Текст книги "Тэтэ (СИ)"
Автор книги: Владимир Буров
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Вечером пришла Лариса Игоревна. Мне хотелось задать ей только один вопрос:
– Сколько лет ей было, когда она недавно встречалась со своим Владимиром?
Если двадцать, то почему ей опять пятьдесят? Как это произошло?
Лариса Игоревна ничего не могла ответить.
– Я не знаю, как это произошло. А же говорю вам: у меня как будто карточка на подключение к Интернету кончилась.
– Ну ведь вы ездили в Москву?
– Да.
– И там встречались с Владимиром. На Смотровой площадке у трамплина? – Она кивнула. – Вам было?..
– Мне было двадцать один год. – Она вздохнула.
– Вы можете объяснить, как вам опять стало пятьдесят?
– Не могу, к сожалению. Я не помню этого момента. Вам бы хотелось знать, что вот, я вошла в поезд, и мне стало пятьдесят лет. А когда выходила в Москве – увидела себя двадцатилетней студенткой четвертого курса МГУ. Нет, я не видела этой двери во временной канал. ЭТО происходило вне моего сознания.
– Сейчас вы хотите попросту опять попасть в прошлое? Я правильно вас понял?
– Вряд ли можно попасть в прошлое, – сказала Лариса Ивановна. – Я хочу к нему и все.
– Но по вашему описанию, это очень похоже на ваше прошлое. Так?
– Нет. В моем прошлом нам не удалось соединиться. Наверное, это что-то другое. Может быть, это другая жизнь.
– Ага. Вот так. И вы хотите уйти туда навсегда?
– Да, хочу.
– Меня могут обвинить в убийстве. Вы это понимаете?
– Для такого обвинения нужен труп. А трупа ведь не может быть. Иначе бы я не могла вернуться сюда.
Я тяжело вздохнул.
– Он может появиться, если вы исчезнете навсегда. Хорошо было Александру Федоровичу. Так далеко он не отправлял.
– Кому, вы говорите?
– Здесь до меня был экстрасенс. Его звали Александром Федоровичем. Вы случайно не знали его?
– Нет.
– Странно как-то получается. К нему шли одни люди, а ко мне совсем другие. Почему так получается?
– Ну вы сделаете мне вековой заговор? – спросила Лариса Игоревна.
– Хорошо, давайте попробуем. Нужна информация.
– О ком? О нем? Или обо мне?
– Нужна общая история.
Она задумалась. Откуда взяться общей истории. Неделю назад Лариса Игоревна была с Владимиром первый раз. Но она вспомнила что-то и очень обрадовалась.
– Я могу вспомнить только одну историю сейчас. Хотя их было больше.
Однажды… однажды мне исполнилось восемнадцать лет. День рождения праздновали у меня дома всех группой. Владимир танцевал только с Таней. Он все время выжидал момент, когда Танька освободится, и тут же бросался к ней. Я это заметила. Но не одному ему это удавалось. Как только начинался танец, к Тане бросалось сразу несколько человек. Она была невысокого роста, симпатичная, с тонкими пальчиками, узкой талией и широкими бедрами с большим количеством мяса на них. Это ничего, что я так говорю?
В конце концов, я не выдержала и вызвала Владимира в коридор.
– Я хочу быть только с тобой, – сказала я.
– Но у тебя есть уже парень, – ответил Владимир. – Как же быть с ним?
– Он мне надоел.
– Ну хорошо.
А что хорошего? Он ничего не мог. Он стеснялся. Даже когда все ушли, и мы остались одни, этот понравившийся мне парень вел себя, как истукан.
У меня была подруга. Староста нашей группы. Ее звали Алиса. Но она была не маленькая и худая и даже не высокая и породистая. Она имела приятную внешность и очень большой вес. Бомба. Алиса даже не могла сидеть, соединив коленки вместе. Они сразу разъезжались в стороны. И я думаю не только из-за толстых ляжек и большого живота. И я оказалась права.
– Володя, езжай к Алисе. У нее большая квартира. Там ты спокойно отдохнешь. Ты можешь хорошенько выспаться и прийти только на третью пару. Она ведь староста. Отметит, что ты был.
– Я не хочу никуда ехать, – сказал он, – спасть хочется.
– Дело в том, что скоро придет мой отец с ночной смены. Он будет очень недоволен, если увидит тебя.
– Зачем тогда… – он не стал выяснять, зачем тогда я его оставила. Он молча оделся и пошел к двери.
– У тебя есть деньги на такси? – спросила я.
– Нет.
– Как же ты доедешь до дома Алисы?
– Я пойду пешком в общежитие.
– Уже ночь, тебя не пустят. Вот возьми, – и я протянула ему деньги на такси.
Алиса минут пять не могла понять, зачем он приехал. Она была еще пьяная после дня рождения. Она сидела на кровати, раздвинув свои ноги, и думала. Да, она так мне сказала. Она даже ничего ему не сказала. Владимир сам встал перед ней на колени и стал целовать ее ногу. Он поднимался все выше, выше и выше. Алиса сжала его голову обеими руками. Сильно, сильно. Так сильно, что парень не понял, почему его голова начала двигать влево. Он замер, потом отшатнулся. Алиса ничего не предпринимала. Она ждала с замиранием сердца.
Он принял решение в нашу пользу. Он раскрыл свою душу навстречу любви. Человек иногда думает, что он все знает, что давно живет половой жизнью. Он может быть даже женат и иметь ребенка. Но быть запечатанным, как тысячелетняя бутылка на дне древнего моря. И вот ее выловили и джин, наконец, получил свободу. Только я не смогла воспользоваться плодами своей комбинации. Владимир исчез. И я до сих пор не знаю куда. Я только успела сказать Алисе, что он мой. И до сих пор не получила ответа. Не было больше повода переспрашивать.
Мумия. Итальянец. Побег
Лариса закончила свой рассказ и ушла. Малиновые шторы закрыли зеркало. Магические предметы я расставил по их первоначальным местам. Свеча погасла. Я позвал собаку и прошел в беседку.
Не успел я выпить пару кружек цейлонского чаю с ананасами и васильками, как опять раздался звонок, а зеленая лампочка в беседке замигала.
– Так нельзя! – возмутился я, – надо найти новую секретаршу.
Это был Смеляков. Один, без шефа.
– Что вы хотели? – холодно спросил я. Мы стояли в воротах, и я не намерен был пускать этого навязчивого милиционера.
– Хватит дурака валять, – мрачно сказал Смеляков, – мы едем в кабак.
– Никуда я с вами не поеду.
– Это просьба подполковника.
– Просьба?
– Именно просьба.
– А как именно он просит?
– Прекратите дурака валять. Через сорок минут мы должны быть на месте.
Это был, пожалуй, самый лучший кабак в городе. Он находился в ста метрах от Датского и назывался Мумия.
Мы сели за стол.
Я узнал от Смелякова, что его хотели назвать Фараон, но за это название Московская крыша запросила столько, что владелица отказалась. Помещение ресторана Мумия не было пока ни в чьей собственности. Лиза Бергман только арендовала его. Она была маленькая толстенькая и красивая. Лизе было тридцать лет. Она только недавно потеряла мужа. Она месяца два все боялась, что убьют и ее. Один парень слил Лизе секретную информацию. Его звали Итальянец. Он был близок к бандитской верхушке. Желая стать любовником богатой бабки, Итальянец сказал ей, что ее мужа убили почти что ни за что. Оказывается, между двумя околоправительственными группировками было заключено соглашение. В Россию рвались представители многих автомобилестроительных заводов. Но в последнее время опередили всех Мерседес и Тойота. Решили так: каких машин больше купят за май – та фирма и начинает первой строить свои заводы в России. И надо же такому случиться, Тойота обошла Мерседес по продажам всего на одну Тойоту Камри. А покупателем этой решающей Тойоты стал муж Лизы Бергман. И это бы еще ничего, возможно, никто бы не стал взрывать его. Но эту Тойоту муж Лизы купил в салоне, где продавались одни Мерседесы. Только одна Тойота Камри стояла здесь. Ее держали в немецком салоне, чтобы наглядно показывать преимущества великолепных Мерседесов. И муж Лизы пришел покупать Мерседес. Но увидел Тойоту Камри и купил ее. Уволили весь персонал автосалона. Немца – директора салона убили. И просто с горяча, тут же заказали мужа Лизы.
– Чтобы до конца ликвидировать эту порочную цепочку, – как сказал одни из правительственных чиновников. Он вложил много своих личных денег в группу компаний, которая должна была возникнуть, будь принято решение в пользу Мерседесов. Но пока что победила Тойота.
Муж Лизы подъехал к дому. Ему очень хотелось похвастаться Тойотой перед женой и детьми. Дом у них был за городом, но совсем рядом. В двух километрах. В деревне Авдеевка. Точнее, рядом с этой деревней был построен коттеджный поселок. И Лиза с мужем успели тоже построить здесь дом. Тогда это было еще недорого. Они даже успели сделать здесь двоих детей. Прекрасный дом, прекрасные дети. Он посигналил три раза.
Все ждали. Они бросились к окнам. Машины они так не увидели. Только черный дым, красное пламя и гром среди ясного неба.
Итальянец стал любовником Лизы, но домой к ней никогда не ходил.
– Я хочу Тирамису, – сказал я Смелякову.
– Закажем на десерт, – не моргнув глазом, ответил он.
– Видимо, работал под прикрытием, – подумал я, – и не раз ел этот знаменитый итальянский торт.
– Я хочу сейчас, – повторил я.
– Не торопись, – спокойно ответил Смеляков. – Сначала выпьем пива с лангустиком.
Я хотел сам позвать официанта, но его нигде не было.
– Пойду, найду администратора, – сказал я и поднялся.
– Торты еще не готовы, – сказал неожиданно появившийся официант. Потом добавил: – Впрочем, я сейчас узнаю в кондитерском цехе.
Но официанта отвлекли, и я сам пошел искать кондитерский цех. Постепенно я спустился вниз на два этажа. Навстречу мне шла маленькая плотная женщина в бархатном вишневом костюме.
– Вы… вы не кондитер? – задал я совершенно неуместный вопрос.
– Нет, – ответила дама дружелюбно.
– Тогда я…
– Тогда я заменю вам кондитера, – сказала дама и поцеловала меня. У меня даже дух захватило.
Мы вместе опустились на колени. Видимо, она, как и я, давно не занималась сексом. Это была директор ресторана. Лиза Бергман. Итальянец уже месяц колесил по России, собирая дань с разных предприятий. Лиза очень изголодалась. А может, я ей так понравился? Она-то мне очень понравилась.
Мы катались по полу и так испачкались, что надо было менять одежду. И… и она дала мне костюм Итальянца. Два таких великолепных костюма висели в ее кабинете. Один был с желтым пиджаком, другой с серым. И я как дурак выбрал желтый пиджак и темно-зеленые брюки. Я просто не мог глаз оторвать от этого импортного велюрового пиджака. Надо было брать серый с черными брюками. Тогда бы, может быть, Итальянец меня не заметил. Он приехал в город именно в этот день.
Еще до приезда Итальянца я понял, зачем мы сидим в ресторане и едим лангуста с кореньями, итальянский торт с ромом и белым шоколадом. Оказывается, в банкетном зале шла бандитская сходка. Здесь присутствовали Владимирские и Московские авторитеты.
– Неужели они не боятся, что их могут прослушать? – спросил я Смелякова.
– Боятся, – ответил Смеляков. – Мы ставим жучки на удачу. Если проверят, значит, нам не повезло. А не заметят – им не повезло. На этот раз повезло нам.
– Че же они не проверили помещение перед такой важной сходкой? – спросил я.
– Может, и проверили, да не заметили. Эти жучки очень маленькие. Не всякий прибор их заметит. Именно поэтому мы сидим здесь. Такие жучки можно слушать только с небольшого расстояния.
Я подошел к столу в новом костюме. Смеляков отвернулся. Он меня не узнал. Он не узнал меня, даже когда я сел за стол.
– Простите, здесь зан… занято, – медленно закончил Смеляков. – Это ты?! – изумился он. Но капитан даже не спросил, где я взял костюм. Он только что прослушал часть записи и был очень расстроен.
– Неправильно придумано, – сказал я. – Надо и записывать, и слушать сразу. Вдруг нас засекут? Тогда мы не сможем вынести кассету, – я кивнул на записывающее устройство. Оно было спрятано за салфетницей из мельхиора.
Прошел Итальянец. Он мельком взглянул на наш стол и скрылся за дверью банкетного зала. Но уже через десять минут Итальянец вышел с длинной сигаретой в зубах и уставился на наш стол. Я его не сразу заметил.
Сначала Итальянец пошел разбираться в кабинет директора. Счастливая Лиза Бергман все еще крутилась перед зеркалом. Вместо вечернего бархатного костюма теперь на ней было платье с розово-голубыми орхидеями, но не яркое, а приглушенных, пастельных тонов. Итальянец с порога спросил:
– Это ты дама ему мой костюм? – Не дожидаясь ответа, он шагнул к Лизе. Итальянец хотел ударить директрису по лицу, но передумал. Он прошел к шкафу, открыл дверцы и как баран уставился внутрь. Его фирменного костюма не было. Не было и мокасин за четыреста баксов. Итальянец привез их из Германии. Эти мягкие полуботинки Лиза очень просила меня надеть. Она сказала, что иначе в моем облике будет чего-то не хватать. – Костюм и мои новые ботинки, – мрачно констатировал Итальянец, – исчезли. Зачем ты это сделала, бич! Сука! Ты ведь знала, что я… – Он даже начал заикаться. – Нет, сначала я его убью, а потом тебя.
– Нет, – Лиза бросилась к выходу. Но Итальянец подставил ей ножку. Лиза упала на ковер. Шикарное, модное платье задралось до пояса. Итальянец нагнулся, приподнял Лизу за ворот, и резким движением разорвал платье. Потом он взялся двумя руками и разорвал платье до конца. Лиза оказалась в одних трусах, без лифчика. – Нет, – повторила она.
– Слово на б, – сказал Итальянец, – я… я убью тебя.
Действительно, Итальянец сначала хотел изнасиловать Лизу, но передумал. Он до того разозлился, что решил убить ее. Когда я открыл дверь кабинета, Итальянец одной рукой держал Лизу за волосы, а в другой у него был нож. Это была такая небольшая, узкая финка с лазоревой ручкой и встроенным в нее большим изумрудом на конце. Он уже приставил острое лезвие к горлу Лизы. Увидев меня, Итальянец воскликнул:
– А вот и я! – Он имел в виду свой великолепный костюм.
Он разогнулся и кинул этот нож в меня. Видимо, этот нож был предназначен для бросков. Он воткнулся в дверь. Я его вынул и бросил в Итальянца. Он нагнулся, и нож пролетел выше. Вместо того, чтобы броситься на меня Итальянец лихорадочно начал искать этот нож на полу. После удара о стену нож отлетел куда-то.
Наконец, он его нашел и бросился на меня. Раздумывать было некогда. Я махнул ногой и попал по руке, державшей нож. Он опять отлетел в угол. Я автоматически бросил Итальянца на пол.
– Всё, всё, всё, – заговорил он, – я сейчас уйду. Дайте только мне нож.
Лиза прикрылась обрывками платья. Она нашла и подала Итальянцу его нож.
– И убирайся вон отсюда! – сказала она.
Он пошел к выходу, но вдруг вернулся и ударил Лизу ножом в грудь.
– Держи, сука! – крикнул Итальянец и выбежал из кабинета.
Я склонился над Лизой. Кровь выступила у нее на груди.
– Сейчас вызову скорую, – сказал я. Телефон почему-то не работал. Я пошарил у Лизы в сумочке и вынул сотовый телефон. Но номер скорой я набрать не успел. Вошла милиция.
Я сказал, что пришел сюда с капитаном Смеляковым.
– Позовите его.
Один милиционер вышел, но скоро вернулся и сказал, что никакого Смелякова в зале нет.
– Ну как нет. Третий столик от сцены. Он должен быть там.
Но Смелякова не нашли. Меня отвезли в отделение милиции. Ночью меня хотели грохнуть. Я еле отбился. Обстановка в камере была напряженная. Наступило утро. Меня вызвали к следователю. В кабинет вошел Козырев.
– Где Смеляков? – сразу же спросил он.
– Как хорошо, что вы, наконец, появились, – сказал я. – Меня тут чуть не завалили.
– Где капитан? – повторил подполковник.
– Не знаю, – растерянно проговорил я. – Разве он… Когда я уходил он оставался за столом.
– Один?
– Один, конечно. А с кем ему быть?
– Он до сих пор не объявился.
– Он до сих не объявился, – повторил я. – А может, он напился и лежит дома?
– Нет его дома, – сказал подполковник. – Был я там. Весь дом перевернут.
– Я думаю, что искали кассету, – сказал я. – Если Смеляков на самом деле пропал, значит, искали кассету.
– Он точно вел запись переговоров?
– Конечно. Мы только об этом и говорили.
– А о чем вы говорили?
– Ну… мы… я говорил, что такие переговоры надо слушать. И записывать, и слушать. Это, наверное, я напророчил.
– Что напророчил, – не понял подполковник.
– Я сказал, что можно не вынести кассету.
– Кассету нашли, – сказал подполковник и вздохнул. Он вынул кассету из кармана и вставил ее в магнитофон. Там была только музыка из кинофильма Эммануэль. Музыка и вздохи.
Следователь, который сидел с нами в кабинете, забарабанил пальцами по столу. Непонятно, что его взволновало. Ведь это была очень старая сексуальная музыка. Раньше, да, женщины специально искали эту музыку, чтобы начать со своим мужем новую половую жизнь.
– А-а! – понял я, – вы думаете, что это издевательство? Они взяли ту кассету и подкинули эту? Может быть. Но зачем? Неужели только для того, чтобы посмеяться над нами?
– Не над вами, а над нами, – сказал следователь. Он нажал кнопку, чтобы меня опять увели в камеру.
– Вы что? Меня же там убьют. Подполковник, меня опять в камеру? За что?
– Я ничего не могу сделать, – сказал Козырев, – тебя обвиняют в покушении на директора ресторана. Если она умрет – все, тебе дадут пожизненно.
– А у вас нет главной улики. Ножа.
– Вот ты нам и расскажешь, где он, – сказал следователь.
– Я могу это и сейчас сказать. Он у того, кто хотел убить Лизу Бергман.
– Фью! – присвистнул следователь, – да он даже успел узнать ее имя. Сам все сказал.
– Подполковник, прекратите разыгрывать эту комедию. Не я ударил Лизу ножом. Это сделал Итальянец.
Козырев вздохнул.
– Итальянца нет в городе уже две недели, – сказал он.
– Вчера он приехал.
– Приехал и сразу убил? Ерунду вы говорите, – следователь открыл пачку Мальборо и закурил. Сержант, которого он вызвал, стоял в дверях.
– Да, Иван, – сказал подполковник, – никто вчера не видел Итальянца. А тебя в желтом пиджаке видели все. В его фирменном пиджаке. Отмазать тебя я никак не могу.
– Подполковник, так не ведут себя приличные люди, – сказал я. И добавил: – У меня такое впечатление, что вы меня подставляете.
– Так, все, хватит, – сказал подполковник Козырев, – отведите его в камеру.
– Меня же убьют! – воскликнул я. – Разве я вам не говорил, что на меня уже наехали? Послушайте… – Я не договорил, Козырев махнул на меня рукой. Честно говоря, я не понимал, что происходит. Мы спускались вниз по лестнице. Сержант держал руку на кобуре. Мы должны были пройти дежурного, потом повернуть в проход к камерам. Но перед дежуркой стояла широкая лавка со спинкой, а еще ближе к лестнице была дверь прямо на улицу. Сержант сзади. Я резко остановился и нагнулся.
– Ты чего встал? – настороженно спросил сержант и тоже нагнулся.
Я ударил его затылком в лицо, потом перебросил через себя. Он полетел с лестницы до самой стены. Дальше была дверь.
Побег. Женя Литовский
На улице я немного растерялся. Куда бежать, в сторону гаражей или в сторону девятиэтажек? Я побежал к домам. Сержант уже очухался, сзади раздались выстрелы. Потом где-то справа просвистела пуля. Я повернул в одну сторону, потом в другую. А тут уж рядом был дом, за который можно было повернуть. Одна пуля все-таки успела меня царапнуть. Я свернул в Датское кафе. Сам не знаю зачем. Наверное, хотел выйти через задний ход. Влетаю…
– Черт возьми, ошибся входом. Наделают чапков на каждом углу. Мать их…
Я знал одного парня, который уже давно держал пивную в этом районе. Он несколько раз перемещал ее. Сейчас его пивная, кажется, была в подвале соседнего дома. Как я мог ошибиться? Да в запарке забежишь, куда хочешь.
– Ну ты че сел? – услышал я, – пива-то будешь?
– Буду.
Передо мной стояла пожилая официантка в белом фартуке и белой короне. Придумают же. Она поставила передо мной две кружки пива и два кусочка копченой скумбрии.
Я осмотрелся. Очевидно, что некоторые здесь были прямо после бани. А какая здесь баня рядом? Я сделал несколько больших глотков пива. Вроде здесь рядом бани нет. Может, построили? Теперь все так. Вчера был банк, а сегодня смотришь уже баня. Вдруг голова у меня закружилась. Мне показалось, что это не я. Это, наверное, от сильных переживаний последних минут. Я почувствовал, что кто-то держит меня, как кинокамеру. Но понять, кто смотрит через меня, мне не удалось. Только после третьей кружки я понял, что это я смотрю кино, снятое чьей-то камерой. А скорее всего, я это и есть камера. В кафе влетели милиционеры.
Все, нашли, подумал я и отвернулся. В зеркало мне было видно, как менты осматривали каждого посетителя игрового салона. Некоторых они клали на пол. Постойте, постойте…. Какой игровой салон? Я осмотрелся. Я был в затрапезном пивном баре. В чапке. Я таких вроде и не видел никогда. Подошла официантка, и я ее спросил:
– Там для ВИП клиентов, а здесь для обычных?
– Чё? – она задержалась у моего стола.
– Я говорю…
– Помолчи лучше, – прервала она меня и как ни в чём не бывало пошла дальше.
Я огляделся по сторонам. Почему она так разговаривает? Кровь, что ли, заметила на порванном рукаве? Она опять направилась в мою сторону.
– Послушайте, – опять обратился я к ней, – почему?..
– Ну что, что, почему? По кочану! – ответила она.
Некоторые засмеялись.
– Не приставай, парень, у меня сегодня плохое настроение.
– А в чем дело? – спросил я.
– Вот ведь пристал.
– У нее пацана сегодня арестовали, – сказал фиксатый мужик с пустой кружкой в руке. – Пивка налей, пожалуйста.
Я налил ему пива из своего графина.
– Рыбки немножко отщипни, – опять обратился он ко мне.
– А ты кто? – спросил я.
– Я Женя Литовский. Муж этой дамы.
– Да какой ты муж! – крикнула официантка. И добавила: – Ни ума, ни денег.
– Слышь, деньги ей нужны, – сказал Женя Литовский. – Да будут тебе деньги! Ограблю ювелирный завтра.
– Один уже ограбил, – сказала официантка, – теперь сидит.
Я оглянулся и увидел, что милиционеры уходят.
– А они здесь никогда не проверяют, что ли? – спросил я Женю и кивнул в сторону богатой части ресторана. Туда, где продавали импортное пиво и датские ребра.
– Кто? Менты? Здесь они не бывают, – сказал Литовский и попросил плеснуть еще пивка.
– Пейте – сказал я. Сначала мне показалось, что пиво ничего, нормальное. Теперь я почувствовал, что это просто какое-то разбавленное пойло с привкусом бочки.
– У тебя кровь, – сказал фиксатый, – хочешь – вылечу. У меня тут есть знакомая медсестра. – Он встал и направился к выходу.
– Подожди, пусть менты совсем уйдут, – сказал я. – А то еще столкнемся с ними на выходе.
– Какие менты? – удивился фиксатый Женя.
– Ну эти, во второй половине, – я кивнул в сторону ресторанной половины.
Женя остановился, посмотрел туда, где еще мотались уходящие ни с чем милиционеры, и с комическим ужасом схватился за голову. Он состроил рожу, потом спокойно двинулся к выходу.
– Подожди, я тебе говорю. Менты меня повяжут.
Тут появилась его жена и заорала, чтобы я заплатил.
– Я тебе сейчас голову прошибу! – заорала она и замахнулась пустой бутылкой.
– На, на, возьми! – я сунул этой кокошнице два стольника. – Хватит? Здесь двести.
– Двести? Нормально. – Она сделала два шага и тут же вернулась. – Ты че мне дал? Ты че мне хотел протиснуть проклятый фальшивомонетчик?! Гад! – Она замахнулась деньгами, но все-таки не выбросила их. – Что ты мне дал?
Подошла буфетчица. Они вместе стали рассматривать деньги. Женя тоже вернулся и взял одну сотню.
– Что это такое, парень? – обратился он ко мне. – Что это за деньги?
– Баксы, – сказал я со злостью. – Вы что, не видите?
– Какие еще баксы? – не поняла официантка.
– Это доллары, – сказала буфетчица.
– Это доллары? – Женя посмотрел деньги на свет. – Нет, здесь этого не написано. Здесь написано, что это простые рубли.
– Да какие это рубли? – опять сделала страшное лицо официантка. – Это резаная бумага. Я знаю, так делают. Ты давай, или плати, или мы сдадим тебя ментам, – она кивнула на двух ментов, которые еще не вышли из богатой части кафе.
Я взял свои деньги назад и внимательно рассмотрел их.
– Это нормальные деньги, – сказал я. – Вы видите, как они шуршат? Нет, послушайте, послушайте! – я прислонил деньги к уху Жени.
– На самом деле, – сказал тот, – такие деньги не подделаешь.
– Да брось ты! – рявкнула барменша. – Я знаю людей, которые все могут. – Ее звали Эдит. А может она сама придумала себе это имя. Не знаю точно. Это была довольно мощная женщина с большим животом и большими сиськами. Если такая женщина говорит, что знала фальшивомонетчиков, которые могли достать настоящую бумагу для денег – значит, так это и есть. Я ей верю.
Я растерянно топтался на месте. Может, деньги на самом деле поддельные. Только, как они это узнали? Я ничего подозрительного не видел.
– Ладно, – наконец сказал Женя, – он потом отдаст. А сейчас мы уходим.
– Подожди еще секунду, – сказал я, – сейчас последний мент уйдет.
– Да какой еще мент? Нет здесь никого, – сказал Женя. – Пошли. Мерещатся ему везде менты. – Ты че такой пуганый?
Мы вышли на какую-то незнакомую улицу.
– А мне показалось, что мы вышли через ту же дверь, – сказал я Жене.
– А мы через какую вышли? – спросил рассеянно Женя. Он поймал такси, и мы поехали на блатхату.
Там сидели два мужика, и пили дешевое красное вино. При нашем появлении один ушел, а другого Женя предложил послать за вином.
– Дай ему денег, – сказал Женя.
– Я?
– Ну не я же? Я на мели сейчас, – ответил он.
– Хорошо, – сказал я и вынул опять те же двести рублей.
– Да прекрати ты совать эти фантики. Дай другие.
– А других у меня нет, – сказал я. – Только эти.
– Двести рублей и больше нет?
– Есть. Но они все такие. Вот есть одна пятисотка.
– Пятисотка? Дай посмотрю. Ни разу не видел.
Он взял, рассмотрел внимательно купюру и отдал ее Васе. Вася это был хозяин квартиры. Он взял деньги. Перед уходом остановился у двери и сказал:
– Там эта…
– Что? – спросил Женя.
– Ну, там эта… – он кивнул на соседнюю дверь.
Я лично подумал, что Вася предлагает посмотреть телевизор. Но в комнате находились две милые девушки. Одна сидела за столом, а другая лежала в кровати. Она как будто только и ждала, чтобы кто-нибудь лег к ней.
– А вот и наши медсестры, – сказал Женя. – Они тебя вылечат.
Девушки перевязали меня, а потом с одной из них я лег в кровать. Вторая хотела в это время посидеть за столом.
– Я пока посижу здесь, – сказала она.
– Не надо, – сказал я, – ты будешь мне мешать.
Одну из них звали Саша, а другую Даша. Женя тоже хотел полежать с девушками. Он так и сказал:
– Хочу полежать.
Даша была не против, а Саша с которой я уже полежал, уперлась. А Женя хотел именно с ней. Он начал ругаться, даже ударил ее по лицу. Саша тоже разозлилась. Она лягнула ногой и попала Жене точно между ног. Даша ударила его лампой по голове. Показалась кровь. Но девушки даже не думали лечить Женю.
– Так тебе и надо, так тебе и надо, – твердила все время Даша. А Саша плакала и одновременно пыталась замазать царапину на лице.
Потом Женя неожиданно сказал:
– С этими бабами, я совсем забыл… – он вытер кровь с виска. – Я забыл, что надо смотреть с балкона. Этот хмырь Вася может притащить сюда ментов. И знаешь, почему? Я видел на твоей купюре год выпуска. Там написано 2005 год. Зачем ты написал этот год? Шутник ты, Ваня.
В дверь позвонили.
– Все проворонили. Менты! Уходим через балкон.
Мы были на втором этаже. Женя прыгнул, схватился за ногу и, прихрамывая, побежал в кусты. Я тоже хотел прыгнуть, но побоялся. Все-таки высоко было. Открылась дверь, Вася втащил две большие сумки с вином, сыром, колбасой, икрой и другими продуктами. Оказывается, из магазина его выгнали, но Вася продал купюру какому-то коллекционеру.
– Понимаешь, он заплатил натурой. Ведь в магазинах не все есть. А здесь!.. Как в Елисеевском!
Мы пили и ели два дня. За это время в квартиру пытались войти разные мужики. Но мы не пустили никого. Только иногда Вася кидал в окно бутылку вина со словами:
– Пейте и валите. Сегодня у меня свадьба.
Я его спросил:
– Почему у тебя не приняли пятьсот рублей в магазине? – Мы все четверо сидели за столом, и пили водку. Помаленьку, по пятьдесят граммов. Я настолько упился, что пытался разбавлять водку водой.
– А как их могли принять? Там же написано, что это деньги 2005 года.
– А сейчас какой? – со смехом спросил я.
– Сейчас 1955 год, – спокойно ответил Вася. – Ошибка ровно на полтинник.
– Не понимаю, как это могло произойти, – сказал я.
– Вот и я не понимаю, – сказал Вася. – Ладно бы ошиблись в одной цифре, а то ведь в трех. Странно. Ведь, в общем-то, купюра сделана отлично. Даже я бы лучше не сделал. Удивлен? – Он выпил свои пятьдесят граммов. – Ты не бойся, я не бандит. Я гравер. Но завязан с очень крутыми людьми. Тебе придется ответить, кто делал эту купюру, – он пощелкал пальцем по бутылке водки. Я не должен бы тебе этого говорить… – он помолчал. – Но если уж мы вместе пьем второй день, то знай, что завтра у тебя ждут неприятности.
– Я не верю, что сейчас 1955 год. Давай включим телевизор.
– У меня его нет. Этих телевизоров на всю Москву, говорят, пять штук.
– Пять? – я смеялся, наверное, целую минуту.
– Ты чего? Остановись.
– А… а при чем тут Москва?
Девушки за столом тоже засмеялись. И смех их продолжался тоже не меньше минуты.
– А они-то что смеются? – спросил я Васю.
– Они тоже не помнят, как попали в Москву.
Нетвердым шагом я подошел к темному окну. Посмотрел вверх на звезды.
– Нет, серьезно, это Москва? Не может быть! – Я сел на подоконник. – Думаю… думаю, это Москва.
– А что тут удивительного? – спросил Вася. Он тоже встал и подошел к окну.
– Да, – ответил я. – Если я действительно, попал в 55 год, то остальному удивляться не приходится. В этот момент мне показалось, что я смотрю на себя со стороны. – Это не я.
Ужас охватил меня. Ведь могу навсегда остаться здесь.
– Я могу навсегда остаться здесь.
Вася уставился на меня в раздумье.
– Мне страшно, – сказал я.
– Вам страшно, – сказал Вася. – Но мы-то здесь живем.
– Вы хотите сказать, что вы из другого времени? – спросила Саша.
– Ой, мама! – воскликнула Даша, – да неужели это стало возможно. Честно говоря, я всегда думала, что…
– Прекратите смеяться над парнем, – сказал Вася. – Ему нелегко.
Я понимал, что по-настоящему они мне не верят. Никакие факты не заставят их поверить в возможность перемещения во времени. Я и сам не верил в это.
Женя пропал. Мы пошли в чапок все четверо.
– Там рядом было кафе, – сказал я Васе. – Мне надо будет только перейти на другую половину.
Рядом с дверью пивной я вспомнил, что не заплатил прошлый раз. Будем надеяться, что сегодня другая смена.
– Явился, – сразу сказала буфетчица. Сегодня Эдит работала одна. Полина, ее напарница сегодня не вышла на работу. Наверное, лечит ногу Жене. – Я вас обслуживать не буду, пока ты, парень, долг не отдашь.
Я полез в карман за деньгами, но Эдит остановила меня.
– Твоих денег мне не надо. Если других нет – проваливайте.
Вася вынул пачку сторублевок и заплатил за меня.
Мы сели в углу. В Датском в это время было мало народу. Но я очень обрадовался, когда увидел знакомое место. Я даже подумал, что все меня обманывают, будто я попал в 1955 год.