сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 92 страниц)
Он открыл было рот для возражения, но так ничего и не сказав, закрыл. Парень снова переиграл его. Точнее он сам себя. Хотел научить, а получил экзекуцию с пытками. И даже не в переносном смысле, так как зная характер Питера, Джон понимал, что на самом деле все так и будет. Парень не отступит. Это противно всему его существу.
Коннор опустил голову.
--Хорошо. Делай то, что считаешь нужным.
В глазах Питера мелькнул какой-то огонек, похожий на признание.
--Спасибо, – кивнул он и повернувшись к Коннеллу, произнес, - Начнем майор?
========== Глава 23. Для кого учеба, а для кого война. ==========
Джон досадливо поморщился. Протез все же еще причинял боль, хоть он и привык к нему. Ему захотелось упасть на бетонный пол и побиться об него головой, заглушая возникшей болью ту, которая сейчас в нем пульсировала. Казалось это никогда не кончится или кончится в том случае, если он потеряет сознание. Но все же самообладание не подвело его и Лидер Сопротивления почувствовал как боль отступает, возвращая ему возможность нормально мыслить и отодвинуть её на второй план.
--Мне кажется, для этого обсуждения нужна только она одна. – с трудом проговорил Джон, пытаясь придать своему лицу более расслабленное выражение.
Стоящая рядом с ним Кэмерон, слегка дернула головой.
--Я могу чем-нибудь помочь?
--Ох нет, нет. – быстро ответил он, поднявшись на ноги со стула и посмотрев на неё. – Все в порядке.
--Но у тебя болезненный вид. – сощурившись заметила та.
--Это все нехороший воздух.
--Может быть я все же могу чем-нибудь тебе помочь?
--Нет, нет, нет. Ты иди, позови Кэмерон. Времени то мало, да и разговор не из легких. – замахал Джон руками и головой, пытаясь спровадить её отсюда.
--Хорошо, но после я все же попробую чем-нибудь помочь. – произнесла она, и повернувшись, зашагала в противоположную сторону.
Облегченно вздохнув, Коннор снова сел на прежнее место и расправил усталые плечи. Что-то много сегодня свалилось на него, подумал Джон, касаясь ладонью то место, где его нога переходила в стальной протез. Надежное, при помощи специальных ремней крепление прочно соединяло его оставшуюся конечность с ложной ногой, давая возможность более-менее нормально ходить. Но и хождение далось ему далеко не просто. Уморительные, каждодневные и многочасовые тренировки все таки научили его снова стоять без помощи других на ногах, но они не смогли вернуть ему былую проворность. Теперь он заметно и чувствительно для себя хромал, иногда при чрезвычайных нагрузках даже падая без сил от боли, которую доставляло ему хождение. Но это было единственное, что ворачивало ему самостоятельность, и поэтому Джону не оставалось ничего кроме дальнейших тренировок, так как одна мысль своей беспомощности вселяло в него ужас и отвращение.
Соединение отчетливо прощупывалось сквозь натянутые на ноги штаны. Полную и подробную конструкцию творения Кэмерон не знал даже Джон и поэтому ему было все же интересно, как же она умудрилась при помощи совершенно непонятных ему манипуляций и приспособлений приставить ему эту железную штуку и поставить его на ноги. Но всего его предположения строились на догадках и собственных наблюдениях, так как Кэмерон наотрез отказалась что либо объяснять ему. Решив, что это к лучшему, Джон лишь частенько проверял состояние армейского сапога, каким-то образом приделанного к протезу. Вот и сейчас, внимательно осмотрев его, в который раз пришел к выводу, что все в порядке. Ботинок держался прочно и полностью прикрывал металлическую конечность.
Устало вздохнув, он наконец попытался полностью расслабиться, но подсознание упрямо не хотело сдаваться, напоминая ему где он и что ему предстоит. Поборовшись с самим собой несколько минут, Джон наконец смог сломить голос разума и перейти в более умиротворенное настроение. Отодвинув тревоги и проблемы, он неожиданно для себя придался мечтаниям. И воспоминаниям по своей прошедшей, нелегкой жизни.
«Тренировки, долгие разговоры о морали, нравоучения… к чему было всё это?» - думал Джон, как можно удобнее примостившись на стуле и уставившись в одну точку, - «Теперь кругом смерть и разрушения, а Скайнет пытается стереть остатки человечества с лица планеты… В чем же был смысл, если все равно столько погибших и столько горя? Для чего? Я все равно не предотвратил войну и хуже того, даже не привел людей к победе. Я проиграл бы вместе с Сопротивлением, если бы не Джон Генри. Если бы не Питер. Еще быстрей проиграл бы, если бы не Кэмерон. Она все сделала для меня. Все возможное. А что в итоге? Я не смог с её поддержкой навалять машине… Которая руководствуется хладнокровными вычислениями, предсказуемыми планами и понятной тактикой. Какой же я тогда Лидер, и зачем все то, что было до войны? Зачем?!»
Крик души так и остался в своем владельце. Джон нервно затряс головой.
«Ушел от одной проблемы, пришел к другой. Нет, определенно ты истеричка Джон. Одно и тоже… Каждый отведенный тебе день… Нет нельзя. Нужно заканчивать, иначе я совсем так рехнусь, а Сопротивлению и всем остальным придется возится со своим умалишенным Лидером… Вот тогда всем точно придет полная задница, потому что хоть как-то я и помогаю, а без меня оборвутся многие ниточки связывающие с союзниками…»
Долбящая в мозгу мысль не прекращала свою деятельность. Джон почувствовал, что она будто бы сжигает его изнутри, превращая его сущность и остальные мысли в отголоски самих себя. Причем все больше и больше, когда он пытался отодвинуть её на задний план.
«Нужно собраться парень» - сказал он самому себе, - «Не время и не место распускать нюни и жаловаться на свою судьбу. Ты нужен Питеру. Ты нужен Кэмерон. Ты нужен остальным людям. Еще есть те которые верят в тебя и ты должен снова попытаться оправдать их надежды, иначе ты даже не будешь тенью того, кого твоя мама пыталась вырастить»
Воспоминания о матери болью отдались в его душе, заглушая другую боль. Зато весомые доводы подействовали на него и Джон, как бы забыв тревоги, начал думать о другом. Теперь его мысли «потекли» в другом направлении, возрождая картины не столь далекого прошлого.
И он закрыл глаза.
--А черт! Это уродище нас в куски порвет!
--Не порвет! Мы его сейчас сами разорвем!!! – закричал он капитану, делая несколько прыжков вперед и падая на жесткую землю.
--У нас нет взрывчатки!!!
--А подствольник на что?!! – зарычал он в ответ, приводя оружие в боевую готовность. Рядом с ним ударилось несколько пуль, взрыв сухую землю.
--Его не взять 40мм гранатой, сэр! – проорал боец, грохнувшись совсем рядом с ним, и делая тоже самое, что и он. Грязное и в каких-то потеках, лицо капитана выражало крайнюю сосредоточенность, а расширенные зрачки – страх.
--Не трусь, пехота! Бой за нами! – крикнул он бойцу и начав подниматься, почувствовал как пули, летящие во всех направлениях, пронеслись у него над головой. Краем глаза он увидел как капитан тоже стал вставать.
Еще не выпрямившись, он увидел громоздкую и неповоротливую тушу Т-2, огромного танка, зависшую в нескольких десятков метров от них. Машина, наверно заметив множественные цели, палила в них из своих крупнокалиберных пулеметов, взрывая землю вокруг и сея смерть. Стреляя в другую сторону, танк видимо не заметил, как они поднялись и поэтому оба бойца были все еще живы. При этом стрельба производила достаточно большой шум, заглушая остальные.
Аккуратно прицелившись, он спустил курок. Вырвавшаяся из подствольника граната, ударила танка в то место, которое можно было с натяжкой считать головой.
Перестав стрелять всего на секунду, боевая башня машины повернулась в его сторону. Ожидая примерно такое, он молниеносно упал на землю, больно стукнувшись обо что-то твердое. В следующее мгновение новая очередь танка полетела в его сторону.
Брызнувшая во все стороны кровь ошарашила его и шокировала. Не понимая откуда она, он вдруг услышал жуткий крик, раздавшийся совсем рядом с ним и в следующую секунду его внутренности сковало будто бы льдом.
Повернув голову в бок, он увидел как на земле крючиться, обливаясь толчками крови, капитан. Леденящие кровь ужас и боль, овладели всем им и он просто смотрел. Бойцу не хватало обоих ног и одной руки. Парень просто лежал и кричал, но он не слышал этого крика. Он просто смотрел. Он не мог пошевелиться.
Наконец совладав с собой, он кинулся к бойцу. При этом в его сознании всплыла мысль, что люди с такими ранениями могут умереть еще во время их получения, а уж после них они не проживали больше 3 минут.
Грязное, в потеках лицо бойца полностью исказилось, представляя собой ужасную маску смерти. Когда-то добрые и по-мальчишечьи застенчивые его глаза уже навсегда утратили тот блеск, затянувшись кровавой пеленой. Рот конвульсивно закрываясь и открываясь, выкрикивал нечеловеческие стоны и рыдания, давая только отдаленное представление о том, что сейчас чувствовал этот человек.
--Нет!!! Неееет!!! Мои ноги!!!
--Погоди, Джеки, сейчас все будет хорошо…
--Нееееет!!! Нет!!!!! О Боже!!! АААААА!!!!! Где они?!!!
--Успокойся Джек, сейчас… - бормотал рядом с ним он, пытаясь хоть что-то сделать для умирающего парня, но естественно ничего не мог сделать.
--Нееееет!!!!Где мои ноги?!!! О Господи!!!
--Успокойся Джек, я сейчас их найду! Не уходи! – в отчаянье воскликнул он, смотря вокруг и пытаясь найти оторванные конечности капитана. – Слышишь меня?!
--Неееет!!! Ногииииии!!!! АААА!!!!
Из его глаз прыснули слезы. На забрызганной кровью земле его ног он не нашел. Обзор закрылся какой-то пеленой, не давая возможности хорошо осмотреть все вокруг, но зато переведя взор на лежащего парня, он увидел большие, ужасные на его теле раны из которых кровь уже не такими сильными выливалась струями. Все заканчивалось. Капитан угасал на его глазах.
--Прости меня!!! Прости!!! Я не смог, я не смог!!!
Но его крик уже не достиг ушей парня. Лицо окончательно превратилось в маску смерти.
Джон, прогнав воспоминания прошлого, открыл глаза. Он все так же сидел один и рядом никого не было.
«Даже отдыхая, превращаюсь в психа» - подумал он, покрутив головой и поднявшись на ноги. Это было не правильно, но он решительно отодвинул на задний план свои воспоминания. Попытался забыть и вообще не возвращаться к ним, так как мысли об ушедшем последнее время совсем вымотали его измученное сознание.
Постояв неподвижно с несколько минут, он наконец кивнув сам себе, сделал несколько шагов вперед. Видимо совершив над собой титаническое усилие, Джон избавился от того чего хотел. Но глаза Лидера Сопротивления по-прежнему смотрели с какой-то задумчивостью и озабоченностью. Переместившись в другую сторону, он впился ими в две приближающиеся к нему фигуры. И вдруг губы, до этого собранные в жесткую складку, скривились в улыбке.
--Я думал вы заблудились, что было бы очень странно, учитывая вашу… - проговорил Джон, но под конец замолчал, обращаясь к подошедшем.
Снисходительно улыбнувшись, к нему подошла его Кэмерон, в компании другой.
--Как она меня позвала – так мы и пришли. – ответила первая.
--Да это понятно. И позвал не просто так.
--Я знаю. Просто так, Джон, ты бы не позвал.
--Хм. Разве я не звал просто? – усмехнулся он.
--Как то было такое. – улыбнулась ему в ответ его Кэмерон.
--Ну вот.
--Но сейчас причина иная. – не спрашивая, а утверждая сказала она.
--Да. Вы мне нужны для одного разговора. Очень важного.
--Итак?
Взглянув на вторую, которая все так же хранила молчание, Джон вздохнул поглубже и произнес:
--Вопрос о Эрикссоне. О его защите.
* * *
Питер поморщился. Очередной удар трубой по внешней стороны локтевой кости нанес ему такую новую вспышку боли, что парню захотелось убрать сдвинутые вместе руки и дать в морду Коннеллу. Но этого делать было нельзя, тем более он сам согласился, и поэтому ему ничего не оставалось, как и дальше терпеть удары по всевозможным болевым и уязвимым точкам тела.
Вот и новые. Теперь убирать руки нет смысла, так как металлическая трубка попадет прямо Питеру в лицо. Придется снова терпеть. В который раз за эти три дня. Три дня! А ему уже кажется, что прошла неделя. Он вымотан и выжат как губка и еще у него болит практически всё тело. Но это все пустяки, так как майору наплевать на него и он выполняет то, что его попросил Лидер Сопротивления. Избивает Питера. В прямом смысле.
«Снижение болевого порога…снижение чувствительности при блоке… да засунул бы ты себе это в…» - не успел додумать парень, как ему прямо во внешнюю сторону бедра, то есть прямо в мышцу, врезался кулак. Дыхание у него перехватило сразу. Затем такая же боль расцвела и на другой ноге. Не в силах это терпеть, он схватился за эти места руками.
--Неплохо. – пробормотал Питер, сделав пару шагов назад и с ненавистью смотря на своего мучителя.
Держа в руке металлическую трубу, Коннелл презрительно улыбался.
--Третий день, а ты все еще не можешь привыкнуть парень.
--Привыкнешь, когда тебя долбят железной трубой по рукам. – парировал тот.
--Ну тебя по этому и долбят.
--Я знаю майор, не дурак.
--Ну, дурак не согласился бы на такое.
--Это уж точно.
--Ну так что? Подеремся?
Молча кивнув, Питер выпрямился во весь рост.
--Тогда держи.
Поймав такую же трубу, Эрикссон крутанул ею в руке. За эти три дня майор познакомил его и с этой тактикой, если можно сказать, рукопашного боя. Хорошо владея таким вот предметом, человек может положить хоть дюжину других, тем более если другие даже понятия не имеют как защищаться от такой вот атаки. Поэтому Коннелл и принудил Питера учиться обращению столь своеобразным оружием.
Майор напал быстро. Уже наученный горьким опытом, Питер среагировал так же и отбив несколько мощных ударов по опасным местам, сам перешел в атаку. Казалось, его противник прижат, вот-вот пропустит его удар, но не тут-то было. Получив резкий удар по кисти державшей трубу, Питер в то же мгновение получил сокрушительный прямо в грудину. Почувствовав, что весь воздух из него выбит, парень свалился на землю, думая только об одном: как снова научиться дышать?
--Ну более-менее хорошо, но все равно нужно работать и работать. – прозвучал над ним все тот же холодный голос.
Снова задышав, Питер начал подниматься на ноги.
--Было круто. – выдохнул он.
--Возможно. Продолжим?
--Да.
--Тогда выставляй руки.
Эрикссон скривился.
--Снова?
--Да, да парень.
В который раз за последнее время Питер подставил под удары свои руки. Его наставник не заставил себя долго ждать. Сеанс ударов начался незамедлительно и отмерив надлежащее число ударов, кончился.
--Ты увеличиваешь количество. – заметил он, смотря как Коннелл откидывает трубу подальше от себя.
--Оно так и должно быть. А теперь спарринг.
--Уже?
--Да, да. Привыкай к нагрузкам парень.
«Мне то и привыкать» - фыркнул про себя Питер, вставая в боевую стойку.
С начала их первой тренировки, майор все время менял роды деятельности. То вот он дубасит его палкой, то вот уже говорит хватит и сам предоставляет шанс побить себя ею. То они отрабатывают приемы блоков, то вот он уже не жалея его рук отбивает эти самые конечности металлом. Питер подозревал зачем он так делает, но все равно так еще ни разу не удосужился спросить.
Ни говоря ни слова, Коннелл бросился на парня. Отступив от мощного замаха его руки, Питер тут же словил мощнейший удар ногой по рукам. Точнее сказать он ими прикрывался. Это был простой блок, но боль оказалась очень даже нехорошей.
--Ты говорил её не будет! – взвыл он в бессильной ярости, упав на землю и прижимая обе руки к туловищу.
--А ты что хотел майор! У тебя пока что будут синяки, а уже потом, когда они пройдут, будет то что сказал я.
--О черт, пока они пройдут, меня можно будет побить просто ударив по руке!
--Ну, голова у тебя на плечах есть! Думай как этого избежать.
«Легко сказать». – как-то зло подумал он, снова вставая в специальную стойку. Коннелл не спеша двинулся на него.
Уворачиваться от летящих рук и ног Питеру было все же не очень легко, так как летели они с завидной на него скоростью. Спасаясь от самых опасных, парень все же был вынужден пропускать некоторые для своего ответа. В итоге он был вынужден поставить блок руками и снова грохнуться от сильнейшей вспышки боли.
--Уже лучше! Мешают руки!
--Они болят! – возмутился Питер, зыркнув на того глазами.
--Пройдет боль. Вставай, продолжаем!
Так, каждый раз меняя способы тренировок, они прозанимались еще несколько часов. Затем за Питером пришла Кэмерон и они вдвоем удалились снова заниматься электроникой. Хотя, в принципе, если бы еще полчаса, то молодой майор уже не смог бы даже подняться. Мышцы у него болели, он был уставший и ему нестерпимо хотелось пить. Но пощады просить он не хотел ни за что, даже если бы его заставили под страхом смерти, и поэтому он терпел изо всех своих сил.
Познакомившись раньше со всем, что нужно, парень теперь уже готовился к самой работе с чипами. Изучив под руководством Кэмерон все процессы и системы, он теперь нестерпимо желал наконец приступить к самому перепрограммированию. Но все было не так просто, как казалось и он это знал.
