Текст книги "Авантюристы (СИ)"

Автор книги: Влад Непальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Да, радуйся! – усмехнулась, идущая рядом с повозкой Атэнаис.

– Сможешь уйти в почётную отставку! – посмотрела на него Майя. – Пять заданий за плечами, это уже успех.

– Да, ты понравился Леймонту, – вздохнул Элдри. – Он ещё долго бежал за телегой по земле, когда мы летели в небесах.

– Ура! – Санчо смотрел в небо.

– А в этом баронстве у моего отца ферма, – заметила Майя. – Но, увы, у меня нет никакой возможности пригласить вас.

– Нас устроит и трактир, – повернула голову Атэнаис.

– Мастер, – посмотрела на Элдри Майя. – Приоткройте нам тайну вашего рода.

– Ну, что я могу сказать, – пожал плечами Элдри. – Говорят, что мой предок был настолько беден, что у него не было дров, чтобы растопить огонь. И когда потомок текущего короля пришёл к нему домой, то там не было огня. И будущий король всю ночь мёрз. Когда три предка основали королевство, то Жак де Диног – первый король Ёрна присвоил ему герб «Потухший очаг».

– Обычная история, – вздохнула волшебница. – А как же то, что в вашей семье всегда рождался только один мальчик, а женщины после этого умирали?

– Ну, это было слишком давно, – Элдри посмотрел на небо. – Дошли только легенды. Пьер Колдифаер был очень бедным, и к тому же очень слабым физически. И однажды случился неурожай, а затем – суровая и холодная зима. Когда лес заполонили чудовища, то здоровые деревенские мужики отобрали у их семьи весь запас дров. У него было четыре дочери и один маленький сын. Ночью началась метель, и когда Пьер проснулся утром, то узнал, что его жена и дети околели от холода.

Он обезумел от горя и, схватив тело новорождённого сына, бросился в лес в надежде, что его съедят безмерно расплодившиеся там волки. Он проклинал Смерть и призывал Жизнь, но всё было тщетно. Тогда он проклял Жизнь и обратился к Смерти. Говорят, что он пообещал, что его потомки никогда не вкусят радости жизни, и все себя будут посвящать магии, если он вернёт к жизни его сына. Ему явился Смерть, и сын ожил. Вот такая вот легенда.

– И так было на самом деле?

– Это древнее проклятье, – сощурил глаза Элдри. – В любом случае в нашем роде есть что-то, что даёт нам более сильную магию, чем людям и эльфам. И это что-то тянется сквозь века.

А Санчо слушал и молчал.

– Я ожидала что-то более захватывающего, – пожала плечами Майя. – Атэнаис спроси мастера о чём-нибудь.

– Не стоит лезть в чужие дела, тем более столь древние, – аристократка отвернулась, смотря на поля.

– А ты, Лили.

– Почему вы не убрали шрам на левой ладони.

– Этот шрам нельзя убрать, – опустил голову Элдри. – Я нанёс его себе, чтобы своей кровью пробудить «Меч, желающий уничтожить мир». Это позволило мне убить чёрного дракона. Иначе я бы мог серьёзно пострадать, кроме мощной брони, это чудовище ещё и блокировало магию. За это я кстати получил брильянтовый ранг и стал самым сильным авантюристом в стране.

– Вот это уже интересно, – улыбалась Майя. – А твоя коронная фраза это…

– Всем за мой счёт! – рассмеялся Элдри. – Именно это чаще всего слышат от меня другие авантюристы, за исключением моих героических историй.

Они все рассмеялись, лишь Санчо молчал.

Позже, лёжа в трактирной комнате он размышлял. За шторами было ещё светло, но он сытно поев. пытался заснуть. Мысли текли вяло.

«Это значит, что мы вообще могли никуда не идти! – говорили они. – Проклятый ублюдок! Сколько я мучился с этими переходами! Мои больные ноги! Из-за него я тащился по дорогам две недели!»

Две длинные недели с холодными утрами и длиннющими днями, которые никак не желали уступать усталым вечерам и коротким ночам, когда его тело лежало без движений в дрянных трактирных кроватях.

Эти две недели больше запомнились Санчо, чем последние десять лет его жизни.

«Чтобы я больше пошёл с ним! Ну уж нет! Всё! С меня хватит!»

Он ещё долго размышлял над этим, пока не заснул.

Так прошёл день.

Вечерело, когда повозка, проехав между благоухающими полями луговых цветов, въехала в открытые ворота Илда.

Санчо вздохнул и расправил плечи.

Наконец-то!

Случилось то, о чём он так мечтал, случилось то, чего он так хотел: он вернулся домой!

Теперь он больше никогда не покинет своё насиженное место, где ему так тепло и хорошо.

Именно такие мысли жили в голове Санчо.

– Наконец-то! – подняла руки к небу Майя. – Наконец-то мы в городе.

– Итак, друзья, – сказал Элдри ученикам, поздоровавшись взглядом со стражниками, – доедем до гильдии и там посмотрим, что будем делать дальше.

Двухэтажные дома по обе стороны дороги смотрели на людей красивыми фасадами. Авантюристы радовались возвращению домой, тёплому летнему вечеру и ясному небу. Весь день с самого утра после завтрака в трактире они шли к городу пешком, и сейчас их радости не было предела. В городе уже встречались люди, украшающие его к празднику лета. Большое здание придорожного трактира заново красили, кто-то на стремянке ремонтировал корзинку для цветов, старик приводил в порядок клумбу перед своим домом, девушка мыла окна – и весь город был наполнен подобной суетой.

– А я и забыла о нём! – промолвила Лили.

В деревне она никогда не участвовала ни в каких празднествах, в храме – боялась слишком большой распущенности жрецов.

– Я тоже, – кивнула Майя. – Совсем.

Они свернули, и справа показалось высокое здание гильдии, из которого выбежал парень в дорогих доспехах.

– Элдри! – прокричал он, поднимая кулак. – Я – барон Мильценштерн де Голдблю вызываю тебя на дуэль!

– Видимо вас уже поджидают! – вздохнула Атэнаис.

Когда они подъехали к гильдии, Элдри жестом остановил телегу и подошёл к зданию.

– Итак, барон, нам надо уладить формальности.

– Всё улажено, – он посмотрел на стоящих поодаль стражников.

– Тогда начнём?

– Элдри де Колдифаер! – прокричал барон, его товарищ – маг Гленн надел ему на голову сияющий шлем. – Ты сколько угодно можешь подкупать стражу. Сколько угодно можешь храбриться и платить бардам за то, чтобы они воспевали твои жалкие подвиги, которых ты не совершал. Но я докажу, что ты обычный слабак!

– Пусть битва покажет! – кивнул Элдри.

– Пусть битва покажет! – выкрикнул барон, затягивая ремень шлема.

Он обнажил гладкий меч и поднял блестящий клинок над головой.

Элдри приподнял левую руку. Тяжёлый перстень блеснул, и его тело окружило слабое сияние, превратившееся в белый доспех. Элдри вытащил из ножен полутораручный меч, по которому прошли красные жилки.

– Не может быть, – пролепетал барон, на миг потеряв присутствие духа. – Это и есть «Меч желающий уничтожить мир!»

– Да!

– Не убоюсь! – он, подняв клинок, бросил на Элдри. Тот заблокировал его удар полутораручником. По длинному мечу всё отчётливей и отчётливей текли красные полоски, напоминавшие сосуды человека.

Меч барона лязгнул и сломался у рукояти, и его счастливый обладатель потерял равновесие и упал на задницу.

– Не может быть… Гномья сталь…

– Сдавайся! – рассмеялся Элдри.

– Проклятье! – барон бросил на брусчатку бесполезный обломком. – Прошу принять мою сдачу, ваша милость.

– Принято, – свечение меча Элдри исчезло и доспехи тоже.

– Не может быть! – открыл рот Санчо! Он то думал, что барон вызвал Элдри на дуэль из-за его оскорбления.

– Всё может! – к нему со спины подошёл парень.

– Привет, Дюк, – улыбнулся Элдри.

– Мы как раз ставили за сколько секунд ты победишь барона, – рассмеялся он.

– И давно его милость желал со мной сразиться? – повёл бровью Элдри.

– Он ожидал тебя уже на следующий день, после вашего отбытия. Рассказывал всем насколько он крут, и как победит тебя.

– Вы его переубеждали?

– Он был убеждён, что ты подкупаешь бардов и рассказчиков.

– А что в гильдии прошло в моё отсутствие? – посмотрел на двери Элдри.

– Да, ничего.

Авантюристы вошли в холл гильдии, где в трактирной части зала собралось прилично шумного народу. В основном они все обсуждали дуэль с бароном, которую смотрели через окна. Увидев, что Элдри вошёл внутрь, авантюристы ему салютовали, и он поднял руку и отсалютовал в ответ. И после этого все вернулись к своим разговорам.

Благо стойка секретаря оказалась свободной, поэтому Элдри поспешил туда.

– Мы вернулись, Жюли! – улыбнулся он.

– Поздравляю! – кивнула секретарша. – С чего начнём: выполнения заданий или квалификации учеников? Или с совершенно другого дела: вчера гильдия получила послание для тебя от самого короля.

– Мне нужно его увидеть прямо сейчас! – кивнул Элдри. – А вы пока разберитесь с квалификацией моих учеников. Все они проходят на аметист, а Лили – на адамант.

Элдри пошёл в контору забирать письмо. И пока Жюли искала личные дела учеников, доставала бумаги и заполняла их, он успел решить свой вопрос. Когда аристократ вернулся, то только расписался в бланках.

– Король хочет, чтобы я помог старому исследователю в изучении артефакта эпохи империи магов. Это может занять несколько дней, – обратился он к ученикам, отдавая Жюли бумаги по заданиям.

– Ничего страшного, мы подождём! – посмотрела на него Майя.

– Теперь вы уже будете на равных долях, поскольку вам больше не нужен учитель, – в глазах Элдри была тоска.

– Ну, что вы такое говорите, – подошла к нему Атэнаис. – Вы нам по-прежнему очень нужны.

– Да и за всё время мы почти так ничего и не сделали, – вздохнула Майя. – И нам ещё нужно учиться и учиться.

– Зато я проверил ваши возможности, – Элдри смотрел, как Жюли заполняет журнал заданий. – Вы подходите, Атэнаис достаточно мудра, чтобы не влипать в неприятности, Майя – сможет извлечь из них пользу, Лили уже настолько сильна, что нужный учитель сам найдёт её. А ты Санчо… Ты… Ты сможешь обежать любую опасность за десять километров.

Заполнив журнал, Жюли улыбнулась.

– Сейчас пойду в бухгалтерию за деньгами.

Скоро новоиспеченные авантюристы получили деньги от гильдии и делили добычу в комнате на втором этаже со столом, где стояла заказанная ими еда. После дележа, было решено так же поделить барахло колдуна. Санчо достался кинжал, сапоги и шуба.

– Я не знаю когда справлюсь с поручением короля, – посмотрел на учеников Элдри перед уходом, – поэтому не ждите меня. Если будут те задания, которые вас устроят, то идите на них. Главное не жадничайте и не беритесь за то, что не сможете сделать. Если я быстро вернусь, то пойдём на задания вместе до конца лета.

Темнело. Санчо возвращался домой в шубе колдуна и радовался тому, что в итоге его прибыль составила двадцать пять золотых. Впервые в жизни он держал в руках такие большие деньги. Да ещё совсем недавно он и подумать не мог, что уже пятого июля он будет так сказочно богат, по меркам Санчо месячной давности, не державшего даже серебряных монет. Возвращение в город подняло ему настроение, а обретение богатства добавило радости. Он даже не чувствовал усталости после дневного перехода, забыв про болящие ноги и натёртые мозоли.

Витая в облаках он добрался до дома и постучал в дверь пекарни. Из окон второго этажа лился свет, и родители ещё не спали.

За дверью послышались тяжёлые шаги.

– Кто?

Голос отца прозвучал устало и сердито.

– Санчо!

Внутри заскрипел замок, и двинулся засов. Дверь открылась, и на улицу выглянула усатая голова отца Санчо – Пончо Бродино.

– Недоносок! Негодяй! Ублюдок!

Последовала брань.

– Где тебя тьма носила?

– Папочка!

– Заходи в дом! – Пончо отошёл в сторону и пропустил блудного сына внутрь.

Санчо прошёл в сени.

«Старый придурок! – думал он. – Не может встретить своего сына, как полагается! Неужели ты не понимаешь, что я пережил в этом походе? И вместо того, чтобы приласкать меня и справиться о здоровье, ты орёшь!»

– Санчушка! – прокричала бабашка. – Милый мой внучок!

– Ба! – чуть не разревелся юный пекарь. – Мне так не хватало твоих пирожков!

– Сейчас я всё сделаю! И твои любимые заварные пирожные тоже! – и бабушка помчалась на кухню.

– Негодяй! – прокричал отец. – Я отдал двенадцать золотых тому авантюристу по твоей расписке! Двенадцать золотых! Ты хоть знаешь как это много? Ты уже потратил весь свой заработок помощника пекаря за целый год!

Однако гневная тирада отца не произвела на сына никакого впечатления.

– Я всё верну! Я заработал двадцать пять! – рассмеялся Санчо.

В этот момент произошло нечто: уверенный в себе предок открыл рот и хлопал глазами. Санчо достал кошелёк, показывая блестящие в свете свечи монеты. Никто из собравшихся не понимал, что произошло только что. Но авторитет отца в голове Санчо был отодвинут далеко в сторону.

– Санчок! – прохрипел пьяный дедушка, стоя на вершине лестницы. – Ты вернулся, а я думал, что уже того. Что съели тебя гоблины. Что больше мы тебя не увидим. Что больше нет у меня такого славного пухленького внучка.

– Вернулся с кучей денег! – прокричал Санчо.

– После того, как ты ушёл, дед пьёт, не просыхая, – укоризненно посмотрел на Санчо отец.

– Мне надо привести себя в порядок, – только сейчас юный пекарь заметил, что пахнет от него скверно, да и сам он весь в грязи. Всё же жизнь авантюриста это сложное дело, и комфорта в ней не так уж и много.

Помывшись, он сидел в гостиной на втором этаже в окружении семьи. Поглощая одно заварное пирожное за другим, он рассказывал об удивительных приключениях. Он обыскал лес и нашёл похищенного феями ребенка, предварительно сразившись с последними. Он убил злого колдуна, затаившись в кустах. Он подробно расписал предкам, как заколол его кинжалом, показывая клинок, забранный у этого самого колдуна. Он сражался с гоблинами в пещере и, оглушив двоих, доставил в следующую деревню. Он самостоятельно сразился с нежитью у монастыря и так устал, что потом весь день не мог идти. Про шато Колдифаеров он ничего не сказал, чтобы не вспоминать тот ужас, что он там пережил.

Все его родственники смотрели на него отрыв рты, понимая, что из вчерашнего мальчика появился настоящий мужчина.

И чем больше Санчо придумывал истории, про свои подвиги, тем больше ему хотелось верить, что именно так всё и было. Что именно он это и сделал. И даже сама мысль сказать, что он уйдёт в отставку, бросит всё это, променяв на выпечку утреннего хлеба, была ему в тот момент неприемлема. Он хотел верить, что всё так и будет.

Фантазии всегда притягательны.

Глава 7

Лили снился сон.

Далёкая деревня, затерянная среди дремучих лесов. Суровая зима, укрывшая толстым слоем скрипучего снега деревенские поля. Колючая метель, идущая уже много дней лишь с редкими перерывами. Холод. Жуткий холод.

В тесных сенях укутанные в шубы молодцы говорят друг с другом, выдыхая белый пар.

– Проклятье! – выругался сын старосты – Эгн. – У меня уже закончились дрова! – он сжал кулаки, смотря на своих товарищей. – Огонь совсем не греет! Палишь, палишь и ничего! Будто бы и нет огня. В доме по-прежнему холодно.

– Да, и мои предки говорят, что никогда на их веку такого не было, чтобы и огонь горел и дрова исчезали – а тепла, как не было так и нет, – согласился парень пониже. – Никак колдовство какое!

– Помниться не так далеко от нас жил колдун, да он уже помер, – пожал плечами сын старосты.

– Да, – кивнул его собеседник. – Делу это не поможет.

– Как там Мигель, что за дровами вчера ходил? – сын старосты посмотрел на товарища.

– Никак, – тот пожал плечами. – Никто не вернулся, ни вчера, ни сегодня. И не вернётся.

– Проклятье! – скривил лицо Эгн. – Остаётся только палить мебель.

– Есть ещё один, у кого дров полно, – заметил прижимистый тип. – Колдифаер. Он запас прилично ещё летом и топит экономно. В его доме всегда холодина стоит.

– А-а-а… – озарило сына старосты. – У него то и возьмём. Да и сам он слабак, ничего нам не сделает. Для деревни он только обуза со своими детьми.

Все дружно кивали головами, соглашаясь со здоровяком.

– Наведаемся к нему за дровами! – усмехнулся Эгн и пошёл к двери.

Они вышли на улицу и, идя по скрипучему насту, направились к краю деревни, где стояла каменная хижина Колдифаера. Под длинными навесами рядом с ней лежали вожделенные дрова.

До сего момента этот скромный дом никогда не пользовался таким пристальным вниманием деревенских. И вожделённые нарезанные и поколотые дрова казались им сокровищем. У всех раньше было полно дров. А если они кончались, то мужик брал сани и ехал в лес, который рос в двух километрах за кольцом полей. Но не сейчас. Вот уже месяц, как из всех, кто уходил в лес не возвращался никто.

Снег хрустит, а высокое солнце слепит, отражаясь от белоснежных полей вокруг деревни.

Холодно, лицо так и мёрзнет, хоть раньше детина мороза и не боялся. Воздух вырывается из ноздрей клубами пара. Даже в сильный мороз Эгн уходил на охоту, да не сейчас. И месяц назад всё было нормально, не было такого. Мороз был, но был другим. Это сейчас он стал ядовитым, колючим, проникающим под одежду, и даже огонь перестал с ним справляться.

Парни подогнали сани к дровнику Колдифаера, и начали забирать оттуда дрова. Их оказалось не так много, как хотелось.

За этот месяц в деревне многое изменилось: ядовитый мороз с неустанной метелью набросились на людей. Вокруг бродили ночами белые волки, а может и что пострашнее. Все деревья в деревне срубили ещё неделю назад, и они моментально сгорели в очагах, принеся так мало тепла.

Из трубы хижины Колдифаеров шёл слабый дымок, уходящий ровным столбом в голубое небо. Сейчас было то время, когда метель отступила. Дрова ложились в большие сани. Когда они наполнились, то парни отвезли их в центр деревни, где поделили между собой отобранное.

Затем приехали во второй раз.

В третий заход уже выгребли все дрова подчистую, и когда, таща сани, молодцы ехали к центру деревни, из каменного дома за дровами вышел исхудалый хозяин.

Все знали семью Колдифаеров. У них был единственный сын, тяжёло переболевший в детстве. Все думали, что он умрёт, поскольку его лихорадило больше года. Но нет – он выжил. Но стал тощим, похожим на скелет и слабым. Вскоре его предки умерли, и, оставшись один, он женился на девке из семьи погорельцев из соседней деревни.

Кроваво красное солнце уже садилось за горизонт, когда Пьер Колдифаер вышел за дровами. Смотря на пустые навесы, он замер, а затем перевёл взгляд, на пятерых парней толкавших сани с его добром.

– Эгн! – побежал за сыном старосты Колдифаер. – Что ты себе позволяешь! У меня жена и дети, они умрут от холода!

– У меня тоже жена и дети! – бросил детина, – да и старики в придачу. А это последние дрова во всей деревне!

– Оставь хоть немного! – Колдифаер попытался остановить телегу силой, но один из молодцов толкнул его, и он упал в глубокий снег.

Молодец рассмеялся и продолжил толкать сани. Налетел порыв холоднющего ветра, и мороз начал прошибать сразу две шубы, надетые на предприимчивых молодцах.

– Пошли быстрее! – крикнул Эгн, ёжась от холода. Он выдохнул пар, мгновенно исчезнувший на морозе.

Стемнело, быстро и резко. Колдифаер с трудом поднялся и, кутаясь в старую шубу, пошёл к дому. Сани уже исчезли из виду под струями летящего снега.

Дом встретил его надвигающимся холодом, огонь уже успел погаснуть, и укутанная во все одеяла жена посмотрела на него с кровати.

– Где дрова?

– Их забрали Эгн и его друзья.

– Нет! – закричала она, желая броситься к мужу, но остановилась, чтобы не вылезать на холод.

– Этого следовало ожидать! – выдохнул Пьер Колдифаер. – Будь я воином, я бы вскрыл этому ублюдку череп.

– Но ты не воин…

– Да! – кивнул Пьер, стиснув челюсти, отчего его лицо приняло звериный оскал. Он сжал костлявые кулаки.

– Если ты не найдёшь дрова, мы замёрзнем!

– Я найду дрова! – Пьер взял старый топор и подошёл к кухонному столу.

Но стола хватило ненадолго. Утром пришлось спалить и обе скамьи. И огонь опять как-то ослаб и грел с трудом. Отойдёшь от него, и совсем не чувствуется тепла.

На следующий день в камине сгорела кровать и шкаф для посуды. Теперь вся семья сидела у очага на тряпьё и шкурах, а каменный дом заполнял промозглый воздух.

На третий день Пьер пошёл к дому Эгна.

Метель прекратилась, и засыпанная снегом деревня казалось мёртвой. Светило яркое солнце и холод пробирал до костей. Колдифаер стучал по толстой двери засыпанного в снегу дома, из трубы которого шёл дымок.

Разбив пальцы о дверь, он дождался, пока сын старосты откроет её.

– Дай мне дров!

– У меня у самого почти кончились, – бросил детина.

– Моя жена…

– Тебе и твоей жене давно уже пора сдохнуть вместе с вашими отпрысками, – Эгн оттолкнул Пьера в снег. – Ты слабак, а нам такие не нужны. Времена сейчас не те! Убирайся подобру-поздорову!

Эгн усмехнулся, закрывая дверь перед носом Колдифаера. Тот с трудом поднялся из глубокого снега и пошёл домой.

Ночь наступила быстро, и мороз, казалось, стал ещё крепче. В пустом очаге лежала вчерашняя зола, от которой тянуло могильным холодом. Пьер, укутывая детей в свою шубу, лежал вместе с ними перед пустым очагом.

Ему снилась зима, холод, голод и белый мир. Всё это скалилось в ужасных гримасах, убивая людей. Он видел мир, где нет места человеку, да и всему живому. Там не было жизни, лишь холод, лишь пустота. Когда он проснулся, то его трясло от холода, идущего от тел любимых им людей. Его жена и дети замёрзли. Их тела оледенели, и, достав из шерстяного пледа младенца – единственного мальчика, отец ужаснулся. Тело было холодно как лёд. И оно замёрзло, потеряв всякую пластичность. Мальчик окаменел от холода.

В пустом доме из булыжника Пьеру стало ужасно неуютно.

Колдифаер вскочил и, пройдя мимо треснувшего кувшина с замёрзшей водой, направился к двери. За окном стояла прекрасная похода, метель стихла. Подойдя к сыну, он взял его ледяное тело, замершее в позе эмбриона, и пошёл к двери.

Отец семейства был настолько потрясён, что забыл даже одеться, выйдя на мороз в лёгкой одежде, он пошёл к полю, утопая в снегу по пояс. Затем преодолев его, вышел в зимний лес.

Стемнело, со всех сторон доносился волчий вой. Пройдя мимо елей, Пьер увидел застывшие фигуры людей. Деревенские мужики, ушедшие в лес, так и умерли, пытаясь нарубить дров. Рядом из снега торчали засыпанные сани.

Колдифаер шёл дальше и дальше. Впереди послышались тяжёлые шаги, и из темноты показалась массивная туша ледяного демона. Она блестела даже в кромешной тьме зимнего леса. Силуэты деревьев чернели по сторонам. Несмотря на то, что по вечерам в деревне мела метель, в лесу было на удивление спокойно.

Положив замёрзшее тело ребенка в глубокий снег, Пьер бросился на демона. Высотой около трёх метров массивное тело тоже пошло на него.

Думая, что наконец-то он умрёт вместе со своей женой и детьми, Пьер шагнул навстречу смерти и схватил околевшими руками за ледяные ладони демона. От них пошёл густой пар: демон испарялся соприкасаясь с Пьером.

Ледяная туша отпрянула, а обезумевший Колдифаер бросился на неё.

– Это всё из-за тебя!

Из его рук вылетали искры пламени, рубаха порвалась о ветки, обнажая исхудалый торс. Руки Пьера загорелись, а после яркое пламя охватило и демона. Жутко воя, он носился по лесу, пока не распался на кусочки льда.

Обессилев, Колдифаер упал в глубокий снег, как в мягчайшие перины, и мгновенно заснул. Усталое тело и душа требовали отдыха.

Когда он открыл глаза, в них сквозь голые ветки деревьев падал яркий свет. Пьер лежал на спине, смотря на голубое небо. Снег вокруг него растаял, и он сам нисколько не чувствовал холода. Он лежал на влажной земле и прошлогодних листьях.

Когда он встал, то посмотрел на свои руки, из натруженных ладоней вылетели игривые языки пламени. Лицо Колдифаера исказилось в зверской улыбке.

Не помня ничего, он поднялся с земли и направился к деревне.

Смеркалось. В толстую дверь дома старосты опять кто-то барабанил.

Кутаясь в две шубы, Эгн встал со стула перед большим очагом и пошёл к дверям.

– И кого это нечистая принесла!?

Холодные сени приближали его к морозной улице.

– Кто?

– Колдифаер! – отозвался за дверью.

– Кто! – он сдвинул засов и открыл дверь, смотря на тщедушное тело в одних рваных штанах. На Пьере виднелось множество ссадин, но он стоял совсем не чувствуя ужасного мороза.

– Не может быть! – вырвалось у сына старосты, и он хотел закрыть дверь.

– Ты хочешь согреться? – сверкая большими глазами, горящими на высохшем лице, спросил Колдифаер. – Тогда я дам тебе огонь!

Руки Пьера покрылись жёлтым пламенем, и белый огонь охватил Эгна. Он, истошно вопя, бросился в хижину, пытаясь спастись от обезумевшего мага. Вся его семья орала, смотря на его скрючивающееся в центе комнаты тело, не понимая, что скоро их последует та же участь.

Колдифаер не собирался отступать. Он поджигал одного за другим, наслаждаясь, как люди сгорают в магическом огне.

– Умрите, нелюди! – с криками он догонял убегающих людей, разражаясь безумным смехом.

Наступил рассвет. В деревне не осталось ни одного живого. И лишь утихающие столбики дыма, уходящие ввысь, свидетельствовали о том, что совсем недавно кто-то сгорел в магическом пламени.

Колдифаер опомнился. Он посмотрел на свои руки, и почувствовал жуткую усталость. Инстинктивно он пошёл к своему дому.

Ночь и всё, что с ним случилось, настолько его потрясли, что он не помнил даже о своей семье.

Тяжело дыша, он утопал в снегу, когда увидел красавицу в лёгком платье, стоящую на сугробе.

– Я думала заморозить этих людей, а ты их сжёг! – усмехнулась она.

– Люди, – хлопал ресницами Пьер. – Какие люди?

– Не важно, пошли со мной!

И Пьер подошёл к ней, и свалился в её объятья.

Лили проснулась в маленькой комнате. Обрывки видения ещё доживали в её разуме, принося зимний холод в жаркое лето. Девушка остановилась на третьем этаже общежития авантюристов, за зданием гильдии.

Протерев глаза, Лили вспомнила яркий сон, а затем пошла по своим делам.

В узком коридоре она встретила Атэнаис, та покидала комнату, закрывая обшарпанную дверь.

– С добрым утром! – улыбнулась дворянка.

– Привет, – кивнула Лили.

– Меня хочет видеть отец, по этому я не знаю, что меня ждёт, – вздохнула рыжая.

– Думаю, всё будет хорошо, – на губах жрицы появилась лёгкая улыбка.

Они ещё немного поболтали, после чего, Атэнаис пошла в здание гильдии. Проходя через задний двор с белоснежным фонтаном в центре, она услышала звон молота: в кузнице уже во всю кипела работа. В гильдии кузнец начинал работать после десяти утра, чтобы не будить гулявших всю ночь авантюристов.

Пройдя сквозь оставшуюся часть двора, Атэнаис вошла в заднюю дверь и, миновав тёмный коридор, вышла в просторный холл гильдии. У стойки секретарши её поджидал отец в чёрном фраке.

Атэнаис вздохнула, увидев его поджарую фигуру, он, поймав взгляд девушки, подошёл к ней.

– Дорогая дочь! – он взял Атэнаис за руку. – Пройдёмте в комнату наверху.

– И я рада вас видеть, дорогой отец, – кивнула она.

Они поднялись на второй этаж, и обошли галерею, войдя в одну из комнат. В центре маленькой комнаты располагался стол и несколько старых стульев.

– И для чего я тебе понадобилась? – скрестила руки на груди Атэнаис.

– Дочка, пожалуйста! – отец стал на колени. – Прошу! Через два дня будет королевский бал в честь праздника Ёркмунда, ты приглашена на бал. Сходи туда хотя бы один раз. Это честь, которую король давно не оказывал нашему дому. Ради этого я сижу тут и жду тебя уже целую неделю!

– Хорошо! – кивнула Атэнаис, – Но только на бал, и ничего больше.

Мужчина переменился в лице и вскочил с колен.

– Выезжаем через час, тогда мы успеем добраться до столицы вовремя.

Атэнаис вздохнула, в конце концов сейчас она может позволить себе прокатиться до столицы. Да и к тому же она слишком сильно устала от походов.

А для Санчо утро началось слишком непривычно: он проснулся в своей маленькой комнате, посмотрел на чистый пол, на котором не было даже следов от мышей. Вспомнил про то, как он вчера рассказывал предкам о своих великих подвигах. Как они, открыв рты, смотрели на неожиданно возмужавшего мальчишку. Он не просто вырос в их глазах – он стал мужчиной.

Вскочив с кровати, он быстро оделся.

– Ты куда, сынок, – в коридоре его встретила мама – Жоржетта.

– В гильдию! – бросил Санчо, пробегая мимо.

Ещё вчера, когда он шёл домой, он думал, что никуда сегодня не пойдёт. Что будет лежать на мягкой кровати, наслаждаясь бездельем. Что он подождёт, когда бабушка принесёт ему пирожки с чаем и поставит на узкую тумбочку, а он, лёжа в кровати, будет смаковать их вкус никуда не спеша.

Но не тут-то было. Он вдруг вспомнил, что у него нет ни меча, ни кольчуги. Да и вообще выглядит он неподобающе для авантюриста. И Санчо уже и забыл то, что хотел вчера. После того, как он почувствовал себя независимым, важными и сильным, он не хотел возвращаться в пекарню и бегать на побегушках у деда и отца.

Произошло удивительное. Побыв с семьёй только ночь, он тут же побежал назад, хотя до этого мечтал о том, чтобы мягко поспать и вкусно поесть.

Но, увы – трудности пути быстро забылись, как только он вкусил аромат самостоятельности и финансовой независимости. Он теперь сможет пойти в магазин и ему не понадобиться выклянчивать деньги у родителей.

Он больше не будет часами просить деньги у матери на понравившуюся ему вещь. Просто пойдёт и купит, за свои деньги. Отец вообще считал, что ученикам не полагается ничего платить. Они и так уже извлекают пользу, когда узнают секреты мастеров. Так что требовать деньги за свою работу ученику это верх наглости. Да и откровенно говоря, пекарня приносила не так много. В Илде много кто пёк свежий хлеб, так что конкурентов хватало и цену на него сильно не накрутишь.

Запах свободы просто манил Санчо.

Как прекрасна новая жизнь!

Санчо только сейчас понял, как хорошо быть независимым от своих родственников.

– Что? – закричала мать, услышав ответ. – Да как ты смеешь! Знаешь, сколько я слёз пролила, пока ты таскался по болотам!

– Я спешу! – Санчо понёсся к узкой лестнице.

– Неблагодарная сволочь, – заорала на него Жоржетта. – Я растила тебя пятнадцать лет, столько сил вкладывала, а ты так вот убегаешь! Негодяй!

Слетев с лестницы, Санчо на первом этаже встретил отца – Пончо Бродино.

– Что, уходишь к своим? – недобро посмотрел предок.

– Да, – кивнул Санчо, выйдя в сени. Там, взяв свои удобные сапоги, начал их одевать.

– Санчшука, не смей! – прибежала бабушка. – Ты ещё не позавтракал!

– Позавтракаю в гильдии! – бросил он.

– Как можно! – заорала мать, тоже добравшаяся до сеней. – Ты просрёшь всё заработанное.

Отец прочистил горло и сделал серьёзное лицо.

– Если ты не будешь наследовать пекарню – её будет наследовать твой двоюродный брат. Мудио – очень трудолюбивый парень. Финчо всегда хвастается своим сыном.

Про дядьку Финчо Санчо знал мало, поскольку тот редко когда заходил к ним со своей семьёй. Он работал грузчиком, и у его был худой домишко на окраине города.

– Да, хоть подари эту пекарню! – бросил Санчо. – Мне она не нужна. Если бы я работал здесь эти две недели, то сколько я бы получил? Пару десятков серебряников! Не больше. А так я пришёл, отдал долг, и у меня ещё осталось немало. Зачем мне такая работа? Я за один поход заработаю больше, чем парясь в пекарне за целый год.