Текст книги "Аспирант (СИ)"

Автор книги: Влад Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Заварзина пожала плечами и ответила мне:

– Санечка, в любом случае нам надо крепко подумать.

– Конечно, подумаем. А сейчас давай займёмся более приятным делом!

– Это каким? – Юлия сделала вид, что не понимает меня.

– Как каким? Сексом конечно! Или ты уже не хочешь меня?

– Санечка. А как же борщ? Я хотела тебя накормить борщом…

– Борщ подождет. Еще не вечер. Иди ко мне на колени! – я протянул руки обхватил ими Юлю и потянул ее на себя.

Глава 8

Прошло несколько дней, но Заварзина так и не пришла ни к какому определенному решению. Я еще раз поговорил с ней призвав к благоразумию и гарантировав надежность и честность со стороны дяди Германа, но Юлия все еще продолжала колебаться и просила времени на то, чтобы “подумать”. В конце концов я решил не давить на нее больше, совершенно резонно полагая, что от такого давления, учитывая к тому же сложный характер Заварзиной пользы будет не много.

Свои новые отношения мы сообща решили пока не афишировать и вести себя при встречах как на кафедре, так и на факультете таким образом, чтобы никто ничего не заподозрил. Вначале мне казалось, что наша маскировка вполне себе удалась. Однако всего через несколько дней я с удивлением заметил, что неизменно приветливая со мной доселе лаборантка Машенька Елизарова стала встречать меня с хмурым лицом и явно прекратила попытки флирта, которые она до этого предпринимала почти каждый раз, когда нам приходилось общаться. А в один прекрасный момент меня совершенно поразили ее полные ненависти взгляды, которые она бросала исподтишка на зашедшую на кафедру Юлию. Видимо все-таки в своих мечтах Машенька уже женила меня на себе, и поэтому ей пришлось пережить колоссальное разочарование, когда каким-то шестым чувством поняла, что приобрела в лице Заварзиной конкурентку, против которой у нее нет, пожалуй, никаких шансов. Не знаю как кого, но меня всегда поражала способность некоторых женщин практически молниеносно на основании каких-то ничтожных мелочей выявлять конкуренток в их борьбе за мужское внимание.

В один из вечеров я сидел у Юлии в гостях. Она готовила ужин на кухне, а я после безуспешных попыток навязаться ей в помощники будучи решительно и бесповоротно изгнанным не нашел ничего лучшего как пойти в зал сесть в кресло и включив телевизор попытаться убить за его просмотром оставшееся до ужина время.

Наконец Юлия пришла в зал и позвала меня есть. Я поднялся из кресла и хотел уже идти на кухню, как Заварзина подошла ко мне вплотную и произнесла:

– Знаешь я подумала еще раз о твоем предложении насчет твоего дяди Германа и решила, что, пожалуй, надо рискнуть. Все равно иного выхода я не вижу. А справится самостоятельно в случае чего мы можем и не смочь.

– И ты совершенно права! – ответил ей я, – вот ты увидишь, что на дядю Германа можно полностью положиться особенно в таком не простом деле.

– А когда мы сможем увидеться с ним?

– Ну вот это я не могу сказать тебе точно. Ты, наверное, понимаешь, что он очень занятой человек. И вот еще что, думаю, что с начала с ним надо поговорить мне одному, а потом уже в зависимости от результатов этой беседы встретится с ним уже вдвоем. В общем не волнуйся. Организацию встречи с Дядей Германом я беру на себя. Хорошо?

Юлия кивнула головой, и мы пошли ужинать. А мне предстояло встретиться с Дядей Германом и привести ему достаточно весомые аргументы, чтобы он поверил мне и захотел встретиться с Заварзиной. Сама по себе эта задача мне представлялась не такой уж и легкой. Дядя Герман был очень занят на службе не редко допоздна задерживаясь на ней и очевидно, что выкроить свободный час, другой для встречи со мной ему было не так просто. Человеку же надо еще и отдохнуть дома от служебных забот и проблем!

Назавтра вечером я позвонил своему родственнику и сумел с первого раза застать его дома, что было совсем не гарантированным результатом. После взаимных приветствий и вопросах о жизни и здоровье мне удалось приступить к главному ради чего я, собственно, и совершил этот звонок. Я сказал, ему, что у меня есть очень важное дело, касающееся напрямую его службы и что нам надо встретиться и переговорить один на один поскольку это совершенно не телефонный разговор.

После небольшой паузы дядя Герман назначил мне встречу на пятницу в семь часов вечера. В завершении разговора он не без тревоги в голосе спросил меня:

– Сашок, у тебя все нормально? Ты часом не влип не в какую историю?

Я ответил ему довольно уклончиво пообещав рассказать все в подробностях в пятницу вечером.

Затем я перезвонил Юлии и сообщил ей о результате своего звонка Дяде Герману. Она помолчала и спросила меня:

– Саня, мне, что-то не по себе и как-то тревожно. Ты не мог бы приехать ко мне сейчас?..

В пятницу в семь часов вечера я переступил порог квартиры, в которой жил мой двоюродный дядя майор милиции Герман Валентинович Астахов. В прихожей меня встретила его жена Анна Петровна, которая, улыбнувшись сказала мне своим окающим волжским говором:

– Здравствуй Саша! Что же ты давно не заходил? Мы уж по тебе соскучились. Проходи, проходи. Сейчас ужинать будем!

Надо сказать, что Анна Петровна была весьма хлебосольной хозяйкой и самой первой своей целью видела то, как накормить пришедшего гостя причем по возможности до отвала.

– Да я Анна Петровна и не голоден особо. Мне бы Германа Валентиновича увидеть. Дельце у меня к нему кое-какое есть, – отвечал ей я.

Тут появился дядя Герман, как видно он курил на балконе. Увидев меня, он поздоровался со мной за руку и обратился к жене со словами:

– Погоди Ань с ужином. Мне тут с племяшом переговорить надо. – и кивком пригласил меня в комнату.

В комнате дядя Герман уселся за стол, со стоящей на нем настольной лампой, я уселся на тахту рядом со столом. Окинув меня еще раз своим взглядом что, называется с головы до ног дядя Герман спросил меня:

– Ну слушаю тебя. Что там стряслось? Надеюсь, что ты не влип в какой – ни будь криминал?

Я, не торопясь и подробно рассказал ему обо всех тех событиях, которые произошли в моей жизни за самое последнее время и которые были не посредственно связаны с Заварзиной. Заканчивая свой рассказ, я добавил:

– То, что она может предвидеть события я сам убедился. Непосредственно. Ты, кстати, можешь проверить мой рассказ на достоверность. Думаю, это не сложно сделать. У Афанасьева я тогда изъял ножи. Кухонный я выбросил там же в роще, а финка вот она. – Я достал из кармана финский нож, отобранный мною у Афанасьева, и положил его на стол перед дядей Германом. – Тем более, что этот самый Афанасьев должен быть у вас, он же избил все-таки и свою бывшую пассию и ее мать. Случай с шофером тоже думаю проверить легко. Дело в том, что Юля не хотела иметь дело с органами, мне с трудом удалось уговорить ее на встречу с тобой если ты конечно поверишь мне и согласишься встретиться с ней.

Я закончил. Дядя Герман помолчал и спросил:

– А что она так боится органов? Ты уверен, что с ней все чисто? Как говоришь ее фамилия?

– Заварзина. Ее покойный отец был зампредом Горисполкома.

– Сергей Никитович? Помню, как же. Хороший был мужик хотя и строгий. С жильем нам для сотрудников в свое время здорово помог. Так что же она так органов то боится?

– Ну не всех органов. С тобой в принципе она встретится согласна если ты будешь не против. Но она не хочет иметь дел с комитетом, поскольку считает, что если попадет под его колпак, то последствия могут быть самые негативные. Честно говоря, мне кажется, что она преувеличивает.

– Да комитетские. С ними вообще мало кто хочет иметь дело. Козлы они, вот, что я тебе скажу племяш. Так что может быть не так уж не права твоя эта Юлия, что боится с ними иметь дело! – сказал мне дядя Герман и погрузился в раздумье. Помолчав несколько минут, он опять спросил меня:

– А ты уверен, что у нее кукушка на месте?

– Ну характер у нее не сахар, но признаков явного безумия она не обнаруживает. Напротив, женщина очень умная. Я тоже сначала подозревал и обман, и розыгрыш с ее стороны, но потом понял, что правда все это. Не может один человек провернуть такой обман. Да и зачем? Непонятно. Так встретишься с ней дядя Герман? Она говорит у нее есть информация по готовящимся преступлениям как у нас в городе, так и в стране в целом.

– Ну то, что мне тут наговорил я конечно проверю, не сомневайся. Если бы ты не был моим родственником, и я не знал бы тебя то и слушать бы не стал. Хотя информацию в нашем оперском деле иногда можно добыть в самых неожиданных местах у самых неожиданных людей. Перезвони мне дней через пяток тогда и решим. Если то, что ты мне сейчас наговорил подтвердится хоть частично то приводи сюда эту Юлю посмотрим кто она такая и что из себя представляет. Я Санек, за четверть века службы на всяких кадров насмотрелся и обмануть меня, конечно, тоже, наверное, можно, но не просто. А сейчас пошли перекусим малясь, а то Анна Петровна волноваться начнет.

В среду вечером я вновь позвонил дяде Герману. Он был краток:

– В субботу к шести вечера приходи сам и приводи эту свою Юлию. Поговорим так уж и быть.

В субботу в условленное время я с Заварзиной подошел к двери дядиной квартиры. Я нажал на кнопку звонка, дверь открылась, на пороге стоял дядя. Он поздоровался с нами окинув при этом Юлию очень внимательным взором. Мы прошли в ту же комнату, где чуть больше недели тому назад я имел первый разговор о Юлии и ее способностях.

Дядя еще очень внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Здравствуйте еще раз. Как мне сказали вы дочка покойного Сергея Никитовича Заварзина?

– Да. Совершенно, верно.

– Ну что же давайте не будем ходить вокруг и около. Александр рассказал мне кое-что о тех не обычных способностях, которыми вы обладаете. Я проверил ту информацию, которую он предоставил мне, пока она подтверждается.

– А что там с Афанасьевым? – живо поинтересовался я.

– Что там с Афанасьевым. В камере он сидит. Возбуждено дело о нанесении тяжких телесных. У его неудавшейся тещи тяжелая черепно – мозговая, да с последствиями не хорошими у бывшей сожительницы трещина в челюсти и сломан нос. Но жить будет. Афанасьев, кстати, утверждает, что он шел к ней просто поговорить. Но по пути в роще на него напали, избили и привязали к дереву. Факт, кстати, подтвержден. Афанасьев посчитал что это так его бывшая с ним поступила. Наняла мол людей чтобы с ним расправиться. Вот он и обиделся и мстить пошел, когда его от пут прохожие освободили. Не знал, Санек, что ты на такое способен окажешься. Напасть на мирного человека, от мудохать его и потом к дереву привязать. Веревку то, где взяли? Или заранее приготовили?

– Заранее, – ответила Юля.

– Ничего себе мирно поговорить, – влез в разговор я, – с двумя ножами! Хороший такой мирный разговор намечался!

– Ну никаких ножей при Афанасьеве не нашли, а в квартире бывшей сожительницы он действовал исключительно кулаками. Кстати, этот Афанасьев фрукт еще тот, два года условно за хулиганку в свое время получил. Теперь думаю лет на восемь в места не столь отдаленные уедет.

А с водителем что?

– Живой. Оклемался в больничке. Страшно было представить, что произошло бы если бы он отрубился на ходу за рулем. Кстати, лейтенант гаишник вас хорошо запомнил. Особенно Юлию.

– Ну еще бы, – заметил я, – он по моему только на нее и смотрел.

Дядя Герман в ответ только развел руками и продолжил:

– Я не знаю, уважаемая Юлия Сергеевна каким образом вы делаете эти свои предсказания, Александр говорил мне, что-то о вещих снах, но я готов принять в качестве рабочей версии то, что это имеет место на самом деле, что вы не пытаетесь обмануть меня и самое главное не занимаетесь самообманом. Но вы должны понять, что приведенных фактов слишком мало, чтобы я вот так сразу полностью и безоговорочно поверил вам. Александр говорил мне, что вы имеете информацию о тяжких преступлениях, которые скоро могут произойти в городе и которые соответственно можно попытаться предотвратить. Я надеюсь, что вы поделитесь со мной такой информацией. Само собой, что такая информация должна быть предельно конкретной и дать в мое распоряжение совершенно четкие факты и сведения. Вы должны понимать это и мои требования не могут в таком случае выглядеть чем-то чрезмерным.

– Да я полностью понимаю вас, – сказала Юлия, – и готова предоставить вам такие сведения как раз по нашему городу и как раз по преступлениям, которые еще не произошли, но обязательно произойдут в самое ближайшее время. Вы будете записывать или так запомните эту информацию?

– О каком временном отрезке идет речь? – спросил дядя.

– Ближайшие два месяца.

– Хорошо, я готов внимательно выслушать вас.

– Тогда запоминайте. В четверг 26 июля около 17 часов произойдет разбойное нападение на машину инкассаторов возле ювелирного магазина на улице Розы Люксембург. Нападавших будет двое. Один из них откроет огонь из пистолета ТТ, убьет одного и тяжелого ранит второго инкассатора, а также водителя машины. Второй в это время похитит мешок с деньгами. Всего примерно 64 тысячи рублей. Нападавших зовут Виталий Рыбин, ранее трижды судимый и Семен Коновалов, ранее не судимый. Наводчицей станет Любовь Смирнова любовница Рыбина в прошлом продавщица ювелирного магазина, уволенная оттуда за халатность в прошлом году. Заметая следы Рыбин, убьет Смирнову причем спрячет тело так, что его сумеют отыскать только через полгода. Кстати, я забыла упомянуть, что передвигаться бандиты будут на “Москвиче” Коновалова, к которому приделают фальшивые номера.

Юлия прервалась. Дядя Герман помолчал где-то примерно с минуту и спросил у Заварзиной:

– Это все?

– По данному эпизоду да, – ответила ему она. – Вам достаточно этих сведений для принятия превентивных мер?

– В принципе да. Во всяком случае с этим можно уже работать. А что будет еще и второй эпизод?

– Если хотите будет вам и второй. Хотите?

Дядя Герман открыл ящик стола, покопался в нем извлек на белый свет потрепанный блокнот, взял в руки ручку, раскрыл блокнот и произнес:

– Я готов записывать.

– Тогда пишите. Шестого августа заезжими гастролерами из Москвы Мхитаряном и Соболевым будет ограблена квартира ветерана войны Героя Советского Союза, гвардии полковника в отставке Алексея Трофимовича Зазнобина. Будут похищены принадлежащие ему награды. В том числе золотая звезда Героя Советского Союза, два ордена Ленина, орден Александра Невского, орден Боевого Красного Знамени. Сам Зазнобин будет убит грабителями. Задушен. Время убийства между девятью утра, когда Зазнобин последний раз говорил по телефону и четырнадцатью часами, когда его тело обнаружила пришедшая домработница. Кстати убийство Зазнобина будет стоить должности вашему шефу генералу Алдонину. У Зазнобина окажется много друзей в Москве в том числе и на Лубянке, и расследование его убийства будет взято на контроль лично Федорчуком. Из Москвы в Величанск прибудет специальная бригада. Кстати, кроме Алдонина должностей лишаться еще очень и очень многие. Одним словом, убийство Зазнобина если оно состоится обойдется вам очень и очень дорого.

Юлия замолчала. Дядя Герман старательно записывал в блокнот. Закончив записывать, он поднял глаза на Заварзину и коротко спросил:

– Это все?

– Пока да, – ответила ему она, – я думаю этой информации вам хватит. Кстати, наводчиком в деле Зазнобина будет Вадим Белоненко. Он как раз к тому времени проиграет крупную сумму в карты, а отдавать долг ему будет нечем.

– Это какой Белоненко? Сын того самого из Облторга которого на 12 лет недавно осудили?

– Да это он.

Дядя Герман закончил записывать, захлопнул блокнот и внимательно посмотрел на Заварзину.

– Ну с Зазнобиным мне разобраться будет легче всего. Мой район. Инкассаторы из другого района, но там тоже сложностей не ожидаю. Сошлюсь на крайний случай на данные, добытые агентурным путем. Еще что-ни будь будет?

– Вы пока с этой информацией разберитесь. Когда она подтвердиться можно будет продолжить разговор, – улыбнулась в ответ Юлия…

Когда мы уже собирались уходить и стояли в прихожей дядя Герман отозвал меня в комнату, тщательно закрыл дверь и тихо сказал мне:

– Знаешь конечно в таких делах советчиков не бывает, но я бы на твоем месте держался бы подальше от этой Юлии. Девка она видная спору нет, но уж больно не понятная и мутная. От таких одни проблемы.

Я хлопнул дядю по плечу и сказал:

– Как информацию проверишь сразу сообщи. Мне или Юлии. Или обоим сразу.

– Ну смотри племянник. Я тебя предупредил. Как бы тебе пожалеть не пришлось. – дядя Герман покачал головой.

Когда мы возвращались из гостей то Юлия была молчалива и задумчива. Я спросил ее:

– Как тебе дядя Герман?

– Похож на честного служаку, – ответила мне она, – но все равно мне тревожно Санечка. Нет никакой гарантии что вся это информация не попадет в третьи руки.

– Ну что сделано то сделано. А потом ты же понимаешь, что особого выбора у нас не было, – попытался успокоить я ее.

– Да понимаю. Но все равно мне очень беспокойно и тревожно. Ты заночуешь у меня сегодня?

Глава 9

Жаркое лето полностью овладело нашим городом. К концу июня я завершил все свои дела на кафедре и решил отчалить домой в Старо Петровск, где надеялся, провести два не плохих месяца. В следующем учебном году помимо занятий в собственно аспирантуре меня ждали уже четверть ставки преподавателя ассистента.

Накануне отъезда домой я пришел к Заварзиной. Она, глядя на меня своими голубыми глазищами печально сказала:

– Мне будет очень не хватать тебя летом, Санечка.

– Ну во-первых, я могу приезжать к тебе каждую неделю, а если надо, то и через день. А во – вторых, поехали ко мне в Старо Петровск, я тебя со своими родителями познакомлю. Они понравятся тебе. А ты надеюсь, понравишься им.

– Не стоит пока так форсировать события, – отказала она мне, – возможно, что ты еще очень пожалеешь, что связался со мной.

– Ты говоришь прямо как дядя Герман.

– Твой дядя Герман умный и опытный человек, хорошо знающий жизнь и разбирающейся в людях. Я бы на твоем месте прислушалась бы к нему и к его советам.

– Такое ощущение, что ты желаешь только одного избавиться от меня по скорее. Так скажи об этом прямо. Не понимаю к чему такие сложности! – обиженно ответил я.

– Ну что ты Санечка. С чего ты взял, что я хочу избавиться от тебя? Просто я очень беспокоюсь о тебе. Ты не понимаешь по-моему, что общение со мной может быть для тебя очень опасным.

В последних числах июня я наконец – то отбыл к себе домой в Старо Петровск. Но мне не сиделось дома спокойно и, кроме того, я обнаружил, что очень скучаю по Юле. Мы разговаривали по телефону почти каждый день, а уже через неделю я приехал к ней в Величанск и задержался у нее на целых три дня. С тех пор я стал приезжать к ней из Старо Петровска на 2–3 дня каждую неделю.

С дядей Германом ни я ни Юлия пока не связывались. Мы молча ждали наступления дня 26 июля, события которого должны были подтвердить или опровергнуть предсказания Заварзиной.

Двадцать шестого числа вечером я находился дома у Заварзиной. Мы смотрели телевизор как вдруг раздался телефонный звонок. Юля пошла в прихожую и взяла трубку. Несколько минут она разговаривала с кем то, затем опустила трубку и вернулась ко мне.

– Сегодня была предпринята попытка нападения на инкассаторов. Возле ювелирного магазина. Помнишь я говорила о ней?

– Это что звонил дядя Герман? – встрепенулся я, – и что? Бандитов задержали? Все прошло успешно? Что он сказал?

– Да более или менее. Правда один милиционер ранен, но не опасно. Герман Валентинович ждет меня завтра к восьми вечера с новой информацией у себя дома.

– Я, пожалуй, пойду с тобой. Заодно и с родственниками пообщаюсь, подумав заявил я, – ты будешь не против?

– Ну что ты Санечка как я могу быть против? – улыбнувшись ответила мне Юлия.

Назавтра ровно к восьми мы вновь входили в квартиру дяди Германа, и он вновь, как и в прошлый раз встречал нас у дверей в прихожей.

Он кивком поздоровался с нами, и мы прошли в ту же комнату, где мы разговаривали в прошлый раз. Заварзина вытащила из своей сумочки несколько скрепленных машинописных листов и положила их на стол перед дядей Германом.

– Что это? – он вопросительно поднял на нее глаза.

– Это оказавшаяся в моем распоряжении информация по трем серийным убийцам, которые сейчас действуют на территории страны. В Белоруссии. Ростовской области и в Ставропольском крае. Их фамилии Михасевич, Сливко и Чикатило. Михасевич и Чикатило самые опасные.

Дядя Герман жадно просматривал листки машинописного текста, которые ему передала Юлия, а она тем временем продолжала:

– Первый, Сливко Анатолий Емельянович. 1938 года рождения. Руководитель туристического клуба “Чергид”. Через горы реки и долины. Заслуженный учитель РСФСР. Живет в Невинномысске. Пользуется там большой известностью и популярностью как педагог. Садист, педофил, убийца. Длительное время вовлекал подростков в так называемые “испытания”, во время которых они подвергались насилию с риском для жизни. Сливко одевал их в пионерскую форму, растягивал на веревках, вешал на деревьях. Потерявших сознание в ходе этих “испытаний” детей Сливко подвергал затем легочно – сердечной реанимации так что до поры до времени его садистские сеансы оканчивались благополучно. Все происходящее Сливко скрупулезно фиксировал на фото и кинопленку.

В 1964 году маньяк совершил свое первое убийство. Труп замученного им подростка он расчленил и выбросил в Кубань. На сегодняшний за Сливко числиться еще пять убийств. Все убитые подростки и все из не вполне благополучных семей. Их поиски зашли в тупик. Процесс их умерщвления и расчленения тел заснят Сливко на фото и кинопленку. Доказательства вы можете обнаружить в здании туристического клуба в электрощитовой. Там Сливко хранит фотографии, кинопленки и вещи убитых детей. Особенный пункт у него – это обувь, в данном случае ботинки, которые были на ногах его жертв в момент их смерти. В общем ищите в здании туристического клуба “Чергид” и найдете там полный комплект улик.

Заварзина ненадолго прервалась и после короткой паузы продолжила:

– Второй серийный убийца из Белоруссии, конкретно из Витебской области. Михасевич Геннадий Модестович, 1947 года рождения, женат имеет двух детей проживает в селе Солоники. Член партии, командир отряда народной дружины. Первое убийство женщины, сопряженное с изнасилованием, совершил в 1971 году. На конец минувшего года за ним числилось более 20 убийств. Если его не остановить, то этот год станет для него рекордным. Владелец красного “Запорожца” высматривает на дорогах голосующих девушек и женщин сажает их в свою машину отвозит в укромное место и там их насилует, а затем душит. Хуже всего то, что местные органы упорно не хотят признавать наличия в их краях серийного убийцы. За все это время по делу Михасевича несправедливо осуждено 14 человек, один из них расстрелян. Есть там такой следователь Жавнерович, “белорусский Мегре”, – губы Заварзиной презрительно скривились, – вот в основном он и есть главный фальсификатор дел в отношении невиновных людей на которых решили возложить наказание за содеянное Михасевичем. Жавнерович не гнушается ничем для достижения результата, признания обвиняемого, а еще вернее человека которого он определил в обвиняемые. Моральное давление, фальсификация улик, шантаж родственников, а иногда и пытки все идет в дело. У этого с позволения сказать “Мегре” результативность 100 %.

Заварзина опять замолчала. Дядя Герман внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Скажите. А каким способом вы получаете информацию подобного рода? Александр говорил мне, что-то о вещих снах. Не ужели все это со всеми подробностями вы видите во сне? Как-то не вериться в это.

– Я не знаю, как объяснить вам это. Откуда я беру эту информацию и каким образом. Вещий сон это всего лишь метафора не более. Просто я просыпаюсь и понимаю, что знаю теперь вот это и вот это. Иногда мне кажется, что я всегда знала то-то и то-то, но потом забыла, а теперь вдруг вспомнила.

– И вы можете как-то управлять этим, ну этой своей способностью или она проявляется у вас спонтанно?

– Спонтанно.

– Да очень интересно. Но, что же там про третьего серийного убийцу. Чикатило кажется?

– Да, третий и, пожалуй, самый кровавый во всех смыслах и по числу жертв, и по способам их убийства это Чикатило Андрей Романович. Год рождения 1936. Проживает в городе Шахты Ростовской области. Сексуальный маньяк, педофил, садист, каннибал и прочая, прочая, прочая. Первое убийство совершил в 1978 году. Его жертвой стала Елена Закотнова 9 лет. Кстати, обвинен в ее гибели был совсем другой человек. Его осудили и уже расстреляли. С жертвами Чикатило знакомится на вокзалах и автостанциях, затем под благовидным предлогом заманивает их в безлюдные места чаще в лесополосы и там убивает. Наносит им множественные ножевые ранения, отрезает носы, гениталии, груди и так далее. С сентября прошлого года в Ростове разворачивается так называемое “дело дураков” в отношении нескольких воспитанников Ростовского дома-интерната для умственно отсталых. Их обвиняют в нескольких убийствах, которые на самом совершил Чикатило. Все это дело ложный след. А признательные показания этих людей самооговоры психически больных.

Заварзина вновь замолчала. Дядя Герман еще полистал машинопись хмыкнул и сказал:

– Ну с Невинномысском дела обстоят проще всего. Там у меня в уголовном розыске старинный кореш служит. Хотя организовать обыск у заслуженного учителя, известного в городе человека будет не просто. Нужны железные основания.

– Результаты обыска позволят полностью изобличить Сливко. – ответила ему Юлия.

– Так-то оно так. Вернее надеюсь, что будет так, вы же должны понимать, что в случае, если положительного результата не будет со всех участников головы поснимают.

– Результаты будут не сомневайтесь.

– Хорошо. Но это с Невинномысском. С Белоруссией значительно хуже. Хотя у меня есть и там зацепки. Но надо сказать, что там все еще более непросто будет. Слышал я про этого Жавноровича. Больно большая знаменитость он у них там. Такого трудно подвинуть будет. Но попробуем. А вот с Ростовом хуже всего дела обстоят. Нет там у меня никого. Даже не знаю, что и предпринять.

– Но ты попробуешь, дядя Герман? – спросил его я.

– Попробую, конечно, попробую, Саня. Тем более такое дело. Но чтобы попробовать время нужно. Но в любом случае пробовать мы будем после шестого числа, когда все с Зазнобиным должно решиться. Это дело тоже очень важное. В нем ошибки быть не должно. Хотя информацию в Невинномысск я уже на днях постараюсь отправить. Насчет этого Сливко.

На этом наш разговор с дядей Германом, в сущности, и завершился. Мы распрощались. Оставалось ждать шестого числа и подтверждения предсказания Юлии начет возможного ограбления и убийства ветерана войны, Героя Советского Союза гвардии полковника в отставке Зазнобина Алексея Трофимовича.

* * *

Шестого августа вечером я не утерпел и позвонил дяде Герману первым. Однако застал я его дома далеко не сразу. Лишь поздно вечером он подошел к телефону. На мой вопрос о том, как обстоят дела с Зазнобиным он кратко ответил:

– Все нормально. Полностью твоя Юлия права оказалась. А пока извини не телефонный это разговор. Встретимся через пару дней. Тогда все и расскажу.

Через пару дней дядя Герман при встрече вкратце рассказал мне о задержании преступников намеревавшихся ограбить Зазнобина и, следовательно, о предотвращении его убийства. Одновременно он проинформировал меня, что связался со своим приятелем из Невинномысска и сумел передать тому информацию касающуюся Сливко. Он так же добавил:

– У них там в Невинномысске действительно несколько детей бесследно исчезли в свое время. А поиски ничего не дали, в тупик зашли. Но к этому Сливко так просто не подъехать. Человек он очень заслуженный и в городе известный. А насчет Ростова и Белоруссии пока глухо. Но кое-какие варианты у меня наклевываются. Информация такая, что так просто по телефону ее не передашь, сам понимаешь…

В самом конце августа, когда я был дома в Старо Петровске мне позвонила Юлия.

– Герман Валентинович позвонил мне только что и попросил завтра к нему зайти. Там что-то в Невинномысске по Сливко какие-то подвижки есть.

Я решил, что лучше будет если Юлия сходит к дяде Герману вдвоем со мной и обещал завтра утром выехать в Величанск. Заварзина согласилась со мной, недовольство высказала лишь моя мама.

– Познакомил бы меня со своей красоткой. Что-то долго будущую невестку от нас прячешь. Что она приехать на пару дней не может? Пока отпуск. Тут езды то час с небольшим.

– Когда ни будь приедет, не переживай. Не стоит так форсировать события, – ответил ей я, повторив, по сути, те же слова, что сказала мне совсем не давно Заварзина.

Назавтра, вечером мы с Юлией вновь пришли домой к дяде Герману. Мне подумалось, что эти встречи становится уже регулярными. Дядя Герман как обычно завел нас в комнату закрыл дверь и сразу приступил к делу.

– Тут вот что почему я попросил прийти. Разговор, конечно, не телефонный. Звонил мне кореш из Невинномысска. Провели они обыск у этого Сливко. И все верно, как вы Юлия Сергеевна и говорили. В электрощитовой все и обнаружили. Полная телега вещдоков. Сейчас этот Сливко уже признательные показания дает. Да-а. Я как-то до последнего момента вам честно сказать не очень вам доверял. А теперь вижу, все то, что Сашка про вас говорил чистой правдой оказалось.

– А что по Чикатило и Михасевичу? – спросила Заварзина, – они значительно опаснее Сливко.

– Работаем. Работаем. И по Чикатило, и по Михасевичу. В Витебск я информацию уже отправил. Но там по сложнее будет чем в Невинномысске, а к Ростову подходы ищем. Найдем не беспокойтесь.

– Я не за себя беспокоюсь и не за свою репутацию предсказательницы. Просто у этих граждан сейчас так сказать пик деятельности. Каждый день который наша доблестная милиция промедлила может стоить еще кому – то жизни. В Ростове смею вам напомнить поиски вообще по ложному пути идут. – ответила Заварзина.

– Я все понимаю, Юлия Сергеевна, но и вы поймите меня. Источник моей информации столь не обычен да к тому же как вы понимаете нужно предпринимать необходимые меры предосторожности при ее передаче, что быстро, к сожалению, увы не получается. Как только будет что – ни будь новое я сразу проинформирую вас…

Мы вышли от дяди Германа. Юлия постояла возле подъезда посмотрела на голубое небо.

– Отпуск кончается Санечка. Скоро опять на работу. Ты готов опять окунутся в трудовые будни?

– Окунемся куда мы денемся. – ответил ей я.