Текст книги "Глубокая разведка"

Автор книги: Владимир Добряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

Еще пара подобных аттракционов на такой скорости, и столкновения не миновать. Еще меньше меня привлекает перестрелка на ста двадцати километрах в час. Шальная пуля в скаты и – привет! Оторваться при всей мощности нашего мотора будет трудно. Мы основательно загружены. К тому же сзади идет «десятка», которая в этом случае может остаться одна против четверых. За нами она угнаться не сможет. Гоню вперед, а сам ищу решение.

Оно приходит само. Впереди я вижу довольно узкую дорогу, пересекающую шоссе. Обогнать нас на ней будет затруднительно. Километра через два дорога разветвляется, и в густой лес уходит грунтовка. То, что надо! На перекрестке сворачиваю направо. Анатолий идет за мной. А вот кавалькада преследователей поворот проскакивает. Увлеклись.

На перекрестке образуется сумятица, и мы за счет нее выигрываем метров триста. Сворачиваю на грунтовку и устремляюсь в лес. Через пару километров дорога начинает петлять. Пройдя очередной поворот, останавливаюсь и командую:

– К бою!

Мы покидаем машины. Лена протягивает мне пулемет. Она, умница, поняла мой замысел и уже успела присоединить к нему ствол и патронную коробку.

– Рассредоточиться вдоль дороги! Команда к открытию огня – пулеметная очередь, – бросаю взгляд на Сергея с Дмитрием. – Стрелять умеете?

Сергей кивает, а Дмитрий мнется. Отдаю Дмитрию лишний пистолет, а Сергею протягиваю свой автомат.

– А посерьезней ничего нет? – спрашивает Сергей и с вожделением смотрит на пулемет Калашникова.

– Это мой, не гляди на него так жадно. Ишь, автомат для него – несерьезное оружие.

Протягиваю ему «Муху».

– Беги вдоль дороги. Грохнешь замыкающую машину. Но не раньше, чем услышишь мою очередь. А ты, Дима, беги в лес и сиди, пока все не утихнет. По местам!

Сам я занимаю позицию у раздвоенной березы. Укладываю ствол пулемета в развилку, а сам прячусь за деревом. До поворота чуть больше тридцати метров.

Звук ревущих на пределе моторов приближается. Вот из-за поворота выскакивает «Нисан-Патруль». Выскакивает и тут же получает в лоб длинную пулеметную очередь.

Наверное, у него «пуленепробиваемые» стекла, но с такого расстояния им не под силу противостоять пулемету, который на триста метров пробивает двутавровую балку. Из леса доносится грохот взрыва. Это Сергей накрыл замыкающую машину. Все, теперь им не уйти. Трещат автоматы, бухают разрывы гранат. Из «Нисана», с заднего сиденья выскакивают двое уцелевших. Одного успокаиваю я, а другого – Петр. Он стоит ближе всех ко мне.

Снимаюсь с позиции и бегу слева от дороги, чтобы пресечь попытки уйти в лес. Трое все-таки пытаются удрать. Я сначала замечаю двоих и с ходу срезаю их пулеметной очередью. Но слева трещит автомат, и на меня сыплются ветки и кора. Высоко взял, дурак! Падаю на землю и откатываюсь в сторону. Еще одна очередь, и тоже мимо.

Хлопают подряд четыре выстрела из «Макарова». Вижу, как мазила, которого я еще не успел взять на прицел, роняет автомат, перегибается и падает. Кто это мне помог?

Оборачиваюсь и вижу в десяти шагах Дмитрия с пистолетом в руке. Он бледен, руки и губы дрожат, ствол пистолета гуляет по всем направлениям. Понятно, как-никак, а с первого раза такое на многих действует не лучшим образом.

– Ты почему здесь? Я тебе что приказал?

– Да ну его, к лешему, этот лес! Когда ничего не видно, еще страшней. Я решил поближе к вам держаться. И, оказалось, не зря.

– Помог, и спасибо. Молодец! Только, – я двумя пальцами мягко отвожу в сторону дрожащий ствол пистолета, направленный прямо мне в живот, – только не надо направлять на своих оружие, особенно взведенное. Оно иногда стреляет, как ты только что видел. Кстати, а как это ты его так быстро освоил?

– Техника нехитрая, комп сложнее.

А в лесу уже тихо. Только гомонят перепуганные стрельбой птицы. Все кончено. Мы выходим на дорогу. Машины преследователей основательно изрешечены пулями. Замыкающая «десятка» разворочена взрывом и тихо чадит. Сергей не промахнулся. Везде валяются трупы. И в машинах, и рядом с ними. Вдоль дороги идут Петр с Анатолием и добивают раненых.

– Наше дело правое, мы победили, – говорю я. – Похоронами заниматься не будем. Много чести, да и некогда нам. Все по машинам! Едем дальше.

Выбираемся на шоссе и берем курс на Турчаново. Тут мне приходит в голову мысль, что я почти один к одному повторил маневр Матвея Кривоноса в операции, о которой нам рассказывала Кора. Что ж, все мы хроноагенты и мыслим немного одинаково; в смысле, правильно. Не доезжая до райцентра, вижу указатель «Грибовка – 30 км». Дорога на Грибовку еще лучше, чем шоссе. Сразу видно, хозяева аэродрома вложили сюда немалые денежки.

Аэродром тоже производит хорошее впечатление. Я ожидал увидеть грунтовую полосу, а перед моим взором предстает добротная бетонка. Ангары, диспетчерский пункт, стоянки; все сделано на совесть, по высшему классу. Вдали маячат ажурные антенны станций привода. Сюда вполне можно принять трансконтинентальный лайнер. Вот что значит частная собственность. На поле и возле построек никого не видно. Но должен же кто-то здесь быть. Подъезжаем к диспетчерскому пункту. Нам навстречу выходит знакомый мне летчик, который предлагал мне здесь работу.

– Здорово, Николаич! – приветствует он меня. – Я смотрю, ты к Герасимову нанялся.

– Считай, что так. Где его машины?

– Две в ангаре, а одна всегда в дежурном режиме. Вон стоит.

Он показывает на изящную, десятиместную «Сесну». Я прикидываю ее характеристики. Годится.

– А ты один сможешь нас выпустить? Где все остальные?

– А они в Грибовку на шабашку поехали. А что здесь делать? Машина готова. Только эшелон получить, да маршрут вам задать, чтобы вы куда-нибудь в запретку не вмазались.

– Ну, тогда ты этим и займись. Толя, укажи Филиппу Ивановичу пункт назначения. А я пока пойду проверю машину. Кстати, Иваныч, дай-ка ключи.

– А твои где?

– Были бы, у тебя бы не спрашивал.

Радушие на лице Филиппа Ивановича сменяется подозрением.

– А полетный лист у тебя есть? А другие документы?

– Вон мои документы. Видишь?

Я показываю на свою, вооруженную до зубов команду. Филипп Иванович еще раз меняется в лице. Сейчас он бледный и растерянный.

– Ну, Николаич, на скользкую дорожку ты встал. Никак не думал, что ты с бандитами свяжешься, да еще и самолеты угонять станешь. Это же статья. Да еще какая!

– Не переживай. Это будет моя головная боль. Давай ключи и делай нам маршрут.

– А нет у меня ключей.

– Это ты будешь рассказывать кому другому, только не мне. Не может машина оставаться на стоянке без второго комплекта ключей. Они у тебя в КДП, где-нибудь в сейфе. Пошли, и без дураков.

Мы проходим в КДП, где Филипп Иванович, вздохнув, Отдает мне ключи от «Сесны». Я оставляю его с Анатолием и ухожу к машине. Анатолию я тихо говорю, чтобы он указал точку на сто пятьдесят километров южнее или севернее нужной.

Снимаю струбцины с рулей, открываю входной люк и прохожу в кабину пилотов. Включив питание, проверяю показания приборов. Заправка полная. Отлично! Выглядываю в форточку и кричу своим:

– Грузитесь!

Машины подъезжают к «Сесне», и через несколько минут весь наш багаж уже находится на борту.

– Устраивайтесь, а мы с Леной сходим, побеседуем с Филиппом Ивановичем. Надо будет, Ленок, полностью отрубить ему память. Чтобы он тревогу не поднял раньше времени.

Филипп Иванович с угрюмым видом протягивает мне полетную карту. Ломаная линия проложена в обход запретных зон. Все в порядке, можно лететь.

– Спасибо, Филипп Иванович. А насчет самолета ты не беспокойся. Вряд ли Герасимов будет предъявлять тебе претензии. У него сейчас будут совсем другие заботы, на порядок круче, и надолго. Прощай, больше не увидимся. Тут Лена с тобой сейчас побеседует, а мы пошли.

Филипп Иванович с трепетом смотрит на мою подругу. Вид у нее, прямо скажем, не столько внушительный, сколько экзотический. Брючный костюм из голубой кожи, туфли на шпильках, и при этом на плече висит автомат Калашникова, а из-за пояса торчит пистолет.

Выходя, замечаю, как Лена одной рукой берет Филиппа Ивановича за левое запястье, а другую кладет ему на затылок и внимательно всматривается в глаза. Филипп Иванович покорно сидит в кресле. Анатолий беспокоится:

– Память-то ему Лена вырубит. Но ведь он делал запросы по маршруту. Его восстановят.

– Во-первых, неизвестно, когда его начнут восстанавливать. Он же сам так и не хватится, что «Сесна» Герасимова исчезла со стоянки. А сам Герасимов здесь долго еще не появится. А во-вторых, я же не случайно сказал, чтобы ты задал пункт на сто пятьдесят километров в сторону от истинного. Вот от этого разворота мы пойдем не сюда, а куда?

Анатолий показывает точку на карте. Я присвистываю.

– Это же в глухом лесу! Да еще и болото… Сесть будет не просто. Ладно. На месте сориентируемся. Убери колодки из-под шасси. Только смотри, чтобы винтами не рубануло, я сейчас запускаться буду.

Поднявшись в самолет, я прохожу в пилотскую кабину и один за другим запускаю двигатели. Из здания КДП выбегает Лена и направляется к самолету. Не успевает она захлопнуть за собой люк, как я начинаю рулить на взлетную полосу. Взлетев, ложусь на курс, набираю заданную высоту и программирую автопилот. Программу задаю до последнего разворота. Оттуда я поведу машину вручную к истинному пункту назначения.

Выхожу в салон и вижу, что пока я работал, Лена уже похозяйничала. Из богатого бара она извлекла бутылки с дорогим коньяком, виски и водкой. Небольшой столик посреди салона сервирован закуской. Тут и ветчина, и красная рыба, и банки с крабами, и еще что-то.

– Тебе налить чего-нибудь? – спрашивает Лена.

– Немного коньячку, и, если есть возможность, свари кофе покрепче.

– А тебе не опасно? – спрашивает Наташа, показывая на коньяк.

– Около двух часов машину будет вести автопилот. За мной останется только выйти на точку перехода и посадить машину. Так что, граммов сто не повредят.

Присаживаюсь на диван, делаю маленький глоток и закусываю консервированными крабами. Замечаю, что Дмитрий с Сергеем о чем-то перешептываются и посматривают на меня.

– А вы хорошо держались, – хвалю я их. – Сергей здорово разделал замыкающую машину. А Дмитрий… Вы знаете, он хоть и нарушил мой приказ, но тем самым помог мне ликвидировать одного из трех, что пытались уйти в лес. Вернее, он сам его ликвидировал. А ведь не признавался, что стрелять умеет.

Сергей присаживается поближе ко мне. Он наконец решается задать вопрос, не дающий им покоя:

– Андрей Николаевич, кто же вы такие? Только не говорите, что вы обычные искатели приключений. Думаю, раз мы попали в вашу компанию таким неожиданным образом и вместе с вами рисковали жизнью, мы имеем право знать: с кем мы имеем дело и чего ожидать дальше? Так КТО же вы такие? Террористы? Подпольные революционеры? Контрабандисты? Или еще кто?

– Да, сейчас вы, в отличие от господина Герасимова и его компании, получили полное право узнать: кто мы такие на самом деле. Мы не террористы, не революционеры, не мафиози. Мы – хроноагенты. За исключением Вира. Он, как и вы, оказался с нами случайно.

Понятно, что ребятам это ничего не объясняет. Тогда я отпиваю еще глоток и прошу Лену:

– Ленок, объясни ребятам все. У тебя это лучше получится. Я что-то устал. Даже языком ворочать тяжело.

Лена кратко, но подробно и обстоятельно, как умеет только она, знакомит ребят с основами хронофизики и теорией бесчисленного множества параллельных Миров-Фаз. Рассказывает о Нуль-Фазе, о нашей работе, о том, как мы попали сюда, и о том, чем мы сейчас занимаемся. Во время этой лекции недоверие на лицах молодых людей сменяется живейшей заинтересованностью. Они слушают лекцию как захватывающий фантастический роман. И правда, все это здорово смахивало бы на боевую фантастику, если бы не было, к сожалению, жестокой реальностью.

– Значит, – спрашивает Сергей, когда Лена заканчивает свое повествование, – вы сейчас готовитесь уйти в другой Мир?

– Да, – отвечаю я, – здесь мы узнали все, что могли. Теперь нам надо идти дальше.

– А возьмите нас с собой, – неожиданно предлагает Дмитрий.

– В самом деле, Андрей Николаевич, возьмите, – поддерживает его Сергей.

Я грустно смотрю на ребят. Они, наверное, думают, что это очень увлекательное занятие: скитаться из Фазы в Фазу и не знать, будет ли этому конец и каким будет этот конец.

– Ребята, вы плохо представляете себе, о чем вы нас просите, – мягко говорю я. – Во-первых, помните, я говорил вам, что оттуда, куда мы идем, обратной дороги нет. Если вы шагнете с нами в межфазовый переход, то оттуда вы уже никогда не вернетесь. Вы понимаете это слово: никогда? Вы больше никогда не увидите ни родных, ни друзей. Вы никогда не встретитесь со своими женами или невестами. Навсегда потеряете своих детей, если они у вас уже есть. Вам не приходил в голову такой аспект? Подумайте над этим, прежде чем повторять свою просьбу. И второе. Мы и сами не знаем, что ждет нас впереди. Вот сейчас мы шагнем через переход и окажемся в другой Фазе. Что это будет за Фаза? Одно Время знает. Она может быть такой, что нам придется приложить все свои силы, все свое умение, чтобы только выжить в ней. Готовы вы к этому? Не торопитесь отвечать: да. Я этот ответ не приму и скажу однозначно: нет. И не спорьте. Мы с Леной – хроноагенты-профессионалы. Нас долго учили и готовили. У нас с ней за плечами не одна операция в Реальных Фазах. И то мы с ней долго сомневались, прежде чем решили ступить на этот путь. А ведь мы с ней прошли не только огни, воды и канализационные трубы. Толю с Наташей мы готовили несколько месяцев в своем лагере, прежде чем решились взять их с собой. А как вы пойдете без всякой подготовки? Мало того, что вы сами можете там погибнуть. Вы еще можете сильно осложнить наше положение. У меня нет никакой уверенности в том, как вы поведете себя в той или иной ситуации. Не побежите ли вы, когда надо будет стоять не шелохнувшись? И не оцепенеете ли от ужаса, когда надо будет бежать со всех ног? Тем или иным непродуманным действием вы можете и себя погубить, и нас под удар поставить. Вот об этом тоже подумайте.

Звучит сигнал о завершении работы программы автопилота. Мне пора идти и брать управление в свои руки.

– Толя, пойдем, поможешь выйти на цель и выбрать место для посадки. А вы пока подумайте.

Анатолий показывает мне на карте истинную точку зоны перехода. Я сверяюсь с приборами, ложусь на курс и постепенно снижаюсь. Под нами сплошная тайга. Ни поселка, ни даже какого-нибудь зимовья. Сплошной океан первобытного леса.

– Да, Толя, нашел ты местечко. Другого не было, что ли?

– Было. Но в два раза дальше и в горах.

– Спасибо, утешил. А в открытом море не было?

– Было. Но еще дальше.

Вздыхаю и снижаюсь до пятисот метров. Лес, лес и лес. Везде однообразный лес. Глазу не за что зацепиться. Никаких ориентиров. Как здесь найти нужную точку? Но Анатолий ведет меня по показаниям своего прибора.

– Три градуса к югу! – командует он. Доворачиваю, и через пару минут он поправляет:

– Один градус к северу! И еще через минуту:

– Так держать!

Еще десять минут полета над зеленым морем. Внезапно Анатолий командует:

– Стоп! Это здесь.

– Что значит «стоп»? – спрашиваю я. – Мы, Толик, не на лисапете.

– Заложи круг, определимся точнее.

Делаю два круга, закладывая виражи все круче.

– Точно вышли, – говорит Анатолий. – Это здесь. Добрались.

– Добраться-то добрались. А вот как отсюда слезать? Ложусь снова на курс, которым я шел к точке перехода, и иду широкими зигзагами, высматривая место для посадки.

Ничего подходящего. Через полсотни километров меняю курс и снова строю зигзаги. Так проделываю несколько раз. Наконец, когда надежда уже начала агонизировать, замечаю узкую полянку. Снижаюсь. Это долина небольшой лесной речушки. Если очень хорошо прицелиться, можно попасть на правый пологий берег. Но при этом неминуемо будут сломаны шасси, да и сам самолет серьезно пострадает. Можно даже скапотировать. А это ни к чему. А что я, собственно, переживаю за этот самолет? Можно подумать, будто я собираюсь возвращать его Герасимову в целости и сохранности, да еще и израсходованное топливо компенсировать. Разобью, и Схлопка с ним! Буду садиться на брюхо.

– Толя, сколько отсюда до точки?

– Рядом. Километров десяток.

– Ничего себе, рядом! Не забывай, это – тайга. Здесь каждый километр за десять пойдет. Но выбирать не приходится. Иди в салон, предупреди, что посадка будет очень жесткой. Пусть хорошенько пристегнутся. И сам пристегнись, как следует.

– Я вернусь сюда.

– Ни в коем случае! Здесь самое опасное место. Мне деваться некуда. Надо машину сажать, кроме меня, это никто не сделает. Могу и покалечиться. А если мы вдвоем покалечимся, то застрянем здесь надолго, если не навсегда. Уходи!

Еще раз прохожу над долиной. Камни, бревна и еще, Время знает, что. Эх, и посадочка будет!

Захожу издалека, буквально касаясь брюхом верхушек лиственниц. Вспоминается, как я сажал подбитый «Як» между линиями окопов. Вырубаю двигатели. Машина чиркает хвостом по песку, падает на брюхо, и ее стремительно тащит по берегу. Левая плоскость чертит по воде, а правая косит прибрежные кусты. Удар! Перескакиваем через бревно. Впереди валун. Как тогда, в сорок первом. Пронесет, не пронесет? Пронесло! Слегка только задели левым бортом. Машину швыряет вправо. Она врезается между двумя деревьями. Еще удар! Треск ломающихся плоскостей. И тишина. Прилетели.

Отстегиваюсь от кресла и, пошатываясь, прохожу в салон. Вроде все живы, все целы.

– Граждане пассажиры! Наш самолет совершил посадку в аэропорту «Таежная глухомань». Экипаж, от имени «Аэрофлота», приносит вам извинения за неудобства и стрессы, вызванные такой грубой посадкой.

Лена отстегивается, прыгает ко мне и повисает у меня на шее. Она когда-то уже успела переодеться в комбинезон и ботинки.

– Ну, Андрюшка! Ты настоящий ас! Я когда эту прогалину увидела, мне страшно стало. Думаю: «Неужели он решится?» А ты не только решился, ты сел!

– Не надо делать из меня героя, Ленок. У нас просто не было выбора. Давайте выгружаться, и – в путь. До точки перехода, без малого, десять километров, и все по тайге.

Идем мы несколько часов. Дорога тяжелая. Приходится обходить завалы и болота. Раза три делаем небольшие привалы. Но засиживаться на них я не даю. Впереди, как Сусанин, шагает Анатолий со своим прибором. Как бы мы ни уклонялись в сторону при обходах, он возвращает нас на нужный курс. Чем глубже мы забираемся в тайгу, тем мрачнее становятся мои мысли, когда я поглядываю на Дмитрия с Сергеем. В пути мы почти не разговариваем. Поход по девственной тайге – это не экскурсия по отработанному маршруту с инструктором. Кто не верит, пусть попробует. И мошка. Это – вторая причина нашей неразговорчивости. Стоит только открыть рот, как он тут же заполняется непрошеными гостями. Хоть волком вой от нее. Кажется, что местами воздух только из нее и состоит.

– Пришли! – объявляет наконец Анатолий. – Это – здесь.

Все садятся прямо на землю, там, где стояли. Место ничем не примечательное, такое же, как и везде. Те же гигантские лиственницы, закрывающие своими кронами небо, такое же болотце рядом. Разве только мошки побольше, чем в других местах. Или это только кажется?

– Будем делать переход? – спрашиваю я.

– Подождем пика активности, – отвечает Анатолий. – Он будет часа через два.

– То есть уже ночью. Подождем. Разводите костер. Хоть мошку дымом отпугнем. Да и чайку попьем, перекусим.

Через несколько минут мы сидим вокруг костра. Вир укрепил над ним объемистый котелок, а Наташа достает пакет с пайками. Я смотрю на Сергея с Дмитрием, а они молча смотрят на огонь. Я спрашиваю их:

– Ну, что решили?

Они продолжают молчать. По их хмурым, изможденным лицам я вижу, что эта дорога отняла у них немало сил. И теперь они прикидывают: если так и дальше пойдет, то ну ее к черту, эту романтику путешествий по параллельным Мирам-Фазам.

– А собственно, и решать-то здесь нечего, – говорю я. – Хотите вы того или нет, а придется вам идти с нами.

– Это почему же? – поднимает голову Дмитрий.

– Потому. Погибнете вы там, куда мы идем, или нет, это на воде вилами писано. Шансы выжить, хоть и небольшие, у вас там все равно будут. Тем более не одни вы будете, а с нами. А здесь у вас никаких шансов нет. Здесь вы погибнете однозначно. Я сверху окрестности километров на сто в радиусе осмотрел. Никаких признаков жизни, я имею в виду человеческой. Отсюда даже прирожденный таежник не выберется. А о вас, городских ребятах, и говорить нечего. Так что, выбирайте. С нами: безвозвратность и неопределенность. Здесь: медленная смерть от голода, холода и мошки. Я предлагаю идти с нами. Думайте, пока время есть.

Лена внимательно смотрит на меня и согласно кивает головой после каждой фразы. Сергей тяжело вздыхает и бросает окурок в костер.

– Все правильно, Андрей Николаевич. Даже если мы сейчас к самолету вернемся, когда его найдут? И найдут ли вообще? Да и кто его станет здесь искать? Раз уж мы с вами влипли в эту историю, выход у нас один. Идти до конца, – он опять вздыхает. – Дочку только жалко. Без отца расти будет.

– Все мы, Сережа, – утешает его Лена, – оставили в своих Фазах что-то очень дорогое. И оставили навсегда.

– Как это, оставили? Где? – спрашивает Дмитрий.

– Мы же все жили раньше в таких же Фазах, как и ваша, и были простыми людьми. Хроноагентами мы стали потом. Можно сказать, случайно, когда по воле обстоятельств покинули свои Фазы. Потом мы расскажем вам, как это было. Кстати, Сергей решил. А ты?

– Знаете, с вами после слов Андрея Николаевича страшно идти. Но здесь оставаться еще страшнее. Особенно одному. Раз Серега решил, то и я пойду. Не оставаться же здесь одному.

– Все. Решение принято. Готовимся к переходу. Перераспределим груз, чтобы было на всех по норме. Вооружить вас надо. Ты, Сергей, возьмешь мой автомат, а ты, Дмитрий…

– Мне и пистолета хватит.

– Пистолет – оружие несерьезное. Из него только стреляться хорошо, удобно. Наташа, дай ему свой автомат. Тебе лазер больше по руке. И вот еще что, ребята. Раз вы идете с нами, запомните. Беспрекословное подчинение. Никакой инициативы. От этого будет зависеть и ваша жизнь, а возможно, и наша. Понятно? Скажу: ползти на брюхе, поползете. Скажу: на левой ноге стоять, а правой рукой за левым ухом чесать, так и будете делать. Надо будет через лужу дерьма ползти, поползете. Скажу: не есть, не пить, не курить; будете терпеть, сколько надо. И еще. Каждую свободную минуту будете учиться. Учиться без права на отдых и снисхождение. Только так у вас появится шанс выжить. Если с чем-то не согласны, лучше оставайтесь здесь. Договорились?

– Договорились, – соглашаются ребята почти хором. Темнеет. Сумерки сгущаются. Наступает Час Совы. За ближайшими деревьями уже ничего не видно.

– Есть пик, – сообщает Анатолий. – Открываю переход. Через несколько минут колеблющаяся сиреневая рамка очерчивает контуры перехода.

– Ну, с нами Время! Иду первым. За мной – Наташа. Дальше – Вир, Петр, Сергей с Дмитрием и Лена. Толя идет последним. За мной!

Подхожу к сиреневым воротам и шагаю в другую Фазу.