Текст книги "Сказочный отпуск (СИ)"

Автор книги: Владимир Жариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16 .

Тот же вечер пятого июля, терем Бабы-яги    До заката было еще далеко, солнце едва касалось вершин деревьев. Может, Яга все-таки была не права, что не отпустила нас в дорогу, мы бы уже треть пути отмахали. На душе скребли кошки, я переживал за Катьку – вторые сутки идут после ее похищения. Как она там? Вдруг они и на самом деле превратили ее снова в лягушку? Как же ей помочь, как выручить?    Разработанного плана нападения на остров как такового у меня не было, я даже не знал, сколько там имеется охраны и как она вооружена. По словам Полуэкта – ему приходилось бывать на острове Буяне, правда, давно, еще по весне, – выходило, что там постоянно присутствуют только два охранника, вооруженные газовыми пистолетами, автоматы для дежурства на острове им не доверяют. Но мне это казалось слишком несерьезным, наверняка охраны там больше и вооружена она лучше. Мысленно я представлял себя героем фильма «Командо» в исполнении Шварценеггера, штурмующим остров с террористами. Как он там в одиночку расправился со взводом или даже с целой ротой головорезов. В мечтах я уже протыкал трубой своего главного недруга-толмача, как вдруг запахло озоном и гарью. Посреди поляны, прямо перед теремом, в облаках дыма появилась Катька собственной персоной.    – Ага, – сказала она, увидев меня на крыльце, причем таким тоном, словно целый день меня разыскивала. – Вот ты где, оказывается. Вы же собирались замок Кощея смотреть! Кстати, я правильно попала? Это хижина Бабы-яги?    – Правильно! – закричал я, перемахнув через перила крыльца и спрыгнув на землю.    – Конечно правильно! – я обнял Катьку за талию, прижал к себе, приподнял и закружил ее по поляне.    – Тише! – попыталась высвободиться она. – Тише ты, раздавишь!    – Кого? Тебя?    – Блюдце с яблоком.    Я опустил ее на землю, и мы поцеловались. Теперь я заметил у нее в одной руке амулет Золотого Льва, а в другой – полиэтиленовую сумку.    – Я сказала этой штучке перенести меня к избушке Бабы-яги. Я правильно сделала?    – Разумеется правильно, раз ты здесь! Слушай, это просто чудо, что ты здесь!    – Сначала я хотела отправиться к Кощею, но Герман меня отговорил. Он сказал, что там какое-то силовое защитное поле, и оно может отбросить меня неизвестно куда.    – Молодец! Это он верно сказал. Тем более, что Кощея все равно нет на месте, он улетел на какую-то другую планету.    – Правда? – расстроилась Катька, услышав эту новость. – Очень жаль, вообще-то мы серьезно рассчитывали на его помощь.    – Честно говоря, и я тоже. Но с твоим появлением с моих плеч свалилась главная проблема.    – Теперь нам осталось решить еще две – собрать вместе всю нашу группу и спасти этот мир.    – И еще вернуться домой. Почти вся наша группа уже здесь, не хватает только Германа и Константина. Кстати, ты знаешь, где они?    – В относительной безопасности, я рассталась с ними минуту назад. Между прочим, ты уже понял, что Герман – не сподвижник толмача?    – Понял. Толмача зовут Фрол, а его сподвижника – Роман Петрович.    – Да, я знаю. Они его, Германа то есть, просто использовали. Там целая банда. Трое из этой банды...    – Эти двое и еще Бэдбэар.    – Откуда ты знаешь?    – Кот рассказал.    – Кто?    – Кот Полуэкт.    – Ясно. А что за поручение они тебе дали, которое ты должен выполнить, чтобы получить меня обратно?    – Поручение? – удивился я. – Не знаю, в первый раз об этом слышу. А с чего ты это взяла?    – Ладно, проехали. Так вот, Бэдбэар и этот Роман – козлы.    – Кто бы сомневался!    – Да нет, ты не понял. На самом деле козлы, по-настоящему. Животные. Мы их заколдовали при помощи вот этой штучки, – она потрясла амулетом.    – Это хорошо, вы молодцы. Слушай, а чего мы торчим тут во дворе? Пошли в дом, там всем расскажешь подробности, им тоже будет интересно. И у нас, между прочим, есть любопытные новости. Кое-кто из нашей группы совсем не те, за кого себя выдавали.    Мы поднялись по крыльцу, на котором стояли все еще удивленные Мельников с Мокусом.    – Вот, кстати, разреши тебе представить. Игорь Геннадиевич вовсе не инженер Колобков, а капитан ФСБ Мельников.    Игорь Геннадиевич растерянно поклонился. Для них с Мокусом материализация Катьки оказалась куда более неожиданной и удивительной, чем для меня, поскольку они не знали всех свойств амулета Золотого Льва. Удивлены были и те, кто находился в горнице, а там, когда мы вошли, присутствовали практически все, кроме Полуэкта. Катька поздоровалась со всеми.    – А ты, внучка, голодная, поди? – заботливо поинтересовалась у моей супруги Баба-яга.    – Да как вам сказать, вообще-то, да. Когда вчера вечером мы прилетели на турбазу, то обнаружили, что скатерть-самобранку кто-то спер.    – Это мы, – честно признался капитан Мельников. – Но мы вовсе не сперли, даже наоборот, восстановили справедливость и вернули ее законной хозяйке.    – Ужо сейчас я ее на стол накрою! – сказала Баба-яга.    – Кхе-кхе! – раздалось откуда-то хриплое покашливание.    Все повернули головы на этот звук. В уголке стоял этакий мужичок с ноготок. Нечесаный, со всклокоченной бородой, в длинной льняной рубахе, из-под которой выглядывали полосатые штаны и босые, с кривыми пальцами, ноги. Росточком он был не больше полуметра.    – Я эта, к хозяйке только хотел обратиться. Уж извиняйте, что при всей честно?й компании, нам-то, домовым, появляться на людях не положено, да время не терпит, повиниться б я хотел. А то жить-то мне негде, а бомжующий домовой – это, как говорится, нонсенс, не так ли?    – Кузя? – удивилась Яга. – Сто лет тебя не было. И Нафаня все про тебя спрашивал, а я-то сама толком ничего не знаю. И где ж ты пропадал?    – Ну, неправда, не сто лет. Даже года не прошло. Я же за самобранкой тогда отправился, когда ее умыкнули. Хотел сразу назад ее возвернуть, дык там хата новая...    – Ишь, на новые хоромы его потянуло!    – Не в этом дело. Работы непочатый край – изба-то тока-тока выстроенная, а обживать ее некому. А потом гляжу, народу там много бывать стало, кормить всех надо. Так и остался там при самобранке. И сейчас вот с ней в родной дом вернулся. Вернее, в дом-то новый, а к хозяйке к старой.    – Ну, спасибо за комплимент, – проворчала Баба-яга.    – Да я не в этом смысле.    – Как же вы сюда добрались так быстро? – удивилась Мария Дюкова, – Это же очень далеко!    – А мы, домовые, привыкшие. Нам-то что, нам бы только лапоть – вот они и сани, едут сами. Тем более, там, в «Лукоморье»-то и делать мне более нечего. Да не только из-за самобранки – вчерася беда там большая случилась. Как воины налетели, целая рать, и давай палить из ружей, да так часто! Хорошо, никого из людей-то там уже не оставалось. Они, видно, искали кого-то. Искали-искали, да так и не нашли. Со злобы все порушили, избу подпалили.    – Хорошо, что мы там ночевать не остались! – воскликнула Катька.    – Во-во, – согласился домовой. – Так-то вот. Ну что, хозяйка, оставаться мне или потом, через годик прибегать?    – Да уж оставайся. Терем большой, вам с Нафаней обоим забот хватит. Он раньше у Лешека жил, Нафаня-то, – пояснила нам Яга. – А мы теперича вместе, так и домовые пусть вдвоем будут.    – Ну, благодарствую, – Кузя поклонился и исчез.    Старушка перевернула самобранку налицо, и мы приступили к продолжению банкета с участием неиссякаемой баклажки. Катька рассказала нам о событиях, произошедших на острове, а мы – о своих приключениях и о том, с какой миссией господин Колобков-Мельников и госпожа Шнайдер-Дюкова прибыли в этот мир. На радостях я принял содержимого баклажки довольно много и, мягко выражаясь, не совсем адекватно реагировал на происходящее. Я уже выдвигал идею – оснастить ковры-самолеты ракетами «воздух-земля» и устроить воздушный налет на остров. А еще лучше – прямо отсюда запустить баллистическую ракету. Одного «тополя» будет вполне достаточно. Необходимо немедленно, поскольку амулет опять с нами, отправить кого-нибудь с дипломатической миссией к президенту России и запросить незамедлительную интернациональную помощь. Слово «интернациональную» мне удалось выговорить с третьей попытки.    В горницу вошел Полуэкт. Одежда на нем висела, поскольку была велика. Штанины и рукава рубахи он закатал, а вот обувки по ноге, видно, не нашел, поэтому шагал босиком. Он сел с нами за стол.    – А кто этот мальчик? – тихо спросила у меня Катя.    – Это? Да это ж Полуэкт, – ответил я. – Не узнала?    – Как я могла узнать, если в первый раз его вижу?    – Ну кот это. Бывший кот. Его Баба-яга расколдовала.    – Теперь понятно.    – Так, а что было дальше? – спросила Шнайдер-Дюкова.    – Ну вот, – продолжила Катя рассказ о последних событиях, – а дальше, когда мы Фрола с этими двумя козлами заперли в чулане, то решили полететь на турбазу, поскольку подумали, что вы все там. Но оказалась, что там – никого! Герман сказал, что ты, Ваня, с Колобковым и Мокусом наверно все еще на Русалочьем озере. Я-то, наивная, думала, что вы к замку Кощея отправились, а вы, значит, с русалками там развлекались. Так что, Ванечка, мы с тобой еще поговорим на эту тему!    – Да что вы, Катя! – вступился за меня Колобков-Мельников, потому что сам я не в состоянии был подобрать в свое оправдание нужные слова. – Никто там не развлекался. Просто посмотрели водное шоу, даже без всякого стриптиза. Русалкам настрого запрещается...    – Им-то запрещается. А вам? В общем, на турбазе было пусто, даже поесть ничего не нашли. Герман сказал, что всю еду готовит самобранка, а те якобы запасы провизии, что привозили из нашего мира, на самом деле оказались ружьями, пулями и всякой там взрывчаткой. Мы терялись в догадках, куда могли подеваться госпожа Шнайдер и девушки. Сначала думали, что они где-то прячутся – в сараях или в подсобках. Но когда их, в смысле вас, – она кивнула на майора Дюкову и девиц, – нигде найти не удалось, сделали вывод, что вы тоже похищены. Меня обескуражило еще и то, что наши вещи из номера куда-то делись. Короче – полная неразбериха. Тогда мы решили полететь на Русалочье озеро, найти там вас, мужиков, а потом уже вместе думать, что делать дальше. Оставаться на турбазе посчитали опасным.    – Правильно посчитали, – одобрил Полуэкт. – Той ночью всех должны были убить!    – Да, мы уже в курсе, – я пытался выговаривать слова как можно четче, подражая если не Демосфену, то по крайней мере простому трезвому человеку. – Домовой нам только что об этом поведал.    – Мы тоже в курсе, – добавила моя супруга. – Когда мы улетали, нам даже стреляли вдогонку.    – Но кто тогда организовал налет? Ведь заговорщики заперты, – удивился Мельников.    – Они наверняка могли заранее ротмистру Губарю распоряжение оставить, – предположил Полуэкт.    – А это еще кто такой?    – Воевода секретного батальона. Или даже полка. Они же военный переворот затевают. Для этого и оружие новое из другого мира возят.    Начались шумные обсуждения этой новости, но мадам Дюкова всех утихомирила:    – Тише, товарищи, это мы позже обсудим. Продолжайте, Катя.    – Мы летели всю ночь, летели медленно, потому что было темно и холодно. Добрались на рассвете, там еще пешком надо идти...    – Мы знаем, – напомнил я.    – Не сомневаюсь. Увидели на берегу озера палатку, но в ней – никого. Тут с дерева спрыгнула русалка и говорит, что вам дала по метле какая-то ведьма, и вы улетели.    – Абс.. абсолютно точно, – прокомментировал я.    – Я сказала, что сил моих больше нет, голова не работает, я должна хотя бы час поспать. Залезла в палатку и отрубилась.    Майор Дюкова спросила, где сейчас Константин и Герман? Катя ответила, что они, очевидно, все еще на озере у русалок, по крайней мере полтора часа назад были еще там. Я сказал, что там оставаться опасно, враги могут взорвать озеро с минуты на минуту. Эльвира сначала ужаснулась, но, оценив мое состояние, расхохоталась. Катя сказала, что сейчас мы на них посмотрим и достала прихваченное с острова блюдце с яблоком. Баба-яга тут же признала в этом гарнитуре свою собственность.    – Ничего не видно, – разочарованно произнесла моя супруга после нескольких бесполезных усилий катания яблока по блюдцу.    – Дай-ка сюды, – велела бабуся, взяла блюдце с яблоком и спрятала в буфет. – Конечно ничего не будет видно.    – А почему? – спросил я.    – По кочану! Что енто тебе, Всевидящее Око? Блюдце покажет того, на кого наговор наложен. Короче, указать заранее надо, на кого глядеть собираешься. Или где второе такое яблочко есть, али пуговка, али бусинка специально заговоренная.    – Короче, вэб-камера, – пояснил прагматик Колобков.    – Навроде того, – согласилась Яга. – Или где стоит печка-думатель, такая, что у меня, – она кивнула на стоящую в углу русскую печку.    Возле печи возились Лешек с Мокусом. Они уже нашли общий язык и, возможно, общий язык программирования, поскольку были увлечены каким-то спором о драйверах и погонщиках, а Мокус пытался подключить к печке свой ноутбук.    – Ясно, – прервала возникшую паузу Дюкова. – А что было дальше, Катя?    – Разбудили меня уже к вечеру. Герман с Михайлиным спросили, не знаю ли я кого-нибудь в этом мире из влиятельных местных магов, на кого можно было бы положиться. Я говорю, что единственный, кто мог бы нам помочь – это Кощей Бессмертный. А раз эта штучка, амулет то есть, умеет телепортировать, мне надо переместиться к нему. А Герман сказал, что это опасно, потому что там какое-то сильное магическое поле. Тогда я решила переместиться сюда, чтобы через вас, бабушка, – она обратилась к Бабе-яге, – связаться с Кощеем.    – Правильно, – одобрил я действия супруги. – У нас с тобой возникли инде... инден... и-ден-тичные мысли. Давайте выпьем за мысль, двигатель науки! Теперь нас много, да еще Лешек с Мокусом сейчас эту штуку запор... запро-ГРАММируют. Нет, за-про-ЛИТРуют – вот! И у нас будет план действий! Мы тогда и без Кощея справимся! Выпьем за смекалку, за дружбу и за нас с вами!    Я встал и, кажется, свалил что-то со стола, потому что звякнула какая-то разбившаяся посудина. Кто-то сказал: «К счастью!». Потом я чокался со всеми подряд, а что было дальше, разрази меня гром, и не помню.

Глава 17 .

Ночь с четвертого на пятое июля, остров Буян    – Ну как, получается? – спросил козел Бэдбэар.    Он лежал на брюхе возле Фрола и, уперев голову ему в зад, подставлял рог, о который тот перетирал веревку.    – Получается, сейчас, сейчас. Еще немного, и все получится.    – А то у меня, знаешь ли, мускулатура шеи не совсем для таких нагрузок приспособлена.    – Надо было утреннюю зарядку почаще делать, – сказал козел Петрович. – И вообще, никто не заставлял, сам напросился.    – Между прочим, для нашего же общего спасения стараюсь.    – Смысл какой? Все равно пока что отсюда не выбраться. В окно не пролезть, дверь крепкая, не сломать.    – А ты с разбегу рогами попробуй, – предложил Фрол.    – Сам давай, пробуй. Лбом. Завтра утром прилетит новая смена охраны, они нас и выпустят. Уж тогда-то мы с тобой, магейшество, позавтракаем, на газончике попасемся.    – А как они дверь откроют?    – Как? Возьмут из сейфа запасные ключи и откроют.    – А ключ от сейфа где им взять?    – Вон мои брюки на полу висят, в смысле валяются. В кармане запасной ключ от сейфа. Через окно им просунем.    – Чем ты просунешь, копытом? – язвительно заметил Бэдбэар. – Козел!    – От козла, между прочим, слышу.    – Уф! Ну все, готово! – Фрол освободил запястья от обрывков веревки, растер и размял затекшие кисти. – Какой смысл, говоришь? Да хотя бы такой, что попробуй вот так со связанными руками всю ночь просидеть!    – Теперь главное, чтобы эти болваны прилетели, – сказал Петрович. – А то наслушаются рассказов тех, что днем удрали отсюда, о нечистой силе и злом колдуне, который всех в козлов превращает!    – Цыц ты! Накаркаешь! – прикрикнул на него Фрол. – Погоди, погоди, ведь тут чего-то не так! Губарь мне ничего не докладывал, что днем смена самовольно вернулась. А ведь он завсегда мне обо всех случаях чрезвычайных говорит. Значит, они не в полку! Вот те на! Выходит дело, дезертировали с перепугу!

***    Отряд бесшумно подкрался к "Лукоморью" и, окружив турбазу, занял боевую позицию без трех минут двенадцать. Старший дал команду сидеть тихо, а сам с двумя бойцами отправился произвести рекогносцировку. Его интересовало в основном главное строение, то есть шестилапая изба, поэтому разведчики не сразу заметили поднявшийся с берега моря ковер-самолет, который под прикрытием темного леса поднялся на небольшую высоту и на большой скорости полетел вглубь континента.    – Гляньте, ета! – с некоторым опозданием обратил внимание товарищей один из бойцов.    Командир, не разобрав сначала, шикнул на него, потом посмотрел в сторону вытянутого пальца, дал очередь вслед удаляющемуся ковру трассирующими пулями, но поздно – беглецы уже скрылись за деревьями.    – Что же делать? – сдвинув шапку и почесав затылок вполголоса произнес второй солдат. – Выходит, провалили мы операцию, упустили демонов.    – Значит так! – громким шепотом рявкнул командир. – Никого мы не упускали. Ежели кто спросит, чего палили – говорите, что один демон утицей обернулся, удрать хотел. Подбили его, а подранок в море утоп. Ясно? Остальные – в избе засели. Сейчас начнем атаку, и чтоб все натурально было! Убиваем демонов, все крушим всерьез. А ежели кто другое чего вякнет – про ковер там или что – лично кишки выпущу и жрать заставлю! Усвоили?    – Ага!    – Давай зеленую ракету!    Когда ракета осветила небо, командир выпрямился во весь рост и заорал:    – Отряд! На избу! В атаку! Марш!

***       Ночь прошла в томлении и ожиданиях. Хотелось спать, но глаза не смыкались. Так они и просидели молча, поскольку разговаривать никакого желания не возникало – все темы разговоров в итоге сводились к одному: кто виноват и что делать? В восемь утра, как положено, в узеньком оконце промелькнула тень ковра-самолета и послышались голоса. Прибывшие охранники должны были принять дежурство у предыдущей смены, а после этого сделать обход всех помещений, в том числе и подвальных. Где-то через полчаса раздались шаги на лестнице.    – Слышь, Макар! И тут – никого. Странно это, – прозвучал голос.    Скрипнула, а потом хлопнула дверь в бойлерную, затем – в кладовку.    – Еремей! Вон в ту дверь загляни! – сказал другой голос.    – Еремей! Я тут, Еремей! – крикнул Фрол, когда охранник подергал дверную ручку. И приложил палец к губам, чтобы козлы помалкивали.    – Барин? Вы тут что, заперты?    – Да, Еремей, это я, Фрол. Случилось небольшое недоразумение. Слушай, поди возьми топор и ломай эту дверь к ядреней Фене!    – Слушаюсь.    – Зачем? – спросил козел Петрович. – Ведь ключ же...    – Цыц! Ты хочешь, чтоб они открыли сейф, взяли там деньги, алмазы, пистолет, весь компромат на нас и смылись отсюда? Ну уж нет, плавали, знаем!    – А ведь верно, – согласился козел Бэдбэар.    – И вот еще что, четвероногие. Чтоб при солдатиках молчали как рыба об лед и не вякали. Ясно?    – Это почему?    – Иначе и эти испугаются нечистой и смоются. А мне ковер нужен. Как я иначе до Бабы-яги доберусь? Чья это вообще была дурацкая идея – держать на острове только один ковер?    – Это для того, чтобы никто из нас не мог...    Бэдбэар не договорил, потому что по тяжелой дубовой двери снаружи ударили топором, потом еще раз. Еремей с Макаром по очереди долбили почти час. Крепкое дерево оказалось, материал-то местный. Из разговора с охранниками, который состоялся после того, как им, наконец, удалось справиться с дверью, выяснилось, что с предыдущей сменой они не общались, поскольку самовольно с острова никто в полк не возвращался, а стало быть колдунами и прочей нечистой силой они не напуганы. Фрол объяснил служивым, что животные понадобились ему для совершения одного магического обряда. Этот обряд проводится ночью без свидетелей, поэтому и предыдущую смену охраны он отпустил, более того, дал им на сутки увольнение, чтобы они могли побывать дома. Но в самый разгар священнодействия у него упал и провалился сквозь землю ключ от входной двери. В этом он увидел недоброе предзнаменование, поэтому решил отложить жертвоприношение. А все произошло оттого, что он забыл про один магический артефакт. Теперь ему надо срочно слетать за этим артефактом и продолжить обряд сегодняшней ночью. Поэтому он забирает ковер и улетает, а охранникам повелевает во время его отсутствия пасти животных и следить, чтобы на них и пылинка не упала, если с козлами что-нибудь случится, они отвечают головой. К вечеру он вернется, после чего они, охранники то есть, будут свободны, ночью они тут не нужны, поэтому тоже получат увольнение и смогут навестить родных. Жалование от этого не пострадает.    Охранники остались довольны тем, что им предстоит целые сутки провести дома и уже вечером они увидят родных. Бэдбэар с Петровичем готовы были расхохотаться, слушая всю эту ахинею. Их вывели на лужайку перед виллой пощипать травку. Более того, каждый получил по кочану капусты. Фрол тоже позавтракал, правда, гораздо изысканнее. Он хотел расспросить у охранников, как прошла ночная операция по уничтожению демонов, но решил этого не делать. Все равно эти парни сами в ней не участвовали, а доверять слухам несерьезно. Лучше он сейчас лично все узнает у Губаря, а заодно даст приказ найти и тихо уничтожить дезертиров из вчерашней смены. Чтоб слухов никаких не было.    – Ну что, газонокосилки, полетел я, – сказал он козлам.    – Ты это, дальнослов взять не забудь, – напомнил козел Бэдбэар. – Как до Бабы-яги доберешься, гудни, дай знать.    – Обязательно. Только как ты парным своим копытом сучок приложишь к уху?    – Тьфу ты! Все забываю, кто я! Так, может, ты нас к Бабе-яге прямо сейчас и отвезешь?    – Нет уж! Там через лес идти надо, вдруг вас по дороге волки сожрут! Я лучше ее саму сюда привезу. В награду могу ей даже блюдечко с яблоком вернуть. И вообще, злодейка она или нет, в конце концов! А мы, злодеи, завсегда должны держаться вместе, правильно? Ну все, пока!    – Погоди. Если Бабу-ягу уговорить не удастся, доберись до столицы. Найдешь там Эль-Гоира, бывшего моего курьера, он сведет тебя с Черноусом. Это очень могущественный черный колдун. Было дело, я как-то спас его от веревки, так что за ним должок. Попробуй с ним договориться. Эх, жаль Милюки больше нет, уж тот бы точно все для меня сделал.    – Ладно, козлы, не переживайте. Не век вам травку щипать, поедите еще и шашлычок, и балычок, и икорку. И виску свою попьете!    Сказав это, Фрол, сытый и довольный, сел на ковер и покинул остров. Первым делом надо заскочить к Губарю в полк, приказать ему не посылать больше на остров охрану до особого распоряжения, а потом уж двигаться дальше. Конечно, к Бабе-яге он лететь не собирается. Она не простит ему пропажу самобранки и яблока с блюдцем, какой толк с ней договариваться, если в ее глазах он тать и мошенник! А вот Черноуса разыскать стоит, маг-сподвижник ему до зарезу нужен. И совсем не для того, чтобы этих дуриков из козлов обратно в людей расколдовывать, пусть еще до поры шкуры поносят. Все складывается как нельзя кстати, такую возможность просто грех упускать!    Пожалуй, это большая удача, что Бэдбэар сказал ему про Черноуса. Это позволит Фролу выйти в лидеры, пока два козла там на острове травку пощипывают. А что? Воевода Губарь его уважает и подчиняется ему, секретный гарнизон обучен и к выступлению готов. Если у него еще будет поддержка хорошего колдуна, то он и сам, без этих двух гавриков власть возьмет. И правителем этой страны будет не Бэдбэар, а он, Фрол Первый! Вот уж тогда они все у него попляшут! И алмазов у него будут горы, и девку грудастую он в жены возьмет, и во дворце будет жить, и козлы эти ему в ножки станут кланяться!    Первым делом он решил заскочить в "Лукоморье". Вдруг трое этих бывших пленников, удравших вчера вечером с острова, сидят там? Или их во время налета вчера ухлопали? Да и вообще – посмотреть, что там солдатики натворили ночью. Но лучше бы он туда и не заглядывал, сердце защемило, насколько печальным оказалось зрелище. Турбаза напоминала утро на Чибисовом поле после сражения с Бабаем. По крайней мере так его описывают в летописях и малюют живописцы. Конечно же ни одной живой души там не было, а мертвые тела он разыскивать не стал, об этом Губарь сам ему доложит.    Ротмистр Губарь докладывая о вчерашней операции, сообщил, что демоны, которые в "Лукоморье" засели, уничтожены. Один хотел скрыться, превратившись в утку, он тоже поражен.    – Уничтожены демоны? – обрадовался Фрол. – Сколько их было? И трупы где, трупы?    – Их было... – замялся и.о. полкового воеводы. – Не меньше ста. А трупы... Какие у демонов трупы? Они же исчезают тут же, по ветру развеиваются.    – Ладно. Пойдешь в отставку, – услышав эту фразу, Губарь вздрогнул. – Пойдешь в отставку, будешь внучатам такие байки рассказывать. А мне подобную лапшу больше не вздумай на уши вешать. "Газель" нашли?    – Синюю карету самобеглую? Никак нет, не нашли. Под утро БТР вообще увяз в каком-то болоте, теперь экипаж по ближайшим деревням собирает коней, чтобы его вытащить.    Все понятно. Проблемы остались все те же. Куда же делись бабы с турбазы и беглецы с острова, полонившие вчера его и превратившие в козлов Бэдбэара и Петровича? И где, черт его возьми, шляется Иван? Этого Фрол, конечно же, спрашивать вслух не стал, попрощался с ротмистром и улетел. Ишь, загнули! Сто демонов. Один утицей обернулся. Хотя, ведь, и до такого супостаты могли додуматься – превратили кого-нибудь в утку при помощи амулета и отправили за подмогой – к Кощею или к Бабе-яге. Точно, к Бабе-яге! Наверняка у нее хорониться будут. Все, надо срочно двигать в столицу разыскивать Черноуса. Но для очистки совести, все-таки, на Русалочье озеро заскочить. Или ну его, есть дела поважнее.

Глава 18 .

Шестое июля, терем Бабы-яги    Я с трудом разлепил глаза и понял, что утро хотя и раннее, но какое-то совсем не доброе. Я лежал на широкой кровати в просторной и светлой комнате. Голова моя представляла собой бетономешалку, в которой перекатывалась одна сухая щебенка без воды, песка и цемента. Глотка напоминала пустыню Сахару в самый засушливый год. В изголовье моего одра сидели Катька и Баба-яга.    – Проснулся, наконец, – констатировала моя супруга, пытаясь при помощи холодного мокрого полотенца остановить вращение бетономешалки.    – Ой, Ваня! – всплеснула руками бабуля, – как же тебе вчера худо было!    – По-моему, сейчас еще хуже, – не узнавая своего голоса прохрипел я.    – А мы-то вчерась ужо чего только не делали! – продолжала старушка. – И носки старые нюхать давали. И водой с мухами тебя отпаивали...    – С какими мухами?! – я посмотрел на Катьку, но та лишь развела руками, дескать инициатива Бабы-яги, а ей перечить бессмысленно.    – С жирными мухами, навозными, – пояснила как ни в чем не бывало старушенция.    – Зачем это?    – Дык ить думали, может, тебе противно станет, так стошнит хотя бы. И полегчает.    Но мушиный коллоидный раствор начал оказывать свое действие только сейчас. Моментально забыв о своей бетономешалке, я вскочил с кровати и выбежал из светелки, пытаясь срочно найти туалет. Навстречу мне шел Мельников-Колобков. Он был очень взволнован и хотел что-то сказать, но в данный момент мне, простите, было не до него. Одной рукой я зажал себе рот, другой замахал на ошарашенного эфэсбэшника и скрылся в маленькой комнатке поговорить с белым другом.    Вернувшись назад, я спросил у Яги:    – А какого-нибудь более действенного снадобья от похмельного синдрома у вас нет?    – Как же нет, касатик, есть, конечно!    Она протянула мне стакан с мутной жидкостью, который уже наготове держала в руке.    – А это... Без мух, я надеюсь.    – Да полно тебе, ужо пошутила я насчет мух-то. Зато вона как сработало. А энто зелье, его на очищенный желудок принимать надо. Пей, яхонтовый.    Я залпом выпил сладковатую жидкость, похожую на брагу, слегка отдающую анисом и лимоном. Буквально через минуту я напрочь забыл про свою бетономешалку, во рту было ощущение прохлады альпийского ручья, взор стал чист и зорок, а ясность ума такая, что если бы Эйнштейн не открыл еще свою теорию относительности, я бы сейчас сделал это вместо него.    В дверь без стука вломился все еще чем-то взволнованный Колобков-Мельников, за ним плелся Мокус в состоянии совершенно глубокого транса. Вид у него был такой, словно его приговорили к пожизненному заключению, расстрелу и повешению одновременно. Это, что ли, тоже с бодуна? Вроде бы он и не пил совсем. Я посмотрел на Бабу-ягу, нет ли у нее второго стакана этой замечательной поправляющей жидкости.    – Они мертвы, – выпалил Мельников. – Обе! Кто-то свернул им шеи!    – Это не я, – тут же стал оправдываться Мокус замогильным голосом. – Клянусь, я ничего не сделал, только вошел.    – Кто мертвы? – не сразу врубился я. – О ком речь?    – Вика с Никой! Им свернули головы!    Несмотря на ясность ума, я с полминуты ничего не мог сообразить. Потом расхохотался.    – Что тут смешного? – недоуменно округлил глаза Игорь Геннадиевич. – Два трупа! Молодые девушки, им бы еще жить да жить!    – Они не девушки, – сквозь смех и слезы выдавил я.    – Да хоть бы и так, никто же от них не требует, чтоб они до старости оставались невинны. Но не могли же их за это убить!    – Они не убиты, – справился я, наконец, с приступом смеха. – Ребята, я все понял. Это роботы, их подослал Кощей Бессмертный.    – Роботы?    – Ну да.    Я вспомнил, с какой неестественной силой и ловкостью эти хлипкие на вид девчонки дрались с разбойниками, вспомнил, как в прошлом году Кощей сотворил биоробота – точную копию Шема Ханской принцессы. Это была очень совершенная модель, она могла не только двигаться, есть, пить и разговаривать как человек, но и имела характер своего прототипа и его манеру поведения. А когда у нее кончилась батарейка, она тоже валялась со свернутой шеей.    – Жесть! – хрипло выдавил Мокус.    – Их можно оживить... в смысле, включить. Заставить функционировать, – и я вкратце рассказал, как это сделать: – Надо повернуть переключатель в левой груди и вдохнуть им воздух через рот. Ну, как искусственное дыхание.    Поскольку сам я уже заклялся менять батарейки у роботов, к тому же и Катька вряд ли одобрила бы мои действия даже по отношению к механическим куклам, я предложил операцию по оживлению провести Мельникову и Мокусу. Мы направились в комнату, где поселили девчонок.    – Чушь собачья! А это точно поможет? – с сомнением в голосе спросил эфэсбэшник.    – Точно-точно.    – Ну хорошо, – он стал приводить в чувство Вику, а Мокус – Нику.    Вика пришла в рабочее состояние первой. Она обхватила Мельникова руками и присосалась к нему. Тот мычал и отбивался, наконец ему удалось освободиться от пылких объятий. Вытирая рукавом губы, он окинул нас смущенным взглядом, а Вика произнесла:    – Ой, спасибо вам, Игорь Геннадиевич! А я такая лежу, думаю, кто же это меня в чувство приводит? А Мокус напрасно старается, Нику я уже как бы переводила на резервный источник питания. Его действие тоже как бы закончилось, короче ей нужна подзарядка в лабораторных условиях.    Услышав это, Мокус оторвался от Ники, воздух с шипением вырвался из нее.    – Жесть! – произнес он. Еще немного, и он надул бы ее до размеров аэростата.