Текст книги "Кое-что об архимагах (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 12

Предмет поклонения многих, причина войн и убийств, отражение власти одних людей над другими лежал на ладошке архимага тусклым желтым окатышем. Тяжелый камешек, весом несколько сотен грамм, вполне можно было обменять на неплохой дом в старом мире, и вряд ли здесь будут цены ниже. Целый холм с сокровищами, укрытый тонким слоем воды в верховьях ручья, был под его ногами, но ни единой радостной мысли в душе, совершенно наоборот – тяжелые мысли о том, как бы избавиться от нежданного богатства. Скоро придут осенние дожди, ливни размоют землю, забирая вниз с массой воды селевым потоком проклятый металл, обнажая перед алчными взглядами то, что могло бы сделать богатыми всех, но принесет лишь смерть и горе.

Кеош наклонил ладошку, позволив самородку соскользнуть обратно в выкопанную яму. Перенес с берега горсть земли, засыпав углубление, и надавил сверху. Теперь – уложить сверху крупным камнем, аккуратно. Архимаг наклонил голову и довольно цокнул – не заметить. С другой стороны – какая разница в маскировке? Любой, кто придет сюда с лопатой, сможет на короткое время почувствовать себя абсолютно счастливым человеком. Демоница не обманула – целый пласт самородков был сокрыт на участке под ручьем в две сотни шагов длиной. Разумеется, он там был и раньше, но куда глубже, быть может, в десятках метрах под землей, и неведомо когда до проклятого металла добралась бы вода. Волей демоницы, пласты земли переместились – что-то ушло вниз, металл же поднялся к поверхности. Можно было бы заставить ее и тут прибраться за собой, но одно дело – выполнить это при помощи подручников-низших, другое – своими силами. Каверны уже были закрыты, связь с нижними мирами прервана – он чувствовал. Позволить открыть новую? Указать на недочеты девочке? Неверно тактически. Хрупкое равновесие, созданное недомолвками и щедрыми намеками, могло быть легко разрушено мелкой ссорой.

Кеош вернулся в деревню по широкому кругу, обойдя поля стороной – вряд ли кто станет следить за мальчишкой, но и рисковать не хотелось.

– Дед, там рыба! – на порог мыслей архимага ввалился грязными, в прямом смысле слова, ногами, весь мокрый и явно чем-то ошеломленный родственник. Вода струями стекала с его волос и одежды, словно всю юношескую фигурку щедро окатили из бадьи несколько раз.

– Волшебная? – уточнил архимаг, одновременно пытаясь представить, что случилось в этот раз.

– Очень! – Фил развел руками, демонстрируя что-то одновременно высокое, длинное и широкое – явно огромных размеров.

– Загадал желание? – Кеош уже автоматически стал подыскивать себе орудие для хорошей драки.

– Дед, она только предсмертные выполняет, – прокашлялся Фил, выплевывая воду, – Мое уже кончилось.

– М? – заинтересовался архимаг, взвешивая руках крупный камень.

– Убежать, – пояснил Фил, следом оценив камень в руках деда, – О, у тебя не иначе коварный план и просчитанная стратегия?

– А как же, – мрачно улыбнулся Кеош, пружинистой походкой вышагивая к выходу со двора.

– Комбинация, бесспорно, отличная – она тебя сожрет, камень попадет в почки, и тварь наверняка сдохнет лет через двести, а до того обязательно лет двадцать промучается от рези в боку. Восхищаюсь тобой.

– Все настолько плохо? – Кеош приостановился, чтобы оглянуться на правнука.

– Дед, оно на моих глазах проглотило дом, – с легкой дрожью ответил Фил. Не от страха – на ветру одежда промораживала тело.

– Так, – Кеош покачался с пятки на носок, скрестив руки позади, – Завхоз, что там у тебя есть в захоронке располагающее моменту?

– Что? – непонимающе ответил Фил.

– Ой, да ладно! Мраморная говядина в собачьем супе, кому ты рассказываешь, – отмахнулся архимаг, – Что еще у тебя есть в тайнике?

– Так это была не собачатина! – обличительно вскрикнул тонкий девичий голосок за их спинами.

Фил недовольно повернулся.

– То есть, если бы корова могла лаять и вилять хвостом, ты не стала бы ее есть?

– Нет, но это же совсем другое! – фыркнула Аркадия.

– А если бы корова мурчала и ласкалась?

– Господа, у нас рыба, – прервал перепалку архимаг.

– Какая рыба? – вопросительно подняла бровь девочка.

– Отличная, прикормленная и почти пойманная, – преувеличенно бодро ответил Фил, – В данный момент, наверно, сжирает еще один дом со всеми жителями.

– Мамочки! Так надо ее убить!

– А вдруг она умеет мурчать и ласкаться?

– Стоп! – гаркнул Кеош, нервно массируя виски пальцами рук, – Стоп балаган. Завхоз, показывай, что у тебя там есть кроме котелков и тыквы.

– Вот например. – Фил жестом фокусника достал темную приплюснутую бутыль, – Отличный коньяк как раз для нашего случая. Поминки, проводы на войну, пойло для бесстрашных бойцов и безумной атаки.

– А из оружия? – терпеливо уточнил Кеош.

– А еще бутылкой можно бросить! – вдохновенно продолжил Фил, – Или вставить тряпку, поджечь и закинуть прямо в пасть противнику!

– Принимается, – архимаг выдернул бутылку из рук Фила и оторвал рукав от рубахи.

– Ты сейчас шутишь? – утвердительно произнесла Аркадия.

– Там люди умирают, – глухим голосом ответил Кеош, – Порождения бездны боятся огня.

– К-хм, простите, – Фил почесал затылок, задумался и тут же вспыхнул очередной живой улыбкой, – Тогда у меня есть для вас отличное предложение!

На свет появились черно-серебристые заостренные обводы дуг, соединенные с необычайной красоты ложементом массивного, не по детской руке, арбалета. Да и не по весу – Фил тут же согнулся под его массой, с кряхтением удержав от падения на землю. К боку изящного орудия смерти были прикреплены металлические гильзы со всем известным клеймом оружейной семьи Кербоннов – белый огонь в серебряном круге.

– Родной ты мой, умница ты моя! – заворковал архимаг, с нежностью принимая оружие.

– Какие нежности, подумать только, – проворчала Аркадия.

– Это он арбалету, – пояснил Фил, со странными эмоциями поглядывая на баюкающего арбалет деда.

– Запрещенные заряды, между прочим, – добавила магиня, рассматривая иероглифы под клеймом.

– Да ты что! Так давай выкинем их, а монстр пусть сожрет тут всех!

– Прекрати паясничать, я просто хотела узнать, где ты их взял.

– Девичья фамилия матери – Кербонн, представь себе. Ручная работа, гарантия качества.

– То есть, это ты их делал? – округлила глаза девочка.

– Эй, дед, бутылку-то верни! – Фил засек вороватое движение Кеоша, швырнувшее что-то в сторону будки.

– Так забери? – не оборачиваясь, произнес Архимаг.

– Не-не, там песик неправильный. Спит все время, а когда просыпается – глаза светятся. Явно болеет чем-то.

– Светятся, точно? Какое полезное животное, – проворчал Кеош, наваливаясь всей массой на рычаг – но куда там, сил не хватало, – ГЕКТОР! – проревел он во все легкие.

– Дал бы мне, я бы взвела, – постаралась быть нужной Аркадия.

– Оружие – женщине? – возмутился до глубины души дед. Рядом закивал Фил.

– Да, господин? – к магам неспешно подошел помощник-зомби.

– Взведи рычаг, – распорядился Коеш.

– А почему он меня не называет госпожой? – пробурчала девочка, отстраненная от общей возни.

– Какие наклонности для девушки ваших лет, – зацокал Фил и ловко увернулся от затрещины.

– Готово, – ответил Гектор, протягивая заряженный арбалет двумя руками.

– Понесешь пока, – отмахнулся архимаг, – Фил, гильзу сам ставь, знаю я ваши семейные ухватки.

– А какие? – заинтересовалась Аркадия.

– Чтобы не крали, – Фил осторожно пощелкал ноготком по одному ему видимым знакам на кассете с гильзами, – Без рук крайне сложно красть, знаешь ли.

После ритуала, парень небрежно открыл капсюль, достал из него стрелку с красным оперением и закрепил в отведенное ей место.

– Готово.

Архимаг только кивнул, сделал отмашку зомби и выдвинулся со двора. Аркадия двинулась было рядом, но заметила, что Фил остался на месте.

– А ты чего ждешь? – слегка напряглась она, ожидая очередной ловушки от темного. Еще можно было предупредить архимага.

– Ты хочешь быть забрызганной потрохами в новом платье? – скептически фыркнул Фил, вглядываясь в платьице девочки, – Отличный фасон, тебе к лицу.

– Известный наряд, все девочки о таком мечтают с детства, – вздернула носик Аркадия, не желая делиться о произошедшем в старом доме.

– Я, кстати, не держу. Еще не поздно побежать за дедом и украсить платье рыбьей печенью или, если повезет, глазом.

– Вот уж нет, – отвернулась она.

С улицы что-то рявкнуло, затем пронеслась удушающе-кислая волна воздуха, заставившая заскрипеть несмазанные петли и покачнуться дома, затем – волна пряного тепла, в качестве свиты алого перецвета на небе – огненный фонтан взметнулся на десятки метров.

– Как бы деревню не спалил, – покачал Головой Фил, – Хотя – не должен, профессионал.

В это время в калитку буквально ввалился безумно счастливый Коеш, прижимая к груди массивную конструкцию арбалета. На удивление – чистый и опрятный.

– Вы видели, как я его завалил? – проревел он, – Один выстрел, одна вспышка! Бам – и эта мерзость в аду! Как в старые добрые времена! Айда в лес, я еще раз стрельнуть хочу! Хотя не-ет, на высоком на холме, во высоком-тереме, проживает толстый барон! Выстрел – закончился он! – довольно расхохотался архимаг.

Вслед за магом на пороге показался Гектор – залитый студенистым, местами прожаренным массивом дурнопахнущей пленки. Сразу ясно, кто служил магу живым щитом.

– А как же беседа? Поучения? – улыбнулся Фил.

– К демонам беседы, у меня пушка! Я сразу прав! Какой идиот будет со мной спорить? Покажите этого смертника?!

– Гектор, больше не заряжай ему арбалет.

– Да, Фил.

– Это нечестно, – почти по-детски всхлипнул архимаг.

– Отдавай арбалет! – строгим голосом произнес Фил, пытаясь сдержать улыбку.

– Я отдам его на хранение нашему мохнатому другу, – архимаг зашагал к конуре и бережно просунул дуги с уже снятой тетивой в отверстие будки, а затем залез внутрь сам.

– Они жили долго и счастливо – он, собака и арбалет.

– Я все слышу!

– Опять гонца перехватывать, – вздохнула Аркадия.

– Зачем перехватывать? То есть, как это перехватывать? – из будки высунулась голова архимага, – То есть, ты первого уничтожила?

– Нам ведь нельзя светиться, – строго ответила демонесса, не собираясь раскаиваться.

– Девочка, а ты в курсе, сколько писем вез гонец и кому? – мягким голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес Кеош, после того, как вылез их конуры целиком и подошел поближе.

– Да, – ответила она тоном, которым говорят «нет».

– Первое вывело бы на нас одну из гильдий магов. Второе привело бы к нам храм. Третье – королевскую разведку. И знаешь, что объединяет их всех? – продолжил ворковать Кеош.

– Что? – робко спросила Аркадия.

– Мы им всем чертовски сильно нужны! – гаркнул архимаг, – Мы бы могли выбирать, сталкивать их лбами, выторговывать себе условия, даже будучи детьми! Идеальное врастание в среду! Кто мы сейчас? Никто! Придем в город сами – останемся никем, малолетними нищими убийцами без статуса!

– Позвольте, господа, но я буду очень обеспеченным молодым человеком, – Фил деловито протер ноготки о рубаху и посмотрел их на свет.

– Об этом мы еще поговорим.

– Шиш тебе! Верни арбалет и бутылку!

– Твоя бабка была кладовщицей!

– Королевской! Высокая привилегия, между прочим!

– Клятый завхоз!

– А у тебя есть зеркальце? – робко спросила Аркадия.

– Какое зеркальце? Уже арбалет стащили и коллекционный коньяк! Связался с мошенниками!

– Да у меня целый холм золота!

– Это золото принадлежит мн… всем! – возмутился архимаг, – И его еще надо выкопать!

– А у меня как раз лопата есть! И зомби!

– Стоп! – крикнула на этот раз Аркадия, прекращая балаган, – В конце концов, после сегодняшнего дня – они отправят еще одного гонца, так что не виновата я!

– То есть, убила человек – и не виновата? Да вы понимаете, что за те три дня, что мы здесь, умерло минимум девять человек? Это ж три человека в день! Это ж за три месяца тут все вымрет совсем!

– Дед, ты сам троих из них убил.

– Не спорь со старшими! Чтобы – ни единого трупа мне больше! Ведите себя, как дети, в конце концов. Наслаждайтесь детством, пока можете!

– Хочу зеркальце! Хочу! Хочу! Хочу! Хочу!

– Я в прятки, ты водишь, бе-бе-бе! – унесся Фил.

– Хочу зеркальце! – побежала за ним Аркадия.

– Гектор, я к барону морду бить, иначе с ума тут сойду.

– Да, господин.

* * *

– Откуда у тебя тайник? – Аркадия на секунду оторвалась от зеркальца и с любопытством посмотрела на соседа. Фил лежал в высокой траве, положив руки под голову, и пожевывал тоненький зеленый стебелек, очищенный от веточек и листвы. В его глазах, обращенных к Аркадии, застыл немой упрек.

– Далось тебе это зеркало, жадина!

– Нечестно в игре использовать демоническую силу, – в какой раз покачал головой Фил и вновь вернулся к созерцанию неба.

– Я никому не скажу, что ты проиграл девочке, если подаришь мне зеркальце.

– П-ф.

– Я всем расскажу, что ты проиграл девчонке, даже деду, если не подаришь!

– Да забирай, – цыкнул парень.

– Фил, а Фил?

– Чего тебе еще? Душевую? Ванную?

– Нет, я просто хотела спросить… Стоп, а у тебя есть?

Фил только вздохнул.

– Вот почему мои артефакты не перенеслись, а твои – с тобой? – проворчала девочка.

– Потому что это не артефакт, – без настроения ответил Фил.

– А что? – Аркадия олицетворяла любопытство.

– Откуда у тебя хвост? – ответил вопросом парень.

– Это очень личное, – нахмурилась Аркадия.

– А у остальных – так себе тайны? Хочешь сделку?

– Обмен тайнами? Нет, – твердо ответила она.

– Зачем мне твои секреты? Просто убей гонца еще раз, – фил выплюнул стебелек и взял новый.

– А как же выход в мир? – осторожно уточнила Аркадия.

– Много людей, много интересов, маленькие дети, без прав и защиты. Дед вывернется, нас убьют, – односложно обрисовал ситуацию Фил.

– Думаю, ты просто плохо думаешь о своем деде. Он любит тебя, – решила высказаться Аркадия.

– Он беспросветно любит тех, кто умер сотни лет назад. Больше никого. Ты его совсем не знаешь, – слегка покачал головой Фил.

– Сегодня он сказал, чтобы я присмотрела за тобой… Он не хочет, чтобы ты вновь влез в неприятности. Он верит в твою новую жизнь.

– Вот как? – грустно вздохнул парень, – Милая, а как бы ты отнеслась, если бы кого-то поставили за тобой присматривать? Следить, что ты будешь делать, мешать тебе, влезать в твои дела?

– Я тебе не милая! – смутилась демонесса, но потом призналась, – Мне бы это не понравилось.

– Ты бы свернула такому человеку шею. Разумеется, сначала постаралась бы с ним поговорить, – успел договорить Фил до возмущенного выкрика Аркадии.

– Вот именно! Поговорила бы! Но я обещала и беседой тут действительно не решить.

– Погоди, – слегка напрягся темный, – Он попросил, а ты согласилась или у вас иная форма… к-хм, договора?

– Контракт, – сухо ответила Аркадия, жалея о своей разговорчивости.

– Очень интересно, – Фил перевернулся на бок и посмотрел в лицо девочке, – А как именно звучал контакт? Ты можешь промолчать – но уже это будет ответом.

– Почему я вообще должна отчитываться перед тобой?

– Наверное, потому что я дважды спас тебе жизнь?

– Присматривать, следить, чтобы ты не уходил во тьму. Убить, если сорвешься.

– То есть, следить, чтобы я не прикасался к источнику своей силы и убить, когда я воспользуюсь тем, что считаю частью себя? И что он тебе пообещал за этот контракт? Половину мира? – заинтересовался Фил.

Аркадия дернулась, как от удара.

– Я была не в том положении, чтобы отказываться.

– Да неужели мой замечательный дед заплатил архидемону самым любимым способом? – расхохотался Фил, – То есть – никак! Провел вокруг пальца!

– Я была отравлена! Я умирала! – крикнула девочка, – По своей вине! Он мог меня убить!

– Он ничего не мог тебе сделать, ты хоть это понимаешь? Ни-че-го! Две клятвы на нем, как пудовые гири на птице! – взмахнул руками маг, – Не в силах он переступить через свое слово! Нарушая его – маг лишается большей части души, силы, жизни, удачи. Это слишком высокая цена даже для него!

– Но я же чувствовала смертельный холод, страх, потерю контроля, боль… боли не было, – закусила губу Аркадия, вспоминая.

– И он тебя убил?

– И что, мне ждать, пока убьет? – раздраженно вскрикнула демонесса.

– Сразу видно архидемона, не прошедшего ни через единый призыв. Хитрость, коварство призывателя, боль, обещания и угрозы – суть любого договора с нижним миром. Диалог ведет сильнейший. Тебя обманули, обрекли на смертельную схватку – не заплатив ничего. Отказаться нельзя, ты это знаешь. Разрыв контракта только по согласию сторон, а дед на это не пойдет. Проверь, если интересно.

– Ты можешь пойти другим путем, – осторожно ответила девочка, – Есть другие источники силы.

– Ради чего? Жизни одного архидемона? Все с самого начала, с первой ступени, бросить все и стать легкой добычей да хотя бы для тебя, если ты внезапно передумаешь? Не говоря уже о деде.

На долгое время только ветер и шелест травы царствовали в мире звуков этого места.

– Мы можем бороться вместе? – робко разорвала паутину тишины Аркадия, – Он слишком силен.

– Мы можем ждать, пока он допустит ошибку.

– Это вообще возможно?

– Но я же здесь? – лицо Фила тронула легкая улыбка.

– А почему ты здесь? Почему не спровадил главную головную боль в этот мир, оставив старый себе? В толстую невесту я совершенно не верю, – фыркнула Аркадия.

– У каждой силы есть свои хозяева. Забирая часть мощи, мы становимся слугами и проводниками их воли. Но иногда хозяева просят слишком много, не принимая отказа. Тогда остается только бежать.

– Ведь все башни пали? – не поняла девочка, – Больше нет тьмы в старом мире.

– Вы говорите тьма – и представляете башни. Вы говорите башни – подразумеваете Тьму. Вам нужен символ победы над врагом, вам его дали. Война окончилась, победитель сотни лет купается в славе и почете. Все довольны. Тьма тоже не в накладе, просто отказалась от символов, которые можно разрушить. Остался дворец, но вам его не достать. Никому не достать.

– Цитадель пала шесть сотен лет назад.

– Цитадель – просто большая башня, одна из многих, составляющих единый комплекс дворца. Жить в башне – не особенно удобно, не правда ли? Со стороны смотрится могуче, даже в наши годы кто-то пытается подражать, выстраивая себе гордые сооружения на сотни метров в вышину – из белого камня, правда. Спроси их, удобно ли им живется в десятках этажей узких комнат? Легко ли подвести воду, обогреть в зимнюю стужу?

– То есть, башни – просто выход дворца в тот мир?

– Представь себе дом. Это мир. Представь его стену и дополни постройку комнатами с улицы, висящими в воздухе – комнатами, связанными с бесчисленным множеством других домов. Ты можешь знать, что они существуют, но не сможешь попасть в них, не выйдя из здания, не пробив стену или не пройдя через дверь, которая была в каждой Башне. Башни пали – с ними пропали двери, но стена меж миром и Дворцом Тьмы устояла, а с нею и сам дворец. Ты спросила про мой тайник – это отражение подобного принципа на моей личности. Часть тьмы, которая всегда со мной. Так что когда я взял для тебя зеркальце – твой контракт уже вступил в силу.

– Он не ограничен сроками.

– Но его все равно придется исполнить, – грустно улыбнулся Фил, меняя травинку.

– А что там, во дворце? – после паузы спросила Аркадия.

– Я жил в левом крыле – там часть библиотеки и гостевые комнаты. В центральной части был редко, видел только огромный зал. В середине – пустой трон, черный, без хозяина.

– А где хозяин?

– В последний раз на него садились девятьсот лет назад. Через сотню лет, дед стал знаменитым. Пять лет назад в него предложили сесть мне.

– И ты бежал?

– Исповедь палачу – не слишком свойственное темному занятие, не находишь? – Фил легко подскочил с места и зашагал на улицу, не оборачиваясь, – С тебя гонец – не забудь!

Аркадия проводила мага взглядом и с удовольствием вытянулась на нагретом им месте. Все таки любопытно и забавно, как эти люди пытаются казаться умными и расчетливыми. Архидемону не заплатили за контракт…. который он и без того собирался выполнить – прыснула смешинкой демонесса.

Глава 13

Что может сотворить огромное, разбуженное, оттого безумно злое создание за десяток минут? Оказалось – титанически много. Внешняя стена зияла двумя крупными прорехами, словно монстр примеривался, откуда зайти проще. Десятки домов стояли разваленными и сломанными в щепки. Довершали картину разгрома сваленные на землю заборы, следы-отметины в виде глубоких ям в земле и тревожный дымок над разрушенными постройками – как бы пожар не начался. Воистину, слон в посудной лавке.

К счастью, в момент пришествия ужаса в деревню люди были в поле, а стражники поступили соответствующе ситуации – попросту сбежали от неведомого, оттого человеческих жертв почти не было.

Даже померло чудовище на редкость мерзко и разрушительно – разлетелось кусками мяса и слизи, накрыв весь подъем поджаристым фаршем и порушив десятки крыш.

Люди, согнанные с полей дикими криками и ревом, быстро сменили страх на любопытство и с суеверным ужасом, издали, от самых ворот, рассматривали картину погрома. Подойти никто не решался – мало ли оживет чудище.

– Больше на рыбалку не ходи, – строго проинструктировала Фила Аркадия и зябко поежилась от открывшегося зрелища.

Дети рассматривали сцену с забора, вновь забравшись на самый верх. Дед куда-то подевался, родители стояли где-то в общей толпе, пациент стремительно поправлялся благодаря эликсирам, щедро подмешиваемым в еду. Словом – дел особо не было, кроме плетения паутины планов и слежки друг за другом.

– Я то причем, это все он, – Фил указал подбородком на самую высокую гору плоти, на котором гордо, с видом победителя, сидел Пират, – Только отвернулся – и на тебе!

– Ну-ну, – покачала девочка головой.

– Рыбачить все равно придется, запасы тайника не бездонные, особенно на такое количество едоков, – серьезно ответил Фил, – Кто же знал, что на дне дремлет вот это, – широко махнул он рукой.

– А я то думала, как селение все еще живо, соседствуя с лесом и его обитателями. – задумчиво озвучила свои мысли Аркадия. – Зверей что-то отпугивало. Не давало огромным хищникам пойти на штурм, лавиной пересечь рубеж, ворваться в дома и сожрать жителей. Что-то жуткое, древнее. Фил, перед нами главный защитник деревни.

– Бывший. Сейчас, когда главное пугало окрестностей умерло, зверье осмелеет.

– И виноват во всем ты.

– Я же темный, мне положено, – беззлобно огрызнулся Фил.

– А еще оно скоро начнет тухнуть на солнце, – Аркадия приложила ладошку ко лбу и посмотрела вверх, – На запах как раз соберутся едоки.

– Надо бы прибрать, – нехотя ответил Фил.

– Вот иди и заставь местных, – фыркнула девочка, – Да они в собственное село зайти боятся!

– Спорим? – ухмыльнулся парень, примериваясь слезть с высоты, – На новый наряд, – кивнул он на платье демонессы.

– Нравятся платья? – поддела названная сестра.

– Мне бы камзол, плащ. У меня одежда только на взрослого – удастся перешить, тоже хорошо. Пойдут даже просто штаны с рубахой, – не повелся на подначку Фил.

– А если у тебя ничего не получится, что получу я?

– Проиграю – с меня желание, в пределах разумного.

– Договорились, – Аркадия спрыгнула вслед.

– Только от тебя понадобится помощь. После каждой моей фразы произноси «Да ты что!».

– Идет, – кивнула девочка и поспешила за Филом, уверенно зашагавших к людям.

Остановились они в тылу крупной группы людей и ввинтились в их строй. Аркадия приподняла бровь – мол, начинай, мне любопытно. Фил подмигнул в ответ и громко произнес.

– Говорят, мясо монстра – волшебное! Мне тятька сказал!

– Да ты что! – убедительно ахнула Аркадия.

– Пошли дальше, – шепнул Фил и продвинулся дальше в толпу.

– Если съешь кусочек мяса чудовища, станешь сильным-сильным!

– Да ты что!

…

– … стоять будет до самого рассвета!

– Да ты что!

….

– Морщины пропадут!

– Да ты что!

…

– За один кусок торговцы золотой обещали!

– Да ты что!

…

– Если выпьешь отвар, сваренный в полную луну, да пролаешь с рассветом с крыльца, сразу десяток лет скинешь!

– Да ты что!

Вместе с передвижением детей, волна самых разных слухов проносилась по толпе. Поначалу люди усмехались байкам, услышав повторно – задумывались, узнав подробности приготовления волшебного мяса – загорались надеждой на вечную жизнь, молодость, силу и мудрость.

Понемногу люди стали расходиться по деревеньке, открещиваясь важными делами, по пути прихватывая крупные куски. Завидев такое, вся толпа хлынула на улицу, пытаясь урвать себе кусочек счастья и богатства. Со сворами и азартной толкотней, все следы былого буйства исчезли в жадных руках местного населения.

Фил с удовольствием и превосходством смотрел на сотворенное им.

– А они не отравятся? – скептически спросила Аркадия.

– Не-а, – протянул парень, указывая на Пирата, обедавшего в тени забора.

Храброго кота прогнали с огромной части поверженной твари, но что-то он умудрился унести с собой и сейчас азартно чавкал над спасенным кусочком.

– А если мясо действительно окажется с магической составляющей?

– Тогда деревню ожидают чудные времена.

– Кажется, они уже настали. Три дня назад.

Фил пропустил последнюю фразу мимо ушей, с интересом и по-новому присматриваясь к коту. Новая идея, подсказанная девочкой, захватила его. В конце концов, арбалет надо было как-то вернуть, так почему бы не натравить на магического пса магического же кота?

– Господин Пират, нас ждут великие дела! – Фил спрыгнул вниз и ловко подхватил не успевшее сбежать животное. Кот жалобно мяукнул, посмотрев на не съеденный остаток, затем обратил внимание на настрой мальчика и заорал совсем уж обреченно.

– Только не рыбачьте! – донеслось со спины.

– Рыбачить – прошлый век! Правильные коты должны летать!

Пират в очередной раз разбавил пасторальную тишину жалобным мявом.

* * *

Жизнь человека – словно нить, вплетенная в полотно мира. У кого-то эта нить из шелка, иным достается грубая пряжа. Пересечения нитей определяют встречи. Нити, ведущие путь рядом – близких людей. События, радостные и горькие, рождают на протяжении нити прихотливые узелки, мириады которых придают полотну объем и глубину. Иногда узлы оказываются слишком сильно затянуты, отчего нить лопается, порою наоборот – достаточно сильного рывка, чтобы многие хитросвитые узелки распрямились и не портили совершенство прямой.

Жизнь Энруна – старого хозяина конной подводы, встретившего и уже забывшего странных детишек на лесной дороге – сплошь состояла из узелков – иначе быть не может с тем, чей взгляд прозван дурным с самого детства. В ту пору, к слову, совершенно незаслуженно. Виновен же он был в лишь том, что родился сыном деревенской ведьмы. Отца своего не знал, мать же только грустно улыбалась на все расспросы и легко переводила разговор на другую тему – для ее таланта это было совершенным пустяком. По словам местных, в селение ведьма пришла уже в положении, так что родитель вряд ли был среди деревенских мужиков.

Жили они хорошо – теплый дом на самой окраине поселения, выстроенный общиной, казался огромным и очень уютным. Ведьма же использовала свои таланты, выплачивая цену за дом лечением людей и скотины, настоями и предсказаниями погоды. Роды принимать ей не давали – на то был храм в селе со слабым, но каким-никаким храмовником.

Умные люди ведьму уважали и кланялись, если встречали на улице. Остальные тоже кланялись, но из страха – стоило ведьме скрыться за поворотом, осеняли себя оберегающим знаком и добавляли к нему крепкое словцо. Иные же люто ненавидели, сжигая в яркой эмоции собственные страхи и трусость, обвиняли ведьму во всех своих несчастьях, бедах и нашептывали храмовнику сжечь ее, пока не поздно. Храмовник с решением не спешил, прекрасно понимая всю пользу от женщины с длинными волосами цвета вороньего крыла.

При рождении Энруну достался цвет волос матери, впрочем, довольно быстро сменивший расцветку на раннюю седину – слишком много всего довелось увидеть мальчику.

К ведьме бежали во время болезней, но чаще всего – в самый последний момент. Опасаясь за свои души, люди теряли жизни. Винили же во всякой смерти ведьму. Так вышло и в этот раз – за ведьмой послали в последние секунды. Нить жизни младшего из шести сыновей кузнеца готовилась оборваться – тело лихорадило, крупные гранулы холодного пота выступили на бледной коже. Тонкий звон оборванной нити раздался, когда ведьма вошла на порог. Единственное, что могла она сделать – закрыть мальчику глаза и удалиться. В глазах изрядно подпивших родичей, выглядело это совсем иначе – словно грязная колдунья пришла и забрала жизнь и душу их брата и сына.

В ту ночь на окраине деревни было ярко – огненное зарево моментально сожрало сухие связки соломы, принесенные безутешными родичами, и принялось за дом. Двери заведомо подперли бревном, ставни заколотили. Полукругом стояли люди, опираясь на древки вил, удерживая в руках дреколья – многие пришли поквитаться с ведьмой за все темное – за неурядицы в доме, свою неладную судьбу и увядшую красоту.

Позади толпы, прячась за деревьями, стоял Энрун. Ума мальчишке хватило, чтобы не показываться лютой толпе на глаза, а по рассвету, когда закончились слезы в глазах, бежать в храм – просить защиты. Храмовник его впустил, а позже – запретил сельским поднимать на него руку. Стала ли жизнь детеныша ведьмы от этого легче?

С той поры в жизни села пошли беды, одна за другой – неурожаи, болезни, непогодица, повышение налога. Одни говорили – проклятье на селе, другие полагали, что без предсказания погоды сложно вести хозяйство, а без хорошего лекаря и настоек – выстоять на ногах. Некоторые пытались покончить с ведьминым выкормышем, полагая его источником всех бед. Энрун пытался выжить, не выделяться, не смотреть на людей, замкнуться в своем маленьком мирке, но внешний мир не отпускал из тисков горя.

Уже после, через три десятка лет, на деревню легла тень безумия нового барона, выразившаяся в новых поборах, отрядах солдат, что забирали людей из домов, обещая вернуть через сезон. Через сезон вернулись только солдаты – за новыми людьми. Деревня собралась на общий сход, покидала на телеги, закинула на свои горбы пожитки, и двинулась в путь, к новой жизни.

К тому времени о происхождении старого – из-за седины – извозчика никто и не помнил. Деревня живет без памяти, страницы истории уходят со стариками. Все те, кто был виновен в смерти ведьмы, были уже мертвы. Энрун считал, что проклятие все-таки было, правда если оно все таки сбоило, и кто-то заживался на свете – сам наведывался к врагу. Никто за годы так и не подумал на безобидного, дураковатого старичка-извозчика. Мало ли опасностей в деревне? Упал головою о камень, в колодце утонул спьяну, в бане угорел – всякое бывает. В ту пору взгляд Энруна мог действительно называться дурным – от его пристального внимания умирали, хоть и безо всякого колдовства.