Текст книги "Тэтэ (СИ)"

Автор книги: Владимир Буров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Лина подошла к его столу и спросила мягко:

– Будете ли вы чего-нибудь еще заказывать?

– Конечно, буду, я только начал, – ответил Итальянец. – А ты счет, что ли, уже принесла, – он кивнул на книжечку в руке Лины.

– Да нет, нет, я просто так спросила, – испугалась Лина и поспешила уйти. Ведь в ее коричневой книге был именно закрытый счет Итальянца. Всего-то на пятьдесят баксов. Но было ясно, что Итальянец не станет платить и эти деньги.

– Что мне делать? – спросила Лина метрдотеля Славу со слезами на глазах. – Он не будет платить.

Слава тяжело вздохнул.

– Ты уверена?

– Он никогда здесь не платил раньше.

– Никогда? – не понял Слава. – Почему?

– Ну это же Итальянец! Он приезжал сюда из другого города. – И добавила: – К Лене.

– Я не знаю, что делать, – сказал Слава. – Ситуация сложная. Но я же не могу платить из своего кармана. Правильно?

– А я? – на глазах у Лины опять навернулись слезы.

– Ладно, не плачь. Если не заплатит, скажу охраннику, чтобы разобрался с ним, – благодушно пообещал Слава. И тут вошел Итальянец.

– Это служебное помещение. Сюда нельзя, – раздраженно сказал Слава.

– Где моя официантка? – спросил Итальянец, не обращая внимания на замечание Славы.

– В туалет пошла.

– А где у вас туалет?

– Там, где и был всегда. Но туда нельзя. Это служебный… – Итальянец больше не стал слушать. Он знал, где находится служебный туалет.

Итальянец постучал и с разбегу ударил ногой в дверь туалета. Лина увидела его и завизжала, как будто ее режут. Тут не выдержал Дима. Он оттолкнул Итальянца и сказал:

– Послушайте, что вы тут хулиганите? Вы не у себя в хлеву.

Итальянец ударил его ладонью по лицу, и Дима упал прямо на унитаз. Бандит закрыл дверь туалета.

– Вот и сиди там, – сказал он.

Лина присела на корточки и заплакала.

– Не надо, я все сделаю, – сказала она.

– Я уже полчаса жду, чтобы ты принесла глиняную бутылку Киндзмараули. Ты че тут, обосралась, что ли?

– Я… я забыла.

– Неси быстро, – Итальянец толкнул официантку ногой. Она потеряла равновесие и упала на задницу.

Слава побежал за охранником. Того не было на месте. Курил наверху.

Лина принесла Киндзмараули, а Итальянец разбил эту бутылку.

– Я тебе че сказал? Это Киндзмараули, а я тебя просил Хванчкару.

– Ты… вы… просили эту.

– Что?! – заорал Итальянец и разбил бутылку о край стола. Тут как раз появился охранник.

Он направил газовый пистолет на Итальянца, но тот заставил охранника отдать ему пистолет. Почему здоровый охранник испугался? Да потому что Итальянец приставил ему к горлу разбитую бутылку. Остатки вина капали на белую рубашку охранника, как кровь. Итальянец обратил внимание на капающее вино и сказал:

– Ты хочешь, чтобы это была твоя кровь?

– Нет, что ты!

– Тогда беги. Беги, мать твою, амиго! – как бешеный заорал он.

Итальянец загнал Жеку наверх в курилку. Там был декоративный балкон. Так был просто сделан для украшения зала. Охранник Жека залез на этот балкон и рухнул вместе с ним в зал.

Кто-то уже успел вызвать милицию. Увидев их, Итальянец бросил пистолет в окно. Зазвенели стекла. Тут он, видимо, вспомнил, кино. Схватил опять подвернувшуюся ему под руки Лину и прыгнул вместе с ней в это разбитое окно. Оно разбилось совсем. Огромное количество осколков посыпалось в зал. И столько же на улицу.

Итальянца бы, наверное, взяли. Куда тут бежать? А машина его, как в кино не ждала. И своей машины у него уже не было. Ни денег, ни машины. Но тут произошло чудо. У двери ресторана затормозило такси. Это Волга. И номера у этой Волги были не местные, не московские. Из машины быстро вылез высокий мужчина в белой разорванной у ворота рубашке. В руке он держал сигару.

Это был Леня Московский.

Итальянец остановился.

– Леня! – закричал он.

Леня махнул рукой и менты, уже было схватившие замешкавшегося Итальянца, отпустили его.

– Ты куда собрался бежать? – спросил Леня Итальянца. – На Тверской далеко не убежишь. Здесь кругом менты.

Они прошли в кабинет. Работники ресторана смотрели на них раскрыв рты.

– Ну дела, – сказал Слава.

– Я скажу, чтобы мне сегодня же повысили зарплату, – сказала Лина. – Это такая напряженка.

Все сразу встало на свои места. Даже огромное разбитое стекло уже начали вставлять. Охранник отстегивал милиции бабки, чтобы они отдали ему его газовый пистолет. Они немного поторговались и вернули.

– Больше никому не отдавай, – сказал на прощанье капитан. Вот, мать твою, дела у них. Чтоб я так жил.

– Тебя разве не убили? – сказал Итальянец.

– Как видишь? Ты, я так понял, на мели?

– Да.

– Бери. – Леня открыл сейф и бросил на стол две с половиной пачки. Двадцать пять тысяч долларов. Еще столько же получишь после выполнения заказа.

– Кого? – спросил Итальянец и собрал все деньги со стола.

– Горюнова.

– Горюнова? – переспросил Итальянец. – Зачем?! – изумился киллер. – Ты не ошибся, Московский?

Бандит бросил на стол пачку фотографий.

– Я трахался с его дочкой, – сказал Итальянец. – Это командир нашей дивизии. – Я не понимаю, зачем его убивать? Ведь не он же валил тебя.

– Я знаю, кто валил меня. Так ты че, отказываешься? Тебе деньги не нужны? Ты че, не понимаешь, что кроме меня тебе никто больше не даст работу?

– Я согласен.

– И запомни: я тебе ничего не давал. Ты сам найдешь, причину, по которой должен завалить Горюна. Ты отлично все понял?

– Кажется, понял.

– Тогда бери бутылку греческого и со мной в бассейн.

А бассейн у Лени был прямо здесь на Тверской, в одном доме с рестораном.

– И это… – добавил Московский, – у тебя оружие-то есть нормальное?

– Ничего у меня нет, – Итальянец опустил голову.

– Бери. – Леня показал на прозрачный бронированный сейф. – Че те больше нравится?

– Узи и Глок сорокового, – отчетливо произнес киллер.

– Ну и правильно. На дело надо ходить налегке. А то наберут Магнумов тридцать восьмого и… – он не договорил, открыл стеклянную бронированную дверь. – Обоймы запасные возьми. Не хочу, чтобы тебя завалили. А там, сам знаешь, полно вояк будет. – Московский помолчал. – И да: скажи, пусть Лина нас обслужит в бассейне.

В бассейне Лина сразу разделась до фартука, но прежде чем продолжать, сказала:

– Леонид Леонидович, сначала зарплату мне повысьте.

– Все?

– Нет, не все. Кто счет будет оплачивать? Ведь он, – официантка кинула на плавающего в цветах Итальянца, – без вас пришел.

– Сам и заплатит, – сказал Леня, – у него есть деньги.

– Откуда? – спросила Лина. – Если бы у него были деньги, он не стал бы так борзеть. Ведь я знаю, что Итальянец очень культурный парень.

– Ладно, принеси нам хорошую тарелочку дымящихся креветок, – сказал Итальянец, – я тебе заплачу.

Лина позвонила и приняла в приоткрытую дверь большую тарелку креветок. Ее принес Дима.

– Все нормально? – прошептал он в щель.

– Нормально, нормально, – ответила Лина. – Вали отсюда, а то и тебя – слово на е с приставкой: вы. – Дима скрылся.

А Лина встала у края бассейна.

– Ну ты чего, особого приглашения ждешь? – услышала она. Потом прыгнула в воду и, держа большую серебристую дымящуюся чашу над головой, поплыла к клиентам.

Принцесса дивизии

Звонок тарахтел и тарахтел. Дверь с орнаментом из живых цветов открылась и показалась симпатичная головка с большой розой в пышных черных волосах.

– Вам папу? Он принимает ванну.

– Передайте ему записку.

Посыльный уехал, а головка скрылась за мягко, но звонко щелкнувшей дверью. Как будто сработал механизм бесшумного киллерского пистолета.

– Кто это был, дочка? – спросил Виктор Алексеевич, вытирая мокрую голову большим белым махровым полотенцем. Недавно он прибрал это полотенце к рукам в одной пятизвездочной американской гостинице.

– Тебе записка.

– Ира. Когда я был в Пентагоне… когда я ездил туда передавать опыт американским полковникам…

– Тогда ты утащил из их отеля три шикарных полотенца, – перебила его дочка.

– Я не так мелочен. Пять. Я их учил никогда не разрешать своим дочерям принимать записок от незнакомых людей. Это очень важно.

– Пожалуйста, не учи меня папа. Здесь тебе не Пентагон и не Хилтон.

Ладно. Полковник закурил сигару, сел к журнальному столику, на котором дымилась чашечка свежемолотого кофе, и прочитал то, что было в записке:

– Вы заказаны. Наймите настоящую хорошую охрану для ликвидации киллера.

– Ира! – крикнул полковник, – кто это принес?

– Не знаю, это был какой-то человек на машине. – Она вошла и опять скрылась за желто-голубой шторой.

Виктор Алексеевич сделал глоток кофе, пыхнул сигарой, потом набрал номер на сотовом телефоне.

– Это Горюнов. Это Горюнов. – Но трубка где-то там, в пространстве была недоступна.

– Перезвоните позднее. Перезво…

– Кого же мне нанять? – вслух спросил сам себя комдив.

Из-за шторы появилась голова дочери.

– Папа, ты меня звал?

– Нет. Но, знаешь, что мне придется отправить тебя к матери в Пермь.

– Зачем? Я никуда не поеду.

– Это необходимо в целях твоей безопасности. Это ненадолго. Я думаю на две… да нет, не больше, чем на неделю.

– Я не могу, папа, у меня в школе экзамены.

– Да?

– Тогда, я думаю, тебе лучше пожить некоторое время у подруги. У тебя есть подруга.

– Есть у меня и подруги и друзья. Только я никуда не поеду.

– Почему?

– Не хочу испытывать дискомфорт. Даже временный.

Виктор Алексеевич задумался. Че он горячку-то порет.

– Ты будешь ездить в школу на моей машине с охранником. И после школы он тебя встречать будет. Не вздумай упрямиться. Это решено.

– Хорошо. Один вопрос можно? А что, у нас уже есть охранник?

– Сегодня будет.

Будет. А где его взять? От заказа свои спортсмены не уберегут. Тут нужен профессионал. Литовский мог бы помочь. Виктор Алексеевич готов был раскошелиться даже на московского охранника. Но Литовский не отвечает. Ладно. И он позвонил Козыреву.

– Давай вечером встретимся в Мумии, – ответил Козырев, – там и поговорим.

– Мне нельзя светиться, – ответил Горюнов.

– Почему? – искренне удивился начальник милиции. – Ведь иначе и в кабак не выберешься. А так у нас будет повод заказать стейки из говяжьей вырезки.

– Ты не понимаешь, о чем речь. Не могу я выехать в город. Давай ко мне сюда. Будет тебе вырезка в моей офицерской столовой.

– А телки?

– Извини, друг мне сейчас не до телок.

– Неужели все так серьезно?

– Очень.

– Ладно. Буду. Жди в девятнадцать.

Вечером, когда Козырев узнал, в чем дело, он сказал:

– Да, это серьезно. Есть у меня одни специалист. Но ты знаешь, сколько они берут в таких ситуациях?

– Сколько?

– Двести.

– Нормально.

– Ну, ты понял, что это значит?

– Не вчера родился. Знаю я эти расценки. Дорого, конечно. Но жизнь дороже.

– Я так понял, деньги у тебя есть?

– Ну, сколько они меня будут пасти? Самое большое неделю. А реально, я думаю, не больше трех дней. Штука, ну полторы. Такие деньги у меня пока еще водятся.

Козырев слизал кровавую водичку с верхнего медальона.

– Вкусно. – Он сожрал сразу полмедальона. Выпил рюмку дорогой водки, кинул в рот маленький помидорчик, который еще недавно украшал всю эту пирамиду из мяса и добавил: – Вижу, ты не знаешь настоящую цену. В таких случаях телохранители берут двести баксов за час.

– Да ладно тебе, – комдив даже поставил рюмку с водкой на стол. – Хочешь ободрать меня?

– Нет. Это реальная цена.

– Сколько же надо тогда?

– Умножай на двенадцать. А то и на двадцать четыре, если хочешь, чтобы тебя и ночью охраняли. Штук в пятьдесят тебе все это может обойтись. А двадцатку-то уж точно надо иметь.

– Ты говоришь, он у тебя сидит. Может, нажмешь на него? Подешевле договоримся.

– Можно. Но толку не будет. Это же не заказ выполнить. Отбить тебя теперь может только человек душевный.

– Как это?

– Свободный художник, который будет работать с душой, так же как пишут художественные произведения. Давить на таких бесполезно. Плати, и он готов будет умереть, защищая тебя. Нет, серьезно тебе говорю. Только это… парень этот на тюремной больничке сейчас.

– Что, серьезное ранение?

– Да нет, получил сотрясение мозга просто. Ему не привыкать. Хуже не будет. Он и так был чокнутый.

– Зачем же ты предлагаешь мне чокнутого?

– Зачем? Да они все, эти свободные художники, больные на голову.

– А за что ты его посадил?

– Предполагалось, что он завалил Леню Московского.

– А теперь доказать не можете?

– Да.

– Почему?

– Трупа нет.

– Где же он? – удивился полковник.

– Не знаю. Пропал.

– Как это пропал? Украли, что ли?

– Ну не знаю! Нет трупа и все. А на нет и суда нет. Все равно пришлось бы этого Семена завтра выпустить.

Перед тем как ехать в Военный Городок к Горюнову, Семен зашел пообедать в Датский. Когда выпускали из милиции в кармане у себя он нашел сто баксов. А сколько у него было? Он не помнил. Может быть, даже вообще ничего не было.

– О, привет, Вован! – крикнул Семен. – Че-то тебя давно не было видно. Ты где пропадал? – Вова был другом Ивана. Раньше они вместе работали на заводе в одном цехе.

Сейчас Вова сидел вместе с двумя девушками за одним графином пива и небольшой скумбрией. Значит, денег у них нет.

– На мели? – спросил Семен. – Разрешите сесть с вами? У меня баксы. Он показал свой стольник. – А этих девушек я, кажется, уже где-то видел.

Это были Нина и Лена. Вместе с Семеном и Иваном они отдыхали в деревне.

– А вы не помните, как Мишку связывали? – спросила Лена.

– Ах, Мишку?! – обрадовался Семен. Теперь он вспомнил, где видел этих девушек. А то как-то неудобно.

– Что неудобно? – спросила Нина.

– Ну, неудобно, – поддержал разговор Вова, – а то ведь думаешь, толи видел, толи нет. А что? – он оглядел присутствующих, – я что-то не то сказал?

– Да все нормально, – сказал Семен. – Я просто сначала не узнал этих великолепных дам.

Принесли большое блюдо датских ребер. Заказ Семена. Пива, водки и креветок.

– А с другой стороны, – сказал Вова, – можно и еще раз познакомиться. А что такого? Ведь всегда хочется чего-то новенького. А встречаются одни и те же люди. Забыл, встретил опять и как будто не знал их никогда.

– Вова, неудобно так говорить, – сказала Нина.

– Конечно, – поддержала ее Лена, – некоторые могут подумать, что это не полноценный человек, который так поступает.

Семен промолчал, а Вова сказал:

– Я не понимаю, чего здесь неполноценного? Забыл, потом вспомнил. Что здесь такого?

– А я дураков больше люблю, чем умных, – сказала Лена.

– Так и я тоже! – воскликнула Нина. – К тому же у умных денег нет никогда, – добавила она.

– А если есть, то не допросишься.

– Коньяк никогда не покупают, – Лена посмотрела на Вову, – все водку, да водку.

– Ладно, – сказал Вова, – на меня решили наехать? Больше ничего говорить не буду.

– Да бросьте вы, – сказал Семен, – говорите, что хотите. И давайте, ешься ребра. Пока горячие.

– Они и холодные вкусные, – сказал Вова, но тут же добавил: – Но горячие, действительно, намного вкуснее. Тем более мы не ели со вчерашнего дня.

– А вы, что, вместе живете? – спросил Семен.

– Да, – сказал Вова.

– Угу, – просто ответила Нина. А Лена подтвердила:

– Конечно. – Как будто это само собой разумелось, и было вполне естественно.

– Я бы так хотел с вами остаться, – сказал Семен, – но у меня дела. Ехать надо. – Он собственно не очень понял, что за заказ ему предлагают. Думал, что сегодня надо только провести переговоры. Поэтому он сказал: – Вова, хочешь немного заработать? Съезди за меня на переговоры, а я пока с девушками посижу. А то давно уже так не сидел. Вино, мясо, девушки. Все попадаю в какие-то переделки.

– Вова, съезди! – закричала Лена.

Он посмотрел на Нину.

– Ну не съесть же он нас, – сказала Нина, – конечно, съезди.

– Ладно.

– Не обижайся, Вова, – сказал Семен, – штуку баксов получишь, если удачно договоришься.

– Штуку баксов?! А это сколько будет процентов?

– Десять, – наобум ответил Семен.

– Ладно, – ответил Вова, – это уже похоже на бизнес. А я так давно им не занимался.

– Вот и займись, – сказала Лена, – а он пока займется чем-нибудь другим. Ха-ха, – Лена с умилением посмотрела на Семена. Она хорошо помнила развлечение в Городках. А этот Вова все больше Нинкой занимался, а ей уделял мало внимания. Только раз или два трахнул в душе.

Вова поехал. За тысячу долларов он решил проработать это дело на совесть. Правда, он даже не знал, что это за дело. Семен так намекнул, что это связано с охраной объекта. Но какого объекта? Что там надо охранять, не ясно.

Дверь опять открыла Ира, дочка Горюнова. Хотя дом был, можно сказать, на осадном положении, она сразу пропустила Вову. Раньше она видела этого Вову в обществе Итальянца. Да кого только не видели в обществе Итальянца. Всех, наверное, у кого были деньги. Но некоторых Итальянец знал еще раньше. И Вову он знал раньше, еще до Перестройки.

Значит, решили нанять для защиты дома киллера из окружения Итальянца. Да и правильно, может быть, решила она. У бандитов больше связей, чем у ментов.

– Кофе выпьете? – спросила она. И не дожидаясь ответа, добавила: – Сделайте сами, вот кофеварка высокого давления. Кофе в кофемолке, а сахар, если понадобится, найдете там рядом.

– А вы? – спросил Вова.

– А я пока позвоню папе. Скажу, что вы, наконец, прибыли. Он здесь ждал вас два часа назад.

– Ну, дела, – растянуто ответил Вова, – я задержался.

– Хорошо, хорошо, – располагайтесь, я сейчас приду.

Через две минуты она опять появилась и сказала, что папа приехать не сможет.

– Он будет ждать вас у себя в кабинете. В штабе. Вы знаете, где наш штаб?

– Найду.

– Здесь и искать нечего. Пройдете два дома, потом столовую и будет штаб.

– Найду. Если что, спрошу. Только как бы не арестовали за такие вопросы.

– Ничего не надо ни у кого спрашивать. Просто идите прямо и все.

Он ни у кого ничего не спрашивал, а его все равно чуть не арестовали.

– Плохая организация переговоров, – строго сказал Вова полковнику, когда они встретились, наконец, в штабе. – Так не делается. Заказывали переговоры, так встречайте, как положено. Черт знает что. – Он потрогал запястье. – Чуть руку не сломали твои гренадеры.

Полковник вдруг ни с того, ни с сего разозлился сам, и сказал:

– Ну завалил бы их к чертовой матери! Ты же киллер.

Вова удивился:

– Значит, вы принимаете меня за киллера?

– А за кого мне тебя принимать? За специалиста…

– Да, за специалиста, – перебил комдива Вова.

– Ладно, – сказал полковник, – давайте с вами вести дела официально. – Он вынул из ящика десять тысяч долларов. – Берите. Остальное потом.

– Когда потом? – Вова взял пачку и, нажав пальцем на край, просмотрел купюры.

– Когда будет ясно, сколько нащелкает. Здесь хватит на пятьдесят часов. Это больше двух суток. Может быть, нам повезет, и вы убьете его за эти двое суток. Все понятно? Сейчас получите оружие и от меня ни на шаг. Я имею в виду не здесь ни на шаг, а встретите меня после работы. Здесь у меня своих архаровцев хватает. Сюда киллер не полезет.

– Думаю, вы недостаточно серьезно относитесь к своей жизни, – сказал Вова. – Киллер может убить, где угодно. Но в данном случае я не спорю. Секретный объект и все такое.

Полковник внимательно посмотрел на Вову, вздохнул, покачал головой и спросил:

– Вы хоть в армии-то когда-нибудь служили?

– Нет, – простодушно ответил Вова, – я годен только к нестроевой.

– Хорошие шутки у вас. Ну ладно, идем. Своего оружия у вас, конечно, нет?

– Откуда.

– Действительно, откуда?

На складе Вова получил автомат Калашникова, пистолет Макарова, гранату Ф-1 и большой спецназовский нож с зубцами.

– Чего-то не хватает, – сказал Вова.

– Чего не хватает? – полковник осмотрел оружие. – Запасные обоймы есть. Все, как в Девятом Управлении товарища Э. – Чего вам еще надо? Бронежилет?

– Лучше машину с капсулой Б-7.

– Бронированную, что ли? Думаю, до этого дело не дойдет.

– Почему вы так думаете?

– Потому что пока я еще не заработал на Б-7. Вы хоть знаете, сколько такая тачка стоит?

– Знаю. Без бронированной капсулы миллион долларов.

– Ваша жизнь стоит дороже, – добавил он.

– Вы думаете? – полковник сразу помирился с охранником.

Уже два дня Вова жил в квартире полковника. Киллер не появлялся. Да ладно киллер, Семен не появлялся. Вова уже не рад был, что прикинулся охранником. Психика его начинала сдавать.

– Кофе будете? – спросила Ира. Он только что привез ее из школы.

– Сделайте.

– Что вы такой грустный? Может быть, вам еще что-нибудь хочется? Может быть, вы так печальны, потому что давно не занимались сексом? Я могу…

– Тебе сколько лет?

– Восемнадцать.

– Так много?

– Да, сейчас очень долго учатся. Не бойся, уже пробовала. Много раз.

– Много раз, – повторил Вова, как эхо. – Нет, спасибо, пока не надо.

– А че ты боишься?

– Боюсь, как бы это дело не вычли из моего гонорара.

– У тебя хороший гонорар. Двести баксов в час.

– Двести в час?

– А ты думал, я не знаю? Я с тебя возьму сто. За целый час, если выдержишь. Сто баксов ведь для тебя не деньги.

Так, думал Вова, двести долларов в час, значит, платит полковник. Хорошо бы потянуть время. А как его потянешь? Тут могут запросто грохнуть в любую минуту. К черту. Где этот гад. Семен? Неужели так с этими бабами завязался, что забыл о деле. С него станется. Еще действительно забудет. Он же больной на всю голову.

У Итальянца было пять дней. Но это крайний срок, после которого заказ уже считается невыполненным. Три дня. Это обычная норма. Быстрее трудно заказ выполнить, а дольше можно просто не успеть выполнить: самого киллера грохнут. Ведь о нем становится известно слишком многим людям.

Он понаблюдал за домом Горюнова и придумал план. Можно было обойтись без снайперской винтовки. Конечно, лучше всего бы грохнуть полковника в темноте подъезда. Так лучше. Меньше психических травм. Ведь когда-то полковник его отпустил, А мог бы посадить в тюрьму. И за изнасилование дочери, и за воровство. Он поймал Итальянца на месте преступления.

Итальянец тогда скупал солдатскую тушенку у прапоров и толкал разным гражданам. Однажды Итальянец нашел на территории Военного Города целый склад просроченной тушенки. Один пьяный прапор показал ему. Раньше этот прапорщик служил в Афгане, и так привык пить, что пил, пока не падал замертво. Он показал Итальянцу этот склад. Потом они выпили. Итальянец пошел еще раз осматривать склад, а Саша засадил еще два стакана и заснул прямо у пенька.

Итальянец задрал голову вверх и почесал затылок.

– Сколько же тут? Море! Море тушенки. И свинина в маленьких и больших банках, и говядина в маленьких и больших банках.

Можно ведь все это продать. Не можно, а нужно! Хорошая тушенка. Они сами только что закусывали такой банкой. Даже не банкой, а банками. Они вдвоем съели три банки тушенки. Вкусная. Черт возьми. Даже вкуснее, чем не просроченная. Наверное, дошла.

Итальянец украл у Саши-Афганца ключи от склада. Запер помещение, предварительно вытащив на воздух пьяного Сашу. Он вывез весь склад на двух фурах. Как? Через Запретную Зону. Осталось так, совсем немного, килограммов пятьсот, шестьсот. Можно вывезти на простой легковушке. У Итальянца была тогда Тринадцатая. Он прокатил прямо через Первый Пост. Уже хотел повернуть в Запретную Зону, как увидел прекрасную девушку.

– Подвезти, что ли? – Он остановился и приоткрыл дверцу.

Она молча села. Как обычно на Запретке он отдал пару пузырей и они покатили дальше. Проехали солдатские казармы. Потом свернули направо вниз. Там был склад с тушенкой. Там они напились и Итальянец транул девушку Иру на грязном матрасе. На нем здесь иногда раньше спал прапор Саша из Афгана.

– Послушай, – сказала девушка, – женись на мне. Я в тебя влюблена. Я, между прочим, дочь комдива.

– Какого комдива? – не понял Итальянец.

– Ну мой папа командует этой лавочкой, – она сделала рукой круг.

Ира Горюнова, понял Итальянец. Во попал. У нее папаша – слово на букву е с й на конце. – Убить может, если узнает, что он – слово на е с приставкой: вы – его пятнадцатилетнюю дочку. Хотя она и была не целка. Девушка, но не целка. Кто-то ее уже отоварил. Одноклассники, наверное. Им на разных там детских днях рождения не терпится свой – слово на х – куда-нибудь сунуть.

– Значит, тебя звать Ира? – спросил Итальянец.

– Да. А ты, что, меня знаешь?

– Нет, но много слышал.

– А что ты слышал?

– Есть, говорят, у комдива дочка. Настоящая Принцесса.

– Принцесса? Так и говорят.

Он хотел добавить, что говорят – слово на е – эта Принцесса, как кошка. Но промолчал. Может, это и не про нее говорят. Да и вообще, неудобно такие вещи говорить в глаза.

В это время в дивизию приехали три вредных полковника. Проверяющие. Виктор Алексеевич им и то, и то. И пожрать рыбки с икоркой, и выпить греческого коньяку. Слово на х с приставкой: по. – Уж и отсосали им раза по три. Нет, опять за своё:

– Слово на х с окончанием: и – вы тут делаете, полковник?

– Ну, то есть как, работаю.

– Да ни – слово на х – ты не работаешь.

– А что же я, по-вашему, делаю? – обиделся немного Виктор Алексеевич.

– Дрочишь, – сказал один по имени Альберт.

– Дрочишь, дрочишь, – строго сказал второй.

– Ну не знаю, – сказал комдив. – Самому мне, что ли, у вас отсосать. – Они как раз проезжали мимо большого старого здания из побеленных досок.

Уже почти стемнело, а им все чего-то надо, подумал полковник. Надо показать, что они проверяющие из Москвы. Пидоры. Где они только такие фуражки нашли. Как у эсэсовцев. С очень высокими тульями.

– Да это ерунда, – ответил Виктор Алексеевич.

– Ну что, что это? – настаивал один из полковников.

– Это склад просроченной тушенки.

– Просроченной? Ты что, командир, рехнулся, что ли?!

– Откуда у тебя просроченная тушенка?

– Давай, поворачивай к складу.

Они галдели, как будто сроду не слышали про просроченную тушенку.

– Тушенку привезли из Афгана.

– Да ты что – слово на х с приставкой: о – комдив, – сказал Альберт, – надо было там ее оставить. Раздать местным жителям.

– Так вы же из Москвы и запретили. Сказали, что нет никаких местных жителей. Все – слово б – враги. Ну и привезли ее сюда. Теперь она немного просрочилась.

– Ни – слово на х – вы тут не делаете, Давай к складу.

– А что там делать?

– А что там другие делают? Вот, я вижу, свет через щель пробивается.

– Тушенку, наверно, просроченную кто-то жрет, – сказал другой проверяющий. Ну, комдив, что вы только тут делаете.

Виктор Алексеевич уже хотел выругаться как-нибудь, но машина остановились. Они подъехали.

Вот пидоры, подумал комдив, но вслух сказал:

– Не лень вам осматривать заброшенные сараи? Я бы на вашем месте сейчас в бассейне плавал сейчас с девочками, а…

– Хватит болтать, открывай, – сказал Альберт.

– В бассейне еще поплаваем, – сказал другой.

– Еще успеешь – слово на х – пососать, – совершенно спокойно добавил третий.

Комдив дернул дверь, но она оказалась запертой изнутри.

– Открывайте, мать вашу! Кто там? Наверное, прапора тушенку считают, – полковник почувствовал, что начинает потеть. – Он опять постучал.

– Считают, считают и никак не сосчитают, – полковники переминались с ноги на ногу.

– Не считают, а жрут, наверное, – сказал Альберт.

– И не только жрут, пьют, думаю еще. Водяру. – Слово на х с окончанием на: и – вы тут делаете, комдив, я не понимаю?

Раз! И дверь отъехала в сторону.

Сначала Ира хотела спрятаться.

– Это отец! – зашептала она. – Меня ищет.

– Тебя? – удивился Итальянец, – в сарае?

– Давай вместе спрячемся.

– Они не уйдут.

– А может, уйдут? Давай, не будем открывать.

Но в дверь стучали и стучали.

– Открой, – Ира вышла из-за ящиков, – а то он солдат вызовет. При свидетелях хуже будет.

И Итальянец открыл.

– Ты что здесь делаешь? – спросил комдив. Раньше он встречал Итальянца. Как-то пили вместе на зимнем празднике. Чуть тогда вместе с Итальянцем и Марой вместе в баню не поехали. Девочки были длинноногие, спортсменки, баскетболистки. Надо было поехать.

– Зашел погреться.

– Чего?! – Все полковники ворвались в склад.

– Так… – Альберт сел на ящик, снял фуражку, вытер пот. – Что будем делать?

– А что тут делать? – сказал один из полковников, – пусть продолжают и дальше – слово на е – его дочь. Ему, видимо, это нравится.

– Мы любим друг друга, папа, – сказала Ира, – он на мне женится.

– Женишься? – спросил Виктор Алексеевич.

– Конечно. Я люблю ее, – ответил Итальянец. Он не на шутку испугался. Четыре полковника!

Про тушенку на какое-то время все забыли.

– Я тебе – слово на б – женюсь! – разозлился комдив. – Ей же только пятнадцать лет. – Щас вызову наряд и пойдешь по этапу. За изнасилование. Ты понял? Не надо было пользоваться ее наивностью.

Итальянец только головой качал.

– Убью! – неожиданно заорал комдив и вырвал пистолет из кобуры. Выстрел, второй. Итальянец прижался к пустым ящикам.

– Папа! – Ира бросилась к Итальянцу и заслонила его собой.

– Убью, засранца! – опять заорал комдив. Он опять выстрелил.

Итальянец побежал и спрятался за большими ящиками из-под тушенки. Один из них упал. Упал и раскололся.

– Пустой, – проговорил Альберт. – А где тушенка?

Полковники начали проверять другие ящики.

– Здесь ничего нет.

– Где тушенка – слово х с окончанием: сос?! – заорал один полковник.

– Да она же была… – начал было комдив.

– Заткнись.

В горячке Виктор Алексеевич махнул пистолетом, а он выстрелил. Пуля попала московскому Альберту прямо в горло.

Оставшиеся полковники подхватили его под мышки и уложили на тот же самый матрас, где недавно трахались Итальянец с дочкой комдива. Один из них тут же начал что-то писать, подписывать.

– Подпишите, – сказал один из них комдиву.

Виктор Алексеевич стоял с опущенными руками, пистолет его лежал на ящике. Ира сначала плакала, потом замолчала и села на пол. Теперь она молча курила одну сигарету за другой.

Итальянец взял с ящика пистолет комдива и проверил обойму. Пустая.

– Положите немедленно оружие, – сказал один из московских полковников, – на нем отпечатки.

Итальянец вытянул вперед руку с пистолетом и нажал курок. Раздался выстрел.

– Что ты наделал?! – горько сказал комдив, – в стволе был патрон.

Оставшийся в живых москвич начал нервно расстегивать кобуру. Итальянец бросил в полковника пустой пистолет, но тот уклонился. Уклонился, но тут же оступился и упал на спину. Итальянец наступил ему на горло ногой.

– Что ты делаешь?! – замахал руками комдив.

– Но он же нас сдаст.

– Нет, я не сдам. Оставьте меня в живых только. – Московский полковник понял, что зазвенел его последний звонок.

– Ладно, – сказал Итальянец, – живи пока, полковник. Может, генералом станешь. – И добавил: – Нам тоже нужны генералы. Подождите, подождите, это еще не решено.

– Так решайте.

– Судьба сама решит.

Они выгнали две танкетки на полигон и начали гоняться. Московский полковник был в общем-то танкистом, а Итальянец служил в танковых войсках. Полковники сидели в одной машине, а Итальянец с Ирой в другой. Накатались так, что потом все блевали. Убитых положили в одну танкетку и опрокинули ее в кювет. Такая каша получилась. Но если бы московский полковник сделал наколку, пули бы нашли. Но он ничего не сказал. Просто побоялся разбирательства. Уехал и никто ничего не узнал. Проверяли технику, случилась авария и все.