Текст книги "Кое-что об архимагах (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

С высоты могучего дерева, а именно с того уровня, где еще были ветви, способные выдержать вес двух десятилетних мальчишек, селение выглядело праздничной открыткой. Чистые и опрятные домики с собственными огородами были расставлены на пологом холме двумя рядами, парадными калитками друг к другу. Меж одного ряда, дома разделялись заборами разной высоты и опрятности, некоторые хозяйства были объединены общей оградой, указывая на большое семейство. Чем выше был дом, тем явственнее был виден труд по выравниванию земли под огороженной территорией; дома у самой вершины выглядели будто бы на отдельном ярусе, да и смотрелись куда зажиточнее нижних как размахом построек, так и узором на выбеленных оконных ставнях. Над крышами некоторых строений еле заметно вился дым из печных труб, но людей на улице видно не было. Не мудрено – начало осени, день, все в поле.

Дома образовывали центральную улицу, что еле заметно изгибалась от подножия холма, где размещались центральные ворота в деревню, до вершины, с двумя крупными постройками, первую из которых можно было условно назвать храмом, судя по размещению и нефункциональному виду – шестиугольная деревянная башенка вытянулась к небу на добрых четыре этажа и двухметровый трехгранный шпиль крыши. Другое строение вполне походило на дом барона – двухэтажные хоромы выгодно отличался от одноэтажных построек обычных селян, выглядел куда как богаче и основательней, как и положено месту присутствия власти. Постройка была окружена деревянным частоколом метра три вышиной – точно такой же, что окружала все поселение.

Вся растительность вокруг стен была основательно повырублена, то ли при строительстве или пущена на отопление домов, то ли так было сделано специально, благодаря чему на две сотни метров вокруг не было и кустика, чтобы незаметно приблизиться или спрятаться. Само дерево, с которого маги проводили разведку, было в трехстах метрах от цели, однако из-за размещения села давало вполне приемлемый обзор. Не видно было только обратную сторону холма, да и незачем – группа уже успела обойти селение вокруг и полюбопытствовать – кроме огромной, судя по всему, общей для всех деревенских, пашни с садом, ручья и озерца, в которое тот самый ручей втекал, с той стороны не было ничего примечательного. На полях обнаружились местные жители – на первый взгляд, их было несколько сотен. В далеких силуэтах – а близко они подходить остереглись – угадывались мужчины, женщины и дети, от самых малых, что лежали возле мам спелёнатыми, до подростков, работавших наравне со всеми. Рядом с полем меланхолично паслись несколько лошадей, а чуть дальше угадывались люди с оружием, предававшихся любимому занятию всех известных народов – наблюдением за работой других.

В деревню было два входа, главный из которых охраняли два дружинника лет тридцати, в кожаных накидках и при копьях, что скорее служили опорой для притомившейся охраны, чем грозным оружием. Со вторым входом все было куда перспективней. Вел он как раз на огороды и не охранялся практически никак, словно хозяева уверились, что если беда и придет, то вежливо постучится в парадную калитку. Сложно было назвать охраной парня четырнадцати-пятнадцати лет, уныло пинавшего время от времени заостренную деревянную палку.

– Может, с той стороны, через стену? – предложил Фил, скидывая с руки особо назойливого муравья. Дерево прямо таки кишело жизнью и норовило включить людей в свой круговорот, желательно, в качестве еды – желтые крупные насекомые ощутимо кусались. И это им еще повезло с выбором – деревце в трех метрах от них нервно жужжало, скрывая в кроне деревьев осиный рой.

– Три метра в высоту? При свете дня? – хмыкнул архимаг, подразумевая отрицательный ответ.

Двое медленно и осторожно, чтобы не свернуть себе шею, спустились на землю. Там уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Аркадия – лезть вверх она отказалась категорически, но вот любопытства меньше от этого не стало. Рядом с ней притворялся спящим волчонок, однако стоило людям спуститься – моментально проснулся и молча закружил вокруг. Демон, наконец, понял свою миссию и был готов вцепиться в глотку любому, кто осмелится причинить вред госпоже. Старая волчья память осталась на месте и ныне применялась, как маскировка, по невысказанному велению хозяйки, суть же создания изменилась необратимо.

– Что-нибудь интересное? – спросила девочка равнодушным тоном, подразумевая под этой фразой «я хочу знать все, немедленно и в подробностях», но воспитание не позволяло вести себя иначе.

– Захолустье, – ответил Фил, присматриваясь к поведению зверя, – ты ему объяснила, что мы друзья?

– Нет, – Аркадия гордо вздернула подбородок.

– Умная девочка, – улыбнулся архимаг и зашагал вперед, не оглядываясь, – Мы пойдем со стороны второго входа. Шкуры оставим где-нибудь поблизости, с собой возьмем только ягоды. Вернулись с промысла, обычное дело.

– А как свой дом найдем? – уточнила девочка, подхватывая корзины. Уж кому, но ей на физическую силу жаловаться не приходилось – достаточно было захотеть, и вес поклажи становился неощутимым. Родословная давала свои преимущества, даже в новом теле.

– Спросим, – уклончиво ответили ей.

Шкуры спрятали в гуще кустов, предварительно прошагав минут пять от деревеньки, остерегаясь случайного обнаружения. Там же оставили волчонка. Найти захоронку не представлялось сложным – на память маги не жаловались. Сложно жаловаться на оптимизированную, упорядоченную структуру, что каждый маг воспитывает в себе за десятилетия совершенствования – слишком велика цена ошибки, спутанного заклинания или неверного ритуала. Проще говоря, маги с плохой памятью просто не доживают до определенного возраста и уровня способностей, либо убивая сами себя, либо их убивают более способные и талантливые конкуренты – никто во время боя не станет ждать, пока враг станет уточнять что-либо в записной книжке. Во всяком случае, если совсем заплутают на новом месте, можно будет положиться на способность девушки ощущать местоположение волка. Правда, высказал эту мысль архимаг, а Аркадия лишь нехотя подтвердила.

Путь по пустырю к воротам прошел в напряженном молчании. За три сотни шагов дети сосредоточились и распланировали каждое свое действие, успели обдумать варианты развития событий, но реальность оказалась затейливее.

Палка преградила дорогу – маги собрались было пройти мимо ворот, вполне логично предположив, что уж в таком селении местные прекрасно знают друг друга. Не тут то было.

Охранник пролаял что-то на своем наречии, подошел ближе и запустил руку в корзину Аркадии. Девушка аж задохнулась от возмущения, когда подросток с выражением превосходства и презрением, совсем не свойственным близкому другу, с которым еще можно было поделиться, опробовал плоды, произнес что-то вновь и попытался выдернуть всю корзину из рук. Аркадия отвела руку в сторону, но вместо обычного, ожидаемого, промаха, охранник продолжил движение вперед и вниз, пока не рухнул лицом в пыль.

– Вот и носитель языка! – довольно отметил архимаг, отводя руку с импровизированной дубинкой, стоя позади упавшего.

Мальчик шустро ухватил за ногу охранника и оттащил на пару метров вглубь селения, подальше от взгляда тех, кто мог посмотреть на ворота со стороны огородов.

Маг подошел к голове парня, перевернул тело и уселся тому на грудь. Пара оплеух привели поверженного в чувства, а болезненный укол пальцем в шею пресек попытку освободиться. Подросток прорычал что-то и уставился в соперника бешенным взглядом.

– Интересно, это оскорбительное идиоматическое выражение или что-то осмысленное? – Фил навис над охранником и гаркнул, – Где штаб? Сколько офицеров? Сколько магов? Хм, обычно это работало независимо от языка, – завершил он, получив в ответ только растерянный и испуганный взгляд.

– Давай попробуем начать с базовых терминов, – архимаг вывернул пленному палец и дождался выкрика, – Это было «больно», «мой палец» или «прекрати»?

– Надо проверить. Попробуйте свернуть ему нос, коллега, – прокомментировал внук, – проанализируем разницу и определим нужные слова.

– Стойте, но так же нельзя! – вмешалась девочка.

– И правда, – хлопнул архимаг себя по лбу, – мы же прямо у ворот, вдруг кто заметит. Хватай за ноги, оттащим подальше.

Мальчик слегка придушил жертву, заставив отключиться, приподнялся и деловито ухватился за правую ногу, помогая затащить охранника в тень хозяйственной постройки, что протянулась на двадцать метров вдоль стены. Копье прислонили за створом открытых ворот – вряд ли кто заметит со стороны.

– Но вы же рыцарь света! – апеллировала Аркадия.

– Она права, не по-людски получается, – повинно вздохнул архимаг, чем вызвал улыбку одобрения у девушки, – Нельзя живого ногами вперед тащить, давай за руки.

– Да легко, – Фил перехватил бесчувственное тело. В исполнении двух десятилетних мальчиков, зрелище было еще то.

Девочка так и встала на месте, возмущенно приоткрыв рот, но быстро пришла в себя, схватила корзины и догнала остальных. Ребята к тому времени удобно устроились за стеной очередного здания, на ровной выгоревшей под солнцем площадке почти без растительности. архимаг растормошил охранника и занял место у него на груди, а Фил довершал узор шестиметровой секстаграммы вокруг выбранного пространства – хаотичные, на первый взгляд, росчерки на голой земле должны были скрыть спутников от любопытных взглядов и не выпустить из контура ни единого звука. Единственное – силы заклятия не хватало на физическую защиту места, так что любой неосторожный селянин мог вполне зайти внутрь огороженного места, на свою беду.

– «Ходить», – архимаг изобразил указательным и средним пальцем идущего человечка.

Плененный охранник попытался заорать, но быстро передумал после хлопка по ушам.

– «Ходить», – повторил маг и удостоился ответа от быстро поумневшего пленника. – «Сидеть», «летать», «бежать». Ай, молодец! За пару часов базовый уровень усвоим. В деревенском словаре вряд ли больше пары сотен слов.

– Но ведь мы его отпустим? – уточнила девочка, смирившись с методами спутников.

– Ну конечно, – хором ответили они, чем вызвали вполне определенные сомнения.

– Нельзя просто так взять и убить человека! – В упорстве девочки не было какого-то вселенского сострадания ко всем живым, она вполне понимала, что охранник сдаст их сразу, как его отпустят, потому ему надо чистить память магически или химическими методами. Более того, Аркадия прекрасно знала, что были бы на их месте обычные деревенские дети, то не видать им ягод этим вечером – плененный отнял бы у них все, а заплатил бы тумаками или ударом своей деревяшки по спине. Однако просто промолчать и отстраниться от ситуации она не могла, просто потому, что это соответствовало бы ее демонической природе, которой она не собиралась потворствовать. А еще хотелось просто перекинуть ответственность на остальных. Впрочем, у обычных людей это звалось бы «женской логикой».

– Да? – удивился Фил.

– Конечно, разве ты не знал? – поднял на него взгляд дед, – Просто так никого убить нельзя, труп остается. Так что девочка права.

– А-а-рх, – прорычала Аркадия на очередную подколку.

– Да расслабься ты, с нами же темный.

– И что? – не поняла девочка.

– Как что? – искренне возмутился Фил, – Темный во всем виноват, вы не при чем, это же очевидно!

– Вот-вот, мы так всегда делали, – поддержал дед и продолжил расширять словарь.

Аркадия притихла, переваривая фразу, и так и промолчала все остальное время, пока ребята не заявили, что знают вполне достаточно и подтвердили свои слова, расспросив пленника, где их дом и как зовут их матерей и отцов. Девчонка и двое братьев оказались соседями, потому, видимо, и шли в лес вместе. Владение языком росло с каждой секундой, вместе с ним ширился круг вопросов – в самом деле, будет странно, если дети придут домой, ничего не зная о своем прошлом.

История их семейств оказалась весьма простой и вполне созвучной ожиданиям. Вернее, их собеседник раскрашивал произошедшее несколькими годами ранее в совсем ином свете, придерживаясь официальной версии о коварных предателях, но магам, с их то опытом за плечами, было вовсе не сложно восстановить истинный ход событий.

В свое время, когда местные только прибыли осваивать дикие просторы, было единение всех родов во имя преодоления сложностей и выживания. Поднимались стены вокруг свежих срубов, мужики посменно жгли костры и охраняли своих от дикого зверья. Годами позже, семейства твердо встали на ноги, кто-то чуть лучше, кто-то похуже – но не голодал никто. Некоторым работа на земле не нравилась, те сбивались в охотничьи отряды и добывали мясо с пушниной. Потихоньку возвели храм, мельницу, да подняли каменное здание кузницы с молотом на водной тяге. Словом, без налогов и поборов, вздохнули спокойно – люди, в основном, были умелые и к работе способные. Даже купчины со старой родины где-то разнюхали о новом поселении и повадились устраивать ярмарку поздней осени, меняя местные меха на столь необходимые в быту вещи, пусть и по грабительскому курсу.

Были и те, кому работать вовсе не хотелось – как и везде на свете. Кормились они случайными подработками и тем, что выходили в караул на охрану за место тех, кто должен был стоять в страже, но предпочитал нанять себе замену – и было таких множество, все же за день хороший хозяин получал куда больше, чем платил за замену. Так продолжалось, пока один из крепких хозяйственников продвинул дельную затею – выделить стражу отдельным отрядом, да платить им помесячно всеми семействами, дабы не отвлекать честных мужей от дел. На общем сборе поддержали затею, себе на беду.

Через полгода после тех событий, и случилось явление миру нового барона – и был им как раз тот, кто идею стражи предложил. Дело то не хитрое – рассказал он страже о дикой несправедливости, мол, мы тут ночами не спим и живота не щадим за тряпки и прокорм, а остальные в тепле да на перине жен прижимают. Возмутились охранники такой несправедливости, да на следующем сходе и назвали себя баронской дружиной.

Далеко не все согласились с самопровозглашением новоявленного барона. Многим крепким хозяевам было вовсе непонятно, с какой это стати им отдавать большую часть своего труда и кормить бездельников, пусть и вооружившихся дрекольем. Иные подчинились, но драки избежать не удалось. Столкнулись топоры и копья, полилась кровь меж родичами, да вот далеко не один день готовились планы становления баронства – бунтовщики были обречены. Хозяйства и добро их разделили меж дружиной. Хорошо хоть в рабство семьи обращать не стали – вернее, отец-настоятель храмовой церквушки не дал. Иначе отказался бы возводить зачинщика в баронский титул – так что обошлось на первое время.

– Помрет настоятель, вспомнят о рабстве, – мрачно прокомментировал Фил.

Семьи детей относились как раз к тем, что новой страже воспротивились. У Аркадии убили родителей, оставив девочку одну, у братьев убили деда – родители с бабкой и детьми в то время отправились на несколько дней вверх по реке, подыскивая луга для выпаса, а когда пришли обратно, додумались подчиниться новой власти. Барон, хоть и был сволочью, но умной, потому лишней крови не допустил и «простил» родных изменников, оставив им хозяйство, а сироте – дом, тем самым продемонстрировав другим сомневающимся селянам милосердие.

Правда, это семейству помогло не надолго – вскоре, вслед за дедом, погасла и бабка – в один день простилась со всеми и ушла вниз по реке, не желая обременять семейство похоронами. С ее смертью покатилось под откос все хозяйство. Как оказалось, все держалось на ее суровом пригляде и в крепком кулаке, которым та могла и взрослого мужика отправить в беспамятство. Без пригляда бабушки, отец семейства запил, да повадился вечерять у дружинников, вместе с доступными вдовушками, которым так же не особо хотелось работать и куда больше нравилось быть «при дворе», в качестве «фавориток» – вот только остальные деревенские звали их куда менее благозвучно. Такие походы главы рода изрядно подтачивали состояние хозяйства, кое-как поддерживаемого матерью. Если добавить сюда обязательную барщину, налог и необходимость кормить трех детей – девочку она так же взяла за место дочери – выходило совсем худо. В последнюю неделю мать и вовсе слегла с болезнью, так что вполне понятно решение оголодавших ребят пойти по ягоды.

В изложении охранника, последние факты преподносились слегка презрительно, но несколько ощутимых тумаков добавили подростку уважения.

– Не смей оскорблять мою мать! – рыкнул архимаг, свернув охраннику нос.

Остальные даже не подумали его поправить и согласно кивнули.

Дома детей располагались посреди холма, на пологой, выровненной площадке – если вспомнить вид от ворот, вполне можно было заметить покатые крыши добротных домов. Найти путь домой было бы несложно.

– Странно, что дома не отобрали, – хмыкнул Фил.

– Разрастется деревня, да появятся дети у дружинников – еще успеют отнять. Куда торопиться…

– А давайте ему по голове стукнем и он все забудет! – вклинилась Аркадия, понимая, что на этом допрос завершен и охранник им уже не нужен.

– Отличная идея, – изобразил энтузиазм архимаг и нанес удар в висок. – Сожалею, не рассчитал, – развел он руками, вставая с трупа.

– Зря ты так, – покачал головой Фил, после чего за его плечо встала Аркадия и в такт осуждающе закивала, – Пока он жив, могли отвести его от деревни своим ходом и уже там добить.

Аркадия отшатнулась от мальчика и отошла в сторону, скрестив на груди руки.

– Между прочим, теперь его будут искать! – девочка еле удерживалась, чтобы не показать язык.

– А давай его поднимем, как зомби, и отправим убивать барона? Все равно придется ликвидировать, – почесал в затылке Темный.

– Убьешь ты барона, так свита власть начнет делить, бесчинства устаивать. Тут хитрее надо все делать, – не согласился архимаг, опираясь на жизненный опыт.

– Так, а с телом что делать? Дорогая, ты не проголодалась? – обратился Фил к девочке, намекая на демонскую природу и вполне известный рацион высших.

Аркадия аж позеленела от такого предложения и гордо отвернулась, даже не ответив.

– Может, несчастный случай изобразим? Шел себе отлить, спотыкнулся, упал неудачно – виском на бревно.

– Надо было с собой волка взять, изобразили бы нападение зверя, – посетовал архимаг.

– Эй! – возмутилась девочка, прекрасно понимая, что за этим последует облава, а уж о содержании волчонка дома и речи не будет.

– Да оставим, как есть, – махнул рукой дед, – тут же захолустье, сами придумают сотню причин, только волю им дай. Следы обувка не оставляет, так что пусть себе гадают. Идем.

Фил споро затер следы ритуала на земле и двинулся следом. Девочка задержалась на секунду, решая – нужен ли ей новый слуга с человеческим обличьем, но все же не решилась поднимать стражника. Была бы она постарше, можно было объяснить постоянное присутствие подростка рядом, но, увы, не с такой разницей в возрасте. Естественно, озвучивать свои мысли вслух она не собиралась – пусть и дальше считают ее впечатлительной дурехой. Обычно, это крайне выгодно.

Глава 6

Подъем дороги хранил в себе отпечаток недавнего дождя – резкие отпечатки сотен ног жителей и зверья застыли под теплым летним солнцем колдобинами и трещинами, от того путь выглядел, словно последнее препятствие к цели, что не собиралось уступать просто так и норовило вцепиться за ступню очередной ямкой. Много ли детской ноге надо – неаккуратного шага вполне достаточно, чтобы заработать растяжение, а то и перелом. Плохая дорога ревниво приковала взгляды путников к себе, не давая толком рассмотреть деревню изнутри. Изредка можно было позволить себе покрутить головой и еще раз убедиться, что если есть где разнообразие или какая-то красота, то уже за воротами однотипных строений, некогда возведенных по одному и тому же образцу. Всюду – один этаж с одним окном во двор, к дому примыкает забор с калиткой для людей, а чуть дальше – большие ворота для скотины, после которых полутораметровая ограда упирается в соседнее здание. Отличались украшения на ставнях, нарядная вышивка занавесей, что закрывали внутреннее пространство от ветра и пыли, а так же общая ухоженность домов.

Именно по виду спутники определили, какой из примыкающих к родному дому братьев раньше принадлежал семье названной сестры – из двух вариантов только у одного были заколочены ставни и покосился без людского пригляда забор.

По пути к троице привязалась мелкая собака, серо-белая из-за грязи в кудрявой шерстке. Зверек пролез в щель между воротами и землей очередного дома и визгливо облаял неспешно шагающих детей. Естественно, те и глазом не повели в сторону пса, чем вызверили его еще больше – шавка попыталась ухватиться зубами за пятку Фила и тут же получила другой ногой под ребра. Собака обиженно заскулила и предпочла лаять с солидного отдаления.

– Нас почуял? – предположила девочка.

– Мертвого волка унюхал, вот и радуется, – архимаг недовольно сплюнул на землю, – От живого бы хвост поджавши бежал.

– Обувку-то перед домом надо будет снять. У детей тоже собака, – напомнил Фил и кивнул в сторону их дома, до которого оставалось всего десять шагов. Лай шавки подхватили остальные псы в деревне, и в той волне собачей переклички, что прошлась по селению, отметился и обитатель их подворья.

С ощутимым облегчением и удовольствием, ноги были освобождены от душной стельки с жесткими подвязками. Лоскуты из шкуры волка закинули за ограду заброшенного дома названной сестрицы – еще пригодятся.

Не было волнения или каких-то эмоций перед входом за калитку своего дома, да и не могло их быть толком – еще одно место, где предстоит провести несколько дней, чтобы после забыть навсегда. Деревня не смотрелась тем местом, в котором хотелось жить, а значит – после получения нужной информации, поселение будет оставлено за плечами и выброшено из мыслей.

Архимаг распахнул незакрытую дверь, шагнул вперед и сразу отступил в сторону, давая пройти остальным. Перед глазами был чистенький двор, на половину закрытый тенью от дома слева – день подходил к концу. В дальнем конце двора обнаружился колодец – как символ некогда зажиточного дома, чуть дальше – хлев с сеновалом, справа прислонился к забору одноэтажный пристрой, назначение которого было довольно сложно определить сразу.

В центре двора стоял крупный мохнатый пес пастушьей породы, отощавший, с обвисшей шерстью и очертаниями ребер под ней. Животное замерло буквально на миг, после чего сорвалось с места в сторону детей.

– Стой, – шикнули сразу трое, стараясь упредить атаку друг друга.

С радостным лаем, собака затормозила у ног архимага, поставила лапы ему на грудь и попыталась лизнуть ему лицо, одновременно сигнализируя хвостом счастье от встречи.

– Тихо, тихо, – маг поймал себя на мысли, что впервые в этом мире видит живое существо, которое ему искренне радо, и с удовольствием удерживал крупную морду от очередного порыва слюнявой ласки.

Фил тем временем обошел двор, заглянул в колодец, тронул дверь и попинал ту часть забора, что отделяла этот участок от участка семьи Аркадии и заодно поддерживала верхний земляной ярус от сползания вниз.

– Воды нет, заросло все, – отметил он с досадой, проглатывая слюну. Пить хотелось неимоверно, а у плененного стражника нашелся только кусок хлеба, что изъял дед и ныне скармливал счастливой собаке, – Эй, а нам что есть?

– А где тут душ? – Аркадия с любопытством заглянула за дверь пристройки справа, где обнаружилась небольшая купальная комната с окошками над самым потолком.

– Если повезет, душ будет дня через два, – парень кивнул в сторону гряды темных облаков, что виднелась у самого горизонта, – и то, если ветер переменится.

– Но я не могу без душа! – запаниковала девочка, что все это время стоически мирилась с сором в волосах. Сама мысль о том, что в таком виде придется ходить еще один день, шокировала куда сильнее встречи с лесными хищниками.

– Натаскай воду, или вон – ручей рядом, – донеслось в ответ. Фил еще раз заглянул в колодец и цокнул от недовольства – без магии или денег вопрос просто не решался. Эхо вернуло ему звук, соглашаясь.

– Это она еще туалет не видела, – архимаг утихомирил пса и ныне поглаживал пузо невероятно счастливого создания, сидя рядом с ним.

– Вон там, слева за хлевом, в дальней части двора, – уточнил Фил на вопросительно поднятую бровь девушки, – деревянная кабинка, сразу увидишь.

Аркадия заинтересовалась и быстрым шагом двинулась в указанном направлении. Через некоторое время в той стороне оглушительно грохнуло. Братья переглянулись и побежали на звук.

Девочка обнаружилась живой и здоровой, стоящей спиной к закрытой двери деревенского туалета.

– Я видела ад, – бездушным голосом механического голема произнесла она, рассматривая что-то под ногами.

– Вообще не новость, – отреагировал архимаг.

Фил обогнул Аркадию и заглянул внутрь деревянной кабинки.

– Дед, она действительно проход в ад пробила, – Фил аккуратно прикрыл дверцу и прижал ее спиной.

– Я испугалась, – виновато протянула девочка.

Архимаг отодвинул Фила в сторону и широко раскрыл дверцу.

– Отлично, у нас рядом с домом проход в инферно. Просто великолепно, – с некоторой оторопью произнес дед, разглядывая смутные тени где-то далеко внизу, под деревянной дыркой, – И как, теперь, собственно, ходить в туалет?

– Нет, ну я думаю, чище там точно не станет, – заступился за Аркадию Фил.

– Хотя, ты прав, – задумчиво пожевал нижнюю губу архимаг, – Что-то в этом есть, – добавил он, входя внутрь и закрывая дверцу за собой.

Вышел он через пару минут, невероятно довольным, поправляя брюки на ногах.

– Приступим к лечению пациента? – Напомнил он об ожидавшей их в доме больной матери.

Со скрипом несмазанных петель дверь в дом открылась, открывая вид на высокие ступени веранды. Уровень пола самого дома был выше где-то на полметра, и уже вверху была еще одна створка во внутреннее помещение. Вторая дверь поддалась куда сложнее из-за утепления по периметру косяка. Внутри же был запах застарелой болезни, отполированные доски пола и единственная комната с печкой по середине, столом и широким топчаном возле печи, на которой лежала некогда молодая и красивая женщина, ныне исхудавшая, серо-зеленая, с резкими, острыми чертами лица и еле слышным, медленным дыханием полусна-полуобморока.

– Г-хм, – подал голос Фил, чтобы разрушить атмосферу тоски и предчувствия скорой беды, – Для меня она еще слишком жива. Но если подождем пару часов…

– Нет, – сухо прервал его архимаг, после чего обратился к Аркадии, – И тебе – подавно нет.

– Но я ведь могла бы помочь! – возмутилась она.

– Как с волчонком? – уточнил Фил, но ответа не дождался – девочка надулась и отвернулась в сторону окна.

– Надо хотя бы попытаться, – выдохнул старший, – Без родителя вышвырнут нас из дома. С информацией и вживанием в общество тоже будут проблемы, так что работа оправдана.

– А как же просто помощь женщине, что не бросила детей и выкормила? – возмутилась Аркадия.

– Он это и имел в виду, просто скромный и стеснительный, – пояснил Фил, присматриваясь, как лучше ухватить женщину для переноски. Тело не выглядело сколько-нибудь тяжелым даже для скромных детских сил – в нем едва ли было тридцать килограмм.

– За ткань поднимем, – архимаг дернул пару раз за простыню под пациенткой, – Не растрясти бы.

– А тут нельзя лечить? – поинтересовалась девочка, одновременно легко и без напряжения подхватывая тело женщины на руки.

– Доски сгниют от ритуала, – Фил предупредительно открыл дверь и с некой завистью смотрел на возможности демоницы.

– Только на земле или камне, – добавил архимаг и в очередной раз нахмурился, – Зимой будут проблемы. На снегу тоже нельзя.

– Растопим снег кострами, ерунда. Осторожно, ступенька.

Мать оставили на веранде, не став раньше времени укладывать на холодную землю. Сами же принялись тщательно очищать выбранный участок от сора и травы. Рядом крутился пес, с щенячьей непосредственностью засовывая морду прямо под руки, пытаясь понять, что такого интересного нашли молодые хозяева в земле. Животному вряд ли было больше двух лет, просто выглядел он уж больно крупным, как и все вокруг в глазах десятилетних детей. Возраст собаки можно было легко привязать к памятным событиям по переделу власти – старого защитника дома убили дружинники, а подобрать и воспитать нового удалось не сразу.

Через пять десятков минут последний рисунок рун занял свое место в октограмме.

– Если хочешь, чтобы вышло максимально хорошо, держи ее на руках весь ритуал, но я не настаиваю, – между делом пояснил архимаг, указывая, куда встать Аркадии.

– Единственный недостаток – ты при этом умрешь, – подхватил Фил тем же тоном.

Девочка с ойканьем выпрыгнула из фигуры.

– Ты слишком добр для темного, – недовольно цокнул дед, досадуя на провалившийся план. Маг поймал на себе злой взгляд Аркадии и широко улыбнулся – ее гнев он как-нибудь переживет.

– Аккуратно положи ее в центр, – проигнорировал его Фил, – Ничего не будет, не переживай.

Аркадия благодарно кивнула ему, удерживаясь от гневной реплики в адрес несостоявшегося убийцы.

– Вроде, можно приступать, – архимаг обошел ритуальный круг и поправил пару знаков, уловив практически неразличимые огрехи.

– За счет возраста? – уточнил Фил, устраиваясь на ступени за раскрытой дверью в дом. Пес сразу же устроился рядом, предлагая погладить себя за ушами.

– Что это значит? – шепнула Аркадия, не дождавшись ответа.

– Ничего не бывает бесплатно, – охотно пояснил парень, – Можно заплатить за здоровье длительностью жизни, можно собственной силой, можно взять чужую.

– А если бы я встала туда?

– Заплатили бы твоей жизнью, на двести-триста лет здоровья и молодости вполне бы хватило. Думаешь, дед бессмертный? Да ни разу, просто взял в том мире высшего демона, вроде тебя или посильнее, и совершил ритуал. Так что, можно сказать, он совершал благородный поступок, отказываясь от тебя в пользу незнакомой больной женщины. Высшие демоны на дороге не валяются.

Аркадия зябко передернулась.

– Но это же как темные?

– С демонами – можно, как оказалось. Все равно никто, кроме деда, повторить ритуал так и не смог. А уж его темным называть – себе дороже.

Магиня согласно кивнула.

«А еще ты мне соврала», – мысленно продолжил диалог Фил, вспомнив беседу до перехода в новый мир, – «Бессмертие демону не нужно, не потому ты решила с нами идти».

Между тем, во дворе дома ровным счетом ничего не происходило. Замер соляной статуей мальчик, тихо дышала женщина в монструозной восьми лучевой фигуре. Вот только пес жалобно скулил и забился за спины детей. Тело мохнатого защитника крупно дрожало, уши прижались к голове – животные куда как восприимчивее к магии.