Текст книги "Тэтэ (СИ)"

Автор книги: Владимир Буров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Встань на колени, сука, – сказала девушка. Она направила на него пистолет, взвела курок и приставила дуло к затылку Крылова. Раздался выстрел.

– Ну, ты чего? – Моисеев поднял Алексея.

– А я уж думал, вы не успеете, – сказал Крылов и поднялся.

Все отошли на исходные позиции и стали ждать взрыва. Но его не было.

Поезд был набит продуктами. Только коньяка Камю было сто ящиков. Шоколад. Сырокопченая колбаса. Растворимый кофе.

– Я такого никогда не видел, – сказал начальник особого отдела Симонов.

– Я о таком даже не слышал никогда, – сказал командир бригады Семен Иванович Романов. – Осадка нет совсем. А крепость! Очень крепкий.

– Как ты думаешь, Дмитрий Львович, – спросил Семен Иванович начальника штаба, – эта эсэсовская дивизия Мертвая Голова выгрузилась по плану или вынуждена была покинуть вагоны?

– Думаю, сигнал к выгрузке был подан раньше времени, – ответил Дмитрий Львович.

– Почему вы так думаете?

– Они оставили часть оружия. Зачем? Одних только пулеметов Максим оставлено семьдесят штук. Да и продуктов оставлено многовато. Не для нас же они везли все эти колбасы, тушенки, коньяки и сигареты? К тому же, – продолжала начальник штаба, – они засветились, вступив в бой с полками генерала Белогорова. Ясно, что им это было совсем не нужно. Как теперь нам известно, дивизия немцев разгромила авангард Пятой Армии генерала Черноусова. Наступление на этом участке фронта было сорвано. И таким образом было сорвано наступление стратегического значения.

Дивизия Мертвая Голова сама пошла в наступление. Они заняли несколько небольших городков.

Когда до линии фронта оставалось всего несколько километров, немца повернули назад. Дело в том, что на пути фашистской дивизии постепенно собирались большие силы. Решено было ни за что не пропускать немцев к своим. На этом участке образовалась двойная линия фронта. Против территории, занятой немцами были вырыты окопы, а в обратную сторону, против Дивизии Мертвая Голова, многочисленные пулеметы смотрели из дзотов.

И вдруг они повернули. Все подумали, что эсэсовцы решили: здесь не пробиться. И повернули. Куда?!

Дивизия Мертвая Голова шла на позиции полковника Романова.

– Они идут сюда, – донесли разведчики капитана Моисеева. – Через два дня будут здесь.

– Значит, они находятся примерно в том же месте, где оставили свой бронепоезд? – спросил Романов.

– Да, – Дмитрий Львович склонился над картой. Он вздохнул, опять сел и продолжал: – Только бронепоезда там давно нет. Они не могли об этом не знать.

– Куда же они идут? – спросил комбриг.

– Не знаю.

На следующее утро стало очевидно: немцы идут на позиции дивизии Романова.

– Что им здесь надо? – спросил комбриг своего начальника штаба. Спросил уже который раз. Но Дмитрий Львович только пожал плечами.

– Не понимаю, просто не понимаю.

– Может быть, они хотят разгромить нас?

– Зачем? Они могли напасть на кого-нибудь другого. Зачем так далеко ходить?

Неожиданно из Москвы прилетел самолет.

Член Военсовета Фронта генерал-полковник Крысенко позвонил комбригу Романову и сказал:

– К вам прибыл человек из центра. Сейчас он от самолета направляется прямо к вам.

– А кто он? – спросил полковник. – В каком звании?

– Зовите его товарищ Третий.

– Как-то неудобно. Пусть Симонов зовет его так. А мне скажите имя отчество.

– Петр Петрович. Выполните все его распоряжения.

– А если он прикажет на Луну лететь?

– Ха-ха-ха. – Генерал резко оборвал свой смех и добавил: – Значит, полетите. – И трубка замолчала.

Петр Петрович приказал все оставшиеся запасы с бронепоезда разделить на две части и спрятать в разных местах.

– В десяти километрах друг от друга, – сказал он. – Нет, – поправился товарищ Третий: – В семи.

В комнате их было только четверо. Романов Семен Иванович, его начальник штаба и Симонов, начальник особого отдела дивизии. Ну, и сам товарищ Третий.

– Каждый бункер должен обороняться, – сказал Петр Петрович.

– Как вы сказали? – полковник наклонился вперед. – Бу… что?

– Бункер я сказал. Что тут непонятного?

– У нас нет этих бункеров, – сказал Симонов.

– Ну, что-то же у вас есть? – спросил Петр Петрович.

– Только блиндажи, – ответил Дмитрий Львович.

– Значит, так. Один самый лучший бункер, а если у вас его нет, то самый лучший блиндаж вы загружаете половиной продуктов.

– Какой именно? – спросил полковник.

– Тот, который будет находится в семи километрах от указанной мной точки.

– Позвольте спросить, а где эта точка?

– Сейчас стемнеет, и мы поедем. Я вам покажу место.

На двух Виллисах они приехали через небольшой лес в поле. С собой у Третьего был чемоданчик.

– Здесь, – сказал Петр Петрович. – Предварительно он несколько раз наводил на звезды разные приборы. – Утром надо будет проверить еще раз по компасу и по солнцу.

– А если солнца не будет? – спросил начальник штаба.

– Будет. Прямо сейчас начинайте завозить сюда продукты.

– А вооружение? – спросил полковник Романов.

– Только для обороны.

– Я… если я правильно вас понял, – сказал с иронией начальник штаба Дмитрий Львович, – мы оставляем фашистам только отличную еду?

– Заткнитесь, пожалуйста, подполковник. Не дай бог, вы нарушите хоть одно мое даже самое незначительное указание. Пометьте у себя на карте: эта точка будет называться Склад.

– Склад? – переспросил присмиревший начальник штаба. Он вытащил из планшета карту и взял в рот тонкий немецкий фонарик.

– Да. Не перепутайте.

– Надо отметить это на всех картах, – сказал Романов.

– Нет, – сказал Петр Петрович. Это будет только на одной карте у начальника штаба. Симонов, проследи.

– Есть, – ответил начальник особого отдела.

– Другой пункт будет называться База, – сказал Третий. – Не дай бог, вы чего-нибудь перепутаете. Симонов!

– Да, товарищ Третий?

– Всех, кому будет непонятно, где База, а где Склад, расстреливать на месте.

– Есть.

– Вместе со строителями пусть выезжает и разведка. Человек Тридцать, – продолжал Третий.

– У нас всего тридцать, – сказал полковник.

– Ну, значит, хватит, – невозмутимо сказал Петр Петрович. – Пока не приехал стройбат и разведчики, слушайте меня внимательно. Слушайте и запоминайте.

– Мы могли бы поговорить в штабе, – сказал полковник.

– Нет, я должен быть уверен, что нас никто не подслушивает. Если информация просочится к врагу, я буду точно знать, что допустил эту утечку информации кто-то из вас.

– Неужели вы серьезно подозреваете, кого-то из нас в предательстве? – спросил начальник штаба.

– Конечно, почему бы нет? – Третий закурил.

– Тогда зачем вы посвящаете нас в эту операцию? – обиженно спросил полковник.

– А кого? – спокойно ответил Третий. – Не обижайтесь, полковник. Просто это очень необычная операция. Немцы могут узнать многое. Это необычный отряд.

– Что значит, необычный? – спросил Дмитрий Львович.

– Это вам знать ни к чему. Вообще забудьте о том, что я вам сказал. Слушайте дальше. Разведка будет подавать сигналы о продвижении дивизии через каждые десять минут. Как только станет ясно, что основные силы они бросают на точку Склад, отряд НКВД должен будет ликвидировать всех на точке База.

– А почему нельзя сделать это заранее? – спросил майор Симонов.

– Хороший вопрос. – Третий посмотрел на звезды. – Дело в том, что мы сами точно не знаем… как бы вам это пояснить? – Он немного подумал и сказал: мы не знаем, где База, а где Склад. Я вам сказал, что Склад здесь. Но он может быть там, где точка, которую мы обозначили, как База. Когда дивизия Мертвая Голова подойдет на двести метров. Будет ясно, где что.

– У них есть приборы? – спросил начальник штаба.

– Да, у них есть приборы, позволяющие определить с расстояния двести метров то, что им нужно.

– Они могли бы послать разведгруппу, – сказал начштаба. – И знали бы все заранее.

– Во-первых, разведгруппу можно захватить. Во-вторых, мы ее захватили. Вот эта разведгруппа и должна была ликвидировать оборону точки. Вместо нее ликвидируешь эту оборону ты, Симонов. Дивизия двинется к Базе, вы ликвидируете оборону Склада. Дивизия двинется к Складу, ликвидируешь оборону Базы. Это запутает командира Дивизии Мертвая Голова. Они давно ничего не ели. Как только будет подавлена оборона одной из точек, они все рванут туда. Шоколад, тушенка, колбаса, коньяк это перевесит разумные доводы.

Романов хотел задать вопрос, но Петр Петрович поднял руку, останавливая его.

Их авангард намучается с вашими разведчиками. Это раз. И, – он посмотрел на часы, – через двадцать минут сбегут двое немецких разведчиков. Они сбегут с Базы. Им будет хорошо известно, что в нужном немцам месте будет находиться склад продуктов.

– Как они сбегут? – спросил полковник. – На базе наша охрана.

– Она будет ликвидирована.

– Кем?

– Теми, кто привел этих двоих на Базу.

Романов чертыхнулся. В его дивизии происходят дела, о которых ему совершенно не известно.

Разведчики встретили эсэсовцев только утром следующего дня. Немцы устали и подошли к позициям дивизии Романова на двенадцать часов позже, чем предполагал Третий. Это было даже лучше. Днем немцы не могли сверять свое продвижение по звездам. Только по солнцу.

Утром предыдущего дня Симонов выехал на точку Склад и проверил с помощью компаса, на том ли месте строится блиндаж и укрепления. Проверил он это также и по солнцу. Так, как сказал ему Третий. Все сходилось.

Разведчики во главе с Моисеевым бились два часа.

– Почему мы не отходим? – спросил Степан. – Час-то уже продержались.

– Я не сказал вам разве? – спросил Моисеев.

– Что не сказал? – спросил Крылов.

– Мы должны стоять здесь до последнего.

– Что?! – выдохнул сержант Старцев.

– Почему, Вася? – спросил Степан. – Почему мы должны здесь обязательно погибать?

– Давайте уйдем, пошли они к черту, – сказал Старцев.

– Мы не можем уйти, – сказал Крылов, – даже если разобьем всю дивизию Мертвая Голова. – Он помолчал и добавил: – За такие фокусы меня уже разжаловали в рядовые.

В голову Старцеву через полчаса попала пуля. Он снял каску и ухмыльнулся.

– Мне везет. – Но каску больше не надел. И следующая пуля разбила ему голову.

Степан со своим пулеметом выдвинулся вперед, Он со вторым номером вел огонь до тех пор, пока не кончились патроны. Их забросали гранатами.

Моисеев был ранен в живот. Он подозвал Крылова.

– Чего, Вася?

– Алексей, я скоро потеряю сознание. Стой у передатчика и через каждые десять минут передавай, в каком преимущественно направлении продвигаются их основные силы. Это важно. Для этого мы здесь. – Он откинул голову в сторону. А через десять минут капитан умер.

Крылов передал, что Моисеев убит, а немцы уходят правее, к Складу. Он передал эту информацию только еще один раз. Потом немцы повернули к Базе. Он два раза передал, что фашисты упрямо идут к Базе. Больше он передавать ничего не мог: в рацию попало несколько пуль.

Алексей посмотрел на лежащих за небольшим бугром разведчиков. В начале боя их было тридцать человек. Сейчас все были убиты. Патронов у него больше не было, и Алексей пополз до следующего разведчика. Но патронов и у того не оказалась. Только одна граната. Он взял ее и выглянул из-за бугра. Фантастика. Немецкие отряды перестроились и пошли к Складу.

– Они переменили направление, а сообщить об этом нельзя. Что делать? – Крылов бросил гранату и после взрыва побежал к штабу.

Он знал, что там будет находиться отряд НКВД во главе с Симоновым. Из этого штаба пойдет группа для ликвидации защитников Склада. Но ведь немцы идут сейчас именно туда!

Когда он добежал до штаба, отряд НКВД уже ушел.

Был только заместитель Симонова капитан Климов и радистка. Климов тоже собирался покинуть это место. Кроме него все начальники давно эвакуировались поглубже в тыл. Они опасались, что немецкая дивизия их здесь накроет. А в плен сдаваться нельзя.

– Немцы повернули к Складу, – доложил Крылов.

– Почему не передал по рации?

– Она разбита.

– Почему покинул расположение части? – невозмутимо продолжал допрос Климов. Одновременно он собирал бумаги, надевал шинель, фуражку, ремень, убирал пистолет в кобуру.

– Так я и прибежал сюда сообщить, что немцы изменили направление атаки.

– А может, ты прибежал, чтобы спасти свою шкуру? Ты ведь у нас горазд на такие штучки. Не правда ли? Хлебом не корми, а дай приказ не выполнить. А ну встань к стенке! – Климов вытащил из кобуры пистолет.

– Но ведь всем будет известно, что фашисты изменили направление атаки, – сказал Крылов, – вы попадете под трибунал.

– Нам об этом никто не сообщил. Ты понял? Кто об этом узнает? – Климов оглянулся на радистку. – Она что ли? Так она меня не выдаст.

– Но, зачем вам это? – спросил Крылов и посмотрел по сторонам. Он искал, чем бы отвлечь внимание заместителя начальника Смерша. Может, удастся выбить у него пистолет.

– Отряд уже не успеет вернуться. К тому же База вооружена лучше. Мои люди могут пострадать.

– Зачем ликвидировать защитников Склада? Это же ошибка. Ведь будет лучше, если они задержат немцев.

– Хуже, лучше – кто знает. Я не верю тебе. Почему я должен тебе верить, что немцы повернули к Складу? Назови мне хоть одну причину.

– Вы могли бы посмотреть в бинокль. Тогда бы вам стало ясно, куда они идут.

– Там лес, ничего нельзя увидеть.

– Там оторвали бы свою жопу от стула и сбегали туда. Поближе к лесу. Может, разглядели бы что-нибудь! – закричал Крылов.

– Ну, ладно, хватит, – сказал Климов и поднял пистолет.

Он выстрелил, но пуля прошла мимо головы Крылова. Как он мог промахнуться с четырех шагов? – не понял Алексей. А все было очень просто. Радистка кинула в начальника особого отдела пепельницей. И попала в голову.

– Зачем вы это сделали? – спросил Крылов, наклоняясь над особистом. – Вы могли и не попасть. Он бы вас сразу пристрелил.

– Я не могла не попасть.

– Почему?

– Я из разведки.

– Из какой разведки? – не понял Крылов. – Из разведки фронта?

– Можете так считать. – Она подняла пистолет капитана приблизила его к голове все еще лежащего без сознания особиста, и два раза нажала на курок. Прогремели два выстрела и мозги Климова вылетели на пол. – А теперь помогите мне, – она взяла убитого за ноги и потащила к двери.

– Хорошо, – сказал Алексей, ничего не понимая. Только подумал, что лучше бы этой радистке самой взять Климова за руки. Его чуть не вырвало.

Они уложили тело капитана в Виллис, девушка завела его и поехала в сторону наступающих немцев. На ходу она выпрыгнула, бросила в Виллис гранату и побежала назад.

– Вам надо уходить, – сказала она.

– Куда?

– Бегите в штаб с донесением, что немцы изменили направление.

– Я бы мог доехать туда на этом Виллисе.

– Вас могли бы расстрелять за убийство заместителя начальника особого отдела.

– Хорошо. Спасибо, что помогли мне. Только я не понимаю, почему вы не передали по рации, чтобы отряд НКВД вернулся. Зачем было расстреливать защитников Склада?

– Было уже поздно. Я пыталась это сделать.

– Что-то я не слышал.

– Есть специальный сигнал. Они на него не ответили. Прощайте.

Алексей побежал к дороге, за ней было поле, заросшее пшеницей, а потом лес. Где-то там должен был быть штаб дивизии. У дороги он оглянулся. Ее нигде не было.

Действительно, вся группа ликвидации погибла. Они из ручных дисковых пулеметов с тыла расстреляли всех защитников Склада и двинулись вперед. Хотели собрать некоторые трофеи. Немцев пулеметчики Склада положили здесь немало. Некоторые были совсем близко. Постепенно вся группа НКВД шла все дальше и дальше. Неожиданно из ближайшего леска на них выбежали немцы. Их было очень много. В это время они как раз изменили направление, и основные силы Дивизии Мертвая Голова двинулись к Складу. Когда радистка передала условный сигнал, тут уж никого из отряда ликвидации не было в живых. Правда, это был уже второй сигнал. Радистка передала его, когда ушел Крылов. Первый сигнал она передала сразу после сообщения Алексея Крылова о том, что фашисты изменили направление атаки. Только радист команды ликвидаторов не смог передать его командиру. Тот просто отмахнулся.

– Отвали, – сказал он радисту, – мы уже на охоте. – Хотя отряд НКВД еще только рассыпался цепью сзади защитников Склада. Азарт охотника овладел командиром. Он решил потом выслушать сообщение. Да и что там могло быть интересного. Он думал, что Климов спрашивает, когда отряд подойдет к Складу. Мысли об отмене приказал он не допускал. Зря.

– Я не знаю, почему там идет стрельба, – сказал Симонов. – У меня есть достоверные сведения, что все защитники Склада уничтожены.

– Тогда, кто ведет огонь со Склада? – спросил Дмитрий Львович. – Запросите свой отряд. Может, они там воюют?

– Тогда я пойду? – спросил особист.

– Запрашивайте отсюда, – сказал полковник Романов. – Вы не выспались, что ли?

Сначала майор попросил радиста вызвать Климова, своего заместителя. Бесполезно. Как в воду канул.

– Вызывайте Сапожкова, – сказал Дмитрий Львович. – Вам вообще доложили об успешно выполненной операции?

– Мне сообщил Климов, что отряд приступил к ликвидации защитников Склада, – сказал Симонов.

– И больше вы ничего не знаете? – удивился Романов. – Удивляюсь вам.

– Я не спал две ночи, – Симонов нервно похлопал себя по карману. Он открыл новую пачку немецких сигарет, закурил и закашлялся. – Все должно быть в порядке.

Сапожков, начальник отряда НКВД, который ликвидировал защитников Склада, не отвечал. Да и как он мог ответить? Все уже давно погибли.

– Что происходит? – полковник встал и прошелся по комнате. – Кто-нибудь объяснит мне?

Вошел автоматчик и сообщил, что рядовой Крылов рвется к командиру дивизии.

– Кто такой Крылов? – не понял сначала Романов.

– Он из разведроты, – сказал охранник.

– Из какой еще разведроты?: – сказал Дмитрий Львович. – Они все погибли.

– Крылов, лейтенант, – сказал Романов, – я вспомнил. Давай зови его сюда.

Крылов вошел, и майор сразу сказал:

– Это не лейтенант. Это бывший лейтенант.

– Почему вы покинули расположение роты? – спросил начальник штаба.

– А у него такое хобби, – сказал особист, – бегать с поля боя. Посмотрим, что ты сейчас скажешь. – Майор вынул пистолет и положил перед собой.

– Что произошло? – спросил Романов.

– Командир разведроты погиб, и я передавал сообщения о продвижении немцев.

– Почему ты? – спросил Симонов. – Там были другие офицеры, старшины, сержанты.

– Все были убиты.

– Невероятно, – сказал майор, – все убиты, а он опять жив. Я тебя своими руками завалю, сука. – Майор снял пистолет с предохранителя и взвел курок.

– Майор, прекратите свои штучки здесь, – сказал Романов. – Дайте ему рассказать все, как было.

– Я передал несколько сообщений, что немцы движутся к Базе. Потом кончились патроны, и разбило рацию, – рассказал Крылов. – А эсэсовцы неожиданно повернули к Складу. Все пошли туда.

– Вы Климову об этом сообщили? – спросил начальник штаба.

– Не успел. Климов погиб.

– Как он мог погибнуть? – майор развел руки в стороны. – Там не было боев. Что ты гонишь, сука?!

– Майор, дайте ему сказать. – Романов показал Крылову на стул. – А ты садись.

– Воды можно?

– Может, тебе еще водки налить? – спросил Симонов. – Обнаглел, падла.

– Климов находился в Виллисе, – продолжал Алексей.

– Почему вы ему не сообщили, что немцы изменили направление удара? – спросил майор.

– Потому что Климов был мертвый.

– Как мертвый? – не понял начштаба. – Инфаркт, что ли, у него случился?

– Нет, у него была оторвана голова.

– Да-а, – протянул Романов, – скорее всего это не от инфаркта, а от взрыва гранаты.

– Кто мог взорвать Климова? – пожал плечами майор.

– Может, снаряд из пушки попал? – спросил Крылов с невинным видом.

– Что ты плетешь, сука?! – рявкнул особист. – У немцев нет ни пушек, ни минометов. Они пришли налегке.

– И наши не стреляли, – сказал Дмитрий Львович. – Как же это могло случиться?

– Я думаю, – сказал майор, – он его и замочил. А, Крылов, признавайся! Ты грохнул моего человека? Да он, больше некому.

– А зачем ему это? – спросил Романов. – Не вижу логики.

– Пока не знаю, – ответил майор, – но я вышибу из этого орла правду. Слишком часто он остается в живых. Вы представляете, все погибли, а он жив. Даже Климов, который не участвовал в бою, погиб.

– Как вы объясните, что на объекте Склад ведется оборона? – полковник обратился к Крылову.

– Не знаю. Судя по всему сообщение об отмене приказа энкавэдэшники не получили.

– Кто тогда там оказывает сопротивление? – Романов посмотрел на карту. – Придется тебе, лейтенант тянуть туда провод.

– Бывший лейтенант, – сказал опять майор.

– Если дойдешь и сможешь передать сообщение со Склада, – сказал Романов, – будешь опять лейтенантом.

– С ним пойдет мой человек, – сказал Симонов.

– Так никто же не вернулся, – сказал начальник штаба.

– Тогда я сам пойду с этим гусем. Надо же мне узнать, как это можно остаться в живых при столкновении с целой дивизией.

– Зря вы рискуете, майор, – сказал полковник. – Пусть идет один.

– Я не поверю его сообщению. Я пойду вместе с ним.

– Хорошо, – вздохнул полковник, – идите вдвоем. Только знаете что? Склад придется оборонять.

– Почему это? – не понял майор.

– Ну, если немцы двинулись туда до ликвидации защитников Склада, значит, они определили Склад, как тот объект, который им нужен.

– Думаю, Крылов врет, – сказал майор. – База – объект. Командир роты разведчиков Моисеев много раз передал, что немцы рвутся к Базе. Почему это они вдруг переменили направление?

– Потому что подошли ближе, – ответил начальник штаба. – В этом ведь все и дело. Вы сами, майор, слышали, как объяснял Петр Петрович.

Крылов благоразумно не стал сообщать о радистке. Тогда уж он точно запутается. Его расстреляют прямо здесь. Лучше самому выяснить, что произошло.

Альбина подползла к Ларисе.

– У меня кончились патроны.

– У меня тоже, – сказала Лариса.

– Где этот Валера? – Альбина перевернулась на спину и закурила.

– Не знаю. Сейчас они пойдут в атаку и захватят нас. Ты представляешь, – продолжала Лариса, – я не могу просто так покинуть эту линию обороны. Как будто это не я, а настоящий пулеметчик. Не знаю только, что это за война. Теперь я понимаю, как чувствовала себя Анка-пулеметчица.

– Ты помнишь, что мы были в ресторане? – спросила осторожно Альбина. – Или я это придумал? Откуда мы здесь взялись.

– Я и сама не знаю. Сначала я удивилась. Пули свистят, поле в дыму. Я думала, это учение. Теперь мне кажется, что ничего другого и не было на самом деле.

Короткими перебежками приблизился Валера.

– Вы живы? – он упал рядом с Ларисой.

– Ты бросил пулемет? – спросила Лариса.

– У меня кончились все патроны. Надо отходить. Они за нами не погонятся. Им нужен склад продуктов. Совершенно ясно, что они голодные, как звери.

– Почему ты решил, что они голодные? – спросила Альбина.

– Я видел, как им раздавали сухари. Один сухарь ломали на двоих.

Они побежали к леску. Вслед им прозвучала только одна автоматная очередь. А через десять минут их остановил окрик:

– Стой! Руки вверх. – Это были Крылов и майор Симонов.

Их допрашивали уже три дня. И у Симонова, и у Романова, и у начальника штаба просто голова разрывалась.

– Я таких ослов еще не встречал, – сказал Симонов.

– И на шпионов они вроде не похожи, – сказал Романов.

– Как так может быть, что они не знают, кто их послал оборонять Склад, – сказал Дмитрий Львович.

– Немцы, – сказал Симонов.

– Да брось ты путать меня, – сказал Дмитрий Львович. – Какие, черту немцы? Зачем им это?

– Надо сообщить Петру Петровичу, – сказал Романов.

– Чтобы нас на следующий день расстреляли? – майор нервно дернулся. – Ведь мы уже доложили, все вышло, как он хотел. Остатки дивизии ушли куда-то по минному коридору. Пусть теперь другие ломают голову. Мы-то свою задачу выполнили.

– Не думаю, что он этого хотел, – сказал начальник штаба. – Я думаю, нас ждут большие неприятности. Будет разбирательство.

– Конечно, будет, – сказал Романов. – Уверен, что дивизию должны были уничтожить или разоружить на Базе.

– Что-то мы не видели бомбардировщиков над базой, – сказал Симонов.

– Возможно, они не прилетели потому, что Третьего кто-то предупредил, что Дивизия Мертвая Голова ушла.

– Кто?

– Не знаю. Но у Третьего могли здесь быть свои шпионы, – сказал начальник штаба. Может быть, этот же Крылов.

– Не может этого быть, – сказал Симонов. – Впрочем, я все равно его сегодня расстреляю. Вместе с другими тремя шпионами.

– Ты не сделаешь этого, – сказал Романов. – Мы должны отправить их в штаб фронта.

– Я начальник Смерша. Все шпионы и предатели моя собственность. Я их сегодня расстреляю.

– Майор, – сказал Дмитрий Львович, – мы лишимся последнего источника информации.

– Вы, Дмитрий Львович, и вы, Семен Иванович, сами допрашивали их. Три дня! А толку? Пытать? Я уже разучился это делать. Каждый день одни расстрелы.

– Вот пусть их и пытают в штабе фронта. Там не разучились, – сказал Романов. – Если ты их расстреляешь, потом нас расстреляют. За что? За компанию с тобой, дурак! Мы прямо сейчас пошлем курьера в штаб армии, что мы против расстрела.

– Посылайте. Посылайте хоть к черту на куличики, – сказал Симонов. – А я пошел.

– Куда?

– Мне надо работать.

Они сидели в сарае с большими щелями.

– Надо выбить две доски и бежать отсюда, – сказала Альбина. – Эта не игра.

– Мы где находимся? – обратилась Лариса к Крылову. Она спросила его об этом уже, наверное, двадцатый раз.

– Я вам уже говорил, – Крылов лежал на сене около стены. Казалось, он дремал. Но ответил сразу. – Вы на войне.

– Это игра, что ли, такая? – спросила Альбина.

– Вы опять за свое. Это настоящая война. Неужели вы еще этого не поняли. Ну, ничего, скоро вы поверите.

– Когда? – спросил Валера.

– Когда придут расстреливать, – ответил Крылов.

– За что? За что нас расстреливать? – спросил Валера.

– Потому что вы шпионы. Я слышал, вы даже не знаете номер части. Откуда вы?

– Откуда мы? – спросила Альбина всех. И продолжала: – Это Земля хоть?

– А что же еще это? – не понял Крылов.

– Ну, это не Альфа Центавра? – спросила Лариса.

– Какой год сейчас? – наконец догадался спросить Валера.

Удивительно, но Алексей ответил:

– Тысяча девятьсот сорок третий.

– Я так и думал, – сказал Валера. – Хотя до сих пор не могу поверить в реальность происходящего.

Тут послышался лязг замков.

– Выходите, предатели родины, – в дверях стоял Симонов с пистолетом. – Расстрел. Давайте, давайте, – он посмотрел на часы, – а то у меня еще дела. Да и ужин скоро. – Он связал всех по очереди. Потом приказал садиться в машину. Ее недавно захватили у немцев. – Жаль, труба проржавела, – сказал он, – а то бы можно задушить вас выхлопными газами. И дело с концом. – Майор показал своим пленникам на загиб трубы. Он шел из-под днища фургона и скрывался в самом фургоне, где был защищен мелкой решеткой на самом верху. Чтобы не закрыли.

– Я тут соединил между собой несколько трубок от противогаза. Может, не развалятся. Тогда вы умрете спокойно. А нет, значит, придется расстреливать. А вы как думали? Родину предавать могли, теперь отвечайте по закону военного времени. Давай, залезай по одному в фургон.

Наброситься бы на него всем сразу, – подумала Альбина. – Завалили бы точно. Но ноги были, как ватные. И таким же точно было сознание. Она полезла внутрь, как кролик к удаву в пасть. За ней остальные. Только Крылов сказал:

– Ты ошибаешься, майор. – Видимо, ничего другого он не мог придумать в этот момент. Сказал бы: в следующий раз я тебя точно убью. Но он ничего больше не сказал. Все были очень подавлены несправедливостью происходящего. Они дрались, как герои, защищая позицию около Склада, а их в газовую камеру. А Крылова за что?

Машина ехала медленно. Дым из выхлопной трубы потихоньку поступал в фургон.

– Мы здесь задохнемся! – закричала Лариса. – Сделайте что-нибудь. – Они начали стучать по кузову в том месте, где проходила труба. Она не касалась кузова. Только в одном месте. Наверху.

– Помогите мне залезть, – сказал Крылов.

– Как туда залезешь? – не поняла Альбина.

– Валера, – сказал Крылов, – иди, встань здесь на карачки. – Алексей залез на спину охраннику и начал стучать кулаком в то место, где выходил дым. Но Алексей быстро задохнулся. Он упал на пол и долго кашлял. Но дым уменьшился. На стыке шланг немного съехал. Когда фургон остановился, они были еще живы. Майор открыл дверь и отошел в сторону. Он сел неподалеку и закурил.

Через пятнадцать минут он подошел и увидел, что в дыму еще кто-то шевелится.

– Ну, надо же! Шевелятся, падлы. Придется расстрелять. А ну вылазь.

Они корчились на земле не менее получаса.

– Ничего, ничего, – сказал майор, – зато накурились на всю оставшуюся жизнь. – Он повел их внутрь склада. Там было много вина и продуктов.

– Ничего не понимаю, – Симонов даже развел руки в стороны. – Здесь прошла Дивизия Мертвая Голова! Почему здесь почти все осталось?

Он сел за стол, налил себе Камю, нарезал сырокопченой колбасы, открыл банку тушенки.

– Хлеба нет, – сказал Симонов. – А есть хочется.

– Мы тоже хотим есть, – сказала Альбина. Они все четверо были прикованы наручниками к толстым прутьям. Зачем они здесь нужны, было не очень ясно. Прутья не ржавели, они были блестящими, но ничего не ограждали. Просто ряд их начинался от стены и рос из пола, потом загибался.

– Ладно, – майор отстегнул каждому одну руку от прута и бросил на пол несколько кусков колбасы. – Жрите.

Свой коньяк он перелил в серебряную тарелку и разломил туда два белых сухаря. Постепенно он опьянел. До такой степени, что не мог понять, почему автомат не стреляет. Он даже спросил Крылова:

– Разведчик, почему не стреляет автомат? С предохранителя снял, затвор передернул, а – слово на б – не хочет… Ты че, сука, не хочешь? – В обойме не было патронов, но майор не мог этого понять. Он взял немецкий Вальтер, но тоже ничего не получилось. Здесь он забыл про предохранитель. – Че мне с вами делать? Гранату, что ли, бросить? Нельзя. – Он пошатнулся. – Кажется, я пьян. Но не настолько, чтобы не… выполнить до конца свою лю… бимую раб-от-у. Вы меня хорошо поняли? – Тут майору показалось, что прутья, к которым были прикованы враги народа, начали потихоньку таять. Они изгибались, как будто плавились в сильной кислоте.

– Эй, эй… – как-то вяло сказал майор. – Вы куда?

Альбина увидела металлические ящики с пустыми бутылками и, не говоря ни слова, рванулась туда. Лариса за ней. Прутья только хлюпнули, как будто они были водяные. Валера посмотрел на свои наручники и дернул. Он не ощутил почти никакого сопротивления. Впереди появилась дверь. Они уже видели ее отчетливо.

В горячке Альбина и Лариса с разбегу ударили в дверь плечами. Но она не поддалась. Как будто была толщиной в полметра.

– Я плечо себе сломала, – сказала Альбина.

– Я тоже, – сказала Лариса. Она схватилась другой рукой за плечо и даже зажмурилась от боли. – Валера! – крикнула она, – бей в дверь.

– Да бесполезно, – сказала Лариса. – Тут нужна граната.