сбили пять английских разведывательных самолетов, приняв их за египетские. Англичане реагировали крайне резко. Угрожая войной, они потребовали ухода израильтян также и из Рафиаха. Война с Англией отнюдь не входила в планы Бен-Гуриона. И это английское требование было принято.
6 января египетское правительство сообщило о своей готовности начать с Израилем переговоры о перемирии на острове Родос, где находился штаб нового посредника ООН Ральфа Банча.
Война с Египтом закончилась.
Эпилог, ставший прологом12 января на Родос прибыла официальная египетская делегация для ведения переговоров с Израилем. Переговоры шли без особых осложнений под председательством Ральфа Банча. Основная трудность заключалась в том, что египетский народ ничего не знал о военном поражении в Эрец-Исраэль.
Одурманенный пропагандой, этот народ продолжал праздновать мнимые победы египетского оружия. Король Фарук понимал, что, узнай каирская чернь правду, – его растерзают.
Скрывать же правду становилось все труднее. Королем овладел страх. Он даже обратился к ненавистным англичанам, и те привели в состояние боевой готовности свои войска в зоне Суэцкого канала на случай буйства черни.
В Родосе египтяне были на все готовы. Они лишь просили включить в текст соглашения о перемирии какую-нибудь фразу, подтверждающую египетское присутствие в Негеве. Например, о функциях египетского коменданта в… Беэр-Шеве. Увидев изумление на лицах израильтян, египтяне поторопились разъяснить, что на самом деле комендант будет находиться в Эль-Арише. Эта глупость, разумеется, была отвергнута. В качестве компромисса Банч предложил демилитаризовать Эль-Уджу, после чего соглашение было подписано 24 февраля 1949 года.
Вслед за Египтом охотно подписали соглашение Ливан – 23 марта и Сирия – 20 июля.
Не так просто обстояли дела с Трансиорданией.
На иорданском фронте Израилю удалось защитить еврейскую часть Иерусалима – но и только. Уродливый самарийский выступ не был ликвидирован. И Хеврон, и Бейт-Лехем остались в руках легиона.
После разгрома Египта израильский генштаб приступил к разработке плана войны с Трансиорданией, получившего кодовое название «Око за око». Было решено использовать всю армию, численность которой достигала к тому времени ста тысяч человек, для захвата «треугольника» – всего центрального района Эрец-Исраэль до Иордана.
Приготовления шли полным ходом, но Бен-Гурион призадумался: следует ли вновь искушать судьбу, оказавшуюся столь благосклонной к израильтянам? И решил, что не стоит. К тому же Абдалла был реалистом. Он склонялся к идее мира и сотрудничества с евреями, и Бен-Гурион это учитывал.
Военные приготовления, однако, демонстративно продолжались с целью давления на Абдаллу. Израиль хотел получить ту территорию, которую оставляли иракцы, убиравшиеся восвояси. У короля были свои планы насчет этой небольшой, но стратегически важной территории.
Уловка тем не менее сработала. Абдалла решил лично договориться с евреями и пригласил к себе, тайно, разумеется, израильскую делегацию. На свидание с королем отправились Игаэль Ядин и Вальтер Эйтан.
Вот как описал Ядин встречу с королем:
«После обмена традиционными любезностями Абдалла преподнес нам подарок: великолепный, кованный в серебре, кинжал. Он и сейчас хранится в министерстве иностранных дел. Вальтер Эйтан позаботился о подарке для короля: старинное издание Танаха в переплете, сработанном мастерами художественной школы „Бецалель“. Раскрыв книгу, Абдалла потемнел от гнева: „Что это?!“
Оказалось, первая страница была украшена картой Эрец-Исраэль времен царя Соломона. „Что это?! – возмущался король. – Месопотамия, Египет!“
Мы с трудом вышли из положения, объяснив ему, что это карта времен царя Сулеймана.
Абдалла принимал нас в своих роскошных покоях. Справа от него сидел премьер-министр Туфик эль-Худа, слева – все члены кабинета. „Как поживает мой друг Шерток? – начал король. – Передайте ему привет.“ Потом спросил: „А как здоровье госпожи Голды Меирсон?“
Абдалла был в свое время слегка уязвлен тем, что ему пришлось вести политические переговоры с женщиной. Когда мы ответили, что госпожа Меирсон – теперь посол Израиля в Москве, он подмигнул и сказал: „Прекрасно, там ее и оставьте“.
Затем король встал и произнес напыщенную речь, которую закончил словами:
„Я бедуин, а у нас, у бедуинов, есть поучение: если ты сидишь на перегруженном осле, а враг близок, то у тебя две возможности: или попасть в плен со всем товаром, или попытаться бежать, сбрасывая по дороге тюк за тюком, дабы уменьшить вес. Вот я и пригласил сюда израильтян, чтобы сбросить тюк!“
Окончив речь, король обратился к своему премьер-министру Туфику эль-Худе и предложил: „Теперь говорите вы!“
Эль Худа встал, откашлялся и сказал: „Я прошу прощения у вашего величества, но я нездоров!“
Абдалла сделал презрительный жест и, не стесняясь нашего присутствия, возвысил голос: „Раз так – вон отсюда!“
Эль-Худа молча вышел.
А потом был ужин, подававшийся на золотой и серебряной посуде. Я сидел рядом с Абдаллой, а он с гордостью указывал на каждый предмет: „Это я получил от короля Георга, это – от Рузвельта. Видите ту лампу наверху? Ее мне преподнес Пинхас Рутенберг“.
Мы вели светскую беседу, и внезапно король сказал: „Знаете, что мне услаждает часы досуга? Древняя арабская поэзия!“
Тут я вспомнил своего учителя профессора Бината, заставлявшего нас зубрить наизусть длинные тяжеловесные поэмы времен становления ислама, – как в свое время я его проклинал! В голове моей осталось только одно стихотворение, которое я и начал цитировать: „Вот мать, оплакивающая сына на поле брани: вскормила тебя, вспоила, взлелеяла“.
Король вдруг вскочил, обнял меня и закричал в восторге: „Клянусь Аллахом, это же мое любимейшее стихотворение! Скажите, откуда вы его знаете?“ Естественно, мои акции сразу поднялись, и атмосфера разрядилась».
Израильтяне своего добились, и соглашение о перемирии с Трансиорданией было подписано 3 апреля на острове Родос. После войны Абдалла возобновил тайные переговоры с Израилем, но мира с еврейским государством заключить не успел.
20 июля 1951 года король был убит на ступеньках мечети Эль-Акса в Старом Иерусалиме. Харам эш-Шариф, где расположена мечеть, раньше была территорией муфтия, и посланные муфтием люди убили короля.
В Израиле были уверены, что достигнутые с арабскими странами соглашения сменятся мирными договорами и добрососедскими отношениями. Никто не знал тогда, что они станут прологом к новым кровопролитным войнам.
Арабская национальная гордость была уязвлена и кровоточила. Арабы всегда презирали евреев. Теперь бремя презрения легло на них самих.
События 1948–1949 годов остались в арабском сознании под именем «эль-накба» – «бедствие».
Произошло то, чего так боялся египетский король Фарук. Узнавшая правду чернь взбунтовалась. Режимы в арабских странах сменялись один за другим. К власти приходили радикальные, революционные, путчистские движения. И все они жаждали реванша. Все клялись смыть позор поражения, нанесенного арабам евреями.
Впереди Израиль ожидали новые испытания и новые войны.