Текст книги "Крестная мать"

Автор книги: Владимир Ераносян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Братки, я гляжу, вы что-то недопонимаете. Кто с поднятыми лапками пришел? Я у вас мира не прошу. Не хотите моих условий – будем дальше продолжать «пиф-паф». Тогда и Зураб пусть живет. Я ему не только словом, делом подсоблю. И тогда кому-то из нас, или мне, Бейсику, или вам, ребятня, наступит «краилово». Ну что, будем дальше упрямиться? Или будем по делу, без понтов базарить? Шо вы меня замолаживаете, как девицу. Еще раз говорю: Зураба похоронят только в том случае, если его привалят не чеченцы.

Наезд не подействовал должным образом. Чечня зацепилась за компромисс. Пусть Зураба оприходует кто угодно, пусть это будут не они, но и не свои. Чтоб никто точно не знал, кто это сделал. Бейсик уступил, потому что для него это не имело такого принципиального значения, как для чеченцев. Исполнить акт он поручил человеку слева. Профессиональному убийце по кличке Крюк.

На Зураба Гонсадзе в эти дни страшно было смотреть, он превратился в ходячий труп. Злые языки иронизировали, говоря, что от Зураба уже смердит. В любую секунду его могли убить. Он сам уже чувствовал, что смерть подкараулила его и вот-вот достанет. Слишком уж долго крутился в преступной среде, поэтому не мог не чувствовать этого. Зураб все понял, когда потерялся Бейсик, нигде не мог отыскать своего «союзника». А когда верный человек поведает Зурабу, что говорят, Зураб Гонсадзе понял, что это произойдет скоро, сегодня. Сейчас. Он выходил из офиса страховой фирмы. Перекрестие оптического прицела зафиксировалось на лбу Зураба. Пуля снесла полчерепа. Зураб скончался мгновенно. Перед дверьми своего офиса. Баллистическая экспертиза установила место, откуда стреляли. В маленьком дугообразном окошечке чердака соседнего дома была обнаружена акку ратно уложенная английская винтовка «ягуар» с оптическим приделом. Преступник оставил оружие стоимостью три тысячи долларов на месте преступления. Налицо был почерк профессионала. Все, даже менты, оценили, что с Зурабом расправились серьезные люди. Такую винтовку не пожалели оставить. О том. кто прикончил Зураба Гонсадзе, можно было только догадываться, а, догадавшись, держать в себе свою догадку. Одни поговаривали, что это сделали свои, другие говорили, сделала Чечня. Никто не говорил, что это сделал Бейсик. Бейсик уже не думал об этом. Он был рад тому, что выгодно продал чужую жизнь, сторговав за нее и деньги и земли, и поставил Чечню на место без единой жертвы. Его не мучили угрызения совести. Он поступил верно, по воровским понятиям, он не жалел Зураба. Для него то, как он обошелся с Гонсадзе, трактовалось: прикормил лоха и кинул. Если бы он не жил по таким законам, то не достиг бы того, что имел. Эти законы гласили, что мир делится на волков и овец, если ты волк, то живи по волчьим законам, ели ты – овца, то сиди и сопи в две дырочки. Бывало, овца, чтобы выжить, выдавала себя за волка, рано или поздно обман раскрывался. Овца отвечала за ложь. Случалось, овца, чтобы выжить, толкала в волчью пасть другую овцу, послабее; но это была лишь временная передышка. Встречались овцы, до которых волкам трудно добраться. Эти овцы пасутся в самой сердцевине отары, но проходило время, и живой заслон сокращался, теперь уже эти овцы щипали травку совсем близко от затаившегося волка. Бывало, и волк, чтобы выжить – отбивал добычу у другого волка, послабее, и опускал его до уровня овцы и убивал. Так поступил Бейсик с Зурабом. Он сделал все верно. По тем понятиям, по которым жил.

Угомонив на время чеченцев, Бейсик с головой окунулся в банковское дело. В сфере финансов и кредитов обнаружилось много конкурентов, у которых были надежные тылы. Нет, Бейсику не было тесно на финансовом рынке, ему было грустно. Грустно оттого, что кто-то варит больше, чем он. А в этом Бейсик не сомневался. Масштабы инвестиций отдельных банков его поражали. Он хотел знать, откуда у его конкурентов деньги, ему надо было это знать, потому что Бейсик четко следовал правилу: кто владеет информацией, тот владеет миром.

Действуя нахрапом, он бы неминуемо столкнулся с солнцевскими группировками и Васей Коростеевым. Этот альянс опекал товарно-сырьевую биржу, банки «Олимпия» и Рустбанк, банк «Империал» держали армяне. Концы на Лубянке не выдавали информации. Кто-то их обрубил. Бейсик стал волноваться, когда узнал, что его главный источник информации в Министерстве безопасности ловко прикрыли. Начальник отдела полковник Просвиров был с помпой отправлен на заслуженный отдых по выслуге лет. Что ж, Бейсик перебежал кому-то дорожку. Но кому? Узнать это Бейсику помогло его новое увлечение. Компьютеры.

Бейсик не пожалел денег на содержание целого информационно-вычислительного центра, напичканного суперсовременной техникой. Он располагался прямо в центре Москвы. Здесь трудились самые лучшие электронщики и программисты, выскользнувшие из-под государственной опеки и прозябающие без дотаций, научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, предприятия военно-промышленного комплекса народили целый полк безработных профессионалов ЭВМ, не желающих мириться со своей участью. Первым, кто ухватился за этих людей и приступил с упорством их переманивать, суля хорошие деньги, был Бейсик. Правда, слишком разборчивых в том, каким путем можно, а каким нельзя зарабатывать деньги, Бейсик не брал.

ИВЦ стал незаменимым оружием против конкурирующих банков. Здесь разрабатывались компьютерные вирусы, логические бомбы, составленные из алгоритмов, разрушающих банковские программы. Если вирус попадал в компьютер, то машина выходила из строя или становилась ручной. Агенты Бейсика шныряли по городу с улавливателями электронных импульсов, считывающими информацию дисплеев работающих компьютеров, аналитики обрабатывали полученные данные. На столе Бейсика кипами складывалась секретная информация конкурентов, закрытые файлы, авизо, счета, суммы вкладов частных и юридических лиц, данные о крупной перекачке денег, об искусственном завышении котировок акций.

Вскоре Бейсик наткнулся на сведения, которых давно ждал: банк «Олимпия» и Рустбанк методично принимали колоссальные средства из Швейцарии. Деньги перечислялись под видом инвестиций иностранных фирм в российскую экономику, но Бейсик не собирался успокаиваться на полученной информации, его интересовало происхождение этих денег.

Бейсику мало верилось, что западные фирмачи сломя голову расстаются с миллиардами, отправляя их в непредсказуемую Россию. Не успел недоверчивый Бейсик добрать информацию, как одного из его агентов выловили с электронным устройством неподалеку от Рустбанка. К нему сразу явился Вася Коростеев собственной персоной. Уж чьего визита Бейсик не ожидал, так это главаря лужниковских рэкетиров. Нельзя сказать, что Вася был мелкой сошкой – это был уверенный в себе бандит, чья команда наводила страх на торгашей и дельцов в подконтрольном районе. Он имел хорошие связи в Солнцево.

Бейсик не уважал Коростеева, потому что в его районе процветало гопничество, здесь безнаказанно орудовали мошенники всех мастей, странствовали одиночки, вольготно чувствовали себя разрозненные шайки, третирующие простых жителей, предлагали живой товар самостоятельные сутенеры. Но с первых минут разговора Бейсик понял, что Вася пришел не по собственной инициативе, он выполнял поручение людей, которые стояли гораздо выше него. Разговор шел на повышенных тонах. Это позволило Бейсику сделать вывод, что Вася или блефует, или представляет кого-то очень могущественного, которого сам боится.

– Чего тебе не живется спокойно, все тебе надо знать, – извилисто начал Коростеев, после того как обеими руками, согласно традиции блатных, пожал руку Бейсику, – твой мальчонка очкатый с пикалкой этой на тебя показал. Мы и не думали, не гадали, что Бейсику интересно про нас, мы ж ведь такие неинтересные, серые людишки.

– Серые людишки, серые волчишки, – прервал его Бейсик, – я знаю, что не серый кардинал и не черный полковник, но, братки, шо за дела? За кого ты, Васек, меня держишь? Не хитри, Василий, под чью дудку ты пляшешь? Сведи с человеком, кто тебя уполномочил ко мне пожаловать, я с ним толковать буду.

Коростеев нахмурил лоб и изобразил на лице обиду:

– Я не ожидал, шо ты мне, как падчерице, толковать будешь. Хотел по-хорошему дело замять, но раз ты не готов, то скажу – не только мне, еще кое-кому не нравится, шо Бейсик стал компьютерным вором, шпионить начал, раньше Бейсик другим был. После того, как чечню прищучил – зазнаваться стал. Так о тебе говорят. Ты не подумай, Бейсик, что я тебя стращать пришел законом о защите программных продуктов…

Бейсик понял намек, но в ответ только улыбнулся:

– Вася, Вася, не дорожит тот, кто тебя ко мне прислал, чайником твоим. Передай ему, чтобы сам приходил. Только предупреди, чтобы предъявы левые на меня не городил.

Коростеев взорвался:

– У тебя, Бейсик, голова бо-бо, любопытный ты больно. Мое дело предупредить – не суй свой нос, куда тебя не просят. Есть люди покруче тебя, а ты, видно, в этом сомневаешься. Знаем мы, как ты с чечней все состряпал, кореша сдал, шакалюга!

Пока Вася рассыпался в ругательствах, Бейсик думал: «Этот невротик не скажет, кто его прислал, кто-то подставил мне Васю как пушечное мясо. Тот, кто это сделал, уверен, что я шлепну Васю и тем самым вызову гнев солнцевской бригады на себя. Кому же не понравилось, что я копаю? Про Зураба могли рассказать только чеченцы. Эти мудаки хотят реванша, но это не они. Кто же? Я хочу это знать сейчас. Ну что ж, Вася, не хочешь ли ты остаться у меня вечным гостем? Ты и не думал, что задержишься…»

Коростеев стал более разговорчивым в «гестапо» – так называлась специальная камера для пыток, которая находилась в подвале особняка. Бейсик добился своего, он узнал не только имя, но и адрес, но самое важное, что удалось вытянуть из Васи, – это то, что солнцевская группировка была не при делах.

А в это время Коростеева в своем офисе ждал человек. Человек этот проглатывал кофе чашку за чашкой. Вася опаздывал уже на сорок минут. Человек чуть не подавился, когда вместо Васи в его кабинет вломился Бейсик в сопровождении двух громил с автоматами. Еще двое его людей контролировали горизонтальное положение охраны в приемной. Бейсик привык все делать быстро.

Состоялся разговор.

Человек, к которому явился Бейсик, представлял разветвленную организацию, отмывающую деньги КПСС. Бейсик пока не знал этого, но учуял, что здесь пахнет большими финансами, коль даже Вася, не предпринимающий ничего без ведома своих друзей из Солнцева, рискнул сделать ход, не соответствующий значимости его фигуры.

Бейсик не стал вешать предъяву. Его целью было установление сотрудничества. Его желанием было то, чтобы эти деньги прокручивались через его банк. Кем бы ни были эти люди, но тот факт, что они обратились за крышей к Коростееву, означал для Бейсика следующее: к кормушке очень близки мордовороты из Солнцева. В конце беседы Бейсик был твердо убежден, что Вася Коростеев не врал, когда его пытали. На этот раз он обвел своих дружков вокруг пальца. Вася блефовал, придя к нему, за ним стояли только деньги, но не его деньги.

Те, чьи эти деньги были, пытались прикрыть свои делишки забором Васиной бригады, наверняка не знали, что этот забор изначально был ветхим и состоял из гнилых досок коростеевских понтов. Этим ребятам нужна была реальная сила, способная защитить их и заткнуть рот любому, кто будет мешать. С этой задачей могли справиться солнцевские парни, но мог и Бейсик, и он опередил конкурентов, заключил сделку, не дав им опомниться. Не было смысла держать Васю. Бейсик выпустил его, зная, что Вася не посмеет жаловаться солнцевским боевикам, так как сам попадет под раздачу. Было за что!

Наступила новая эра – эпоха расцвета империи Бейсика. Бейсик доминировал в Москве, но борьба продолжалась. Началась война за филиалы. На сходке с участием крупнейших боссов из Москвы, Санкт-Петербуга, боссов из провинции. Россию поделили на сферы влияния. На повестке дня был один вопрос – централизация руководства. Провинция не могла противостоять Москве, там, где нельзя было договориться, в ход шли другие методы. Москвичи завоевывали регионы, подавляя локальное сопротивление провинциальных банкиров и местного рэкета, но чаще все же договаривались полюбовно, ибо вякать против Москвы решались немногие, хотя были и такие. Поэтому не обошлось без крови в Воронеже, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, туго пришлось Бейсику в Краснодаре и Сочи.

Краснодарский клан не хотел пускать пришлых людей, но у Бейсика были свои виды на бывшую всесоюзную здравницу, свои планы по части курортного бизнеса.

Здесь, на юге России, Бейсик развязал войну. Ему предстояло биться с заведомо грозным врагом, которому было что терять. Когда провалилась попытка Бейсика приватизировать гостиничный комплекс «Дагомыс» и несколько пансионатов в Адлере, ему показали фото с обезображенными телами двоих его людей, откомандированных в Сочи. Их окунули в кипящую смолу, кожа буквально отслоилась от мышц и костей. Бейсик лишь ухмыльнулся: нашли чем удивить Бейсика.

Но Бейсик понял: война принимает затяжной характер. Он отправил в Сочи и Краснодар подкрепление. С того дня, как его головорезы прибыли на место, прибавилось работы у местных ритуальных агентов. Гастролеры устроили резню. Краснодарская мафия дралась с москвичами на пределе своих сил, у Бейсика же, напротив, были неиспользованные резервы. Чаша весов склонялась в его сторону… Теперь на очереди был Крым. Московские конкуренты распрощались с надеждой заполучить этот райский уголок. Их смущала государственная принадлежность Крыма. Но для Бейсика не существовало границ и таможен. Он всегда следовал сообразно собственной логике. А ему представлялось, что ситуация в Крыму благоприятна для его планов. Бейсик располагал достаточной силой, чтобы влиять на политику. Его усилия были одобрены поддержкой деловых кругов, рвущихся на неосвоенный рынок.

Бейсик провел конфиденциальные беседы с рядом ведущих политиков, банкиров и предпринимателей. Он сделал вывод: Крым стоит того, чтобы им заняться. Он начал действовать с дальним прицелом… Сегодня Крым в составе Украины, а завтра, глядишь, и нет. Примерно так обстояли в Крыму дела.

Бейсик установил контакт с крымскими боссами. В Крыму довольно самостоятельно правил дядюшка Цезарь, который был дальновидным человеком. Он не стал пренебрегать предложенной Бейсиком дружбой и сотрудничеством в области финансового капитала и курортного бизнеса. Для Цезаря дружба с Москвой была козырем в рукаве при плохой карте. Он не скрывал этого от Бейсика. Карта у Цезаря действительно не шла. Нельзя сказать, что все складывалось из рук вон плохо. Просто у Цезаря были проблемы внутренние, отчасти он сам был виноват, хотя, дабы втереться в доверие к Бейсику, он заявил, что больше страдает от вмешательства извне. Цезарь говорил Бейсику то, что Бейсик хотел услышать.

Разведка Бейсика и на этот раз сработала четко. Источник проблем обнаружился быстро. Знакомство с врагом произошло заочно. В борьбе за сферу влияния столкнулись два гиганта. С одной стороны это был Бейсик, с другой – Елена Родионова. Эта борьба была чем-то вроде локального конфликта, но территориальные споры выходили за рамки государственного менталитета. Сцепились два монстра преступности. Его сопернице было невдомек, кто развязал войну. Ее неведение было на руку Бейсику. Он затеял большую игру, которая стоила свеч. Речь шла о территории, по площади превышавшей Сицилию, о курортах Южного берега Крыма, где в свое время выстроили для себя шикарные дачи руководители СССР.

* * *

Два шустрых сорванца лет пяти в цветастых шортиках драли друг другу чубы в песочнице. Малыши не поделили совок. Девочка со сползшим набок бантиком вначале не обращала на мальчиков внимания, Машенька была занята уничтожением муравейника. Сымитировав свистом падение авиабомбы, она топнула напоследок ногой, задавив с десяток муравьев. И тут решила оставить ненадолго свой безжалостный геноцид насекомых. В песочнице разворачивались события куда интереснее. Она подбежала к драчунам. Только из пятой группы малыш покрупнее держал перевес. Бориска сопротивлялся из последних сил. Но по всему было видно, что Толик вот-вот повалит его на землю. Так и случилось. Толька коварно подставил ножку, и его соперник рухнул в песок. Но на этом поединок не закончился. Толька имел намерение положить Бориску на лопатки, чтоб раз и навсегда поставить точку в споре о совке. Предмет разногласия торчал в песке неподалеку от дуэлянтов.

Девочка не видела, из-за чего подрались мальчишки, но симпатии ее были на стороне Борьки. И дело тут было не в жалости к менее сильному. Просто Борька дарил ей иногда жвачку, а у Тольки не выпросишь даже драного клочка изоленты.

Девочка недолго думая схватила совок, зачерпнула добрую горсть песка и швырнула песок Толику в лицо. Но слегка переборщила. Не увернулся от попадания и Бориска. Оба мальчугана заорали от жгучей рези в глазах и рыдали в унисон, забыв о незаконченном разбирательстве.

К детишкам уже бежал их воспитатель, Михаил Иванович. Эх, разве уследишь за двумя десятками сорванцов! Опять напакостили, натворили чего-нибудь и подрались. Михаил Иванович, уже немолодой, слегка сгорбленный дядечка в мятой белой панамке с козырьком, вмиг выяснил, что произошло. Ребятня любила своего доброго воспитателя. Сразу нашлись очевидцы. Несколько малышей наблюдали за дракой с мачты деревянного кораблика, установленного в центре игровой площадки детского садика. Пацанва не оказалась рядом с драчунами лишь потому, что играла в пиратов. Зато все видела.

Их капитан Сильвер, пятилетний Женька, который в воображаемую подзорную трубу первым увидел происходящий инцидент в песочнице, скомандовал:

– Курс на драку! – И мальчишки, пересилив любопытство, подчинились. Игра так игра. Она представляли, что плывут к месту потасовки. Представляли точно так же, как крохотная Надюшка, сидящая на чугунной лошадке, представляла, что скачет к песочнице верхом. Она озвучила конский галоп: «Тык-дык, тык-дык, тык-дык».

Детишки окружили Михаила Ивановича, Женька был рад похвастаться своей осведомленностью о происшедшем между Толиком и Борькой конфликте, не забыв вставить в свой рассказ собственное мнение о том, кто из претендентов имел больше прав на этот совок. Надюшка тоже все видела, но вредные мальчишки не давали сказать ни слова. А ведь ей так хотелось тоже что-нибудь рассказать. Надюшка нашла, что добавить:

– А Маша муравьев давила.

Она во всех красках рассказала, как Машенька разрушала муравейник.

Перед воспитателем нарисовалась полная картина того, что случилось в песочнице. Мальчики перестали реветь, резь в глазах прошла. Они стояли, понурив головы, ожидая, что последует наказание. И теперь было все равно, что злополучный совок держит в руках Машенька.

– Разве можно драться из-за такой ерунды? – причитал воспитатель. – Когда вы научитесь уступать друг другу? Вы что думаете, все споры надо решать с помощью силы? Если бы взрослые поступали так, уже давно была бы война. Опять ты, Толик, ищешь кого послабее. Итак знают, что ты – мальчик крепкий. Зачем тебе постоянно доказывать свою силу, выставлять напоказ свои мускулы? Уважение так не зарабатывают. А вот если бы ты, Толик, уступил, отдал совок Бориске, представь, как бы все удивились. Вот, сказали бы, какой у нас Толик справедливый. Как он хорошо поступил. Так заслуживают авторитет, а не с помощью кулаков. А ты, Мария? – Он пожурил девочку. – Они хоть пацаны, а ты же – девочка, будущая девушка, хочешь врачом стать, как мама, людей хочешь лечить, а сама муравьев убиваешь. Как ты можешь? Ведь они же живые, они же тоже жить хотят. А ты над живыми существами экспериментируешь, поступаешь, как фашисты в концлагере.

– А красные муравьи плохие. Это черные хорошие, – попыталась сквозь слезы оправдаться Машенька.

– Кто тебе сказал такую глупость? Все муравьи пользу приносят. Им природа жизнь дала, а ты эту жизнь отнимаешь. Кто тебе дал право решать, жить этим мурашам или нет? Почему ты такая жестокая? Обрадовалась, что они беспомощные, а если придет какой-нибудь великан и будет тебя давить своей огромной ступней? Как ты этих муравьев. Тебе это понравится? Жестокость порождает жестокость.

Девочка плакала навзрыд.

Михаил Иванович еще долго мог философствовать в этом роде, поучая малышей. Но вдруг он заметил, что возле калитки остановился перламутровый «порш». Из него вышел высокий, элегантно одетый мужчина в ярко-красном галстуке. Михаил Иванович узнал этого человека. Этот человек приезжал к нему всегда, когда Бейсику требовались его услуги.

«Придется сегодня оформлять отпуск без содержания», – подумал Михаил Иванович.

– Ну все, ребятки, прогулка закончилась, всем мыть руки перед обедом.

Толик и Бориска побежали первыми. Они были рады, что дядя Миша забыл их наказать.