Текст книги "Дорога на яйлу (СИ)"
Автор книги: Владимир Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
И первые шаги были очевидны. Примкнуть к Асиа в драке за корону королевы мира. Или примкнуть к Надие в драке за тот же приз. Хе! А можно навешать всем претендентам по очереди! И взять под свою руку и степняков, и войско Хиста! А как иначе? Он же – Черный Аркан, великий воин, моща! То, что был Черный Аркан священником, вовсе не великим воином, разве что одна Асиа знает, да и то не верит…
А еще можно было использовать всё новообретенное могущество, чтоб сражаться за справедливость! Воин-маг на страже законов – совсем не то, что тощий подросток с обоймой самодельных дротиков в рукаве, разве нет? Санниэре, сын бога, грозный и непобедимый! Х-хе! А ведь бывали жизни, он о таком мечтал страстно – и клял Творца за то, что обделил богатством и знатностью! Молодость, глупость…
Он с удовольствием откушал. Прогнал змей с мелководья и вдоволь наплескался в речке. А потом подозвал верного скакуна, накинул седло и не спеша поехал в степь. Он родился Санниэре, сыном гончара из пограничной деревушки. Им и останется.
Он ехал, наслаждался умиротворенно пряным ветром яйлы – и строил планы. Было когда-то на яйле одно прелестное местечко. Его стоило посмотреть – а вдруг оно и сейчас так же прелестно? А еще – обязательно найти стойбище. А в нем – Чоолпан. И может быть, девочка простит его за гибель всей ее семьи. И пусть там хоть все расшибутся в гонке за корону королевы мира! А он будет просто жить. В чем несомненный плюс посттехнических цивилизаций? В том, что можно обитать в самом дальнем и глухом углу, но благодаря средствам коммуникации всегда находиться в центре жизни. А он тем более и не отшельником собрался жить. Вокруг – кочевья степных кланов, и деревня Гончаров неподалеку.
Он вспомнил, как неумело управляются с копьями легиньхи в деревне. И вдруг сладко защемило в груди. Представилось, как он обучает, а ему внимают, доверчиво и восторженно… блин! С его подготовкой встать на место мастера войны – самое то! Хе! Выходит, Знобинька просчитала его планы, когда он сам еще ничего не знал? Умна девойка! Такая и пристрелить может, чтоб мужчина не оттирал от власти! Причем превентивно!
Он озадаченно потер лоб. Это что же, его судьба – быть учителем? И, получается, не просто так он воюет с педагогами на Земле?! Себе место расчищает, да? А ведь именно так оно и воспринимается всеми – как борьба за власть! Блин… Учитель Вовочка Переписчиков. Анекдот. А ведь учителя на Земле тоже чутьем на власть должны обладать, и не слабее, чем у той же Знобиньки! Пристрелят? Конечно, пристрелят! Законы мироздания везде одинаковы. Пусть без оружия убьют, но так даже больнее. Клевета, например, имеет неплохую результативность…
Со стороны деревни показались всадники. Он скептически скривился. Всадники! Ага. И ноги по траве волочатся. Но как еще назвать Знобиньку с парой легиньхов, которые бодро рысили к нему на безотказных ишачках? Не пешеходами же.
– Эре, а мы поехали вокруг оглядеться! – радостно сообщил мельников сын. – А тут ты!
– Оглядывайтесь, – доброжелательно кивнул он. – Но не очень далеко. Здесь когда-то был первый ном. Видели, водоводы от плотины отходят? Где они обрываются – там кончается власть тхемало. Для одной деревни земли больше чем достаточно, так что дальше не забирайтесь. Все равно вернемся к старому делению земель, и если ухватите лишнего, степняки не поймут. И вот еще что: обязательно поставьте постоянный дозор на граничном холме! Там было каменное укрытие от ветра и дождя, может, сохранилось. А топлива для сигнального костра сами наберете. Поехали, покажу.
Бурак нерешительно обернулся. Знобинька независимо кивнула, вроде как сама решила. И они поехали. На один конский шаг – три ишачьих. Смех, а не поездка.
– Эре, а ты в деревне будешь жить? – простодушно ляпнул мельников сын. – Нам настоящего мастера войны во как не хватает!
Он загадочно улыбнулся и не ответил. В деревне места для него не было – но Знобиньке об этом пока что не стоило знать. Пусть понервничает за должность мастера войны, ей для красоты полезно. Ишь как глаза сверкают!
Он ехал не спеша по волнующемуся морю трав, слушал журчание воды, следил за птицами в бледном небе… а в душе пели и перекликались мелодии. Так всегда бывало: музыка возвращалась к нему, стоило лишь отдохнуть хорошенько и освободиться на время от груза ответственности.
Музыка гремела и поднималась к небесам. И явственно пробивалась, крепла и звенела трагическая и светлая тема. Так уж получалось всегда, что его жизнь не располагала к легкомысленности…
А потом он заметил, как странно поглядывают на него спутники. И понял, что музыка – не внутри него звучит! Тихо пела, перекликалась множеством голосов сама степь. Исполняющая система вновь отозвалась на его неосознанное повеление!
– Так это что получается? – ошеломленно пробормотал он. – Я теперь музыку могу творить? Вот за это действительно спасибо, отец! Щедрый подарок! Понимаю теперь, чем ты Ялиньку улестил!
Он счастливо взмахнул руками – и ветра ударили грозной и торжественной ораторией…
– Ну ты даешь! – восхищенно сказал Бурак. – Раньше только орать умел громко, а сейчас вон как! Правду говорят – сын бога! Одно непонятно: если сын – придурок, то кто тогда бог? Гремит, оглохнуть можно!
– Что б вы понимали в хоровом многоголосии! – буркнул Санниэре и опомнился.
Укрытие оказалось на месте. Таким глыбам и за тысячу лет ничего бы не сделалось.
– Кизяка пока в степи нет, – сказал он. – Ищите в оврагах кусты. У них корни толстые, хорошо будут гореть. Счастливо оставаться.
Знобинька легко спрыгнула с ишачка, только цветастая юбка мелькнула. Она стояла у стремени, подняв к нему милое личико, и казалась такой беззащитной, что так и тянуло взять на руки, погладить, к себе прижать…
– Только попробуй вернуться в деревню! – тихо предупредила она. – Застрелю. Мастер войны – я!
– И не собирался! – удивился он. – Меня же из общины выгнали. Но в гости загляну, мы рядом будем жить! Яйла – она маленькая, тут всё рядом.
– Эре, ты не будешь у нас мастером войны? – удивился Бурак. – Я бы согласился!
– А зачем? – вдруг заинтересовался Санниэре.
Ему пришло в голову, что мельников сын не так уж и глуп, как утверждает его папенька. Вон как сестру подзуживает, а та и не замечает.
Бурак озадаченно потер затылок. Вроде и вопрос простой… но на простые вопросы ответов как раз и нет! В смысле, готовых ответов. Потому что и так всем понятно! А самому ответ давать – это уже думать надо…
– Ну… мастер войны – он же вместо тхемало, разве нет? – наконец сказал здоровяк. – Распоряжаться может… я вот люблю распоряжаться!
– А отвечать потом за свои распоряжения? – уточнил Санниэре.
– Перед кем? – нагло ответил мельников сын. – Скажу кой-чего легиньхам – и спрашивалки враз у всех отвалятся!
– Человек с ружьем! – восхитился Санниэре. – Блин… Знобинька, ты прочитай этому… командиру ишачьему третье древо рассуждений в храме! Там как раз насчет того, для чего нужна власть и перед кем она отвечает! И условия общественного договора пусть выучит, урод! Да! И сама не забудь выучить – на всякий случай!
– Тебе действительно не нужна власть, – медленно сказала девойка, не сводя с него взгляда. – Не нужны богатства, успех… но почему, Эре? Ты же всего можешь достичь, я знаю! Я хочу понять!
– Меня не устраивает цена, – серьезно ответил он. – Совесть.
– Бедный, но гордый? – презрительно осведомилась Знобинька. – Ну и дурак! Какая прибыль с твоей совести? Перед каждым богачом будешь кланяться!
– Пока что кланяетесь вы! – подмигнул он. – И друг перед другом, и перед любым начальством! Ради богатства и почета на любое унижение согласны. Живите, как нравится. Но… если нарушите условия общественного договора – приду. И – спрошу…
Юная тхемало дернула недоверчиво плечиком и отвернулась к своему ишачку.
– Ты вспомнишь наш разговор, – сказал он ей в спину. – В конце жизни – вспомнишь! Когда уже ничего не исправить. Когда уйдет любовь. Когда окажется, что работа – вовсе не то, от чего поет душа, а почет и уважение не что иное, как зависть. Когда дети передерутся за наследство, не дожидаясь смерти родителя. А само богатство в смерть не захватишь. И возникнет вопрос: крылья юности за спиной – да были ли они вообще?
– А ты? – спросила девойка, не оборачиваясь.
– А я – летаю! – улыбнулся он.
– Кто ты, Эре? – вдруг спросил Бурак. – Бог?
– Даэрвеш, – пожал плечами он. – Бродяга. Да, думаю, меня можно звать так.
Она молча смотрели, как легкий всадник уносится в даль. Вот он взмахнул руками – и грянул тысячеголосый хор… И им показалось, что он действительно летит над зеленым волнующимся морем.
Санниэре – и шпионы…
Местечко оказалось даже более прелестным, чем помнилось. Здесь, в центре яйлы, начинались террасы Великой реки – одно из красивейших природных этой части мира. Здесь были рощицы экзотических деревьев. Здесь были водопады. Здесь были белые скалы и изумрудные просторы степей. Здесь форель резвилась и плясала в прозрачных струях. Здесь открывались такие виды, что дух захватывало!
А еще здесь был последний мост через Великую реку. Ниже переправиться было возможно разве что отчаянному одиночке. И потому во времена ахархо именно здесь процветал маленький городок, жемчужина горной страны. Ну а теперь вот собрался процветать Санниэре, сын гончара. Уж очень тут вкусная ловилась рыба! И еще открывался великолепный вид на окрестности. И все пути через яйлу, кстати, проходили именно здесь. Через некоторое время здесь отбою не будет от гостей. Но пока что яйла пустынна: войско стоит у древних городов ахархо, кланы двигаются где-то поблизости от Флоренсо, и никто не может помешать ему насладиться покоем и тишиной.
Так что он очень удивился, когда заметил приближающуюся компанию. А не заметить их было сложно: оранжевые тельники сияли на всю округу. Морские пехотинцы в степях яйлы выглядели по-прежнему дико. Впереди всех ехали Кормчак с эльфийкой и увлеченно ругались.
– Слышь, дева! – заявлял Кормчак явно не в первый раз. – Вот еще место для стоянки в самый раз!
– В самый раз – для чего? – язвительно поинтересовалась эльфийка. – И не называй меня девой!
– А пойдем за холмик? – тут же оживился морпех. – И не буду называть девой!
Женщина нерешительно посмотрела на упомянутый холмик, никакой связи между ним и «девой» не обнаружила и вернулась к основной теме.
– Мы ищем место для жизни! – обличающе ткнула она в морпеха изящным пальчиком. – Простая полянка меж трех холмов для этого не подходит!
– Зато там можно пойти за холмик! – пробормотал Кормчак.
– Нам не холмик нужен, а река! – возмутилась эльфийка. – А в речной долине – лес! Маринеску! Ты, кроме ловли крабов, ничего не знаешь? «Обязательная дюжина землепроходца» в любой библиотеке империи лежит! Слушай – а ты читать умеешь?..
– Командир, а чего она тут орет? – недовольно спросил самый здоровый из бойцов. – Она кто такая вообще?!
– Я – супруга вашего командира на три года! – холодно сообщила эльфийка. – И имею право участвовать в выборе места под городище! Мне в нем прозябать!
– Если супруга – тогда пойдем за холмик? – с воскресшей надеждой предложил Кормчак.
– А почему у тебя все мысли к холмику сводятся? – подозрительно спросила эльфийка. – Кажется мне почему-то, что ничего приятного за холмиком не ждет…
– Иди, куда сказали! – рявкнул здоровенный боец. – Пока вдесятером не отвели! Кхат-тын…
И боец одним жестом объяснил женщине, что ее ожидает. Эльфийка прикусила губу и беспомощно оглянулась на Кормчака. До нее только сейчас дошло, что она осталась одна в степи против десятка возбужденных наличием пленницы солдат.
– Музгун! – жалобно сказала она. – Ну что поделать, если я эльфийка? Нам не нравится этим заниматься!
– А как вы тогда размножаетесь? – буркнул Кормчак.
– А мы не умираем.
Кормчак вздохнул и пересадил эльфийку к себе. Женщина тут же доверчиво уткнулась ему в плечо.
– Ну… тогда отъедем за холмик? – коварно прошептал Кормчак.
Эльфийка жалобно захлопала глазами, и Кормчак усилил нажим, что-то нежно бормоча женщине в ушко – та слушала и неубедительно отказывалась…
Оба возлюбленных были страшно увлечены игрой и потому больше ничего на свете не замечали. В отличие от Санниэре. Он-то глядел со стороны и видел, что бойцы потихоньку звереют. Они почему-то полагали главу семьи Швадесенс обычной пленницей! С которой можно делать, чего хочешь. А с учетом того, что вокруг была пустынная яйла – вообще можно было делать всё! Никто же не увидит и не узнает. И приближался момент, когда авторитет командира перестанет сдерживать. Пусто же вокруг. И можно делать, чего хочешь… И самый здоровый из бойцов уже подтолкнул своего битюга, чтоб приблизиться к воркующей парочке…
– А что вы тут делаете? – вежливо спросил Санниэре.
Что значит спецназ! Он даже восхитился, глядя, как мгновенно все переменилось. Раз – и арбалеты настороженно уставились во все стороны. Два – и Кормчак убрал руки, откуда не положено, и выхватил тесак. Три – неуловимой тенью соскользнула вниз эльфийка, и в ее отведенной ладони засветился грозный комочек огня. Ну-ну. А принц утверждал, что эльфы отрезаны от исполняющей системы! Врал – или сам не знал возможностей главы семьи Шваденсенс? Недостаточно информации…
– Я спросил – что вы тут делаете? – напомнил он.
Ему никто не ответил. Бойцы, как завороженные, уставились на сияющий шар в руке эльфийки. Дошло до дураков, с чем игрались. С огнем, конечно!
Первой опомнилась, естественно, эльфийка. Пригасила боевую дрянь, поправила одежду, приведенную в некоторый беспорядок настойчивым Кормчаком, и безошибочно развернулась к точке наблюдения. И сразу стало понятно, кто на самом деле командир в этой странной компании.
– Ты кто? – требовательно спросила эльфийка. – Оператор? Хаза дуорц! Уволю за непочтительность! В кафе пойдешь прислуживать!
Эльфийка ругалась и грозилась – совсем как Яха когда-то. Ну совершенно одинаковые у женщин реакции на испуг!
Кормчак вернул тесак в ножны. Помялся – но так и не осмелился поднять женщину к себе. Одно дело – беспомощная пленница. Совсем другое – грозная глава семьи во всей силе! При виде шаровой молнии мужские инстинкты мгновенно заменились инстинктом самосохранения, тут не до воркотни…
– Даэрвеш? – озадаченно окликнул Кормчак. – А ты где, робя?
– Прямо по курсу езжайте, там увидите, – недовольно сказал Санниэре и отключился.
Вряд ли морские пехотинцы теперь осмелятся на постыдное. Им еще надо свыкнуться с фактом, что они – под постоянным наблюдением! Добро пожаловать в информационный мир, идиоты.
Когда морские пехотинцы выехали на него, он уже дожаривал солидную порцию рыбы. Законы гостеприимства никто не отменял, а рыба аборигенам побережья должна была понравиться.
Эльфийка от запаха рыбы невольно поморщилась. А когда разглядела сторожевую крепость, вырубленную из цельной скалы, вообще скривилась.
– Какое убожество! – с чувством произнесла она и ушла к реке купаться, вздернув недовольно плечики.
Бойцы невольно проводили ее взглядами, даже про рыбу забыли.
– Красивая, – высказался один из бойцов. – Дать бы в глаз, чтоб командира не дурила.
– Но-но, робя! – недовольно откликнулся Кормчак. – Я сам разберусь.
– В глаз дашь? – с сомнением спросил самый здоровый боец. – Ты же добрый, штабной! Она на тебе скоро ездить будет, вместо коня!
Морпех неохотно пожевал пресную рыбу и честно добавил:
– Я уж совсем решился ей подвесить за тебя, да берхь помешал! И гореть бы мне тогда синей головешкой… Слышь, берхь? Ты обещался нам эльфиек подогнать? Так мы в отказе! На одну-то смотреть – тошнит, как от рапы…
– Эльфийкам не нравится заниматься сексом, – неловко сказал Кормчак.
Боец жалостливо осмотрел командира.
– Хороший ты маринеск! – вздохнул здоровяк. – Добрый только. А такие долго не живут. Мало ли что не нравится женщине? Если Творец создал нас разными – значит, в том есть смысл!
Санниэре мог бы с ним поспорить, но промолчал. По его представлениям, как раз от Творца и стоило ожидать всяких садистских шуточек, вроде женщин и мужчин…
– У вас, образованных, все запутано! – продолжил боец. – А вот у нас просто! Любит меня женщина – значит, ей приятно будет сделать то, что мне нравится! И наоборот. Вот меня, думаешь, так и тянет орать серенады? У меня слуха нет, мне в глаз проще кому дать или еще чего… но девойки млеют от ухаживаний – и я ухаживаю! Им приятно – вот и мне приятно видеть, как им хорошо! А ты говоришь – эльфийкам не нравится… Дразнить тебя ей нравится, только и всего! У нас в порту такие тоже встречались.
– И как ты с ними? – невольно спросил Кормчак.
– Да как обычно! – пожал плечами здоровяк. – Дал в глаз – и пошла вон.
– Этой дашь, как же! – пробормотал один из бойцов. – У нее магия!
– А ты выбирай девойку из своего круга.
Морпех неловко глянул на своего командира, кивнул товарищам, и бойцы ушли осматривать крепость.
– А я думал, вы дезертиры! – озадаченно сказал Санниэре.
– Мы и есть дезертиры! – поспешно сказал Кормчак. – Асиа нам эльфиек в полон не отдала – мы обиделись и ушли!
– Только что слышал, как вам эльфийки нужны! – благожелательно кивнул Санниэре.
Кормчак припомнил разговор и покраснел.
– Мы вот только что отказались! – пробормотал он. – А до этого – желали! А кто бы не возжелал эльфиек, вот кто? Нам не дали – мы обиделись и ушли…
– И прихватили степных лошадок! – кивнул Санниэре. – И клан Кара-баш ничего не заметил. На лошадей, кстати, тавро ставят. И если попадешься в степи на чужой лошади – забьют камчами, как волков.
– Мы не знали!
– И оружием увешаны, как арсенал в казарме. Асиа позволила забрать? А для чего? Чтоб грабить лучше получалось? Дезертиры – они же грабежом живут. Встречал я уже таких при дороге…
– Мы как поскакали! – вздохнул Кормчак. – Нас и не догнали.
– Вас? – изумился Санниэре. – Степняки?!
– Мда, – признал Кормчак и надолго замолчал.
– Так что вы шпионы, – заключил Санниэре.
– Может, все же дезертиры? – с надеждой спросил Кормчак.
Санниэре улыбнулся.
– Я клялся себе, что никогда больше не свяжусь с разведкой! – в сердцах признался Кормчак. – Но Асиа попросила – как откажешь? А она знаешь как умеет просить, когда ей надо?!
– Знаю! – сочувственно вздохнул Санниэре. – Встанет вплотную, личико запрокинет, заморгает жалобно… Так. С Асиа понятно, она за мной следит. А Хисту чего надо?
Кормчак вздохнул.
– Не Хисту, а… но, конечно, в результате все равно Хисту… да то же самое! Хочет знать, чего ты делаешь. И где. Вот удивятся-то, когда узнают, что ты сидишь тут, рыбу жаришь и далями любуешься! Они наверняка ни разу с даэрвешами дела не имели! Всё ждут от тебя вмешательства в дела государственные…
– Не дает им покою моя свобода! – буркнул Санниэре. – Так. С Хистом тоже понятно… А вот с тобой нет!
Кто-то скрывался еще под личиной неумехи-разведчика. Кто-то умный, хладнокровный. Опытный. И бойцы-морпехи были ему под стать. Боевое братство? Да ну!
– Эль возвращается! – облегченно сказал Кормчак.
Эльфийка надела после купания свое платье – вполне скромное, если не двигаться. Но она-то двигалась! Шла гордо и легко – и смотрела на противника, как голодная пантера. На странного невзрачного подростка в серой рабочей одежде.
– Для тебя прелестями сверкает! – прошипел Кормчак. – Ну что в тебе такого, скажи?
– Костюм дорогой! – ответил Санниэре рассеянно.
К встрече с эльфийкой следовало подготовиться – а Кормчак отвлекал…
– ?
– Костюм, богатство, положение в обществе! – сказал он недовольно. – Что-то такое. То, что манит женщин. Они же, как сороки, на всё блестящее… да и мужчины тоже. А я вот для нее – маг, про которого она ничего не знает! То есть угроза! Вот она и идет на таран…
– Получается, женщин все равно надо чем-то покупать? – угрюмо спросил Кормчак. – А сам я для них неинтересен?
– Ну что вы все о сексе?! – завопил вне себя Санниэре. – Тоже нашел проблему! На себя посмотри сначала! Тебя тоже надо покупать! Ты же смотришь на кого? Исключительно на юных, соблазнительных – и чтоб они еще и принцессами были!
– Золотые слова! – удивленно сказала эльфийка. – Дети так не могут думать, опыта нет. Ты кто, берхь?
– Степняки говорят – Черный Аркан! – наябедничал Кормчак, уязвленный правдой до глубины души.
– Черного Аркана не было! – уверенно возразила эльфийка. – И к тому же Аркан – богатырь, не тощий подросток!
– Так не было – или богатырь? – прицепился Кормчак.
– Одно другого не исключает! – огрызнулась эльфийка. – Черного Аркана не было. Но была легенда, а в ней герой, собранный из нескольких реальных личностей. В этом же ряду и Кыррабалта Черный Топор…
– Так его тоже называют! – ввернул Кормчак.
– …который был мелким предводителем провинциального восстания, но позднее мифологизирован и слился с собирательным образом Черного Аркана, о чем свидетельствует частичное совпадение прозвищ! Ну так и кто же ты, берхь?
– Не знаю, – неохотно пробормотал он. – Может, ты права, и меня нет. И не было. И сижу я сейчас на уроке географии и фантазирую…
– Если не напоешь мне на ушко, чьей ты семьи – точно не будет! – предупредила эльфийка честно. – Совсем обнаглели шпионы семьи Медсэн… Ну? Откуда магия?
Опущенная ладонь женщины еле заметно засветилась от маленького солнца, спрятанного до поры.
– У тебя тоже, – заметил он, кивая на свечение. – Хотя принц уверял, что вас отрезало. Если нет, что ты делаешь в плену?
– Хорошие вопросы! – одобрительно сказали сверху.
На стене крепости сидели морские пехотинцы. И у каждого на коленях покоился заряженный арбалет.
– С врагом, который может сжечь нас в любой момент, мы дальше не поедем! – усмехнулся здоровенный боец. – Верно, командир?
Кормчак печально посмотрел на свою женщину и достал пружинный стреломет.
– Я влюбленный, Эль, – тихо сообщил он. – Чего тут скрывать. Но я не влюбленный болван.
– Нет, ты как раз болван! – вспыхнула эльфийка и отвернулась.
Все правильно: информация – высшая ценность, и глава семьи не собиралась изменять этому принципу даже под прицелом.
– Командир, мы тут во дворе нашли странные ямы! – сообщил боец со стены. – Кувшинообразные. Правду говорят, во времена Черного Аркана в таких держали пленников? Вот и не верь легендам! Как так: Аркана не было, а ямы – есть?
Пара бойцов приблизилась осторожно – но эльфийка почему-то не спешила ставить щиты и начинать бойню. Может, ее действительно отрезало от исполняющей системы, и файерболы – единственно доступное средство самозащиты? Или файерболы – результат работы брюлика? Ага, и где он спрятан тогда, при таком платье? Мало информации… и не делится никто даже под прицелом!
Эльфийку увели. После чего арбалеты нашли новую цель.
– А вот ты, мелкий, лишний в раскладе! – благожелательно сказал здоровенный боец. – Потому что ты – очень странный берхь!
– Кормчак, ты кого притащил на яйлу? – возмутился Санниэре.
Эпсар в затруднении глянул на своих подчиненных. Похоже, теперь он и сам не знал, кого притащил.
– Ведомство главного визиря, исполнитель Мосчак! – охотно представился здоровенный боец. – Извини, командир. Ты хороший маринеск, к тебе претензий нет. А вот к мелкому, который крутится возле принцессы пророчества – есть!
– Я ему клятву принес! – медленно сказал Кормчак. – И вы – тоже. Не тщитесь обмануть Творца! Уберите оружие.
– Творца нет! – уверенно заявил исполнитель и спрыгнул со стены. – И законов Творца нет.
– И значит, можно убивать, – пробормотал Синниэре.
– Значит, можно! – подтвердил исполнитель с улыбкой. – А разве нет? Убивали всегда. Командир, опусти стреломет. В ведомстве главного визиря не только палачи работают! Мы, например, очень хорошие робята! Верно, Кормчак? И лично нам вечное владычество Бессмертных не нужно! Главный визирь приказал: не допустить исполнения пророчества! Ну так мы с ним согласны! И не допустим! До принцессы пока что не добраться – значит, начнем с тебя, мелкий! Потому что кажется нам, что ты – эльфийский шпион!
Арбалеты бойцов на стене шевельнулись, ловя в прицелы мишень. Кормчак побледнел и шагнул вперед, закрывая побратима.
– Я говорил тебе, что добрые долго не живут? – напомнил с сожалением исполнитель. – Отойди! Погибнешь из-за дурацкого принципа!
– Только из-за принципа и есть смысл погибать.
– Привет Творцу! – пожал плечами исполнитель и выстрелил.
В отличие от эльфийки морпех был профессионалом и вместо убийства речей не разводил.
Санниэре. Реквием побратимам
Исполнителей обманула его внешность. Трудно воспринимать всерьез тощего подростка в драной одежде. Знали же, что он владеет магией! Но знать и воспринимать всерьез, оказывается, очень разные понятия! Вот если б они без разговоров влепили ему десяток стрел в спину, тогда бы у них могло получиться. А так…
Стрела ударила в щит прямо перед носом застывшего Кормчака и с треском разлетелась на кусочки. Мгновение всеобщего ступора. Сейчас было б уместно посшибать стрелков со стены, как кегли – но на расстоянии Санниэре пока что работал неуверенно. Общению с исполняющей системой мешали навыки, полученные в предыдущих жизнях. Он же всегда был мастером ближнего боя. Так что пришлось идти на сближение – ну и бить, конечно! Проникающий удар с примесью мощи исполняющей системы – самое то против бойцов в мягкой броне. Исполнитель Мосчак выпучил глаза и сел на камень. Больно, да? А не надо было стрелять в побратима!
Бойцы выпустили еще по стреле – арбалеты были двухзарядными. Мо-лод-цы! Похвальная реакция! Он даже не стал укрываться щитами, просто выкинул бликующую плоскость-ширму и неприметно скользнул к стене. А потом занялся привычным делом. Вот как так получается, что для того, чтоб жить в мире с людьми, надо уметь бить этих людей наотмашь и с развороту? Да потому что слов не понимают, уроды!
Он разоружил морпехов, достал из сумки аркан и отправился за эльфийкой. По законам жанра красавицу из заточения должен был извлекать вообще-то возлюбленный – но у Санниэре были сильные подозрения, что эльфийка со злости спалит Кормчака, не слушая никаких оправданий.
– Врагов живыми оставлять нельзя! – сказал ему в спину Кормчак. – Исполнители главного визиря – профессиональные воины! Они никогда не простят, что ты их побил, как сопливых детишек!
Он только кивнул. Да, он слышал про такое правило – и не только в этом мире. Бесчеловечное вообще-то правило. Но и в каждой сказке напоминалось, что злых волшебников освобождать чревато! Взять того же Кащея, к примеру. Применительно к этому миру – эльфийку следовало оставить в каменном мешке, чтоб не колдовала за спиной. Ага. Прекрасную женщину бросить в яме без воды и еды – так, на всякий случай?
Эльфийка вылетела из зиндана легко, словно воздушная гимнастка. На хорошеньком личике печатными буквами было написано недоумение – пополам с облегчением. Жить-то хочется…
– Эльфийский шпион? – протянула она озадаченно. – Я думала, ты идешь меня убить. А ты почему меня не убиваешь, странный берхь? Знаешь, как говорят у эльфов? Не оставляй врага за спиной, если хочешь жить!
Глаза женщины наполнились смехом и иронией. Она догадалась, почему осталась жива. Потому что подросток не мог в нее не влюбиться, вот почему! Она же в таком платье! И сама такая!
Потом она увидела морских пехотинцев и помрачнела.
– А вот их нужно убить без вариантов! – резко сказала она. – Оставлять десять бойцов спецназа за спиной – детская глупость!
Эльфийку тоже обманула его внешность. Подросток же! Слабый, глупый, неопытный… какой еще? А ребенку любой взрослый имеет право прочитать мораль!
Исполнитель Мосчак сел. Ему было очень плохо.
– Эльфийка права! – прохрипел он. – И Кормчак прав! А ты, берхь – нет! Врагов убивать надо, как бешеных собак! Учить тебя, молодого, да учить еще…
Они все считали, что имеют право его поучать! Он даже порадовался своей идеальной маскировке. Потом до исполнителя все же дошло, что он советует убить самого себя, да еще как бешеную собаку, и один советчик заткнулся.
– Я действительно не понимаю, робя… – упрямо сказал Кормчак.
– Ну и почему я должен всех убивать? – поинтересовался он, убирая аркан в сумку.
– Чтоб победить! Это из элементарных наставлений по тактике!
– А я не хочу победить! – раздраженно сказал он и отправился выбирать себе арбалет по руке. – Далась вам всем победа! Тоже мне, самоцель…
– А что ты хочешь? – серьезно спросила эльфийка.
До нее до первой дошло, что она разговаривает вовсе не с ребенком.
– Я хочу, чтобы все жили мирно! Жили! Чтоб сады на яйле садили, города строили! Чтоб обоз за солью отправили, наконец, и не жевали пресную рыбу! Столько дел вокруг! Нет же, каждый бездельник и садист лезет в солдаты! И воюет, воюет, делит добычу в несчастной стране! А работать кто будет?! Вас, дармоедов, еще и содержать в сытости, да?! Уроды… Каждая дрянь берет в руки оружие и лезет командовать… побеждать им надо, уродам…
– Да ты действительно ребенок! – сказала озадаченная эльфийка. – Такая наивность! Ничего не понимаю…
– Я тоже! – буркнул он злобно. – Принц с вами со всеми заключил договор? Мы сожгли загородные особняки и ничего более? Ну и почему тогда я вижу полицейскую платформу в степях яйлы?
– Что видишь?
Он развернул проекцию и ткнул в изображение.
– Вот это – полицейская платформа! – рявкнул он. – Битком набитая десантниками! И гонится она за девойкой из гонцов Чоолпан! Почему не соблюдаете договор?! Напрашиваетесь, чтоб мы всю столицу сожгли?!
– А вот это, малыш, правильная тактика! – разозлилась и эльфийка. – Эльфы, в отличие от тебя, дурачка, врагов за спиной не оставляют!
– Это народ – враги?
Он легко запрыгнул в седло и пустил коня прочь от реки, примерно в то место, куда гнали степнячку небесные воины. Как ни странно, за его спиной пристроился не только Кормчак, но и эльфийка. Женщина дулась на недавнего ухажера и обиженно молчала. Хотя ехала вместе с эпсаром.
Потом их догнали морские пехотинцы – вернее, исполнители главного визиря. Видимо, правильно оценили тот факт, что им оставили оружие.
– Ты хороший маринеск, Кормчак! – пояснил, невинно улыбаясь, здоровенный боец. – Главное, добрый! Мир? Нам надо вломить небесным воинам – и разобраться с твоим побратимом! А то даже и не знаем, что докладывать главному визирю!
– Хэй, берхь! – озабоченно окликнула эльфийка. – А у тебя какой брюлик? Может, издалека платформу собьешь? А то небесные воины стреляют навскидку!
– Я не могу работать на расстоянии! – неохотно сказал он.
– Что, без брюлика? – удивленно пробормотала эльфийка. – А как вообще колдуешь тогда? Чудеса… и не знала, что такое возможно…
Они оставили коней за курганом, а сами укрылись в высокой траве. Дождались, пока пронесется мимо отчаянно нахлестывающая скакуна степнячка. Потом на них выкатилась полицейская платформа: «умные» поверхности, обеспечивающие движение на воздушной подушке, невероятный запас хода, управление проще некуда – и десяток десантников с арбалетами настороже. Эльфийка стремительно приподнялась и всадила огненный сгусток под машину далекого послезавтра. Вот она как раз умела работать на расстоянии! Наверно, хороший брюлик за корсетом прятала. Треск, блеск, вжиканье стрел… и через мгновение все кончилось. Только десантники еще дергаются, нашпигованные стрелами. И хрипит последними вздохами через пробитое горло морской пехотинец. Страшное и обыденное лицо войны. Человек жил два десятка лет, учился, набирался сил, мечтал, совсем недавно рассуждал о женщинах – и через момент его уже нет.
