Текст книги "Аспирант (СИ)"

Автор книги: Влад Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 15

Дядя Герман внимательно выслушал мой с Юлией рассказ о происшедших событиях, задумчиво помолчал выстукивая одновременно что-то бравурное пальцами по столешнице.

– Ну что ребятки, – сказал он наконец, – с одной стороны вас вроде как наградить требуется за спасение жизни вашей коллеги этой как ее Елизаровой Марии, а с другой стороны вы сегодня очень сильно рисковали.

– У нас не было иного выхода, – ответила Заварзина, – вы же должны понимать, что в милицию мы обратится никак не моли. Чтобы мы им сказали? Что мне кажется то, что с Машей Елизаровой вот-вот произойдет какое-то несчастье? Да ваши коллеги нас бы слушать не стали.

– Не стали. Верно. Но ты пойми Саша одну простую вещь. Вот ты в прошлом боксер, воин-пограничник и все такое прочее. Ты, конечно, полностью уверен и в себе, и в своих силах. Мол любого злодея одной левой уделаю. Да вот только злодеи то разные бывают. Сегодня вы похоже столкнулись с человеком, который уже перешел некую грань. Он убийца. Он может убивать и более того ощущает потребность в этом. А ты сможешь вот так просто убить другого человека? Сомневаюсь. Это совсем не так просто хотя ты на службе и ходил в наряды с боевым оружием. А что это означает в ситуации наподобие той которой вы оказались сегодня? Только одно. Такой злодей может очень сильно уступать тебе в физической силе и прочих навыках. Но также сильно превосходить тебя психологически. Он убийца. Более того убийца, застигнутый на месте преступления. Хладнокровный убийца, который загодя планирует свои преступления. И пока ты будешь соразмерять силу своих ударов он этого делать не будет. Он будет сразу бить на смерть. И это я даже не рассматриваю вариант, в котором твой оппонент не будет уступать тебе, физически или вообще окажется сильнее тебя. Ты сегодня подвергал смертельному риску не только свою жизнь, но и жизнь Юлии Сергеевны.

– Ну а что мне было делать сегодня? Других вариантов все равно не просматривалось, – возразил я.

– Верно не просматривалось. И сегодня ты в принципе действовал совершенно правильно. Очень рискованно, но правильно.

– Так в чем же дело?

– А дело дорогой племянник состоит в том, что я надеюсь на то, что вы больше в подобные истории попадать не будете. Не вместе не по отдельности. Мне в случае чего не хочется перед твоей матерью ответ держать. Почему я не уберег ее ненаглядного Сашеньку. И в самой большей степени это относиться и к вам Юлия Сергеевна. Я как вы знаете о ваших необычных способностях оповещен. Так что если у вас возникнут какие-то подозрения, ощущения и прочие вещие сны то постарайтесь сразу связаться со мной. А я уж постараюсь приспособить к делу эти ваши ощущения и сновидения. Понятно голубки?

Мы с Юлей почти синхронно кивнули головами. Дядя Герман потер лицо пятерней и спросил:

– Как понимаю спрашивать о приметах нападавшего бесполезно?

Я развел руками, – темно было, в сущности, виден был только силуэт. Да и произошло все очень быстро, он вообще ко мне боком стоял.

– А я почти ничего и не видела, Саша заслонял, – ответила Заварзина.

– Н-да, плохо дело, – недовольно произнес дядя Герман, – но это только, между нами, чтобы никому и никогда. Похоже у нас серия вырисовывается. Как бы у нас свой Чикатило ни образовался.

– А что кстати с ним? – перебила дядю Германа Юля.

– А что с ним? Сидит да про свои злодеяния рассказывает. С ним-то полный порядок. До стенки надеюсь доживет.

– Извините, что я вас перебила, вы говорили про серию…

– Да. Тут вот как дела обстоят. В прошлом году в соседнем районе обнаружили два женских трупа с признаками насильственной смерти. Картина в обоих случаях одна и та же. Удар по голове видимо кастетом, далее злодей оттаскивает жертву в ближайшую лесополосу или густой кустарник насилует там и душит. Вся одежда на трупах в клочья. Весной еще один труп, а в июле уже и мой родной Дзержинский район сподобился. А теперь вот нападение на Елизарову. Главное все поиски очень быстро зашли в тупик, ни улик, ни свидетелей, буквально ничего. А почерк во всех теперь уже пяти эпизодах идентичный. Надеюсь, Елизарова ваша выживет. Глядишь что-то и вспомнит.

– Дела объединены в серию? – живо поинтересовалась Заварзина.

– Нет, – с раздражением в голосе ответил ей дядя Герман, – начальство не велит. Делаем вид, что все эпизоды самостоятельны, а сходство почерка – это так совпадение. Не может быть у нас серийных убийц маньяков, условия не те. Это у них там в Америке условия для маньяков подходящие, а у нас не те. Да и черт знает как ловить этих маньяков. Ни свидетелей, ни зацепок ничего. Это ночью он маньяк-душитель, а днем добропорядочный гражданин. Вон как Сливко или Михасевич с Чикатило.

– Я могу помочь вам, – сказала Заварзина и привстала со стула, – я интересовалась в свое время психологией серийных убийц. Могу набросать вам психологический профиль потенциального серийного убийцы. Много быть может и не напишу, но на безрыбье и рак рыба!

– О-па! – подумал я, – вот это прокол! Проговорилась Юлечка! Сейчас дядя Герман вцепится в нее как клещ. Что это мол за странные интересы у советского аспиранта-историка и где он мог добыть информацию по психологии серийных убийц?

Дядя Герман с удивлением уставился на Заварзину.

– Юлия Сергеевна я, конечно, знаю, что вы женщина не обыкновенная, а может быть и единственная в своем роде. Но скажите мне на милость, где, в каком краю вы могли раздобыть сведения по психологии серийных убийц? Надеюсь, не в журнале “Человек и Закон”? Мне, например никаких публикаций на эту тему не попадалось. А я все-таки действующий офицер милиции. Конечно, не исключено, что имеются закрытые работы по данной теме, но даже мне они не доступны. Да что говорить мы сам факт наличия у нас в стране преступлений подобного рода до сих пор не признаем. За исключением этого Ионесяна. Который “Мосгаз”. Если бы было иначе все эти Михасевичи и Чикатило не разгуливали бы на свободе так долго, а за их преступления не отдувались невинные люди.

– Ну все вышло в общем-то случайно, – с невинностью во взоре, – ответила Юля, – я, знаете ли, довольно неплохо знаю английский язык и как-то один знакомый дал мне почитать книгу одного американского психолога-криминалиста как раз на эту тему. Я с интересом ее прочла и даже сделала кое-какие выписки. Конечно, Америка – это Америка, а мы живем в СССР, но думаю, что все же есть и нечто общее у американских и советских маньяков.

– Да-а, – с сомнением в голосе протянул дядя Герман, – ну если знакомый дал почитать, то тогда конечно. На всякий случай не буду спрашивать ни имя, ни фамилию этого вашего знакомого. А за материалы буду благодарен. Все равно у нас ни черта нет в наличии.

– Хорошо, договорились. Постараюсь подготовить материалы для вас в самое ближайшее время, – произнеся это Юля обворожительно улыбнулась.

– Хорошо, буду ждать с нетерпением. Тут у меня к вас вот еще какое дело. Вы мне, что-то не говорили про эти свои способности, при помощи которых сумели отыскать Елизарову.

– Да я до сего дня как-то и не догадывалась о их существовании. Возможно, они пробуждаются у меня только в момент сильного и что самое главное вызванного определенными специфическими обстоятельствами стресса. До сегодняшнего дня я просто не попадала в обстоятельства такого рода и возможно поэтому эти мои способности не проявляли себя.

– Ну хорошо. Вернее, ничего хорошего. Дождь все следы уже наверняка смыл. Но будем надеяться, что Елизарова хотя бы, что-то запомнила.

– Как она кстати? – спросил я.

Дядя Герман пожал плечами.

– Пока не знаю. Вернее, знаю не больше вашего. До больницы довезли живой. Ладно завтра, а вернее всего сегодня явитесь еще раз сюда в седьмой кабинет и еще раз под протокол дадите показания. Наиболее щекотливых моментов касаться никто не будет. Я поговорю с людьми насчет этого.

Заварзина поднялась со стула и направилась к двери. Я произнес ей в след:

– Подожди меня в коридоре. Мне тут надо с Германом Валентиновичем еще парой слов наедине перекинуться.

Когда она вышла дядя Герман недовольно посмотрел на меня и отрывисто спросил:

– Ну что еще у тебя? Учти у меня времени на пустые разговоры совсем нет.

Я вкратце поведал ему о своей беседе с капитаном Тархановым и о поступившем от него предложении.

– Да-а, протянул дядя Герман, разнюхали-таки. И смотри быстро как. Я этого Тарханова знаю он от областного ГБ нас ментов курирует. Начальником у него полковник Гордеев.

– Это какой Гордеев? Отец Ярослава Гордеева? Ну однокурсника Юли.

– Наверное он. Ну а ты что намерен предпринять, в связи с этим?

Я пожал плечами.

– Думаю, этот Тарханов не рассчитывает на то, что ты добудешь ему какую-то особенную информацию. Не дурак же я в самом деле, чтобы разговаривать с тобой о таких делах. А вербует он тебя на всякий случай. Может быть с прицелом на будущее. Паршивая ситуация, одним словом.

– Да ладно. Пошлю я этого Тарханова куда подальше. Что он мне сделает?

– Что сделает? Такой фрукт как Тарханов очень сильно тебе навредить может Сашок. Учти это. За тобой ничего такого не числиться, по их линии?

– Этот Тарханов все больше на мои отношения с Юлией налегал. Мол можем привлечь за аморалку. Да пошел он! Уговорю Юлю и подадим заявление. Ничего у него не выйдет.

– Да Юлия. Во всей этой истории она может оказаться самым слабым твоим звеном. А вообще посоветовал бы я тебе Сашок все-таки заканчивать с ней. Спору нет баба она красивая глаз не оторвать и умная, но есть в ней, что-то такое не наше. Будто из другого какого мира она. И книжка эта про маньяков. Очень мне сомнительно, что у нас вот так просто можно достать такую книжку, да еще и на английском языке! Темнит, что-то твоя Юлия. Ты хоть все про нее знаешь? Уверен, что никаких новых открытий тебя не ожидает?

– Ну вроде никаких таких больших тайн между нами нет, – пожал я плечами.

– Ну смотри тебе жить. Все надеюсь?

– Нет подожди. Есть еще одно дело. Надо узнать проживает ли по одному адресу один человек. Это не у нас. Это в Верхневолжске.

– Тебе-то это зачем? Или опять Юля твоя по просила?

– Нет. Юля здесь не причем. Это чисто моя инициатива. Она даже не знает об этом.

– А говоришь никаких тайн между вами нет. Ладно диктуй свой адрес.

– Надо установить проживает ли в настоящее время в Верхневолжске по адресу улица Красных Латышских Стрелков дом 24 квартира 66 некая Вероника Павловна Степанова, 1970 года рождения. Проживает или проживала когда – ни будь.

Дядя Герман записал данные на бумажке.

– Ладно постараюсь узнать. Теперь то все?

– Теперь все. Ну ладно, до встречи!

Я попрощался и вышел из кабинета. Заварзина ожидала меня в коридоре сидя на стульчике. Мы вышли из отделения милиции я потянулся и сказал:

– Ехать в общагу мне уже слишком поздно или наоборот слишком рано. Поехали тогда к тебе.

Заварзина ничего не говоря пошла к припаркованной неподалеку своей “шестерке”.

Уже в машине она спросила меня:

– А о чем это ты там разговаривал с Германом Валентиновичем?

– Так обо все понемногу. Главным образом о визите ко мне некоего капитана государственной безопасности. Кстати знаешь, что посоветовал мне дядя Герман насчет тебя?

– Что?

– Держаться от тебя подальше. Какая-то ты, по его мнению, не такая как из другого мира.

– Ну он прав Саша. Прав совершенно. И в первом, и во втором случаях.

– А я вот думаю, что не прав не он и не ты. А прав я. Поэтому настойчиво рекомендую тебе сходить со мной в ЗАГС не забыв взять с собой паспорт и подать заявление о вступлении в законный брак.

– Зачем я тебе Саша? Ты же видишь от меня у тебя одни проблемы. И быть в может в самом ближайшем будущем их станет еще больше. Лучше послушайся совета Германа Валентиновича.

– Ладно Заварзина. Хорош нести всякую ересь. Вижу, что ты пока не готова к моему предложению. Ничего я подожду. И вернусь к нему вскоре. А пока скажем гагаринские слова: "Поехали!”

…Вопреки моим ожиданиям в ближайшие несколько дней ни в моей, ни в жизни Юлии не произошло ничего существенного. Тарханов по-прежнему не давал о себе знать. На кафедре шушукались по поводу несчастья произошедшего с Машей Елизаровой. Она лежала в больнице. Травмы, которые нанес ей нападавший, оказались достаточно серьезными. У нее диагностировали тяжелое сотрясение мозга, трещину в черепе, первые два дня она вообще не приходила в себя. Пашкевич во всеуслышание объявил, что как только позволит состояние здоровья нашей Машеньки необходимо будет отрядить солидную делегацию от кафедры для того, чтобы навестить ее в больнице. О моей с Заварзиной роли в деле спасения жизни Маши Елизаровой никто из моих коллег естественно не догадывался.

Я с Юлей сходил еще раз в ОВД, где нас опросил под протокол лысый капитан с лица, которого не сходило какое-то ехидное и одновременно скептическое выражение. Как и обещал дядя Герман, опрашивая нас наиболее щекотливых моментов этот капитан не касался.

Выйдя из ОВД, я сказал Юле:

– Слушай Заварзина, а давай забуримся в “Весну”! Я угощаю.

– Пить днем милый Санечка – это моветон.

– Да ладно тебе, не строй из себя слишком праведную и правильную я все равно не поверю. Мы же такое дело провернули! Спасли жизнь этой дурехе Маше Елизаровой! Это требуется отметить. И потом ты же не на колесах! Пошли! У меня там блат! И потом у нас сегодня куча свободного времени. Я у Пашкевича отпросился, ты как я понимаю в своей школе тоже так что пошли не ломайся!

Мы поехали в “Весну”. Посидев там, мы решили перенести продолжение праздника на квартиру Заварзиной. Выпив прихваченную из кафе бутылку вина, я и Юля естественным образом переместились в постель.

Уже потом лежа рядом со мной Заварзина начала шептать мне на ухо одновременно покусывая его мочку:

– Слушай Солдатов и запоминай. Тот день, когда я узнаю, что залетела от тебя будет последним днем твоей жизни. Так что в интересах сохранения ее в целости учитывай это.

– А у тебя в той прежней жизни были дети? – спросил я сонным голосом.

– Нет. С первым мужем мы их так и не завели хотя очень хотели. Все ждали, когда побольше зарабатывать начнем. А второго мужа я не любила как, впрочем, и он меня. И соответственно детей я рожать от него не собиралась. А потом стало поздно.

– Не любила, а вышла замуж. Зачем?

– В жизни всякие обстоятельства бывают. И не всегда мы властны над ними.

– А ты красивая была в том прежнем теле?

– В принципе вполне себе хорошенькой. Но до Юли Заварзиной мне конечно было далеко.

– Да Юля красотка хоть куда. Интересно, где ее душа теперь? Ярик говорил, что она была очень доброй и кампанейской девушкой.

– Ага чересчур доброй и чересчур компанейской. А говоря по русски бля@ю первостатейной была эта Юлечка. Я потом больше года от ее мужиков отбивалась. Вечно какие-то типы с сальными рожами, которых я видела впервые в жизни, подваливали. Потом правда полегче стало.

– Не любишь ты мужчин как я посмотрю.

– А за что мне их любить интересно? Я тебя Санечка люблю.

– Любишь говоришь? А почему тогда в ЗАГС не хочешь сходить со мной?

– Ты знаешь почему. Ладно уговорил. Схожу я с тобой в ЗАГС. Но по позже. Когда все более или менее устаканится. Может и правда отстанет от тебя этот твой Тарханов.

– Дядя Герман говорит, что особенно я этому Тарханову и не нужен. Скорее всего он вербует меня так на всякий случай. Не рассчитывает же он всерьез, что дядя Герман вот так запросто будет обсуждать со мной свои служебные тайны.

– Хорошо если так. Но у меня Санечка сердце не на месте. Боюсь, что этот Тарханов опаснее чем нам кажется.

– Поживем увидим.

В один из последующих вечеров я опять находился на квартире Заварзиной. Юля заканчивала перепечатку материала по психологии серийных убийц который она обещала отдать дяде Герману. Материал неожиданно оказался более объемным чем она рассчитывала в начале и поэтому на подготовку его потребовалось больше времени чем планировалось изначально. Пока Юля была занята за печатной машинкой я решил позвонить дяде Герману и предупредить о нашем приходе.

После нескольких длинных гудков в трубке раздался голос дяди Германа:

– Алло.

Я поздоровался с ним и спросил разрешения прийти к нему сегодня вечером для передачи обещанного материала.

– Ладно приходите. Буду ждать вас с Юлией. И с материалом. Тут вот какое дело Санек. Помнишь ты просил меня узнать о некоей Веронике Степановой? Мол проживает или не проживает по адресу какой ты дал мне.

– Помню. И что?

– Ну я организовал запрос по-быстрому и сегодня получил ответ. Не проживает такая по этому адресу. Больше не проживает. Умерла в сентябре 1976 года. Сейчас по данному адресу проживает семья из трех человек. Муж, жена и их сын Дмитрий Степанов 1977 года рождения. Ты удовлетворен информацией?

Я почувствовал, как мое лицо словно вытянулось куда-то вверх. Ничего себе оборот! Вероника Степанова шести лет от роду умерла в сентябре 1976 года, когда она же, но только старше на пятьдесят лет вселилась в тело Юли Заварзиной. Такого результата я вовсе не ожидал. Скорее я ожидал ответа, что никакая Вероника Степанова по данному адресу не проживает и никогда не проживала.

Я с ошарашенным видом зашел в комнату, в которой Заварзина сидя за печатной машинкой с сумасшедшей скоростью молотила по клавишам.

– Слушай Юль прервись на минутку, – обратился я к ней и пересказал то, что сообщил мне дядя Герман.

Юля помолчала, а потом сказала:

– У меня был брат. Только он родился мертвым. И было это как раз в 1977 году. Значит здесь он выжил. А я умерла. Бедные мои папа с мамой. Особенно папа. Он очень любил меня.

– Ну ты получается и не умерла. Полностью во всяком случае.

– Какая разница. Для своих родителей я умерла по-настоящему. Они и знать не знают, что я жива только нахожусь в другом теле да к тому же далеко от них.

– Значит сознание человека не может одновременно находиться в двух носителях. – подытожил я.

– Ладно Саша, сейчас я закончу, и мы будем собираться к Герману Валентиновичу.

Мы вышли из подъезда и направились к выходу со двора. Вдруг я услышал за спиной знакомый голос произнесший:

– А вот она эта сладкая парочка, Александр Николаевич и Юлия Сергеевна! Прошу уделить мне немного вашего бесценного времени!

Я обернулся, увидел знакомую “тройку” и стоящего возле нее Тарханова, который улыбаясь во весь рот приветственно махал нам рукой.

Глава 16

Все так же улыбаясь Тарханов подошел к нам. Оглядев нас, он произнес приветственным голосом:

– Здравствуйте Александр Николаевич! Здравствуйте Юлия Сергеевна! Очень хорошо, что я вот так застал вас. А то уже хотел подниматься к вам в квартиру уважаемая Юлия Сергеевна. Очень рад вас видеть! Особенно прекрасную Юлию Сергеевну. Александр Николаевич вам очень повезло с возлюбленной! Красавица, редкая красавица! И очень надеюсь, что она еще и умница под стать своей красоте.

– Капитан можно без длинных предисловий? Что вам от нас надо? Вы же не приехали сюда специально для того, чтобы расточать комплименты в адрес Юлии. Вы что следите за нами? – перебил я словоизвержения Тарханова.

– Какой вы все-таки скучный человек Солдатов. Все о делах и о делах. Не даете мне полюбоваться красивой женщиной и сказать всего-навсего пару комплиментов. Может быть вы ревнивец? Отелло так сказать? Но в принципе вы правы. Я действительно захотел встретиться с вами по делам. Пройдемте в мою машину, – Тарханов любезно указал рукой в сторону синей “тройки”.

Мы разместились в машине Тарханова. Он, естественно, за рулем, я на сиденье рядом с ним, а Юлия сзади. Честно говоря, при взгляде на самодовольную физиономию гэбиста у меня потихоньку начинало клокотать внутри. Юлия видимо почувствовала это и когда мы залезали в салон автомобиля она незаметно сжала мне кисть руки.

Тарханов все таким же веселым и самодовольным взглядом окинул нас с Юлией и затем спросил:

– А можно полюбопытствовать куда это вы собрались можно сказать на ночь глядя? Уж не в гости ли к майору Астахову Герману Валентиновичу? Или я ошибаюсь, и ваша прекрасная во всех отношениях пара собралась совершить обычный вечерний моцион? Чтобы лучше спалось потом. Вот уже и рифмой заговорил!

– Капитан это не ваше дело, – с возмущением в голосе ответил ему я, – мы вовсе не обязаны давать вам отчет в своих намерениях и поступках.

– Конечно не намерены. Но вот есть одно “но”, уважаемый Александр Николаевич и не менее уважаемая Юлия Сергеевна. Одно “но”. Хотя как знать может быть этих “но” в дальнейшем обнаружится и не одно, а два или три, с сарказмом в голосе произнес Тарханов.

– Что вы от нас хотите? Говорите прямо, – вмешалась в разговор Заварзина.

– Эх Александр Николаевич, Александр Николаевич, – с укоризной в голосе сказал мне Тарханов, – вы я вижу не послушались моего совета и передали содержание нашего предыдущего разговора своей подруге. Зря! Очень зря! Я же говорил вам, что есть вещи, которые совсем не нужно обсуждать с женщинами. Особенно с теми с которыми спишь.

– Выбирайте выражения товарищ капитан! – возмутился я.

Однако Тарханов никак не среагировал на мои слова и продолжил:

– Но в конце концов это все мелочи не достойные внимания той организации, в которую я имею честь представлять. Советские законы не воспрещают молодым не состоящим в браке людям встречаться друг с другом и проводить какое-то время вместе в постели. Если конечно все это делается с обоюдного согласия. А любые сплетни и обвинения в аморальном поведении можно легко парировать совместным походом в ЗАГС и организацией веселой кафедральной свадьбы. Но вас Солдатов есть грешки посерьезнее. Мария Елизарова, например.

– С Машей, с Марией Елизаровой я не имел никаких дел. А то, что она влюбилась в меня так это ее проблема. Влюбилась она, кстати, совершенно безответно, – возразил я Тарханову.

– Ну Саша! Прекратите валять дурака и изображать из себя умственно отсталого субъекта, не понимающего самые очевидные вещи, – поморщился Тарханов, – вам и не идет это и к тому же вам не хватает актерского мастерства. Я вам сказал об этом еще во время нашей первой встречи. Вы прекрасно понимаете, о чем я веду речь. А веду я ее о том, что несколько дней назад вы имели некий разговор с Марией вскоре после которого произошли всем известные события, в результате которых она оказалась в реанимации, а вы с Юлией Сергеевной оказались в роли спасителей несчастной девушки от рук маньяка-убийцы.

Ну и какие к нам будут претензии? Нам что не надо было даже пытаться спасти Марию?

– То несчастье, которое произошло с Елизаровой это следствие. А причина всего этого ваш разговор с ней, который состоялся за день до всего этого. Результатом этого разговора явилось то, что девушка испытала нервный срыв и убежала из дома на ночь глядя. И в итоге подверглась нападению неизвестного, получила тяжелые травмы и едва осталась жива. Вы Солдатов вначале оказали мощное негативное психологическое давление на человека, который выполнил свой гражданский долг поделившись с органами государственной безопасности в моем лице информацией о вашем моральном облике и гражданской позиции, причем в разговоре со мной она характеризовала вас только положительно. Я еще раз подчеркну, поделившись со мной этими сведениями, которые, кстати говоря, не содержали ничего компрометирующего лично вас Солдатов Елизарова не совершила ничего противозаконного или аморального. А как повели себя вы? Вы повели себя как потенциальный преступник, как человек с двойным дном, как тот которому есть что скрывать. Вы устроили страшный разнос Елизаровой. И в итоге всего этого девушка едва не погибла. Она, кстати, единственная дочь у своей матери. Вам не кажется странным ваше поведение Солдатов?

– Нет не кажется. Собирать о людях всякие сплетни, чтобы использовать потом их для шантажа низко товарищ капитан государственной безопасности, – ответил я.

– Но дальше ситуация развивается еще интереснее, – продолжил, словно не слыша моих слов Тарханов, – после телефонного разговора с вами Юлия Сергеевна Мария в совершенно расстроенных чувствах уходит из дома и подвергается затем на улице нападению неизвестного, который едва не лишил ее жизни. И вот тут о-бана как черт из табакерки появляется парочка влюбленных друг в друга аспирантов, которые ну совершенно случайно спасают бедную Машу из рук убийцы и насильника. Совершенно случайно они поздним вечером в непогоду вместо того, чтобы наслаждаться обществом друг друга едут куда-то к черту на кулички для того с целью навестить Елизарову и узнать, как у нее обстоят дела. При это они не являются близкими друзьями с ней и все их общение происходит на работе и ограничивается несколькими фразами, которыми они обмениваются друг с другом.

Тарханов закурил и продолжил:

– Эти двое героических аспирантов не застают Марию дома, не встречают ее на улице. Но почему-то они совершенно безошибочно останавливают машину возле того места, где преступник насилует и собирается убить похищенную им девушку, затем зачем-то идут в лесополосу, где злодей творит свое черное дело и практически сразу выходят на место, где совершается преступление, спугивают убийцу и насильника и спасают тем самым бедную Машу. И все это в полной темноте и во время сильного дождя! А потом еще и договариваются о том, чтобы в протоколе опроса свидетелей все эти щекотливые и прямо скажем малопонятные моменты никак не затрагивались. Но тут видимо постарался майор Астахов, который прервал свой сон и примчался в отделении милиции спасать от своего племянника от неприятных для него вопросов и расспросов. Вам не кажется все это странным и наводящим на определенные выводы?

– И какие же? – спросил я, попытавшись придать своему голосу ироничный тон. А сам уже прекрасно понимая куда гнет Тарханов и какие “выводы” он сейчас будет делать во всеуслышание.

– А выводы могут быть в том числе и такие. Вы испугались того, разговора со мной поскольку у вас есть видимо какие-то грешки за душой, и они достаточно серьезные, так что вы опасались попадать в поле зрения комитета даже в качестве осведомителя. Об этих ваших грешках знала или догадывалась Елизарова. Вы совершенно справедливо стали опасаться, что при следующих встречах и беседах со мной она непременно расколется несмотря на всю свою симпатию к вам. И вы решили избавиться от опасного свидетеля. Ваша задача заключалась в том, чтобы поздним вечером суметь выманить Марию на улицу, где ее уже поджидал ваш сообщник. Какую-то не вполне для меня ясную роль во всей этой затее сыграли вы Юлия Сергеевна, но это пока частности. Ваш сообщник должен был убить Елизарову и обставить все дело так, что она стала жертвой серийного убийцы, о появлении которого вы узнали от вашего дяди майора Астахова. Но у вас либо, что-то пошло не так, либо в самый последний момент вы все же не решились лишить Елизарову жизни. Вместо этого вы ограничились нанесением ей тяжелых, но не смертельных травм и инсценировали ее чудесное спасение. В итоге вы с Юлией Сергеевной предстаете перед всеми в ореоле спасителей, к которым как вы думаете не возникнет никаких лишних вопросов. И Елизарова по вашему мнению теперь уж точно будет надежно молчать о ваших грешках. Кто же предает своего спасителя! Как вам такой расклад Александр Николаевич? Нравиться?

Сказать, что я опешил это значит не сказать ничего. Взгляд у меня в этот момент видимо был совсем остекленевший. Я посмотрел на Тарханова как на сумасшедшего и еле выдавил из себя:

– Капитан вы что шутите? Что за чушь в вашем исполнении я только, что услышал?

– Нисколько не шучу уважаемые Александр Николаевич и Юлия Сергеевна. Нисколько. Я не говорю, что то, что я вам сейчас изложил единственно возможная версия, объясняющая все странности и не стыковки в этой истории. Не единственная, но весьма и весьма вероятная. Как я буду это все доказывать? Спросите вы. Видите ли есть такие ситуации в которых нам ничего особенно доказывать не придется. Это вам не обходимо будет изыскать достаточные аргументы, которые убедили бы нас, что вы не верблюд. Это практически в той же мере относится и к вам дорогая Юлия Сергеевна. Посадим ли мы вас? Возможно, что и не посадим. Но жизнь основательно испортим это я вам торжественно обещаю. С карьерой вам придется распрощаться. А у вас Юлия Сергеевна будет такая подмоченная репутация, что несмотря на всю вашу красоту вам не удастся спастись даже посредством удачного замужества. Вас в жены не возьмет даже колхозный бригадир. Уж мы постараемся смею вас заверить.

– Ну и мерзавец же вы Тарханов, – впервые нарушила молчание Юля, – впрочем именно от вас я ничего иного и не ожидала.

– А мы разве знакомы? – изобразил он недоумение на лице, – что-то не припомню!

Однако Юля не стала отвечать на этот вопрос, более того она демонстративно отвернулась от Тарханова.

– Ну что таковы дела наши скорбные, – продолжил он, – я обрисовал вам текущую ситуацию и возможные выводы из нее. Теперь слово за вами.

– Что вы хотите? – спросила Заварзина.

– Любви и взаимопонимания милая Юлия Сергеевна. Ну если не будет любви, то хотя бы взаимопонимания. Без него всем будет трудно.

– То есть?

– Разрешите посмотреть вашу папочку, – Тарханов каким-то ловким движением вырвал из моих рук папку с материалом о серийных убийцах подготовленный Юлей.

– Капитан вы что себе в самом деле позволяете? – запоздало и даже как-то растерянно вскрикнул я.

Однако Тарханов никак не среагировал на этот мой вскрик. Он немедленно раскрыл папку и зашелестел лежащими в ней листами с машинописным тестом.

– “Психология серийных убийц” Очень интересно! – произнес он, оторвавшись наконец от просмотра. – Из чего я делаю вывод, что майор Астахов недостаточно сильно получил по шапке от своего прямого начальства, когда на днях предложил ему объединить все дела по убийствам женщин включая сюда нападение на Елизарову в одну серию. Знаете, что ему было сказано? Ему было сказано, что у нас не Лондон и не Чикаго и никакие серийные убийцы в Советской стране не могут водиться по определению. Условия не те. А когда ваш дядя стал упираться и приводить примеры существования таковых убийц в нашей прекрасной стране, ему было приказано не умничать, а идти заниматься своими прямыми обязанностями. В противном случае если он не успокоиться ему пообещали снятие с должности, а там как знает может дело дойти и до лишения партбилета. Но кто же автор этого материала? Неужели вы Александр Сергеевич? Нет. Почему-то мне кажется, что его составила прекрасная Юлия Сергеевна. Я прав? Вы решили помочь майору Астахову в его героической борьбе с маньяками и собственным начальством? Но где же вы раздобыли такой уникальный материал? Я что-то не припомню публикаций у нас на такую щекотливую тему.