Текст книги "Зуб мамонта"

Автор книги: Владимир Добряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Дело секретное?

– Заходи, – разрешил Алька. – Ты мне тоже нужна.

– Пионерский совет в сборе! – пошутила Галка, когда Мариша с серьезным видом уселась за парту.

Алька почесал в затылке.

– А! – вдруг вспомнил он о журнале. – Вот посмотри.

Пока Галка ахала, а потом выразительным голосом читала Марише рассказ, Алька сидел на пружинистом диванчике и цвел от удовольствия.

Он мог бы рассчитывать и на другие приятные слова и похвалы, но, решив, что славы с него и так достаточно, повернулся к Марише и спросил:

– Черепаха живет?

– Ползает. Вере на палец наступила, она как заплакала!

– А хочешь, чтоб у вас аквариум с рыбками был?

– Много рыбок? – деловито осведомилась Мариша.

– Ужас до чего много!

– Двадцать?

– Ерунда! Двести, а может, триста.

Галка изумленно уставилась на Алика.

– Ага! – радостно сказал он. – Рыбок хочу своих подарить!

– Ты?

– Ну! – На Альку нашло бесшабашное настроение. – Конец базару! Не хочу больше ходить! Хватит!

Гребешкова расцвела:

– Всех рыбок отдашь?

– Ну, пяток оставлю. «Профессора», само собой. Мы дружим с ним. Круглый аквариум себе оставлю, который папа подарил… Как думаешь, согласятся в детском саду взять столько рыбок? Я и в банках которые отдам. Всех отдам.

– Конечно, согласятся! – уже совсем радостно воскликнула Галка. – Я завтра поведу Маришу и скажу заведующей. Она такая хорошая. Так будет довольна. Все дети будут довольны… Алик, а тебе совсем-совсем не жалко?

– Ни вот столечко! – Алька показал крохотный кусочек мизинца.

– А Валерка? – спросила она.

– Говорил с ним. Без толку. Вот тоже, как Петр, будет.

Семь вопросительных знаков

И утром не смог он выбраться к Толику. Тетя Кира, узнав, что он решил сделать такой прекрасный подарок детскому саду, до того обрадовалась – чуть не кинулась обнимать племянника. Она помогала Альке отсаживать из большого аквариума рыбок в банки, промывала в тазу растения и все повторяла: как она довольна за него, что ее давно беспокоило увлечение Алика базаром, его страсть к накопительству. И Альке было приятно – вот какая тетя, какая замечательная у него тетя! Не то чтоб ругаться и ворчать – наоборот, сама довольна.

А как она могла не быть довольна племянником: еще и рассказ в журнале напечатали!

– Обязательно пошлю Юрию журнал, – сказала она, – Пусть покажет танзанийцам, какой у него сын!.. Только ты смотри, – тетя Кира подергала Альку за чуб, – не очень-то задирай нос. Загордишься.

– Тетечка, я нос проволокой привяжу…

А потом прибежала Галка и сказала, что в детском саду все очень и очень рады, потому что теперь у них будет настоящий живой уголок. Кто-то из родителей еще клетку с волнистым попугайчиком обещал, да черепаха живет. Оказывается, Галке в детском саду широкую коляску дали, чтобы на ней можно было привезти аквариум и банки с рыбками.

Аквариум они погрузили, а банкам места не было. Поэтому Галка несла в сетке тяжелую трехлитровую банку с рыбками, а другую банку, с растениями, несла, прижимая к груди. Алька осторожно вез пустой аквариум. Хотя Петр крепко сварил железный каркас, но всякое в трудной дороге может случиться.

Когда привезли аквариум и стали наливать в него воду, а потом пускать туда рыбок – от визга и радостных воплей детишек у Альки голова чуть не разболелась. Постарался скорей убежать оттуда, тем более еще же целая батарея банок с рыбками ожидала переселения на новое место.

Остальные посудины удалось кое-как пристроить в коляске, да еще бедной Гребешковой пришлось снова две банки тащить в сетке.

Ей тетя Кира хотела помочь, но Галка уверяла, что сама прекрасно донесет. Тетя видела: прекрасного тут мало, но особенно настаивать просто не имела возможности – спешила в театр.

– Алик, – уходя, сказала она, – апельсины Толику опять не отнес.

– Если сейчас не успею, то вечером – обязательно! – заверил Алька.

– Но долго не засиживайся. Сегодня придут гости.

– Кто? – не удержался он.

– Елена Сергеевна, например… В общем, не задерживайся. Толику привет от меня передай…

Управились наконец с рыбками, порадовались вместе с ребятишками из детсада, а время-то идет, еще уроки делать надо.

Так и не смог Алька до школы выбрать время побывать у больного Толика.

В классе уже многие знали об Алькином рассказе. Шуму было немало. Рассказ и вслух читали, и хлопали Альку журналом по голове, и называли «паном писателем», «паном Ципой», а Игорек прикрепил раскрытый журнал на пока еще голой стенной газете «Грызи гранит».

Валерка ходил зеленый от злости. А когда узнал, что Алька еще и всех рыбок отдал в детский сад (совершенно бесплатно!), и аквариум, который сделал Петр, отдал вместе с рыбками, то он плюнул на пол, а на Альку-изменника и смотреть не хотел. Принципиально.

Но Альке на все это было начихать. Пусть себе злится сколько влезет, если он глупый, как пробка, если ничего-ничего не понимает!

А вот то, как отнеслась Динка Котова к истории с рыбками, – это его задело. И даже сильно задело.

Динка подошла к нему в коридоре, отвела подальше, где никого не было, и, как-то фальшиво улыбаясь, спросила:

– Это правда, что всех рыбок бесплатно отдал?

– Вранье! – весело возмутился Алька. – Кто тебе наговорил? Чепуха! Пять штук себе оставил.

– А без глупых шуточек не можешь?

Алька обозлился:

– Где же мне умных набраться? Раз отдал рыбок, то я, выходит, по-твоему, глупый. Дурак набитый.

– Ты мало ошибся в оценке, – хладнокровно констатировала красивая Динка. – Я сейчас спросила у Валерия – он сказал, что ты выбросил кучу денег.

– А тебе-то что до этого? – Алька разозлился еще больше. Вот уж не ожидал такого от Динки!

– Мне, разумеется, дела никакого нет, – в свою очередь обиделась Динка. – Только я считала тебя умней.

– Зато у тебя ума – палата! У Гарика своего набралась! Миллионера! – Алька до того разволновался, что махнул в сердцах рукой и ушел от Динки.

Он и на уроках сидел сам не свой, ничего не слышал – все переживал обидный и неприятный разговор с Динкой. Ну и красотка! Что сказанула! Главное, у Валерки она спрашивала! Нашла консультанта!

У него был такой растерянный вид, такую чушь писал в тетрадке, что Галка несколько раз стукала его под партой коленкой. Но это не помогало. Тогда пустила в ход испытанное оружие:

«Что с тобой происходит?????»

Целых пять вопросительных знаков! Такими крупными сериями она еще не пользовалась. И снова – никакого впечатления.

На промокашке появилась новая, еще более выразительная строка:

«Ведь все было хорошо. Что с тобой???????

И семь вопросительных знаков не возымели действия. Алька просто отвернулся и смотрел в окно.

Галка подняла руку и сказала, встав с парты:

– У Костикова очень сильно болит голова, я провожу его к врачу. Можно?

Все учителя привыкли доверять благоразумию бывшей звеньевой первого звена, а теперь председателю совета отряда (выбрали три дня назад). Учительница биологии понимающе кивнула:

– Пожалуйста. Идите.

Алька хотел возмутиться таким произволом. Если выбрали председателем совета отряда, то может делать что захочет! Однако Галка так сжала его локоть и так посмотрела на него, что Алька подчинился.

В коридоре она зловещим шепотом потребовала ответа.

Но тут уж Алька взял верх:

– Чего ты пристаешь? Из класса выводит! Мало ли какое у меня может быть настроение. Отчет должен давать? Кто ты такая, подумаешь! Воображаешь тут!

Алька лишку хватил. Галка жалобно посмотрела на него:

– Ну, Алик, ведь все было так хорошо. И вчера вечером. И утром, когда отвозили рыбок… Ну, пожалуйста, не сердись. Скажи.

Алька наморщил лоб, пожевал губами и сказал:

– Не могу. Честное пионерское, не могу… Слушай, если уж ты сказала учительнице, что у меня голова трещит, то принеси мой портфель. Мне, понимаешь, очень надо сейчас уйти…

– Ну, а потом-то скажешь? – с надеждой спросила Галка.

– Хорошо, потом когда-нибудь… – сосредоточенно думая о чем-то своем, пообещал Алька. – А сейчас принеси портфель. Вот как нужно! Веришь?..

«Ты хороший человек»

Пока торопливо шел, почти бежал к дому, решение его лишь укрепилось, приобрело ясную и четкую простоту.

Открыв дверь, он вошел в комнату, взял серого пуделя и сильно встряхнул его. Тяжелое нутро собаки отдалось слабым звоном. Алька сдернул бант, посмотрел в узкую щель. А что увидишь? Он перевернул пуделя вверх ногами – все заделано крепко, основательно. Больше Алька не колебался. Отыскал в кухонном ящике молоток, коротко размахнулся и ударил по копилке. Не так уж все было основательно сделано. Твердь железа вошла в хрупкое, картонное тело пуделя.

Алька расстегнул портфель, выложил тетрадки, учебники и, не считая, вытряхнул туда всю скомканную массу бумажек и монет. Не теряя времени и не испытывая никакого волнения, Алька запер входную дверь на ключ и поспешил к автобусной остановке…

В универмаге он тотчас прошел на второй этаж и дальше, в отдел фототоваров.

Алька терпеливо обождал, пока кудрявая продавщица проверит кинопроектор «Луч-2», упакует его, выпишет чек. Когда она все это сделала, он, чуть робея, показал рукой на подзорную трубу и сказал:

– Я хочу купить ее.

– У тебя есть столько денег? – Альке показалось, что кудрявая продавщица иронически улыбнулась.

Он раскрыл портфель.

– У меня на трубу хватит.

– О! – заглянула она в портфель. – Целое состояние. Твои?

Неужели она думает, что он взял чужие, украл?

– Я очень давно коплю… – Алька покраснел, так ему было неудобно произносить это «коплю».

– Тебе показать подзорную трубу? Будешь смотреть?

– Но ведь она хорошая, новая?

– В этом не сомневайся… Значит, выписывать чек?

Алька кивнул. Пока в сторонке он считал мятые рублевки, трешки, серебряные рубли и полтинники, продавщица все же проверила красивую, бежевого цвета трубу, положила ее в желтый деревянный футляр, и, когда взволнованный Алька подал чек, она вручила ему покупку.

– Желаю открыть новую звезду! – сказала она, и Алька в ее улыбке не заметил иронии.

Теперь ему все казалось мучительно долгим. Долго не было автобуса, а когда автобус наконец подошел и Алька, сжимая громоздкий футляр, устроился в углу площадки, то начались новые пытки. Автобус шел поразительно медленно, долго стоял на остановках, у красных светофоров задерживался на целую вечность. И все-таки Алька был счастлив. Он бы даже не вспомнил, когда еще в своей жизни чувство радости и счастья было таким острым.

И как ни длинна казалась дорога, наступило время и ему выходить. Алька спрыгнул с подножки, и ему стоило больших усилий, чтобы не пуститься бегом к своей улице.

А вот и она. Уже недалеко и дом его № 10. Но Алька идет дальше, еще дальше. Здесь. Вот скамейка, вкопанная у палисадника с мальвами. Кот Тимофей лежит, с опаской поглядывает на мальчишку, который кроме обычного портфеля несет и незнакомый странный предмет.

Алька нажимает белую пуговку. Звонок дребезжит приглушенно, где-то в тихой пустоте дома.

Котя выкатывается. Опять брови нахмурил.

– Открой, – поспешно говорит Алька.

– А это что у тебя?

– Много будешь знать…

– …скоро состарюсь? – Видно, любопытному Коте не раз говорили такое. – Правда, что это?

– Открывай – увидишь.

Еще раз Котя просить себя не заставил.

– Покажи!..

Алька уже не слышит. Передняя, коридорчик (не раз бывал здесь), комната… Алька снимает ботинки и входит в комнату.

Не знал Алька раньше, не замечал, что у Толика такие большие, просто огромные глаза. А какой бледный… Рука поверх одеяла, толстущая, в гипсе.

– Здравствуй! – Толик улыбается не совсем своей, слабой улыбкой.

Альке надо было бы поздороваться, куда это годится – не ответить на приветствие своего лучшего друга да еще больного, но Алька забывает об этом.

– Знаешь, что я принес?

– Не знаю.

– А хочешь взглянуть?

– Я хочу! Я! – Котя нетерпеливо топчется возле Альки.

– Да ты свалишь его! – сказал Толик брату.

Алька двумя руками положил футляр на кровать Толика и, отстегнув крючочки, вынул подзорную трубу.

– Ух! – выдохнул Котя.

И Толик слабо выдохнул:

– Ух!

– Это тебе, – сказал Алька.

Толик с недоумением взглянул на друга.

– То есть… вместе будем смотреть на Луну, – быстро проговорил Алька. – Пусть она у тебя будет. У тебя же – обсерватория, приборы, эта… как ее?

– Тренога? – спросил Толик.

– Ага, тренога… Вместе будем смотреть. Ты мне все потом расскажешь. Ну, когда поправишься совсем… Я по твоему глобусу стану пока учить. Я уже смотрел. Такие названия – сразу не запомнишь. Красивые названия… Она в шестьдесят раз увеличивает. Вот описание, посмотри…

Через полчаса все было изучено и рассмотрено самым детальнейшим образом. Алька видел, что Толик счастлив, даже румянец на щеках появился. Еще бы не радоваться! О такой трубе он мог только мечтать!..

Они бы и еще, может, целый час не выпускали из рук трубы, но в передней раздался звонок. Котя побежал открывать, и вскоре в комнату один за другим на цыпочках вошли Галка, Игорек и Леня Майский в очках.

Председателю совета отряда и одной минуты не понадобилось, чтобы все понять. Воспользовавшись суматохой, Галка незаметно стиснула Алькину руку и шепнула:

– Ты хороший человек. Ты очень хороший.

Алька покраснел. От удовольствия, похвалы и счастья.

Зуб мамонта

Конечно, Алька засиделся. Когда он пришел домой, в комнате ярко горела люстра, за накрытым столом сидели Елена Сергеевна, нарядная тетя Кира и Вадим.

Алька поздоровался. А с Вадимом за руку. Как мужчина с мужчиной. Вадим сам протянул руку. Алька сразу оценил: твердая рука, сильная.

– Мы где-то задерживаемся? – с вопросительной улыбкой сказала тетя Кира.

– Я у Толика был! – радостно сообщил Алька и взглянул на Вадима – знает ли тот что-либо о Толике? Альке сейчас хотелось говорить прежде всего о Толике.

– И мой привет передал?

– И привет, – сказал Алька, – и…

– …апельсины.

– Забыл апельсины, – вздохнул Алька. Но тут же спохватился: – Завтра отнесу, прямо с утра!

– Аль, – тетя снова улыбнулась (и чего она все время улыбается?), – что это с нашим песиком случилось? Никак грабители побывали в доме?

Алька поднял на нее смеющиеся глаза:

– Это я.

– И бок у собачки выломал ты?

– Честно?

– Давай, – кивнула тетя. – Все как есть.

– А ругать не будешь?

– Постараюсь… Ну, так что же?

– Молотком саданул. Разозлился и саданул…

Все, разумеется, Алька рассказывать не стал. И долго, да и незачем (в особенности о Динке), но о трубе, как покупал, ехал с ней в автобусе, потом отдал Толику – об этом все как на духу выложил.

Рассказывая, Алька почему-то больше всего на Елену Сергеевну смотрел. Лицо у нее такое – он рассказывает, а у нее на лице точно в зеркале.

– Ох и парень ты, – сказала она, когда Алька наконец выдохся. – Геройский парень! А знаешь, скрывать не буду, не обижайся: я о тебе похуже думала.

– Я и сам похуже о себе думал, – весело признался Алька.

– Вадим, – вдруг спохватилась Елена Сергеевна. – Где же твой зуб-то?

– Во рту, – тотчас поняв, о каком зубе идет речь, пошутил Алька.

Все засмеялись, а Вадим сказал:

– Видишь, мама, надо выражаться точно. Сейчас ребятишки – оторви да брось. Кибернетикой интересуются. А если ты имела в виду зуб ископаемого мамонта, то он лежит у меня в кармане. – Вадим извлек из наружного кармана бумажный сверток и торжественно развернул его.

Желтая потрескавшаяся кость с неглубокими канавками, хоть и невыразительна была на вид, однако у Альки вызвала благоговейный трепет. Правда, он ожидал, что зуб размером будет побольше. Алька взял желтый зуб, принадлежавший когда-то давным-давно мамонту, внимательно осмотрел его, понюхал и даже попробовал на собственный зуб.

– Не сомневайся – оригинал, – заверил Вадим. – У одного местного охотника за рижский транзистор выменял.

Этот красноречивый факт вызвал у Альки не меньше уважения, чем тысячелетняя желтизна зуба и мелкие трещины.

– Значит, зуб мой будет? – деловито осведомился он.

– Как обещано, – сказал Вадим. – Владей.

– Порядок! – кивнул Алька. – Спасибо. Я думал: он большой, в чемодан не влезет.

– Какой уж достал, – скромно сказал Вадим.

Потом пили чай, говорили о театре, живописи.

Алька из-за аквариумов встал рано да столько еще набегался, наволновался. Он слушал и отчаянно боролся со сном. Ему все же хотелось узнать, что Вадим думает о машине: собирается ли покупать ее?

– О, да ты совсем спишь! – сказала тетя Кира. – Иди пока ложись у меня. А мы еще посидим немного.

Алька не стал сопротивляться. Сонным голосом сказал «спокойной ночи» и ушел в тетину комнату. Он разделся, лег на диван и положил рядом с подушкой зуб мамонта. Ощупал его в темноте.

«Настоящий зуб. Не обманул… А про машину спрашивать, может, и незачем. Раз транзистор на зуб променял, значит, не жадный. Наверное, и на машину не накопил. И пусть не накопил», – не особенно жалея об этом и совсем уже засыпая, подумал Алька.

1973 г.

Немного о себе и о читателе

На встречах с юными читателями меня нередко спрашивают:

– А про войну вы писали книжки?

Этот простодушный вопрос звучал уже столько раз, что постепенно во мне родилось чувство неловкости и какой-то личной вины.

– Нет, – скорбно отвечаю, – про войну не писал. На фронте не был, в сражениях не участвовал – в те годы работал на авиационном заводе. Про войну лучше напишут те, кто прошел сотни километров огненных фронтовых дорог, кто видел смерть товарища в бою, кто, как говорится, изучал войну по первоисточникам.

– И фантастические книжки не писали?

– Тоже не писал, – отвечаю.

– Значит, все – про детей?

– Точно, – говорю, – все – про вас.

Да, так уж получилось: все полтора десятка моих книжек – о ребячьей жизни. Почему? И сам толком не знаю. Просто, наверное, оттого, что люблю ребят. И еще уверен: дети – самая лучшая, самая замечательная и любознательная часть человечества. Писать для них огромное удовольствие, радость, но в то же время и большая ответственность. Им непременно подавай книжку с захватывающим сюжетом, смелыми, сильными и справедливыми героями, которым хотелось бы подражать, сделать их как бы своими товарищами и друзьями на долгие годы.

И вот, когда в полной мере проникаешься этой ответственностью, то за письменный стол садишься с чувством волнения и даже некоторого страха: сумеешь ли дать читателям то, чего они ждут?

Первая моя книжка рассказов «Отец и Володька» вышла во Львове в 1957 году. С тех пор были опубликованы и другие книжки: «Полевые цветы», «Староста класса», «Король живет в интернате», «Самый сильный», «Одиннадцать бестолковых», «Шумный двор», «Вредитель Витька Черенок», «Все про наш класс», «Недолгие зимние каникулы» и другие.

Бытует выражение: хорошая, талантливая книга – это как выигранное сражение. Каждый писатель мечтает создать такое произведение, но «далеко не каждому удается это сделать. Честно признаюсь: не все книжки, на обложках которых стоит моя фамилия, удовлетворяют меня. Всегда кажется, что сделано что-то не так, можно было бы написать лучше, интереснее. И неизменно ловишь себя на мысли, что вот уж в новой книжке удастся избежать каких-то просчетов и недостатков. Видимо, это чувство неудовлетворенности своей работой сопровождает писателя постоянно. И это хорошее чувство, оно не дает автору успокоиться, зовет к новым и новым поискам. Но как бы сам ни относился к своим книжкам, они тем не менее живут уже своей, самостоятельной жизнью, отдельно от писателя, стоят на библиотечных полках, ждут своего читателя. И, видимо, делают какую-то нужную работу. И я радуюсь, когда вижу свою книжку затрепанной, с замусоленными страницами, с подклеенной обложкой. Это значит, книгу спрашивают, читают. И еще очень греют читательские письма, в которых ребята честно, прямо, без заигрывания высказывают свои впечатления, задают вопросы, интересуются судьбами героев. Это приятно. Ведь известно: интересуются и переживают за тех, кто стал дорог, близок тебе.

Спасибо, ребята, за эти письма. Они помогают в работе.

Автор.

Оглавление

Вместо предисловия

Разговор на лыжне

Приглашение

Тетя Кира и Шмаков

День 1-й

День 2-й

День тот же – 2-й

День тот же – 2-й

День 3-й

День 4-й

День 5-й

День 7-й

День тот же – 7-й

День 11-й

День 12-й

День тот же – 12-й

День 13-й

День 14-й

День 15-й

День 23-й

День 26-й

День тот же – 26-й

День 29-й

День 37-й

День 45-й

День 50-й

День 56-й

День 64-й

День 69-й

День 70-й

День 71-й

День 74-й

День 75-й

День 77-й

День 78-й

День 81-й

Дни 85 – 89-й

День 95-й

День 98-й

День 102-й

День 107-й

День 112-й

День 118-й

День 120-й

День 124-й

День 126-й

День 127-й

День 133-й

День 136-й

День 139-й

День 142-й

День 150-й

День 154-й

День 156-й

День 159-й

День 162-й

День 167-й

День 169-й

Подробности драмы в саду Шмаковых

Если бы он знал…

В школе

Пирожки с вареньем

Кулак

Три апельсина

Разговор начистоту

Вечерний визит

Семь вопросительных знаков

«Ты хороший человек»

Зуб мамонта

Немного о себе и о читателе