Текст книги "Строчка до Луны и обратно"

Автор книги: Владимир Добряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Маша даже устыдилась, ругнула себя: «Кошка дикая!» И правда, чуть в крапиву не влезла. Она виновато и примирительно улыбнулась Леону.

– Ну ты и устроил вчера! Надо же, при всех: «Санюха, извинись!»

– Так ты вчера не рассердилась? – живо спросил Леон.

– Я рассердилась ужасно. Я чуть не сгорела со стыда.

– Понимаешь, не мог я по-другому. Ну, никак не мог. Если такое уж прощать!.. Он же как оскорбил тебя! Пусть попробовал бы не извиниться! Я ведь точно узнал, кто сочинитель. Почерки сличал. Половину ночи не спал. Вспомню, как ты плакала за дверью…

– Значит, все-таки пожалел меня? – Она снова метнула взгляд на Леона. – Пожалел!

Он разозлился:

– Опять ты про жалость!

– Опять! – подтвердила она. – Ты из-за чего ходишь со мной? Из-за чего? Ну говори, разве тебе интересно?

– Правильно. – Леон вдруг просветлел. – Точно. Как же я не сообразил! Мне интересно с тобой. Даже очень интересно. Давай до вечера будем идти? И завтра пойдем. А скоро – каникулы. Вот красота! На речку вместе ходить, в лес, в парк.

В парк! Ее словно огнем ожег недавно пережитый стыд. И те две короткие, ужасные строки.

– Я не верю. Я ничему не верю. Леон, ты хороший, добрый, благородный. Но я не верю.

– Не веришь? Значит, не веришь?.. – Он протянул ей свой портфель. – Подержи.

Леон подошел к забору и вырвал из куста крапивы высокий побег. Подняв рукав и стиснув зубы, он принялся хлестать себя по руке.

– Что ты! – крикнула она. – Перестань!

Где там! Он сорвал с крапивного куста верхушку с пятком острых, зубчатых листьев и сунул себе в рот. Леон прожевал листья и честно проглотил их.

– Вкусно!

– Ты с ума сошел!

– Знаешь, сколько витаминов!

– А если язык распухнет и говорить не сможешь? Вон как рука покраснела.

– Переживу, – сказал Леон и улыбнулся горящими губами: – Теперь веришь мне?

– Ох, и дурной ты!

– И не дурной, – сказал Леон. – Я просто немножко француз.

– Француз? – удивилась Маша.

– Рассказать? – спросил Леон.

Сколько раз девчонки гадали между собой, почему такое имя у Шишкина. А что толку? Поговорят – и все, никто же этого не знал. И вот сейчас собирается рассказать. Не кому-нибудь, а ей. Маша смутилась, и лицо ее порозовело.

– Расскажи, – кивнула она.

– Вот твоя бабушка заплакала, когда вселились в новую квартиру, а моя бабушка все двадцать серий проплакала, когда фильм про Великую Отечественную войну смотрела. Она почти три года в Германии была. Попала в облаву, и фашисты увезли ее в эшелоне. На заводе пришлось работать. Там со всей Европы работали люди. И подружилась моя бабушка с французским пленным Леоном. А Леон в подпольной организации состоял. Потом и бабушка в ней была. Они старались не столько работать, сколько вредить. Один раз удалось вывести из строя электрическую подстанцию. Кончилось, в общем, тем, что Леона расстреляли, а бабушка уже после победы вернулась с дочкой – моей мамой. А я уж так, по наследству, дедушкино имя получил… Видишь, сколько наговорил! – Леон улыбнулся. – А ты думала, что язык распухнет и не будет ворочаться.

– Спасибо, Леон, – сказала Маша.

– За что?.. А, ясно… Между прочим, тебе первой рассказал. Только тебе… Ух, губы печет! Язык ничего, а губы – прямо огнем. Далеко еще до ключа студеного?

– Уже близко, – обеспокоено сказала Маша и заторопилась: – Правильно, надо холодной водой ополоснуть.

– Тогда бежим! – сказал Леон. – Обожди. Ты мой портфель держала – теперь моя очередь нести.

Спорить Маша не стала. Отдала ему свой коричневый, с блестящими замочками портфель.

– Теперь все правильно, – кивнул он. – Теперь бежим!

И тропой, вьющейся по зеленому лужку, они побежали к оврагу со студеным ключом.